Состояние гражданского судопроизводства

А. ВИЛЕНСКИЙ

Александр Виленский, доктор экономических наук.

О необходимости кардинальных преобразований, кадровых заменах российской судебной системы часто говорится при обсуждении проблем модернизации российской экономики. Приведение российского правосудия в дееспособное состояние было и остается требованием многих российских граждан и организаций, обращенным к органам власти. Люди ждут, что будет кардинально преобразована сложившаяся судебная система.

В поисках справедливости

Много лет по разным каналам телевидения демонстрируются передачи, в которых высококвалифицированные судьи на четких законных основаниях на глазах миллионов телезрителей разрешают конфликты между сторонами, защищают пострадавших, наказывают виновных. Тем самым телевидение, как и сами представители органов российской власти всех уровней, призывает граждан обращаться в суды для решения любых проблем. Однако именно в результате увеличения обращений граждан в суды многие обратившиеся испытали устойчивое чувство, что их там попросту обманули. Люди шли в судебные органы за справедливостью и законностью, а их "надули", отняв деньги и время и отказав при этом в элементарной справедливости. Как выразился известный писатель Юрий Поляков, в судах нынче можно купить себе столько закона, на сколько хватит денег.

Блокирующий фактор

Фраза о том, что модернизация предполагает значительное изменение институциональной среды, начать которое необходимо именно с неудовлетворительной судебной системы, сегодня приобрела расхожий характер. При нынешнем судопроизводстве предпринимательский и инвестиционный климат в стране только ухудшается, несмотря на всевозможные законодательные новации, новые экономические государственные программы и отдельные высокозатратные меры экономического стимулирования. "Плохое" судопроизводство прямо и косвенно "пожирает" государственный бюджет, предпринимательские доходы, да и накопления населения. Неудовлетворительное судопроизводство находится среди главных факторов, блокирующих должное социально-экономическое развитие России.

"Дыры в законе"

Было бы нелепо утверждать, что сложившееся неудовлетворительное положение с российской судебной системой не связано с деятельностью конкретных персоналий данной системы. Но дело в том, что для прикрытия не всегда справедливой, даже просто неправомерной деятельности судей не только наличествуют, но и внедряются в российское законодательство "целенаправленные дырки в законах". Так, в ГПК РФ с 2012 года закреплено противоречие в вопросе о предмете рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, обусловленное особенностями этого производства и полномочий суда гражданской кассационной инстанции, существенно отличающихся от полномочий судов нижестоящих инстанций. Данное противоречие проистекает из взаимоисключения положений ст. ст. 387 и 390 ГПК РФ. Статья 387 утверждает, что основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Отсутствие полномочий

Очевидно, что существенные нарушения норм процессуального права ведут к неверному определению доказательств (обстоятельств и правоотношений сторон), положенных в основу судебного постановления. Но ст. 390 ГПК РФ в ее новой редакции четко определяет отсутствие полномочий у суда кассационной инстанции на оценку, переоценку доказательств: "Суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела".

На самостоятельность не уполномочены

Как следствие, до 2012 года суды надзорной инстанции, а с 2012 года - и кассационной инстанции, законодательно не имеющие полномочий на переоценку доказательств, при принятии своих постановлений должны ограничиваться доказательствами (обстоятельств и правоотношений сторон) судов нижестоящих инстанций и, как следствие, оказываются не в состоянии устранять судебные ошибки. В том числе ошибки, обусловленные существенным нарушением норм процессуального и материального права, повлиявшим на исход дела.

Получается, что серьезные процессуальные нарушения ранее надзорная, а ныне кассационная инстанция могут абсолютно правомерно рассматривать в качестве основания для отмены или изменения судебных постановлений только в тех случаях, когда эти нарушения каким-то образом не повлекли за собой неправильное установление нижестоящими судами доказательств, положенных ими в основу судебных постановлений. Самостоятельно же оценивать (переоценивать) доказательства суды кассационной инстанции не имеют полномочий.

Фиктивный документ - в основе постановления

Названное противоречие между статьями ГПК РФ в полномочиях по рассмотрению дела в суде надзорной и кассационной инстанций ведет к неустранению очевидных судебных ошибок. Например, судьей Наро-Фоминского Горсуда Московской области Л.Н. Чепуриной, а также судебной коллегией по гражданским делам Мособлсуда в составе председательствовавшего О.Н. Гаценко, судьи И.В. Киреевой и А.И. Савельева были внесены в мотивировочную часть судебных Постановлений от 30.09.2009 и 25.12.2009 заведомо ложные сведения, легко выявляемые методом сопоставления текстов наличествующих в деле документов с текстами мотивирующих частей судебных постановлений. Этими же судьями вопреки статьям ГПК РФ были не оценены и не отражены в постановлениях судов более 90% документов-доказательств, представленных истцом и наличествующих в деле. Заведомо ложные сведения, искажение содержания документов, фиктивный документ - все это было непосредственно положено в основу их судебных постановлений от 30.09.09 и 25.12.09.

Защита судей от ответственности

Верховный Суд РФ уже несколько лет всячески настаивает и внедряет в судебную практику внешне безупречный тезис о том, что не может быть иных способов оспаривания действий нижестоящих судов, кроме процедуры, установленной процессуальным Кодексом. Заметим, что внесение судьями заведомо ложных сведений и искажение содержания документов как деяния подпадают под действие соответствующих статей УК РФ. Но именно требование соблюдения процедуры оспаривания защищает конкретных судей от ответственности. В России фактически нет организации, которая может привлечь их к ответственности за внесение заведомо ложных сведений в постановления, искажение содержания или использование фиктивных документов. Номинально такими госорганами должны были бы стать прокуратура и соответствующая квалификационная коллегия судей. Но работникам прокуратуры запрещено внутренними приказами разбирать жалобы на судей и вообще вмешиваться в судопроизводство иначе, чем это установлено тем же процессуальным Кодексом. Да и прокуратура в своей деятельности сильно зависит от судов. Ей нет смысла без особой надобности конфликтовать с судами. Квалификационная же коллегия судей отказывается что-либо предпринимать до тех пор, пока не будет принято обвинительное судебное решение о принятии тем или иным судьей заведомо неправомерного постановления. При этом всем известно, что шансы на инициирование такого рода решения близки к нулю. Сам же гражданин или частная организация не могут инициировать судебное разбирательство по поводу внесения судьей заведомо ложных сведений в мотивировочную часть судебного постановления.

Процессуальная ловушка

Надежды на кассационную и надзорную инстанции в устранении судебной ошибки в связи с внесением судьями первой и второй инстанций заведомо ложных сведений, искажением ими содержания документов ныне оказываются иллюзией, поскольку инстанции не наделены правом оценки, переоценки доказательств (они не имеют полномочий заново оценивать, ложные ли это сведения, обстоятельства или нет). Налицо - законодательно закрепленная "дырка в законе" с печальными последствиями для граждан, пытающихся, например, защитить свою собственность.

По вышеупомянутому наро-фоминскому делу 2009 года возникла искусственно созданная процессуальная ловушка. С одной стороны, суды первой и второй инстанций приняли постановления на основе ими же сфабрикованных "доказательств". А с другой стороны, суды надзорных инстанций, не отрицая этого, отказались от проверки реальной правомерности судебных постановлений. Они исходили из того, что суды надзорной инстанции законодательно не наделены правом переоценки (оценки), иной оценки доказательств.

Приходится предположить, что, фабрикуя заведомо ложные сведения, судьи первой и второй инстанций не сомневались в своей полной безнаказанности. Известно - даже безотносительно к российской судебной системе, - что самоорганизация и независимость судей в условиях слабости гражданского общества принимают форму круговой поруки. Такая ситуация дискредитирует Российское государство, мощно подпитывая протестные отношения в обществе.

Нужны комплексные меры

Очевидно, что сложившаяся российская судебная система по гражданским делам нуждается в серьезных процессуальных и кадровых изменениях. Однако начинать следует с ликвидации очевидных "дыр в законе". Необходимо выступить с законодательной инициативой по снятию противоречий между ст. 387 и ст. 390 ГПК РФ и обеспечить, чтобы была законодательно закреплена недопустимость игнорирования кассационной и надзорной инстанциями существенных нарушений нижестоящими судами норм процессуального и материального права со ссылкой на то, что суды кассационной и надзорной инстанций законодательно не наделены правом переоценки (оценки), иной оценки доказательств (обстоятельств и правоотношений сторон), определенных в мотивировочных частях судебных постановлений судов нижестоящих инстанций.

Пора внести назревшие коррективы в российскую судебную систему в направлении поэтапного усиления контроля общества за ней. Очевидно, что ее реформу нельзя доверять всем довольным ныне "судейским" (во всяком случае, значительной части нынешних персоналий судебной системы). Как именно реформировать российскую судебную систему - должны определить правоведы в сотрудничестве с добросовестными правозащитными и антикоррупционными организациями.