Проблемы борьбы с мошенничеством в области информационных технологий

(Алехин В. П., Медведев С. С.) ("Информационное право", 2009, N 2) Текст документа

ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ С МОШЕННИЧЕСТВОМ В ОБЛАСТИ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

В. П. АЛЕХИН, С. С. МЕДВЕДЕВ

Алехин В. П., преподаватель кафедры уголовного права Кубанского государственного аграрного университета.

Медведев С. С., преподаватель кафедры уголовного права Кубанского государственного аграрного университета.

В статье дается оценка роли борьбы с мошенничеством в сфере высоких технологий как одной из форм финансирования терроризма. Посредством понятия финансирования террористической деятельности выделяются несколько форм оказания материальной, в том числе и финансовой, поддержки в подготовке, планировании и осуществлении террористической деятельности. Рассматриваются способы предоставления финансовых средств террористами и классификация мошенничества в сфере высоких технологий. Терроризм стал серьезной угрозой международной безопасности. Важной проблемой в области борьбы с террористической деятельностью является совершенствование законодательной базы и международного сотрудничества в сфере перекрытия финансовых потоков, направляемых на поддержку террористов. Эффективность противодействия финансированию террористической деятельности напрямую зависит от того, насколько изучено данное явление, формы его проявления, основные отличительные признаки. Понятие "финансирование терроризма" дается в ст. 3 Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" <1>: финансирование терроризма - предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки и совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации, либо для обеспечения организованной группы, незаконного вооруженного формирования или преступного сообщества (преступной организации), созданных или создаваемых для совершения хотя бы одного из указанных преступлений. "Конвенция о борьбе с финансированием терроризма" <2> в п. 1 ст. 2 дает следующее понятие: финансирование терроризма представляет собой преступление в том случае, когда любое лицо любыми методами, прямо или косвенно, незаконно и умышленно предоставляет средства или осуществляет их сбор с намерением, чтобы они использовались, или при осознании того, что они будут использованы, полностью или частично, для совершения деяний террористической направленности. Кроме того, п. 1 ст. 1 международной Конвенции о борьбе с финансированием терроризма раскрывает понятие средств, которые означают "активы любого рода, осязаемые или неосязаемые, движимые или недвижимые, независимо от способа их приобретения, а также юридические документы или акты в любой форме, в том числе электронной или цифровой, удостоверяющие право на такие активы или участие в них, включая банковские кредиты, дорожные чеки, банковские чеки, почтовые переводы, акции, ценные бумаги, облигации, векселя, аккредитивы, но не ограничиваясь ими". -------------------------------- <1> Федеральный закон от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // Правовая система "Гарант". <2> Конвенция о борьбе с финансированием терроризма // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 12.

Также под финансированием террористической деятельности необходимо понимать оказание в том числе любой иной помощи, способствующей осуществлению и достижению целей указанной деятельности, а именно: обеспечение террористических групп и организаций продуктами питания, медикаментами, оргтехникой, иными материальными ресурсами. Традиционное проявление финансирования - это предоставление в распоряжение террористов финансовых средств. Тесная взаимосвязь террористической деятельности и ее финансирования приводит к тому, что финансирование несет в себе ее некоторые отличительные черты. В частности, так как терроризм является одной из разновидностей девиантного поведения, представляющего угрозу безопасности отдельно взятой личности, общества и целого государства, то и финансирование террористических акций и организаций будет социальным явлением негативной окраски. Кроме того, усложнение процессов терроризма, их тесное взаимодействие и взаимообусловленность с другими отрицательными общественными явлениями, в том числе и с общеуголовной преступностью, рост числа террористических акций международного характера в конечном итоге приводят к тому, что финансирование террористической деятельности также выходит за рамки одного государства. Это проявляется, к примеру, в том, что в финансовой подпитке террора принимают участие не только конкретные физические лица, но и их группы, объединения, финансовые структуры отдельно взятой страны, международной организации, а иногда и целого государства. В свою очередь, усилия стран, направленные на противодействие международному терроризму, все более осложняются глобализацией экономических, политических, идеологических и культурных процессов в мире, сопровождающихся ликвидацией многих барьеров на пути торговли, валютного обмена, информационного взаимодействия <3>. -------------------------------- <3> Стешин А. Ю. Правовая характеристика финансирования терроризма - общественно опасного социального явления современности // Право в Вооруженных Силах. 2004. N 9.

Все многообразие способов оказания материальной, в том числе и финансовой, поддержки в подготовке, планировании и осуществлении террористической деятельности можно представить в нескольких формах. Первой формой является финансирование конкретного, определенного преступления террористического характера. Действия лица, осуществляющего финансирование, и непосредственного исполнителя или исполнителей террористической акции должны быть согласованными по времени, месту и предполагаемым вредным последствиям. Вторая форма финансирования заключается в том, что выделяемые денежные средства переходят в распоряжение организаций террористической направленности и расходуются в процессе их деятельности либо передаются лицу или лицам на проведение террористических актов вообще. При этом не оговаривается, какие конкретно преступления террористического характера необходимо осуществить, в какой форме, место и время проведения. К тому же финансируемая деятельность помимо непосредственного участия в подготовке, планировании и совершении акций террористического характера может включать в себя чрезвычайно широкий спектр различных действий, причем как связанных, так и не связанных с проявлениями террора - террористическими преступлениями. Данными действиями могут быть вербовка и обучение новых членов организации, ведение информационной пропаганды своей идеологии, закупка необходимого технологического оснащения и прочие деяния. Деньги могут тратиться не только на совершение террористических актов, но и на поддержание жизнедеятельности самой террористической организации. Перечисленные формы являются очень важными, потому как могут быть по-разному оценены с позиций норм российского уголовного законодательства. Не вдаваясь при этом в глубокую уголовно-правовую оценку различий между указанными формами финансирования терроризма, отметим лишь тот факт, что для организации уголовного преследования "спонсоров" террористической деятельности - второй формы финансирования - возникла необходимость принятия специальной нормы УК РФ. Такой нормой стала ст. 205.1 УК РФ, получившая название "Содействие террористической деятельности". Источники получения средств, используемых для оказания финансовой помощи в проводимой террористической деятельности, могут быть самыми различными. Финансирование террористической деятельности признается содержащим в себе все признаки масштабного общественно опасного социального явления. Это явление обладает неотъемлемым свойством общественной опасности и нуждается в криминализации. Оно является одним из видов преступности международного характера. Необходимо обратить внимание на способы предоставления финансовых средств террористам. В практике противодействия финансированию террористической деятельности известны два основных способа - это передача средств в натуральном виде (деньги, ценные бумаги, векселя и т. п.) и путем использования современных научно-технических достижений в сфере высоких технологий (факсимильная связь, электронная почта, банковские переводы). Но это всего лишь инструмент передачи, нас же больше интересует преступность в сфере высоких технологий как источник финансирования. Сфера высоких технологий в настоящее время обширна, в нее входят Интернет, сотовая связь, пластиковые банковские карты, сети ЭВМ. Наиболее развито в этой сфере мошенничество, так как специфика данного преступления заключается в информационном способе его совершения и личности мошенника. Мошенничество в данной сфере практически сводит на нет все блага, предоставляемые цивилизацией. Связь мошенничества в сфере высоких технологий и финансирования терроризма можно обосновать тем, что в настоящее время является неоспоримым факт взаимодействия терроризма с другими формами преступности. Об этом говорят многие специалисты, например Ю. Голик, А. Коробеев: "...террористы стали активнее интересоваться методами, используемыми в мире организованной преступности" <4>. -------------------------------- <4> Голик Ю., Коробеев А. Преступность планеты Земля: глобальная угроза, поиски адекватных ответов // Уголовное право. 2005. N 3. С. 109.

Классификацию мошенничества в сфере высоких технологий можно провести по той области, в которой оно проявляется. Приведем наиболее типичные: во-первых, можно выделить мошенничество в сфере Интернета, которое имеет множество разновидностей: интернет-аукционы, интернет-магазины, службы интернет-знакомства (брачные аферы), интернет-мошенничества в банковской сфере (фишинг - использование сайтов-двойников для получения доступа к конфиденциальной информации жертвы), благотворительные фонды и др.; во-вторых, сотовая связь: роуминговые аферы, sms с сообщением о выигрыше, мошенничество с коммерческим номером, клонирование sim-карт и др.; в-третьих, безналичная система оплаты платежей: подделка пластиковых карт, хищение электронных денежных счетов и др. Колоссальные денежные средства, похищенные в результате мошенничества в сфере высоких технологий, в определенной доле идут и на финансирование терроризма. Опасность финансирования терроризма из такого источника заключается в том, что при совершении данной группы преступлений стираются государственные границы, обезличивается как террорист, так и лицо, его финансирующее, электронные денежные средства могут переводиться неограниченное количество раз на счета банков, расположенных в разных странах, в которых действуют различные правовые механизмы, не всегда способные противодействовать движению "нелегальных" денежных средств, что способствует повышенной латентности данных деяний. Потенциальную высокую опасность, на наш взгляд, могут нести благотворительные фонды в Интернете, в которых выявить источник поступления средств практически невозможно, а проконтролировать реализацию полученных денежных средств затруднительно. Террористические организации могут привлекать специалистов в сфере высоких технологий и с их помощью осуществлять кибертеррористические акции, ответственность за которые на законодательном уровне закреплена в США, проводить информационное воздействие, способствующее вербовке новых членов, привлечение дополнительных средств финансирования. Кроме этого, сфера высоких технологий позволяет вывести на качественно новый уровень взаимосвязь различных террористических организаций и соответственно их "эффективность" в совершении террористических актов. Общеизвестно, что пресечение финансирования терроризма - это наиболее важная задача, стоящая перед правоохранительными органами по его предупреждению и пресечению. Немаловажную роль при этом играет и борьба с мошенничеством в сфере высоких технологий как одна из форм финансирования терроризма.

------------------------------------------------------------------

Название документа "Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ" (Карасева С. Ю.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2009) Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 29 мая 2009 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 10 марта 2009 г. N 14962/08

ОАО обратилось с иском к ООО об устранении нарушения исключительного права на товарный знак путем запрета на изготовление, применение, предложение к продаже, продажу, хранение и иное введение в гражданский оборот стеклянных бутылок с использованием этого товарного знака, а также о признании изготовленных ответчиком бутылок контрафактным товаром. Решением суда в удовлетворении иска отказано. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил. ФАС округа отменил постановление апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции. ОАО согласно свидетельству от 25.06.1973 является правообладателем изобразительного товарного знака "Геральдический щит с бутылкой и зубром" в отношении товаров 33-го класса (ликероводочные изделия) МКТУ с датой приоритета 25.07.1972. Право ОАО на товарный знак в отношении товаров 21-го класса МКТУ (изделия из стекла) зарегистрировано 19.09.2007 с датой приоритета 31.08.2006. Следственным управлением в 2006 году обнаружено 160000 бутылок фальсифицированной водки. В результате оперативно-розыскных действий установлено, что бутылки изготовлены ответчиком. Впоследствии на территории завода, принадлежащего ответчику, изъято 767648 бутылок емкостью 0,5 литра с изобразительным элементом "Геральдический щит с бутылкой и зубром". Бутылки были изготовлены для торгового дома, с которым ответчик заключил договор на изготовление 3500000 подобных бутылок. Суд первой инстанции сослался на ст. ст. 4, 14, 18 Закона РФ от 23.09.1992 N 3520-1 "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" и счел право истца на товарный знак ненарушенным, поскольку участники спора производят неоднородные товары: истец является обладателем товарного знака в отношении товаров 33-го класса МКТУ (алкогольные напитки), а ответчик изготовляет товары 21-го класса МКТУ (изделия из стекла). Суд также счел ненарушенными интересы правообладателя товарного знака в отношении товаров 21-го класса МКТУ, зарегистрированного за истцом 19.09.2007, так как действия ответчика по изготовлению стеклобутылок имели место до сентября 2006 года. Суд апелляционной инстанции установил факт незаконного использования ответчиком изображения, сходного до степени смешения по графическому признаку с зарегистрированным товарным знаком, принадлежащим истцу. Вывод сделан с учетом заключения экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела. ФАС принял во внимание отсутствие в материалах дела доказательств заинтересованности ответчика в использовании товарного знака, принадлежащего истцу. Пунктом 2 ст. 4 Закона N 3520-1 предусмотрено, что нарушением исключительного права правообладателя признается использование без его разрешения в гражданском обороте на территории РФ товарного знака, в том числе размещение его на упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории РФ. Товарный знак производителя пищевых жидкостей (алкогольных напитков) не может быть размещен на самом товаре. Поэтому в отношении пищевой жидкости упаковка (стеклотара) является его неотъемлемой частью и необходимым средством для размещения товарного знака в целях индивидуализации производителя такого товара. Правообладатель товарного знака имеет исключительное право его размещения на стеклотаре. Истец не передавал данного права ответчику. Следовательно, производство и хранение бутылок с размещенным на них товарным знаком нарушили его исключительные права. Довод ответчика о том, что он не вводил в гражданский оборот товар с использованием товарного знака истца, является несостоятельным, поскольку, как следует из положений ст. ст. 4 и 46 Закона N 3520-1, сам факт производства упаковки с использованием чужого товарного знака является нарушением права на товарный знак. Кроме того, действия ответчика нельзя признать добросовестными, так как в нарушение положений ст. 10.bis Конвенции об охране промышленной собственности, заключенной в Париже 20.03.1883, бутылки с изображением товарного знака истца произведены и проданы третьему лицу, не имевшему законных прав на использование этого товарного знака. Президиум ВАС РФ отменил решение суда первой инстанции и Постановление кассационной инстанции, оставив в силе постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 3 марта 2009 г. N 13456/08

ООО обратилось с иском к таможне о взыскании причиненных ее незаконными действиями убытков, в том числе расходов на оплату услуг адвоката. Решением суда в удовлетворении иска отказано в связи с неустановлением условий для применения ответственности в виде взыскания убытков: вины, причинно-следственной связи между действиями таможни и расходами истца, недоказанности наличия расходов на услуги адвоката применительно к конкретным делам об административных правонарушениях. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил, признав расходы на оплату услуг адвоката убытками, подлежащими взысканию в порядке, предусмотренном ст. ст. 15, 1069, 1070 ГК РФ. ФАС округа Постановление апелляционной инстанции отменил в части взыскания расходов на оплату услуг адвоката и со ссылкой на ст. 110 АПК РФ во взыскании этой суммы отказал, признав ее судебными издержками, понесенными истцом в рамках административных дел, не подлежащими взысканию по правилам ст. 15 ГК РФ, поскольку расходы не связаны напрямую с восстановлением нарушенного права. Должностными лицами таможни в отношении ООО составлены и направлены в суд общей юрисдикции для решения вопроса о привлечении к ответственности два протокола об административных правонарушениях. По каждому протоколу районным судом принят судебный акт о привлечении к ответственности. Городской суд отменил судебные акты районного суда и прекратил производство по обоим делам с возвратом ООО изъятого имущества и отнесением на счет федерального бюджета его издержек в виде сумм, израсходованных на хранение имущества. В целях представления интересов в судах по одному из дел ООО заключило с адвокатом соглашение. По окончании производства по данному делу стороны подписали акт приема-сдачи выполненных работ на сумму, которая предъявлена к взысканию в данном иске. Дело об административном правонарушении, в рамках которого ООО понесло расходы на оплату труда адвоката, рассмотрено в суде общей юрисдикции. Согласно п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 N 5 расходы на оплату труда адвоката или иного лица, участвовавшего в производстве по делу в качестве защитника, не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении. Поскольку в случае отказа в привлечении лица к ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к ответственности ему причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, эти расходы на основании ст. ст. 15, 1069, 1070 ГК РФ могут быть взысканы в пользу этого лица за счет средств соответствующей казны. В силу ст. 15 ГК РФ расходы, которые лицо произвело для восстановления нарушенного права, относятся к реальному ущербу и возмещаются в составе убытков по требованию лица, право которого нарушено. Расходы на оплату услуг адвоката ООО понесло вследствие нарушения прав должностными лицами таможни, установленного судом общей юрисдикции, прекратившим производство по инициированным таможней делам об административных правонарушениях. В отличие от статуса и порядка распределения расходов на оплату услуг адвоката, предусмотренных АПК РФ (ст. ст. 106, 110), вопросы, связанные с такими расходами по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции в порядке административного производства, законодательно не урегулированы. ФАС применил в отношении спорных расходов нормы АПК РФ о судебных издержках и порядке их распределения необоснованно, так как они возникли у ООО не в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде. В данном случае расходы на оплату услуг адвоката подлежат взысканию на основании ст. 15 ГК РФ. Суд апелляционной инстанции правильно определил правовую природу этих расходов и правовое основание их возмещения. Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции в части отказа во взыскании убытков, оставив в силе в этой части Постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 31 марта 2009 г. N 15732/08

ОАО обратилось с заявлением о признании недействительными решения и предписания антимонопольного органа. Решением суда в удовлетворении требований отказано. Апелляционный суд решение отменил, требования удовлетворил. ФАС округа постановление апелляционной инстанции оставил без изменения. Установив факт отправления ООО, являющимся оператором сотовой связи, на номер своего абонента sms-сообщений, содержащих рекламу, антимонопольный орган вынес решение о нарушении ООО как рекламораспространителем ч. 2 ст. 18 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" и на основании этого решения выдал предписание прекратить нарушение, а именно: не использовать сети электросвязи для распространения рекламы с применением средств выбора и (или) набора абонентского номера без участия человека (автоматического дозванивания, автоматической рассылки). Суд первой инстанции исходил из доказанности факта нарушения законодательства о рекламе. Суды апелляционной и кассационной инстанций сделали вывод об отсутствии оснований для признания ООО нарушившим ч. 2 ст. 18 Закона о рекламе. Согласно данной норме не допускается использование сетей электросвязи для распространения рекламы с применением средств выбора и (или) набора абонентского номера без участия человека (автоматического дозванивания, автоматической рассылки). В рассматриваемом случае выбор абонентских номеров для рассылки sms-сообщений, содержащих рекламу, производился специалистом, поэтому ООО нельзя признать нарушившим ч. 2 ст. 18 Закона о рекламе. Президиум ВАС РФ оставил постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.

Постановление от 24 марта 2009 г. N 16707/08

ООО обратилось с иском к райпо о принятии решения о государственной регистрации договора аренды нежилого помещения. Решением суда в иске отказано на том основании, что заключенный сторонами договор продолжает действовать как возобновленный на неопределенный срок. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил. ФАС округа Постановление апелляционной инстанции оставил без изменения. В период строительства здания торгового комплекса райпо (арендодателем) и ООО (арендатором) был заключен предварительный договор от 18.12.2005 о подписании после завершения строительства договора аренды нежилых помещений сроком на 10 лет. Дополнительным соглашением к предварительному договору предусмотрено, что до подписания долгосрочного договора стороны не позднее 10.06.2006 и на срок не более 6 месяцев подпишут краткосрочный договор аренды на условиях долгосрочного договора по форме и на условиях приложения к предварительному договору. 06.06.2006 был заключен договор аренды сроком на 6 месяцев. После подписания 26.10.2006 договора об аренде нежилых помещений сроком на 10 лет райпо и ООО совместно обратились в регистрирующий орган с заявлением о его регистрации. Однако регистрирующий орган приостановил регистрацию данного договора на один месяц (до 06.04.2007), поскольку райпо и ООО в нарушение ст. 18 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" не представили поэтажный план здания с обозначением помещений, сдаваемых в аренду, и их размера, не оформили надлежащим образом доверенности представителей, не подготовили необходимое количество экземпляров документов. В связи с истечением срока действия краткосрочного договора аренды от 06.06.2006 и задержкой в регистрации долгосрочного договора сторонами 10.04.2007 был заключен договор аренды сроком на 11 месяцев. ООО представило в регистрирующий орган все документы, которые должен представить арендатор, одновременно предприняло попытку получить за арендодателя документы из БТИ, а после отказа БТИ обратилось к райпо с просьбой предоставить дополнительные экземпляры документов, без которых проведение регистрации невозможно. Однако райпо оставило эту просьбу без удовлетворения. Поскольку в период приостановления государственной регистрации прав причины, ей препятствующие, не были устранены, регистрирующий орган 04.08.2007 отказал в государственной регистрации договора от 26.10.2006 по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 19, абзацами 3 и 9 п. 1 ст. 20 Закона N 122-ФЗ. Согласно п. 3 ст. 165 ГК РФ в случае, если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда. Суды апелляционной и кассационной инстанций сочли, что краткосрочные договоры аренды были направлены на упорядочение договорных отношений по аренде до регистрации долгосрочного договора, и признали вывод суда первой инстанции о нерасторжении договора аренды от 10.04.2006 и продолжении его действия на неопределенный срок необоснованным. Кроме того, суды установили отсутствие нарушений законодательства в действиях райпо и ООО по заключению долгосрочного договора в период действия краткосрочного договора, так как стороны обоих договоров и их предмет одни и те же, оценили действия (бездействие) райпо, исходя из наличия согласованности воли сторон на установление арендных отношений (по условиям договора от 26.10.2006 арендодатель обязан предоставить арендатору все необходимые с его стороны документы для государственной регистрации договора), дали правовую оценку требованиям регистрирующего органа, невыполнение которых райпо повлекло отказ в регистрации договора. В результате суды пришли к выводу о доказанности уклонения ответчика от регистрации заключенного договора аренды от 26.10.2006 и в соответствии с требованиями п. 3 ст. 165 ГК РФ вынесли решение о регистрации сделки. Президиум ВАС РФ оставил постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.

Постановление от 3 марта 2009 г. N 13750/08

ФГУП обратилось с иском к ЗАО об обязании демонтировать вывеску с названием ЗАО, расположенную на фасаде здания ФГУП, и произвести ремонт мест ее закрепления. Иск мотивирован нарушением ЗАО предписания государственной инспекции труда, согласно которому вывеска закрывает световые проемы на рабочих местах в находящейся на втором этаже здания столовой, вследствие чего не обеспечивается коэффициент естественной освещенности. Решением суда в иске отказано. ФАС округа решение отменил, иск удовлетворил. Здание, на котором размещена вывеска с названием ЗАО, первоначально (в 1994 г.) было закреплено на праве хозяйственного ведения за заводом. В соответствии с п. 1 ст. 6 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" право хозяйственного ведения завода юридически действительно и в отсутствие его государственной регистрации как возникшее до момента вступления в силу данного Закона. Распоряжением Федерального агентства по управлению федеральным имуществом от 22.09.2005 N 2153-р произведена реорганизация ФГУП и завода в форме присоединения второго к первому, в срок до 30.04.2006. ФГУП предписано обеспечить регистрацию права хозяйственного ведения на имущество, принятое от завода. При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что право хозяйственного ведения предоставлено истцу собственником, и учитывая положения ст. 305 ГК РФ, истец приобрел право на судебную защиту, в том числе от нарушений, не связанных с лишением владения. Нет оснований для признания доводов ЗАО о согласованности с ФГУП порядка размещения спорной вывески, поскольку в договорные отношения по данному поводу стороны не вступили. Вместе с тем нельзя оставить без внимания необоснованность доводов о незаключенности договора аренды между участниками спора. Решением арбитражного суда от 31.03.2006 по другому делу удовлетворен иск ЗАО о регистрации договора аренды от 26.09.2005 в связи с уклонением арендодателя от регистрации. Поскольку между сторонами спора имелись договорные отношения по аренде помещений, однако правовые основания для размещения вывески арендатора на площадях здания, не входящих в состав арендуемых помещений, отсутствуют, ФАС правомерно удовлетворил иск. Президиум ВАС РФ оставил Постановление кассационной инстанции без изменения.

------------------------------------------------------------------

Название документа