Спорные вопросы прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА СОВПАДЕНИЕМ ДОЛЖНИКА И КРЕДИТОРА В ОДНОМ ЛИЦЕ

Л. В. КУЗНЕЦОВА

Кузнецова Любовь Викторовна, кандидат юридических наук.

В настоящей статье автор выявляет правовую природу прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице, определяет условия, момент и основания прекращения обязательства. Особое внимание уделено таким спорным случаям, как совпадение управомоченного и обязанного лица по векселю и выкуп обществом собственных акций (облигаций).

1. Совпадение должника и кредитора в одном лице как совпадение имущественных сфер участников обязательства

Среди множества случаев прекращения обязательств, предусмотренных действующим гражданским законодательством, целым рядом характерных особенностей, многие из которых до сих пор еще труднообъяснимы, выделяется прекращение обязательства совпадением (confusio) должника и кредитора в одном лице (ст. 413 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее по тексту также - ГК РФ). Законодатель оказался чрезвычайно скуп в формулировках описания названного способа прекращения обязательств, ограничив его правовое регулирование лишь простой констатацией самого факта совпадения противоположных (встречных) правовых статусов в одном лице и соответствующих последствий такого совпадения в форме прекращения обязательства. Вместе с тем, несмотря на действительно скудное правовое регулирование, случаев прекращения обязательства посредством совпадения в одном лице должника и кредитора в практике более чем достаточно, как и вопросов, связанных с его применением. Известно, что всякое обязательство представляет собой правоотношение, в силу которого одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п.) либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения соответствующей обязанности (ст. 307 ГК РФ). Другими словами, встречность, взаимность прав и обязанностей является самой отличительной, а точнее, системообразующей чертой любого обязательства. Обеспечивается такая встречность непременным участием в обязательстве и управомоченного лица, с одной стороны, и обязанного - с другой. Очевидно, что отсутствие обеих названных составляющих субъектного состава обязательства исключает существование последнего как разновидности правоотношения. По этому поводу в литературе верно отмечается: "В правоотношении должно участвовать не менее двух субъектов, поскольку правоотношение, в котором лицо состоит с самим собой, - нонсенс" <1>. -------------------------------- <1> Бабаев А. Б. Односторонние сделки в системе юридических фактов // Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2008. С. 119.

Причиной отмеченному служит то, что существование любого обязательства обеспечивается в первую очередь фактом наличия двух встречных обособленных имущественных сфер, принадлежащих должнику и кредитору. Известно, что обособленность имущества - одна из наиболее характерных черт любого субъекта гражданского права. Поэтому, когда мы вынуждены говорить о совпадении в одном лице должника и кредитора и о прекращении обязательства как о логическом последствии такого совпадения, необходимо понимать, что такое прекращение обусловлено в действительности принципиальной невозможностью одновременной принадлежности одному и тому же субъекту права двух противоположных юридических статусов вследствие невозможности принадлежности ему одному двух самостоятельных имущественных сфер. В случае совпадения должника и кредитора в одном лице утрачивается необходимая обособленность имущественных сфер названных субъектов, а значит, и основной экономический смысл всякого обязательства. Достаточно наглядно приведенное утверждение можно проиллюстрировать на примере особенностей правового регулирования брокерской деятельности. Так, согласно ст. 3 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" при осуществлении профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг по совершению гражданско-правовых сделок с ценными бумагами от имени и за счет клиента или от своего имени и за счет клиента на основании возмездных договоров с клиентом (брокерской деятельности) денежные средства клиентов, переданные ими брокеру для инвестирования в ценные бумаги, а также денежные средства, полученные по сделкам, совершенным брокером на основании договоров с клиентами, должны находиться на отдельном банковском счете (счетах), открываемом брокером в кредитной организации (специальный брокерский счет), и не смешиваться с имуществом (денежными средствами) самого брокера. При этом брокер обязан вести учет денежных средств каждого клиента, находящихся на специальном брокерском счете (счетах), и отчитываться перед клиентом. Кроме того, на денежные средства клиентов, находящиеся на специальном брокерском счете (счетах), не может быть обращено взыскание по обязательствам брокера. Брокер не вправе зачислять собственные денежные средства на специальный брокерский счет (счета), за исключением случаев их возврата клиенту и/или предоставления клиенту займа. Другими словами, в основу правового регулирования названных отношений положен принцип жесткого разграничения (обособления) имущества (имущественной сферы) каждого из участников правоотношений: брокера, с одной стороны, и клиента - с другой. В том случае, если по тем или иным основаниям брокер и клиент совпадут в одном лице (например, в связи с реорганизацией указанных субъектов в форме слияния или присоединения), это будет означать нарушение обособленности имущественной сферы каждого из них, их объединение и соответственно прекращение существования обязательства. Таким образом, по общему правилу пока сохраняется обособленность имущества нельзя говорить и о прекращении обязательства в силу оцениваемого нами здесь основания: в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице. Так, известно, что брокер может как сам использовать денежные средства клиента, так и предоставлять клиенту возможность использовать собственные денежные средства (п. 3 и 4 ст. 3 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Однако имущественная обособленность указанных лиц при этом не нарушается, поэтому и в том и в другом случае к указанным отношениям следует применять нормы, регулирующие договор займа, со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями. Обозначенный нами выше принцип, позволяющий оценивать случай прекращения обязательства в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице в качестве правового результата совпадения имущественных сфер названных субъектов, имеет большое значение для разграничения тех случаев, когда совпадение действительно имеет место, и тех, в которых необходимого совпадения, а значит, и прекращения обязательства не происходит. Одно из проявлений возникновения потребности в подобном разграничении можно обнаружить в ситуации с договором доверительного управления. Известно, что по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя). Согласно ст. 1018 ГК РФ имущество, переданное в доверительное управление, обособляется от имущества доверительного управляющего; оно отражается у доверительного управляющего на отдельном балансе, и по нему ведется самостоятельный учет, а для расчетов по деятельности, связанной с доверительным управлением, открывается отдельный банковский счет. В качестве выгодоприобретателя по договору доверительного управления может выступать как третье лицо, так и сам учредитель управления <2>. Доверительный управляющий не может быть выгодоприобретателем по договору доверительного управления имуществом (п. 3 ст. 1015 ГК РФ). В противном случае, как принято считать, "обязательство будет прекращено совпадением должника и кредитора в одном лице, что следует из ст. 413 ГК РФ" <3>. Однако с точки зрения избранной нами логической посылки это утверждение нельзя признать верным. Если в рассматриваемой ситуации доверительный управляющий становится выгодоприобретателем по договору доверительного управления в силу, например, изменения сторонами заключенного ранее договора, обязательство по доверительному управлению имуществом прекращается лишь в части, поскольку в данном случае не происходит совпадения имущественных сфер должника и кредитора; о прекращении такого обязательства по основанию, предусмотренному ст. 413 ГК РФ, можно говорить лишь при переходе права собственности на переданное в управление имущество к доверительному управляющему. -------------------------------- <2> См., напр.: Беневоленская З. Э. Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства. М., 2005. С. 13. <3> Ильюшенко А. А. Договор доверительного управления имуществом подопечного / Под ред. Ю. В. Трунцевского. М., 2007. С. 51.

Случаи прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице довольно многочисленны и имеют место, например, при правопреемстве, как универсальном (в случае реорганизации путем слияния или присоединения), так и сингулярном (в случае уступки прав (требований) из обязательства, должником по которому является цессионарий, или при регрессе), при приобретении права собственности на имущество (арендатором (наймодателем) такого имущества), при наследовании, суброгации, при приобретении хозяйственным обществом собственных акций или долей, выкупе облигаций и т. п. Все перечисленные, а равно и многие другие случаи прекращения обязательства по оцениваемому основанию объединены общими условиями такого прекращения, главным из которых, но не единственным, по мнению многих исследователей, является собственно юридическое совпадение встречно управомоченного и обязанного субъектов, а также, как нами уже установлено выше, их имущественных сфер. Впрочем, на наш взгляд, неверно говорить уже и о том, что совпадение должника и кредитора в одном лице является именно основанием прекращения обязательственного правоотношения. Дело в том, что понятие "основание" имеет в нашем гражданском праве вполне устоявшееся значение, обусловленное в первую очередь содержанием ст. 8 ГК РФ ("Основания возникновения гражданских прав и обязанностей"), а также поддержанное теорией права, в которой под основанием возникновения, изменения или прекращения гражданских правоотношений понимаются разнообразные юридические факты, т. е. конкретные жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают наступление определенных юридических последствий <4>. -------------------------------- <4> См., напр.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М., 1996. С. 397.

Таким образом, полагаем обоснованным утверждать, что основанием прекращения обязательств в действительности могут служить различные юридические факты, как-то: сделки (см. также ст. 153 ГК РФ), акты государственных органов и органов местного самоуправления (см. также ст. 417 ГК РФ, уже из названия которой ясно, что государственный акт рассматривается в ней именно как основание прекращения обязательства), судебные решения, отдельные действия граждан и юридических лиц и даже события, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий в виде прекращения обязательства, а также совокупность различных юридических фактов, создающая сложный юридический (фактический) состав, как это имеет место, например, в случае прекращения обязательства совпадением в одном лице должника (наследника) и кредитора (наследодателя) при наследовании по завещанию. Что же касается перечисленных в главе 26 ГК РФ "оснований прекращения обязательств", то их, конечно, правильнее именовать "случаями" такого прекращения. Ведь очевидно, что основанием прекращения в ситуации, например, исполнения обязательства (ст. 408 ГК РФ) могут быть как сделки (односторонние или многосторонние), так и иные действия граждан и юридических лиц, в том числе действия, носящие фактический характер (например, в случае с агентским договором (см. ст. 1005 ГК РФ) в круг обязанностей агента могут входить и некоторые фактические действия, с надлежащим совершением которых в числе прочего будет связано исполнение такого договорного обязательства). Из тех же самых посылок следует исходить и применительно ко всем прочим случаям прекращения обязательств, как упомянутым, так и не упомянутым в главе 26 ГК РФ.

2. Общие условия прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

К интересному вопросу о характере тех юридических фактов, которые могут выступать в качестве оснований прекращения обязательств в ситуации совпадения должника и кредитора в одном лице, мы обязательно вернемся ниже. Прежде этого чрезвычайно важным представляется нам рассмотреть вопрос об, назовем их, условиях такого прекращения, а именно: о тех требованиях, которые должны быть соблюдены для того, чтобы прекращение обязательства в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице состоялось, а также о временном моменте такого совпадения и соответственно о моменте прекращения обязательства. Ответ на первый вопрос кажется очевидным: единственным условием прекращения обязательства в данном случае является фактическое совпадение должника и кредитора, как сопряженное с совпадением юридических личностей (например, при слиянии юридических лиц, одно из которых является должником, а второе - кредитором по обязательству), так и не связанное с ним (например, при возникновении у лица прав или обязательств, ранее у него отсутствующих), но в любом случае имеющее своим результатом соединение, в том числе частичное пересечение до этого самостоятельных имущественных сфер, содержательно характеризовавшихся в соответствующей части взаимной встречностью. Оцениваемое совпадение, как мы уже отмечали, должно быть полным, затрагивать все элементы обязательства: права, обязанности, корреспондирующие друг с другом, а также всех субъектов обязательства - носителей соответствующих прав и обязанностей. В противном случае обязательство будет прекращено лишь в той или иной части, т. е. только изменено. Особенно наглядно сказанное можно продемонстрировать на примере многостороннего договора или договора в пользу третьего лица. Так, в случае заключения договора, по условиям которого одна из сторон является плательщиком, другая - поставщиком, а последняя оказывает услуги, при совпадении по тому или иному основанию только двух из трех участников правоотношений рассматриваемое обязательство не прекращается, а лишь изменяется по своему субъектному составу и содержательному наполнению. То же можно сказать и применительно к договору в пользу третьего лица. Согласно п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. В данном случае при совпадении должника и третьего лица обязательство не прекращается в силу того, что правами по договору может воспользоваться и кредитор (сделать такой вывод позволяет широкое толкование п. 3 ст. 430 ГК РФ); в ситуации же совпадения должника и кредитора обязательство также не может рассматриваться как прекращенное, поскольку законом третье лицо наделяется самостоятельным правом требования к должнику об исполнении обязательства в свою пользу. И хотя в общепринятом смысле слова третье лицо стороной обязательства не является, для того чтобы обязательство с участием третьего лица было признано прекращенным, необходимо совпадение в одном лице всех трех юридических личностей, составляющих субъектный состав оцениваемой категории гражданских правоотношений. Не простым является и вопрос о ситуации совпадения должника и кредитора в одном лице при активной или пассивной множественности лиц в обязательстве (ст. 322 - 326 ГК РФ). Как отмечает по этому поводу, например, С. В. Сарбаш, "по римскому праву если кредитор сделается наследником одного из корреальных должников, то прочие корреальные должники остаются обязанными. Подобным же образом корреальный кредитор, сделавшись наследником общего должника, становится должником своих прежних кредиторов. Примечательно, что в ГК Туркменистана и ГК Грузии предусматривается, что если требование кредитора объединяется с долгом одного из солидарных должников, то в отношении остальных должников обязательство прекращается в размере, приходящемся на долю этого должника (соответственно ст. 496 и 472). Аналогичную позицию занимали составители проекта Гражданского уложения Российской империи. Согласно ст. 1715 в случае совпадения требования и совокупного обязательства в лице одного из должников обязательство в отношении остальных прекращается в той части, которая приходилась на долю этого должника" <5>. -------------------------------- <5> Сарбаш С. В. Обязательства с множественностью лиц и особенности их исполнения. М., 2004. С. 78.

Принятая сегодня в юридической науке точка зрения основана на том, что в действующем отечественном законодательстве поставленный вопрос решается иначе. Так, В. В. Бациев по этому поводу отмечает: "Если в обязательстве на стороне должника участвует несколько лиц, обязанности которых являются солидарными, то совпадение в одном лице кредитора и одного из солидарных должников влечет прекращение данного обязательства в целом. При этом в порядке регресса возникает долевое обязательство, в котором субъект, в чьем лице произошло указанное совпадение, выступает кредитором и вправе требовать исполнения с прочих содолжников в равных долях за вычетом доли долга, приходившейся на него самого (п. 2 ст. 325 ГК РФ)" <6>. -------------------------------- <6> Бациев В. В. Практический комментарий отдельных положений главы 26 Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательства (за исключением положений о зачете) // Арбитражные споры. 2007. N 4. С. 18.

На наш взгляд, изложенная позиция не является правильной. И причиной этому служит то, что прекращение обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице не может считаться ни исполнением обязательства, ни аналогом такого исполнения, как, например, отступное (см. ст. 409 ГК РФ). Вместе с тем в силу прямого указания ст. 325 ГК РФ и п. 3 ст. 326 ГК РФ именно полное и надлежащее исполнение, реализованное одним из обязанных субъектов рассматриваемого правоотношения, способно прекратить солидарное обязательство сразу нескольких должников и (или) требования корреальных кредиторов. Косвенно отмеченное подтверждается и тем, что такой случай прекращения обязательства, как зачет, специально нормативно выделен в качестве одной из ситуаций прекращения солидарных обязанностей или требований (см. п. 3 ст. 325 ГК РФ) наряду все с тем же исполнением. Таким образом, как нам представляется, только исполнение (его содержательные аналоги), а также зачет (в силу прямого указания на то закона) могут повлечь за собой такое прекращение солидарного обязательства, при котором отношения кредитора и одного из должников решающим образом влияют на обязанности всех прочих, прекращая их и создавая в порядке регресса долевое обязательство между должниками. В оцениваемой нами ситуации совпадение одного из солидарных должников с кредитором не повлечет за собой прекращения обязательства в отношении прочих должников. Ведь, как мы уже отмечали выше, основной причиной прекращения обязательства в случае совпадения обязанного и управомоченного субъекта является то, что исполнение такого обязательства утрачивает всякий экономический смысл, становится "исполнением самому себе". В ситуации же с множественностью лиц, активной или пассивной, при совпадении одного из корреальных должников или кредиторов с лицом, наделенным встречными, корреспондирующими правами и обязанностями, экономическое значение исполнения сохраняется в отношении иных участников обязательства, а следовательно, не может повлечь за собой прекращения обязательства в целом. Такое прекращение может быть допустимым применительно лишь к части обязательства, приходящейся на долю должника (кредитора), в отношении которого непосредственно наступили обстоятельства, предусмотренные ст. 413 ГК РФ. Другими словами, в рассматриваемой ситуации солидарное обязательство прекращается в отношении только одного из должников и (или) кредиторов; прочие же участники соответствующих правоотношений остаются соответственно обязанными или управомоченными в объеме сохраняющегося обязательства, уменьшенного сообразно описанному выше. В подтверждение отмеченному приведем показательный пример из судебной практики. Конкурсный управляющий ООО "Надежда" обратился в арбитражный суд с заявлением об исключении из реестра требований кредиторов общества требований ОАО "Банк ВТБ", ссылаясь на то, что обязательство, на котором основано спорное требование кредитора, является солидарным и прекратилось в связи с банкротством одного из солидарных должников - ООО "Ангар". Отказывая в удовлетворении требований заявителя, суд указал, что "...взаимоотношения лиц, солидарно обеспечивающих исполнение одного обязательства, регулируются ст. 322 - 325 ГК РФ. В соответствии со ст. 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не исполнено полностью. Согласно ст. 325 ГК РФ только исполнение солидарной обязанности полностью одним из должников освобождает остальных должников от исполнения кредитору (выделено мной. - Л. К.). Судом установлено, что доказательства полного или частичного исполнения обязательства ООО "Ангар" отсутствуют и заявителем не представлены. Включенные в реестр требований кредиторов ООО "Ангар" как солидарного должника, подтвержденные судебными решениями требования ОАО "Банк ВТБ" не удовлетворены по причине недостаточности имущества должника и считаются погашенными в связи с завершением конкурсного производства в отношении ООО "Ангар". Вместе с тем, установив, что требования ОАО "Банк ВТБ" включены в реестр требований кредиторов ООО "Надежда" на основании вступивших в силу судебных актов о взыскании задолженности по кредитным соглашениям солидарно как с ООО "Ангар", так и с ООО "Надежда", а также факт неисполнения солидарной обязанности ООО "Ангар" до момента его ликвидации, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для исключения из реестра требований кредиторов ООО "Надежда" требований кредитора ОАО "Банк ВТБ"..." <7>. Приведенная позиция поддержана и в некоторых других судебных постановлениях <8>, хотя назвать судебную практику по рассматриваемому вопросу однозначной, к сожалению, нельзя <9>. -------------------------------- <7> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 ноября 2007 г. по делу N Ф03-А37/07-1/4589 (здесь и далее судебная практика приводится по СПС "КонсультантПлюс"). <8> См., напр.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 22 апреля 2003 г. по делу N Ф08-992/2003. <9> См., напр.: Постановление ФАС Уральского округа от 22 октября 2003 г. по делу N Ф09-2994/03-ГК.

Таким образом, для того чтобы обязательство с активной или пассивной множественностью лиц могло считаться полностью прекращенным по основанию совпадения должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ), такое совпадение должно быть действительно полным, т. е. охватывать всех субъектов, составляющих соответствующую множественность. В противном случае о прекращении обязательства именно по данному основанию говорить нельзя: такое обязательство можно считать лишь претерпевшим некоторые изменения в части субъектного состава <10>. -------------------------------- <10> Дополнительным нормативным подтверждением высказанной точки зрения можно считать и положения ст. 324, 326 ГК РФ о том, что должник не вправе выдвигать против требований кредитора (одного из солидарных кредиторов) возражения, основанные на таких отношениях других должников с кредитором (должника с другим солидарным кредитором), в которых данный должник (кредитор) не участвует.

Впрочем, нужно сказать и о некоторых исключениях из описанного выше общего принципа прекращения солидарных обязательств. Так, в силу п. 1 ст. 363 ГК РФ поручитель и должник по основному обязательству отвечают за исполнение этого обязательства солидарно. При этом, учитывая акцессорную природу поручительства, как и всякого другого обеспечительного инструмента, оно прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства (см. ст. 367 ГК РФ), независимо от обстоятельств такого прекращения, т. е. в том числе и при совпадении основного должника с кредитором. Однако нужно учитывать, что такое прекращение происходит в силу прямого указания на то закона и потому является лишь подтверждением общего правила. Если речь идет о субсидиарной ответственности, подобных ограничений не существует. Прекращение обязательства в силу совпадения основного должника с кредитором, как и в любом другом случае из числа предусмотренных главой 26 ГК РФ, влечет безусловное прекращение и обязательства субсидиарно ответственного субъекта. Далее. Применительно к вопросу о том, что именно для целей признания обязательства прекращенным считать совпадением в одном лице должника и кредитора, необходимо отметить и то обстоятельство, что со ссылкой на оцениваемую ст. 413 ГК РФ признаются прекращенными обязательства и в том случае, когда фактического совпадения должника и кредитора на первый взгляд не происходит. Так, между ОАО "РТК-Лизинг" (лизингодатель) и ЗАО "Региональная компания связи" (лизингополучатель) был заключен договор лизинга движимого имущества. В обеспечение исполнения данного договора был заключен также договор поручительства, согласно которому ОАО "ЦентрТелеком" (поручитель) обязалось отвечать за надлежащее исполнение ЗАО "Региональная компания связи" обязательств по договору лизинга. Позднее лизингополучатель полностью передал свои права и обязанности по указанному договору лизинга ОАО "ЦентрТелеком" на основании соглашения о перемене лиц в обязательстве. Учитывая указанные обстоятельства, арбитражный суд, рассматривавший налоговый спор с участием поручителя, в частности, указал: "ОАО "ЦентрТелеком" на основании соглашения о перемене лиц встал на место лизингополучателя в договоре лизинга, т. е. приобрел не только права лизингополучателя, но и обязанности должника (плательщика) перед лизингодателем. Таким образом, в соответствии со ст. 413 ГК РФ обязательства ОАО "ЦентрТелеком" по поручительству необходимо считать прекращенными с момента заключения соглашения о перемене лиц, поскольку перемена лиц в основном обязательстве повлекла совпадение в одном лице должника и поручителя по дополнительному обязательству (поручительству), неразрывно связанному с основным" <11>. -------------------------------- <11> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.10.2007 N 09АП-7157/2007-АК по делу N А40-28715/06-142-211.

Изложенное выше представляется нам заслуживающим отдельного анализа. Известно, что по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части (см. ст. 361 ГК РФ). Таким образом, о совпадении должника и кредитора в рамках договора поручительства можно было бы говорить лишь в том случае, если бы описанная выше перемена лиц по договору лизинга произошла в отношении лизингодателя (кредитора) и поручителя (должника), а не между основным должником и поручителем, которых, по существу, только два, почти равноправных, солидарных должника. Сделанный судом по описанной выше фабуле вывод можно было бы счесть ординарной судебной ошибкой, если бы не одно обстоятельство. В той ситуации, при которой одно и то же лицо выступает одновременно и основным должником по обязательству, и поручителем, обеспечивающим надлежащее исполнение этого же обязательства, само поручительство теряет всякий правовой, экономический эффект, становится "поручительством за самого себя". Другими словами, базисные мотивы признания обязательства прекращенным в приведенном выше деле, по существу, аналогичны тем, которые мы приводили в случае с совпадением должника и кредитора в одном лице. Однако, как уже отмечено выше, фактического совпадения должника и кредитора по обязательству из договора поручительства здесь не происходит. Поручитель в оцениваемых отношениях не выступает в качестве кредитора основного должника, хотя потенциально может им стать в случае исполнения обеспеченного обязательства за основного должника и возникновения соответствующего регрессного обязательства. Учитывая сказанное, правильно было бы говорить о невозможности возникновения (точнее, о прекращении сразу после возникновения в силу требований ст. 413 ГК РФ) именно этого регрессного обязательства. Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, можно утверждать: для того чтобы обязательство могло считаться прекращенным в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице, необходимо, во-первых, полное совпадение по субъектному составу соответствующего обязательства (т. е. совпадение всех обязанных и управомоченных лиц), и, во-вторых, такое совпадение содержательно должно затрагивать только субъектов, наделенных встречными, корреспондирующими друг с другом правами и обязанностями.

3. Момент прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Важным можно считать и вопрос о временном моменте совпадения должника и кредитора в одном лице, а следовательно, о моменте прекращения обязательства по ст. 413 ГК РФ. Такой момент времени, конечно, по-разному должен определяться в зависимости от конкретных обстоятельств и оснований confusio. В частности, если в основании совпадения должника и кредитора в одном лице лежит сделка, то моментом прекращения обязательства по оцениваемому основанию следует считать по общему правилу момент совершения соответствующей сделки, а в том случае, если основанием является, например, решение суда, - момент вступления его в силу. Однако в определении рассматриваемого момента существуют и некоторые особенности, не сказать о которых было бы неверно. Так, если правовой основой совпадения должника и кредитора в одном лице является переход права собственности на имущество (например, в том случае, когда право собственности на арендуемое имущество переходит к арендатору) и такой переход требует государственной регистрации в установленном законом порядке, моментом прекращения обязательства, в данном случае - по аренде имущества, следует считать момент государственной регистрации права собственности за приобретателем имущества - арендатором. В том случае, если основанием совпадения должника и кредитора в одном лице служит реорганизация участников соответствующих отношений в форме слияния или присоединения, то моментом прекращения обязательства следует считать момент внесения соответствующих регистрационных записей в Единый государственный реестр юридических лиц. Известно, что согласно п. 4 ст. 57 ГК РФ юридическое лицо считается реорганизованным, за исключением случаев реорганизации в форме присоединения, с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц. При реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Изложенные положения находят подтверждение и в судебной практике <12>. -------------------------------- <12> См.: Определение ФАС Московского округа от 13.06.2001 по делу N КГ-А40/2712-01.

В некоторых ситуациях закон допускает совершение сделок в отношении так называемых будущих требований, т. е. требований, срок платежа по которым не наступил. Так, например, п. 1 ст. 826 ГК РФ предусматривает, что "предметом уступки, под которую предоставляется финансирование, может быть как денежное требование, срок платежа по которому уже наступил (существующее требование), так и право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование)". В том случае, если указанные будущие требования были уступлены лицу, являющемуся должником, соответствующее обязательство следует считать прекращенным не с момента совершения сделки по уступке таких прав (требований), а с момента наступления срока исполнения по ним, т. е. с момента, когда цессионария можно будет признать кредитором по обязательству, в субъектном составе которого происходят обозначенные изменения. В отдельных случаях совпадение должника и кредитора в одном лице может быть осложнено дополнительными требованиями, напрямую влияющими на определение момента прекращения обязательства. Так, согласно ст. 52 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга и др.) судебный пристав-исполнитель на основании судебного акта, акта другого органа или должностного лица производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. При этом очевидно, что обязательство, вытекающее из решения суда (исполнительного документа), обладает известной степенью самостоятельности и независимости от того обязательства, которое было положено в свое время в основу соответствующего судебного постановления, в первую очередь - в силу принципиально иных оснований возникновения <13>. Применительно к сказанному в тех ситуациях, когда реорганизация, уступка прав (требований) или перевод долга, упомянутые в ст. 52 Федерального закона "Об исполнительном производстве", влекут за собой совпадение должника и кредитора в одном лице, последнее может считаться состоявшимся только при том условии, что окажутся соблюденными и все упомянутые выше процессуальные требования (т. е. будут в установленном законом порядке вынесены все требуемые акты). В этом случае моментом совпадения в одном лице должника и кредитора и соответственно моментом прекращения обязательства по обстоятельствам, предусмотренным ст. 413 ГК РФ, можно будет признать момент вступления в силу последнего по времени необходимого решения компетентного государственного органа о правопреемстве. -------------------------------- <13> Одним из ярких подтверждений приведенного утверждения является то обстоятельство, что за неисполнение денежного требования, основанного на исполнительном документе, подлежат уплате проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) с момента вступления в силу решения суда и до фактического и полного его исполнения, независимо от того, какое именно по характеру обязательство лежало в основе соответствующего судебного спора. По этому поводу см., напр.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 08.11.2005 по делу N Ф08-4982/2005.

Таковы в целом некоторые особенности определения момента совпадения должника и кредитора в одном лице, наступление которого является условием прекращения обязательства в силу положений ст. 413 ГК РФ.

4. Дополнительные условия прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Вместе с тем отдельные исследователи полагают, что наступления только одного этого условия может оказаться в некоторых случаях недостаточно. Так, почти единодушным в литературе является мнение о том, что не происходит прекращения вексельного обязательства при совпадении обязанного и управомоченного по векселю субъектов в одном лице векселедержателя. В частности, Т. И. Зайцева по этому поводу отмечает, что невозможно в данном случае прекращение обязательства помимо воли должника (обязанного по векселю субъекта) <14>. В том же духе высказывается и В. В. Бациев: "Прекращение вексельного обязательства... происходит условно и постольку, поскольку права по данной ценной бумаге не будут переданы в последующем иному лицу" <15>. Еще более категорично высказывается по этому поводу О. Н. Садиков. По его мнению, положения ст. 413 ГК РФ не применимы к требованиям из предъявительских и ордерных ценных бумаг: "Поступление такой ценной бумаги к должнику делает невозможным предъявление по ней требований, но не лишает бумагу правовой силы, и она будет продолжать функционировать в случае перехода ценной бумаги к третьему лицу" <16>. -------------------------------- <14> См.: Зайцева Т. И. Нотариальная практика: ответы на вопросы. М., 2007. С. 96. <15> Бациев В. В. Указ. соч. С. 18. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <16> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1996. С. 403.

Другими словами, принято считать, что в отдельных случаях для прекращения обязательства в связи с совпадением в одном лице должника и кредитора необходимо нечто большее, чем просто само совпадение юридических личностей и (или) их имущественных сфер. То же самое часто утверждают относительно ситуаций выкупа хозяйственным обществом собственных акций (облигаций) <17> и перехода к обществу собственных долей при выходе участника, его исключении, а также в иных предусмотренных законом случаях. -------------------------------- <17> Майфат А. В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования: Монография. М., 2006. С. 134.

На наш взгляд, вопрос о том, что для прекращения обязательства в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице (кроме непосредственно самого такого совпадения) необходимо и наличие каких-либо дополнительных условий, не является простым и однозначным и, конечно, требует более внимательного и взвешенного подхода. Безусловно, утверждение о том, что прекращение обязательства, например вексельного, в рассматриваемом случае происходит условно и постольку, поскольку права по данной ценной бумаге не будут переданы в последующем другому лицу, грешит недостоверностью и логической непоследовательностью, равно как и мнение о том, что для прекращения подобного обязательства требуется "воля должника", выраженная тем или иным образом. Дело в том, что никакого "условно прекращенного" обязательства быть не может, равно как не может существовать и обязательства, в котором отсутствует необходимая субъектная составляющая, т. е. и обязанный, и встречно управомоченный субъекты, взаимодействие которых и образует, собственно, любое правоотношение. Именно поэтому недопустимо говорить о существовании обязательства, если при этом отсутствуют необходимые составляющие его элементы, в том числе оба указанных субъекта. И правило это действует независимо от каких бы то ни было условий. Основываясь на упомянутой выше логической посылке, попробуем разобраться с тем, что в действительности происходит в указанных выше случаях прекращения вексельного или корпоративных обязательств при совпадении в одном лице должника и кредитора. Прежде всего в том случае, если субъектный состав вексельного обязательства помимо должника - векселедателя и векселедержателя образуют и другие солидарные должники (все акцептовавшие, индоссировавшие вексель или поставившие на нем аваль), следует применять те правила, о которых уже сказано выше: солидарное обязательство в случае совпадения должника (обязанного по векселю субъекта, в том числе векселедателя) и векселедержателя в одном лице прекращается только в отношении этого последнего, однако прочие солидарные должники остаются обязанными до полного исполнения соответствующего обязательства перед векселедержателем. В той ситуации, когда векселедатель является единственным обязанным лицом (должником) по простому векселю, совпадение векселедателя и векселедержателя, безусловно, влечет за собой прекращение соответствующего обязательства. На данной позиции сегодня почти единодушно стоит и судебная практика <18>. -------------------------------- <18> См., напр.: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 19.04.2004 по делу N Ф03-А51/04-1/733; Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2006 по делу N 09АП-4194/2006-ГК; от 07.08.2007 по делу N 09АП-10415/2007-АК.

Противники изложенных нами здесь аргументов в подтверждение довода о том, что совпадение в одном лице должника и кредитора по векселю в любом случае не влечет за собой прекращения соответствующего обязательства, ссылаются как на самое существенное на то обстоятельство, что согласно п. 11 Положения о простом и переводном векселе <19> индоссамент может быть совершен даже в пользу плательщика, независимо от того, акцептовал ли он вексель или нет, либо в пользу векселедателя, либо в пользу всякого другого обязанного по векселю лица. Эти лица могут, в свою очередь, индоссировать вексель (выделено мной. - Л. К.). Другими словами, факт того, что вексельное обязательство не может считаться прекращенным, подтверждается тем, что даже после того, как вексель оказывается в руках лица, выдавшего его (или другого обязанного по векселю лица), он еще может быть индоссирован любому третьему лицу. -------------------------------- <19> Постановление ЦИКа СССР и СНК СССР от 07.08.1937 N 104/1341 "О введении в действие Положения о простом и переводном векселе" // Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. 1937. N 52. Ст. 221.

Подтверждение сказанному можно обнаружить и в п. 8 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.01.2002 N 61 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами". В соответствии с ним предметом договора о залоге может быть вексель, по которому залогодержатель является одним из должников. Так, при рассмотрении арбитражным судом дела об обращении взыскания на заложенное имущество залогодатель в своих возражениях указывал на ничтожность договора, ссылаясь при этом на то, что между сторонами был заключен договор денежного займа. В целях обеспечения надлежащего исполнения обязательств по возврату денежной суммы заемщик на основании договора о залоге передал кредитору несколько простых векселей, выданных в качестве векселедателя самим кредитором. Права залогодателя на эти ценные бумаги основывались на непрерывном ряде индоссаментов. На имя залогодержателя был совершен бланковый индоссамент. Залогодержателю предоставлялось право самостоятельно реализовать права по переданным ему векселям при неисполнении обеспеченного обязательства. По мнению залогодателя, договор о залоге противоречил требованиям действующего законодательства, поскольку при передаче кредитору как залогодержателю векселей, по которым он сам является одним из обязанных лиц, обязательства по векселям прекратились совпадением должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ). В связи с этим векселя утратили значение как предмет залога. Суд не согласился с изложенными доводами и указал на отсутствие в данном случае оснований для применения ст. 413 ГК РФ. Передача прав по векселю одному из должников по нему (в том числе и векселедателю простого векселя) не исключает возможности дальнейшего перехода прав по векселю к другим лицам. При этом суд указал, что в соответствии со ст. 11 Положения индоссамент может быть совершен в пользу плательщика, независимо от того, акцептовал ли он вексель или нет, либо в пользу векселедателя, либо в пользу всякого другого обязанного по векселю лица. Эти лица могут, в свою очередь, индоссировать вексель. Данное положение, по мнению суда, свидетельствует о том, что при передаче прав по векселю обязанным по нему лицам прекращения обязательств по нему не происходит <20>. -------------------------------- <20> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.01.2002 N 61 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами".

Ошибочность приведенного мнения, основанная на том, что невозможно существование обязательства при отсутствии как минимум двух его участников (обязанного и управомоченного), уже обосновывалась выше. Что же до самой возможности последующего индоссамента в отношении векселя, права на который (или из которого, если речь идет, например, о залоговом индоссаменте) оказались переданными обязанному по векселю лицу (одному из должников), то в ней нет ровным счетом ничего необычного, если учитывать, что вексельное обязательство, которое возникает в этом случае, в действительности является новым, а не тем, права и обязанности по которому оказались прекращенными, полностью или только в части, приходящейся на соответствующего солидарного должника (см. выше). Утверждать так нам позволяет, во-первых, то, что у этого обязательства иное основание - индоссамент, новый в ряду уже имеющихся <21>, во-вторых - новый субъектный состав, определяемый появлением управомоченного лица (индоссата). -------------------------------- <21> То, что индоссамент является односторонней сделкой и в связи с этим имеет характер юридического факта, не ставится под сомнение. Это, в частности, означает, что каждый совершенный индоссамент является одной из составляющих сложного юридического состава, лежащего в основании вексельного обязательства, как, впрочем, и обязательства по любой ордерной ценной бумаге. Понятно, что появление такого нового юридического факта в содержании юридического состава уже не позволяет считать этот последний прежним.

Полагаем, что при индоссаменте, который в силу указанных выше нормативных положений вправе совершить на векселе и тот векселедержатель, который одновременно является должником - обязанным по такому векселю лицом, возникает новое обязательство. А потому проблема с прекращением обязательства в рассматриваемом нами случае не только полностью снимается, но и приобретает черты одного из дополнительных аргументов в пользу высказанной нами точки зрения: возникновение нового обязательства с тем же составом прав и обязанностей участников означает, что прежнее обязательство прекратилось. Ссылаясь на те же обстоятельства, необходимо аналогичным образом высказаться по поводу обозначенных выше ситуаций с выкупом акций хозяйственным обществом или переходом к нему права на долю в уставном капитале. Отметим, что рассматриваемая нами проблема по-разному решается в зарубежных законодательствах. Так, во Франции приобретенные юридическим лицом облигации аннулируются без права последующей эмиссии. В Великобритании погашение ценных бумаг также возможно, но только в том случае, если это предусмотрено уставом компании. Также решается вопрос и по законодательству других европейских стран, например Голландии. Однако, по мнению большинства иностранных специалистов, если ценные бумаги, эмитированные компанией, были выкуплены ею же, то они должны быть аннулированы в обязательном порядке. Вместе с тем в США, например, выкупленные ценные бумаги могут быть в дальнейшем вновь размещены компанией. То же правило действует и в Германии. При этом такое размещение свободно от обычных формальностей, свойственных эмиссии ценных бумаг. В некоторых странах прямого запрета на повторное размещение нет, но существуют специальные ограничения. Так, в Италии, Испании и Бельгии такой выкуп возможен только за счет прибыли или свободных ресурсов компании <22>. -------------------------------- <22> См.: Майфат А. В. Указ. соч. С. 134.

По действующему российскому законодательству никаких специальных ограничений для применения правил ст. 413 ГК РФ к ситуации приобретения хозяйственным обществом собственных акций или долей не существует. Однако специальные нормы, регулирующие указанные отношения, требуют дополнительного детального анализа. Так, согласно п. 3 ст. 72 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" акции, приобретенные обществом на основании принятого общим собранием акционеров решения об уменьшении уставного капитала общества путем приобретения акций в целях сокращения их общего количества, погашаются при их приобретении. Точно так же акции подлежат погашению и в случае реорганизации акционерного общества в форме слияния или присоединения (см. ст. 16 и 17 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В иных случаях решение о погашении ценных бумаг должно быть принято обществом отдельно. Так, согласно п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах" акции, право собственности на которые перешло к обществу по тому или иному основанию (например, при неисполнении акционерами обязанности по оплате акций, выкупе акций по требованию акционеров или в случае обратного выкупа акций по решению совета директоров общества (buy back)), не предоставляют право голоса, не учитываются при подсчете голосов, по ним не начисляются дивиденды. При этом в течение одного года с момента приобретения таких акций общество обязано принять решение об уменьшении своего уставного капитала или в целях оплаты уставного капитала на основании решения совета директоров (наблюдательного совета) общества реализовать приобретенные акции по цене не ниже их рыночной стоимости. В случае если рыночная стоимость акций ниже их номинальной стоимости, эти акции должны быть реализованы по цене не ниже их номинальной стоимости. Если же акции не будут реализованы обществом в течение одного года после их приобретения, общество обязано в разумный срок принять решение об уменьшении своего уставного капитала путем погашения таких акций. Если в указанные сроки общество не примет решения об уменьшении своего уставного капитала, орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, либо иные государственные органы или органы местного самоуправления, которым право на предъявление такого требования предоставлено федеральными законами, вправе предъявить в суд требование о ликвидации общества. Близкие по смыслу нормы содержит и ст. 24 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Согласно ей доли, принадлежащие обществу, не учитываются при определении результатов голосования на общем собрании участников общества, а также при распределении прибыли и имущества общества в случае его ликвидации. Такая доля в течение одного года со дня ее перехода к обществу должна быть по решению общего собрания участников общества распределена между всеми участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале общества либо продана всем или некоторым участникам общества и (или), если это не запрещено уставом общества, третьим лицам и полностью оплачена. Нераспределенная или непроданная часть доли должна быть погашена с соответствующим уменьшением уставного капитала общества. На наш взгляд, при поиске ответа на рассматриваемый вопрос о том, прекращается ли в данном случае корпоративное правоотношение в силу совпадения должника (общества) и кредитора (акционера, участника) в одном лице, следует исходить из необходимости разграничивать в рамках анализируемых корпоративных правоотношений таких двух и в известной степени самостоятельных их составляющих, как организационные правоотношения, с одной стороны, и собственно обязательственные - с другой. В рамках настоящей работы нас должен интересовать лишь этот последний, обязательственный элемент, включающий прежде всего правоотношения, связанные с выплатой дивидендов (распределением прибыли) или получением сообразной части имущества при ликвидации хозяйственного общества. Очевидно, что в рассматриваемом случае не только логика теоретического анализа, но и сам закон позволяют считать обязательства, складывающиеся в рамках сложной системы корпоративных правоотношений, прекращенными. Сказанное, в частности, подтверждается тем, что в силу прямого указания закона по ценным бумагам (долям), принадлежащим хозяйственному обществу, не происходит начисления дивидендов, они не учитываются при распределении прибыли или имущества хозяйственного общества в случае его ликвидации. Другими словами, приобретение обществом собственных акций или долей влечет за собой безусловное прекращение прежде всего обязательственной составляющей корпоративных правоотношений в силу положений ст. 413 ГК РФ. А учитывая то, что "основания прекращения обязательств могут быть применимы и к прекращению организационных правоотношений" <23>, можно утверждать, что и в целом корпоративные правоотношения в рассматриваемой ситуации прекращаются. -------------------------------- <23> Майфат А. В. Указ. соч. С. 135.

Вместе с тем, как это следует из буквального понимания закона, ценные бумаги (доли) погашаются (аннулируются) в рассматриваемой ситуации не в силу самого факта совпадения должника и кредитора в одном лице, а только при условии принятия компетентными лицами (органами управления) соответствующего решения об их погашении. Однако необходимо учитывать, что такое "погашение" никак не связано с прекращением обязательств между участником и хозяйственным обществом. Эта особенность обусловлена исключительно необходимостью защиты прав кредиторов юридического лица, а также важностью поддержания имущественной обеспеченности, "оплаченности" уставного капитала как основной имущественной составляющей механизма, гарантирующего соблюдение интересов кредиторов хозяйственного общества. Ведь основной смысл рассматриваемого юридического инструмента погашения ценных бумаг (долей) состоит в том, что уставный капитал общества уменьшается, в противном случае он должен быть надлежащим образом оплачен путем передачи прав на принадлежащие обществу ценные бумаги (доли) третьим лицам. В этом случае такие обязательства с участием общества и третьих лиц, приобретающих права на акции (доли), должны признаваться новыми, как имеющие новые основания и иных, чем прежде, участников. Кроме того, как верно отмечается по этому поводу в литературе, указанная особенность обеспечивает право хозяйственного общества осуществить эмиссию ценных бумаг по упрощенной процедуре, без выполнения формальностей, определенных действующим законодательством о рынке ценных бумаг <24>. -------------------------------- <24> См.: Там же.

Все изложенное выше позволяет нам утверждать, что единственным условием прекращения обязательства по обстоятельствам, предусмотренным ст. 413 ГК РФ, является сам факт состоявшегося совпадения должника и кредитора в одном лице. Никаких прочих дополнительных условий для такого прекращения не требуется, в том числе и в случаях прекращения вексельного или корпоративных обязательств.

5. Основания прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Еще один важный вопрос, который необходимо обсудить в рамках оценки прекращения обязательства в связи с совпадением в одном лице должника и кредитора, - это вопрос об основаниях такого прекращения. Выше мы уже отмечали, что основаниями прекращения обязательства в любом случае должны признаваться конкретные юридические факты или юридические составы (действия или события), т. е. те жизненные обстоятельства, с наступлением которых нормы права связывают соответствующие юридические последствия в виде совпадения должника и кредитора в одном лице и, следовательно, прекращения обязательства. В качестве таких юридических фактов в случае с прекращением обязательства путем совпадения в одном лице должника и кредитора могут выступать договоры и иные сделки, предусмотренные законом или не предусмотренные законом, но не противоречащие ему (например, сделки по уступке прав (требований) или переводу долга), акты государственных органов и органов местного самоуправления (например, при закреплении арендуемого имущества за юридическим лицом - арендатором на праве хозяйственного ведения или оперативного управления), судебные решения (например, в случае исключения участника из общества с ограниченной ответственностью), приобретение имущества по основаниям, предусмотренным законом (например, при переходе права собственности на имущество к его нанимателю на основании договора купли-продажи), события (например, при наследовании должником требований к нему кредитора), а также любые иные действия граждан и юридических лиц, последствием которых в силу закона признается совпадение должника и кредитора по обязательству в одном лице. В тех случаях, когда основанием прекращения обязательства в силу совпадения в одном лице должника и кредитора по данному обязательству является сделка (договор), то необходимо учитывать, что само порожденное такой сделкой (договором) обязательственное правоотношение может иметь различные основания прекращения, состоящие, например, в действиях по исполнению соответствующего договора, зачете встречных однородных требований, предоставлении отступного и т. д. Так, если сторонами договора аренды заключен договор купли-продажи арендуемого имущества, то после передачи права собственности на это имущество арендатору обязательство по аренде прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ), а обязательство по купле-продаже указанного имущества - надлежащим исполнением (ст. 408 ГК РФ). Кроме того, важным обстоятельством является и то, что такая сделка, служащая основанием прекращения обязательства в силу совпадения должника и кредитора в одном лице, может быть впоследствии признана недействительной независимо от прекращения самого обязательства. Последствием принятия такого решения является то, что прекращение обязательства в силу ст. 413 ГК РФ будет признаваться несостоявшимся, поскольку, как известно, недействительная сделка не влечет за собой никаких юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью (см. п. 1 ст. 167 ГК РФ). Точно так же, очевидно, может быть признана недействительной и сделка (договор), лежащая в основании самого прекращенного по ст. 413 ГК РФ обязательства, несмотря на прекращение последнего. Так, ООО "Магазин "Валентина" на Талалихина" обратилось в Арбитражный суд с иском к ООО "Компания "Север" о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, заключенного между истцом и ответчиком, а также договора аренды этого же имущества, заключенного ответчиком с третьим лицом - ООО "Агроаспект". Как было установлено материалами дела, указанный выше договор купли-продажи был заключен от имени истца лицом, не наделенным необходимыми для этого полномочиями, поскольку ранее решение о назначении данного лица генеральным директором ООО "Магазин "Валентина" на Талалихина" было признано в судебном порядке недействительным. В связи с изложенным суд признал недействительными и договор купли-продажи недвижимого имущества, и заключенный впоследствии договор аренды того же имущества. Не стало препятствием к вынесению такого решения суда то обстоятельство, что после заключения договора аренды ООО "Компания "Север" прекратило свое существование в связи с реорганизацией в форме присоединения к ООО "Агроаспект" (арендатор). При этом суд, в частности, указал, что ссылка ответчика "...на совпадение арендодателя и арендатора в договоре аренды... в одном лице - ООО "Агроаспект" отклоняется судом, учитывая, что в силу ст. 168, 413 ГК РФ прекращение обязательства не исключает признание его недействительным" <25>. -------------------------------- <25> Решение Арбитражного суда города Москвы от 21.02.2007 по делу N А40-47229/06-50-379.

Еще один интересный аспект рассматриваемой тематики, заслуживающий, по нашему мнению, обсуждения, - это возможность существования иных юридически значимых последствий совпадения в одном лице должника и кредитора по обязательству, кроме собственно прекращения такого обязательства. Действующее законодательство и практика его применения позволяют утверждать, что оцениваемое совпадение в одном лице юридических личностей должника и кредитора может влечь за собой не только прекращение, но и возникновение нового обязательства. Наиболее типичным примером проявления этой особенности может служить ситуация принятия решения суда об исключении участника из общества. В этом случае, как известно, доля исключенного участника переходит к обществу (ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Вследствие такого перехода доли у общества возникает новое обязательство по отношению к исключенному участнику о выплате последнему действительной стоимости его доли (п. 4 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Проведенный выше анализ основных спорных вопросов такого случая прекращения обязательства, как прекращение его вследствие совпадения должника и кредитора в одном лице, позволяет нам говорить о его сложности, неоднозначности и малоизученности, а также о том, что отдельные проблемы, связанные с его реализацией, требуют не только дальнейшего теоретического разбора, но и разъяснений со стороны высших судебных инстанций.

------------------------------------------------------------------

Название документа