К вопросу о классификации правовых тайн

К ВОПРОСУ О КЛАССИФИКАЦИИ ПРАВОВЫХ ТАЙН

Ю. С. ПИЛИПЕНКО

Пилипенко Юрий Сергеевич - вице-президент Федеральной палаты адвокатов, кандидат юридических наук.

Тайна как правовое явление стала предметом научного интереса лишь в последние десятилетия. В большинстве исследований рассматриваются отдельные виды тайн, а в немногочисленных работах, к сожалению, делается акцент не на общетеоретическом анализе, а на перечислении и описании многообразия существующих разновидностей тайны <1>. -------------------------------- <1> В марте 2009 г. в Федеральной палате адвокатов состоялся международный круглый стол, на котором видные адвокаты из России, США, Франции, Швейцарии и других стран ставили и решали практические вопросы обеспечения адвокатской тайны. Имел место анализ законодательных положений, правоприменительной практики, в том числе решений ЕСПЧ и Конституционных судов (см., например: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июня 2008 г. N 451-О-П). Материалы форума (в том числе выступление автора данной статьи) опубликованы в "Новой адвокатской газете" N 6 - 9, 14. В настоящей статье правовая практика остается "за кадром" и предпринимается попытка решить только один теоретический вопрос - доктринальные основания классификации тайн.

Методологические подходы к научной классификации тайн можно разделить на два основных типа, различающихся по критерию понимания права. Исследователи, руководствующиеся позитивистским правопониманием, при котором феномен права сводится (с той или иной степенью категоричности) к системе законодательных норм, практикуют законодательно-доктринальный подход к классификации тайн <2>, исключающий четкое разграничение понятий "тайна в праве" и "тайна в законодательстве". При этом исследовательский интерес сосредоточен исключительно на совокупности действующих правовых норм и уже отраженных в законодательстве способах классификации и типологизации тайн. -------------------------------- <2> Например, в одной из самых последних теоретико-прикладных работ, посвященной исследованию тайны в уголовном законодательстве, общим критерием классификации соответствующих тайн был признан объект уголовно-правовой охраны, что в рамках задач конкретного исследования, ориентированного на совершенствование уголовного законодательства, было вполне корректно (см.: Паршин С. М. Тайна в уголовном законодательстве (теоретико-прикладное исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2006. С. 9). Очевидно, что подобный критерий классификации требует исключительно осторожного обращения при всякой попытке применить его к решению иных, особенно более широких научных задач.

На наш взгляд, краткую и точную формулу данного подхода можно найти в небольшой работе Т. Мащенко, посвященной проблемам служебной тайны: "Правовой режим информации, прежде всего, должен быть рассмотрен с точки зрения ее доступности. Соответственно, можно выделить общедоступную информацию, конфиденциальную информацию (ограниченного доступа) и информацию, составляющую государственную тайну (закрытая информация)" <3>. -------------------------------- <3> Мащенко Т. Статус информации и правовой режим доступа к информации (служебная тайна) // Юридический вестник (Ханты-Мансийск; Югра). 2002. N 1(9). С. 49.

Данная классификация соответствует действовавшей до недавнего времени норме ст. 10 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации" <4>. Вышеуказанный исследователь делает акцент на подходе, согласно которому конфиденциальная информация понималась законодателем как информация с режимом ограниченного доступа, а режим государственной тайны - как единственный, строго говоря, режим правовой тайны. Мнимое различие понятий "конфиденциальный" и "тайный" при этом подходе абсолютизировалось, а общее понятие тайны сводилось к одному из видов данного правового явления - к государственной тайне. -------------------------------- <4> Федеральный закон от 20 февраля 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" // СЗ РФ. 1995. N 8. Ст. 609. Утратил силу в связи с принятием и вступлением в законную силу Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ.

В действующем законодательстве просматривается иной подход. Помимо широкого употребления термина "тайна" в отношении более 30 видов информации с режимом ограничения доступа <5> законодатель признает абсолютный характер, в частности, адвокатской тайны, а коммерческую тайну защищает значительно более суровой уголовно-правовой санкцией, чем государственную <6>. Ни в законодательстве, ни в научной литературе нет аргументированного разделения понятий "тайна" и "конфиденциальная информация". Чаще всего тайна определяется как особо охраняемая законом конфиденциальная информация <7>, что, конечно, не проясняет сути предполагаемого различия этих терминов. -------------------------------- <5> Об этом см.: Лопатин В. Н. Правовая защита и охрана права на тайну. (Начало) // Юридический мир. 1999. N 4. С. 32; Суслова С. И. Тайна в праве России: цивилистический аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2003. С. 41 - 43. <6> Статья 183 УК РФ предусматривает за нарушение банковской и коммерческой тайны максимальную санкцию в размере 10 лет лишения свободы, а ст. 283 "Разглашение государственной тайны" в качестве максимальной санкции предполагает 7 лет лишения свободы. <7> С. М. Паршин, например, определяет конфиденциальную информацию как "информацию, доступ к которой ограничен", а тайну как "конфиденциальные сведения (информацию), отражающие особо важные интересы ограниченного круга субъектов (государство, организации, лица), защищаемые законом под угрозой наказания в целях предотвращения их разглашения" (см.: Паршин С. М. Указ. соч. С. 8).

Как полагают В. С. Гусев и М. А. Вус, не является корректной и классификация тайн, основанная на ст. 13 российской Декларации о правах и свободах человека и гражданина, где перечислены личная, семейная, профессиональная, коммерческая и государственная тайны <8>. В данном случае отсутствует сам критерий классификации. Между тем очевидно, что многообразие существующих правовых тайн предполагает не просто их видовое перечисление, а отнесение (пусть даже условное) к определенным типам, категориям, группам. Однако внесение ясности в понимание тайны и классификацию правовых тайн законодателем, что, с нашей точки зрения, необходимо, невозможно без достижения некой определенности во взглядах ученых и практиков. -------------------------------- <8> См.: Гусев В. С., Вус М. А. Россия может остаться без своих тайн // Конфидент. 1996. N 1. С. 14; Цит. по: Суслова С. И. Указ. соч. С. 44.

Вероятно, пока законодательно-доктринальный подход к разграничению правовых тайн (в отличие от теоретико-доктринального подхода) не может быть в должной мере аргументирован. Как отмечает Д. В. Огородов, "при научном рассмотрении правовых режимов информации сегодня недостаточно ограничиваться юридическими конструкциями, закрепленными в тексте нормативно-правовых актов. Серьезный недостаток соответствующего законодательства - бессистемность и фрагментарность - не позволяет ограничиваться только лишь изложением нормативного подхода, а, напротив, предрасполагает именно к теоретическому системному осмыслению данной проблематики" <9>. На наш взгляд, иного целесообразного пути исследования правовых тайн при нынешнем состоянии законодательства и соответствующей сферы научного интереса просто не существует. -------------------------------- <9> Огородов Д. В. Правовые отношения в информационной сфере: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 25 // http://www. technolaw. ru/text/n167.

Более широкий взгляд на сущность права, основанный на естественно-правовой традиции, дает большие возможности для классификации правовых тайн. Он позволяет в полной мере использовать методологические достоинства теоретико-доктринального подхода, при этом не исключая понимания права как определенной нормативной системы. Эта исследовательская парадигма не "привязывает науку к воле законодателя... воспринимаемой догматически, без критических размышлений" <10>, но учитывает тот очевидный факт, что "люди стремятся не просто к праву, но справедливому праву с нравственным потенциалом" <11>. Именно в рамках естественно-правовой традиции постигаются не только явления, но и сущности, а право получает ценностное измерение. -------------------------------- <10> Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999. С. 397. <11> Там же.

Такой подход позволяет понять не только суть правовых явлений, но и их генетическую связь с социальной реальностью, моралью и культурной традицией человечества. Он также не исключает следования социологической традиции изучения права, уделяющей внимание прежде всего связи закона с реальной жизнью. Последнее представляется особенно важным, поскольку дает отчетливое понимание соотношения понятий "закон" и "право", что, на наш взгляд, удачно раскрыто Г. В. Мальцевым еще в советское время. Ученый заметил, что если рассматривать право как явление (а вовсе не как отражение и абстракцию) общественной жизни, то законы являются правом лишь в той мере, в какой они верно отражают динамику объективного общественного развития <12>. В. С. Нерсесянцем (в рамках сформулированной им общей теории различения и соотношения права и закона) обосновывалась либертарная концепция: "Право - это всеобщая и необходимая форма свободы людей, а свобода (ее бытие и реализация) в социальной жизни возможна и действительна лишь как право и в форме права" <13>. "Правовой закон - это адекватное выражение права в его официальной признанности, общеобязательности, определенности и конкретности, необходимых для действующего позитивного права" <14>. Как убеждаемся, и философский подход требует при возведении права в закон учитывать реалии бытия в их определенности и конкретности. -------------------------------- <12> Мальцев Г. В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 233. Сходного взгляда придерживается и Д. А. Керимов, полагающий, что "общая воля народа, возведенная государством в закон и в иные правовые акты, объединяет наиболее обоснованные предложения о путях общественного прогресса. Именно поэтому законы и иные правовые акты приобретают необходимый авторитет, становятся рычагом творческого воздействия на общественные процессы в соответствии с ценностями свободы и демократии" (см.: Керимов Д. А. Психологический аспект правового бытия // Право и образование. 2000. N 4. С. 29). <13> Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1997. С. 34. <14> Там же. С. 35, 36.

Всякое правовое исследование должно учитывать социально-регулятивные функции правовых явлений, их ценностные свойства и их соответствие тем или иным интересам, согласование которых и есть одна из важнейших функций права. Поэтому теоретическое исследование тайн, их типов, категорий, групп и видов, столь затруднительное в рамках юридико-позитивного понимания права, необходимо связывать с выяснением их социальной и культурной обусловленности, особенностей их проявления в общественных отношениях. Наиболее структурированные и последовательные из существующих вариантов классификации и (или) типологизации связаны с разделением различных тайн по сфере их действия, субъектам, степени их правовой защиты. В то же время многообразие существующих тайн предполагает широкую вариативность таких способов классификации, что может препятствовать формированию целостного представления о классифицируемой совокупности явлений. При этом из сферы исследовательского интереса нередко выпадает сама суть правового явления тайны. Для характеристики всякой правовой тайны представляются значимыми сфера действия, характер отношения субъектов тайны к ее предмету, специфика соответствующих общественных отношений и охраняемых тайной интересов, а также особенности обращения субъектов с предметом тайны. Перечисленные аспекты определяют как степень запрета доступа к информации, так и специфику правовой регламентации тех или иных тайн. Об этом, в частности, может свидетельствовать порядок правового регулирования отношений по поводу государственной тайны, вытекающий из высокой значимости запрета на разглашение соответствующей информации и наличия государственных интересов, предполагающих специфическую защиту, что проявляется, в числе прочего, в установлении данного правового режима специальным федеральным законом <15>. -------------------------------- <15> См.: Закон РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне" // СЗ РФ. 1997. N 41. Ст. 4673.

Для классификации правовых тайн исследователями было предложено несколько критериев. В частности, С. И. Суслова различает тайны по преемственности и в зависимости от оборотоспособности. По преемственности все правовые тайны могут быть подразделены на первоначальные и производные <16>. В первом случае обладатель тайны охраняет собственную информацию (государственная, служебная <17>, личная, семейная, коммерческая тайны). Во втором - информацию, полученную из чужих рук. К последней категории относятся почти все профессиональные тайны. -------------------------------- <16> Суслова С. И. Указ. соч. С. 61, 69, 74. <17> Представляется, что в рамках служебной тайны может охраняться не только собственная информация субъекта, но и информация, полученная в связи с правомерным доступом к чужим тайнам. В связи с этим трудно согласиться с С. И. Сусловой, которая относит служебную тайну к тайнам, имеющим первоначальный характер.

На основании критерия оборотоспособности исследователь подразделяет тайны на изъятые из оборота (профессиональная, государственная, служебная) и неограниченно оборотоспособные (коммерческая, личная, семейная) <18>. С нашей точки зрения, оборотоспособность предмета тайны (но не самой тайны!) отражает важную характеристику ее правового режима. Так, тайны, предполагающие абсолютный запрет на доступ к информации, составляющей их предмет, защищают необоротоспособную информацию, и напротив, информация, составляющая предмет относительных тайн, оборотоспособна либо ограниченно оборотоспособна. -------------------------------- <18> Суслова С. И. Указ. соч. С. 69, 74.

Определенный интерес также вызывает подход Д. В. Огородова, изучавшего проблему правовых тайн (понимаемых как правовые режимы информации) с позиций теории информационного права. Исследователь выделяет две категории правовых режимов тайн: тайны-объекты и тайны-обязанности. Согласно выводам Д. В. Огородова, "тайны-объекты опосредуют охраняемую законом принадлежность информации определенному субъекту, его исключительное юридическое господство над информацией в своих собственных интересах (например, государственная тайна, личная тайна, коммерческая тайна). Соответственно, лицо, которому принадлежит эта информация, вправе поддерживать ограничение доступа к ней. Тайны-объекты обусловливают возникновение абсолютных правоотношений в информационной сфере. Тайны-обязанности, напротив, призваны ограничивать социальное движение информации в интересах других лиц по отношению к субъекту, фактически обладающему данной информацией. Поскольку такой субъект обладает информацией, юридически принадлежащей другим лицам, то под страхом юридической ответственности он обязан хранить тайну. Примером здесь служит группа профессиональных тайн (банковская тайна, адвокатская тайна и др.). Тайны-обязанности обусловливают возникновение относительных правоотношений в информационной сфере" <19>. -------------------------------- <19> Огородов Д. В. Указ. соч.

Такое разделение тайн вполне применимо, например, к адвокатской тайне, которую можно отнести к типу тайн-обязанностей. В то же время рассмотренное основание классификации не вполне проясняет статус некоторых процессуальных тайн, в частности тайны предварительного следствия и тайны совещательной комнаты. Здесь налицо и принадлежность информации определенному субъекту (следственному органу, суду), и его обязанность по отношению к тайне. Неясность также возникает при анализе служебной тайны и некоторых других видов тайн. Наиболее удачным с точки зрения выявления основополагающих различий между всеми правовыми тайнами следует признать критерий преемственности. Это универсальный критерий, охватывающий все без исключения виды тайн, согласно которым они подразделяются на первоначальные и производные, что позволяет учитывать такие важные характеристики, как специфика охраняемого интереса и специфика отношения субъектов к тайне. Всякая производная тайна имеет в своей основе первоначальную тайну. Поэтому производные тайны, предполагающие наличие как минимум двух субъектов, обусловливают более сложную совокупность охраняемых интересов или благ по сравнению с первоначальными тайнами, имеющими только одного субъекта <20>. -------------------------------- <20> Очевидным исключением из данного правила является государственная тайна, защищающая не только государственные, но во многих случаях также иные публичные интересы, связанные с благополучием и безопасностью широкого круга лиц.

Производный характер той или иной тайны предполагает наличие специфического отношения между производным и первоначальным субъектами тайны, возможность регламентированного договором или законом использования информации производным субъектом, имеющим интересы, не во всем тождественные интересам первоначального субъекта. Этическая и правовая регламентация подобного рода отношений представляется более сложной, чем в случае, когда тайной располагает первоначальный субъект, чаще всего вольный распоряжаться ею на свой страх и риск. Необходимым свойством всякой производной тайны является ее обусловленность определенной целью. Многие из этих тайн предполагают взаимодействие субъектов для достижения конкретного результата, что обычно связано с установлением конкретных отношений. Будучи урегулированными нормами права, такие отношения приобретают юридическую форму, т. е. становятся правоотношениями, в которых четко конкретизированы обе стороны, представленные первоначальным и производным субъектами тайны. Правоотношения, вытекающие из первоначальных тайн, представляются иными. Здесь четко обозначена только одна сторона - первоначальный субъект тайны, который хранит и использует конфиденциальную информацию. До тех пор пока его право на тайну не нарушается, имеет место общерегулятивное правоотношение, в котором субъективному праву на тайну корреспондирует обязанность "всех других" не препятствовать осуществлению этого права <21>. В случае вторжения в тайну третьих лиц возникает необходимость правовой защиты тайны. Если механизм такой правовой защиты обеспечен нормами действующего законодательства, то по инициативе субъекта тайны, иных лиц, а также государства может быть установлено конкретное охранительное правоотношение, целью которого является применение мер государственного воздействия для пресечения правонарушения и наказания правонарушителя. -------------------------------- <21> По мнению С. С. Алексеева, "общие (общерегулятивные) правоотношения представляют собой крайне своеобразные правовые явления. Они не имеют поименной индивидуализации по субъектам. Для их возникновения не требуется юридических фактов, кроме существования субъекта, обладающего гражданством, ряда других обстоятельств, относящихся к субъекту. По сроку действия они соответствуют времени существования юридической нормы" (см.: Алексеев С. С. Общая теория права: Учеб. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 347).

Многие из производных тайн основаны на доверии. Это доверие к профессионалу как таковому, доверие к условиям коммуникации с профессионалом, доверие к тем или иным социальным институтам (например, к адвокатуре или институту анонимной психологической помощи). Доверительность в случае первоначальных тайн имеет опосредованный характер и касается лишь доверия к социальной среде и социальным установлениям, препятствующим нарушению тайны, сохраняемой в обычном, общепринятом порядке. Производные тайны могут быть классифицированы по критерию сферы действия на две категории: профессиональные тайны и иные производные тайны. Характерная черта профессиональных тайн заключается в том, что их предмет представляет собой необоротоспособную либо ограниченно оборотоспособную информацию, что вытекает из строго определенного функционально-целевого назначения этих тайн. Такие тайны по очевидным причинам могут представлять интерес для лиц, которые не являются их субъектами. В частности, конфиденциальная информация, составляющая предмет той или иной профессиональной тайны, может намеренно добываться различными политическими или экономическими субъектами, имеющими соответствующие возможности. Нередко такая информация может представлять исследовательский интерес с точки зрения соответствующей научной специальности, иметь потенциальную ценность в качестве "медийного" или коммерческого ресурса, быть объектом криминального или просто праздного любопытства. При этом разглашение профессиональной тайны может произойти не только путем обычной огласки, но и в результате совершения субъектом тайны действий, которые создадут почву для догадок о наличии и содержании конфиденциальной информации, фигурирующей в процессе принятия соответствующих решений. Даже ничтожный намек, при определенном стечении обстоятельств, может повлечь за собой разглашение тайны. Поэтому всякая профессиональная тайна требует адекватных мер по ее соблюдению и защите <22>. Такие меры должны предусматривать защиту конфиденциальной информации, составляющей предмет тайны, не только от вмешательства посторонних лиц, но и от ее неправомерного, в том числе по неосторожности, использования самим специалистом-профессионалом. Однако согласно действующему законодательству правовая защита профессиональных тайн имеет место только тогда, когда на специалиста (или организацию) федеральными законами возложена обязанность соблюдения конфиденциальности (п. 5 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 147-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации"). Во всех остальных случаях непосредственной правовой защите может подлежать лишь первоначальная тайна, нарушенная в связи с нарушением профессиональной тайны. -------------------------------- <22> Как задается риторическим вопросом германский исследователь Аксель Хорнс (Axel Horns), что может произойти с информацией о возможном бракоразводном процессе, если переписка такого политика по e-mail с консультантом по налоговым вопросам, в которой обсуждаются налоговые последствия возможного бракоразводного соглашения, будет считана иностранной разведывательной службой в рамках проводимого ею всеохватывающего контроля за важными узловыми точками Интернета? // Horns A. Das Bedrohungsmodell als Grundlage technischer Manahmen // Datenschutz in Anwaltschaft, Notariat und Justiz. Herausgegeben von Prof. Dr. Ralf B. Abel - Verlag C. H. Beck. Munchen, 2003. S. 257 - 290, 260.

Одним из возможных критериев разделения профессиональных тайн может быть способ формирования предмета такой тайны. В зависимости от того, была ли соответствующая конфиденциальная информация доверена специалисту или стала известна последнему в силу исполнения им своих профессиональных обязанностей, все профессиональные тайны могут быть подразделены на профессионально-доверенные тайны и иные профессиональные тайны. Последнюю группу образуют тайны, не имеющие своим источником отношения с доверителем. К таковым, прежде всего, относятся технологические и другие профессиональные секреты <23>. Кроме того, некоторые виды профессиональной деятельности, в частности охранно-детективная, предполагают наличие профессиональной тайны, предмет которой преимущественно формируется в процессе получения и использования информации о тех или иных лицах, что вовсе не обусловлено их доверием. -------------------------------- <23> Как правило, подобного рода конфиденциальная информация урегулирована нормами морали и обычного права. Например, фармацевт не должен разглашать рецептуру приготовления наркотических или токсичных веществ, входящих в состав лекарств, а профессиональная этика криминалиста исключает саму возможность оглашения сведений, использование которых может существенно облегчить безнаказанное совершение преступлений. Оглашение некоторых методик психологического или социологического исследования может вести к снижению их эффективности и т. д.

Сущность тайн, относимых к группе профессионально-доверенных, отражена в самом термине, удачно предложенном А. П. Кузнецовым и К. О. Папеевой, и заключается в том, что "получение сведений лицом обусловлено доверием, вызванным его профессиональной деятельностью" <24>. -------------------------------- <24> Кузнецов А. П., Папеева К. О. Проблемы уголовно-правовой охраны института тайны // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2004. N 3. С. 71.

Следует подчеркнуть, что принципиальным для понимания сущности всех профессионально-доверенных тайн является именно аспект доверия, необходимый для установления доверительных отношений. Такие отношения, как правило, возникают в случае неизбежной необходимости: информация доверяется специалисту только потому, что он может оказать профессиональное содействие. Никто бы не доверял конфиденциальную информацию врачам, адвокатам, нотариусам, другим специалистам, если бы можно было самостоятельно, без профессиональной помощи решить возникшие проблемы. Поэтому доверительные отношения клиента и специалиста следует отличать от любых других доверительных отношений. "Доверительный" характер специальности часто предполагает собственную систему норм профессиональной этики, которая в большей или меньшей степени специфична, - она отличается от общепринятой системы нравственных требований, может предполагать коллизию общей и специальной системы моральных норм. Это относится и к тем случаям, когда соответствующие отношения урегулированы специальными правовыми нормами, обычно возникающими в силу уникальности и высокой социальной значимости определенных профессий. Этические и культурные нормы в таких случаях, как правило, определяют характер норм права. Этическая обусловленность соответствующих правовых норм характерна для всех профессионально-доверенных тайн. Другая характерная черта этой совокупности тайн проявляется в том, что сокрытие информации, составляющей их предмет, направлено не только на охрану интересов или благ первоначального субъекта тайны, но также на защиту профессиональной репутации производного субъекта и разнообразных публичных интересов. Такие интересы могут быть связаны в том числе с защитой отношений доверия, представляющих собой важное социальное благо, с необходимостью создать благоприятные условия для реализации некоторых прав и свобод, с репутацией общественных или государственных институтов. Таким образом, все профессионально-доверенные тайны характеризуются: установлением доверительных отношений между первоначальным и производным субъектами тайны; системой этических норм, содержание которых обусловлено спецификой той или иной профессиональной деятельности; наличием сложного объекта, представляющего собой совокупность частных и публичных интересов или благ, которым, в случае нарушения тайны, может быть нанесен ущерб. Среди профессионально-доверенных тайн особую подгруппу составляют поверенные тайны. Главное отличие этих тайн от иных профессионально-доверенных заключается в том, что конфиденциальная информация, составляющая их предмет, не просто хранится в тайне, но непременно используется скрытым образом в процессе профессионального общения поверенного с третьими лицами, не имеющими доступа к предмету тайны. Данная особенность поверенных тайн имеет существенное значение с точки зрения правового регулирования, что требует ее отражения в содержании норм, закрепляющих правовой режим конкретной поверенной тайны. При этом такие нормы должны учитывать характер тайны (абсолютный, относительный или смешанный), что позволит обеспечить адекватную защиту информации, составляющей ее предмет. Таким образом, предложенная классификация правовых тайн, основана на их разделении по критериям преемственности (первоначальные и производные тайны), сферы действия (профессиональные и иные производные тайны), способу формирования предмета тайны (профессионально-доверенные и иные профессиональные тайны), способу обращения с предметом тайны (поверенные и иные профессионально-доверенные тайны).

------------------------------------------------------------------

Название документа