Толкование нормы пункта 1 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" о прибытии к новому месту военной службы в судебной практике Верховного Суда Российской Федерации (Окончание)

(Воробьев Е. Г.) ("Право в Вооруженных Силах", 2010, N 8) Текст документа

ТОЛКОВАНИЕ НОРМЫ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 15 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О СТАТУСЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ" О ПРИБЫТИИ К НОВОМУ МЕСТУ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Е. Г. ВОРОБЬЕВ

(Окончание. Начало см. "Право в Вооруженных Силах", 2010, N 7)

Воробьев Е. Г., кандидат юридических наук, доцент.

Аналогичная правовая позиция была изложена Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации и в Определении от 7 апреля 1998 г. N 1Н-21/98 по делу К. Приведем извлечение из этого судебного акта. Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 1998 г. N 1н-21/98 по гражданскому делу в связи с жалобой офицера К. на действия Центральной жилищной комиссии ФПС России (ЦЖК), связанные с отказом постановки заявителя в очередь на получение жилья. Решением ЦЖК старший лейтенант юстиции К. был исключен из списков очередников на улучшение жилищных условий на том основании, что он, как прослуживший менее 5 лет, в указанные списки был включен ошибочно в нарушение требований ч. 3 п. 1 ст. 15 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих". Данное решение К. обжаловал в военный суд. Решением военного суда Московского гарнизона от 29 апреля 1994 г., оставленным без изменения военным судом Московского военного округа, в удовлетворении жалобы К. было отказано. В протесте председателя Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации ставился вопрос об отмене состоявшегося решения по следующим основаниям. Отказывая К. в удовлетворении его требований, суды пришли к выводу, что военнослужащие, проходящие службу по контракту, могут быть по месту службы поставлены на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий только после первых пяти лет военной службы. Основным доводом в пользу указанного вывода, по мнению судов, является содержание ч. 3 п. 1 ст. 15 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих", где указано, что военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, на первые пять лет военной службы предоставляются служебные жилые помещения или общежития и в течение этого срока за ними и членами их семей сохраняется право на жилые помещения, занимаемые до поступления на военную службу, они также не могут быть исключены из списков нуждающихся в улучшении жилищных условий по месту жительства до призыва (поступления) на военную службу. Однако ст. 15 Закона "О статусе военнослужащих" регламентирует лишь порядок предоставления жилья военнослужащим, причем под указанным предоставлением, согласно ст. ст. 33 - 47 ЖК РСФСР, понимается решение компетентных органов о выделении гражданину конкретного жилого помещения и последующая выдача на это помещение ордера. Учет же граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, по смыслу норм жилищного законодательства РСФСР, этим понятием не охватывается, а право на улучшение жилищных условий возникает у гражданина при наличии оснований, предусмотренных ст. 29 ЖК РСФСР. В частности, нуждающимися в улучшении жилищных условий признаются граждане, проживающие длительное время на условиях поднайма или в общежитиях. К., как не имеющий жилья для постоянного проживания, ставил вопрос именно о правомерности исключения его из списков лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий, а не вопрос непосредственного предоставления ему жилого помещения в первые пять лет службы. В этой связи, а также учитывая, что до поступления на военную службу К. жилого помещения на территории России не имел и на жилищном учете не состоял, действия ЦЖК, связанные с его исключением из списков очередников на получение жилья по месту службы, нарушают его право на жилище, предусмотренное ст. 40 Конституции Российской Федерации. Поскольку судами первой и второй инстанций допущено неправильное толкование норм материального права, а обстоятельства дела установлены правильно, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации согласилась с доводами протеста, отменила состоявшиеся судебные решения и, не передавая дело на новое рассмотрение, приняла новое решение: признать незаконным решение ЦЖК об исключении К. по месту службы из списков нуждающихся в улучшении жилищных условий и обязала названную комиссию восстановить К. в списках нуждающихся в улучшении жилищных условий с момента принятия его на учет, то есть с 12 октября 1994 г. <1>. -------------------------------- <1> Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 1998 г. N 1Н-21/98 // Архив Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Инв. N 02747-1998. Несекретно. Наряд N 7. Т. N 1. С копиями надзорных определений Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам. С. 150 - 151. См. также: Сборник нормативных правовых актов ФПС России. Вып. 10. М., 2000. С. 170 - 171.

Таким образом, согласно приведенным судебным актам верховной юстиции можно сформулировать основную норму (норму-принцип, норму-максиму): при регулировании жилищного обеспечения военнослужащих, прибывающих к новому месту военной службы, помимо факта изменения места службы, должны учитываться и реальные жилищные условия, в которых после прибытия проживает военнослужащий. А эти условия как основания нуждаемости в жилье регламентированы не военным, а жилищным законодательством. Данная формула была недвусмысленно сформулирована в абз. 1 п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. N 9: "При рассмотрении жалоб военнослужащих, связанных с осуществлением ими права на жилище, необходимо иметь в виду, что основания и порядок обеспечения военнослужащих жильем регулируются как Федеральным законом "О статусе военнослужащих", так и нормами жилищного законодательства Российской Федерации". Итак, в поиске ответа на вопрос об адекватном толковании категории "прибытие к новому месту военной службы" следует ориентироваться на конкретно обозначенное Пленумом Верховного Суда Российской Федерации направление. Выстроено оно сообразно источникам правового регулирования: вопросы жилищного обеспечения военнослужащих, прибывших к новому месту военной службы, находятся как в военном, так и в жилищном законодательстве в их взаимосвязи. Абсолютизация и того и другого источника правового регулирования ведет к ошибке в уяснении сути исследуемого вопроса. Следовательно, любое юридическое упрощенчество в уяснении содержания соответствующих норм военного и жилищного законодательства, их "разрыв" также ведут к ошибочному толкованию. Взять, к примеру, вывод того же Пленума Верховного Суда Российской Федерации о том, что нормами п. п. 13 - 14 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" (напомним, что в них закреплено право увольняемых выбрать место жительства после увольнения с военной службы) "фактически дополнен предусмотренный ст. 29 ЖК РСФСР перечень оснований признания граждан нуждающимися в улучшении жилищных условий" (абз. 5 п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. N 9; в настоящее время признан утратившим силу). Из него в буквальном смысле вытекали два возможных заключения: вывод о том, что военное законодательство указанной нормой дополняет те основания, которых нет в жилищном законодательстве (т. е. основания находятся вне жилищного законодательства), и о том, что это дополнение расширяет основания, предусмотренные жилищным законодательством (т. е. все-таки они находятся в системе жилищного законодательства). Оба приведенных вывода, несмотря на их несовпадение, на самом деле правомерны. В 2000 г., в условиях действия норм ЖК РСФСР, в котором перечень оснований признания нуждаемости в улучшении жилищных условий носил неисчерпывающий характер, речь шла о возможном его расширении нормами и иных законов. При этом любое иное основание признания нуждаемости, лежащее вне ЖК РСФСР, в силу закона становилось основанием, подпадающим и под действие норм ЖК РСФСР. В тех случаях, когда речь идет о праве военнослужащего, увольняемого с военной службы, единожды избрать местом своего последующего жительства любой населенный пункт с предоставлением в нем жилого помещения, нормы жилищного законодательства на первый взгляд действительно дают "сбой", и это право вытекает из норм военного законодательства вроде бы даже вопреки законодательству жилищному. В этом месте читатель вправе возразить нам, сославшись на то, что данное утверждение противоречит ранее провозглашенной формуле, в том числе аналогичной формуле жилищного обеспечения военнослужащих, прибывших к новому месту военной службы. Действительно, кажется, что нуждаемость в получении жилья таким гражданином также возникает независимо от условий его реального проживания, в связи с особым правом получить жилье там, где этот гражданин не живет, но желал бы жить. Чем не позиция, наоборот, подтверждающая правоту правоприменения, продемонстрированного в решении Военной коллегии от 14 ноября 2002 г. N ВКПИ02-77 и в Постановлении Военной коллегии от 20 сентября 2001 г. N 1н-188/2001? На самом деле никакого противоречия нет, так как реальная нуждаемость в получении жилья военного пенсионера, переехавшего к новому месту жительства, возникает не в силу его намерения переехать, а в силу самого переезда. Само же намерение, обязывающее органы местного самоуправления (до 1 января 2005 г.) или федеральные органы исполнительной власти, в которых законом предусмотрено прохождение военной службы (после 1 января 2005 г.), обеспечить таких лиц жилыми помещениями по избранному ими месту службы, имеет лишь характер вспомогательного юридического факта, позволяющего государству (через местные органы или через силовые структуры) заблаговременно подготовиться к их жилищному обеспечению в новом месте жительства. В начале статьи мы приводили акт Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации (решение от 14 ноября 2002 г. N ВКПИ02-77), "отменяющий" сохранение очередности военнослужащих, прибывших к новому месту военной службы, но не изменивших места жительства ввиду близости расположения нового и прежнего места службы (в пределах одного населенного пункта, одного гарнизона). Вниманию читателя предлагается более ранний акт этого же судебного органа, выражающий, как ни странно, противоположную правовую позицию, которая, естественно, полностью совпадает с Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации, отменившим решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации N ВКПИ02-77, Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2001 г. N 1н-319/2000 по гражданскому делу по жалобе Б. на законность и обоснованность решений и действий жилищной комиссии и командира воинской части о выделении жилья военнослужащему К. с нарушением очередности. Б. обжаловал решения и действия жилищной комиссии и командира воинской части, связанные с распределением жилой площади военнослужащему этой же воинской части К., принятому на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий хотя и ранее, чем он, заявитель, но в другой воинской части, а затем прибывшему в данную воинскую часть с сохранением времени принятия на жилищный учет по прежнему месту военной службы. Б. же, проходя службу в этой воинской части, на момент прибытия К. уже был признан нуждающимся в улучшении жилищных условий и поставлен на учет. Место предыдущей службы К., как и его новое место службы, находятся в одном населенном пункте (в г. Рязани). Решением военного суда Рязанского гарнизона от 12 мая 2000 г., оставленным без изменения Определением военного суда Московского военного округа от 23 июня 2000 г., жалоба Б. удовлетворена. Решения и действия жилищной комиссии и командира воинской части о распределении жилья военнослужащему К. без учета права Б. были признаны незаконными. Суд обязал ответчиков распределить жилое помещение в соответствии с требованиями законодательства в порядке очередности. Протест председателя Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации на состоявшиеся судебные акты Постановлением президиума Московского окружного военного суда от 6 декабря 2000 г. был оставлен без удовлетворения. В протесте председателя Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, внесенном в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации, вновь ставится вопрос об отмене состоявшихся судебных решений по следующим основаниям. Принимая решение о признании незаконными решений и действий жилищной комиссии и командира воинской части о распределении жилья военнослужащему К. без учета права Б., суды пришли к выводу о нарушении требований закона об очередности предоставления жилья. Между тем такой вывод не соответствует действующему законодательству. Согласно Конституции Российской Федерации жилищное законодательство находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов. Правилами учета и предоставления жилых помещений Рязанской области предусмотрено сохранение очередности работников предприятий и учреждений при переводе к новому месту работы в том же населенном пункте. Суды же допустили ошибку в толковании и применении норм материального права, необоснованно придя к выводу о том, что учет нуждающихся в улучшении жилищных условий военнослужащих должен осуществляться без учета их нахождения в таких списках очередников в других воинских частях в том же Рязанском гарнизоне до перевода их в новую воинскую часть, то есть без сохранения предыдущего времени пребывания на учете. Поэтому К. имел право быть обеспеченным жилым помещением согласно очередности с учетом времени принятия на учет и нахождения на учете в списках очередников по прежнему месту службы в том же населенном пункте. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации согласилась с доводами, приведенными в протесте, и удовлетворила его. Вынесено новое решение: все состоявшиеся судебные решения - отменить, в удовлетворении жалобы Б. - отказать <2>. -------------------------------- <2> Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2001 г. N 1Н-319/2000 // Архив Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Инв. N 02785-2001. Несекретно. Наряд N 7. Т. б/н. С копиями надзорных определений Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам. С. 137 - 139.

Если читателю напомнить, что буквально через полтора года Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в порядке нормоконтроля заявила о незаконности аналогичного правила о сохранении очередности в Инструкции министра обороны Российской Федерации, то мы вновь убедимся в том, что подобное расхождение в правовых позициях одного и того же судебного органа стало возможным лишь вследствие одностороннего "выхватывания" норм военного законодательства при полном "забвении" требований жилищного законодательства. К месту упомянуть, что имеются и иные, причем не разовые, примеры аналогичного противоположного подхода Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, адекватно учитывающие и военно-правовые, и жилищно-правовые правила регулирования обеспечения жильем военнослужащих, меняющих место службы в той же местности, но не меняющих при этом своих жилищных условий. Например, Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 1998 г. N 2н-289/98 по гражданскому делу по жалобе прапорщика У. на решения жилищной комиссии о распределении жилья и действия командира воинской части, утвердившего эти решения, в связи с нарушением его прав состоять на учете в списках очередников с момента постановки в очередь по предыдущему месту военной службы. Как видно из материалов дела, прапорщик У. в июле 1987 г. был поставлен в очередь на получение жилья в г. Владивостоке. В 1994 г. он был переведен для прохождения службы в другую часть в том же городе и был включен в список очередников на жилье с июля 1987 г. В январе 1998 г. жилищная комиссия, рассматривая вопросы о выделении жилья очередникам, в отношении У. такой вопрос не рассматривала, хотя, по его мнению, он должен стоять первым в списке на получение двухкомнатной квартиры. В жалобе, с которой У. обратился в военный суд, он требовал отмены решений жилищной комиссии и восстановления его в списках на получение жилья с июля 1987 г. Военный суд Владивостокского гарнизона признал решение жилкомиссии и действия командира воинской части незаконными, обязал последнего восстановить У. в списках лиц, состоящих на учете на получение жилья с мая 1992 г. (по истечении первых 5 лет военной службы), отказав в удовлетворении требования о восстановлении в списках с 1987 г. за необоснованностью этого требования. Военный суд флота данное решение оставил без изменения. В протесте председателя Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации ставился вопрос об отмене судебных решений в части отказа в удовлетворении требований У. по следующим основаниям. Отказывая заявителю, указывалась в протесте, суды пришли к выводу о том, что военнослужащие, проходящие службу по контракту с 1993 г., а прапорщики и мичманы и ранее, могут быть по месту службы поставлены на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий только после первых пяти лет военной службы. Основным доводом в пользу указанного вывода, по мнению судов, является содержание п. 5 Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 8 декабря 1980 г. N 1131, где указано что прапорщикам, мичманам и военнослужащим сверхсрочной службы на первые пять лет службы в этом качестве должны предоставляться общежитие или служебная жилая площадь. В течение этого срока за ними сохраняется право на жилую площадь, которую они занимали до поступления на военную службу. Статьей 15 Закона Российской Федерации (1993 г.) "О статусе военнослужащих" данный порядок установлен для всех категорий военнослужащих. Таким образом, эти нормы Закона регламентируют лишь порядок предоставления жилья. У., же как не имеющий жилья для постоянного проживания, в своей жалобе ставил вопрос о восстановлении его в списках лиц, нуждающихся в получении квартиры, а не о предоставлении ему жилого помещения в первые пять лет службы. Восстановление У. в списках лиц, состоящих на учете на получение жилья, с мая 1992 г., а не с июля 1987 г. нарушает его право на жилище, предусмотренное ст. 40 Конституции Российской Федерации. В протесте предлагалось отменить судебные решения по делу и принять новое решение об удовлетворении жалобы У. Военная коллегия согласилась с протестом <3>. -------------------------------- <3> Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 1998 г. N 2Н-289/98 // Архив Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Инв. N 02748-1998. Несекретно. Наряд N 7. Т. N 2. С копиями надзорных определений Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам. С. 151 - 153.

Итак, читатель, предварительно подытожим результаты рассмотрения судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по вопросу о толковании нормы п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" о прибытии к новому месту военной службы как основании нуждаемости в получении жилых помещений. Согласно обобщению правовых позиций высшей военной юстиции прибывшим считается любой военнослужащий, изменивший место военной службы: - как переехавший к новому месту, так и не переехавший; - как сдавший жилье по прежнему месту службы, так и сохранивший его за собой или за членами семьи; - как нуждающийся в улучшении жилищных условий по месту проживания, так и не нуждающийся в этом. И в отношении каждого из указанных военнослужащих, подпадающих под столь широкие основания для получения жилья, должно действовать правило об особом сроке (не позднее трех месяцев) предоставления жилья по новому месту военной службы. Читатель вправе потребовать от нас более "приземленного" вывода, ведь, как говаривал А. де Ривароль, народу нужны не отвлеченные идеи, а прописные истины <4>. Не подталкиваем ли мы читателя к тому заключению, что существующая в настоящее время судебная практика позволяет произвольно усмотреть то или иное основание нуждаемости в жилье из перечисленных выше, в результате чего почти при любом перемещении по службе в другую воинскую часть возможно как признать прибывшего нуждающимся в жилье, так и не признать его таковым? -------------------------------- <4> Цитаты о демократии (Электронный ресурс). URL: http://www. democracy. ru/quotes. php.

Пусть это не покажется парадоксальным, но мы приходим именно к такому выводу. В той широкой вариативности противоположностей, существующей при толковании и применении правовых норм, которая была выявлена нами после обзора практики Верховного Суда Российской Федерации, заключается и не менее широкая возможность признания (присуждения) или непризнания (неприсуждения) жилищных прав по усмотрению правоприменителя. В ней же кроется и причина имеющих место "шатаний" в судебном толковании рассматриваемых нами правовых норм, что выражается то в отрицании ранее утверждаемых взглядов, то в подтверждении того, что ранее отрицалось. Последнее было весьма наглядно продемонстрировано, в частности, на том примере, когда Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, ранее не единожды защищавшая право военнослужащих сохранять очередность при переводе к новому месту военной службы, впоследствии попыталась "ликвидировать" такое право, не менее аргументированно отрицая его легитимность. И список подобных "легитимных" противоположностей может быть расширен по всем из указанных нами противоположным элементам, учитываемым для признания нуждаемости в очередном получении жилья для военнослужащих, прибывших к новому месту военной службы. Очевидно, однако, что право не может быть столь "каучуковым", каким оно вырисовывается в данном случае. Законом должны быть адекватно учтены разные условия как основания нуждаемости в жилье и соответственно вытекающие из этих условий разные правовые последствия. Поэтому предлагаем не ограничиваться довольно банальным выводом о том, что все из вышеперечисленных нами оснований и есть те условия, которые подпадают под понятие "прибытие к новому месту военной службы", а все-таки попытаться выявить истинную сущность исследуемой нами категории. В качестве инструментария используем историко-диалектический метод, который можно применить и к рассматриваемому нами правовому институту. Для этого предлагаем: выявить, каким был институт "прибытия" в его начальном толковании, какое содержание вкладывалось в него первоначально; проследить, как под воздействием новых социально-экономических и правовых условий этот институт постепенно трансформировался и во что он в конце концов превратился (мы уже "обрисовали" его современный вид, ориентируясь на сложившуюся правоприменительную практику верховного правосудия), для дополнительного осмысления. Начнем с того, что территориальное изменение места работы у одного и того же работодателя - особое правовое явление, весьма редкое для гражданских "трудоправовых" отношений, но весьма характерное для военной и правоохранительной службы. В рамках трудового права решение вопроса о переводе работника в виде направления его на постоянную работу в иную местность из места его постоянного проживания компенсировалось правом отказаться от этого или же договориться с работодателем о таких условиях проживания на новом месте, которые были бы приемлемы для работника. В случаях перемещения, когда работник был обязан переехать, а работодатель был обязан принять его, не договор, а закон гарантировал работникам надлежащее жилищное обеспечение после переезда к новому месту жительства и обязывал к этому работодателя. Это правило закреплялось, в частности, в ст. 29 ЖК РСФСР, содержащей неисчерпывающий перечень оснований признания граждан нуждающимися в жилье, в ч. 3 ст. 37 ЖК РСФСР, указывающей на наиболее типичные случаи распределения специалистов после их профессиональной подготовки, а также в иных законах. В отличие от гражданских лиц, весьма редко перемещаемых к новому месту жительства в связи с интересами работодателя, военнослужащие перемещаются непрерывно, так как такая непрерывная ротация личного состава отражает специфику функционирования кадровой системы Вооруженных Сил Российской Федерации (войск и органов других федеральных органов исполнительной власти, правоохранительных органов). Федеральный закон "О статусе военнослужащих" гарантирует наделение военнослужащих правами и свободами гражданина с некоторыми ограничениями (ст. 1), их правовую и социальную защищенность при прохождении военной службы (ст. 3), в том числе обязанность государства по предоставлению военнослужащим жилых помещений (ст. 15). Федеральным законом "О воинской обязанности и военной службе" и Положением о порядке прохождения военной службы регламентировано, что при прохождении военной службы возможно изменение места службы, причем как по желанию, так и независимо от желания военнослужащего. Так, нормы п. 2 ст. 15, п. п. 3, 6 ст. 16 Положения о порядке прохождения военной службы устанавливают обязанность военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, переехать к другому месту службы по служебной необходимости на равную должность без его согласия, а п. 3 ст. 15 и п. 6 ст. 16 названного Положения предоставляют военнослужащему право перевода на вышестоящую должность с его согласия. При изменении места службы, когда это связано с переездом в другой населенный пункт в той же или в другой местности, военнослужащие и члены их семей объективно утрачивают возможность пользоваться ранее занимаемыми жилыми помещениями и до предоставления жилья по новому месту службы считаются не имеющими жилья, т. е. бесквартирными. Для военнослужащих это типичная ситуация и наиболее частое основание возникновения нуждаемости в получении жилья. До 1993 г. (до принятия первой редакции Закона о статусе) жилищные права военнослужащих регулировались общесоюзными, республиканскими жилищными актами и специальными актами военного права. Согласно ст. 77 Закона СССР "О всеобщей воинской обязанности" 1967 г. обеспечение жильем военнослужащих из числа офицерского состава производилось органами государственной власти в порядке, устанавливаемом Советом Министров СССР. Постановлением Совета Министров СССР от 15 июля 1981 г. N 677 (с изменениями от 12 июня 1989 г.) "О гарантиях и компенсациях при переезде на работу в другую местность" определялось, что все работники, переводимые на работу в другую местность, для постоянного проживания на новом месте работы обеспечивались жильем во внеочередном порядке. В военном законодательстве жилищные гарантии при переводе к новому месту службы реализовывались путем отдельного учета бесквартирных (следует полагать - как внеочередников) согласно ст. 33 ЖК РСФСР. Это правило закреплялось в Положении о порядке обеспечения жилой площадью в Советской Армии и Военно-Морском Флоте (Приказ министра обороны СССР 1975 г. N 285). Согласно данному Положению учет всех военнослужащих-очередников осуществлялся по трем спискам: не имеющих жилья, нуждающихся в улучшении жилищных условий, проживающих в непригодных для проживания помещениях. При распределении жилья очередникам, точнее внеочередникам, из первого и третьего списков создавались преимущества - им выделялась большая часть предоставляемых жилых помещений, в зависимости от пропорциональности соотношения количества очередников всех категорий. В первой редакции Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих" (1993) право бесквартирных на получение жилья было изложено законодателем довольно расплывчато, со специфической формулировкой, что прибывшим военнослужащим "предоставляются не позднее трехмесячного срока со дня прибытия к новому месту военной службы жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены жилищным законодательством" (абз. 2 п. 1 ст. 15). То, что "прибывшие" - это и есть военнослужащие, не имеющие жилья (бесквартирные) и что именно они наделены правом на особый (внеочередной) порядок получения жилья из буквального толкования формулировок названного Закона не следует. Зато в абз. 4 п. 1 ст. 15 Закона Российской Федерации в качестве альтернативы правам "прибывших" (бесквартирных) военнослужащих указывалось и на права тех военнослужащих, которые все-таки обеспечены жилыми помещениями, но "имеют право на улучшение жилищных условий с учетом норм жилой площади, очередности и льгот, установленных военным и жилищным законодательством". В 1997 г. Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации было признано незаконным выделение в качестве особой группы военнослужащих, не имеющих жилья (бесквартирных). Приведем извлечение из решения Военной коллегии по данному вопросу. Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 20 ноября 1997 г. N СП-8/97. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в открытом судебном заседании жалобу майора К. о признании не соответствующими действующему законодательству пунктов 46 и 47 Положения о порядке обеспечения жилой площадью в Советской Армии и Военно-Морском Флоте (приложение N 1 к Приказу министра обороны СССР 1975 г. N 285) (далее - Положение). 10 ноября 1975 г. министр обороны СССР издал Приказ N 285 "О мерах по дальнейшему улучшению обеспечения жилой площадью в Советской Армии и Военно-Морском Флоте", которым объявлено для руководства Положение. Считая, что пункты 46 и 47 названного Положения противоречат Жилищному кодексу РСФСР (далее - ЖК РСФСР). К. обратился с жалобой, в которой ставит вопрос о признании этих пунктов не соответствующими действующему законодательству. При этом он ссылается на то, что п. п. 46 и 47 Положения делят лиц, имеющих право на получение жилья, на имеющих таковое и нуждающихся в улучшении жилищных условий, требуют их учета по отдельным спискам, тем самым созданы привилегии для первой категории лиц, что противоречит ст. ст. 29 и 33 ЖК РСФСР. Как усматривается из п. 46 Положения, в нем перечисляются категории лиц, подлежащих учету как нуждающиеся в получении жилой площади. Данный пункт согласуется со ст. 29 ЖК РСФСР, где указаны категории граждан, которые признаются нуждающимися в улучшении жилищных условий. Указаний о преимущественном положении "не имеющих жилья" перед "нуждающимися в улучшении жилищных условий" в этом пункте нет, и он не противоречит законодательству. Что же касается правил учета, то в соответствии со ст. 49 ЖК РСФСР и п. 15 Примерных правил учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, и предоставления жилых помещений в РСФСР, утвержденных Постановлением Совета Министров РСФСР 31 июля 1984 г., учет граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, ведется по единому списку, из которого одновременно в отдельные списки включаются граждане, имеющие право на первоочередное и внеочередное получение жилых помещений. Выделение лиц, не имеющих жилья, в отдельные списки не предусмотрено. Однако в п. 47 Положения указывается, что учет нуждающихся в жилой площади ведется по трем разным спискам, в том числе по отдельному списку лиц, не имеющих жилых помещений, что явно противоречит нормам ЖК РСФСР. Существующая редакция п. 47 Положения может привести к нарушению прав граждан, предусмотренных, в частности, ст. 33 ЖК РСФСР, согласно которой жилые помещения предоставляются гражданам, состоящим на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, в порядке очередности, исходя из времени принятия их на учет и включения в списки на получение жилых помещений. На основании изложенного Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации жалобу К. удовлетворила частично, признав незаконным и не действующим с момента принятия п. 47 Положения о порядке обеспечения жилой площадью в Советской Армии и Военно-Морском Флоте (приложение N 1 к Приказу министра обороны СССР 1975 г. N 285) <5>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография Кудашкина А. В. "Жилищное обеспечение военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей" включена в информационный банк согласно публикации - "За права военнослужащих", 2005. ------------------------------------------------------------------ <5> Цит. по: Кудашкин А. В., Фатеев К. В. Жилищные права военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей. М., 2001. С. 81 - 82.

Как видно из приведенного решения, давая правовую оценку п. 47 Положения о порядке обеспечения жилой площадью в Советской Армии и Военно-Морском Флоте, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что учет должен вестись только по единому (общему) списку, из которого одновременно выделяются отдельные списки первоочередников и внеочередников. То обстоятельство, что предусмотренный названным Положением отдельный учет не имеющих жилья (бесквартирных) и есть тот самый "отдельный список" внеочередников, который как раз и предусмотрен ст. 33 ЖК РСФСР, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, по-видимому, не учла. Поэтому постановила, что отдельный учет лиц, не имеющих жилья, законом не предусмотрен, так как это может привести к нарушению законности в очередности предоставления жилья, которое должно выделяться всем очередникам по общему списку исходя из времени постановки на учет. Итак, в 1997 г. верховным правоприменителем было выработано некое единое понятие "общеочередников" как равных в своих жилищных правах. Это единое понятие было распространено в одинаковой степени на всех военнослужащих - и на тех, которые не имеют жилья, и на тех, которые нуждаются в улучшении жилищных условий. Тем самым Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации сформировала правопонимание об отсутствии у военнослужащих, не имеющих жилья (бесквартирных) вследствие прибытия к новому месту военной службы, каких-либо преимуществ перед военнослужащими-очередниками, имеющими жилье, но нуждающимися в улучшении условий проживания. Подобный подход правоприменителя наложил отпечаток и на содержание военного законодательства при его последующем обновлении. Сохранив указание на трехмесячный срок получения жилья с момента прибытия к новому месту военной службы для не совсем понятной категории прибывших, законодатель в абз. 12 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" 1998 г. заменил формулировку, в результате чего правило, имевшее место в абз. 4 п. 1 ст. 15 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих" 1993 г., видоизменилось. В обновленной правовой норме Закона исчезло упоминание о такой категории военнослужащих, которые уже обеспеченны жилыми помещениями, но имеют право на улучшение жилищных условий. При этом, общая формулировка новой нормы о том, что "военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, в период прохождения ими военной службы имеют право на улучшение жилищных условий с учетом норм, очередности и льгот, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации", еще в большей мере не позволяет разглядеть былое различие в правах военнослужащих, не имеющих и имеющих жилое помещение. И не имеющие жилья (бесквартирные), и имеющие жилье (нуждающиеся в улучшении жилищных условий) в равной мере проходят военную службу по контракту и в равной мере претендуют на улучшение своих жилищных условий посредством получения жилья как будто бы на равных основаниях. Таким образом, буквальное толкование современной нормы п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", несмотря на указание на трехмесячный срок предоставления жилья по прибытии к новому месту службы, с учетом правовой позиции Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации и произошедших вследствие ее изменений в законах, подзаконных актах и в правоприменительной практике военных судов всех уровней, завуалировало установленные законом особые правовые гарантии бесквартирным офицерам. Однако эти гарантии, несмотря на неясность примененной юридической техники их изложения, по-прежнему сохранены в Законе. Они, хотя и с трудом, при желании вполне могут быть выявлены путем не буквального, а дополнительного логического и систематического толкования норм военного и жилищного законодательства, законодательства, регулирующего прохождение иных видов государственной службы. Во-первых, военное законодательство пусть и неявно, но все-таки длительное время сохраняло деление военнослужащих на не имеющих жилых помещений для постоянного проживания и на имеющих жилье, нуждающихся в улучшении жилищных условий. Например, в норме абз. 1 п. 7 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в редакции 1998 г. говорилось о том, что военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, не имеющим жилых помещений для постоянного проживания или нуждающимся в улучшении жилищных условий, предоставляются субсидии в виде безвозмездной финансовой помощи. Однако в 2004 г. в результате монетизации льгот эта норма также исчезла из названного Закона вместе с институтом безвозмездной финансовой помощи. Во-вторых, Закон до сих пор предусматривает в отношении военнослужащих, прибывших на новое место военной службы, совершение юридических действий, очевидно свидетельствующих о полном отсутствии жилья у данной категории граждан. Именно прибывшим к новому месту службы гарантируются предоставление временного размещения на служебной жилплощади или в общежитиях, денежные выплаты за наем (поднаем) временного жилья, регистрация по адресам воинских частей до получения жилья (п. 3 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих"). Государство устанавливает этим лицам как прибывшим к новому месту жительства и такие дополнительные гарантии и компенсации, как выплата подъемных средств, оплата стоимости проезда и провоза вещей, трудоустройство супругов, устройство детей в учебные учреждения (п. 3 ст. 13, п. 6 ст. 19 Федерального закона "О статусе военнослужащих"). Логическое и систематическое толкование нормы п. 3 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" во взаимосвязи с нормой абз. 2 п. 1 ст. 15 этого же Закона позволяет утверждать, что прибывшие (переехавшие) к новому месту военной службы и не имеющие в связи с таким прибытием жилья - одна и та же категория военнослужащих, которая может быть названа бесквартирными. Также следует сделать вывод о том, что именно для этой категории граждан, а не для всех военнослужащих, нуждающихся в жилье, закон устанавливает особый срок реализации права на получение жилья - не позднее трехмесячного срока со дня прибытия. Для другой категории очередников - военнослужащих, имеющих жилье, но нуждающихся в улучшении жилищных условий, законом какой-либо срок реализации жилищного права на улучшение не установлен. Пусть читатель не удивляется тому факту, что все выводы, сформулированные нами, можно найти и в судебных актах Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Предлагаем убедиться в этом воочию. Начнем с одного из обобщений судебной практики по гражданским делам, отражающего соответствующую правовую позицию Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по толкованию категории прибытия к новому месту военной службы применительно к вопросу о регистрации прибывших по адресам воинских частей. Е. в 1998 г. выписался из квартиры своих родителей, где был зарегистрирован, и обратился к командованию с рапортом о регистрации его по адресу воинской части. Получив отказ, он обратился с жалобой в суд, который требования заявителя удовлетворил. Северный флотский военный суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, решение суда первой инстанции отменил и принял новое - об отказе в жалобе. При этом флотский военный суд руководствовался положениями п. 3 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" о том, что по адресам воинских частей могут быть зарегистрированы прибывшие на новое место военной службы военнослужащие лишь до получения жилых помещений. Как установил суд, Е. по месту дислокации воинской части был обеспечен жилой площадью в квартире своего отца, который получил ее от Министерства обороны Российской Федерации на себя и членов семьи, в том числе и на сына - Е. По мнению Военной коллегии, позиция Северного флотского военного суда является правильной. В соответствии с упомянутой нормой Федерального закона "О статусе военнослужащих" обязательными условиями для регистрации военнослужащих по адресам воинских частей являются их прибытие на новое место военной службы и отсутствие возможности предоставления им жилых помещений по установленным нормам. Последнее условие однозначно подразумевает, что вновь прибывший военнослужащий должен иметь основания для предоставления ему жилья (признания нуждающимся в улучшении жилищных условий) в данном населенном пункте. Из этого следует, что военнослужащие, уже зарегистрированные в населенном пункте, где дислоцирована их часть, или военнослужащие, хотя и не имеющие регистрации, но обеспеченные жилыми помещениями по месту службы, в которых их регистрация возможна, права на регистрацию по адресам воинских частей не имеют. В случае же с Е. суд установил, что он права на получение жилья не имел, а его добровольная выписка из предоставленного ранее жилого помещения фактически была направлена на то, чтобы искусственно создать основания для признания его нуждающимся в улучшении жилищных условий. В обобщении практики сделан вывод о том, что в соответствии с п. 3 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. "О статусе военнослужащих" по адресам воинских частей могут быть зарегистрированы только военнослужащие с членами семей, проходящие военную службу по контракту, прибывшие на новое место военной службы. Такая регистрация производится лишь до получения ими жилых помещений по установленным нормам <6>. -------------------------------- <6> Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц за 2000 год // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 11. С. 20.

Как видно из приведенного примера, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в данном случае истолковала вопрос о прибытии к новому месту службы неформально, а во взаимосвязи с фактическими условиями проживания военнослужащего Е., возникшими у него после прибытия, и дала соответствующую правовую оценку такому прибытию, как не подпадающему под гипотезу п. 1 и п. 3 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих". Однако наиболее полноценное и наглядное отражение толкования категории "прибытие к новому месту военной службы" именно как категории, неразрывно связанной только с бесквартирными военнослужащими, относящейся исключительно к лицам, не имеющим жилья, а потому нуждающимся в "абстрактной" регистрации по адресам воинской частей, временном их размещении в различных формах до фактического получения жилья, дает одно из решений Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, вынесенное по результатам проверки законности одного из первых приказов министра обороны Российской Федерации, появившегося сразу после принятия Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих". Извлечение из этого решения просто необходимо привести для гармоничного завершения описания той картины, которая предстает перед нами по результатам осмысления сложившейся правоприменительной практики. Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 1995 г. N СП-4. Первый заместитель Главного военного прокурора обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании противоречащим закону п. 2 Инструкции о порядке выплаты военнослужащим денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, введенной в действие Приказом министра обороны Российской Федерации от 1 октября 1994 г. N 331 (далее - Инструкции). В Инструкции указывается, что денежная компенсация выплачивается военнослужащим, не обеспеченным жилой площадью, при невозможности предоставления им жилых помещений для временного проживания или общежития по месту службы. В п. 2 Инструкции записано, что компенсация выплачивается также: военнослужащим, которые забронировали жилую площадь по прежнему месту службы и предоставили для заселения в установленном порядке забронированное жилое помещение (или часть его) бесквартирному военнослужащему Вооруженных Сил Российской Федерации либо передали его для этих целей в квартирные органы Министерства обороны Российской Федерации; военнослужащим, имеющим кооперативные квартиры или квартиры (жилые дома, комнаты) на правах личной собственности по прежнему месту службы и сдавшим свое жилье (часть его) бесквартирному военнослужащему Вооруженных Сил Российской Федерации. Первый заместитель Главного военного прокурора заявил о несоответствии этой части Инструкции Закону Российской Федерации "О статусе военнослужащих" (далее - Закон о статусе), так как законом не предусмотрено исключений для выплаты компенсации за наем (поднаем) жилья военнослужащим, указанным в п. 2 Инструкции, а также закрепленных в этом пункте условий выплаты денежной компенсации. Такие военнослужащие должны обеспечиваться служебными жилыми помещениями, а при их отсутствии при найме (поднайме) жилья они имеют право на получение денежной компенсации на общих основаниях. Поэтому требования о сдаче в поднаем или передаче для этих целей квартирным органам Министерства обороны Российской Федерации забронированных или находящихся в личной собственности жилых помещений как условии получения денежной компенсации за наем (поднаем) жилья по новому месту службы нарушают законные права этой категории военнослужащих. Представители Министерства обороны Российской Федерации возражали против доводов заявителя, утверждая, что п. 3 ст. 15 Закона о статусе сформулирован таким образом, что право на наем (поднаем) жилых помещений и соответственно право на получение денежной компенсации за это имеют лишь бесквартирные военнослужащие. Именно для этой категории военнослужащих законом предусмотрена прописка по адресам воинских частей до получения ими жилых помещений. Военнослужащие, имеющие в собственности квартиры или индивидуальные жилые дома либо состоящие членами жилищно-строительных кооперативов (жилищных кооперативов), а также военнослужащие, за которыми в соответствии с законодательством сохраняются жилые помещения по месту жительства до поступления на военную службу, при переводе к новому месту службы в другую местность обеспечиваются на период службы в данной местности служебными жилыми помещениями или общежитиями, и для таких военнослужащих законодатель не предусмотрел ни найма (поднайма) жилых помещений, ни соответственно денежной компенсации за это. Суд приходит к выводу, что требование заявителя удовлетворению не подлежит. Как видно из п. 3 ст. 15 Закона о статусе, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, и члены их семей до получения жилых помещений прописываются по их просьбе по адресам воинских частей. Указанным военнослужащим и членам их семей до получения жилых помещений предоставляются пригодные для временного проживания жилые помещения или общежития. В случае отсутствия таких помещений воинские части обязаны арендовать их для обеспечения военнослужащих и членов их семей или по желанию военнослужащих выплачивать денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений в размерах, оговоренных договором найма (поднайма) жилья. Анализ этой нормы Закона позволяет суду сделать вывод, что законодатель предоставил возможность воинским частям арендовать жилые помещения для военнослужащих и членов их семей или по их желанию выплачивать денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений только в тех случаях, когда военнослужащие не имеют жилья вообще, то есть бесквартирным. Военнослужащие, имеющие в собственности квартиры или индивидуальные жилые дома либо состоящие членами жилищно-строительных кооперативов (жилищных кооперативов), а также военнослужащие, за которыми в соответствии с законодательством сохраняются жилые помещения по месту жительства до поступления на военную службу, к числу бесквартирных не относятся, и для этой категории военнослужащих и членов их семей п. 4 ст. 15 Закона о статусе при переводе их к новому месту службы в другую местность предусмотрено предоставление служебных жилых помещений или общежитий. Аренда же жилых помещений воинскими частями либо выплата денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений для этой категории военнослужащих законом не предусмотрены. Из других нормативных актов, касающихся социальной защиты военнослужащих, также усматривается, что денежная компенсация за наем (поднаем) жилых помещений выплачивается только тем военнослужащим, которые не обеспечены жилыми помещениями для постоянного проживания, то есть бесквартирным. Так, в частности, в п. 4 Постановления Совета Министров РСФСР от 5 ноября 1991 г. N 585 "Об усилении социальной защищенности военнослужащих, проходящих службу на территории РСФСР" указано: "Производить с 1 октября 1991 г. выплату военнослужащим, не обеспеченным на территории РСФСР жилыми помещениями, ежемесячной денежной компенсации на семью за поднаем (наем) временного жилого помещения, увеличив ее размеры, установленные Постановлением Совета Министров СССР от 23 ноября 1989 г.". В п. 5 Указа Президента Российской Федерации от 19 февраля 1992 г. "О мерах по усилению социальной защиты военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы" также записано: "Повысить лицам офицерского состава, прапорщикам, мичманам, военнослужащим сверхсрочной службы, не обеспеченным жилыми помещениями для постоянного проживания, денежную компенсацию за поднаем (наем) временных жилых помещений до 300 руб., а лицам, имеющим семью свыше трех человек, - до 350 руб. в месяц" (в зависимости от проживания в различных населенных пунктах). Таким образом, военнослужащим при переводе их к новому месту службы законом и другими нормативными актами не предусмотрена выплата денежной компенсации для временного проживания, если они обеспечены жилыми помещениями по прежнему месту военной службы. Пункт же 2 Инструкции предоставляет возможность получать денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений при переводе к новому месту военной службы и этой категории военнослужащих, но при условии передачи ими жилья (или его части) по прежнему месту службы для временного проживания другим бесквартирным военнослужащим. Изложенные в п. 2 Инструкции положение и условия выплаты компенсации не выходят за пределы компетенции министра обороны Российской Федерации и никоим образом не нарушают законные права указанной в этом пункте категории военнослужащих. На основании изложенного Верховный Суд Российской Федерации решил: в удовлетворении заявления о признании п. 2 Инструкции о порядке выплаты военнослужащим денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, введенной в действие Приказом министра обороны Российской Федерации от 1 октября 1994 г. N 331, не соответствующим закону - отказать <7>. -------------------------------- <7> Решение Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 1995 г. N СП-4. Решение официально не публиковалось. Приводится по извлечению, представленному в архиве Верховного Суда Российской Федерации.

Осмысление существа данного решения требует оговорки, повторного напоминания о том, что речь идет о судебном нормоконтрольном акте пятнадцатилетней давности. Формально Верховный Суд Российской Федерации был прав: согласно первой редакции п. п. 3, 4 ст. 15 Закона о статусе права военнослужащих на их регистрацию по адресам воинских частей, на аренду временного жилья, на компенсации денежных выплат за наем (поднаем) жилья как прибывшим к новому месту военной службы разнились. По сравнению с прибывшими бесквартирными, вообще не имеющими жилья, для прибывших бесквартирных, все-таки имеющих жилье в иной местности (по месту постоянного проживания или по прежнему месту военной службы, но не в новом месте службы), действительно устанавливались необоснованные различия, де-факто нарушающие права последних. И в этом смысле, уже не с позиций формального применения закона, а с позиций права, не менее прав был и прокурор, требующий неформальной конституционно-правовой защиты не менее нуждающихся в помощи таких же бесквартирных с их далекими, а потому недоступными для пользования квартирами или домами. Недаром в 1998 г. в п. 4 ст. 15 Закона о статусе было введено как раз то правило, которого в заявлении требовал прокурор. Появившаяся в п. 4 ссылка на применение п. 3 ст. 15 Закона о статусе и к таким прибывшим военнослужащим наконец-то уравняла в правах на получение и формальной регистрации, и жилья, временно пригодного для проживания, и аренды, и выплат за наем (поднаем) жилья всех бесквартирных военнослужащих. Относящиеся к разным категориям по признаку наличия или отсутствия постоянного жилья, но в данном случае находящиеся в одной и той же ситуации все бесквартирные военнослужащие одинаково нуждаются в материальной поддержке государства как одинаково служащие в новом месте без их надлежащего жилищного обеспечения. Однако, возвращаясь к предмету наших рассуждений, можно сделать вывод, что наиболее значимо то судебное толкование, то конкретное наполнение содержания понятия "прибытие к новому месту военной службы", которое в этом решении изложено Верховным Судом Российской Федерации. Очевидно, что оно в значительной степени опровергает многие правовые позиции, так или иначе выраженные Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации в некоторых последующих решениях и определениях (как, например, в уже освещенных нами решении от 20 ноября 1997 г. N СП-8/97, решении от 14 ноября 2002 г. N ВКПИ 02-77, Постановлении от 20 сентября 2001 г. N 1н-188/2001), но и одновременно с этим подкрепляет не менее весомые иные по своему содержанию акты этого высокого судебного органа. В этом месте мы подошли к завершающему этапу нашего повествования. Накопленная нами масса информации по результатам обзора практики Верховного Суда Российской Федерации вполне позволяет сделать итоговое заключение и наконец попытаться окончательно ответить на вопросы о том, какое общественное явление на самом деле скрывается за юридической категорией "прибытие к новому месту военной службы" и на кого, собственно, распространяются те правовые последствия этого самого прибытия. Несмотря на все имеющиеся разночтения, так или иначе отразившиеся в устоявшейся судебной практике Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, правовая категория "прибытие к новому месту военной службы", закрепленная в абз. 2 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", имеет достаточно узкое, вполне конкретное юридическое содержание. Оно согласуется с положениями ст. 40 Конституции Российской Федерации, которые гарантируют, что каждый имеет право на жилище, что никто не может быть произвольно лишен жилища, что малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами. Основанием возникающего права на жилье и соответствующей обязанности федерального органа исполнительной власти в лице конкретной воинской части или иного довольствующего органа по его реализации служит объективная нуждаемость военнослужащих, прибывших к новому месту военной службы: это отсутствие жилья - юридическое основание, определяемое законом по условиям их постоянного проживания (ст. 29 ЖК РСФСР, ст. 51 ЖК РФ). При переезде для проживания к новому месту службы военнослужащие, как правило, лишаются прежнего жилья, становятся бесквартирными, а потому нуждаются в жилье независимо от места своего проживания после переезда. В то же время перевод военнослужащего в другую воинскую часть может и не вызвать изменения его места жительства. Не переезжая в другой населенный пункт, проживая в той же местности, где проживают и другие военнослужащие части, где воинская часть предоставляет им жилые помещения, военнослужащий не изменяет своих жилищных условий и, следовательно, не приобретает тех же прав, что и военнослужащие, переехавшие к новому месту жительства в связи с переводом по службе. Осуществляя правовое регулирование прохождения военной службы, в том числе посредством изменения ее места с переездом на новое место жительства, государство лишает или ограничивает права граждан (военнослужащих и членов их семей) на пользование имеющимся по прежнему месту жительства жильем и поэтому, в силу естественного права таких граждан, должно адекватно компенсировать такое лишение незамедлительным (внеочередным) его предоставлением в новом месте проживания. Следовательно, категория "прибытие к новому месту военной службы" с вытекающей из этого факта обязанностью государства в виде жилищного обеспечения прибывших не позднее трехмесячного срока относится только к военнослужащим, прибывшим к новому месту военной службы в форме переезда к новому месту жительства, где у них нет жилья, т. е. к бесквартирным военнослужащим, ставшим таковыми вследствие переезда по службе. Приведенным выше выводом, пожалуй, можно бы и завершить изложение материала. В то же время, памятуя о том, что в начале статьи нами заявлялось не просто о научном рассмотрении проблемы, но и об определенных практических советах для основной массы читателей, ищущих на страницах журнала "Право в Вооруженных Силах" ответы на интересующие их злободневные вопросы военного права, укажем следующее. Особые жилищные права бесквартирных военнослужащих до сих пор прямо закреплены в действующем законодательстве. Однако в силу устоявшейся правоприменительной практики, достаточно наглядно продемонстрированной нами, они оказались настолько "скрытыми" в правовой материи, что стали незаметными как в теоретическом, так и в практическом плане. Эти права бесквартирных военнослужащих не реализуются на практике как по причине сложившегося толкования категории "прибытие к новому месту военной службы" верховной юстицией и соответствующего ему правоприменения правосудием всех уровней, так и из-за последовавшего за этим постепенным "вымыванием" правовых норм о механизме реализации их прав. Такое "вымывание" уже произошло, причем как в законах, так и в подзаконных правовых актах. Сейчас это "голое" право, которое угадывается доктринально, но не может быть осуществлено. Задача, заслуживающая уважения и требующая проявления гражданской позиции, состоит в том, чтобы "оживить" это право. Особые права бесквартирных военнослужащих "парализованы" тем источником правового регулирования, который называют судебным прецедентом, что бы там ни говорилось о его отсутствии в теоретическом плане. Суды, наделенные исключительной компетенцией судебного правоприменения, руководствуются своим, корпоративным, правопониманием, которое формируют (создают, распространяют, изменяют, отменяют) только сами же суды. Они имеют законную возможность присуждать права, "похожие" на законные, и отбирать законные права на основаниях, "похожих" на законные. В этом сила, мощь и одновременно слабость судебной системы, если под слабостью следует понимать возможность столь длительного существования нелегитимных или сомнительно легитимных судебных актов. Последнее, впрочем, в настоящее время не отрицается ни руководством государства, ни официальными представителями самой судебной системы. Следовательно, преодоление судебных ошибок, приведение наиболее значимой, прежде всего верховной, судебной практики к должному однообразию, адекватно отражающему социально-востребованное содержание военного законодательства, и есть один из основных путей выхода из кризиса правового регулирования жилищного обеспечения бесквартирных военнослужащих. Для военнослужащих важно помнить о том, что абсолютно неправильно пассивно ожидать "прозрения" верховного правосудия. Основания применения абз. 2 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в том его понимании, которое показано нами, позволяет реально защитить права прибывших к новому месту службы бесквартирных военнослужащих, так как эти основания возникают ежедневно, повсеместно и очень часто. Надлежащим образом осознанный каждым гражданином в отдельности, а потому объективно согласованный и объединенный, единый поток законных требований бесквартирных военнослужащих при существующей системе охраны прав граждан Российской Федерации вполне способен стать основным движителем для восстановления законной справедливости в отношении незаслуженно "засуженных" жилищных прав бесквартирных на их внеочередное жилищное обеспечение согласно действующему законодательству. Главное, не останавливаться на первых неудачах, системно и настойчиво идти к вершине нашего правосудия, которое в действительности вполне справедливо, вполне способно, хотя и весьма редко прибегает к этому, к самоочищению, к критической самооценке.

------------------------------------------------------------------

Название документа