О некоторых вопросах компенсации морального вреда

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА

Г. В. КУЛЕШОВ

Г. В. Кулешов, помощник командира войсковой части 92154 по правовой работе - начальник юридической службы, кандидат юридических наук, подполковник юстиции.

В отличие от России в иностранных государствах уже накоплена богатая практика применения правовых институтов, аналогичных российскому правовому институту компенсации морального вреда. В наибольшей степени это относится к государствам с англосаксонской (прецедентной) системой права, которая применяется в Англии, США и ряде других государств. Эта зарубежная практика имеет огромное значение для России в связи с тем, что ее собственный опыт в данной области, по существу, не превышает 10 лет, и в своих практических решениях суды подходят очень неоднозначно к одним и тем же правовым ситуациям по компенсации морального вреда. Необходимо признать, что в связи с тем, что Англия являлась крупнейшей колониальной державой, принципы англосаксонской правовой системы господствуют во многих государствах. Вместо термина "моральный вред" в Англии и США используют термин "психический вред". Существует много вариаций определения психического вреда в праве США и Англии. Это "психический вред", "психиатрический вред", "нервный шок", "нервное потрясение", "обыкновенный шок", "обыкновенное потрясение". Такое обилие терминологии отражает, прежде всего, иное по сравнению с российским законодательством правовое регулирование обязательств из причинения вреда. Английское законодательство в отличие от нашего устанавливает существенно разные основания ответственности в зависимости от того, является ли причинение вреда умышленным или неосторожным. Дифференцируется сама правовая цель возмещения причиненного вреда - компенсационный характер в случае причинения вреда по неосторожности и штрафной характер в случае умышленного причинения вреда. Российское законодательство не устанавливает различных оснований ответственности за причинение психического вреда, а штрафной характер ответственности проявляется в предмете ст. 151 или ст. 1101 ГК РФ с учетом степени вины причинителя вреда при определении размера компенсации <1>. -------------------------------- <1> Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 2000. С. 9.

В германском праве компенсация за страдания может присуждаться также в виде периодических платежей. Это делается при тяжком повреждении здоровья, вызвавшем прогрессирующее нарушение жизненных процессов в организме человека. Приведем примеры компенсаций. 19-летний солдат, полностью потерявший зрение во время учений, получил компенсацию 100 тыс. марок и 3 тыс. марок выплат ежемесячно. В пользу 15-летнего школьника, который полностью оглох вследствие заболевания менингитом, наступившего в результате врачебной ошибки, с ответчика была взыскана единовременная компенсация в размере 50 тыс. марок и назначены ежемесячные компенсационные платежи в размере 100 тыс. марок в год <2>. -------------------------------- <2> Военнослужащий Вооруженных Сил Российской Федерации в данном случае получит, конечно, компенсацию, но ее даже некорректно сравнивать с той, которую получают солдаты вооруженных сил Германии.

Становление института компенсации морального вреда в российском праве прошло длинный и тернистый путь. Гражданское законодательство дореволюционной России не содержало общих норм, предусматривающих компенсацию морального вреда. Компенсация за личное оскорбление могла быть взыскана в порядке гражданского судопроизводства только в случаях, если она косвенно отражалась на имущественных интересах потерпевшего. Однако в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве дореволюционной России содержался относительный анализ указанного правового института. Закон, наряду с уголовным удовлетворением, предоставлял на выбор потерпевшему право требовать в свою пользу платежи, пени. Размер пени, или так называемого бесчестия, смотря по состоянию или по званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному не превышал 50 руб. <3> Дореволюционные русские правоведы, с одной стороны, рассматривали личную обиду как возможное основание для предъявления требований о выплате денежной компенсации (понимая под обидой действие, наносящее ущерб чести и достоинству человека), с другой стороны, считали предъявление такого требования недопустимым. В этом проявлялся аристократический, рыцарский менталитет, который был свойственен российскому дворянству, из среды которого пополнялся корпус русских правоведов. Их позиция состояла в следующем. Личное оскорбление не допускает никакой имущественной оценки, потому что оно причиняет нравственный, а не имущественный вред, если только оно не отражается косвенно на материальных критериях, например на кредите оскорбленного <4>. Существовала твердая убежденность, что ни один порядочный человек не позволит себе воспользоваться законом для того, чтобы ценой собственного достоинства получить мнимое возмещение. -------------------------------- <3> Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 402. <4> Там же. С. 403.

По мнению большинства, требования о выплате денежных компенсаций были уделом низкого сословия, и если такое требование начинало исходить от дворянина, то это навсегда закрывало для него двери в приличное общество. Что касается русских офицеров, то, как правило, в большинстве своем они происходили из дворян и вопрос компенсации решался просто: удар клинком или пуля в сердце ответчика была достойным ответом, вызывавшим уважение и почет окружающих. Россия в этом вопросе пошла по особому пути, который вызывал на Западе и в Америке чувства удивления и непонимания, но это был наш путь. После Октябрьской революции 1917 г. менталитет российского общества существенно изменился, но это не изменило отрицательного отношения к возмещению в денежной форме морального вреда. Советская правовая система в этом вопросе пошла еще дальше того, что было в российском законодательстве до революции. Преобладающим стало мнение о недопустимости такого возмещения, в связи с чем и гражданское законодательство послереволюционной России до 1990 г. не предусматривало ни самого понятия морального вреда, ни возможности его возмещения и суды неизменно отказывали в изредка предъявлявшихся исках о возмещении морального вреда в денежной форме. Существо советской правовой доктрины заключалось в том, что принцип возмещения морального вреда рассматривался как классово чуждый советскому социалистическому правосознанию <5>. Доктрина основывалась на утверждении о невозможности измерять достоинство советского человека в презренном металле, но подобных предложений никто и не делал, а идея сторонников возмещения морального вреда в то время состояла не в измерении личных неимущественных прав в деньгах, а в обязанности правонарушителя совершить действия имущественного характера, вызванные правонарушением, т. е. деньги, по существу, рассматривались в качестве не эквивалента перенесенных страданий, а источника положительных эмоций, которые предназначены, чтобы полностью или частично погасить негативный эффект, причиненный психике человека в результате нарушения его прав. -------------------------------- <5> Зейц А. Возмещение морального вреда по советскому праву // Еженедельник советской юстиции. 1927. N 47. Ст. 1465.

Следует отметить, что когда вопрос касался соответствующих исков советских граждан к иностранным юридическим и физическим лицам, то это считалось абсолютно нормальным явлением. Судебная практика СССР следовала по пути предъявления исков о возмещении морального вреда в тех случаях, когда, например, повреждение здоровья советского гражданина или причинение ему смерти произошло в капиталистической стране, и дело рассматривалось судом по законодательству места совершения правонарушения, т. е. принцип приносился в жертву во имя получения валюты. Во время хрущевской оттепели, в 60-е гг. прошлого века, дискуссии на рассматриваемую тему опять возобновились. Принцип компенсации морального вреда поддерживался в работах А. М. Беляковой, С. Н. Братуся, Н. С. Малеина, В. А. Тарасова, М. Я. Шишиковой и др. Признавалась необходимость введения института имущественного возмещения неимущественного вреда, поскольку область гражданского правового регулирования охватывает не только имущественные, но и личные неимущественные отношения. В современном российском законодательстве существуют сходные положения, закрепляющие основания возникновения права на компенсацию. Понятие "моральный вред" было легализовано в российском гражданском праве лишь с принятием 12 июня 1990 г. Закона СССР "О печати и других средствах массовой информации". В ст. 39 Закона предусматривалось, что "моральный вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по суду средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Моральный вред возмещается в денежной форме в размере, определяемом судом". Это, безусловно, был небольшой прорыв, хотя и он произошел не там, где должен был быть. Существенный шаг вперед в этом отношении был сделан с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991 г., где наконец моральный вред определялся как "физические и нравственные страдания". Российские законодатели пошли по пути внесения норм о возмещении морального вреда в отдельные законодательные акты: Закон Российской Федерации "Об охране окружающей природной среды" от 19 декабря 1991 г., Закон Российской Федерации "О защите прав потребителей" от 7 февраля 1992 г., Закон Российской Федерации "О статусе военнослужащих" от 22 января 1993 г. и др. Такая ситуация и столь значительное число нормативных актов, регулирующих отношения в этой области наряду с регулированием разнохарактерных видов общественных отношений, порождали дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся различными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов. Введенные в действие части первая и вторая ГК РФ содержали несколько иной подход по сравнению с предшествующими нормативными актами к институту компенсации морального вреда, что неизбежно приводило к противоречиям в и без того не устоявшейся в данном вопросе судебной практике. В ГК РФ (ст. 151) моральный вред определяется как физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом. Обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии: - страданий, т. е. морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага; - неправомерных действий причинителя вреда (бездействия); - причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом; - вины причинителя вреда <6>. -------------------------------- <6> Анализ показывает, что основания ответственности по компенсации морального вреда в российском законодательстве аналогичны указанным в Германском гражданском уложении. Так, в § 847 Германского гражданского уложения закреплены следующие основания ответственности за причинение страданий: - наличие страданий, причиненных умалением личных неимущественных правовых благ; - противоправность действия причинителя вреда; - наличие адекватной причинной связи между противоправными действиями и наступившими последствиями в виде страданий; - вина причинителя вреда (см.: Эрделевский А. М. Указ. соч. С. 83).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем Постановлении от 20 декабря 1994 г. N 10 указал, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация человека, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. В вышеназванном Постановлении указывается, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, рассмотрением сведений, не соответствующих действительности, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий. Пленум Верховного Суда Российской Федерации также указал, что отсутствие в законодательном акте прямого указания на то, что возможна компенсация причиненных нравственных страданий или физических страданий по конкретным правоотношениям, не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение вреда. Так, указанное положение применимо к трудовым отношениям, возникшим после 1 января 1995 г., так как незаконными действиями работодателя нарушаются личные неимущественные права работника и другие нематериальные блага. Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу перенес нравственные и физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы. Однако если противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начались до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, и продолжаются после введения этого закона в действие, то моральный вред считается существующим и подлежит компенсации. На требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушения личных неимущественных прав. Пленум Верховного Суда Российской Федерации не дал общего определения страданий, но попытался раскрыть содержание одного из видов морального вреда - нравственных страданий. Со всей очевидностью можно утверждать, что под нравственными страданиями суд понимает переживания. Из указаний на то, что моральный вред может заключаться в переживаниях в связи с болью либо с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, следует, что допускается возможность компенсации вторичного морального вреда. Если в результате распространения не соответствующих действительности порочащих сведений лицо испытывает переживания (нравственные страдания) и в результате этого переносит гипертонический криз с болевыми ощущениями (физические страдания), далее испытывает переживания в связи с заболеванием (вторичные нравственные страдания), то следует признать, что совокупный моральный вред находится в причинной связи с противоправными деяниями в виде распространения не соответствующих действительности сведений. Необходимо подчеркнуть, что понятие "физические страдания" не совпадает по своему содержанию с понятиями "физический вред" или "вред здоровью". Физические страдания - это одна из форм морального вреда в том его виде, как он определен в российском законодательстве (ст. 151 ГК РФ), в то время как физический вред - это любые негативные изменения в организме человека, препятствующие его благополучному биологическому функционированию. Физический вред является вредом материальным с естественнонаучной точки зрения и вместе с тем неимущественным; негативные изменения происходят в организме, т. е. в материальной сфере потерпевшего, под влиянием определенных внешних воздействий эти изменения, в свою очередь, приводят или могут привести к негативным изменениям в состоянии психического благополучия и (или) в имущественной сфере личности. Негативные изменения в состоянии психического благополучия могут выражаться в особого рода страданиях (моральный вред), а вред с точки зрения его возмещения может быть моральным и имущественным. Например, военнослужащий получает увечье в результате дорожно-транспортного происшествия. Собственно увечье (повреждение организма) представляет собой органический вред. Этот органический вред вызывает физические страдания у потерпевшего в момент причинения увечья и в процессе последующего лечения. Осознание военнослужащим своей неполноценности, невозможность вести равноценную прежнюю жизнь заставляет его испытывать, переживать, т. е. претерпевать, нравственные страдания. В совокупности нравственные и физические страдания составляют моральный вред, который должен компенсироваться в соответствии со ст. 151 ГК РФ. Вследствие того что моральный вред выражается в негативных психических реакциях потерпевшего, по мнению автора, правильнее было бы вместо понятия "моральный вред" использовать понятие "психический вред". Статья 150 ГК РФ устанавливает принцип неотчуждаемости и непередаваемости иным способом личных неимущественных прав и других нематериальных благ и предусматривает возможность их защиты. Здесь законодатель считает личные неимущественные права одним из видов нематериальных благ: это жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и непередаваемые иным способом <7>. -------------------------------- <7> Малеин Н. С. О моральном вреде // Государство и право. 1993. N 3. С. 31.

Сравнительный анализ п. 1 и п. 2 ст. 150 ГК РФ позволяет сделать вывод, что под нематериальными законодатель понимает неимущественные блага, т. е. блага, не имеющие имущественного содержания. Вполне естественно сделать вывод, что понятие "нематериальные блага" в смысле ст. 150 ГК РФ тождественно понятию "неимущественные блага". Именно так мы будем называть их в дальнейшем для придания более точного смысла применяемой терминологии. Понятие "неимущественный вред" шире понятия "органический вред" и полностью охватывает его. Принимая во внимание применяемую российским законодателем терминологию, можно было бы включить моральный вред в состав неимущественного вреда, если учесть, что отсутствие страданий - это состояние психического благополучия личности, которое в принципе нет оснований не отнести к числу нематериальных благ <8>. -------------------------------- <8> Там же. С. 33.

Необходимо отметить, что компенсация морального вреда предусмотрена гл. 8 ГК РФ как способ защиты личных неимущественных благ и применение этого способа направлено на полное или частичное восстановление именно психического благополучия личности, компенсацию негативных эмоций позитивными. Однако умаление психического благополучия личности в отличие от умаления других видов благ всегда вторично, так как является последствием причинения вреда другим благам - как неимущественным, так и имущественным <9>. Другое дело, что правовую защиту путем компенсации морального вреда в качестве общего правила российский законодатель установил лишь для случаев, когда страдания являются последствием противоправного нарушения неимущественных прав или умаления других неимущественных благ. -------------------------------- <9> Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1990. С. 55.

Безоговорочное отнесение психического благополучия к числу нематериальных благ <10> в смысле ст. 150 ГК РФ означало бы "выхолащивание" ограничений, установленных в ст. 151 ГК РФ в отношении возникновения права на компенсацию морального вреда, который выражается в психических страданиях личности и возникает в случае нарушения имущественных прав. Однако если при этом психическое благополучие относить к числу нематериальных благ, то для защиты их путем компенсации морального вреда ограничений в ст. 151 ГК РФ не предусмотрено. Следовательно, во всех случаях нарушений имущественных прав была бы возможна компенсация морального вреда. В то же время согласно ст. 151 ГК РФ в случае нарушения имущественных прав возможность их защиты путем компенсации причиненных правонарушением страданий должна быть специально предусмотрена законом. -------------------------------- <10> Ожегов С. И. Указ. соч. С. 55.

Итак, введение психического благополучия в состав нематериальных благ в смысле ст. 150 ГК РФ в качестве полноправного и самостоятельного блага приводило бы к явному противоречию, поэтому психическое благополучие личности следует считать особым неимущественным благом и соответственно относить моральный вред к особой категории вреда, могущего существовать не самостоятельно, а лишь в качестве последствия причинения как неимущественного, так и имущественного вреда. Наличие морального вреда предполагает негативные изменения в психической сфере человека, выражающиеся в физических и нравственных страданиях. Одна из особенностей морального вреда заключается в том, что эти негативные изменения происходят в сознании потерпевшего и форма их выражения зависит от психики человека-потерпевшего. Да, слезы - это реакция потерпевшего на боль, обиду, но это может быть только косвенным доказательством причинения вреда морального. Возможно, следует применять принцип презумпции причинения морального вреда неправомерным действием и предполагать, что потерпевший не испытывает страдания, если правонарушитель не докажет обратное. Это существенно упрощает позицию потерпевшего, и в то же время эту презумпцию правонарушитель может опровергнуть. В настоящее время принцип презумпции морального вреда прямо не вытекает из российского законодательства. В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Суды фактически применяют презумпцию причинения морального вреда: установив факт совершения неправомерного действия, они предполагают, что моральный вред причинен, и далее рассматривают вопрос о размере его компенсации в денежной форме <11>. Эта практика не лишена законных оснований, так как в соответствии с ГПК РФ средствами доказывания являются: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные доказательства, вещественные доказательства, аудио - и видеозаписи, заключение эксперта. Вследствие этого заявление истца о том, что он претерпел физические и нравственные страдания, является прямым доказательством факта причинения морального вреда, а оценка доказательств есть прерогатива суда. Естественно, прямых доказательств противоположного ответчик предоставить не может, а показания свидетелей и заключение эксперта могут являться лишь косвенными доказательствами причинения морального вреда. Назначение экспертизы для установления факта причинения морального вреда встречается в некоторых делах по спорам о его компенсации. Таким образом, суд имеет возможность применить принцип презумпции морального вреда в процессе осуществления предоставленных ему законом полномочий в отношении оценки доказательств. -------------------------------- <11> Эрделевский А. М. Указ. соч. С. 40 - 56.

Одним из условий ответственности за причинение морального вреда является противоправность действий (бездействия) причинителя вреда. Очень часто правонарушитель избегает ответственности за причинение морального вреда только потому, что потерпевший не в состоянии квалифицировать происшедшее как правонарушение и предъявить соответствующий иск. Нормы, предусматривающие защиту личных неимущественных прав, содержатся не только в гражданском, но и в других отраслях права. Законодательство Российской Федерации предусматривает право лица на тайну переписки, телефонных переговоров и телефонных сообщений, тайну усыновления, тайну искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, адвокатскую, врачебную и нотариальную тайну. Наличие причинной связи между противоправным действием и моральным вредом предполагает, что противоправное действие должно быть необходимым условием наступления негативных последствий в виде физических или нравственных страданий, однако наличие причинной связи не всегда можно установить. Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает при наличии вины причинителя вреда в форме как умысла, так и неосторожности. Но в действующем законодательстве вина не всегда является необходимым условием ответственности за причинение морального вреда. Статья 1100 ГК РФ устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: - вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; - вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; - вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; - в иных случаях, предусмотренных законом. Владельцы источников повышенной опасности солидарно отвечают за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия этих источников. Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях. Из этого следует, что выплата компенсации морального вреда пострадавшему владельцу источника повышенной опасности может быть возложена только на другого виновного владельца источника повышенной опасности. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости <12>. -------------------------------- <12> Эрделевский А. М. Указ. соч. С. 16.

Так, например, представляет определенный интерес гражданское дело, которое было рассмотрено судом города Рязани и в котором автору данной статьи пришлось участвовать. Военным судом Рязанского гарнизона 15 апреля 1996 г. была рассмотрена жалоба капитана М. на действия командира воинской части. В своей жалобе заявитель указал на то, что он был уволен из рядов Вооруженных Сил Российской Федерации. После увольнения его личное дело офицера было направлено по ошибке в другой город. Не зная этого, М. вместе с семьей убыл по месту своего проживания в город Калининград. В течение шести месяцев М. проживал в городе Калининграде и ждал личное дело офицера. Не имея возможности трудоустроиться, он был вынужден вернуться обратно в воинскую часть. При следовании поездом от станции Калининград до станции Москва у него возникли большие проблемы на границе в связи с тем, что он не имел паспорта. Прибыв в воинскую часть, М. обратился к командиру с просьбой найти его личное дело и вынужден был в течение двух месяцев проживать в расположении воинской части. Не получив вразумительных объяснений от командира по поводу того, где же на самом деле находится его личное дело офицера, М. обратился с жалобой в военный суд. В своей жалобе М. просил обязать командира воинской части найти его личное дело офицера и восстановить нарушенные права. Кроме этого, М. представил в суде документы, из которых усматривалось, что в результате незаконных действий командира воинской части причинен вред его здоровью, который он оценивал в 10 млн. неденоминированных руб. Помимо этого действиями командира воинской части, по мнению заявителя, ему причинен моральный вред в размере 30 млн. неденоминированных руб. Рассмотрев дело по существу и убедившись в том, что командиром воинской части личное дело найдено и лица, виновные в произошедшем, наказаны, военный суд вынес решение. В соответствии с этим решением жалоба М. была удовлетворена частично. В возмещении вреда его здоровью было отказано. Моральный вред был компенсирован, но в меньшем размере - 200 тыс. руб. Данное решение было обжаловано М. и отменено в кассационной инстанции. В новом судебном решении, которое было вынесено другим судьей, моральный вред был компенсирован в размере 300 тыс. руб. Это решение не было обжаловано и вступило в силу. В связи с вышесказанным необходимо отметить следующее. Для заявителя возмещенный ущерб, безусловно, оказался мал по сравнению с понесенным моральным вредом. Однако вынесенное судом решение примечательно тем, что позволяет взыскать моральный вред лично с командира воинской части. На основании решения суда моральный вред взыскивается из денежного довольствия командира воинской части, а это всегда очень существенно, во-первых, потому, что наносит ему материальный ущерб, во-вторых, потому, что наносит удар по престижу командира части. Необходимо также отметить, что в настоящее время законодатель идет по пути усиления ответственности командира воинской части за незаконное увольнение военнослужащего. В соответствии со ст. 4 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих" от 12 июля 1999 г. N 161-ФЗ командиры (начальники) воинских частей, виновные в незаконном увольнении военнослужащего (лица гражданского персонала) с военной службы (работы), несут материальную ответственность за ущерб, причиненный излишними денежными выплатами, в размере причиненного ущерба, но не более трех окладов месячного денежного содержания и трех месячных надбавок за выслугу лет. Очевидно, что для решения вопроса о размере причиненного морального вреда необходим законодательно установленный механизм его определения. В этом вопросе решения судов должны опираться на закон, а не на разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации и судебную практику. В настоящее время в России нет органа, который целенаправленно занимается вопросами компенсации вреда. По всей видимости, это должна быть некая комиссия по вопросам компенсации вреда, задача которой - разработать тарифную схему, где должны быть расписаны условия и размеры компенсаций. Эта тарифная схема должна определять верхний и нижний пределы компенсаций за различные виды вреда, в том числе и морального вреда. Однако эта тарифная схема не должна препятствовать предъявлению общегражданского иска. Пленум Верховного Суда Российской Федерации определил предмет доказывания по спорам, связанным с компенсацией морального вреда. Суд обязан выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных и физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. В связи со сказанным выше представляют определенный интерес несколько приговоров, вынесенных военными судами. Военный суд Солнечногорского гарнизона 30 апреля 1999 г. рассмотрел дело по обвинению рядового войсковой части 01451 С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 350 УК РФ. Суд установил: 24 февраля 1999 г. в 17 часов на открытой стоянке техники войсковой части 01451 в нарушение требований ст. 2.12 Инструкции по технике безопасности при эксплуатации и войсковом ремонте бронетанковой техники и ст. 18 "Курса вождения боевых машин сухопутных войск", управляя танком Т-80, С. начал движение, не убедившись в безопасности этого маневра, в то время как в непосредственной близости от танка находились другие военнослужащие. В результате этого танк, управляемый С., врезался передней частью во впередистоящий танк, возле которого находился рядовой А., который оказался зажатым между боевыми машинами. При этом А. была причинена полная травматическая ампутация (отчленение) правой руки на уровне верхней трети плеча, т. е. тяжкий вред здоровью. Потерпевшим А. был заявлен к подсудимому гражданский иск на сумму 60000 руб. в счет возмещения причиненного ему морального вреда. Военный суд, признавая, что А. преступными действиями С. действительно причинены физические и моральные страдания, тем не менее, вынося приговор, счел возможным удовлетворить исковые требования потерпевшего лишь частично - на сумму 30000 руб., исходя из того, что они, по мнению суда, явно завышены. При этом моральный вред подлежал возмещению за счет войсковой части 01451 как владельца источника повышенной опасности <13>. -------------------------------- <13> Дело N 6-99 (1999) // Архив военного суда Солнечногорского гарнизона.

В данном случае особенно интересна оценка военным судом искового требования о возмещении морального вреда. По мнению суда, оно было явно завышено <14>. Потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью: он потерял руку. Это произошло с человеком, у которого впереди целая жизнь, проблемы с работой, проблемы с протезом и др. В США, Германии в данной ситуации выплаты составили бы сотни тысяч долларов и марок. И здесь никак нельзя делать скидку на то, что уровень жизни у них выше. Разница в компенсации несоизмерима. Другое отношение к этому и судейского корпуса указанных стран. -------------------------------- <14> Там же.

В настоящее время наибольшие проблемы в плане юридической защиты возникают у военнослужащих, проходящих военную службу по призыву. Невысокий уровень доходов родителей военнослужащих, которым преступлением причинен вред здоровью, как правило, не позволяет им оплатить квалифицированную юридическую помощь. В качестве примера необходимо привести приговор военного суда Солнечногорского гарнизона от 2 июня 1998 г. по обвинению военнослужащих войсковой части 01451 Р., Р., Ю., Ш., Ш. в совершении преступления, предусмотренного ст. 335 УК РФ. Военный суд установил следующее. 8 февраля 1998 г. в расположении роты под предлогом недовольства тем, что рядовой К. находится с тарелкой подливы в туалетной комнате, Р. начал избивать последнего, нанеся в общей сложности около 10 ударов ногами, обутыми в сапоги, по различным частям тела потерпевшего. Затем уже в курительной комнате, высказывая упреки по поводу его отношения к службе, Р. стал снова избивать К., нанося удары кулаками обеих рук и ногами по различным частям тела. При этом Р. нанес около 4 - 5 ударов, в том числе около двух ударов по голени потерпевшего. Далее, высказывая упреки в адрес К. по поводу его длительного отсутствия в роте в связи с частыми болезнями и желая поддержать в избиении Р., К. начали избивать Р., Ю., Ш. и Ш. Ш. нанес при этом один удар шваброй по плечу и один удар кулаком в грудь. В результате нанесенных ударов со стороны Р., Р., Ю., Ш. и Ш. потерпевшему К. были причинены синяки и физическая боль. Кроме этого, в результате ударов, нанесенных Р., у К. образовалась обширная гематома левой голени, в связи с чем он находился на стационарном лечении в лазарете в период с 9 января по 12 марта 1998 г., т. е. ему было причинено телесное повреждение, относящееся к вреду здоровья средней тяжести. Потерпевшим К. был заявлен иск о компенсации морального вреда в размере 15000 руб. При вынесении приговора, решая вопрос о компенсации морального вреда с учетом соразмерности и обоснованности, степени моральных и нравственных страданий и переживаний потерпевшего, связанных с причинением противоправными действиями подсудимых ему морального вреда, суд удовлетворил заявленные требования в размере 1000 руб. солидарно со всех обвиняемых <15>. -------------------------------- <15> Дело N 11-99 (1999) // Архив военного суда Солнечногорского гарнизона.

Приговор вступил в законную силу и не был обжалован потерпевшим К. Это также показывает качество юридической помощи, оказанной К. Необходимым условием для возникновения у потерпевшего права на компенсацию морального вреда является такое положение, когда действия правонарушителя "посягают" на нематериальные блага потерпевшего. Так, в случае причинения морального вреда в связи с распространением порочащих сведений Железнодорожный суд г. Рязани рассмотрел дело в отношении военнослужащего войсковой части 54607 М. Ответчиком по данному гражданскому делу выступала "Приокская газета" города Рязани, поместившая фотомонтаж, на котором был изображен М. вместе со своей собакой. К данному монтажу автор статьи поместил свои сатирические стихи, в которых сравнивал М. с его собакой, указывая на то, что они похожи и внешне, и внутренне. В своем заявлении истец просил опровергнуть опубликованные о нем сведения и компенсировать с редакции газеты и с автора статьи моральный ущерб за умаление его чести и достоинства. Суд в своем решении обязал ответчика опубликовать опровержение на первой полосе своей газеты и взыскал с редакции газеты 5 млн. неденоминированных руб., а с автора статьи 1,5 млн. неденоминированных руб. в качестве компенсации за причинение морального вреда, связанного с умалением чести и достоинства М. Своим решением Железнодорожный суд г. Рязани подтвердил, что в случае причинения морального вреда в связи с распространением порочащих сведений право на компенсацию морального вреда возникает независимо от того, привело ли в действительности распространение порочащих сведений к ухудшению мнения окружающих о моральных, деловых и иных качествах лица. Действительное умаление чести лица может не наступать, но психические страдания наступают у потерпевшего, и он имеет право на компенсацию морального вреда. Итак, необходимо сделать вывод, что обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии страданий потерпевшего, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом и вины причинителя вреда. На основании вышеизложенного автор предлагает внести изменение в ст. 1101 ГК РФ, изложив ее в следующей редакции. "Статья 1101. Способы и размеры компенсации морального вреда 1. Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. 2. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. 3. При тяжком повреждении здоровья, вызвавшем прогрессирующее нарушение жизненных процессов в организме потерпевшего, размер компенсации морального вреда может быть определен судом в виде периодических платежей. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего".

------------------------------------------------------------------

Название документа