Проблемы назначения и производства судебно-психиатрической экспертизы при проверке сообщения о преступлении

ПРОБЛЕМЫ НАЗНАЧЕНИЯ И ПРОИЗВОДСТВА СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ПРИ ПРОВЕРКЕ СООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ

В. Н. ИСАЕНКО

Исаенко Вячеслав Николаевич, профессор кафедры организации правоохранительной деятельности Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, доцент.

Автор комментирует содержание статьи главного научного сотрудника ГНЦ имени В. П. Сербского С. Н. Шишкова "Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела?".

Ключевые слова: судебно-психиатрическая экспертиза, проверка сообщения о преступлении, психическое расстройство.

The problems of commissioning and conduct of forensic examination in the course of verification of a crime report V. N. Isayenko

The author comments on the content of the article of S. N. Shishkov, Chief Research Officer of the V. P. Serbsky State Scientific Center, "Is it possible to conduct forensic examination in the course of instigation of a criminal case?".

Key words: forensic examination, verification of crime report, mental disorder.

Поводом к написанию этого материала (скорее - комментария к публикации другого автора) стала статья главного научного сотрудника Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского С. Шишкова "Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела?" (Законность. 2013. N 10). Поднятая в ней проблема представляется весьма серьезной, поскольку она связана с различными взглядами на то, с какой целью назначается судебная экспертиза в ходе проверки сообщения о преступлении. Разделяя обоснованные опасения автора, касающиеся многих нежелательных последствий поспешного назначения судебно-психиатрической экспертизы (далее - СПЭ) на этом этапе уголовного судопроизводства, полагаем возможным высказать и свои соображения по этому поводу. Принятие Федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ "О внесении дополнений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" несомненно стало позитивным решением законодателя, сделавшим шаг навстречу инициативам правоприменителей относительно расширения процессуальных возможностей проверки сообщений о преступлениях. Включение судебной экспертизы, а также получения образцов для сравнительного исследования в число этих возможностей обеспечивает не только достоверность установления наличия либо отсутствия признаков преступления, но и, следовательно, законность и обоснованность решения о возбуждении уголовного дела либо отказа в его возбуждении. При определенных условиях проведение судебной экспертизы может способствовать установлению совершившего преступление лица уже на этом этапе. Вместе с тем очевидно, что производство экспертизы до возбуждения уголовного дела есть процессуальное средство установления наличия либо отсутствия признаков преступления. Это непосредственно следует в первую очередь из содержания ч. 2 ст. 21 УПК, согласно которой в каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные УПК меры по установлению события преступления (правда, законодатель не наделил прокурора процессуальными полномочиями по проверке сообщения о преступлении). Положения ч. 1 ст. 144 УПК перечисляют средства (в том числе процессуального характера), использование которых обеспечивает установление наличия или отсутствия признаков преступления. С. Шишков совершенно прав, когда говорит, что именно эта задача составляет ее содержание и главную цель соответствующей проверки <1>. -------------------------------- <1> См.: Шишков С. Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? // Законность. 2013. N 10.

В связи с этим возникает вопрос, адресуемый сторонникам мнения о возможности назначения СПЭ до возбуждения уголовного дела: какие элементы состава преступления можно установить посредством ее проведения на этапе проверки сообщения о его совершении? Отрицательный ответ напрашивается сам собой, поскольку проведение этой экспертизы преследует иные цели. Они названы в подп. 3, 3.1, 4 ст. 196 УПК, в соответствии с которыми СПЭ проводится, чтобы определить: психическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве; психическое состояние подозреваемого, обвиняемого в совершении в возрасте старше восемнадцати лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет, для решения вопроса о наличии или об отсутствии у него расстройства сексуального предпочтения (педофилии); психическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания. С. Шишков верно обращает внимание на то, что СПЭ назначается в отношении лиц, имеющих строго определенный уголовно-процессуальным законом статус, которым они наделяются только после возбуждения уголовного дела. Поэтому возникает второй вопрос: есть ли подобный статус у кого-либо из лиц, вовлеченных в сферу деятельности по проверке сообщения о преступлении? Отрицательный ответ на него также очевиден. Лицо, не имеющее процессуального статуса, лишено возможности использовать предусмотренные ст. 198 УПК права, которыми наделены подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель при назначении и производстве судебной экспертизы. Это чревато многими негативными последствиями. Представляется уместным в связи с этим сослаться на правовую позицию Конституционного Суда РФ, сформулированную в Постановлении от 27 июня 2000 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова". В соответствии с ней при обеспечении процессуальных гарантий лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в ходе уголовного судопроизводства, необходимо исходить не только из формального наделения их соответствующими процессуальными правами, но прежде всего из их фактического процессуального положения. Лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, так же как подозреваемый и обвиняемый по уголовному делу по существу, уличается в совершении деяния, запрещенного уголовным законом. В свою очередь, в Постановлении от 20 ноября 2007 г. N 13-П Конституционный Суд РФ признал, что такому лицу должны обеспечиваться процессуальные права, равные с подозреваемым, обвиняемым, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, хотя это лицо и не привлекается к уголовной ответственности. Безусловно, ни о каком уголовном преследовании на этапе проверки сообщения о преступлении не может идти речи, поскольку таковое может быть начато при возбуждении уголовного дела против конкретного лица. Только после этого оно приобретает процессуальный статус подозреваемого (ч. 1 ст. 46 УПК). Поспешное назначение СПЭ до возбуждения уголовного дела без установления и исследования обстоятельств совершения запрещенного уголовным законом деяния, чем бы такое решение ни мотивировалось, чревато неполнотой судебно-психиатрического обследования испытуемого ввиду отсутствия на этом этапе достаточных сведений, характеризующих поведение испытуемого до и после совершения им деяния, а также состояние его физического и психического здоровья, других значимых для судебно-психиатрического обследования материалов уголовного дела. На рассматриваемом этапе собрать их сложно в установленный законом максимальный 30-суточный срок проверки сообщения о преступлении. О том, какое значение для полноценной СПЭ имеют названные материалы, свидетельствует следующий пример. Военная коллегия Верховного Суда РФ Определением от 11 марта 2004 г. N 3-58/03 отменила Постановление Приволжского окружного военного суда в отношении О. и направила дело на новое судебное разбирательство в связи с возникшими сомнениями в научной обоснованности заключения экспертов-психиатров, проводивших обследование О. В материалах дела не было медицинских и других документов, которые могли бы объективно подтвердить данные анамнеза, выдвинутого экспертами-психиатрами, и все свелось к показаниям О. и свидетеля С. о характере поведения и состояния здоровья О. В деле не было медицинских документов, отражающих физическое развитие и состояние здоровья О. в детском возрасте, подтверждающих факт получения им черепно-мозговой травмы, а также отравления в 13-летнем возрасте угарным газом. Органы следствия и суд не истребовали подлинную историю болезни, подтверждающую стационарное лечение О. в психиатрическом отделении госпиталя г. Самары. Не было объективной информации, характеризующей состояние здоровья О. в период прохождения военной службы с момента поступления в военное училище (заключение медицинской призывной комиссии, его медицинская книжка в училище, а также медицинские документы за период и после военной службы офицером). Не было рапортов и жалоб О. в период прохождения военной службы, его заявлений в ГОВД по поводу анонимных звонков и конфликта с С., убийство которого он пытался "заказать" гражданину Г., а также обращений в комиссию по делам несовершеннолетних на действия жены, препятствовавшей его общению с детьми, и других материалов, характеризующих О. в различные периоды его жизни. По мнению суда кассационной инстанции, отсутствие в материалах дела указанных документов не представило возможным достоверно оценить состояние психического здоровья О., выяснить причину возникновения болезненного состояния, определить нозологическую <2> принадлежность его психических расстройств и, соответственно, оценить осознанность его действий. Указанный в акте стационарной СПЭ бредовый синдром, наличие обманов восприятия и других психотических расстройств у О. были недостаточно полно и четко описаны, а мотивировочная часть заключения недостаточно клинически обоснована и научно аргументирована <3>. -------------------------------- <2> См.: Нозология [гр. повоз + ...логия] - раздел патологии, изучающей сущность и характер течения отдельных болезней, включая и описание их (нозографию), а также разрабатывающей их классификацию по родственным признакам. Словарь иностранных слов. 7-е изд., перераб. / Науч. ред. А. Г. Спиркин, И. А. Акчурин, Р. С. Карпинская. М.: Русский язык, 1980. С. 345. <3> Кассационное определение военной коллегии Верховного Суда РФ от 11 марта 2004 г. N 3-58/03.

Приведенный пример, по нашему мнению, ясно указывает на объем и содержание характеризующего испытуемого материала, которые следователь обязан представить комиссии экспертов-психиатров. Использование судебно-экспертных возможностей различного вида предполагает знание следователем, назначающим экспертизу, методических основ ее проведения, а также требований, которые обязаны соблюдать эксперты в ходе исследования и формирования выводов по его результатам. Это является важной составляющей профессиональной подготовки следователя, в дальнейшем оценивающего обоснованность и достоверность заключения эксперта. Он обязан знать Приказ Минздрава России от 12 августа 2003 г. N 401 "Об утверждении отраслевой учетной и отчетной медицинской документации по судебно-психиатрической экспертизе", которым утверждены форма, реквизиты и содержание акта СПЭ. В первую очередь представляют интерес отраслевая учетная форма N 100/у-03 "Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)", содержащаяся в приложении N 1 к Приказу, и Инструкция по ее заполнению (приложение N 2). В акт СПЭ обязательно включаются результаты анамнеза, который должен отражать: а) наследственную отягощенность психическими расстройствами, если таковая выявляется, данные об особенностях раннего развития подэкспертного; б) психические расстройства, если таковые выявлялись прежде, с указанием времени их появления и динамики, последующего усложнения или редукции с оценкой их влияния на различные стороны жизни подэкспертного. Необходимо четко и последовательно отразить особенности психопатологических переживаний, избегая обобщающих оценочных определений. При этом необходимо приводить даты стационирований в психиатрические больницы, указывать диагнозы, установленные при каждой госпитализации или при амбулаторном обследовании психиатрами (включая амбулаторные и стационарные судебно-психиатрические экспертизы в прошлом), и давать характеристику психического состояния подэкспертных в тот период; в) преморбидные личностные особенности и характерологические изменения, которые произошли во время болезни; г) особенности реагирования на различные житейские обстоятельства, в частности на психические травмы; д) перенесенные соматические заболевания и другие экзогенные вредности (черепно-мозговые травмы, употребление психоактивных веществ), а также то, какое влияние они оказали на психическое состояние; е) особенности критических возрастных периодов (пубертатный, инволюционный); ж) терапевтический анамнез в случаях лечения психотропными препаратами в прошлом; з) трудовой анамнез, в котором важно не просто перечислить места работы и занимаемые должности, но и приводить, где это возможно, трудовые характеристики, отзывы сослуживцев; и) при перечислении прошлых судимостей следует приводить состав преступления (правонарушения) и, если это возможно, краткое описание сути противоправного деяния, что особенно важно при совершении деликтов, однородных настоящему. Следует также приводить характеристики из мест лишения свободы, если таковые есть; к) исследуемую юридическую ситуацию. Особое значение приобретают материалы уголовного или гражданского дела, непосредственно характеризующие поведение и психическое состояние подэкспертного в период юридически значимого события. Это, в первую очередь, показания потерпевших, свидетелей, позволяющие оценить характер ориентировки подэкспертного в месте, времени, сохранность осмысления создавшейся ситуации в целом, его роль в криминальных действиях, если они совершались группой лиц. Существенное значение имеют заключения экспертов, проводивших судебно-медицинскую экспертизу, содержащие описание телесных повреждений жертвы, которые могут способствовать воссозданию реального поведения подэкспертного в момент правонарушения. Обязательно наличие в заключении данных судебно-медицинской экспертизы и осмотра места происшествия, имеющих значение для последующей реконструкции поведения и оценки состояния подэкспертного; л) динамику показаний подэкспертного в период следствия или судебного разбирательства, имеющую значение для оценки сохранности способности к правильному восприятию обстоятельств и дачи о них показаний. Несложно сделать вывод, что перечисленные и другие сведения эксперты-психиатры могут почерпнуть только из представленных следователем материалов, которые ему крайне проблемно получить на этапе проверки сообщения о преступлении. В соответствии с Инструкцией об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений, утвержденной Приказом Минздравсоцразвития России от 30 мая 2005 г. N 370, эксперты-психиатры не вправе самостоятельно собирать такие материалы. Поэтому профессионально относящийся к исполнению служебных обязанностей следователь обязан принять все меры к их получению и анализу, прежде чем приступить к формулированию вопросов экспертам, а равно представить по их запросу дополнительные материалы. Представление экспертам-психиатрам исчерпывающего объема материалов, характеризующих поведение и состояние направленного на СПЭ лица (как правило, ранее судимого), необходимо и для разоблачении симуляции им психического или соматического заболевания. В специальной литературе отмечается, что неоднократно к экспертам-психиатрам попадали "инструкции" по симулированию, которые имеют хождение в местах заключения, причем нередко они составлены весьма грамотно. Иногда в них содержатся целые страницы высказываний, записанных, по-видимому, со слов настоящих психически больных. Эти речи рекомендуется заучивать и произносить перед врачами во время экспертизы <4>. -------------------------------- <4> См.: Руководство по судебной психиатрии / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, А. А. Ткаченко. М.: Медицина, 2004. С. 282 - 283.

В соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 6 "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера" при назначении СПЭ на разрешение экспертов следует ставить вопросы, позволяющие выяснить характер и степень психического расстройства во время совершения предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния, в ходе предварительного расследования или рассмотрения дела судом установить, могло ли лицо в указанные периоды осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Перед экспертами следует ставить также вопросы и о том, связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него и других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда, нуждается ли такое лицо в применении принудительной меры медицинского характера и какой именно, а также может ли это лицо с учетом характера и степени психического расстройства лично осуществлять свои процессуальные права. Поэтому противоречат требованиям уголовно-процессуального закона и попытки назначения СПЭ для установления достоверности сообщаемых лицом сведений (об их правильности, об их соответствии действительности, правдивости или ложности и т. п.), на что обоснованно обращает внимание С. Шишков <5>. Достоверность сведений, содержащихся в объяснениях, поскольку допрос на этапе проверки сообщения о преступлении не может проводиться, есть результат их оценки, осуществляемой следователем на основе совокупного анализа с целью установления их соответствия сведениям, полученным из других источников, т. е. установления отсутствия противоречий между ними <6>. Во-первых, для оценки их достоверности необходимо располагать весьма широким кругом других сведений, для получения которых проведения проверочных действий, предусмотренных ч. 1 ст. 144 УПК, явно недостаточно. Во-вторых, субъектом такой оценки является следователь. Постановка вопроса о достоверности названных сведений перед экспертами является перекладыванием на них задачи оценки доказательств, что, согласно ст. 88 УПК, не входит в их обязанности. В специальной литературе также подчеркивается, что эксперты-психиатры не могут решать юридических вопросов, таких как освобождение невменяемого от уголовной ответственности или о достоверности или недостоверности показаний. Их решение находится в исключительной компетенции органа, ведущего производство по делу, и прежде всего суда <7>. В-третьих, противоречия между сведениями, содержащимися в объяснении проверяемого лица, и сведениями, полученными из других источников, могут быть обусловлены отнюдь не его психическим заболеванием, а иными причинами. -------------------------------- <5> См.: Шишков С. Указ. соч. С. 38. <6> Достоверность - убеждение, основанное на знании и исключающее всякое сомнение. См.: Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 143. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) (под ред. Т. Б. Дмитриевой) включен в информационный банк согласно публикации - Спарк, 2002 (издание второе, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <7> См.: Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии / Под общ. ред. Т. Б. Дмитриевой. М.: Спарк, 1997. С. 102.

Означает ли сказанное ранее, что следователь не должен обращаться к экспертам-психиатрам на этапе проверки сообщений о преступлении для получения компетентного мнения о состоянии лица, в отношении которого есть сведения о совершении им запрещенного уголовным законом деяния? Разумеется, нет. Вопрос состоит в том, в какую форму должно быть облечено это мнение. С учетом личного практического опыта решения подобных вопросов полагаю возможным высказать следующее. До возбуждения уголовного дела возможно освидетельствование лица в порядке, регламентированном ст. 179 УПК, для установления его состояния, особенно реактивного, обусловленного совершением им запрещенного уголовным законом деяния. При этом решается вопрос о возможности дачи им объяснений и участия в других проверочных действиях, несмотря на такое состояние. Однако в подобных случаях необходима предварительная консультация с врачами-психиатрами. Специалисты отмечают, что возникновение психогенных расстройств возможно в условиях сложной психотравмирующей ситуации предварительного следствия. При этом могут развиваться реактивные психозы у прежде здоровых людей или появляться психогенные "наслоения" у лиц с теми или иными психическими нарушениями. Диагностика и экспертная оценка в таких случаях становятся крайне сложными <8>. -------------------------------- <8> См.: Жариков Н. М., Морозов Г. В., Хритинин Д. В. Судебная психиатрия: Учебник для вузов. 4-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, 2008. С. 3.

Поэтому надо согласиться с мнением С. Шишкова о том, что на этапе проверки сообщений о преступлении СПЭ не должна назначаться в связи с отсутствием предусмотренных ст. 144 УПК оснований и достаточного материала для ее проведения.

Пристатейный библиографический список

1. Жариков Н. М., Морозов Г. В., Хритинин Д. В. Судебная психиатрия: Учебник для вузов. 4-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, 2008. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) (под ред. Т. Б. Дмитриевой) включен в информационный банк согласно публикации - Спарк, 2002 (издание второе, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ 2. Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии / Под общ. ред. Т. Б. Дмитриевой. М.: Спарк, 1997. 3. Руководство по судебной психиатрии / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, А. А. Ткаченко. М.: Медицина, 2004. 4. Словарь иностранных слов. 7-е изд., перераб. / Науч. ред. А. Г. Спиркин, И. А. Акчурин, Р. С. Карпинская. М.: Русский язык, 1980. 5. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2005. 6. Шишков С. Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? // Законность. 2013. N 10.

Название документа