Обоснование здравоохранительного права как комплексной отрасли законодательства и некоторые направления его совершенствования

ОБОСНОВАНИЕ ЗДРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ПРАВА КАК КОМПЛЕКСНОЙ ОТРАСЛИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И НЕКОТОРЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

М. Н. МАЛЕИНА

Малеина Марина Николаевна, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и семейного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

В статье доказывается, что в настоящее время сложилась комплексная отрасль законодательства - здравоохранительное право. Предлагаются меры по совершенствованию федерального, регионального законодательства, применению решений Европейского суда по правам человека и правил биоэтики.

Ключевые слова: здравоохранительное право, отрасль законодательства, медицинское право, Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Substantiation of health care law as a complex branch of legislation and certain directions of improvement thereof M. N. Maleina

In the article is proved that complex branchof legislation as health law is formed nowadays. The auther suggests improving of federal, regional legislation, application decisions of European Court of Human Rights and bioethics rules.

Key words: health law, branch of law, medical law, Federal law "On fundamentals of health of citizens in the Russian Federation".

Отношения в сфере здравоохранения регулируются нормами неодинаковой юридической силы различных отраслей права. Это объясняет постановку вопроса об исследовании, определении содержания и функционировании здравоохранительного права как комплексного образования. Высказано мнение о том, что медицинское право является подотраслью права социального обеспечения, а безвозмездные отношения между лечебными учреждениями и гражданами по поводу оказания медицинской помощи однородны отношениям социального обеспечения <1>. -------------------------------- <1> Андреев В. С. Деонтология, "медицинское право", право социального обеспечения в СССР // Советская юстиция. 1980. N 24. С. 19; Иванова Р. И., Тарасова В. А. Предмет и метод права социального обеспечения. М., 1983. С. 107-108.

Авторы рассматривают социальное обеспечение как многоуровневое системное образование, которое включает подсистему обеспечения граждан медицинской помощью, лечением <2>. В более поздней работе утверждается, что к правоотношениям по государственному социальному обеспечению относятся "правоотношения по государственной медицинской помощи", в рамках которых оказывается бесплатная медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения; национальное законодательство о социальном обеспечении применяется при предоставлении необходимой медицинской помощи <3>. -------------------------------- <2> Захаров М. Л., Тучкова Э. Г. Право социального обеспечения России. М., 2002. С. 66, 474 - 478. <3> Лушникова М. В., Лушников А. М. Курс права социального обеспечения. М., 2009. С. 564.

Эта позиция вызывает сомнение. Во-первых, в данном случае медицинское право понимается в узком смысле. Однако даже при таком подходе следует учитывать, что удовлетворение потребностей граждан в медицинском обслуживании происходит не только за счет бюджета. Наряду с системой бесплатного оказания медицинской помощи функционируют платные поликлиники и больницы, деятельность которых явно выходит за рамки социального обеспечения. Вряд ли можно из предмета регулирования исключить также нормы, закрепляющие проведение обязательных медицинских осмотров, судебно-медицинской экспертизы, принудительного лечения. Отсюда следует, что предмет медицинского права не совпадает с предметом права социального обеспечения. Во-вторых, различны субъекты и объекты отношений социального обеспечения и отношений по оказанию медицинской помощи. Медицинская деятельность направлена на восстановление и укрепление здоровья, а назначение пенсии - материальное обеспечение, социальная помощь. Одной стороной в отношениях по социальному обеспечению является орган социального обеспечения, а в отношениях по оказанию медицинских услуг - лечебно-профилактическое учреждение или частнопрактикующий врач. Таким образом, предмет здравоохранительного права не совпадает с предметом права социального обеспечения, различны субъекты и объекты этих отношений. В современной российской юридической литературе получает распространение концепция социального права как комплексного правового образования, объединяющего различные отрасли и институты российского права, выполняющей роль "надотрасли" права и занимающей в системе права более высокий уровень, чем отрасль права <4>. При этом в структуру социального права включают право социального обеспечения, образовательное право и медицинское право <5>. -------------------------------- <4> Филиппова М. В., Хохлов Е. Б. О понятии социального права // Российский ежегодник трудового права. 2005. N 1. С. 495, 500 - 502. <5> Федорова М. Ю. Медицинское право. М., 2003. С. 9 - 10.

Такой подход не породил механизм единообразного регулирования институтов социального права, не были выработаны общие нормы, касающиеся ряда институтов социального права, в том числе не были решены какие-либо проблемы в области здравоохранительного права. Поэтому создание такого правового образование не видится оптимальным. Значительное количество врачей и юристов считают здравоохранительное право комплексной отраслью права, объединяющей качественно однородные общественные отношения в сфере медицинской деятельности, ядром которой являются отношения по медицинскому обслуживанию <6>. Подчеркивается, что у этой отрасли права имеется свой собственный предмет правового регулирования - "общественные отношения, возникающие в процессе медицинской деятельности" <7>, или общественные отношения, "обладающие органическим и устойчивым единством", критерием которого, в свою очередь, является сфера их применения (обеспечение наивысшего уровня общественного и индивидуального здоровья человека) <8>. -------------------------------- <6> Mandel J. Arzte, Klinik, Patienten. Berlin, 1980. S. 31. <7> Стеценко С. Г. Медицинское право. СПб., 2004. С. 17, 20. <8> Беседкина Н. И., Дмитриев Ю. А., Иваева Э. А., Шленева Е. В. Медицинское право. М., 2006. С. 50. Автор главы - Е. В. Шленева.

Пограничный характер такой отрасли права усматривается в том, что происходит стирание границ между публично-правовым и частным, их смешение и взаимопроникновение, использование норм "законодательства о здравоохранении" и "норм, заимствованных в гражданском и административном праве" <9>. Другие объясняют комплексность медицинского права как отрасли права невозможностью "решения проблем в области биоэтики и многих конфликтных ситуаций с помощью существующей одной отрасли права" <10>. Третьи в подтверждение самостоятельности этой отрасли права называют масштабность, комплексность и значимость регулируемых общественных отношений, наличие особого объекта регулирования (права на жизнь и здоровье) и особенностей связи объекта и медицинской организации <11>. Предлагается рассматривать эту отрасль права по структуре как состоящую из общей и особенной части <12>. Иногда для обоснования самостоятельности отрасли права называются основные принципы (или права), базирующиеся на здоровье <13>. -------------------------------- <9> Литовка А. Б., Литовка П. И. Медицинское право - комплексная отрасль национального права: становление, перспективы развития // Правоведение. 2000. N 1. С. 81, 82. <10> Акопов В. И. Медицинское право: современное здравоохранение и право граждан на охрану здоровья. Ростов н/Д, 2012. С. 14; Дерягин Г. В., Кича Д. И., Коновалов О. Е. Медицинское право. М., 2010. С. 8. <11> Мохов А. А. Медицинское право как самостоятельная отрасль национального права России // Современное право. 2003. N 1. С. 48. <12> Квернадзе Р. А. Некоторые аспекты становления и развития законодательства в области здравоохранения // Государство и право. 2001. N 8. С. 103 - 104; Рерихт А. А. Юридизация медицинского права: развитие публично-правовых начал: Автореф. дис. ... к. ю.н. М., 2009. С. 13. <13> Мартин А. Й., Буийсен М. Здравоохранительное право (концепции) // Медицинское право. 2003. N 2; СПС "КонсультантПлюс".

Такая позиция не учитывает то, что предмет регулирования конструируемой отрасли охватывает неоднородные общественные отношения, к которым применяются методы регулирования различных правовых отраслей (метод власти и подчинения, метод равенства, обязывания, запретов и дозволений; используются нормы регулятивные, императивные, охранительные). А масштабность, комплексность и значимость общественных отношений могут характеризовать и отрасль законодательства. Поэтому я присоединяюсь к точке зрения, согласно которой было бы неверным называть комплексные правовые образования отраслями права, поскольку в них выражена не дифференциация однородных норм, а интеграция норм различных отраслей в единой по содержанию и социальным целям сфере деятельности <14>, и подобная позиция ведет к размыванию специфики одной из важнейших категорий юриспруденции - "отрасль права" <15>. -------------------------------- <14> Система советского права и перспективы ее развития // Советское государство и право. 1982. N 6. С. 88, 96, 104. <15> Поленина С. В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9. С. 7 - 8; Байтин М. И., Петров Д. Е. Система права: к продолжению дискуссии // Государство и право. 2003. N 1. С. 32.

Согласно еще одному суждению врачебное право - это отрасль законодательства, которая состоит из трех частей: социально-санитарного, врачебно-лечебного законодательства и норм, определяющих общественное положение врача. Причем центральной частью называлось социально-санитарное законодательство, понимаемое как совокупность норм материального права, направленных к созданию санитарного благополучия страны (вопросы об устранении вредных условий, влияющих на общественное здоровье, оздоровления воды, воздуха, почвы, борьбы с заразными болезнями, а также вопросы охраны труда, материнства, младенчества и пр.) <16>. -------------------------------- <16> Дембо Л. И. Врачебное право. Вып. 1. Санитарно-социальное законодательство. СПб., 1914. С. 7 - 10.

Представляется, что признание какой-либо из названных частей врачебного права в качестве центральной вряд ли оправданно, поскольку нормы, регулирующие иные отношения, имеют не менее важное значение в обеспечении физического и психического благополучия населения. С моей точки зрения, совокупность нормативных актов и отдельных норм, регулирующих отношения в сфере здравоохранения, представляет собой комплексную отрасль законодательства, которую в настоящее время принято называть здравоохранительным (медицинским) правом или законодательством о здравоохранении (об охране здоровья граждан) <17>. -------------------------------- <17> Малеина М. Н. Правовое регулирование отношений между гражданами и лечебными учреждениями (гражданско-правовой аспект): Автореф. дис. ... к. ю.н. М., 1985. С. 6 - 7. Позднее эта точка зрения была сформулирована в статье З. С. Гладун "Законодательство о здравоохранении: проблемы формирования новой теоретической модели". См.: Государство и право. 1994. N 2. С. 119.

Это подтверждается классификатором правовых актов, утвержденным Указом Президента РФ от 15 марта 2000 г., включающим рубрику "Здравоохранение" (140.010.000 - 140.010.140), а также отсылающим к актам, расположенным в рубриках "Международное право" (200.160.040), "Гражданское право" (030.120.160), "Финансы" (080.080.020), "Безопасность и охрана правопорядка" (160.040.080), "Социальное обеспечение и социальное страхование" (070.050.000). Более приемлемо с точки зрения терминологии использовать понятие "здравоохранительное право" исходя из обозначения самой отрасли экономики "Здравоохранение" и интеграции в этом понятии самых разнообразных отношений. Здравоохранительное право объединяет государственные, административные, гражданские и иные отношения. Связывающим фактором межотраслевой интеграции является единая социальная сфера применения, и цель правового регулирования в этой области - охрана здоровья граждан. На наш взгляд, на сегодняшний день сложились следующие подотрасли здравоохранительного законодательства: законодательство об организации системы здравоохранения, законодательство об оказании лечебно-профилактической помощи гражданам; законодательство об обязательном медицинском страховании; законодательство о медицинской экспертизе и медицинском освидетельствовании; законодательство о разработке и обращении лекарственных средств; санитарно-эпидемиологическое законодательство; законодательство о трансплантации органов и тканей человека. Иные нормы здравоохранительного права находятся только в стадии формирования в подотрасли законодательства. С учетом сказанного можно представить следующее определение. Здравоохранительное право - это комплексная отрасль законодательства, представляющая систему нормативных актов и отдельных норм, регулирующих организационные, имущественные, личные неимущественные отношения, возникающие в связи с управлением в сфере здравоохранения, оказанием лечебно-профилактической помощи, осуществлением лекарственного обеспечения, проведением медико-реабилитационных, санитарно-эпидемиологических мероприятий, судебно-медицинской деятельности, работ по экспертизе и патологоанатомических работ. Характеристика здравоохранительного права как отрасли законодательства вовсе не принижает статус и значимость регулируемых отношений, однако обозначает место этой отрасли законодательства в системе отраслей законодательства России, а также раскрывает структуру механизма воздействия правовых актов на отношения в сфере медицинской деятельности. Что же касается соотношения понятий "здравоохранительное право", "медицинское право" и "биомедицинское право" <18>, то в период становления законодательства в XX в. в России при наличии одного закона и сотни приказов Министерства здравоохранения использовать эти термины как синонимы было вполне уместно. В существующей действительности предлагается применять термин "медицинское право" "только для определения правовых отношений между врачом и медицинским учреждением, с одной стороны, и пациентом - с другой" <19>. Безусловно, нормы, определяющие порядок лицензирования медицинской деятельности, аккредитации медицинских организаций, полномочия органов государственной власти и местного самоуправления в сфере охраны здоровья и т. п., выходят за рамки медицинского права. -------------------------------- <18> Такой термин был введен без обоснования его содержания и структуры. См.: Сергеев Ю. Д. Биомедицинское право России // Медицинское право. 2006. N 4. С. 3. <19> Сергеев Ю. Д., Милушин М. И. О теоретических основах и концепции национального медицинского права // Медицинское право. 2003. N 3. Соответственно, в развитие этой позиции медицинское право трактуется узко, как "совокупность юридических норм, регулирующих правоотношения между врачом и медицинским учреждением, с одной стороны, и пациентом и его родственниками - с другой, возникающие по поводу оказания медицинской помощи, имеющие целью предупреждение врачебных ошибок и правонарушений, защиту медицинского персонала от ответственности при обоснованном риске и невиновном причинении вреда" (см.: Флоря В. Медицинское право как самостоятельная отрасль права // Медицинское право. 2004. N 1).

Такой подход ставит вопрос об изменении названия учебной дисциплины (преподаваемой в медицинских вузах) "медицинское право" на "здравоохранительное право", а также об изменении структуры российских учебников с названием "Медицинское право". В большинстве из них раскрывается содержание ограниченного количества законов; приказы Минздрава РФ либо вовсе не упоминаются, либо переписываются без упоминания источника; отсутствует указание статей приводимых нормативных актов; авторский текст не отделен от текста норм. Подход к здравоохранительному праву как отрасли законодательства дает возможность обозначить следующие акценты в правотворческой и правоприменительной деятельности. 1. Соотношение Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" и других законов. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" <20> является системообъединяющим актом здравоохранительного права. Законодательство о здравоохранении нуждается в совершенствовании, но предполагаемую реформу не нужно подменять количеством принимаемых законов. -------------------------------- <20> Собрание законодательства РФ. 2011. N 48. Ст. 6724.

Специальные федеральные законы необходимы для регулирования сложившихся специфических блоков отношений. Это Законы "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации", "Об обращении лекарственных средств", "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" и некоторые другие. В то же время периодически в планы законопроектной деятельности Правительства РФ включаются проекты законов, которые вряд ли имеют право на самостоятельное существование. Так, Постановлениями Государственной Думы ФС были отклонены проекты Федеральных законов "О традиционной и народной медицине (целительстве)", "О судебно-медицинской экспертизе", "О рекламе медицинских изделий, услуг, лекарственных средств", "Об информационно-коммуникационных технологиях в медицине", "Об электронной медицине", "О регулировании частной медицинской деятельности" и ряд других. Отдельные нормы указанных проектов, учитывающие специфику медицинской деятельности, целесообразно вносить либо в Закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", либо в межотраслевые специализированные законы, например, Законы "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", "О рекламе" и т. д. Ряд федеральных законов посвящаются регламентации отношений, возникающих в связи с определенными заболеваниями. Это Законы "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)", "О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации", "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" и др. На мой взгляд, вряд ли целесообразно дальнейшее принятие федеральных законов, посвященных отдельным болезням. Социально опасными остаются такие заболевания, как инфекционные, венерические, сахарный диабет. Высокий риск смертности связан с онкологическими, сердечно-сосудистыми заболеваниями. Отдельные нормы, затрагивающие специфические отношения по поводу таких заболеваний, могли бы получить отражение либо в общем законе, посвященном специфике регулирования отдельных заболеваний, либо в региональных нормативных правовых актах. 2. Содержание законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации в сфере здравоохранения. В субъектах Российской Федерации принято достаточно много нормативных актов в области здравоохранения. Согласно ст. 72 Конституции РФ в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся координация вопросов здравоохранения; социальная защита; обеспечение экологической безопасности; осуществление мер по борьбе с эпидемиями, ликвидация их последствий; защита прав и свобод человека и гражданина. По количеству в регионах преобладают нормативные акты, регулирующие отношения по обязательному медицинскому страхованию (о полномочиях органов государственной власти, о территориальных фондах обязательного медицинского страхования, их бюджете и т. п.). Например, Закон Республики Калмыкия от 26 декабря 2011 г. N 317-IV-З "О бюджете Территориального фонда обязательного медицинского страхования Республики Калмыкия на 2012 год", Закон Кемеровской области от 2 июля 2012 г. N 68-ОЗ "Об исполнении бюджета Территориального фонда обязательного медицинского страхования Кемеровской области за 2011 год", Закон Красноярского края от 19 мая 2011 г. N 12-5833 "О Территориальном фонде обязательного медицинского страхования Красноярского края", Закон Воронежской области от 9 декабря 2011 г. N 187-ОЗ "О правлении Территориального фонда обязательного медицинского страхования Воронежской области". Особая многочисленная группа - нормативные акты, касающиеся отдельных видов заболеваний. Например, Закон Республики Карелия от 30 ноября 2011 г. N 1558-ЗРК "Об обеспечении лекарственными препаратами, средствами введения инсулина и средствами самоконтроля граждан, больных сахарным диабетом", Закон Воронежской области от 28 ноября 1996 г. N 76-з "О предоставлении налоговых льгот онкологическим больным", Закон Кабардино-Балкарской Республики "О предупреждении распространения в Кабардино-Балкарской Республике заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)", Приказ Департамента здравоохранения Приморского края от 9 июня 2011 г. N 312-о "О потоках госпитализации больных церебральным инсультом в Приморском крае". Специальную группу составляют законы субъектов РФ об охране здоровья граждан (или о здравоохранении), повторяющие структуру и содержание ранее действовавших Основ законодательства об охране здоровья граждан 1993 г. На примере Закона Республики Татарстан от 18 июня 1998 г. "Об охране здоровья граждан" (в ред. от 03.11.2011) можно отметить, что отличия появляются только в статьях о распределении компетенции между Государственным Советом Республики и Кабинетом Министров (ст. 6), местными органами государственной власти и управления и органами местного самоуправления (ст. 7), в определении вопросов ведения Министерства здравоохранения Республики Татарстан (ст. 8). В субъектах Федерации приняты и современные законы на базе Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" 2011 г., в которых дословно перечисляются принципы охраны здоровья, права и обязанности граждан (например, Закон Республики Дагестан от 14 июня 2012 г. N 34 "Об охране здоровья граждан в Республике Дагестан", Закон Санкт-Петербурга от 3 июля 2012 г. N 367-63 "Об основах организации охраны здоровья граждан в Санкт-Петербурге", Закон Республики Марий Эл от 21 марта 2012 г. N 8-З "Об охране здоровья граждан в Республике Марий Эл" и др.). Содержательный анализ вышеперечисленных нормативных актов показывает, что на уровне субъекта РФ предпочтительнее развитие законодательства с учетом региональных особенностей, полагаю, что прежде всего это должна быть разработка территориальных целевых программ здравоохранения и программ государственных гарантий по обеспечению граждан бесплатной медицинской помощью на территории субъекта РФ. Кроме того, заслуживает внимания принятие нормативных актов, касающихся отдельных заболеваний, с учетом специфики региона, обстановки, статистики и прочих факторов. 3. Применение судебного прецедента (решений Европейского суда по правам человека) как источника правового регулирования. В России судебная практика не относится к источникам права. Причем это правило распространяется и на постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, которые дают разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации в целях обеспечения единства судебной практики, но не создают новые нормы права. Конвенция о защите прав человека и основных свобод <21> была принята в Риме 4 ноября 1950 г. Европейский суд не отменяет и не изменяет решения национальных судов и не является вышестоящей инстанцией в рассмотрении уголовного, гражданского или административного дела, а принимает решения о соответствии либо несоответствии действия (или бездействия) того или иного государства по данному делу положениям Европейской конвенции по правам человека и основных свобод. -------------------------------- <21> Россия подписала Конвенцию в 1996 г., а ратифицировала в 1998 г. // Собрание законодательства РФ. 1998. N 20. Ст. 2143.

Россия признает обязательной компетенцию Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней, если нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации (т. е. после 5 мая 1998 г.). Постановления Европейского суда стали обязательными как в части содержащихся в них окончательных выводов по итогам рассмотрения дела, так и правовых позиций, на которых основано решение Европейского суда. Соответственно, правоприменительная практика российских судов не должна расходиться с прецедентным правом Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Судебная практика Европейского суда по правам человека включает рассмотрение жалоб о непредоставлении заявителю медицинской помощи во время его содержания под стражей в следственном изоляторе, о принудительном помещении заявителя в психиатрическую клиническую больницу, о гарантиях проведения судебно-медицинской экспертизы, о необоснованном отказе в совершении аборта по медицинским показаниям, о недопустимом контроле переписки заключенного с его врачом, о воспрепятствовании бывшим пациенткам в фотокопировании медицинских карт, о мерах ответственности медицинских работников за медицинскую помощь при домашних родах, о чрезмерной длительности судебного разбирательства по иску пациента к больнице о выплате компенсации за ущерб, причиненный здоровью, и др. 4. О месте правил о биоэтике в медицинской деятельности. Существует традиционный подход к биоэтике (ранее использовался термин "медицинская деонтология") как своду нравственных правил, касающихся профессионального поведения медицинского работника <22>. В последние годы активно обсуждаются предложения отнести правила биоэтики к нетрадиционным источникам права <23>. -------------------------------- <22> Писарев Д. И. Основные проблемы врачебной этики и медицинской деонтологии. М., 1969. С. 5 - 10, 62 и др.; Косарев И. И., Новодранова В. Ф. Этика врача. М., 1982. С. 13 - 14 и др.; Царегородцев Г. И., Петленко В. П. Медицина и нравственный кодекс врача // Актуальные этико-деонтологические вопросы современной медицины. М., 1983. С. 21 - 26; Иванюшкин А. Ю. От этики Гиппократа к биоэтике // Медицинское право и этика. 2004. N 1; СПС "КонсультантПлюс". <23> Сергеев Ю. Д., Мохов А. А. Биоэтика - нетрадиционный источник медицинского права // Медицинское право. 2007. N 2. С. 7 - 8.

Такой взгляд не согласуется со свойствами нормативного правового акта (общеобязательность, направленность на порождение или прекращение юридических последствий, неоднократность применения). Кроме того, сам Закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" не включает в состав законодательства о здравоохранении нормы морали (ст. 3 "Законодательство в сфере охраны здоровья"). Не получил признания у законодателя и проект Закона "О правовых основах биоэтики и гарантиях ее обеспечения" (отклонен Постановлением Госдумы ФС РФ от 15 марта 2001 г. N 1253-III ГД). Даже название проекта этого Закона отражает непонимание разработчиками соотношения морали и закона: не следует придумывать правовые средства обеспечения исполнения этических норм. Стремление придать моральной норме обязательный абстрактный характер нормы права, на наш взгляд, принижает значение биоэтики, показывает, что авторы в действительности не видят возможности неправового воздействия на отношения "врач - пациент", устраняются от обобщения и распространения позитивных этических правил. Однако значение биоэтики велико для здравоохранительных отношений, поскольку биоэтика влияет на формирование здравоохранительного законодательства, способствует выработке нужного обществу поведения медицинского работника и пациента в отсутствие у них знаний об имеющихся правовых нормах в соответствующей области. Моральные нормы, инкорпорированные в нормативный акт, обретают юридическую силу и качество нормы права. Медицинский работник, возможно, и продолжает использовать в своей деятельности правило поведения как моральную норму, не подозревая о другом (юридическом) статусе нормы, тем не менее в случае несоблюдения, нарушения соответствующего правила поведения наступает юридическая ответственность. Если моральные нормы были разработаны, обобщены и приняты международной неправительственной организацией в форме деклараций, кодексов, заявлений <24>, то сформулированные в них общепризнанные принципы и нормы международного права становятся составной частью правовой системы Российской Федерации (п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации) и обязательны к исполнению. Однако при этом следует отметить, что в некоторых подобных декларациях содержатся положения рекомендательного характера, которые, следовательно, и на территории России будут иметь значение рекомендаций, а не норм, обязательных к исполнению. Отдельные акты в своем названии указывают на объединение норм этики (например, Международный кодекс медицинской этики), поэтому и на территории России они должны применяться как нормы этики. Соответственно, юридическая ответственность за нарушение актов международных неправительственных организаций наступает лишь при наличии в российском законодательстве составов уголовных, административных, гражданских, трудовых правонарушений. -------------------------------- <24> Например, Международный кодекс медицинской этики 1949 г. и Хельсинкская декларация "Этические принципы медицинских исследований с участием человека в качестве испытуемого" 1964 г., принятые Всемирной медицинской ассоциацией.

Если же моральные нормы были разработаны, обобщены и приняты сообществом медицинских работников или пациентов (съезд врачей, ассоциаций, лига пациентов и пр.) <25>, то источником правового регулирования такой документ не является. -------------------------------- <25> Например, Этический кодекс российского врача утвержден конференцией Ассоциации врачей России в 1994 г., Кодекс врачебной этики Российской Федерации принят Всероссийским Пироговским съездом врачей 7 июня 1997 г.

В связи с этим вызывает недоумение положение ст. 6 Закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" о реализации приоритета интересов пациента при оказании медицинской помощи путем соблюдения этических и моральных норм, а также уважительного и гуманного отношения со стороны медицинских работников и иных работников медицинской организации. Очевидно, требуется дополнение статьи указанием на обеспечение приоритета интересов пациента с помощью именно юридических норм, гарантирующих обязательность исполнения. Не совсем корректна формулировка п. 1 ст. 73 Закона, где предусмотрено, что "медицинские работники и фармацевтические работники осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, руководствуясь принципами медицинской этики и деонтологии". Но положения нормативных актов и кодексов этики дословно не совпадают, поэтому такая формулировка может привести к тому, что, исходя из медицинской этики, врач нарушит закон. Во избежание таких последствий многочисленные кодексы этики должны либо дословно повторять нормы закона, либо вводить моральные нормы, создающие дополнительные обязанности для медицинского или фармацевтического работника (правила медицинской этики неприменимы к пациентам), либо включать правила поведения, не урегулированные нормами права. Неудачны определения медицинского права тех авторов, которые включают в состав отрасли права и правовые нормы, и медицинские взгляды, представления в сфере медицинской деятельности <26>. Конечно же, научные суждения отдельных медицинских работников или их коллективов не могут входить в дефиницию медицинского права. -------------------------------- <26> Акопов В. И. Указ. соч. С. 14.

Вряд ли можно поддержать предложение о включении в курс медицинского права вопросов биоэтики <27>. Не отрицая значения норм морали, целесообразно вводить их изучение в иные (неправовые) учебные курсы. -------------------------------- <27> Стеценко С. Г. Указ. соч. С. 81.

Подход к медицинскому праву как отрасли законодательства ориентирует на искоренение правового нигилизма и невозможность подмены имеющихся юридических норм моральными нормами и принципами. Таким образом, обоснование здравоохранительного права как комплексной отрасли законодательства будет способствовать формированию единой политики по отношению к источникам правового регулирования здравоохранительных отношений, правилам их применения и их оптимальному содержанию.

------------------------------------------------------------------

Название документа