Без шор про офшор. Рецензия на книгу Н. Шэксона "Люди, обокравшие мир"

БЕЗ ШОР ПРО ОФШОР

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ Н. ШЭКСОНА "ЛЮДИ, ОБОКРАВШИЕ МИР"

А. Н. ВЕРЕЩАГИН

Верещагин Александр Николаевич, доктор права Эссекского университета (Великобритания), генеральный директор ООО "Институт прецедента".

По следам мирового финансового кризиса резко возросло внимание властей крупных государств к офшорной проблеме, которая прежде казалась сравнительно маловажной, даже маргинальной. Теперь же, напротив, офшоры неустанно винят в создании условий для этого кризиса и строят всевозможные планы по их обузданию и подавлению. Не отстает в этом смысле и Россия: в последнем президентском Послании Федеральному собранию (декабрь 2012 г.) "деофшоризация экономики" была поставлена в число приоритетных задач государства. Все это делает публикацию на русском языке книги Николаса Шэксона об офшорной системе более чем своевременной <1>. -------------------------------- <1> Шэксон Н. Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел об офшорных зонах. М., 2012 (текст книги также доступен онлайн по адресу: www. kommersant. ru/library/flip/73529#).

Автор - активист организации Tax Justice Network, и, конечно же, он относится к офшорам резко отрицательно. Его книга представляет собой научно-публицистический памфлет, написанный на стыке экономики, политологии и права. Текст явно рассчитан на внимание не только специалистов, но и широкой публики, и несомненно того заслуживает. Острота обличений и хлесткость языка, которым написана книга, сами по себе возбуждают живой интерес к данной теме, слишком часто (и совершенно ошибочно) выдаваемой за узкоспециальную. У многих читателей работа Н. Шэксона наверняка вызовет желание самостоятельно разобраться в прихотливом клубке правовых, экономических и социальных проблем, в который тысячами видимых и невидимых нитей вплетены офшоры. Едва ли не все эти проблемы в книге так или иначе затронуты, хотя нельзя сказать, что одинаково удачно. Автор считает систему офшоров "нервом современной экономики" и весьма убедительно доказывает эту исходную посылку. Он прослеживает происхождение данной системы, полное детективных и малоизвестных историй (таких, как махинации братьев Вести, приведшие их в итоге к титулу пэров вместо тюрьмы), раскрывает типичные приемы, используемые богатыми людьми и компаниями для сокрытия своих доходов от налогообложения, разбирает противоречивую роль национальных правительств и международных организаций (особенно ОЭСР) в становлении офшорного мира, описывает коррупцию и конформизм, которыми поражены его основные центры, и дает нелестные (но при этом весьма живые и сочные) характеристики его представителям и апологетам. Для многих станет открытием, что офшоры - это не только отдаленные острова в южных морях, но и могущественные центры финансовой силы, укорененные в самом сердце развитых государств. Первейшим из таких центров по праву является Корпорация лондонского Сити, с ее огромным и непроницаемым для посторонних глаз Фондом наличности (City Cash), с официальным лоббистом в парламенте (Remembrancer, т. е. "напоминателем") и 24 тысячами голосов, закрепленных не за жителями, а за компаниями (в числе которых есть и Московский народный банк <2>), что обеспечивает последним тотальное преимущество на муниципальных выборах. По мнению Шэксона, вследствие тесного альянса Корпорации с Банком Англии, попустительством которого Лондон превратился в средоточие офшорного (т. е. нерегулируемого) рынка еврооблигаций и евродолларов, а также благодаря некоторым специальным уловкам британского законодательства (вроде различия между резидентством и местом постоянного проживания) город на Темзе может по праву считаться крупнейшим центром офшорного мира. Сложившаяся вокруг него сеть влияния, состоящая из островных офшоров - бывших колоний и заморских территорий Великобритании, до сих пор обеспечивает Лондону и вообще британскому истеблишменту совершенно непропорциональное влияние в мировых делах. -------------------------------- <2> Роли СССР в становлении офшорного мира посвящены с. 111 - 112 книги Н. Шэксона.

По мысли Шэксона, Британская империя, в сущности, никогда не умирала, а если однажды и умерла, то тут же возродилась в виде сети секретных офшорных юрисдикций, имеющих очень прочные (но отнюдь не афишируемые) связи с "бывшей" метрополией. Лондон - не единственный такого рода скрытый офшор: за ним следуют Нью-Йорк с его "международными банковскими зонами", штат Делавэр с его неограниченной свободой для банков и корпораций, Невада с ее акциями на предъявителя, Люксембург, Швейцария и некоторые другие столь же респектабельные места. Разоблачение их офшорной сущности следует, без сомнения, причислить к наиболее увлекательным местам книги. Шэксон приходит к выводу: "Как только правила офшоров вступили на территорию оншоров, то есть территорию нормальных финансовых отношений, присущих полноналоговой юрисдикции, стало практически невозможно отделить одну систему от другой и разобрать, где что и как действует. Порождением такой мешанины явился эффект огромного "слепого пятна", причем ущербность восприятия сохраняется и поныне" <3>. -------------------------------- <3> Н. Шэксон. Указ. соч. С. 161.

Однако книга Шэксона - не просто серия удачно рассказанных анекдотов из сфер политики и бизнеса. Автор замахивается на большее, обещая "раскрыть первопричину всех наших бед" <4>. К числу этих бед, в которых будто бы повинны офшоры, он относит не только глобальные макроэкономические дисбалансы, но и нищету отсталых стран и международную преступность. Существующие средства борьбы с подобным злом представляются ему совершенно неадекватными. Так, помощь Запада развивающимся странам, хотя и выглядит внушительной, является чем-то ничтожным по сравнению с утечкой капитала в обратном направлении через офшоры. -------------------------------- <4> Там же. С. 47.

Но какие факторы и механизмы, согласно Шэксону, обеспечивают офшорам условия для процветания? Прежде всего это торговля своим суверенитетом с целью предоставления богатым резидентам других (так называемых полноналоговых) юрисдикций широкого набора возможностей для обхода правил, существующих в этих юрисдикциях. Позволить себе такую продажу или сдачу своего суверенитета в аренду могут малые страны, зачастую островные, где крепок общинный дух со всеми его прелестями: возможностью незримого социального контроля, вытеснением всякого инакомыслия и принятием законов посредством междусобойчика. На уровне конкретных юридических механизмов этому процветанию служат договоры об избежании двойного налогообложения, которые на деле можно использовать для двойного освобождения от налогов; трансфертное ценообразование; дробление активов; евродоллары и еврооблигации; отсроченный налог на прибыль, которую держат в офшорах; анонимные компании (как в Лихтенштейне) и трасты (особенно те, что учреждаются на Кайманах); ограниченное раскрытие информации (не только пресловутая швейцарская банковская тайна, но и, к примеру, распространение британским законодательством принципа ограниченной ответственности на товарищества при сохранении низких стандартов отчетности, изначально присущих таким структурам); оговорки о бегстве (когда в случае начала расследования средства переводятся из офшора в другое место); система предоставления информации органам других государств по мотивированному запросу в противоположность автоматическому обмену информацией; подставные директора и т. д. Всем этим подробностям автор уделяет немало страниц. Отдавая должное остроте пера Шэксона, отметим и его главный изъян: он слишком часто путает причину со следствием. Именно офшоры кажутся ему корнем зла, в то время как в действительности они - лишь неизбежный побочный продукт социального государства с его бюрократическим регулированием и колоссальным налоговым прессом <5>. Постоянно сетуя на то, что финансовая элита и крупные корпорации несут благодаря офшорам гораздо меньшее налоговое бремя, чем могли бы (и даже меньшее, чем обычный средний налогоплательщик), Шэксон ни разу не задается естественным вопросом: а какой уровень налогового бремени являлся бы справедливым, а не просто возможным (посильным)? Очевидно, для него ответ сам собой разумеется: это тот уровень, который фактически установлен законодательством соответствующих государств. Столь наивное отождествление справедливости с демократией, т. е. властью представителей большинства налагать по своему хотению любое бремя на преуспевающее меньшинство, вряд ли можно считать сколько-нибудь удовлетворительным ответом на данный вопрос. -------------------------------- <5> Как пишет Мартин ван Кревельд, "доля национального дохода, изымаемого в виде налогов в Пруссии при Фридрихе II, т. е. в государстве с самым высоким уровнем налогообложения в XVIII в., была почти в точности равна соответствующей доле в Соединенных Штатах - в стране с самым легким налогообложением - в 1989 г., т. е. до повышения налогов, проведенного администрациями Буша и Клинтона" (Кревельд М. ван. Расцвет и упадок государства. М., 2006. С. 236).

Не сомневается Шэксон и в том, что только государство и только за счет налогов может увеличивать "социальный" и "человеческий" капитал, например развивая сферу образования и здравоохранения, как если бы частного образования и здравоохранения вовсе никогда не существовало. Он пишет, что "налоги делают правительства подотчетными гражданам" <6>, но при этом упускает из виду, что в современных обществах почти никакой связи между правом голоса и размером уплачиваемых налогов уже не осталось: крупнейший налогоплательщик имеет точно такой же голос, что и любой из бесчисленных получателей социальных пособий. Если в руках крупных налогоплательщиков и остаются известные рычаги влияния, то скорее закулисные, т. е. плохо совместимые с эталонной демократией. Так что более справедливым было бы утверждать обратное, а именно: современная система перераспределения богатства через налоги делает само население (в котором удельный вес нетто-получателей налогов по сравнению с их нетто-плательщиками чрезвычайно велик) все более зависимым от государства. В последние годы данная тематика получила достаточное освещение в рамках дискуссий о "демократии налогоплательщика" <7>, однако в книге Шэксона отсутствует не только разбор конкурирующих концепций, но и простое упоминание о них. Его манера характеризовать своих оппонентов (которых он всех без разбора именует "либертарианцами") хотя и колоритна, но зачастую граничит с шаржем: в конечном счете убежденные "либертарианцы" предстают у него просто оголтелыми фанатиками свободы, не терпящими никаких ограничений, даже разумных, так что их протест против "государства всеобщего благосостояния" выглядит не более чем своеобразной формой помешательства. -------------------------------- <6> Н. Шэксон. Указ. соч. С. 245. <7> См.: Лисин В. С., Яновский К. Э. и др. Институциональные ограничения современного экономического роста. М., 2011. С. 460 - 502 и сл.

Между тем классическим либералам и либертарианцам давно есть что сказать о глубинных причинах экономических кризисов, в том числе финансовых: они называют в качестве "первопричины всех наших бед" (выражаясь словами Шэксона) запрет золотого стандарта и его замену "декретными" деньгами, которые произвольно создает государство <8>, а также механизм частичного банковского резервирования (partial reserve banking), который они именуют не иначе как "юридическим выкидышем" <9>. По их мнению, именно эти фундаментальные пороки нынешней финансовой системы порождают характерную для современной экономики цикличность с ее неизбежными кризисами. Эти пороки отнюдь не случайны: напротив, они теснейшим образом связаны с самой концепцией социального государства, так как позволяют власть предержащим манипулировать экономикой и нелегитимно расширять свою финансовую, а затем и социальную базу (поскольку допускают инфляционный налог, выгоды от которого могут по воле властей направляться приближенным или социально влиятельным группам, и неограниченное финансирование государственных проектов без обращения к налоговой системе). -------------------------------- <8> См. об этом: Золотой стандарт: теория, история, политика / Под ред. А. Куряева. Челябинск, 2011; Ротбард М. Государство и деньги: как государство завладело денежной системой общества. Челябинск, 2003. <9> Уэрта де Сото Х. Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Челябинск, 2008. С. 118. Книга испанского ученого, недавно переведенная на русский язык, целиком посвящена доказательству того, что "банковская система, основанная на денежной иррегулярной поклаже, где 100% tantundem (деньги как предмет хранения) не держится в резерве, непрерывно доступном для вкладчиков, эндогенно, неизбежно и периодически вызывает экономические спады, приводя к необходимости регулярных ликвидаций инвестиционных проектов, досрочного возврата ссуд и изъятию депозитов в массовых масштабах" (там же).

Об этом весьма значительном комплексе идей Н. Шэксон, кажется, совершенно не осведомлен. Он лишь вкратце описывает известный эффект банковского мультипликатора (создание новых денег банками), который вызван именно следованием принципу частичного резервирования <10>, но не пытается отыскать корень проблемы, а сразу хватается за стандартный рецепт: усиление государственного регулирования. Вообще, его предложения, излагаемые в заключительной главе, либо спорны (повышенное налогообложение "нетрудовых" рентных доходов и земли), либо хорошо описываются английским выражением wishful thinking (благие пожелания): среди них русский читатель легко распознает даже навязшее в зубах "повышение социальной ответственности бизнеса", которое у Шэксона именуется "переосмысление корпоративной ответственности" <11>. Пожалуй, это именно тот случай, когда вслед за Нильсом Бором следует сказать: "Ваши идеи, сэр, недостаточно сумасшедшие, чтобы быть истинными". Единственным исключением является предложение о введении для транснациональных компаний отчетности с разбивкой по странам вместо принятой ныне консолидированной отчетности, помогающей корпорациям манипулировать центрами прибыли, перенося их из одной юрисдикции в другую. Однако и это кажущееся вполне дельным предложение гораздо легче внедрить формально, нежели по существу: повышение издержек на контроль за достоверностью подобной "пострановой" отчетности может оказаться весьма значительным. -------------------------------- <10> Н. Шэксон. Указ. соч. С. 118. <11> О том, насколько реалистичны подобные призывы, позволяет судить недавнее заявление Эрика Шмидта, президента компании Google, о том, что он гордится тем, как его компания использует офшорные схемы, и что в этом и заключается настоящий капитализм. Интервью было дано телеканалу Bloomberg. Благодаря использованию этих схем компании удалось заплатить налоговому ведомству Великобритании всего лишь 9,6 млн. долл. с прибыли в размере 4,1 млрд. долл.

Около десяти лет тому назад знаменитый социолог Зигмунт Бауман писал, что одним из основных противоречий современного мира является контраст между подвижной экстерриториальной элитой, для которой практически не существует границ, и привязанным к месту, оседлым населением <12>. Этот вывод хорошо гармонирует с диагнозом Шэксона, из которого следует, что офшорная экономика и офшорные юристы обслуживают исключительно партикулярные интересы элитных групп, крайне слабо связанные с интересами тех стран, которые они "возглавляют". Так что следует признать, что в главном Шэксон прав: офшоры - это своего рода плесень финансового и юридического мира, каким он сложился к настоящему времени. И в его книге превосходно показано, как широко разрослась эта плесень. В этом отношении его работа имеет мало себе равных. Именно этим качеством, а вовсе не вялыми предложениями и кейнсианскими рецептами не первой свежести, она и ценна. Однако вряд ли можно усомниться в том, что единственно разумным выходом является не борьба с плесенью, а борьба с самой сыростью. -------------------------------- <12> См.: Бауман З. Глобализация: последствия для человека и общества. М., 2004. С. 10, 11, 32, 38 и др.

------------------------------------------------------------------

Название документа