Вопросы, возникающие в судебной практике по делам о происхождении ребенка

ВОПРОСЫ, ВОЗНИКАЮЩИЕ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О ПРОИСХОЖДЕНИИ РЕБЕНКА

М. Л. ШЕЛЮТТО

Шелютто М. Л., ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.

1. Л. обратилась в Перовский районный суд г. Москвы с иском к бывшему супругу об исключении сведений о его отцовстве из записи акта о рождении ребенка. Л. состояла с ответчиком в браке с 1997 по 2002 год, ребенок родился за год до его расторжения. Л. указывала, что ответчик отцом ее ребенка в действительности не является. Ответчик исковые требования не признал, от прохождения генной экспертизы на предмет подтверждения своего отцовства уклонился. Представитель третьего лица - отдела записи актов гражданского состояния (ЗАГС), в котором было зарегистрировано рождение ребенка, в судебное заседание не явился, просил дело рассматривать в его отсутствие. Решением районного суда от 9 сентября 2008 г. иск был удовлетворен на основании ч. 3 ст. 79 ГПК РФ. Закрепленное в ней правило позволяет суду в случае уклонения от экспертизы ответчика, настаивающего на своем отцовстве, признать обратное, т. е. что он отцом ребенка не является. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 25 ноября 2008 г., рассмотревшей дело по кассационной жалобе ответчика, решение суда первой инстанции было отменено, а производство по делу прекращено. Согласно п. 1 ст. 52 Семейного кодекса Российской Федерации запись родителей в книге записей рождений может быть оспорена в судебном порядке по требованию лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, либо лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия, опекуна (попечителя) ребенка, опекуна родителя, признанного судом недееспособным. Толкуя это положение, судебная коллегия Мосгорсуда пришла к выводу о том, что запись об отце ребенка в книге записей рождений может быть оспорена либо лицом, записанным в качестве отца, либо лицом, фактически являющимся его отцом. По мнению кассационной инстанции, отцовство конкретного лица на объем родительских прав матери не влияет, ее прав не нарушает, поэтому мать ребенка не является заинтересованным лицом, имеющим право оспаривать отцовство для защиты своих прав, свобод и законных интересов, а право предъявлять заявление в защиту прав, свобод и законных интересов ребенка ни ГПК РФ, ни другими федеральными законами Л. не предоставлено. Кроме того, аннулирование записи об отце не отвечает интересам ребенка <1>. -------------------------------- <1> Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 25 ноября 2008 г. по делу N 33-24703.

По тем же основаниям Определением судьи Мосгорсуда от 22 декабря 2008 г. N 4г/4-13253 Л. было отказано в передаче надзорной жалобы на указанное кассационное определение для рассмотрения дела судом надзорной инстанции. Получив отказ, истица обратилась в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на неконституционность п. 1 ст. 52 СК РФ, допускающего такое его истолкование судами, при котором мать лишена возможности оспаривать запись об отце ребенка. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2009 г., рассмотревшей дело в надзорном порядке, кассационное определение было отменено вследствие отсутствия оснований для прекращения производства, а дело передано на новое кассационное рассмотрение для проверки иных доводов кассационной жалобы ответчика. Надзорная инстанция отметила, что все указанные в п. 1 ст. 52 СК лица обладают равным объемом прав по оспариванию записи родителя в книге записей рождений. Поскольку производство по делу в суде общей юрисдикции завершено не было, в принятии к рассмотрению жалобы на неконституционность п. 1 ст. 52 СК Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. Л. было отказано <1>. -------------------------------- <1> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г.

В связи с этим делом представляется необходимым обсудить несколько вопросов. 1.1. Один из доводов кассационного определения и определения судьи Мосгорсуда состоял, по существу, в том, что мать не является надлежащим истцом по делу об оспаривании отцовства. В соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации правом на обращение в суд обладает заинтересованное лицо (ч. 1 ст. 3); суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов (ч. 1 ст. 4). В случаях, предусмотренных данным Кодексом, другими федеральными законами, гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица, неопределенного круга лиц или в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований (ч. 2 ст. 4 ГПК РФ). В Семейном кодексе прямо перечислены лица, имеющие право требовать исключения сведений об отце или матери ребенка из записи акта о его рождении (ст. 52), а также заявлять требование об установлении отцовства (ст. 49). Кассационная инстанция при толковании п. 1 ст. 52 СК разделила указанных в нем лиц на две категории: на имеющих право оспаривать отцовство и имеющих право оспаривать материнство. Перечисленные в этом пункте лица и в самом деле представляют две группы, но разделение происходит не на основании вида требования - об оспаривании отцовства или материнства, а исходя из того, чьи права и законные интересы они защищают: во-первых, это лица, заинтересованные в защите своих прав и законных интересов, во-вторых, их законные представители. К первой группе, разумеется, относится ребенок. Его происхождение от конкретных мужчины и женщины, удостоверенное в установленном законом порядке, служит основанием для возникновения прав и обязанностей родителей и самого ребенка. В рассматриваемом случае ребенок является субъектом спорного правоотношения, а потому имеет право оспаривать отцовство мужчины, записанного его отцом <1>. -------------------------------- <1> О таком ходе рассуждений при решении вопроса о том, имеет ли обратившееся в суд лицо право на иск (в процессуальном смысле), см.: Михайлов С. В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 191.

В соответствии со ст. 60 Конституции Российской Федерации гражданин может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет. С учетом этого конституционного положения в ст. 37 ГПК РФ предусмотрено, что гражданская процессуальная дееспособность принадлежит в полном объеме гражданам, достигшим возраста 18 лет. В то же время ст. 46 Конституции гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Для реализации конституционного права на судебную защиту недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан, включая лиц, не достигших возраста 18 лет, в гражданском судопроизводстве используется институт законного представительства. Согласно ст. ст. 37, 52 ГПК РФ права, свободы и законные интересы недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан защищают в суде их законные представители - родители, усыновители, опекуны, попечители или иные лица, которым это право предоставлено федеральным законом. Полномочия таких представителей основаны на их статусе или прямом указании федерального закона (ч. 1 ст. 52, ч. 4 ст. 53 ГПК РФ). Семейный кодекс Российской Федерации со своей стороны закрепляет право ребенка на защиту его прав и законных интересов, которая осуществляется родителями или лицами, их заменяющими (ст. 56, п. 1 ст. 64). Предусмотрено, что родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий (п. 1 ст. 64). Права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке (ст. 47). Исходя из п. 1 ст. 61 СК РФ, родители имеют равные права на законное представительство их детей. Право и обязанность родителя быть в гражданском процессе законным представителем ребенка, не достигшего 18 лет, прекращаются в следующих предусмотренных законодательством случаях: обретения ребенком полной дееспособности ранее достижения возраста 18 лет благодаря заключению брака или эмансипации (п. 2 ст. 21, ст. 27 ГК РФ; ч. 2 ст. 37 ГПК РФ); лишения родителя в судебном порядке родительских прав (ст. ст. 69 - 71 СК РФ); исключения по решению суда сведений об этом родителе из записи акта о рождении ребенка (ст. 75 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" <1>); -------------------------------- <1> Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 47. Ст. 5340.

усыновления ребенка в судебном порядке без сохранения прав и обязанностей между ребенком и его кровными родственниками (ст. 137 СК РФ). Еще один случай, когда родитель не может быть законным представителем ребенка, указан в п. 2 ст. 64 СК РФ: если между интересами родителей и детей выявлены противоречия, орган опеки и попечительства назначает представителя для защиты прав и интересов ребенка. Ни одного из перечисленных обстоятельств, которые свидетельствовали бы об отсутствии у Л. прав законного представителя, по обсуждаемому делу не имелось. Хотя в исковом заявлении и жалобах Л. именовала истцом себя, на самом деле она предъявила иск от имени ребенка в качестве его законного представителя. Подлинным же истцом выступал ребенок. Ошибочная самоидентификация законного представителя, неправильно называвшего себя истцом, была использована в кассационной жалобе ответчика и дезориентировала суд второй инстанции, хотя возникшие у суда сомнения в процессуальной роли Л. могли быть легко устранены во время заслушивания ее объяснений в ходе кассационного рассмотрения дела. У матери есть право оспаривать отцовство в отношении ее ребенка в качестве его законного представителя. Прекращение производства по делу нарушило конституционное право малолетнего ребенка Л. на судебную защиту, ограничило родительские права Д. как его законного представителя и противоречило принципу равноправия родителей в отношении ребенка. К таким выводам и пришла надзорная инстанция. 1.2. Наряду с защитой интересов ребенка мать ребенка, на наш взгляд, имеет свой собственный интерес как в установлении его происхождения от конкретного мужчины, так и в оспаривании отцовства лица, в действительности отцом ребенка не являющегося. Интерес матери проистекает из равенства прав и обязанностей родителей (п. 1 ст. 61 СК РФ) и совместного осуществления отцом и матерью родительских прав (п. 2 ст. 65 СК РФ). Мать ребенка не только его законный представитель по делу об оспаривании или установлении отцовства, она одновременно может выступать в процессе третьим лицом (ст. 43 ГПК РФ). Вместе с тем процессуальные права законного представителя ребенка шире прав третьего лица, поэтому в участии матери в деле дополнительно во втором качестве нет смысла. Когда же между интересами матери и ребенка возникают противоречия по конкретному вопросу и мать не может быть его законным представителем, вследствие чего представитель ребенка назначается органом опеки и попечительства, мать, по-видимому, должна привлекаться к участию в деле в качестве третьего лица. На чьей стороне - зависит от обстоятельств спора. Примером расхождения (правда, иногда только формального) интересов родителя и ребенка служит ситуация предъявления родителем иска к своему ребенку. По достижении ребенком 18-летнего возраста собственный интерес матери в установлении или оспаривании отцовства утрачивается (как и права по законному представительству своего ребенка), а потому нет оснований для ее привлечения к участию в деле. Она может быть допрошена в качестве свидетеля и участвовать в проведении экспертизы. 1.3. Второй довод кассационного определения и определения судьи Мосгорсуда заключается в противоречии интересам ребенка исключения сведений о его отце из записи акта о рождении. В связи с этим рассмотрим материально-правовой вопрос о том, соответствует ли их исключение интересам ребенка. Правила гл. 10 СК РФ, а также гл. гл. II и VI Федерального закона "Об актах гражданского состояния", посвященные установлению происхождения ребенка, нацелены на обеспечение максимально возможной достоверности сведений о родителях ребенка записи акта о его рождении. Презумпция отцовства супруга матери ребенка (п. 2 ст. 48 СК) предусмотрена для облегчения установления отцовства в отношении ребенка, рожденного в браке и в течение 300 дней после его расторжения или признания недействительным, и является оспоримой. Оспаривание записи об отце позволяет исключить не соответствующие действительности сведения об отце, способствует осуществлению ребенком права знать своих родителей, закрепленного в Конвенции ООН о правах ребенка 1989 года (п. 1 ст. 7) и семейном законодательстве Российской Федерации (п. 2 ст. 54 СК РФ), а также иных прав, основанных на его происхождении. Без исключения существующей записи об отце ребенка невозможно установить отцовство другого мужчины. В то же время истец-ребенок при оспаривании отцовства не обязан заявлять требование о его установлении. Исключение ложной записи имеет для него самоценное значение независимо от того, устанавливается одновременно либо впоследствии происхождение ребенка от другого мужчины или нет. Ведь лицо, записанное отцом ребенка, не только несет обязанности, но и пользуется значительным объемом прав, причем как до, так и после достижения ребенком 18 лет. В практике Европейского суда по правам человека и в юридической литературе обсуждалась близкая проблема конкуренции интересов мужа матери, записанного в качестве отца ее ребенка, но в действительности таковым не являющегося, биологического отца ребенка и самого ребенка. С одной стороны, ребенку принадлежит право установить правовые отношения с его биологическим отцом, а мужу матери ребенка - право оспорить запись о своем отцовстве. Эти права основаны на ст. 8 ("Право на уважение частной и семейной жизни") Конвенции о защите прав человека и основные свобод. В Постановлении от 24 ноября 2005 г. по делу "Шофман (Shofman) против Российской Федерации" Европейский суд по правам человека указал: "...положение, при котором правовая презумпция может превалировать над биологическими и социальными реалиями без учета установленных фактов и желаний заинтересованных лиц, не принося никакой пользы кому-либо, не соответствует обязательству обеспечивать реальное "уважение" частной и семейной жизни..." <1>. -------------------------------- <1> СПС "КонсультантПлюс".

С другой стороны, при разрешении спора о происхождении ребенка необходимо обеспечить правовую определенность в семейных отношениях, в связи с чем высказана точка зрения о возможности сохранения не соответствующей действительности записи об отце ребенка, когда в течение длительного времени ребенок считает своим родителем лицо, записанное его отцом, и привязан к нему <1>. -------------------------------- <1> См.: Хазова О. Л. Установление отцовства // Закон. 1997. N 11. С. 83, 84. Данную идею поддерживает Н. Н. Тарусина, полагая при этом, что вопрос о приоритете социального отцовства при таких особых обстоятельствах в законодательстве не решен, но его следует поставить de lege ferenda (см.: Тарусина Н. Н. О единстве и дифференциации гражданского процесса по семейным делам // Тенденции развития гражданского процессуального права России: Сб. науч. статей. СПб., 2008. С. 178).

В приведенном деле никаких исключительных обстоятельств, свидетельствующих о близкой семейной связи между ответчиком и ребенком, прерывание которой серьезно травмировало бы психику последнего, установлено не было. При отсутствии экстраординарных обстоятельств, требующих в интересах ребенка, независимо от его действительного происхождения, чтобы семейные отношения между ним и лицом, записанным в качестве его отца, были сохранены, представляется безосновательной ссылка в судебных определениях на то, что исключение из книги записей рождений сведений об отце, фактически таковым не являющемся, не соответствует интересам ребенка. 2. П. обратилась в суд с исковым заявлением к В. об исключении сведений об отце из записи акта о рождении ее несовершеннолетнего сына. Она состояла в браке с ответчиком с 2005 года. В 2007 году брак был расторгнут на основании совместного заявления супругов. Через три с половиной месяца после этого у П. родился ребенок. Поскольку со дня расторжения брака прошло менее трехсот дней, в качестве отца ребенка при государственной регистрации рождения был указан ответчик. Обосновывая иск, П. утверждала, что, поскольку она не проживала с ответчиком на протяжении полутора лет до рождения ребенка, ответчик не является его биологическим отцом. В суд она обратилась вскоре после государственной регистрации рождения сына. Ответчик в судебное заседание не пришел, возражений на иск не предъявил. Представитель третьего лица - отдела ЗАГС, где было зарегистрировано рождение ребенка, - в судебное заседание также не явился, представив письменный отзыв на иск. Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 27 июня 2008 г. иск был удовлетворен. Через шесть дней после вынесения решения ответчик умер. Определением того же суда от 13 октября 2008 г. на основании заявления П. от 29 августа 2008 г. ей был восстановлен срок для подачи кассационной жалобы на решение суда. Определением судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 23 декабря 2008 г. решение было отменено, производство по делу прекращено в связи с принятием отказа П. от иска. В надзорной жалобе мать умершего ответчика поставила вопрос об отмене кассационного определения на том основании, что принятие судом отказа от иска влечет уменьшение ее наследственной доли и тем самым нарушает ее права и законные интересы. Президиум Мосгорсуда счел доводы надзорной жалобы обоснованными, кассационное определение отменил и направил дело в суд кассационной инстанции на новое рассмотрение. В надзорном постановлении указывается, что в соответствии с ч. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ от иска, если отказ противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. Принимая отказ от иска, кассационная инстанция не обсудила вопрос о том, допускает ли спорное правоотношение правопреемство с учетом возможных притязаний наследников на имущество ответчика <1>. -------------------------------- <1> Постановление президиума Московского городского суда от 5 июня 2009 г. по делу N 44г-126.

По данному делу, как и по предыдущему, иск об исключении сведений об отце ребенка из записи акта о его рождении был подан матерью ребенка, однако ее право на предъявление иска в этом случае не оспаривалось. Как и Л., П., именующая себя и названная судом истицей, таковой тем не менее не являлась, поскольку фактически выступала в роли законного представителя своего ребенка. Отмена решения суда кассационной инстанцией и принятие отказа от иска после смерти ответчика ставят иные процессуальные вопросы. Первый из них - вопрос о допустимости правопреемства по делам рассматриваемой категории и другим делам, возникающим из семейных отношений. 2.1. По одному из такого рода дел - по иску Г-ва к Г-вой об исключении сведений о его отцовстве из записи акта о рождении ребенка (их брак на момент предъявления иска был признан недействительным; фактически иск был предъявлен к ребенку, законным представителем которого выступала мать) - первоначально определением суда первой инстанции производство было прекращено в вследствие смерти истца. Однако по заявлению его наследницы К. это определение было отменено по вновь открывшимся обстоятельствам, к каковым суд отнес завещание Г-ва, благодаря которому К. и стала его наследницей. Производство по делу было возобновлено, К. вступила в процесс в качестве правопреемницы истца, и ее требование об исключении сведений об отцовстве умершего Г-ва из записи акта о рождении ребенка было удовлетворено. Президиум Мосгорсуда отменил в порядке надзора решения об отмене определения о прекращении производства по делу и об удовлетворении иска и при этом правильно указал, что спорные материально-правовые отношения имеют личный характер и не допускают правопреемства. Наследница К. не является правопреемницей умершего Г-ва в его правоотношениях с ребенком <1>. -------------------------------- <1> Определение президиума Московского городского суда от 22 мая 2002 г. по делу N 44г-392.

Вопрос о процессуальном правопреемстве по делу об установлении происхождения ребенка разрешается исходя из личного характера правоотношений между родителями и детьми. Смерть одного из субъектов не является основанием для замены умершего его правопреемником и влечет прекращение правоотношений, а значит, и прекращение производства по делу на основании положений ст. 220 ГПК РФ, уточняющих положения о процессуальном правопреемстве, содержащиеся в ст. 44 Кодекса. Применение этих норм требуется как при решении судом первой инстанции вопроса о возможности замены умершей стороны ее наследником, так и при принятии к рассмотрению кассационной жалобы судом второй инстанции после смерти одной из сторон. Несмотря на то что ст. 220 ГПК РФ "Основания прекращения производства по делу" помещена в раздел II, регулирующий производство в суде первой инстанции, ее действие распространяется на кассационное и апелляционное производство. Как показывает судебная практика, затруднения в подобных ситуациях возникают не только по делам об оспаривании отцовства, но и по другим делам, вытекающим из семейных правоотношений. Так, нередко ответчик по иску о расторжении брака, узнав о смерти истца после вступления в законную силу решения, прекратившего брак, восстанавливает срок для подачи апелляционной жалобы. В ней он поднимает вопрос об отмене решения, ссылаясь на то, что не был надлежаще извещен о дате рассмотрения дела в суде первой инстанции, или на иные процессуальные нарушения. Апелляционная инстанция отменяет по этим основаниям решение мирового суда и прекращает производство по делу в связи со смертью истца <1>. В таком случае на день его смерти брак не считается прекращенным и ответчик призывается к наследованию по закону в качестве супруга наследодателя. -------------------------------- <1> См., например: Постановления президиума Московского городского суда от 14 августа 2008 г. по делу N 44г-329, от 9 октября 2009 г. по делу N 44г-268/09, от 30 октября 2009 г. по делу N 44г-295, от 6 ноября 2009 г. по делу N 44г-305.

Если суд первой инстанции, восстанавливая срок на подачу апелляционной жалобы, как правило, не ставится ответчиком в известность о смерти истца по делу о расторжении брака, то суд второй инстанции, принимая к рассмотрению апелляционную жалобу, отменяя решение суда первой инстанции и прекращая производство по делу со ссылкой на ст. 220 ГПК РФ, этой информацией, несомненно, обладает. Между тем в отсутствие правопреемства после смерти стороны решение суда первой инстанции не может быть отменено даже при наличии безусловных оснований к его отмене, а апелляционное производство подлежит прекращению. Поэтому президиум Мосгорсуда, рассматривая в порядке надзора одно из таких дел, при указанных обстоятельствах обоснованно отменил апелляционное определение и, не передавая дело на новое апелляционное рассмотрение, апелляционное производство прекратил, оставив решение мирового судьи о расторжении брака в силе <1>. В другом случае апелляционное определение было отменено с передачей дела на новое апелляционное рассмотрение <2>. -------------------------------- <1> Постановление президиума Московского городского суда от 6 ноября 2009 г. по делу N 44г-305. <2> Постановление президиума Московского городского суда от 9 октября 2009 г. по делу N 44г-268/09.

По делу об оспаривании отцовства В., обстоятельства которого мы изложили в начале этой части комментария, в кассационном производстве после смерти ответчика решение суда первой инстанции было отменено и принят отказ П. от иска. Поскольку спорные правоотношения - между ребенком и В. - не допускают правопреемства, подход к решению вопроса о возможности принятия отказа матери ребенка П. от иска и отмены решения суда кассационной инстанцией должен быть аналогичным. Независимо от того, нарушало принятие отказа от иска чьи-либо права и законные интересы или нет, он не подлежал не только принятию, но и обсуждению, а кассационное производство следовало прекратить. Кроме того, согласно ч. 1 ст. 35 ГПК РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Отказ от иска в связи со смертью В. может быть расценен как недобросовестность П. и противоречит закону еще и с этой точки зрения. 2.2. Личный характер правоотношений между родителями и детьми и недопустимость правопреемства требуют, чтобы мы уяснили возможность и некоторые процессуальные особенности возбуждения дела об установлении отцовства после смерти предполагаемого отца, а также об исключении сведений об умершем из записи акта о рождении ребенка. Происхождение ребенка - юридический факт, который может быть установлен после смерти отца ребенка. Установление факта признания отцовства после смерти лица, на иждивении которого находился ребенок и которое признавало себя его отцом, было первоначально предусмотрено Законом СССР от 27 июня 1968 г. N 2834-VII "Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье" <1>. Ныне об установлении в судебном порядке факта признания отцовства в случае смерти лица, признававшего себя отцом ребенка, говорится в ст. 50 СК РФ, ст. ст. 48, 49, 54 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" и п. 4 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ. Кроме того, в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 г. N 9 "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов" <2> разъяснена возможность установить другой, не упомянутый в законодательстве - Семейном и Гражданском процессуальном кодексах и Федеральном законе "Об актах гражданского состояния" - факт отцовства (дела об установлении факта признания отцовства и факта отцовства отличаются по предмету доказывания). -------------------------------- <1> Ведомости Верховного Совета СССР. 1968. N 27. Ст. 241. <2> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. N 1.

Учитывая недопустимость правопреемства, в случае смерти ответчика по делу об установлении отцовства производство по делу подлежит прекращению, однако обратившийся вправе подать в суд другое заявление - об установлении соответствующего юридического факта. В судебной практике к участию в деле об установлении отцовства или факта признания отцовства при его рассмотрении в особом производстве в качестве заинтересованных лиц (ч. 2 ст. 263 ГПК РФ) обоснованно привлекаются орган ЗАГС, в котором зарегистрировано рождение ребенка, соответствующее территориальное отделение Пенсионного фонда, иные органы (организации), обязанные производить назначение и выплату пенсий, компенсаций и т. д. в случае смерти лица, и наследники умершего по закону или по завещанию, если таковое имеется. Ведь в случае удовлетворения заявления органу ЗАГС предстоит произвести государственную регистрацию установления отцовства и внести необходимые изменения в запись акта о рождении ребенка. Ребенок приобретает право на получение пенсии по случаю потери кормильца и в ряде случаев на иные выплаты, право наследования имущества отца как его наследник первой очереди по закону (п. 1 ст. 1142 ГК РФ), а при наличии завещания, составленного без учета права необходимого наследника, - право наследования обязательной доли, если на день открытия наследства ребенок был несовершеннолетним или нетрудоспособным по возрасту либо состоянию здоровья (ст. 1149 ГК РФ). В случае спора о праве (как показывает судебная практика, он возникает преимущественно из-за наследства) дело не может быть разрешено в особом производстве. Поданное заявление об установлении юридического факта суд оставляет без рассмотрения (ч. 3 ст. 263 ГПК РФ), а спор подлежит разрешению в порядке искового производства. Таким образом, при отсутствии спора о праве, в частности о праве на наследство, дело об установлении отцовства умершего рассматривается в особом производстве, в котором наследники участвуют в качестве заинтересованных лиц; в случае оспаривания наследственных прав ребенка или прав других наследников - в исковом производстве, в котором наследники выступают ответчиками. Орган ЗАГС, отделение Пенсионного фонда, иные лица, привлекаемые по делам особого производства в качестве заинтересованных, могут привлекаться к участию в деле при его рассмотрении в исковом производстве как третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования (ст. 43 ГПК РФ). В случае смерти лица, записанного отцом ребенка, из записи акта о рождении ребенка в судебном порядке могут быть исключены сведения об отцовстве умершего. Это позволяет, как уже отмечалось, в первую очередь установить истинное происхождение ребенка. По существу, речь идет тоже об установлении факта, только противоположного - "неотцовства" умершего, в связи с чем в запись акта о рождении ребенка вносятся изменения: исключаются сведения об отце. Если же отцовство было установлено по совместному заявлению матери и отца, не состоявших между собой в браке, то наряду с исключением сведений об отце из записи акта о рождении ребенка подлежит аннулированию запись акта об установлении отцовства, произведенная в соответствии с правилами п. 2 ст. 51 СК РФ и ст. 50 Федерального закона "Об актах гражданского состояния". 2.3. Еще один вопрос связан с возможностью участия в деле о происхождении ребенка родственников родителей ребенка, не являющихся законными представителями ни ребенка, ни его родителей. Во всех упоминавшихся делах о происхождении ребенка (исключая дело по иску Г-ва, в котором в процесс в качестве правопреемницы умершего истца незаконно вступила К., его наследница по завещанию) наследники умершего ответчика состояли с ним в близком родстве, а значит, они состояли в родстве и с его ребенком. Происхождение ребенка от конкретного мужчины порождает правоотношения не только между ними, но еще и правоотношения ребенка, неимущественные и имущественные, с родственниками отца, в первую очередь с близкими родственниками - его родителями и детьми. Исключение сведений об отце из записи акта о рождении ребенка прекращает взаимные права и обязанности ребенка и родственников отца. Речь идет о праве на общение (ст. 67 СК РФ) и праве на алименты (ст. ст. 93 - 95 СК РФ). Эти права и обязанности основаны на происхождении ребенка и в отличие от наследственных прав (а родственники до определенной степени родства являются также наследниками по закону) существуют независимо от смерти лица, записанного отцом ребенка. Они прекращаются как со смертью их носителя, так и с исключением сведений об отце, в том числе при его жизни, из записи акта о рождении ребенка. Решение суда о происхождении ребенка затрагивает - и при жизни отца, и в случае его смерти - права родственников отца (предполагаемого отца), причем независимо от того, наследуют ли они имущество умершего. Однако, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, права на обращение в суд с иском об исключении сведений об отце из записи акта о рождении ребенка у родственников нет: в п. 1 ст. 52 СК РФ они не указаны, а расширение круга лиц, наделенных правом оспаривать запись родителей в книге записей рождений, является прерогативой законодателя <1>. Такое же ограничение действует и в отношении требований об установлении отцовства (ст. 49 СК РФ). Отсутствие права на предъявление требования об установлении происхождения ребенка при жизни родителя ребенка (предполагаемого родителя) может быть объяснено первичностью права родителя по отношению к праву его родственников. -------------------------------- <1> См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 октября 2009 г. N 1210-О-О.

В то же время после смерти отца ребенка (предполагаемого отца) это ограничение становится, в нарушение ст. 46 Конституции Российской Федерации, необоснованной преградой для защиты родственниками умершего собственного интереса в установлении действительного происхождения ребенка и, соответственно, в возникновении либо прекращении правоотношений с ним. Если в прошлом такое положение можно было оправдать сложностями доказывания происхождения ребенка после смерти родителя, то в настоящее время подобное оправдание едва ли убедительно: генетическое исследование позволяет установить или исключить родство не только между ребенком и его родителем (предполагаемым родителем), но и между ребенком и родственниками родителя (предполагаемого родителя), с которыми ребенок связан или может быть связан семейными правоотношениями. Что же касается привлечения родственников к участию в деле при жизни отца (предполагаемого отца) в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, то оно и сейчас не противоречит закону. Они могут вступить в процесс именно на основании родственных отношений с ребенком (которые имеются или могут возникнуть вследствие решения суда), а не по причине вхождения в круг потенциальных наследников. 2.4. Следующий вопрос касается права наследников отца (предполагаемого отца) ребенка на обращение с надзорными жалобами по делу о происхождении ребенка. До смерти отца (предполагаемого отца) никакими процессуальными правами по делу о происхождении ребенка, в том числе правом на обращение с надзорной жалобой, потенциальные наследники не обладают: наследство открывается лишь в день смерти (ст. 1114 ГК РФ). Однако после принятия ими наследства вопрос решается иначе. По делам, на которые нами делались ссылки и которые рассматривались в суде первой инстанции с участием в качестве стороны лица, умершего после вынесения решения, с надзорными жалобами на определения суда второй инстанции обращались именно наследники (главным образом, матери умерших). По одному же из дел - о расторжении брака - надзорную жалобу подала супруга умершего, брак с которой был заключен вскоре после вынесения судом решения о расторжении первого брака ее мужа: определение апелляционной инстанции об отмене этого решения влекло недействительность второго брака с аннулированием как наследственных, так и других порожденных этим браком личных и имущественных прав <1>. -------------------------------- <1> Постановление президиума Московского городского суда от 30 октября по делу N 44г-295.

По делам о происхождении ребенка наследники умершего вправе подать надзорную жалобу на основании ч. 1 ст. 376 ГПК РФ как не участвовавшие в деле лица, чьи права и законные интересы нарушены при кассационном рассмотрении дела, состоявшемся после смерти стороны. Их обращение и позволяет, как в деле об оспаривании отцовства В., устранить в надзорном порядке ошибки, допущенные судом второй инстанции.

------------------------------------------------------------------

Название документа