Нужна ли России ювенальная юстиция на общественных началах?

НУЖНА ЛИ РОССИИ ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ НА ОБЩЕСТВЕННЫХ НАЧАЛАХ?

Е. В. МАРКОВИЧЕВА

Марковичева Е. В., декан юридического факультета Орловского государственного университета, доцент, кандидат юридических наук.

В настоящее время практически во всех российских регионах внедряются, в различных вариациях, так называемые ювенальные технологии. Однако законодательная база для подобных новелл в России до сих пор отсутствует. Несмотря на то что на сегодняшний день уже разработан не один законопроект, до принятия закона дело не дошло. Более того, под влиянием противоречивого общественного мнения все чаще уже речь ведется не о введении ювенальной юстиции, а о внедрении тех самых ювенальных технологий. Оправданность таких понятийных подмен вызывает сомнение: ювенальные технологии являются не чем иным, как деятельностным компонентом ювенальной юстиции. В общем, как гласит русская пословица: "Хоть чугунком назови, только в печь не ставь". Впрочем, если термин "ювенальный" вызывает у российской общественности столь негативную реакцию, то в законодательной работе можно было бы избежать и его, приняв, например, Закон "О несовершеннолетних правонарушителях". Такой Закон мог бы регламентировать применение различных ювенальных технологий и исправить недостатки ряда действующих законов, отличающихся пробельностью и противоречивостью. Но такие шаги также не сделаны. В итоге эксперименты по внедрению ювенальных технологий проходят зачастую в правовом вакууме. Полагаем, что решение задач, связанных с оптимизацией системы первичной и вторичной профилактики правонарушений среди несовершеннолетних, так же как и системы правосудия по делам несовершеннолетних, требует соответствующей законодательной базы. Ее отсутствие вполне может привести не только к противоречивой рассогласованной деятельности в этой сфере, но и к злоупотреблениям со стороны различных должностных лиц, что создаст реальную почву как раз для претворения в жизнь самых худших опасений противников ювенальной юстиции. Примечательно, что по пути создания законодательной базы ювенальной юстиции идут многие государства на постсоветском пространстве. Например, многие государства приняли законы, регламентирующие осуществление пробации, в том числе и на досудебной стадии: соответствующие законы были приняты в 1998 г. Эстонией, в 2003 г. Латвией, в 2008 г. Республикой Молдова. Подобный список можно продолжить, поскольку в Эстонии с 1998 г. действует Закон "О санкциях в отношении несовершеннолетних", на Украине с 1995 г. действует Закон "Об органах и службах по делам несовершеннолетних", в Республике Беларусь в 2001 г. на уровне Постановления Совета Министров было принято Постановление, регламентирующее порядок привлечения педагога (психолога) для участия в уголовном процессе. Отсутствие аналогичной нормативной базы в России существенно затрудняет работу по внедрению ювенальных технологий. Приведем лишь несколько примеров. Во многих российских регионах введение элементов ювенальной юстиции предполагает в первую очередь насыщение уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних неюридическими знаниями. Одной из форм такой работы является проведение социального исследования в отношении несовершеннолетнего обвиняемого или подсудимого. Законодательное основание для такого исследования заложено в ст. 421 УПК РФ, закрепляющей расширенный предмет доказывания по данной категории уголовных дел. С этой целью во многих судах стали наделять помощников судей (специализирующихся на делах в отношении несовершеннолетних) функциями социального работника. Сразу же оговоримся, что считаем термин "социальный работник" в данном случае не очень удачным. Исторически в России под социальным работником понимают лицо, оказывающее определенную помощь различным категориям людей (престарелых, инвалидов, малолетних), попавших в сложную жизненную ситуацию. В современной России социальный работник - это специалист государственной системы социальных служб. Основные функции данных работников фактически сводятся к обеспечению государственной социальной защиты населения. При этом система социальной защиты рассматривается как "совокупность институтов и комплекс мер экономического, правового, организационного характера, которые направлены на предупреждение или смягчение негативных последствий для человека и его семьи при наступлении определенных социально значимых обстоятельств (в том числе социальных рисков), а также на сохранение приемлемого уровня их материального и социального благополучия" <1>. Впрочем, сложно выдвинуть какие-либо принципиальные возражения против использования данного термина в уголовном процессе при условии выработки четкого легального определения понятия "социальный работник в ювенальном уголовном судопроизводстве". -------------------------------- <1> Миронова Т. К. К вопросу об определении понятия "социальная защита" (правовой аспект) // Трудовое право. 2008. N 3. С. 9.

Целью деятельности социального работника в ювенальном уголовном судопроизводстве является определение адекватных мер по вторичной превенции и ресоциализации несовершеннолетнего правонарушителя и оказании содействия в сборе социальной информации о личности несовершеннолетнего. Для достижения данной цели в обязанности помощников судей с функциями социального работника включают целый комплекс задач: изучение поступившего в суд уголовного дела; исследование особенностей личности несовершеннолетнего подсудимого, его социального окружения; предоставление отчета суду с формулированием предложений суду по реабилитации и ресоциализации несовершеннолетнего и др. Беглого ознакомления с вышеперечисленными задачами достаточно, чтобы понять, что для проведения такого социального исследования личности несовершеннолетнего и его социального окружения необходимо, чтобы лицо, осуществляющее это исследование, обладало специальными знаниями и умениями, в частности психодиагностическими методиками. Полагаем, что весьма ограниченное число помощников судей могут похвастаться наличием у них не только юридического, но и психологического образования. Поэтому в большинстве случаев закономерно возникнет потребность в привлечении специалистов со стороны. Однако четкие нормативные основания для привлечения, например, психолога из департамента образования фактически отсутствуют. В лучшем случае вопрос решается на основе межведомственных соглашений между судебными органами и органами исполнительной власти субъекта РФ. В худшем случае помощникам судей приходится налаживать такую работу вообще в правовом вакууме. Вторая и последующие проблемы напрямую связаны с первой. Если социальный работник собирает определенную характеризующую несовершеннолетнего информацию, то закономерно возникает вопрос о пределах такого социального исследования личности несовершеннолетнего и его социального окружения. Установление таких пределов на законодательном уровне весьма затруднительно, однако возможно создание четко прописанного в законе механизма судебного обжалования действий социального работника в случае нарушения в ходе подобного исследования личных прав граждан. Для многих помощников судей открытым остается и вопрос о получении согласия законных представителей несовершеннолетнего на проведение в отношении его социального исследования. Поэтому необходимо на законодательном уровне определить процессуальные гарантии прав личности несовершеннолетнего, его законных представителей при проведении изучения его личности и социального окружения, закрепить возможность юридической ответственности социального работника в случае злоупотребления своими правами. Следует сказать и о том, что эффективность деятельности социального работника во многом зависит от востребованности результатов его работы в ходе судебного разбирательства. Судья в принятии решений не связан доводами социального работника и в принципе может их даже проигнорировать при принятии судебного решения. В то же время необходимо закрепить обязанность судьи ознакомиться с результатами исследования, проведенного социальным работником, и учитывать собранные материалы при вынесении приговора и определении наказания. Именно такая позиция находит свое законодательное закрепление применительно к французской ювенальной юстиции. Ювенальный судья или прокурор обязаны обратиться в службу судебной защиты молодежи до того, как будет принято какое-либо решение или сформулировано какое-либо требование. Соответствующий отчет должен быть приложен к материалам дела несовершеннолетнего правонарушителя. Целесообразно закрепить на законодательном уровне обязательность участия в судебном разбирательстве по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего сотрудника комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, поскольку это более логично и соответствует воспитательной направленности такого судопроизводства, чем его участие только на стадии исполнения судебного решения. В настоящее время этот вопрос решается в рамках судейского усмотрения. Правда, справедливости ради следует отметить, что для этого необходимо создать организационные и финансовые возможности для достижения штатной численности сотрудников КДН до сопоставимых с западными аналогами величин. Реализация функций ювенального уголовного судопроизводства должна отвечать принципам системности и непрерывности. В российском современном варианте ювенальное уголовное судопроизводство фактически заканчивается вступлением приговора в законную силу. В этой связи видится конструктивным учет зарубежного опыта по осуществлению судебного контроля за исполнением в отношении несовершеннолетнего приговора и постановления о применении принудительных мер воспитательного воздействия. Такой подход необходим для обеспечения надлежащей охраны прав и свобод несовершеннолетнего, для решения вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением или с отменой постановления о прекращении уголовного преследования и применении принудительных мер воспитательного воздействия, осуществлением контроля за выполнением условий медиационного соглашения. Подобный судебный контроль организован и обеспечивается во многих зарубежных странах специальным судьей. В России и в целом идея осуществления судебного контроля на стадии исполнения приговора не пользуется широкой поддержкой как среди судей (закономерно не желающих увеличивать и без того значительный объем работы), так и среди ученых. В качестве исключения стоит назвать диссертационное исследование Н. Г. Муратовой, в котором автор обоснованно предлагает ввести в российский уголовный процесс пенитенциарного судью, обеспечивающего контроль за исполнением процессуальных решений <2>. К сожалению, широкой поддержки данное предложение не получило. В контексте создания системы ювенального правосудия в современной России также представляется целесообразным ввести в ювенальное уголовное судопроизводство судью, осуществляющего контроль за исполнением приговоров и постановлений в отношении несовершеннолетних. -------------------------------- <2> См.: Муратова Н. Г. Система судебного контроля в уголовном судопроизводстве: вопросы теории, законодательного регулирования и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.

Решение данных задач требует системного, концептуального подхода. В частности, в его рамках можно было бы создать службу пробации или службу социального сопровождения ювенального судопроизводства в системе Минюста. К сожалению, современная система органов профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних представляет собой плохо функционирующий конгломерат, в котором отсутствует механизм реального взаимодействия различных структур. Поэтому реальная помощь, оказываемая ими органам предварительного расследования и суду, на сегодняшний день минимальна. В первую очередь это связано с различной ведомственной подчиненностью и несогласованностью функций, выполняемых каждой из структур. В таких условиях создание специализированной службы в составе Минюста могло бы, во-первых, сопровождаться более оптимальным перераспределением функций между различными органами, во-вторых, обеспечить потребности ювенального уголовного судопроизводства, поскольку современное законодательство позволяет их обеспечить в минимальной степени. К сожалению, приходится констатировать практически полное отсутствие преемственности и согласованности между УПК РФ и Федеральным законом от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах профилактики и безнадзорности правонарушений несовершеннолетних". Здесь обозначен далеко не весь перечень проблем, с которыми сталкиваются специалисты при реализации различных экспериментальных программ. Однако и перечисленных примеров достаточно для того, чтобы связать эффективность внедряемых ювенальных технологий и их результат с обеспечивающей их законодательной базой.

------------------------------------------------------------------

Название документа