О Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам"

(Исаенко В.) ("Уголовное право", 2011, N 4) Текст документа

О ПОСТАНОВЛЕНИИ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ ОТ 21 ДЕКАБРЯ 2010 Г. N 28 "О СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ"

В. ИСАЕНКО

Вячеслав Исаенко, заместитель директора Института повышения квалификации руководящих кадров Академии Генеральной прокуратуры РФ, доктор юридических наук, доцент.

21 декабря 2010 г. Пленум Верховного Суда РФ (далее - Пленум) принял Постановление N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" (далее - Постановление N 28). Сопоставление его содержания с содержанием действовавшего ранее Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. N 1 с аналогичным названием позволяет считать, что Верховный Суд РФ сделал определенный шаг в направлении обеспечения единообразного толкования и применения норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих назначение и производство судебной экспертизы в досудебном и судебном уголовном судопроизводстве. В преамбуле названного Постановления Пленума Верховного Суда СССР разъяснялось: "Суды и органы дознания и предварительного следствия в соответствии с законом проводят экспертизу для установления обстоятельств, имеющих важное (здесь и далее курсив наш. - Прим. авт.) значение" <1>. В Постановлении Пленума N 28 внимание акцентируется на необходимости наиболее полного использования достижений науки и техники в целях всестороннего и объективного исследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу во всех случаях, когда для разрешения возникших вопросов требуется проведение исследования с использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле (п. 1) <2>. Как представляется, Пленум таким образом разъяснил, что обстоятельства, подлежащие доказыванию с использованием судебно-экспертных возможностей и специальных знаний сведущих лиц, чьи выводы материализуются в заключении специалиста или в протоколе его допроса, не делятся на важные, с одной стороны, и малозначительные - с другой. В любом случае они должны рассматриваться как подлежащие безоговорочному исследованию наряду с другими обстоятельствами. -------------------------------- <1> Сборник действующих постановлений пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам (с комментариями и пояснениями) / Отв. ред. В. И. Радченко, научн. ред. А. С. Михлин. М.: Юрайт, 2008. С. 581. <2> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 3. С. 2.

Обращает на себя внимание содержащееся в п. 1 Постановления Пленума N 28 указание на обязанность обеспечения полноты, всесторонности и объективности уголовного судопроизводства. Как известно, эти требования в качестве самостоятельного принципа его осуществления фигурировали в ч. 1 ст. 20 УПК РФ, однако в УПК РФ они отсутствуют. Поэтому названное разъяснение Постановления Пленума N 28 представляется возможным рассматривать как указание на то, что данные требования продолжают сохранять свое значение как необходимый критерий качества уголовного судопроизводства, несмотря на отсутствие данного положения в УПК РФ. В Постановлении Пленума N 28 подтверждено следование Верховного Суда РФ правовым позициям, высказанным в других Постановлениях Пленума, изданных в предыдущие годы. В частности, в п. 11 Постановления от 19 сентября 1975 г. N 5 "О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел" (в ред. Постановления от 6 февраля 2007 г. N 7) разъяснялось, что во всех случаях, когда для установления обстоятельств дела необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле, следует решать вопрос, требуется ли проведение экспертизы или эти обстоятельства могут быть выяснены путем привлечения к участию в судебном разбирательстве специалиста <3>. Тем самым Пленум предпринял меры к определенному расширению и одновременно разграничению сферы использования в доказывании специальных знаний в форме заключения эксперта и заключения или допроса специалиста, не рассматривая названные источники доказательств как тождественные. Вместе с тем Пленум не назвал критерии разграничения применения различных форм специальных знаний в названных формах, оставив этот вопрос на усмотрение правоприменителя. -------------------------------- <3> Сборник действующих постановлений пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. С. 556.

По нашему мнению, рассмотрение в Постановлении Пленума N 28 в определенной степени близких, но все же разных форм использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве вызывает вопросы. В некоторых изданных ранее Постановлениях Пленум предлагал по делам о преступлениях одного вида проводить экспертизы для правильного разрешения значимых вопросов, а по делам о других преступлениях либо проводить экспертизу, либо получать заключение специалиста. Так, в Постановлении Пленума от 5 ноября 1998 г. N 14 "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" (в ред. Постановления от 6 февраля 2007 г. N 5) разъясняется, что в случаях разрешения вопросов, требующих специальных познаний в области экологии, по делу должны быть проведены соответствующие экспертизы с привлечением специалистов: экологов, санитарных врачей, зоологов, ихтиологов, охотоведов, почвоведов, лесоводов и других (п. 7) <4>. Категорическое требование содержится и в Постановлении Пленума от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" (в ред. Постановления от 6 февраля 2007 г. N 7): "При возникновении трудностей в решении вопроса об отнесении конкретных образцов оружия, патронов и боеприпасов к тому или иному виду необходимо назначать экспертизу для определения тактико-технических характеристик данных образцов" (п. 10) <5>. Наряду с этим в п. 2 Постановления Пленума от 15 июня 2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" разъясняется, что, поскольку для определения вида перечисленных средств и веществ, их размеров, названий и свойств, происхождения, способа изготовления, производства или переработки, а также для установления принадлежности растений к культурам, содержащим наркотические вещества, требуются специальные знания, суды должны располагать заключениями экспертов или специалистов (п. 2) <6>. К сожалению, и в Постановлении от 21 декабря 2010 г. N 28 также не проводится разграничение между обстоятельствами, одни из которых могут быть установлены заключением эксперта, а другие - заключением или в результате допроса специалиста. -------------------------------- <4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 1. С. 3. <5> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 5. С. 3. <6> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 8. С. 4.

В соответствии с разъяснением, содержащимся в том же п. 1 названного Постановления, в случае, не требующем проведения исследования для установления подлежащих доказыванию обстоятельств, возможен допрос специалиста. Из текста постановления следует, что речь идет о судебном заседании, в рамках которого возможно данное процессуальное действие. Однако сразу возникает вопрос о том, по каким обстоятельствам может быть допрошен в суде специалист, если его допрос проводится вне связи с выполнением им какого-либо исследования. Из содержания ч. 1 ст. 58 УПК РФ следует, что в компетенцию специалиста входят: содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, постановка вопросов эксперту, разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. По устоявшейся практике допрос специалиста в суде наиболее часто производится для оценки полноты, обоснованности и достоверности заключения эксперта, полученного в досудебном производстве по уголовному делу. В этом случае специалист обязан предварительно изучить и проанализировать содержание заключения, что можно расценивать как проведение им своего рода исследования. В противном случае его допрос будет беспредметным. Уголовно-процессуальный закон, установивший ревизионный характер судебного разбирательства, предоставляет сторонам возможность заявления ходатайства о допросе в судебном следствии лица, представившего письменное мнение относительно обоснованности содержащегося в уголовном деле заключения эксперта, полученного в ходе предварительного расследования. Возникает вопрос: в каком качестве выступает тот, кто составил письменное мнение (справку, альтернативное заключение и др.)? Экспертом он являться не может, поскольку эксперт есть лицо, назначенное в установленном ч. 1 ст. 57 УПК РФ порядке для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Следовательно, представившего названное выше мнение следует рассматривать как специалиста, так как в ч. 1 ст. 58 УПК РФ есть положение, в соответствии с которым специалист привлекается в том числе для исследования материалов дела, для постановки вопросов эксперту. Е. Зайцева высказывается о возможности именования "сведущим свидетелем" лица, применявшего свои специальные знания в непроцессуальной форме. В качестве таковых предлагается допрашивать ревизора по обстоятельствам, изложенным им в акте ревизии, и иным обстоятельствам, выявленным им в ходе проверки хозяйственно-финансовой деятельности предприятия, организации, учреждения; аудитора, чье аудиторское заключение содержит важные для уголовного дела сведения, а также иных представителей контрольно-надзорных органов <7>. На наш взгляд, такое предложение не вполне удачно, потому что любой свидетель обязан быть сведущим относительно обстоятельств, о которых он дает показания. Поскольку специалист как участник уголовного судопроизводства, выполняющий в нем определенную субсидиарную функцию, предусмотрен в УПК РФ, а названные Е. Зайцевой лица выполняют ее с использованием своих специальных знаний, целесообразно именовать их именно таким образом, поскольку термин "специалист" сам по себе указывает на их роль в процессе. -------------------------------- <7> Зайцева Е. Пленум Верховного Суда РФ: судебная экспертиза по уголовным делам // Законность. 2011. N 3. С. 16.

Поскольку Пленум допускает возможность допроса специалиста в суде по вопросам, не требующим проведения исследования, возникает проблема возможности такого использования специальных знаний в аналогичных ситуациях на этапе проверки сообщений о преступлении. Известно, какую полемику в свое время вызвало положение, содержавшееся в первоначальной редакции ч. 4 ст. 146 УПК РФ и допускавшее назначение судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела, однако не предусматривавшее ее производства на данном этапе. В конечном счете законодатель вообще исключил данное положение из УПК РФ, несмотря на то что необходимость судебно-экспертного исследования целого ряда объектов для установления признаков преступлений, совершенных с их использованием, являлась и является очевидной. Предусмотренная в уголовно-процессуальном законе возможность привлечения специалистов на данном этапе явилась бы большим шагом вперед, обеспечивала бы не только законность и обоснованность возбуждения уголовных дел, но и получение определенных доказательств уже на рассматриваемом этапе без риска их утраты в последующем, т. е. реально способствовала обеспечению процессуальной экономии. Однако этот вопрос до сего времени не решается. В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверках сообщений о преступлениях по требованию дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа могут производиться исследования документов, предметов, трупов. Полученные выводы, облеченные в соответствующую письменную форму, могут рассматриваться как основания для принятия определенного процессуального решения. Однако доказательствами эти материалы служить не могут, поскольку содержащие их источники не названы в ч. 2 ст. 74 УПК РФ как источники доказательств. Кроме того, порядок осуществления и оформления хода и результатов таких исследований не предусмотрены уголовно-процессуальным законом. В п. 6 Постановления Пленума от 21 декабря 2010 г. N 28 дополнительно разъясняется, что справки, акты, заключения и иные формы фиксации результатов ведомственного или другого исследования, полученные по запросу органов предварительного следствия или суда, не могут рассматриваться как заключение эксперта и служить основанием к отказу в проведении судебной экспертизы. Как ни парадоксально, но даже при очевидных признаках насильственной смерти человека заключение специалиста о причине, времени и других обстоятельствах ее наступления, входящих, кстати, в предмет доказывания согласно п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, не может быть принято в качестве доказательства. Поэтому нередко возникает странная ситуация, в которой дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа выносят постановление о возбуждении уголовного дела на основании документально закрепленных сведений о наличии признаков преступления и одновременно, по сути, для того, чтобы в результате производства уже процессуальных действий подтвердить существование этих признаков и, стало быть, законность и обоснованность принятого решения, чтобы иметь правовое основание для назначения и производства судебной экспертизы для исследования тех же объектов уже в процессуальной форме. В частности, в ст. 196 УПК РФ установлен известный перечень обстоятельств, которые в уголовном судопроизводстве могут быть установлены только в результате производства судебной экспертизы. Однако названной статьей их перечень не исчерпывается, что видно из содержания как названных ранее, так и других постановлений Пленума. Возникает и вопрос о том, может ли быть произведен допрос специалиста на данном этапе с целью установления признаков преступления. Ответ, по нашему мнению, является однозначно отрицательным, поскольку допрос не относится к числу следственных действий, разрешенных уголовно-процессуальным законом до возбуждения уголовного дела. В связи с изложенным полагаем, что вопросы относительно возможностей использования заключений специалистов в уголовно-процессуальном доказывании продолжают оставаться. Обращает на себя внимание содержащееся в п. 15 Постановления Пленума от 21 декабря 2010 г. N 28 разъяснение, согласно которому повторная экспертиза может быть назначена не только при возникновении сомнений в обоснованности выводов эксперта (экспертов), а также при наличии противоречий в их выводах, но также в случае, если при назначении и производстве первичной экспертизы допущены отступления от уголовно-процессуального закона, которые не только нарушили, но и могли нарушить права участников судопроизводства. На наш взгляд, согласиться с данной правовой позицией сложно по следующим причинам. Во-первых, в Постановлении не разъясняется, какие отступления от УПК РФ должны расцениваться как потенциальная угроза правам участников процесса. Во-вторых, в нем не сказано о том, какие негативные последствия для реализации участниками процесса своих прав могли повлечь такие отступления. В-третьих, создается впечатление об отождествлении возможных и реальных негативных последствий отступления от требований уголовно-процессуального закона. Представляется, что по смыслу рассматриваемого разъяснения реальные негативные последствия несоблюдения следователем, дознавателем требований УПК РФ при назначении экспертизы должны выражаться в таком нарушении прав конкретного участника процесса, которые реально обусловили дачу им неверного заключения. По нашему мнению, здесь очевидно несоответствие рассматриваемого разъяснения Пленума в первую очередь ч. 2 ст. 207 УПК РФ, в которой основания назначения повторной экспертизы определены вполне конкретно, однако основания, названного в п. 15 Постановления Пленума от 21 декабря 2010 г. N 28, там не содержится. Ситуации, связанные с выявлением в ходе предварительного расследования, судебного разбирательства нарушений требований УПК РФ при назначении и производстве судебной экспертизы, не столь редки. При их выявлении необходимо прежде всего выяснить, были ли в досудебном производстве приняты меры по устранению этих нарушений и их последствий, как реагировали на такие факты руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, прокурор (если им обжаловались действия следователя, дознавателя), суд первой инстанции (если такие факты выявлены в судебном разбирательстве). В ч. 1 ст. 198 УПК РФ перечислены права подозреваемого, обвиняемого, защитника, соблюдение которых должно быть обеспечено лицом или органом, ведущим производство по уголовному делу, в первую очередь в результате разъяснения им их прав, перечисленных в ч. 1 ст. 198 УПК РФ: 1) ознакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы; 2) заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; 3) ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных им лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении; 4) ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту; 5) присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту; 6) ознакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта. Результаты анализа содержания перечисленных положений УПК РФ позволяют считать, что, за исключением первого и заключительного из них, остальные направлены на то, чтобы при необходимости обеспечить полноту и объективность выводов эксперта. Соответственно, необоснованный отказ в удовлетворении этих ходатайств вполне может повлиять на содержание вывода, если следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, начальник подразделения дознания, суд (судья) формально отнесутся к их рассмотрению, не учтут значение их удовлетворения для обеспечения надлежащего качества расследования, полноты исследования обстоятельств предмета доказывания и иных значимых для дела фактов. По нашему мнению, основаниями назначения повторной экспертизы могут быть недостоверность выводов эксперта, а также их противоречия между собой и другими доказательствами. Однако для этого необходимо знать, в чем эта недостоверность выводов может выражаться и каким образом она может быть установлена. Отсутствие соответствующих разъяснений, как представляется, предоставляет право суду решать по своему усмотрению вопрос о назначении повторной экспертизы даже в случае незначительного отступления от установленного процессуального порядка назначения и производства экспертизы, не повлиявшего на выводы эксперта, т. е. дает право на формальный подход к решению возникшей правовой проблемы, поскольку существовала возможность такого влияния. Однако возможность не тождественна реальности. Поэтому представляется, что в рассматриваемом в настоящей статье Постановлении Пленума Верховного Суда допущена определенная методологическая неточность, выразившаяся в том, что возможность недостоверного вывода эксперта в результате нарушения прав заинтересованных лиц на заявление ходатайств в связи с назначением судебной экспертизы отождествлена с уже состоявшимся недостоверным выводом, а точнее - возможность правовой ошибки приравнена к состоявшейся правовой ошибке. Определенные основания предполагать, что нарушение прав подозреваемого, обвиняемого, его защитника при назначении экспертизы может повлиять на вывод эксперта, как отмечено нами ранее, безусловно, имеют место. Вместе с тем не всякий промежуточный пробел в расследовании приносит его неверный окончательный результат. В философской литературе говорится: "Возможность - направление развития, которое присутствует в каждом жизненном явлении. Эта тенденция может быть объяснена только как возможность. В каждой возможности присутствует вероятная невозможность. Возможность и бытие возможности существуют в разных формах. Познание вероятностей, возможностей не всегда оказывает влияние на нашу возможность" <8>. -------------------------------- <8> Философский энциклопедический словарь / Редакторы-составители Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 73.

Профессор П. В. Алексеев констатирует, что "отношение причины можно определить как такую генетическую связь между явлениями, при которой одно явление, называемое причиной, при наличии определенных условий с необходимостью порождает, вызывает к жизни другое явление, называемое следствием" <9>. Иными словами, "причина есть явление, действие которого вызывает к жизни, определяет последующее развитие другого явления. Тогда следствие есть результат действия определенной причины" <10>. Значит, при рассмотрении с точки зрения наличия причинно-следственной связи между отступлением от требований уголовно-процессуального закона при назначении экспертизы как причиной и недостоверным выводом эксперта как следствием такого отступления следует учитывать, действительно ли заключение эксперта является недостоверным. -------------------------------- <9> Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. 3-е изд. М., 2005. С. 483. <10> Крапивенский С. Э. Общий курс философии. Волгоград, 1998. С. 37.

Согласно ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 Постановления от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснил, что применение судами названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики (ЕСПЧ) во избежание любого ее нарушения. В п. 11 этого же Постановления Пленум разъяснил, что, если при судебном разбирательстве уголовных дел были выявлены обстоятельства, которые способствовали нарушению прав и свобод граждан, гарантированных Конвенцией, суд вправе вынести частное определение (или постановление), в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты нарушения указанных прав и свобод, требующие принятия необходимых мер <11>. -------------------------------- <11> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12. С. 6.

В связи с этим полагаем целесообразным сослаться на Постановление Европейского суда по правам человека от 16 ноября 2006 г. по делу "Климентьев против Российской Федерации". Заявитель жаловался на несправедливость судебного разбирательства по уголовному делу в отношении его, утверждая в том числе, что он не имел возможности принимать участие в процессе принятия решений, касавшихся назначения и проведения судебных экспертиз, был несвоевременно извещен о принятых решениях. В этом заявитель усмотрел нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (равноправие сторон). Вопрос о допустимости заключений экспертов был детально рассмотрен Нижегородским областным судом, который в этой связи вынес мотивированное решение. Приговор суда адвокаты заявителя обжаловали в Верховный Суд РФ, Судебная коллегия по уголовным делам которого рассмотрела кассационную жалобу и, внеся незначительные изменения, оставила в силе приговор Нижегородского областного суда. Верховный Суд пришел к выводу об отсутствии существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и международно-правовых стандартов в ходе судебного разбирательства. ЕСПЧ отметил, что Нижегородский областной суд вынес ряд частных определений в связи с установленным рядом нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия, в том числе связанных с несвоевременным извещением обвиняемого о назначении и производстве судебных экспертиз. Рассмотрев доводы заявителя и его адвокатов о нарушении его прав, установленных в ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод при назначении по делу судебных экспертиз, ЕСПЧ, изучив уголовное дело и доводы жалобы Климентьева, а также учтя обстоятельства дела, действующее национальное законодательство и заявления сторон, пришел к выводу о невозможности присоединиться к доводам заявителя. Европейский суд отмечает, что на момент исполнения указанных решений о назначении экспертиз как заявитель, так и его адвокат были официально извещены о процессуальных правах обвиняемого, включая право на заявление отвода эксперту, право ходатайствовать о назначении эксперта из числа указанных им лиц, право представлять дополнительные вопросы, присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту, знакомиться с заключением эксперта, т. е. имели неограниченную возможность заявлять соответствующие ходатайства и заявления. В материалах дела ничто не заставляет предположить - и сам заявитель, действительно, не утверждал этого - что он (заявитель) не мог лично или с помощью своего адвоката заранее ознакомиться с оспариваемыми экспертизами, обжаловать их в суде первой инстанции и в кассационной инстанции или воспользоваться своими правами, заявив в суд ходатайство о проведении дополнительных или повторных экспертиз. Учитывая изложенное, Европейский суд пришел к заключению, что "несвоевременные извещения об указанных решениях не поставили заявителя в значительно менее благоприятное положение по сравнению со стороной обвинения и никаким другим образом не нарушили его права по смыслу статьи 6 Конвенции" <12>. -------------------------------- <12> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Климентьев (Klimentyev) против Российской Федерации (жалоба N 46503/99) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 11.

По нашему мнению, приведенное Постановление вполне определенно свидетельствует о подходах Европейского суда к рассмотрению вопроса о нарушениях прав обвиняемого при назначении судебных экспертиз, в том числе тех, нарушение которых могло повлиять на содержание выводов экспертов. Нет сомнений и в том, что Нижегородский областной суд, а также Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ придерживались международных стандартов при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с несвоевременным ознакомлением Климентьева с постановлениями о назначении экспертиз. Безусловно, предоставление уголовно-процессуальным законом подозреваемому, обвиняемому и их защитникам права заявления ходатайств в связи с назначением по делу судебных экспертиз призвано обеспечить соблюдение права на защиту, реальное участие в досудебном производстве по уголовному делу, а также полноту, всесторонность и объективность судебно-экспертных исследований. Эти права должны неукоснительно соблюдаться в каждой стадии уголовного судопроизводства. Вместе с тем каждый случай отступления от этих требований должен исследоваться в индивидуальном порядке с обязательным принятием законного, обоснованного, мотивированного (и, соответственно, объективного) решения, базирующегося на установлении или неустановлении факта реального влияния рассматриваемого отступления на содержание выводов эксперта.

Пристатейный библиографический список

1. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. 3-е изд. М., 2005. 2. Зайцева Е. Пленум Верховного Суда РФ: судебная экспертиза по уголовным делам // Законность. 2011. N 3. 3. Крапивенский С. Э. Общий курс философии. Волгоград, 1998. 4. Сборник действующих постановлений пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам (с комментариями и пояснениями) / Отв. ред. В. И. Радченко, научн. ред. А. С. Михлин. М.: Юрайт, 2008. 5. Философский энциклопедический словарь / Редакторы-составители Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2005.

------------------------------------------------------------------

Название документа