Законодательство России о военной службе нуждается в совершенствовании (военно-судебная практика)

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ О ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ НУЖДАЕТСЯ В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ (ВОЕННО-СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА)

М. А. ТОРКУНОВ

Торкунов М. А., заместитель председателя Кировского гарнизонного военного суда, подполковник юстиции, кандидат юридических наук.

Вполне предсказуемым следствием кардинальных изменений в общественной и политической жизни общества за последние два десятилетия стали многочисленные противоречия в законодательстве, порой позволяющие неоднозначно трактовать основополагающие постулаты, закрепленные в Конституции Российской Федерации как аксиомы общественной жизни. О необходимости совершенствования правовых основ жизнедеятельности нашего общества заявил Президент Российской Федерации Д. А. Медведев <1>. В этой связи правильно заметил профессор С. М. Иншаков, что сегодня нередко "вместо декларированных в Конституции Российской Федерации всеобщих прав человека и гражданина и в противовес принципу всеобщего правового равенства в реальной жизни доминирует дух корпоративизма и чиновничьих усмотрений, действует множество установленных федеральными и региональными властями особых прав - привилегий, специальных правовых режимов, разного рода льгот и исключений из общих правил в пользу отдельных лиц, групп, профессий, корпораций, социальных слоев, территорий и т. д." <2>. -------------------------------- <1> Российская газета. 2008. 21 мая. <2> См.: Иншаков С. М. Криминология. М., 2000. С. 285; Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 6 - 7 и др.

Проблемы совершенствования законодательства об обеспечении прав военнослужащих стали предметом обсуждения и на "круглом столе" с участием заместителя Председателя Конституционного Суда Российской Федерации и заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, состоявшемся в редакции журнала "Право в Вооруженных Силах" в июле 2007 г. Участники "круглого стола" отметили, что до настоящего времени не принята и не реализована концепция, проект которой предусматривал необходимость усиления роли органов военной юстиции в обеспечении законности и правопорядка в военной организации государства. По словам В. Г. Стрекозова, положение военнослужащего не соответствует его назначению - защищать Родину с риском для жизни, и его можно охарактеризовать как "униженное" <3>. -------------------------------- <3> Право в Вооруженных Силах. 2007. N 7. С. 2 - 3.

Бесспорно, что не только законодатель, но и правоприменитель в рамках своей деятельности обязаны содействовать правовому оздоровлению общества, начиная, прежде всего, с духовно-нравственного климата страны и духа ее законов. Именно дух закона лишает его двойной морали, когда нечто по форме законно, а по существу является издевательством над законом (и людьми); когда свобода - только для избранных, а для других - только необходимость <4>. -------------------------------- <4> Толкаченко А. А. О духе и букве закона // Право в Вооруженных Силах. 2003. N 10. С. 5 - 6.

Существующая правовая база позволяет уже сегодня поднять на новый уровень ФАКТИЧЕСКУЮ (выделено мной. - М. Т.), а не мнимую защиту прав военнослужащих. В современном уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве обоснованные нарекания вызывает сложившийся перекос в сторону большей защиты правонарушителя, нежели законопослушного гражданина и лиц, пострадавших от правонарушений. Здесь положения Основного закона страны, УК РФ, УПК РФ толкуются прежде всего в интересах правонарушителя. Приоритет прав человека, даже нарушившего закон, перед интересами государства не подвергается сомнению. Общая тенденция развития различных отраслей законодательства свидетельствует об игнорировании интересов лиц, пострадавших от преступлений, все большей незащищенности их как перед криминалом, так и перед несовершенством закона, не учитывающего важнейшие ценности <5>. О важности решения проблем защиты лиц, пострадавших от преступлений, свидетельствует, в частности, и специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации <6>. -------------------------------- <5> Непреходящий интерес к данной теме имел место как в период действия УПК РСФСР (см., например: Багаутдинов Ф., Васин А. Последствия отказа прокурора от обвинения // Российская юстиция. 2000. N 3; Петрова Н. Частный интерес в уголовном процессе защищен не в полной мере // Там же. 2001. N 6 и др.), так и в настоящее время (Демидов В. Обеспечить положение потерпевшего реальными правами. // Там же. 2003. N 11. С. 20 - 21; Петрова Н. Наделить потерпевшего правом уголовного преследования // Там же. 2002. N 12. С. 55 - 56; Попов А. Беспомощное состояние потерпевшего должен осознавать убийца, а не потерпевший // Там же. N 11. С. 57 - 58; Тетерина Т. Отказ прокурора от обвинения "преступает" права потерпевшего // Там же. 2003. N 10. С. 37 - 38 и др. Инициативной группой ученых-юристов был даже разработан проект Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с учетом волеизъявления потерпевшего при применении уголовного и уголовно-процессуального законодательства // Там же. 2004. N 1. С. 39 - 46. <6> Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений: Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации // Российская газета. 2008. 4 июня.

Характерен данный процесс и для Вооруженных Сил Российской Федерации. Как показывает практика, в гражданском законодательстве нередко наблюдается иная ситуация: превалирует позиция об экономии государственных средств, ущемление прав человека в погонах, недооценка тягот и лишений военнослужащего, которые он переносит в силу своих служебных обязанностей. В соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст. 2) человек, его права и свободы - высшая ценность, а их признание, соблюдение и защита - обязанность государства. В уникальных условиях действия сразу четырех правовых систем (ряд действующих норм законодательства СССР, РСФСР, международных правовых обязательств и постоянно реформируемое законодательство новой России) обеспечение единства правоприменения является важнейшим элементом охраны прав граждан. Важность этого положения признавалась всегда, особенно на переломных этапах развития страны (вспомним, например, слова известного классика о недопущении существования законности "калужской" и "казанской"). Вопрос о единстве применения закона является перманентно дискуссионным <7>. Анализ практики законодательного регулирования в уголовно-правовой сфере дает все основания считать, что этот процесс как в СССР, так и в новой России идет спонтанно, без учета реалий жизни, без учета мнения криминологов, социологов, философов, психологов и специалистов других наук, могущих прогнозировать результаты принятия того или иного решения. Принимаются во внимание прежде всего интересы доминирующих политических кланов, а не интересы общественной безопасности <8>. Роль теории права в формировании законодательной базы сегодня принижена как никогда <9>. На практике нередко происходит непродуманное, механическое перенесение норм англосаксонской системы права в романо-германскую систему, что приводит к непредсказуемым результатам. В отдельных случаях (а массовость и частота этих случаев уже дают основания предположить наличие системы) органы правосудия фактически превращаются в органы исполнительной власти и исправляют огрехи как законодателя, так и самой этой исполнительной власти. Этому нередко способствует, на наш взгляд, игнорирование силовыми ведомствами Конституции Российской Федерации, федеральных законов и иных нормативных правовых актов о правах и льготах военнослужащих. -------------------------------- <7> См., например: Потапенко С. В. Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности // Российская юстиция. 2006. N 6. С. 35 - 37; Савельева О. А. Законодательное закрепление судебного прецедента в Российской Федерации - иллюзия или реальность? // Российский судья. 2005. N 8. С. 32 - 33 и др. <8> Так, В. В. Лунеев пишет: "В основе разработки УК Российской Федерации 1996 г. и УПК Российской Федерации 2001 г., например, не было никакого криминологического анализа и прогноза возможных последствий их будущего применения. Ни разработчики (специалисты уголовного права и уголовного процесса), ни законодатели в них, видимо, не нуждались. Кодексы писались на основе метода умных голов, политически ангажированных членов рабочих групп. И это было одной из серьезных причин порочных положений в этих важных кодексах... Каждое преступление - уникальный социально-стихийный эксперимент по противоправному разрешению противоречий между человеком и обществом. Он очень дорого обходится честным, добропорядочным людям. Пренебрегать результатами таких экспериментов, исчисляемых тысячами и миллионами, значит еще более увеличивать цену преступлений". (Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 35 - 36). <9> См., например: Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006; Ахметшин Х. М. Военно-уголовное законодательство в системе военного права Российской Федерации // Российский военно-правовой сборник. 2004. N 1. С. 86 - 88; Зателепин О. К. Военно-уголовное законодательство России: история, современность, перспективы // История развития уголовного права и ее значение для современности: Материалы V Международной научно-практической конференции. М., 2006. С. 135 - 140; Галузин А. Принцип правовой безопасности в системе уголовного законодательства // Уголовное право. 2006. N 3. С. 21 - 23; Кудрявцев В. Науку уголовного права пора модернизировать // Там же. N 5. С. 130 - 131; Кузнецова Н. Ф. Нужна ли модернизация уголовного права? // Там же. 2007. N 2. С. 132 - 135; Сорокин В. В. Демонтаж фундамента отечественной юриспруденции // Российская юстиция. 2007. N 7. С. 51 - 55; Шарапов С. Н. Военно-уголовное законодательство в системе отечественного законодательства: история развития и современное состояние // Право в Вооруженных Силах. 2007. N 2 (вкладка, с. 102 - 106); Он же. Современные проблемы военно-уголовного права и практика применения законодательства об ответственности военнослужащих // Право в Вооруженных Силах. 2007. N 7. С. 56 - 60 и др.

Представляется, что установленная действующими Федеральными законами "О статусе военнослужащих", "О воинской обязанности и военной службе", а также Положением о порядке прохождения военной службы и рядом других нормативных правовых актов система обеспечения льгот, гарантий военнослужащим и компенсаций за особые условия службы требует пересмотра. Об этом, в частности, шла речь 18 апреля 2008 г. на совещании в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации на тему: "О состоянии и перспективах законодательного регулирования воинской обязанности и военной службы в Российской Федерации". Участники совещания отметили необходимость повышения качества законодательного и нормативно-правового регулирования институтов воинской обязанности и военной службы граждан и высказали конкретные предложения по реформированию силовых структур. Внесено предложение о разработке проектов новых федеральных законов "О военной службе Российской Федерации" и "О воинской обязанности граждан Российской Федерации". Командующий внутренними войсками МВД России генерал армии Н. Е. Рогожкин констатировал, что, к сожалению, сегодня многие нормы морали и нравственности не соблюдаются и требуются новые подходы к стимулированию военной службы. В настоящее время 680 тыс. военнослужащих являются участниками боевых действий, права которых нередко нарушаются. Налицо беспрецедентная ситуация: сегодня военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, - это, как правило, человек, не нашедший себя в обществе и фактически вынужденный становиться в ряды защитников Отечества. В связи с этим такие лица недостаточно проявляют себя и в боевых условиях. Различия между военнослужащими, проходящими военную службу по призыву и контракту, практически нет. Однако первые чаще всего лучше исполняют обязанности в "горячих точках", чем вторые. Н. Е. Рогожкин считает необходимым: - привести законодательные акты, регулирующие военную службу, в соответствие с реалиями времени, принять единый понятный всем закон; - дифференцировать размеры окладов денежного содержания младших и высших офицеров, различие в которых сегодня минимально; - оптимизировать структуру военной организации государства, коренным образом улучшить ее кадровый состав; - весь учебный процесс ориентировать на реальное применение Вооруженных Сил Российской Федерации в боевых условиях; - ввести государственный заказ, реально обеспечивающий оборону государства. Озабоченность проблемами защиты страны выражают и военные ученые - юристы. Профессор Военного университета В. М. Корякин привел весьма впечатляющие цифры. По его подсчетам, Федеральный закон "О воинской обязанности и военной службе" изменялся с момента принятия 52 раза, имеет не менее 100 отсылок к подзаконным актам. В Федеральный закон "О статусе военнослужащих" изменения вносились 37 раз, там имеется 130 отсылок к иным правовым актам. Разумеется, эти обстоятельства не улучшают качество законов, не позволяют большинству военнослужащих и их командирам самим разобраться в хитросплетениях многочисленных правовых коллизий, что, в свою очередь, вынуждает их обращаться в суд за защитой своих прав. Например, согласно п. 3 ст. 11 Федерального закона "О статусе военнослужащих" военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, участвующим в мероприятиях, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени, по их просьбе вместо предоставления дополнительных суток отдыха может выплачиваться денежная компенсация в размере денежного содержания за каждые положенные дополнительные сутки отдыха. Порядок и условия выплаты денежной компенсации устанавливаются руководителем федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба. Данное положение введено Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ в целях усиления социальной защиты военнослужащих. Однако указанная норма Закона фактически не применяется в связи с прямым игнорированием его требований руководителями федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, выражающимся в отказе от установления порядка такого учета. Аналогичная ситуация сложилась и с соблюдением ст. 13 Положения о порядке прохождения военной службы, предусматривающей максимальный срок нахождения в распоряжении командования в связи с проведением организационно-штатных мероприятий шесть месяцев, который на практике нередко затягивается на годы. При этом механизм обеспечения довольствием в указанный период надлежащим образом не проработан. В. М. Корякин привел показательный пример: в Военном университете один из офицеров состоял в распоряжении командования шесть (!) лет. За этот период стаж его армейской службы увеличился с 15 лет до 21 года, а военнослужащий получил право на пенсию по выслуге лет. По результатам опроса журнала "Право в Вооруженных Силах" около 60% военнослужащих подвержены коррупции, 69% платили деньги за служебный рост. Поэтому требуется антикоррупционная экспертиза законопроектов <10>. -------------------------------- <10> См. об этом также: Корякин В. М. Федеральный закон "О статусе военнослужащих": тест на коррупционность // Право в Вооруженных Силах. 2006. N 9. С. 2 - 9.

Массовый характер приобретает рэкет контрактников в крупных городах. Прямо около КПП после получения денежного довольствия их попросту обирают бандиты. В связи с этим следует законодательно оградить военнослужащих от произвола. Необходима также дифференциация прав, обязанностей и ответственности каждого военнослужащего при сохранении единых подходов и четкой структуре денежного довольствия военнослужащих. Следует предусмотреть право военнослужащих на иную оплачиваемую деятельность. Не секрет, что многие так делают, поскольку прокормить семью на денежное довольствие, получаемое основными категориями военнослужащих, весьма затруднительно <11>. -------------------------------- <11> Материалы совещания в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 18 апреля 2008 г. на тему "О состоянии и перспективах законодательного регулирования воинской обязанности и военной службы в Российской Федерации". М., 2008.

На практике даже закрепление отдельных прав в законе еще не означает соблюдение их соответствующими должностными лицами и органами военного управления. Значительное количество гражданских дел в военных судах свидетельствует о том, что закон в отношении военнослужащих применяется не всегда. Краткий экскурс по основным категориям ненадлежащего обеспечения военнослужащих видами довольствия, лишения установленных законом гарантий позволяет сделать вывод о серьезных недостатках правового регулирования военной службы. Об этом же говорили выступавшие на конференции, посвященной юбилею военно-юридического образования в России <12>. Анализ правоприменительной деятельности военных судов последних лет, проведенный автором настоящей статьи, позволяет сделать неутешительный вывод о том, что права военнослужащих и сегодня продолжают нарушаться, несмотря на многочисленные решения Верховного Суда Российской Федерации, нижестоящих военных судов, а также признание Конституционным Судом Российской Федерации неконституционными целого ряда положений ведомственных нормативных правовых актов <13>. -------------------------------- <12> Российский военно-правовой сборник. 2007. N 10. С. 124 - 128 и др. <13> В частности, в одном из своих Постановлений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что федеральный закон о федеральном бюджете как таковой не порождает и не отменяет прав и обязательств и потому не может в качестве lex posterior (последующего закона) изменять положения других федеральных законов, а также материальных законов, затрагивающих расходы Российской Федерации, и тем более - лишать их юридической силы. Здесь же отмечено, что изменение законодателем (в том числе посредством временного регулирования) ранее установленных правил должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает правовую определенность, сохранение разумной стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики в социальной сфере, в частности по вопросам социального обеспечения военнослужащих (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2004 г. N 9-П // Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по проблемам военного права. М., 2006. С. 71 - 72).

О низком уровне подготовки ведомственных правовых актов о правах и льготах военнослужащих свидетельствует пример издания министром обороны Российской Федерации в 2006 г. Приказа N 200. Несколькими решениями Верховного Суда Российской Федерации отдельные значимые пункты Порядка, утвержденного указанным Приказом, непосредственно затрагивающие права и свободы военнослужащих, признаны противоречащими закону <14>. -------------------------------- <14> См., например: решения Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 2007 г. N ВКПИ06-94 и от 20 марта 2007 г. N ВКПИ07-18.

В отдельных случаях основанием для внесения изменений в ведомственные акты являются представления судов о нарушении закона при издании приказов и распоряжений <15>. -------------------------------- <15> Решением Кировского гарнизонного военного суда от 29 апреля 2002 г. признан противоречащим Закону Российской Федерации "Об образовании" Приказ министра обороны Российской Федерации 2000 г. N 396 в части, касающейся невключения начальников циклов средних военно-учебных заведений и их заместителей в Перечень педагогических работников образовательных учреждений Министерства обороны Российской Федерации, имеющих право на получение компенсации за книгоиздательскую продукцию. В последующем, после вынесения военным судом частного определения в адрес министра обороны Российской Федерации, упомянутый Приказ изменен и права военнослужащих восстановлены (Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2002. Гражданское дело по заявлениям Б. и др. (всего 8 человек)).

Примером игнорирования прав военнослужащих может служить ставший притчей во языцех вопрос о выплате компенсации за непредоставление путевок в санаторий военнослужащим, проходившим службу в "горячих точках" и фактически заслужившим эту дополнительную льготу. Общие статистические данные о количестве военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы, обратившихся в суды по поводу нарушения своих прав, впечатляют <16>. Разумеется, это лишь цифры официальных заявителей. Статистические данные о количестве фактических нарушений прав военнослужащих, которые по тем или иным причинам не становятся предметом рассмотрения в судах, отсутствуют. -------------------------------- <16> В 2006 г. военными судами рассмотрено более 50 тыс. гражданских дел (Анализ деятельности военных судов в 2006 году: письмо Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 31 марта 2007 г. N СД-2/359). При этом следует учесть, что часть заявлений и исков военнослужащих судьями объединяется и рассматривается совместно, поэтому общее число обращений в военные суды больше, чем названное число гражданских дел.

На первый взгляд кажется очевидным поощрение военнослужащих, фактически выполняющих задачи по восстановлению конституционного порядка в стране. Однако многолетняя практика военных судов показала, что здесь речь идет не о недоработках отдельных должностных лиц. Непринятие на протяжении ряда лет ведомственных нормативных правовых актов свидетельствует о системном кризисе в отношении государства к защитникам России, не на словах, а на деле ценой жизни и здоровья защищающим страну. Согласно Федеральному закону от 19 ноября 1997 г. N 146-ФЗ "О внесении дополнений в статью 5 Закона Российской Федерации "О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим, проходящим военную службу на территориях государств Закавказья, Прибалтики и Республики Таджикистан, а также выполняющим задачи в условиях чрезвычайного положения при вооруженных конфликтах" указанной категории военнослужащих предоставлялись при наличии медицинских показаний в первоочередном порядке путевки в лечебно - оздоровительные учреждения соответствующих федеральных органов исполнительной власти. В случае непредоставления путевок этим военнослужащим подлежала выплате денежная компенсация в размере стоимости путевки. Во исполнение названного Закона Постановлением Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 г. N 160 было утверждено Положение о предоставлении путевок в лечебно-оздоровительные учреждения военнослужащим, сотрудникам органов внутренних дел и сотрудникам уголовно-исполнительной системы, выполняющим (выполнявшим) задачи по обеспечению правопорядка и общественной безопасности на территории Северо-Кавказского региона, и членам их семей. При этом вопрос о выплате компенсации в большинстве силовых ведомств был решен, однако размер компенсации установлен явно ниже средней стоимости путевок в регионах <17>. -------------------------------- <17> Согласно Приказу министра обороны Российской Федерации от 7 июля 2000 г. N 355 "О мерах по выполнению в Вооруженных Силах Российской Федерации Постановления Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 г. N 160" размер компенсации за путевку определялся исходя из средней ее стоимости в году, предшествующем выплате. Директивой начальника Главного военно-медицинского управления Министерства обороны Российской Федерации от 26 декабря 2000 г. N 161/4/6936, согласованной с начальником Главного управления военного бюджета и финансирования, была определена сумма компенсации на 2002 г. - 5199 руб. Сумма компенсации на 2003 - 2007 гг. не превысила 6000 руб. Соответствующие Приказы были изданы директором ФПС России (2001 г. N 60) и генеральным директором ФАПСИ (2001 г. N 64).

При этом Министерство внутренних дел Российской Федерации, военнослужащие которого принимали и принимают активное участие в установлении конституционного порядка в регионе, вопреки п. п. 6 и 9 вышеназванного Положения, на протяжении более чем шести лет, т. е. на протяжении всего периода действия Положения, так и не определило размер компенсации. По этой причине военнослужащие внутренних войск вынуждены были в отличие от военнослужащих других силовых структур ежегодно через военные суды добиваться реализации своих прав. В 2007 г. (последнем году действия указанного выше Постановления Правительства Российской Федерации) командованием внутренних войск МВД России размер компенсации был установлен в сумме 2400 руб. <18>. Иначе как насмешкой над правами военнослужащих такое решение назвать нельзя, поскольку очевидно, что действующие рыночные цены на путевки на порядок превышают указанную сумму. К тому же не вполне понятно, почему от года к году сумма компенсации уменьшалась, в то время как только официальный уровень инфляции в стране не опускался ниже 7 - 8% в год. -------------------------------- <18> Согласно письму медицинского управления МВД России от 3 ноября 2000 г. N 2875 с 1 января 2001 г. средняя стоимость ведомственной путевки для выплаты сотрудникам МВД России денежной компенсации составляла 600 (!) руб. Более того, как видно из письма начальника службы тыла медицинского управления МВД России (исх. N 29/4-3762 от 2 октября 2003 г.), "средняя стоимость путевки для сотрудников органов внутренних дел... согласована с Минфином России и заложена в смету на содержание МВД Российской Федерации из расчета 600 руб. в год на одного человека и носит объективный характер, отражает действующую цену на путевку, т. к. позволяет любому лицу, имеющему право на оздоровление и отдых, реализовать это право в полном объеме без каких-либо ограничений за указанную сумму (600 руб.) в здравницах МВД России".

Исходя из положений Конституции Российской Федерации о недопустимости дискриминации и ущемления прав граждан (ст. ст. 2, 7, 18, 19, 37, 55), единства статуса военнослужащих, проходящих военную службу в различных органах исполнительной власти (ст. ст. 1, 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих", статья 2 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе"), военные суды признавали по конкретным делам, что в целом порядок выплаты компенсации для военнослужащих всех ведомств должен быть одинаковым. Поэтому в течение ряда лет военные суды удовлетворяли требования военнослужащих внутренних войск, обязывая командование выплачивать компенсации, по сути, подменяя в части установления размера компенсации деятельность органов военного управления <19>. -------------------------------- <19> Отдельные военнослужащие не смогли получить компенсацию и по причине излишне усложненного механизма и усеченных сроков обращения за ее получением. По этой причине нередко имели место случаи отказа в удовлетворении заявлений об этом (Архив Ульяновского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданские дела по заявлениям старшего прапорщика запаса Б., прапорщика П., майора А. и др.).

Не случайно заявительница Б., военнослужащая внутренних войск МВД России, в письме в редакцию журнала "Право в Вооруженных Силах" обоснованно указала, что с ее бытовой, непрофессиональной точки зрения совершенно непонятно, как компенсации за путевки в санаторий в 2001 - 2002 гг. выплачивались в размере 6 - 7 тыс. руб., в 2003 - 2006 гг. - 4 - 6 тыс. руб. <20>, а в 2007 г., последнем году действия упомянутого Постановления Правительства Российской Федерации, - в сумме 2400 руб. <21>. Нелишне заметить, что средняя стоимость путевки, возмещаемая военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации в 2006 г., составила 12369 руб. <22>. -------------------------------- <20> Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2006. Гражданские дела по заявлениям военнослужащих Р. и К. и др.; Архив Ульяновского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданское дело по заявлению майора К. и др. <21> Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданское дело по заявлению Б.; Архив Ульяновского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданские дела по заявлениям Ц. и С. и др. <22> Архив Ульяновского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданское дело по заявлению старшего прапорщика Б.

Несмотря на частные постановления судов в адрес командования, многочисленные решения судов, никто из должностных лиц МВД России не понес ответственности за массовые нарушения прав военнослужащих <23>. Эта проблема затронула многие тысячи военнослужащих, поэтому, хотя Постановление Правительства Российской Федерации 2000 г. N 160 признано утратившим силу, уроки из нее следует извлечь и законодателю, и правоприменителю. Не случайно, не найдя лучшего решения, Правительство Российской Федерации просто признало утратившим силу свое Постановление. -------------------------------- <23> Характерно, что 24 мая 2002 г. и 20 мая 2003 г. частными определениями, вынесенными гарнизонным военным судом, обращено внимание министра внутренних дел Российской Федерации на нарушения законности начальником медицинского управления МВД России, выразившееся в невыполнении обязанности по установлению средней стоимости путевки в санатории, однако никаких мер по исправлению ситуации не принято. Напротив, в ответах на частные определения должностные лица утверждают, что компенсация в сумме 600 руб. вполне соответствует сложившимся ценам на путевки (Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2002. Гражданское дело по заявлению майора А. на действия командира войсковой части 3713, связанные с невыплатой компенсации за непредоставление путевки; 2003. Гражданское дело по искам К., С. и других к войсковой части 6676 о выплате компенсации за непредоставление путевок в санаторий).

Следует отметить, что судебная практика не всегда соответствует букве и духу закона. В теории давно закрепилось мнение, что постановления пленумов Верховного Суда Российской Федерации не являются источниками права. Не будучи императивными правовыми нормами, тем не менее они обязательны для применения судами и в большинстве случаев являются важным ориентиром для правильного и единообразного применения закона. Необходимость толкования спорных норм закона этим органом, как правило, не оспаривается, и многолетний опыт применения законодательства это подтверждает <24>. В то же время роль судебной практики в российском законодательстве еще достаточно не изучена <25>. Традиционно считается, что прецедентное право чуждо отечественному праву, хотя отдельные его элементы применяются. -------------------------------- <24> Хотя постановления пленумов Верховного Суда Российской Федерации нередко подвергаются критике, несомненная важность их не отрицается (см., например: Бражник Ф. С. Ошибки Верховного Суда Российской Федерации порождают несправедливые, противоречащие закону приговоры // Уголовное право. 2001. N 2. С. 9 - 11; Иванов Н. Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации как обязательный "прецедент" // Там же. 2005. N 2. С. 30 - 32 и др.). <25> См., например: Потапенко С. В. Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности // Российская юстиция. 2006. N 6. С. 35 - 38; Савельева О. А. Законодательное закрепление судебного прецедента в Российской Федерации - иллюзия или реальность? // Российский судья. 2005. N 8. С. 32 - 33 и др.

Термин "судебная практика" не используется в научном обороте, однако как явление действительности существует и имеет свои особенности. В последнее время на законодательном уровне отмечается тенденция увеличения возрастов для занятия ряда важных должностей. Общеизвестно, что доля пенсионеров во всем мире неуклонно растет. Не обошла стороной эта тенденция и нашу страну. Предельный возраст для всех судей России (кроме судей военных судов) установлен в 70 лет. Государственная служба предполагает исполнение обязанностей до 60 лет, а затем возможно заключение срочных контрактов до 65 лет. В Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации находится законопроект, которым предполагается поднять предельный возраст состояния на военной службе всех категорий военнослужащих на пять лет. На этом фоне трудно объяснить непостоянство судебной практики по вопросам увольнения военнослужащих с военной службы по возрасту. Обратимся к судебной практике. Складывавшаяся в начале судебная практика отвечала закону. В частности, по гражданскому делу по заявлению капитана запаса М. последний был уволен с военной службы по возрасту без его желания при наличии положительных характеристик, заключения ВВК о годности к военной службе и желании продолжать службу. Суды приходили в таких случаях к выводам о необходимости мотивированного отказа военнослужащему в заключении контракта, обосновывая свои решения следующим. Согласно ст. 37 Конституции Российской Федерации гражданам России гарантировано право на труд, отдых, защиту от безработицы и прочие права в области трудовых правоотношений. В соответствии с п. 1 ст. 10 Федерального закона "О статусе военнослужащих" право на труд реализуется военнослужащими посредством прохождения военной службы. Гарантии от необоснованного увольнения с военной службы установлены в ст. 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих", ст. ст. 49 - 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", ст. ст. 10 и 34 Положения о порядке прохождения военной службы. Так, согласно подп. "а" п. 1 ст. 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", п. 3 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы военнослужащий подлежит увольнению с военной службы по возрасту - по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, в том числе при истечении срока, на который ему продлена военная служба. Из ст. 49 указанного Закона следует, что для военнослужащих, имеющих воинское звание "капитан", установлен предельный возраст пребывания на военной службе - 45 лет. Однако с военнослужащим, достигшим предельного возраста, может заключаться контракт о прохождении военной службы на срок сверх предельного возраста в порядке, определяемом вышеназванным Положением. Согласно ст. 34 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" контракт о прохождении военной службы вправе заключать военнослужащие, у которых заканчивается предыдущий контракт. Возрастные ограничения в данном случае установлены только для заключения первых контрактов. В данной же статье указаны основания для отказа в заключении контракта. Военнослужащий при заключении контракта должен соответствовать медицинским и профессионально-психологическим требованиям, указанным в ст. 33 вышеназванного Положения. Из ст. 10 Положения о порядке прохождения военной службы следует, что заключение контракта сверх предельного возраста пребывания на военной службе производится по желанию военнослужащего. Решение о заключении нового контракта принимается соответствующим командиром с учетом деловых качеств и состояния здоровья военнослужащего. Решение о заключении контракта со стороны Министерства обороны Российской Федерации принимает соответствующий командир, а из ст. ст. 36 и 38 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации следует, что командир при этом обязан всесторонне оценить обстановку и несет ответственность за отданный приказ, его последствия, за соответствие приказа законодательству. Таким образом, из указанных нормативных актов следует, что при достижении предельного возраста пребывания на военной службе военнослужащий вправе уволиться или ходатайствовать о заключении нового контракта. По смыслу вышеназванного Закона при отсутствии медицинских противопоказаний и наличии положительных морально-деловых качеств соответствующее должностное лицо должно принять положительное решение по рапорту военнослужащего, а командование части обязано (а не вправе) заключить с ним новый контракт о прохождении военной службы <26>. -------------------------------- <26> См.: решение Кировского гарнизонного военного суда от 17 января 2003 г. по делу М., Определение Приволжского окружного военного суда от 7 февраля 2003 г. по этому же делу // Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2003; решение Кировского гарнизонного военного суда от 6 мая 2002 г. по заявлению О. // Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2002.

В последнее время судебная практика изменилась не в пользу военнослужащих. Так, военнослужащей Б., достигшей предельного возраста пребывания на военной службе, командованием отказано в заключении нового контракта. При этом она добросовестно исполняла служебные обязанности, не имела дисциплинарных взысканий, была годна к службе по состоянию здоровья. Гарнизонный военный суд пришел к выводу об обоснованности действий командования, посчитав, что в подобных случаях командование вправе не заключить новый контракт по одному основанию - достижение военнослужащим предельного возраста пребывания на военной службе. Это решение суда поддержано кассационной инстанцией <27>. -------------------------------- <27> См.: решение Кировского гарнизонного военного суда от 6 августа 2007 г. по заявлению Б., Определение Приволжского окружного военного суда от 14 сентября 2007 г. по этому же делу // Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданское дело по заявлению Б.

Таким образом, добросовестный военнослужащий, достигший предельного возраста пребывания на военной службе, находится в состоянии страха увольнения в любой момент только лишь по воле начальника, фактически без объяснения причин <28>. Представляется, что в данном случае изменение судебной практики не основано на законе и не может быть приемлемо. Этой же позиции придерживаются и некоторые ученые в этой области <29>. -------------------------------- <28> Между тем в одном из решений Верховный Суд Российской Федерации при рассмотрении иска К., бывшей сотрудницы МВД России, уволенной в связи с достижением предельного возраста, указал, что "...увольнение по инициативе руководителя без согласия сотрудника и без указания причин, подтверждающих невозможность дальнейшего прохождения службы, не соответствует Конституции Российской Федерации. Норма об увольнении по достижении предельного возраста, по существу, является гарантией прав сотрудника органов внутренних дел на продолжение службы в случае пригодности по состоянию здоровья и добросовестного исполнения в прошлом своих обязанностей. Обоснованием администрацией невозможности продолжения сотрудником службы устраняется вероятность произвольных действий руководителя, не соответствующих интересам службы. В приказе об увольнении истицы не указаны мотивы, послужившие поводом для освобождения от занимаемой должности в связи с достижением предельного возраста. К. была согласна продолжать службу, характеризуется положительно, медицинских противопоказаний для дальнейшего прохождения службы не имеет" (Обзор судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации за II квартал 2001 г., утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 26 сентября 2001 г. Определение N 46-В01пр-2). Аналогичная позиция была высказана Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по гражданскому делу по иску старшего лейтенанта милиции К. Президиум Верховного Суда Российской Федерации прямо указал, что достижение предельного возраста сотрудником милиции само по себе не является безусловным основанием для увольнения без обоснования руководителем причин невозможности продолжения сотрудником милиции службы (Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 3 февраля 1999 г.). Очевидно, что правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации вполне могли бы быть использованы в аналогичных случаях и при восстановлении прав военнослужащих, уволенных по тому же основанию. <29> Право в Вооруженных Силах. 2007. N 4. С. 85. См. также: Тараненко В. В. Как военнослужащему защитить свои права (судебный и несудебный способы защиты). М., 2004; и др.

Далее рассмотрим проблему неоплаты проезда военнослужащих в отпуск на личном транспорте. В условиях всеобщей автомобилизации назрела необходимость внесения изменений в закон, где было бы прямо указано, что расходы на проезд военнослужащего в отпуск на личном транспорте подлежат компенсации. Пока же, до соответствующих изменений, судебная практика вполне в состоянии решить эту проблему. Так, Кировским гарнизонным военным судом вынесено решение, которым удовлетворены требования офицера Ч. о взыскании с воинской части затрат на проезд в основной отпуск на личном автомобиле в пределах норм проезда на железнодорожном транспорте, установленных для этой категории военнослужащих. Согласно материалам дела Ч. провел основной отпуск в другом регионе, куда выезжал на личном автомобиле. Так как заявитель представил документы о фактических расходах, которые не превысили его предполагаемые расходы на проезд железнодорожным транспортом, суд первой инстанции, основываясь на исследованных положениях Конституции Российской Федерации, законов и постановлений Правительства Российской Федерации, исходя из общих начал и смысла гражданского и административного законодательства, требований разумности и справедливости, удовлетворил требования и обязал ответчика оплатить проезд в пределах стоимости билета в купейном вагоне. Суд второй инстанции решение гарнизонного военного суда отменил и принял новое решение, отказав заявителю в удовлетворении требований. Как указано в кассационном определении, автомобильным транспортом по смыслу ст. 20 Федерального закона "О статусе военнослужащих" являются автобусы и мягкие автобусы, поэтому включение в это понятие личного транспорта необоснованно. Помимо этого, суд второй инстанции отметил, что данная льгота не носит абсолютного характера, не гарантирует проезд любыми доступными видами транспорта, а гарантирует лишь компенсацию расходов, понесенных в связи с бесплатной перевозкой военнослужащих в прямо установленных законом случаях и только определенными видами транспорта. По мнению кассационной инстанции, об ограничении сферы распространения данной льготы свидетельствует, в частности, исключение законодателем из числа транспортных средств, осуществляющих бесплатную перевозку военнослужащих, такси, проезд на котором оплачивается военнослужащим во всех случаях из личных средств, которые последующему возмещению не подлежат <30>. -------------------------------- <30> Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2003. Гражданское дело по заявлению офицера Ч.

Принятое судом второй инстанции решение не является новацией. В 2000 г. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приняла аналогичное решение по заявлению майора М. В этом решении содержится, на наш взгляд, далеко не бесспорное утверждение о том, что "право военнослужащего на бесплатный проезд означает, что расходы, связанные с проездом определенными в законе видами транспорта, за военнослужащего оплачивает Министерство обороны. В данном же случае таких расходов никто не понес, а поэтому вопросы по их возмещению являются беспредметными" <31>. -------------------------------- <31> Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2000 г. N БН-379/98 // Право в Вооруженных Силах. 2000. N 7. С. 52 - 53.

Несмотря на сложившуюся судебную практику <32>, с приведенной выше позицией судов по данной категории дел нельзя согласиться по следующим основаниям. -------------------------------- <32> См., например: Архив Ульяновского гарнизонного военного суда. 2008. Гражданское дело по заявлению офицера Ш. и др.

Согласно п. 2 ст. 1 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в связи с особым характером обязанностей, возложенных на военнослужащих, им предоставляются льготы, гарантии и компенсации. В п. п. 3 и 4 ст. 3 данного Закона закреплено, что правовая защита военнослужащих является функцией государства и предусматривает закрепление в законах и иных нормативных правовых актах прав, льгот, гарантий и компенсаций указанных лиц и иных мер их социальной защиты, а также правовой механизм их реализации. Реализация мер правовой и социальной защиты военнослужащих возлагается на органы государственной власти, органы местного самоуправления, федеральные суды общей юрисдикции, правоохранительные органы в пределах их полномочий, а также является обязанностью командиров (начальников). Согласно п. 2 ст. 4 названного Закона правовые и социальные гарантии военнослужащим, включая меры их правовой защиты, а также материального и иных видов обеспечения, предусмотренные данным Законом, не могут быть отменены или снижены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации иначе как путем внесения изменений и дополнений в вышеназванный Закон. Действительно, согласно п. п. 1 и 9 ст. 20 Федерального закона "О статусе военнослужащих" заявитель имеет право на бесплатный проезд к месту проведения отпуска и обратно железнодорожным, воздушным, водным и автомобильным (за исключением такси) транспортом. Постановлением Правительства Российской Федерации "О порядке возмещения расходов, связанных с перевозкой военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей, а также их личного имущества" от 20 апреля 2000 г. N 354 установлено, что Министерство обороны Российской Федерации и иные федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, при реализации социальных гарантий, установленных Федеральным законом "О статусе военнослужащих", возмещают расходы, связанные с проездом железнодорожным, воздушным, водным и автомобильным (за исключением такси) транспортом военнослужащих к местам использования основного отпуска и обратно. При этом федеральным органам исполнительной власти предписано установить категории проезда военнослужащих на железнодорожном, воздушном, водном и автомобильном (за исключением такси) транспорте. Согласно п. п. 36 и 85 Руководства по оформлению, исполнению, хранению и обращению с воинскими перевозочными документами в Вооруженных Силах Российской Федерации (Приказ министра обороны Российской Федерации 2001 г. N 200) заявитель имеет право на проезд в отпуск в купейном вагоне с четырехместными купе. При этом в случае неиспользования воинских перевозочных документов расходы возмещаются по фактически произведенным затратам, но не выше норм, установленных для соответствующих категорий воинских пассажиров. Основанием для возмещения расходов в указанных случаях могут являться рапорт, документы, подтверждающие право на проезд за счет средств Министерства обороны Российской Федерации (отпускной билет с соответствующими отметками о пребывании в пунктах проведения отпуска), и документы о произведенных расходах, неиспользованные бланки ВПД и т. д. Суд первой инстанции в решении по упомянутому заявлению Ч. посчитал, что поскольку специальных, строго определенных требований к форме и содержанию документов, подтверждающих оплату проезда, к порядку их представления для оплаты нормативными правовыми актами не предусмотрено, то ответчик не вправе был требовать от заявителя предоставления в обоснование требований доказательства проезда именно общественным транспортом. По смыслу закона и ведомственных актов военнослужащий в случае неиспользования проездных документов вправе подтвердить использование им отпуска за пределами места прохождения службы иными документами, свидетельствующими о выезде его к месту проведения отпуска и обратно. В соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Вполне очевидно, что отсутствие в законе прямого указания на право военнослужащего на возмещение затрат на проезд личным транспортом не означает лишение его законной льготы на бесплатный проезд в отпуск. Иное толкование закона приводит к ущемлению прав военнослужащих. Таким образом, мы полагаем, что, основываясь на имеющейся нормативной правовой базе, военнослужащие вправе рассчитывать на возмещение расходов по проезду в отпуск на личном транспорте. Аналогичные проблемы возникают и при реализации военнослужащими своего права на бесплатный проезд в командировки, к новому месту службы и т. д. Очевидно, что право на компенсацию расходов "перекочевывало" из одного закона в другой, хотя ситуация в стране изменилась. Если в советский период возмещение расходов по перевозке военнослужащего производилось государственному перевозчику, то сегодня и железная дорога, и авиаперевозчики, и морской (речной) транспорт стали преимущественно частными, поэтому проводить разграничение между расходами самого военнослужащего и частной компании, которая оказала услугу по его перевозке, нелогично. Кроме того, в условиях невысокого денежного довольствия основной массы военнослужащих, особенно младшего звена, и в связи с дороговизной перевозок следует признать необоснованным подобные отказы в выплате компенсации. Именно судебная практика призвана заменить медлительность законодателя, не успевающего за реалиями жизни. Мы полагаем, что гражданин не должен ждать, когда законодатель обратит на него внимание и внесет изменения в закон сообразно меняющейся жизни. Образцом такого подхода к рассмотрению заявлений граждан может служить решение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по делу К. В этом случае суд по конкретному делу признал, что лицо, имеющее право на оплату проезда к месту проведения очередного ежегодного отпуска и обратно, в случае утраты проездных документов может подтвердить использование им отпуска за пределами места постоянного проживания иными документами, свидетельствующими о его выезде к месту отдыха и обратно <33>. Аналогичное решение высшей судебной инстанции имеется и в отношении граждан, утративших авиабилеты <34>. Подобные решения судов, трактующие закон в пользу конкретного человека, способствующие реализации его конституционных прав и свобод, следует только приветствовать. Заметим, что тем более должны получать одобрение аналогичные решения в отношении военнослужащих, ограничения прав и свобод которых наиболее существенны, прямо предусмотрены законодательством и компенсируются предоставлением льгот и компенсаций. Возложение на военнослужащего и членов его семьи для бесплатного проезда обязанности следовать в отпуск на строго определенных видах транспорта ограничивает конституционные права граждан на свободу передвижения и, по сути, означает запрещение военнослужащему, выехавшему за пределы места службы, пользоваться личным транспортом. -------------------------------- <33> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 9. С. 5 - 6. <34> Решением высшей судебной инстанции России абз. 2 параграфа 23 Правил перевозки пассажиров и багажа автомобильным транспортом в РСФСР, утвержденных Приказом Министерства автомобильного транспорта РСФСР от 24 декабря 1987 г. N 176, в части слов "возврат билетов, приобретенных пассажирами на пригородные маршруты в кассах текущей продажи, не производится" признан недействующим (решение Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2006 г. N ГКПИ06-211). Решением Верховного Суда Российской Федерации признано недействующим второе предложение абз. 2 п. 3.1.1 Правил перевозки пассажиров, багажа, грузов на воздушных линиях СССР, утвержденных Приказом Министерства гражданской авиации СССР от 16 января 1985 г. N 19, предусматривающее, что пассажир, не предъявивший билет, к перевозке не допускается, утраченные билеты не возобновляются, дубликаты не выдаются и уплаченные за билет деньги не возвращаются (решение Верховного Суда Российской Федерации от 23 августа 2005 г. по гражданскому делу по заявлению П., оставленное в силе Определением Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2005 г. N КАС05-500). Пункт 39 Инструкции о порядке предоставления социальных гарантий и компенсаций лицам, работающим в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, в соответствии с действующими нормативными актами, утвержденными Приказом Министерства труда РСФСР от 22 ноября 1990 г. N 2, в части, касающейся возмещения расходов по проезду к месту проведения отпуска и обратно на личном автомобиле по наименьшей стоимости проезда в том же порядке, как и для лиц, не представивших проездных билетов до места проведения отпуска и обратно, признан не противоречащим федеральному законодательству (решение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 июля 2005 г. N ГКПИ05-753).

В век научно-технической революции не следует забывать слов древних: "Maxime in iure aequitas spectanda est" <35>. В противном случае буквальное толкование закона без учета его духа легко может превратить любое право в фикцию. -------------------------------- <35> "В праве нужно в величайшей степени обращать внимание на справедливость".

Не очень распространенным, однако достаточно показательным с точки зрения темы нашей статьи является вопрос обоснованности взыскания с военнослужащих алиментов с выплат за работу с вредными условиями труда. Обратимся вновь к судебной практике. Решением военного суда удовлетворено заявление офицера Б. на действия командования воинской части, связанные с удержанием алиментов. Суд признал неправомерным удержание с Б. алиментов на несовершеннолетних детей с выплат за работу с вредными условиями труда. Согласно материалам дела в период с мая 2006 г. по май 2007 г. ответчик удержал из дополнительных выплат заявителю за работу с химическим оружием алименты на несовершеннолетних детей в размере 42732 руб. Считая действия командования незаконными, Б. просил суд взыскать с ответчика указанную сумму. Представители ответчика требования не признали, показав в суде, что удержания произведены в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 18 июля 1996 г. N 841, а поэтому просили суд отказать в удовлетворении заявления. Между тем заявитель занят на работах с вредными условиями труда (химическим оружием) и согласно Федеральному закону "О социальной защите граждан, занятых на работах с химическим оружием", Постановлениям Правительства Российской Федерации от 29 марта 2002 г. "Об оплате труда граждан, занятых на работах с химическим оружием" N 187 и "Об утверждении списков производств, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право гражданам, занятым на работах с химическим оружием, на льготы и компенсации" N 188 получает соответствующие надбавки. Согласно исполнительным документам из денежного довольствия заявителя удерживаются алименты на несовершеннолетних детей. За период с мая 2006 г. по май 2007 г. включительно из дополнительных выплат военнослужащему за работу с химическим оружием удержаны алименты в размере 42732 руб. Согласно ст. ст. 2, 18, 37 и 55 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Каждый имеет право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации. Согласно ст. 82 Семейного кодекса Российской Федерации виды заработка и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей, определяются Правительством Российской Федерации. Постановлением Правительства Российской Федерации "О перечне видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей" от 18 июля 1996 г. N 841 утвержден Перечень видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов. В п. 1 данного Перечня определены виды выплат, входящие в заработную плату или иные приравненные к ней виды вознаграждения за труд, с которых производится удержание алиментов, в том числе надбавок за работу в опасных условиях труда. При этом согласно карте аттестации рабочее место заявителя является вредным по условиям труда и относится к 3-му классу по степени вредности. Вопреки мнению ответчика, законодатель проводит разграничение между опасными и вредными производствами. Так, в приложении N 1 к Постановлению Министерства труда Российской Федерации "О проведении аттестации рабочих мест по условиям труда" от 14 марта 1997 г. N 12 определено, что под вредными понимаются условия труда, характеризующиеся наличием вредных производственных факторов, превышающих гигиенические нормативы и оказывающих неблагоприятное воздействие на организм работающего и (или) его потомство; под опасными (экстремальными) понимаются условия труда, характеризующиеся такими уровнями производственных факторов, воздействие которых в течение рабочей смены (или ее части) создает угрозу для жизни, высокий риск возникновения тяжелых форм острых профессиональных поражений. К тому же военнослужащие в связи с исполнением обязанностей военной службы получают не заработную плату, а денежное довольствие, поэтому распространение на них п. 1 вышеназванного Перечня, как это сделано ответчиком, нельзя признать обоснованным, поскольку исчерпывающий перечень выплат, получаемых военнослужащими в связи с исполнением обязанностей военной службы, из которых производится удержание алиментов, определен в п. 3 данного Перечня. В соответствии с п. 3 указанного Перечня удержание алиментов производится с денежного довольствия (содержания), получаемого военнослужащими: с оклада по воинской должности, оклада по воинскому званию, ежемесячных и иных надбавок (доплат) и других дополнительных выплат денежного довольствия, имеющих постоянный характер. По смыслу ст. 82 Семейного кодекса Российской Федерации произвольное расширительное толкование вышеупомянутого Перечня недопустимо. По мнению суда, нельзя назвать оспариваемые надбавки постоянными, поскольку, хотя они и выплачиваются ежемесячно, однако имеют целевой характер и не начисляются в случае прекращения работ во вредных условиях. Суд считает, что оспариваемые дополнительные выплаты имеют персональное целевое назначение - компенсировать работнику воздействие вредных производственных факторов, поэтому и удержание алиментов с них необоснованно. В соответствии со ст. 55 Конституции Российской Федерации положения Семейного кодекса Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации не могут использоваться для умаления прав и законных интересов человека и гражданина. Более того, п. 4 ст. 69 Федерального закона "Об исполнительном производстве" прямо запрещает обращать взыскание на денежные суммы, выплачиваемые за работу с вредными условиями труда или в экстремальных ситуациях, а также в иных случаях, установленных законодательством Российской Федерации. Таким образом, на основании ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации суд принял решение в соответствии с законом и признал действия ответчика незаконными, а заявление военнослужащего - подлежащим удовлетворению. Определением судебной коллегии по гражданским делам окружного военного суда решение суда отменено, и по делу принято новое решение, которым в удовлетворении требований Б. отказано. В обоснование своей позиции суд второй инстанции сослался на ст. 70 Федерального закона "Об исполнительном производстве", где предусмотрено, что порядок взыскания алиментов и задолженности по алиментным обязательствам определяется Семейным кодексом Российской Федерации. По мнению кассационной инстанции, ст. 82 Семейного кодекса Российской Федерации, в свою очередь, устанавливает, что виды заработка и иного дохода, из которых производится удержание алиментов, определяются Правительством Российской Федерации <36>. -------------------------------- <36> Архив Кировского гарнизонного военного суда. 2007. Гражданское дело по заявлению Б.

На наш взгляд, постановление Правительства Российской Федерации, даже изданное во исполнение закона, не может противоречить общей норме, каким бы образом такое противоречие ни было завуалировано. Разумеется, следует принимать во внимание, что корректировка судебной практики представляется сложным и многотрудным делом. Только после нескольких лет применения той или иной группы правовых норм Пленум Верховного Суда Российской Федерации может обобщить судебную практику и дать по ней руководящие разъяснения. Постепенное исчезновение надзорной стадии судопроизводства приведет к тому, что судебная практика будет распределена по "региональным квартирам". Уже сегодня суды Дагестана, Чечни, Москвы и некоторых других регионов, рассматривающие одни и те же категории дел, принимают совершенно разные решения. При этом руководствуются они едиными материальными и процессуальными законами. Аналогичная картина наблюдается и в системе военных судов. В каждом судебном округе складывается своя судебная практика, обобщить которую можно только после нескольких лет применения той или иной правовой нормы. Различная трактовка судами одних и тех же правовых норм вызывает непонимание военнослужащих, права которых судами одного судебного округа защищаются, а другого - нет <37>. -------------------------------- <37> По упоминавшейся выше проблеме выплат компенсации за непредоставление путевки в санаторий участникам боевых действий и контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе военные суды, подведомственные Московскому окружному военному суду, не признавали право военнослужащих внутренних войск МВД России на получение компенсации, сопоставимой с компенсацией, установленной военнослужащим Министерства обороны Российской Федерации.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что существенные различия в судебной практике в сегодняшней России не только возможны по отдельным делам, но и представляют собой достаточно распространенное явление. К сожалению, постановления пленумов Верховного Суда Российской Федерации, обзоры судебной практики разъясняют не все, в том числе и затронутые в настоящей статье, вопросы. Таким образом, судебная практика в случаях "белых пятен" в законе не всегда находит оптимальное решение. Применение Конституции Российской Федерации, являющейся законодательным актом прямого действия, не во всех случаях становится для судов руководством к действию и основанием для принятия решений в защиту прав и интересов гражданина. В известном смысле мы можем говорить о том, что судебная практика имеет определенную самостоятельность и может противоречить смыслу и назначению права в обществе. Изложенное дает основания полагать, что в вопросах регламентации правового положения военнослужащих рано ставить точку. Защита человека в погонах на деле оказывается весьма многотрудным делом. Автор, ограниченный рамками небольшой статьи, лишь обозначил проблему и приглашает ученых и практиков принять участие в ее обсуждении, предложить свои варианты разрешения существующих правовых коллизий.

------------------------------------------------------------------

Название документа