О типичных ошибках при производстве судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа

О ТИПИЧНЫХ ОШИБКАХ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ СУДЕБНЫХ ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ С ПРИМЕНЕНИЕМ ПОЛИГРАФА <*>

Я. В. КОМИССАРОВА

-------------------------------- <*> Komissarova Ya. V. On Typical Mistakes in Carrying out of Judicial Psycho-physiology Expertise with Application of Polygraph.

Комиссарова Я. В., кандидат юридических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой криминалистики Московской государственной юридической академии имени О. Е. Кутафина; эксперт (судебный) 111 Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России.

В статье на основе многолетнего опыта работы автор анализирует типичные ошибки, совершаемые практикующими специалистами-полиграфологами при производстве судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа.

Ключевые слова: судебная психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа, экспертная ошибка, компетенция эксперта, оценка достоверности показаний.

On the basis of a longstanding experience of work the author analyses typical mistakes committed by practicing specialists-polygraphologists in carrying out of judicial psycho-physiology expertise with application of polygraph.

Key words: judicial psycho-physiology expertise with application of polygraph, expert's mistake, expert's competence, valuation of trustworthiness of testimony.

В настоящее время психофизиологические исследования и экспертизы с применением полиграфа в порядке, установленном Федеральным законом от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (далее - Закон о ГСЭД), проводятся: с 2002 г. - в Институте криминалистики Центра специальной техники ФСБ России, с 2004 г. - в 111 Главном государственном центре судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России (далее - ГГЦСМиКЭ), с 2005 г. - в Экспертно-криминалистическом центре МВД по Республике Татарстан, с 2010 г. - в Экспертно-криминалистическом управлении ФСКН России. Кроме того, в августе 2009 г. в структуре Главного управления криминалистики Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации было сформировано Управление организации экспертно-криминалистической деятельности, призванное через свои отделы оказывать следственным органам организационно-методическую и практическую помощь в использовании экспертно-криминалистических средств и методов по уголовным делам, в том числе путем обнаружения, изъятия и исследования следов и других вещественных доказательств; проведения экспертных исследований различных криминалистических объектов, в том числе психофизиологических исследований с применением полиграфа. За первый год работы в 2009 - 2010 гг. специалисты-полиграфологи территориальных подразделений криминалистики в 70 субъектах Российской Федерации провели более 2500 исследований и экспертиз с применением полиграфа <1>. -------------------------------- <1> См.: Интервью с руководителем управления организации экспертно-криминалистической деятельности Главного управления криминалистики Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации С. А. Рябовым // Эксперт-криминалист. 2010. N 3. С. 37 - 38.

Судебные психофизиологические экспертизы с применением полиграфа (далее - СПФЭ) проводятся в нескольких негосударственных экспертных учреждениях, а также множеством частнопрактикующих специалистов-полиграфологов, что создает ряд проблем, связанных, во-первых, с низкой квалификацией отдельных "специалистов", во-вторых, с незнанием полиграфологами основ юриспруденции, теории и практики судебной экспертизы, в-третьих, с различием в научных подходах к обоснованию методик проведения исследования. В ГГЦСМиКЭ регулярно поступают запросы как от адвокатов, так и от следователей на проведение рецензирования заключений полиграфологов, составленных по результатам производства психофизиологических экспертиз с применением полиграфа по уголовным делам, в целях получения заключения специалиста (в рамках ст. 80 УПК РФ) по вопросу о том, подготовлены ли предоставляемые ими заключения экспертов с учетом единого научно-методического подхода к практике проведения психофизиологических исследований и экспертиз с применением полиграфа, профессиональной подготовке и специализации полиграфологов. Обобщение накопленных таким образом материалов позволяет выделить несколько наиболее распространенных ошибок, допускаемых полиграфологами при производстве СПФЭ. На первом месте по частоте встречаемости - типичная ошибка процессуального характера: сплошь и рядом эксперты-полиграфологи выходят за пределы своей компетенции, отвечая на правовые вопросы. Так, при производстве СПФЭ, назначенной следователем по особо важным делам Егорьевской городской прокуратуры, полиграфолог (сотрудник Института криминалистики ЦСТ ФСБ России) принял к своему разрешению вопросы: "Находился ли Г. в квартире Э. по адресу. во время нанесения ранений Э. и З.?" и "Наносил ли Г. ножевые ранения Э. и З. в ночь с 29 на 30 августа?". Как следует из текста заключения эксперта-полиграфолога, по результатам проведенного исследования он пришел "к следующим однозначным выводам: 1. Г. не находился в квартире Э. по адресу... во время нанесения ранений Э. и З. 2. Г. не наносил ножевых ранений Э. и З. в ночь с 29 на 30 августа... 3. Г. не осведомлен о деталях совершения поджога квартиры Э. 4. Г. достоверно неизвестны лица, которые нанесли З. и Э. ножевые ранения". При производстве СПФЭ по постановлению следователя военной прокуратуры Каспийской флотилии полиграфолог (сотрудник УСТМ УВД Астраханской области) приняла к своему разрешению вопрос: "Какие действия выполнял Ч. в ночь с 14 на 15 августа...", - сделав по результатам проведенного исследования вывод, что "гр. Ч. выполнял действия, соответствующие процессу кражи денег". При производстве СПФЭ, назначенной следователем ВСО Следственного комитета при прокуратуре РФ по Владимирскому гарнизону, полиграфолог (пенсионер, ранее работавший в органах МВД) принял к своему разрешению вопрос: "Выносил ли М. пропавший автомат АК 74 М из склада вооружения в/части... вне ящика?" - и сделал по результатам проведенного исследования вывод, что "в памяти М. однозначно присутствует информация о том, что он выносил пропавший автомат АК 74 М из склада вооружения в/ части... вне ящика". Разрешение перечисленных и прочих, подобных им, вопросов выходит за пределы процессуальной компетенции эксперта-полиграфолога, так как предполагает выявление обстоятельств, согласно ст. 73 УПК РФ подлежащих доказыванию, в то время как в соответствии со ст. 74 УПК РФ заключение эксперта является источником сведений, на основе которых наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, устанавливает суд (прокурор, следователь, дознаватель). В каждом из указанных случаев, руководствуясь ст. ст. 16 и 41 Законам о ГСЭД, эксперты были обязаны составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить его лицу, назначившему судебную экспертизу. Надо сказать, что чаще всего при производстве СПФЭ выход эксперта за пределы своей компетенции является следствием ошибок гносеологического характера, избежать которых даже опытному специалисту-полиграфологу достаточно сложно. За десятилетия использования полиграфа во многих странах мира было накоплено значительное количество эмпирического материала, свидетельствующего об эффективности его применения, однако исследования, направленные на формирование соответствующей теоретической базы, практически не проводились. Психофизиологические закономерности по своей природе принципиально отличаются от точных законов, действующих, к примеру, в области физики. Определенная взаимосвязь между психическими и физиологическими явлениями сегодня очевидна и доказана, но, в отличие от наработок в точных науках, она является не детерминированной, а вероятностной, поэтому существует большое количество теорий, с помощью которых предпринимаются попытки описать природу психофизиологических реакций, выявляемых в ходе тестирования на полиграфе. Но ни одна из предложенных теорий (ни "условно-рефлекторная", ни "угрозы наказания", ни "целенаправленного тестирования памяти") в настоящее время не является общепризнанной <2>. Впрочем, эмпирически обоснованные методы, учитывая специфический характер вопросов, интересующих следствие и суд при производстве по уголовному делу, во все времена достаточно активно использовались (и продолжают использоваться) в судебно-экспертной деятельности. Здесь главное - не переоценить значимость полученных с их помощью доказательств. -------------------------------- <2> В начале XXI в. по ходатайству Министерства энергетики США под патронажем Национальной академии наук по заданию Правительства США был сформирован Комитет по исследованию научной обоснованности полиграфа. В результате фундаментального анализа практически всех аспектов ПФИ, проводившегося экспертами в течение 19 месяцев, американские ученые констатировали, что "теоретическое обоснование применения полиграфа является весьма слабым", а различные теории оправдывают свое существование в различных ситуациях (см.: Холодный Ю. И. Опрос с использованием полиграфа и его естественнонаучные основы // Вестник криминалистики / Отв. ред. А. Г. Филиппов. Вып. 2 (14). М.: Спарк, 2005. С. 45 - 48).

Грамотно проведенное тестирование на полиграфе с достаточно высокой точностью позволяет определить только одно - относительную значимость для индивида предъявляемых стимулов, в качестве которых обычно используют вопросы, озвучиваемые специалистом. С учетом особенностей решаемой задачи в контексте ситуации, в рамках которой проводится исследование, определяемая с помощью полиграфа значимость конкретных стимулов может иметь разную природу и свидетельствовать не только о лжи при ответах на соответствующие вопросы, но и об узнавании подэкспертным отдельных деталей вне связи с событием преступления, о наличии у человека какой-либо неудовлетворенной актуальной потребности и т. п. Для того чтобы решить вопрос о конкретных причинах значимости для подэкспертного того или иного стимула и не совершить при этом логических ошибок, необходимо строгое соблюдение целого ряда методических требований (в том числе к формулированию стимулов-вопросов, к их объединению в тесты, к пространственно-временным условиям проведения тестирования на полиграфе и т. д.). А вот тут как раз на практике и возникают проблемы, причем не объективного, а субъективного свойства, так как само по себе наличие научно-методического материала не является гарантией его правильного использования, - привлекаемые к производству СПФЭ полиграфологи зачастую, будучи прекрасными специалистами в области полиграфологии, не осознают процессуальной значимости соблюдения методических стандартов. К примеру, согласно Видовой экспертной методике производства психофизиологического исследования с использованием полиграфа <3>, утвержденной в составе Методических рекомендаций автономной некоммерческой организации "Центр независимой комплексной экспертизы и сертификации систем и технологий" 11 ноября 2005 г., экспертными задачами, решаемыми при производстве СПФЭ, являются: -------------------------------- <3> См.: Инструментальная детекция лжи: реалии и перспективы использования в борьбе с преступностью: Материалы международного научно-практического форума / Под ред. В. Н. Хрусталева, Л. Н. Иванова. Саратов: СЮИ МВД России, 2006. С. 85 - 100. Эта методика в 2006 - 2009 гг. в установленном в органах МВД порядке прошла апробацию в ЭКЦ МВД Республики Татарстан. В настоящее время она в полном объеме используется при проведении психофизиологических исследований и экспертиз с применением полиграфа в Следственном комитете, ГГЦСМиКЭ МО РФ, ряде иных государственных и негосударственных экспертных учреждений.

1) вынесение суждения о степени информированности обследуемого лица о событии (его деталях), послужившем поводом для проведения психофизиологического исследования; 2) вынесение суждения об обстоятельствах получения обследуемым лицом информации о событии (его деталях), послужившем поводом для проведения психофизиологического исследования. При назначении СПФЭ экспертные задачи могут быть определены в форме вопросов следующего содержания: выявляются ли в ходе психофизиологического исследования с применением полиграфа реакции, свидетельствующие о том, что гражданин(-ка) - Ф. И.О. - располагает информацией о деталях случившегося? вследствие отражения каких обстоятельств могла быть получена обследуемым лицом эта информация? могла ли она быть получена в момент события? Поскольку правила проверки и оценки доказательств, закрепленные действующим законодательством, не позволяют придавать информации, полученной из какого бы то ни было источника, приоритетное значение, процессуальная оценка заключения эксперта-полиграфолога в соответствии со ст. 88 УПК РФ является прерогативой уполномоченного на то лица - дознавателя, следователя, прокурора или суда. Однако данное очевидное требование закона и разработанные с учетом положений процессуального законодательства методические рекомендации практикующие полиграфологи соблюдают далеко не всегда. Так, при производстве СПФЭ, назначенной следователем по особо важным делам Гурьевского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Кемеровской области согласно Постановлению от 12 февраля 2010 г. по уголовному делу N 09400552, полиграфолог принял к своему разрешению следующие вопросы: 1) выявляются ли в ходе психофизиологического исследования с использованием полиграфа реакции, свидетельствующие о том, что подозреваемый Б. Н.В. располагает информацией о деталях умышленного причинения им телесных повреждений М., повлекших по неосторожности ее смерть? 2). о каких деталях преступления располагает сведениями Б. исходя из его психофизиологических реакций? 3) вследствие отражения каких обстоятельств могла быть получена обследуемым лицом информация? 4) могла ли быть получена информация в момент совершения преступления? Эксперт-полиграфолог в своем заключении не обратил внимания на некорректность формулировок вопросов N 1 и N 2, а также исказил наименование методики, использованной им при производстве экспертизы. В выводной части заключения он и вовсе перешел к оценке имеющихся в деле доказательств, констатировав, что: - в ходе ПФИ с использованием полиграфа у подозреваемого Б. Н.В. выявляются психофизиологические реакции, свидетельствующие о том, что он располагает информацией о деталях умышленного причинения им телесных повреждений М., повлекших по неосторожности ее смерть; - в ходе ПФИ с использованием полиграфа в отношении подозреваемого Б. выявлено, что: психофизиологические реакции подэкспертного подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что в момент преследования М. умысла на изнасилование и убийство не было; не подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что он не пытался вступить с М. в половую связь и не принуждал ее к этому; не подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что он не наносил ударов М. (наиболее полная информация отражена в исследовательской части); не подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что он не душил М; - информация об обстоятельствах причинения тяжкого вреда здоровью М. могла быть получена подэкспертным в момент совершения преступления. Верховный Суд Российской Федерации вынесенный по делу приговор Кемеровского областного суда от 28 февраля 2011 г. отменил и направил дело на новое судебное разбирательство, со стадии судебного разбирательства, в тот же суд в ином составе судей. При этом в Кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2011 г. было указано: "В качестве доказательств, подтверждающих вину подсудимых, суд в приговоре сослался на имеющиеся в деле психофизиологические исследования подсудимого Б. Н.В. и свидетеля Б. К.В., полученные в ходе предварительного следствия с использованием полиграфа, которые судом расценены как "заключения эксперта". В соответствии со ст. 80 УПК РФ заключение эксперта - представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами. Требования к заключению эксперта содержатся в ст. 204 УПК РФ. В частности, в заключении эксперта согласно п. п. 9 и 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ должны быть указаны содержание и результаты исследований с указанием примененных методик, а также выводы по поставленным перед экспертом вопросам и их обоснование. Это означает, что в заключении эксперта должны быть приведены научно обоснованные методики исследования, которые при необходимости могут быть проверены и не должны вызывать никаких сомнений у суда при разрешении уголовного дела. В данном случае имеющиеся в деле заключения "специалиста с правом работы с полиграфными устройствами при опросе граждан" К. А.В., которые судом расценены как "заключения эксперта", не могут быть признаны таковыми, поскольку не отвечают требованиям, предъявляемым законом к заключению эксперта. Кроме того, судом оставлены без внимания следующие обстоятельства. Выводы специалиста К. А.В., проводившего психофизиологические исследования подсудимого Б. Н.В. и свидетеля Б. К.В., состоят в том, что психофизиологические реакции Б. Н.В. "не подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что он не наносил ударов М., а также о том, что он не душил М.", а психофизиологические реакции Б. К.В. подтверждают ранее сообщенную им информацию о том, что со слов Ш. "он знает, как и когда было совершено преступление в отношении М.". То есть, по сути, специалист К. А.В. в так называемых заключениях эксперта после проведения исследований высказал суждения относительно достоверности, с его точки зрения, сведений, которые сообщили Б. Н.В. и Б. К.В. следователю на допросах. Согласно ст. ст. 87 и 88 УПК РФ проверка и оценка доказательств (в данном случае показаний обвиняемого Б. Н.В. и свидетеля Б. К.В.), в том числе с точки зрения их достоверности, относятся к компетенции следователя, если дело находится в стадии предварительного следствия, или суда при вынесении приговора. По смыслу главы 27 УПК РФ вопросы, поставленные перед экспертом, и заключения по ним не могут выходить за пределы его специальных знаний. Постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой собранных в ходе предварительного или судебного следствия доказательств, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (в данном случае, достоверности или недостоверности показаний допрошенных лиц), как не относящихся к компетенции эксперта, недопустима. Именно следователь и суд согласно закону оценивают доказательства путем сопоставления их с другими доказательствами по делу. Ни следователь, ни суд не вправе передавать свои полномочия по оценке доказательств (достоверности сообщенных допрошенными лицами сведений) иным лицам, в том числе специалистам или экспертам". В данном случае с позицией Судебной коллегии по уголовным делам нельзя не согласиться. Если бы полиграфолог ответственно отнесся к производству СПФЭ и действительно изучил Методические рекомендации, на которые ссылался в своем заключении, то он знал бы процитированные выше положения Видовой экспертной методики производства психофизиологического исследования с использованием полиграфа относительно сути экспертных задач, которые могут решаться носителем специальных знаний в области полиграфологии. Справедливости ради надо заметить, что сумятица в умах отечественных полиграфологов в определенной мере связана с тем, что некоторые широко известные в профессиональном кругу специалисты, ориентируясь на американский опыт (США - признанный лидер в данной области), некритично относятся к употреблению иноязычных терминов, которые отнюдь не всегда стыкуются с понятиями, укоренившимися в российской процессуальной практике. За рубежом, когда речь идет о применении целого ряда прикладных психофизиологических методов, построенных на различных научных принципах, предназначенных для оценки соответствия действительности устных и письменных утверждений человека, а также выявления отдельных фактов сокрытия и содержания скрываемой им информации, широко употребляется термин "credibility assessment" (в пер. с англ. - "оценка достоверности") <4>. Используя указанный термин в России, следует помнить о том, что объем определяемого с его помощью понятия достаточно велик. Лишь в определенном контексте он подразумевает изучение и анализ комплекса сложных психофизиологических процессов, протекающих в организме человека при воздействии на него стимулов различной значимости, с целью вынесения суждения об информированности обследуемого лица о событии или его деталях, обусловленной наличием в памяти человека образов, сформировавшихся в связи со случившимся, и последующей оценки достоверности утверждений обследуемого относительно его осведомленности (неосведомленности) о данном событии (его деталях). -------------------------------- <4> К слову сказать, в 2007 г. Институт полиграфа Министерства обороны США (Department of Defense Polygraph Institute - DoDPI) был преобразован в Ведомственную академию оценки достоверности (Defense Academy for Credibility Assessment - DACA), а в 2010 г. - в Национальный центр оценки достоверности (National Center for Credibility Assessment - NCCA). См.: Пеленицын А. Б., Сошников А. П. О научной обоснованности применения полиграфа // Эксперт-криминалист. 2011. N 2. С. 12 - 15.

Здесь необходимо подчеркнуть недопустимость смешения предназначения двух принципиально разных процедур: 1) исследования, проводимого полиграфологом в пределах своей компетенции, ограниченной объемом имеющихся у него специальных знаний, как способа получения информации, имеющей значение для инициатора СПФИ, и 2) процедуры проверки и оценки полученных полиграфологом сведений в целях принятия юридически значимого решения. Совершение преступления наносит ущерб интересам не только отдельных лиц, но и всего общества, что обуславливает возникновение охранительных правоотношений. Уголовно-процессуальные правоотношения, связывая субъектов судопроизводства, воплощаются в жизнь посредством их деятельности, подразумевающей осуществление определенными участниками процесса правоприменительных функций, в то время как прочие (включая эксперта и специалиста) уполномочиваются на соблюдение, исполнение, использование правовых предписаний. Очевидно, что потребность общества в правоохране удовлетворяется за счет результатов уголовно-процессуальной деятельности в целом, хотя на каждом ее этапе, в рамках деятельности любого участника процесса возможно получение "промежуточного" результата, который сам по себе, будучи ответом на отдельный вопрос, не является решением глобальной задачи по защите общества и его членов от преступных посягательств. В сфере уголовного судопроизводства все, что делают эксперты и специалисты, - не более чем звено в цепи действий, направленных на достижение целей доказывания, которые по своей природе гораздо объемнее тех, что достигаются посредством использования специальных знаний, что не умаляет значимость выполнения носителями специальных знаний своих процессуальных функций, но и не дает оснований для преувеличения их роли как участников процесса. Иными словами, полиграфолог не является субъектом, уполномоченным "проверять" и "оценивать" достоверность сообщаемой подэкспертным информации. В задачи полиграфолога, как уже было отмечено, входит определение относительной значимости для индивида предъявляемых стимулов с последующим решением вопроса о конкретных причинах значимости для подэкспертного того или иного стимула. С процессуальной точки зрения credibility assessment или оценка достоверности, показаний участников процесса - прерогатива лица, назначающего экспертизу. В контексте изложенного возникает вопрос о компетентности полиграфологов, вовлекаемых в судопроизводство в статусе эксперта, поскольку профессиональная некомпетентность эксперта является самой распространенной из числа субъективных причин, влекущих большой процент экспертных ошибок. Речь идет не только о наличии документов государственного образца, подтверждающих получение полиграфологом соответствующих знаний в установленном законом порядке. Экспертные ошибки могут быть связаны с определенными личностными особенностями полиграфолога. Не секрет, что в полиграфологии, как и в любой иной области знания, нет единства мнений. Не удивительно, что некоторые, стремясь утвердить свой приоритет в применении нетривиальных методов решения экспертных задач, отличиться самобытностью суждений и неординарными выводами, перегибают при этом палку. Так, взявшись за производство СПФЭ по уголовным делам, полиграфолог И. В.Н., указывая в своих заключениях, что используемая им "методика тестирования и исследования, как и аппаратные, и программные средства соответствует наивысшему достигнутому в данной области специальных знаний уровню, общепризнанным фактическим стандартам, которые апробированы в криминалистической и судебной практике", ухитрился продемонстрировать полное непонимание этих самых стандартов и даже незнание современной литературы по полиграфологии, доказательством чему стали пять запросов на рецензирование составленных им заключений, поступившие от следователей и адвокатов в ГГЦСМиКЭ только за первое полугодие 2011 года. Более того, просмотр видеозаписи проведения И. В.Н. тестирования на полиграфе одного из подэкспертных (кассета с которой была приобщена им самим (!) к своему заключению) способен, по мнению автора статьи, шокировать любого здравомыслящего человека: на 5-й минуте беседы с подэкспертным полиграфолог начинает набирать текст смс-сообщения, параллельно отвечает на поступивший звонок и далее на протяжении всего тестирования многократно принимает и отправляет смс-сообщения, демонстрируя явное неуважение к подэкспертному, зевает, потягивается, закуривает, сплевывает, а во время тестирования подэкспертного на полиграфе - еще и постоянно отвлекается, чтобы (деликатно выражаясь) прочистить носовые полости <5>. -------------------------------- <5> См. видеоприложение к статье З. Бурской "Полиграф и полиграфычи" на сайте "Новой газеты": http:// www. novayagazeta. ru/ inquests/ 48867.php.

С учетом изложенного излишне говорить о том, насколько важно ведение видеозаписи (не предусмотренное действующим законодательством при проведении судебных экспертиз) при производстве СПФЭ. Лишь при наличии видеозаписи у сторон есть реальная возможность оценить адекватность действий конкретного эксперта-полиграфолога не только единому научно-методическому подходу к экспертной практике в области полиграфологии, но и элементарным требованиям этики. Присутствие кого-либо при проведении тестирования на полиграфе, помимо обследуемого и полиграфолога, может (при необходимости) способствовать решению вопроса о том, не было ли допущено в отношении обследуемого лица каких-либо действий, ущемляющих его права, унижающих честь и достоинство и пр. Однако присутствие третьих лиц без ведения видеозаписи не позволяет объективно решить вопрос о том, были или не были соблюдены лицом, проводившим тестирование на полиграфе, все существенные методические требования. Подводя итог изложенному, надо признать, что в спорах между профессионалами может родиться Истина, но для такого рода дискуссий есть цивилизованные условия при организации научных изысканий, подготовке методических документов, проведении научно-практических конференций и т. п. Когда при производстве по уголовному делу решается судьба человека, СПФЭ - не повод для проявления личных амбиций. Лишь при условии строжайшего соблюдения научно обоснованных и апробированных практикой стандартов применения полиграфа заключение эксперта-полиграфолога может быть признано допустимым доказательством по уголовному делу.

------------------------------------------------------------------

Название документа