К вопросу о третьем лице по договору, заключенному в его пользу

К ВОПРОСУ О ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ ПО ДОГОВОРУ, ЗАКЛЮЧЕННОМУ В ЕГО ПОЛЬЗУ

М. А. МИЛЬКОВ

Мильков М. А., соискатель Российской академии правосудия.

В процессе исследования автор приходит к выводу о том, что третье лицо по договору, заключенному в его пользу, представляет собой лицо, состоящее в определенной юридической связи со сторонами данного договорного обязательства. В условиях многообразия обязательственных связей участников современного гражданского оборота внимание цивилистов все больше привлекают различные формы участия в обязательстве третьих лиц, и в том числе договор в пользу третьего лица. При этом необходимо отметить, что в советском гражданском праве, по общему признанию ученых, договоры в пользу третьего лица не имели широкого применения <1>. В то же время в современном гражданском праве обязательства с участием третьих лиц, и в том числе договор в пользу третьего лица, привлекают внимание цивилистов не только в качестве предмета научной полемики, но и как объект самостоятельных диссертационных исследований <2>. -------------------------------- <1> См.: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д. М. Генкина. М., 1950. С. 383; Советское гражданское право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого. М., 1959. С. 191. <2> См.: Захаров Ю. Ю. Договор в пользу третьего лица в теории и хозяйственной практике: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003; Кисель И. В. Обязательства с участием третьих лиц: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Кроз М. К. Третье лицо в обязательстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001; Перепелкина Е. А. Проблемы обеспечения исполнения обязательств путем привлечения третьих лиц: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

Учитывая указанное обстоятельство, а также принимая во внимание тот факт, что глубокое теоретическое осмысление является ключевым условием эффективного практического применения всякого правового понятия, считаем актуальным и важным рассмотрение особенностей правового положения третьего лица по договору, заключенному в его пользу. Согласно ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие либо воздержаться от него, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. При этом п. 3 ст. 308 ГК РФ подчеркивает, что обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). Последнее положение традиционно рассматривается в литературе как логическое следствие правила п. 2 ст. 1 ГК РФ о приобретении и осуществлении гражданских прав своей волей и в своем интересе <3>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (издание третье, исправленное, дополненное и переработанное). ------------------------------------------------------------------ <3> См.: Борисов А. Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой, части второй, части третьей (постатейный) с постатейными материалами. М., 2002. С. 321; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 2003. С. 666.

Тем не менее п. 3 ст. 308 ГК РФ допускает, что в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства. Применительно к договорным обязательствам указанное правило конкретизируется в ст. 430 ГК РФ, определяющей договор в пользу третьего лица как договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Так, ГК РФ допускает заключение в форме договоров в пользу третьего лица договоров перевозки груза (ст. 785 ГК РФ), имущественного и личного страхования (ст. ст. 929, 934 ГК РФ), банковского вклада (ст. 842 ГК РФ). Анализируя приведенные общие положения, необходимо отметить следующее. Во-первых, термин "третье лицо" используется законодателем в различных смыслах, которые мы предлагаем условно именовать широким и узким. Так, если в первом абзаце п. 3 ст. 308 ГК РФ под третьим лицом понимается любое лицо, не участвующее в обязательстве в качестве стороны (широкий смысл), то во втором абзаце - лицо, не являющееся ни должником, ни кредитором, но находящееся "в определенной юридической связи с обеими сторонами обязательства либо с одной из них" <4> (узкий смысл). Кроме того, в отдельных случаях термин "третье лицо" используется в смысле, принципиально отличном от обеих его традиционных юридических трактовок. Так, согласно п. 3 ст. 1079 ГК РФ владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный третьим лицам. В то же время очевидно, что в рассматриваемом деликтном обязательстве лица, которым был причинен вред, являются кредиторами по отношению к владельцам источников повышенной опасности и в этом смысле не являются третьими. По этой причине представляется целесообразным заменить в п. 3 ст. 1079 ГК РФ термин "третьи лица" обозначением "окружающие", используемым в наименовании и п. 1 ст. 1079 ГК РФ. -------------------------------- <4> Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. В. П. Мозолина, М. Н. Малеиной. М., 2004.

Во-вторых, природа той юридической связи, в которой третье лицо состоит со сторонами договора, заключенного в его пользу, отличается существенной спецификой. Так, в литературе традиционно проводится различие между договорами в пользу третьего лица и договорами об исполнении третьему лицу. При этом ключевое значение имеет наличие у третьего лица по договору, заключенному в его пользу, самостоятельного права требования к должнику об исполнении обязательства <5>. Как отметил Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа, не является договором в пользу третьего лица обязательство, в котором третье лицо не наделено самостоятельным правом требования в отношении должника (в частности, в рассмотренном судом деле такое лицо было уполномочено кредитором только на получение оплаты за поставленную продукцию) <6>. -------------------------------- <5> См.: Завидов Б. Д. Договорное право России. М., 1998. С. 27. <6> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 14 октября 1999 г. N А56-19660/98 // СПС "КонсультантПлюс".

Заслуживает внимания тот факт, что согласно п. 1 ст. 430 ГК РФ исполнение по договору в пользу третьего лица должно производиться не кредитору, а третьему лицу. Необходимо отметить, что данная норма отличается от положений ранее действовавшего законодательства. Так, например, ст. 167 ГК РСФСР 1964 г. предписывала, что исполнения договора в пользу третьего лица может требовать как лицо, заключившее договор, так и третье лицо, в пользу которого обусловлено исполнение. Следовательно, современная конструкция рассматриваемого договора предполагает определенное замещение третьим лицом кредитора в обязательстве. Данная точка зрения получает отражение в цивилистической литературе <7> и может быть также подтверждена положением п. 3 ст. 430 ГК РФ, согласно которому должник в договоре вправе выдвигать против требования третьего лица возражения, которые он мог бы выдвинуть против кредитора. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского) включен в информационный банк. ------------------------------------------------------------------ <7> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского. М., 2005. С. 844.

Тем не менее указанное вступление третьего лица в обязательство происходит не непосредственно в силу заключения договора в его пользу, а с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по такому договору. Изложенная точка зрения в полной мере соответствует правилу п. 2 ст. 1 ГК РФ о приобретении и осуществлении гражданских прав своей волей и в своем интересе, а также подтверждается положением п. 2 ст. 430 ГК РФ, согласно которому стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица именно с момента выражения таким лицом намерения воспользоваться своим правом по договору. По этой причине вызывает сомнение правота утверждения И. Б. Новицкого о том, что "закон не требует специального выражения воли третьего лица о присоединении к заключенному договору" <8>. Признавая обоснованность общих рассуждений автора о том, что третье лицо уже с момента заключения сторонами договора получает право требовать исполнения, мы тем не менее придаем решающее значение выражению намерения воспользоваться правом по договору. При этом заслуживает внимания тот факт, что И. Б. Новицкий также подчеркивает, что "за третьим лицом право закрепляется окончательно лишь с того времени, когда третье лицо выразило должнику намерение воспользоваться предоставленным ему по договору правом" <9>. Однако понятие "окончательное закрепление права" не имеет определенного юридического значения, а потому его использование представляется во многом лишенным необходимого смысла. -------------------------------- <8> Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д. М. Генкина. М., 1950. С. 384. <9> Там же.

Дополнительным аргументом в пользу занятой нами позиции может выступить тот факт, что с момента выражения согласия принять предоставляемое по договору право у третьего лица могут возникнуть и определенные обязанности. Так, п. 2 ст. 939 ГК РФ предоставляет страховщику право требовать от выгодоприобретателя выполнения обязанностей по договору страхования в случае предъявления последним требования о выплате страхового возмещения либо страховой суммы. Более того, положение п. 2 ст. 430 ГК РФ, допускающее расторжение или изменение договора до момента выражения третьим лицом намерения воспользоваться своим правом по нему, позволило некоторым авторам прийти к выводу о том, что до указанного момента "нельзя говорить о каком-либо гражданском праве третьего лица, поскольку ему не противостоит обязанность никакого другого лица (других лиц)" <10>. Последняя точка зрения представляется излишне категоричной по следующим причинам. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского) включен в информационный банк. ------------------------------------------------------------------ <10> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского. М., 2005. С. 844.

По нашему мнению, момент выражения третьим лицом намерения воспользоваться предоставленным правом имеет ключевое значение для динамики договорного обязательства в его пользу (следовательно, и для динамики юридической связи третьего лица со сторонами обязательства). После выражения такого намерения третье лицо занимает место кредитора в данном обязательстве, в результате чего такое обязательство уже не может быть изменено без его согласия, против него могут быть выдвинуты относящиеся к кредитору возражения и т. д. До момента выражения такого намерения третье лицо еще не обладает полным спектром прав по договору, но и не может рассматриваться как полностью лишенное правомочий, поскольку замещение кредитора в таком обязательстве зависит исключительно от его действий и не требует чьего-либо волеизъявления. Учитывая обозначенную специфику, мы предлагаем рассматривать возможность, предоставляемую третьему лицу по договору в его пользу, как секундарное право. Сущность данного права традиционно усматривается в предоставлении правомочия односторонним действием изменять юридическое положение другого субъекта, а классическим примером является право получателя оферты на заключение договора <11>. При этом состояние лица, противостоящего обладателю секундарного права, в литературе обозначается как "связанность" действиями управомоченного субъекта <12>. -------------------------------- <11> См.: Бабаев А. Б. Проблема секундарных прав в российской цивилистике: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 33 - 34. <12> См.: Там же. С. 43 - 44.

В рассматриваемой нами ситуации заключение договора в пользу третьего лица не влечет для него никаких правовых последствий, кроме секундарной возможности вступить в обязательство на место кредитора. При этом выражение намерения воспользоваться правом по договору по своей сути является односторонним юридическим действием, влекущим изменение юридического положения сторон обязательства, а именно: третье лицо приобретает права кредитора (а возможно, вместе с ними и определенные обязанности), стороны лишаются возможности расторгать или изменять договор по своему усмотрению и т. д. Таким образом, третье лицо по договору, заключенному в его пользу, представляет собой лицо, состоящее в определенной юридической связи со сторонами данного договорного обязательства. Динамика указанной юридической связи определяется моментом выражения намерения воспользоваться правом по договору. Возможность, принадлежащую третьему лицу до момента выражения такого намерения, мы предлагаем квалифицировать как секундарное право, состоящее в правомочии односторонним юридическим действием вступить в обязательство на место кредитора и тем самым изменить юридическое положение его сторон.

------------------------------------------------------------------

Название документа