К вопросу о психологической защите несовершеннолетних

К ВОПРОСУ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ <*>

А. В. СОЛОВЬЕВА

Соловьева А. В., Московский университет МВД России, кандидат психологических наук.

Статья посвящена проблеме психологической защиты подростков. В связи с этим полученные данные становятся существенно значимыми не только для психологии подростков в целом (как раздела психологии развития), но в большей части для реальной работы с "неудобными" подростками. Более глубокое понимание механизмов саморегуляции подростков может существенно расширить содержание профилактической работы по предупреждению возникновения у подростков девиантного поведения. В статье подробно рассматривается феномен "психологическое бунтарство" как типовой для подросткового возраста.

Ключевые слова: подросток, психологический, возраст, личность, защита, подростковый, механизм, развитие.

The article is devoted to the problem of psychological protection of minors. In this connection the data received becomes materially important not only for psychology of minors as a whole (as a part of psychology of development) but mostly for the actual work with "uneasy" minors. The deeper understanding of mechanisms of self-regulation of minors may considerably broaden the contents of work on prevention of deviant behavior of minors. The article considers in detail the phenomenon of "psychological rebellion" as a typical one for minors.

Key words: minor, psychological, age, personality, protection, adolescent, mechanism, development.

В наше время всем приходится нелегко. Подростки живут в мире, который терроризируют экстремисты; взрослые живут в мире, который терроризируют подростки.

Роберт Орбен

Статистика свидетельствует: каждое десятое зарегистрированное преступление в России совершается несовершеннолетними. Согласно ч. 1 ст. 87 УК РФ несовершеннолетним признается лицо, которому исполнилось 14, но еще не исполнилось 18 лет. При этом уголовная ответственность по общему правилу наступает у лица с 16 лет (специальный возраст уголовной ответственности), а по некоторым составам преступлений возраст субъекта преступления снижается до 14 лет (особо тяжкие преступления по последствиям, ими причиняемым). Более дробный анализ статистических данных о возрастном составе несовершеннолетних, проходящих через комиссию по делам несовершеннолетних, показывает, что большая их часть - это старшие подростки 14 - 16 лет (около 40%); далее идут юноши 17 - 18 лет (29%); затем младшие подростки 11 - 13 лет (до 26%); встречаются также и дети до 11 лет (около 4 - 5%). Выходит, что подростки от 11 до 16 лет составляют 2/3 от всего количества несовершеннолетних, рассматриваемых на комиссии. Вышесказанное приводит к неутешительному выводу, что рост преступности соответствует приросту населения подросткового возраста. Между тем это верно только на первый взгляд. Бесспорно, в этом возрасте мы встречаемся с самым большим количеством так называемых трудных детей. Исследованиями Л. Б. Филонова было установлено, что самое большое число случаев жестокости так или иначе падает именно на подростков 11 - 16 лет, а также лиц в возрасте 41 года - 50 лет. Истоки жестокости автор усматривает во внутренних конфликтах личности, обусловленных неадекватными объективными обстоятельствами. В то же время не менее часто подростков называют "трудными" только из-за того, что они становятся "неудобными" для взрослых. И в погоне за собственным психологическим удобством в отношениях с подростком взрослые уже не замечают, чем на самом деле живет подросток и в какие бездны страха и тревоги при этом погружается. Именно поэтому в ряде научных работ, посвященных подростковому возрасту, утверждается, что многие кризисы периода полового созревания прежде всего связаны с неадекватным или оскорбительным отношением взрослых. Применительно к этому напрашивается суждение: надо остерегаться, как писал еще Я. Корчак, смешивать "хороший" с "удобный", поскольку именно непонимание взрослыми значения тех изменений, что происходят с подростками, и становится чаще всего источником различных проблем. В наиболее общем виде определение значения подростковых изменений в современных исследованиях психологии развития преимущественно осуществляется через характеристику основного содержания подросткового периода как периода перехода от детства к взрослости. В этих условиях особенно важным является то, что в этот сравнительно короткий по астрономическому времени период развития совершаются наиболее серьезные изменения из всех, что свойственны онтогенезу в целом. Подросток кардинально меняется: и внутренне, и внешне, и психологически, и физиологически. Он обнаруживает в себе новую внешность, новые ощущения, новые потребности и возможности, а также исчезновение старых ориентиров и, как следствие, отсутствие ясности и нестабильность. Основные личностные структуры, подверженные изменениям в подростковом возрасте, располагаются в 4 зонах развития. В рамках каждой из них осуществляется решение определенных возрастных задач: 1. Зона пубертатного развития: включает в себя реконструкцию телесного образа "Я"; построение мужской или женской "родовой" идентичности; переход к взрослой генитальной сексуальности. 2. Зона когнитивного развития: предполагает развитие способности к абстрактному мышлению и расширение временной перспективы. 3. Зона социализации: содержит в себе освобождение от родительской опеки; постепенное вхождение в группу сверстников, становящуюся каналом социализации и требующую установления отношений конкуренции и сотрудничества с партнерами обоих полов. 4. Зона становления идентичности: связывается с осознанием временной протяженности собственного "Я", включающего детское прошлое и определяющего проекцию себя в будущем; осознанием себя как отличного от интериоризованных родительских образов; осуществлением системы выборов, которые обеспечивают цельность личности [3]. Таким образом, можно констатировать, что жизненное пространство подростка, бывшее прежде стабильным и освоенным, подвергается серьезным изменениям и как результат становится необозримым (в терминах теории К. Левина). Важно понять, что перед подростком встает тяжелая задача поиска новой земли и определения ее границ. При этом в качестве основной стратегии структурирования жизненного пространства подростками используется стратегия проб и ошибок. Во всяком случае подросток стремится "попробовать все", определяя, таким образом, как отмечает Л. Б. Филонов, пределы допустимого. В результате со стороны поведение подростков выглядит по меньшей мере непоследовательным, что и воспринимается окружающими как хулиганские действия. Впервые трудности и парадоксы подросткового характера были описаны Ст. Холлом. Главным образом им отмечалось, что у подростков чрезмерная активность может привести к изнурению, безумная веселость сменяется унынием, уверенность в себе переходит в застенчивость и трусость, эгоизм чередуется с альтруистичностью, высокие нравственные стремления сменяются низкими побуждениями, страсть к общению сменяется замкнутостью, тонкая чувствительность переходит в апатию, живая любознательность - в умственное равнодушие, страсть к чтению - в пренебрежение к нему, стремление к реформаторству - в любовь к рутине, увлечение наблюдениями - в бесконечные рассуждения. Кроме того, именно он назвал подростковый возраст периодом "бури и натиска", а его содержание вкратце описал как кризис самосознания, преодолев который человек приобретает "чувство индивидуальности" [4, 5, 7]. Обобщив вышеизложенное, можно констатировать, что именно "психологическое бунтарство", в отличие от "психологического смирения", выступает типовой ситуацией развития данного возраста - тем прямым путем развития, который предусмотрен самой природой (проблема дороги, прямого пути в развитии индивидуальности - виация <1>) [6]. Отсюда возможен вывод, что подросток все время находится как будто бы в состоянии стресса. Между тем процент патологических отклонений, отмечаемый в подростковом возрасте, не превышает процента аналогичных отклонений, регистрируемых по другим возрастным группам. -------------------------------- <1> Термин используется в системе анализа психологической антропологии.

Подробный анализ современных психологических исследований подросткового возраста приводит к заключению, что шансы подростка остаться здоровым во многом зависят от того, насколько его собственное "Я" способно справиться с внешним и внутренним дискомфортом. При этом особое значение придается на внешнем уровне целенаправленной социализации и приобретению определенных личностных качеств, а на внутреннем - действию специфических регулятивных систем, в частности механизмов психологической защиты. Поэтому, рассматривая проблему эффективного взросления, вопрос функционирования механизмов психологической защиты обойти невозможно. Более того, на сегодняшний день существует ряд теорий, свидетельствующих о том, что неумение эффективно использовать механизмы психологической защиты может стать одной из причин возникновения девиантного поведения. В наиболее общем виде психологическая защита - это специальная система стабилизации личности, цель которой - в устранении или сведении к минимуму негативных, травмирующих личность переживаний, сопряженных с состояниями тревоги и психологического дискомфорта. Ее действие обеспечивает возможность максимально эффективного взаимодействия со средой при минимальном ущербе для человека. Механизм включения психологической защиты достаточно прост: пока человек живет в согласии с самим собой, он в защите не нуждается. Однако, как только приспособительным возможностям личности предъявляются какие-либо требования, возникает сигнальная реакция в виде диффузного, бессодержательного ощущения дискомфорта. Для достижения психического гомеостаза личности автоматически запускается психологическая защита, которая актуализируется тем сильнее, чем выше значимость требований, предъявляемых к приспособительным возможностям личности, чем выше психическое напряжение, возникающее на этой основе. Как результат, психологическая защита снижает напряжение, улучшает самочувствие и адаптирует человека к ситуации, предотвращая тем самым дезорганизацию поведения [1]. Впервые типично подростковые защитные механизмы, а именно аскетизм и интеллектуализм, были названы и описаны А. Фрейд. В дальнейшем среди типичных защитных механизмов, поддерживающих функционирование "Я" в подростковом возрасте, стали выделять проекцию, регрессию, вытеснение, гиперкомпенсацию, идентификацию и др. Нашим исследованием было установлено, что в репертуаре психологической защиты нормально развивающихся подростков доминирующий характер имеют защитные механизмы изоляции и проекции. Доминирование изоляции и проекции в психологической защите подростков мы связываем с тем, что в подростковом возрасте личность подвергается глобальным изменениям, которые возникают безо всяких видимых причин ("время пришло") и существенно нарушают прежние представления подростков о собственной личности. Как уже было сказано, подросток теряет границы собственного "Я". В силу этого на первый план выдвигается проблема поиска собственной идентичности, определения собственных границ. Среди всех защитных механизмов наиболее выразительно осуществляют оперирование границами собственного "Я" механизмы изоляции и проекции. Изоляция - это механизм психологической защиты, приводящий к обособлению внутри сознания особых зон, связанных с травмирующими факторами. Можно сказать, что изоляция осуществляет защиту личности путем отстранения "Я" от той части личности, которая провоцирует непереносимые переживания. Проекция - это механизм психологической защиты, связанный с бессознательным переносом собственных неприемлемых чувств, желаний и стремлений на другое лицо. В его основе лежит неосознаваемое отвержение своих переживаний, сомнений, установок и приписывание их другим людям с целью перекладывания ответственности за то, что происходит внутри "Я" на окружающий мир [2]. Применительно к подростковому возрасту изоляция обеспечивает интеграцию возникающих новообразований внутри общего пространства "Я", а проекция способствует тому, чтобы интеграция новообразований была организована в такой последовательности, которая является наименее травматичной для "маргинальной" личности подростка (еще не взрослый, но уже и не ребенок). Для этого наиболее неприемлемое из того, что возникло у подростка, отбирается и экстернализуется вовне, удерживаясь там до тех пор, пока личность будет не в состоянии это принять и эффективно с этим справиться. В конечном счете благодаря действию изоляции и проекции новый опыт совмещается с уже имеющимся и главные факторы, вызывающие дискомфорт у подростка, теряют свою значимость. При таких условиях вероятность дезорганизации поведения снижается. Подводя итоги, следует отметить, что, обсуждая психологическую защиту подростков, мы рассматриваем ее как постоянно действующую в повседневной жизни человека возможность здоровой адаптации к миру. В связи с этим полученные данные становятся существенно значимыми не только для психологии подростков в целом (как раздела психологии развития), но в большей части для реальной работы с "неудобными" подростками. Более глубокое понимание механизмов саморегуляции подростков, на наш взгляд, может существенно расширить содержание профилактической работы по предупреждению возникновения у подростков девиантного поведения.

Литература

1. Грановская Р. М. Психологическая защита. СПб.: Речь, 2007. 2. Защитные механизмы личности: Методические рекомендации / Сост. проф. В. В. Деларю. Волгоград: ВолгГАСА, 2004. 3. Клее М. Психология подростка (психосексуальное развитие). Пер. с фр. М.: Педагогика, 1991. 4. Психология подростка. Полное руководство / Под ред. А. А. Реана. СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. 5. Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст. Проблемы становления личности. Пер. с нем. М., 1994. 6. Филонов Л. Б. Психологическая и педагогическая антропология. М.: МГОУ, 2007. 7. Adelson J. Handbook ofAdolescent Psychology. N. Y.: Wiley, 1980.

Название документа