Право собственности и жилищное законодательство: коллизии эпохи

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ И ЖИЛИЩНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: КОЛЛИЗИИ ЭПОХИ

К. В. БУБОН

Бубон К. В., адвокат коллегии "Форум" (г. Хабаровск).

Жилищное законодательство Российской Федерации, а также связанная с ним судебная практика находятся в процессе развития и совершенствования. Сложился общий костяк законодательства, ломать который не стоило бы уже ни при каких обстоятельствах: основным лицом (как обладающим всей совокупностью полномочий, так и несущим ответственность за недвижимое имущество) стал собственник. Иные лица, кроме собственника, пользуются недвижимым имуществом, в частности жильем, в силу каких-либо индивидуальных, предусмотренных законодательством отношений с собственником: семейных, договорных. Привычный всем договор социального найма тоже является формой договорных правоотношений между нанимателем и собственником жилья в лице муниципального образования или государства. Только, на мой взгляд, эти отношения (социального найма) перегружены различными регуляциями, связанными с распределением, очередностью и вытекающим из этого сложным государственным администрированием очереди. Данная особенность законодательства, без сомнения, весьма неприятна, о чем свидетельствуют некоторые примеры из судебной практики <1>. -------------------------------- <1> Бубон К. В. Произвол или тенденция? // Адвокат. 2006. N 9; Он же. Исправит ли практика огрехи законодателя? // Адвокат. 2006. N 10; Он же. Произвол продолжается // Адвокат. 2007. N 2.

Однако такая особенность тоже имеет под собой экономическую основу: социальных квартир остро не хватает, поэтому очередность на них - вынужденная мера, пока не работают более прогрессивные экономические механизмы. Действительно ли страна в целом осознает внедрение этих экономических средств как цель своего долгосрочного развития? Так или иначе развитие экономики в смысле достижения достаточности жилищного фонда приведет к тому, что сегмент законодательства, который мы сейчас называем жилищным правом, сольется частично с гражданским, а частично - с семейным законодательством и утратит признаки самостоятельной отрасли. Права и законные интересы лиц, не являющихся собственниками и пользующихся жильем на основании особых (обычно семейных) или договорных отношений с собственником, охраняются благодаря существованию целой системы специальных норм. Причем предусматривается защита таких прав от посягательства со стороны как посторонних лиц и организаций, так и самого собственника. Субъективные права и обязанности такого рода "уполномоченных пользователей" жилья, не являющихся его собственниками, разнообразны. Их набор зависит от конкретного правоотношения, которое они поддерживают с собственником, а также от целого перечня обстоятельств, запретов и обременений в каждом отдельно взятом случае. По этой причине жилищные права таких граждан иногда бывает проще сформулировать и оценить применительно к конкретной ситуации, не прибегая к обобщениям и сравнению с подобными гражданскими делами. На самом деле споры в суде не так уж идентичны, чтобы их буквальное сравнение как-то помогло сдвинуть дело с мертвой точки. Скорее есть смысл говорить о судебной практике по тому или иному вопросу как элемент того или иного правового регулирования и, соответственно, гражданского дела. Каждый отдельный случай имеет смысл рассматривать в качестве совокупности вопросов, по которым уже выработана судебная практика по другим делам, не обязательно идентичным данному. Однако некоторые вопросы с очевидными на первый взгляд ответами в ходе судебного разбирательства могут "заиграть новыми красками", совсем неожиданными. Именно поэтому адвокат должен запретить себе фразу "такой иск предъявлять бесполезно". Например, кажется совершенно очевидным, что приватизация служебного жилья в Российской Федерации невозможна - просто потому, что она запрещена статьей 4 Закона РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (в ред. от 11 июня 2008 г.). Если адвокат недостаточно подробно выясняет у обратившегося к нему гражданина обстоятельства, он даст именно такой ответ и будет в известной степени прав. Однако добросовестное и вдумчивое изучение различных фактов может дать в судебной перспективе совершенно противоположный результат. Пример 1 <2>. В коллегию адвокатов "Форум" обратилась гражданка Н. В ходе устной консультации она объяснила, что была вселена в свою квартиру в 1985 г. на основании служебного ордера как сотрудник Хабаровского производственно-технического управления связи "Хабаровский почтамт" и проживает в ней по сей день. Желая приватизировать это жилое помещение, она обращалась в отдел администрации г. Хабаровска, уполномоченный на оформление приватизации. Там ей отказали, ссылаясь на упомянутую выше статью Закона N 1541-1. -------------------------------- <2> Гражданское дело N 2-218/2009 // Архив Краснофлотского районного суда г. Хабаровска.

В ходе консультации адвокат предложил ей вспомнить, какие договоры с ней заключались по поводу ее квартиры. Оказалось, что 21 января 1997 г. с Н. был заключен типовой договор социального найма. Отметив противоречия между служебным статусом квартиры и статусом, устанавливаемым в соответствии с договором социального найма, адвокат предложил ей найти этот документ и обратиться за повторной консультацией, собрав все бумаги, касающиеся ее квартиры. Было также выяснено, что в трудовых отношениях с муниципальным образованием "Город Хабаровск", администрацией г. Хабаровска Н. никогда не состояла. Она зарегистрирована в указанной квартире, является единственным постоянно проживающим в ней лицом, оплачивает жилье и коммунальные услуги, не имеет задолженности. После повторной консультации Н. еще раз обратилась в отдел приватизации с заявлением, к которому был приложен заключенный с ней договор социального найма как аргумент в пользу изменения статуса квартиры. Однако письмом от 10 октября 2008 г. N 10-111-3516 ей снова отказали в удовлетворении ее требований со ссылкой на все ту же статью Закона N 1541-1. Н. обратилась в суд. Администрация г. Хабаровска признала очевидный факт: квартира, в которой проживает Н., находится в муниципальной собственности, однако продолжала настаивать, что жилплощадь является служебной. На момент заключения договора социального найма с Н. действовало Постановление главы администрации г. Хабаровска от 29 декабря 1995 г. N 5086, в соответствии с которым был утвержден типовой договор найма (приложение 2.0 к указанному Постановлению). Этот же документ поручал главам администраций районов, начальнику управления жилищно-коммунального хозяйства администрации города обеспечить заключение договоров жилищно-эксплуатационных предприятий с населением (п. 4 Постановления N 5086). Разумеется, договор, заключенный с Н., полностью соответствовал форме типового договора, поскольку даже был изготовлен типографским способом. Ордер, подтверждающий право Н. на вселение в жилое помещение в 1985 г., не содержит в своем тексте слово "служебный", как и корешок ордера, представленный ответчиком в обоснование своих возражений. И ордер, и его корешок помечены красной полосой, свидетельствующей, по мнению ответчика, что квартира относится к категории служебных. Истец, в свою очередь, отмечал: одной красной полосы на ордере недостаточно, чтобы делать окончательный вывод о статусе жилого помещения. Кроме того, после нескольких переносов судебных заседаний ответчик представил список на заселение другого дома, где Н. проживала до въезда в спорную квартиру, а также протокол совместного заседания профсоюзного комитета и администрации почтамта, в соответствии с которым Н. была предоставлена служебная квартира. Однако указанный в протоколе адрес (Северный микрорайон, д. 10) не соответствует адресу спорной квартиры. Представленная ответчиком в суд выписка из реестра жилых помещений муниципального жилищного фонда г. Хабаровска свидетельствовала о том, что жилое помещение было отнесено к муниципальной собственности решением Хабаровского краевого Совета народных депутатов от 10 октября 1991 г., т. е. уже после вселения Н. в квартиру. (Вообще-то в соответствии со статьями 2, 4 и 9 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права собственности на недвижимое имущество.) В данном случае обе стороны ссылались на то, что квартира находится в муниципальной собственности, поэтому никакого спора вокруг того, кто является истинным собственником на момент рассмотрения дела в суде, не возникло. Кроме того, в соответствии с Федеральным законом о введении в действие Федерального закона N 122-ФЗ правила регистрации прав собственности распространяются на правоотношения, возникшие до вступления этого Закона в силу, лишь в части прав и обязанностей, возникших после введения его в действие. В суде ответчик ссылался на уже упоминавшуюся статью 4 Закона N 1541-1, настаивая на том, что квартира имеет статус служебной. Истец обращал внимание судей на заключенный типовой договор социального найма и на недостаточность сведений в представленных ответчиком документах, позволяющих сделать вывод о служебном статусе квартиры. Другой документ о праве собственности, кроме выписки об отнесении предмета спора в 1991 г. к муниципальной собственности, в дело так и не поступил. В связи с этим открытым остался вопрос, почему ответчик считает, будто квартира была муниципальной и на момент вселения истца, т. е. в 1985 г. Метаморфозы, которые претерпела собственность на стыке эпох, заслуживают большой, подробной отдельной работы. И дело тут не только в процессе приватизации. В тот период формировалась муниципальная власть, шли процессы разграничения государственной и муниципальной собственности. Процитируем некоторые статьи Гражданского кодекса РСФСР, касающиеся вопросов собственности. "Статья 93. Собственность социалистическая и личная Социалистической собственностью является: государственная (общенародная) собственность; колхозно-кооперативная собственность; собственность профсоюзных и иных общественных организаций. Государство охраняет социалистическую собственность и создает условия для ее приумножения. Никто не вправе использовать социалистическую собственность в целях личной наживы и в других корыстных целях. Основу личной собственности граждан составляют трудовые доходы. Личная собственность служит одним из средств удовлетворения потребностей граждан. Личная собственность граждан и право ее наследования охраняются государством. Имущество, находящееся в личной собственности граждан, не должно служить для извлечения нетрудовых доходов, использоваться в ущерб интересам общества. Статья 94. Государственная собственность - общее достояние советского народа Государственная собственность - общее достояние всего советского народа, основная форма социалистической собственности. Государство является единым собственником всего государственного имущества. Статья 95. Объекты права государственной собственности Земля, ее недра, воды и леса состоят в исключительной собственности государства и предоставляются только в пользование. Государству принадлежат основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий, основной городской жилищный фонд, а также другое имущество, необходимое для осуществления задач государства". Иными словами, в 1991 г. жилое помещение, вокруг которого впоследствии разгорелся судебный спор, хоть и не стало частным, тем не менее сменило форму собственности с государственной на муниципальную, т. е. принадлежащую конкретному местному образованию. Позиция ответчика в деле основывалась на его утверждении об установлении служебного статуса квартиры еще в 1985 г., т. е. в период действия Гражданского кодекса РСФСР. Это значит, что на момент принятия решения собственником было государство, а не муниципальное образование в лице администрации города Хабаровска (правопреемницы исполнительного комитета городского Совета народных депутатов). Спросить в суде мнение прежнего собственника уже невозможно. Логика современного российского законодательства ведет к тому, что при переходе имущества в муниципальную собственность сохраняются права проживающих в нем граждан. Например, статья 18 Закона N 1541-1 прямо указывает: при переходе государственных или муниципальных учреждений в иную форму собственности либо при их ликвидации жилищный фонд, находящийся в их хозяйственном ведении или оперативном управлении, должен быть передан в ведение органов местного самоуправления с сохранением всех прав граждан, в том числе права на приватизацию жилых помещений. В рассматриваемом примере в муниципальную собственность перешло имущество, принадлежавшее ранее другому субъекту - государству. При этом администрация города настаивает на сохранении служебного статуса жилья, каким бы образом имущество ни передавалось. Вопрос о том, что, будучи еще в старой форме собственности, квартира могла находиться в оперативном управлении или хозяйственном ведении государственного учреждения (того же Почтамта), окончательно прояснен так и не был. Организация связи "Хабаровский почтамт", насколько об этом можно судить, была ликвидирована еще до того, как налоговые службы начали вести компьютеризированный учет. В связи с этим данные о принадлежности квартиры за тот период обнаружить проблематично - Федеральная регистрационная служба тогда еще не существовала. Да она и не нужна была - вся собственность все равно считалась "общенародной". Краснофлотский районный суд в своем решении от 7 апреля 2009 г. пришел к следующему выводу: "Факт принятия решения о передаче служебных жилых помещений, которые находились в государственной собственности и были закреплены за государственными предприятиями или учреждениями на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, в муниципальную собственность предполагает изменение статуса жилого помещения. Следовательно, при передаче в муниципальную собственность указанные жилые помещения утрачивают статус служебных и к ним применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставленных по договорам социального найма. Поэтому граждане, которые занимают указанные жилые помещения, вправе приобрести их в собственность, руководствуясь положениями ст. 2 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации". В ходе судебного разбирательства было установлено, что истец Н. фактически пользуется спорным жилым помещением на условиях договора социального найма, в связи с чем имеет право на приватизацию занимаемого жилого помещения" <3>. -------------------------------- <3> Страница 5 решения по гражданскому делу N 2-218/2009 // Архив Краснофлотского районного суда г. Хабаровска.

Итак, суд, анализируя материалы дела, все же склонился к тому, что квартира имела статус служебной, но утратила его в связи с изменением собственности с государственной на муниципальную. Трудно предположить, на что судья мог бы сослаться, если бы решил признать квартиру служебной (попробуем использовать сослагательное наклонение). Верховный Суд РФ Определением от 23 июня 2006 г. по делу N 35-В06-12 <4> установил: "В соответствии со ст. 101 ЖК РСФСР <5>, действовавшего на тот период, жилое помещение включается в число служебных решением исполнительного комитета районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов. -------------------------------- <4> Это гражданское дело не имеет отношения к приведенному примеру, перекликаются только выводы Верховного Суда. <5> Служебные жилые помещения предназначаются для заселения гражданами, которые в связи с характером их трудовых отношений должны проживать по месту работы или вблизи от него. Жилое помещение включается в число служебных решением исполнительного комитета районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов. Под служебные жилые помещения выделяются, как правило, отдельные квартиры. Жилое помещение в доме жилищно-строительного кооператива может быть включено в число служебных только с согласия общего собрания членов кооператива.

Согласно пункту 2 Положения о государственном учете жилищного фонда в Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 13 октября 1997 г. N 1301, государственному учету подлежат независимо от формы собственности жилые дома, специализированные дома, квартиры, служебные жилые помещения, иные жилые помещения в других строениях, пригодные для проживания. Из изложенного следует, что после принятия решения о включении жилого помещения в число служебных оно должно быть зарегистрировано в качестве такового в органах государственной регистрации недвижимости. Такие доказательства ответчиками не представлены. Рассматриваемая ситуация, связанная со спорным жилым помещением, складывалась в определенных правовых и социальных обстоятельствах. В то время не существовало ни частной, ни муниципальной собственности. Соответственно управленческие органы крайне безответственно подходили к вопросам оформления прав, присвоения специальных правовых статусов и наложения обременений, таких как служебный статус жилья. В деле Н. ответчик не представил ничего, что сошло бы за решение исполнительного комитета о включении квартиры в число служебных. Полагаю, такое решение никогда и не выносилось. Органы регистрации прав на недвижимость, какими мы привыкли видеть их сейчас, тогда просто не существовали. А муниципальное образование со всеми своими управленческими структурами получило это имущество в собственность уже в новых правовых и исторических обстоятельствах, будучи связанным обязательствами по проживанию там вселенной ранее Н. и не имея возможности присвоить квартире статус служебной своим решением. Решающую роль в том, что иск Н. был удовлетворен, сыграло сразу несколько факторов. Среди них не последним оказалось отсутствие решения исполнительного комитета о включении квартиры в число служебных, и ответчик в лице администрации г. Хабаровска этот пробел восполнить не мог уже никак. Пункт 2 Постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. N 3020-1 "О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность" содержит следующую формулировку: "Объекты государственной собственности, указанные в Приложении 3 <6> к настоящему Постановлению, независимо от того, на чьем балансе они находятся, передаются (выделено мной. - К. Б.) в муниципальную собственность городов (кроме городов районного подчинения) и районов (кроме районов в городах)". В то же самое время объекты, указанные в приложении 1 <7> к этому же Постановлению, относятся к федеральной собственности. -------------------------------- <6> Помимо прочего в это приложение включены "жилищный и нежилой фонд, находящийся в управлении исполнительных органов местных Советов народных депутатов (местной администрации)". <7> В этом приложении перечислены многие объекты, относящиеся к федеральной собственности по сей день.

Думается, такое терминологическое разделение (в одну форму собственности имущество передается, зато к другой оно только относится) отнюдь не случайно. Политики, планировавшие реформу собственности, на мой взгляд, решили, что бывшая государственная собственность по своей сущности ближе к новой федеральной, поэтому переход из одного состояния в другое описывался термином "отнесение". Муниципальной же собственности в СССР не было. Поэтому переход прав на имущество в муниципальную собственность описывался термином "передача". Таким образом, применительно к описанному выше делу следует считать доказанным, что городской округ "Город Хабаровск" приобрел право собственности на спорное имущество в 1991 г. До этого момента управленческими структурами города осуществлялись другие, существенно ограниченные полномочия на то же самое жилое помещение. Правовые последствия этих исторических процессов неплохо прослеживаются в приведенном примере. Споры подобного рода, касающиеся социального или служебного статуса жилого помещения, вряд ли полностью утратят свою актуальность с окончанием процесса бесплатной приватизации жилья: слишком существенной останется разница между этими двумя юридическими состояниями недвижимого имущества. Социальное жилье по своему статусу предполагает большее количество прав для нанимателя, поэтому оно в любом случае останется предпочтительным для него по сравнению со служебным. Теперь рассмотрим пример по материалам другого дела, которое тоже имеет отношение к оформлению муниципальной собственности и связанным с этим особенностям судебного спора. Разница заключается в том, что все обстоятельства, на которые ссылались стороны, относятся уже к новому времени и сложились при действующих Гражданском и Жилищном кодексах и Законе N 122-ФЗ. Пример 2 <8>. Городской округ "Город Хабаровск" в лице администрации г. Хабаровска заявил иск о выселении из комнаты в муниципальном общежитии ответчиков, семьи Л. Свои требования истец мотивировал, в частности, тем, что здание, в котором расположена спорная комната, является муниципальной собственностью. -------------------------------- <8> Гражданское дело N 2-355/2007 // Архив Краснофлотского районного суда г. Хабаровска.

В подтверждение своей правовой позиции истец ссылался на выписку из реестра домов муниципального жилищного фонда г. Хабаровска от 16 июля 2006 г. Согласно этой выписке дом, в котором расположено спорное жилое помещение, был принят в муниципальную собственность на основании постановления мэра города от 4 декабря 2001 г. N 1361. Ранее здание принадлежало промышленному предприятию, которое к моменту возникновения спора в суде давно уже было ликвидировано. На вопросы ответчика представитель истца прямо пояснил: в органах, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, передача собственности, а также право собственности истца зарегистрированы не были, и намерен ли истец это делать, ему, представителю, неизвестно. По мнению ответчика, на основании части 2 ст. 223 ГК РФ в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации. Кроме того, в обоснование своих возражений ответчик приводил статьи 2, 4 и 9 Закона N 122-ФЗ. В соответствии со статьей 2 указанного Закона государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Государственная регистрация прав проводится на всей территории Российской Федерации по установленной настоящим Законом системе записей о правах на каждый объект недвижимого имущества в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - Единый государственный реестр прав). В соответствии со статьей 4 этого же Закона обязательной государственной регистрации подлежат права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним в соответствии со статьями 130, 131, 132 и 164 Гражданского кодекса РФ. В соответствии со статьей 9 Закона N 122-ФЗ государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним проводится соответствующим учреждением юстиции на территории регистрационного округа по месту нахождения недвижимого имущества. На основании приведенных выше норм права ответчик утверждал: ни городской округ "Город Хабаровск", ни администрация города правом собственности на спорное помещение не обладают, следовательно, не являются надлежащим истцом по делу. Несуществующее или необоснованно предполагаемое право судебной защите не подлежит. Реагируя на позицию ответчика, истец сослался на пункт 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8. В соответствии с положениями этого документа "субъектами права федеральной, государственной и муниципальной собственности являются Российская Федерация, соответствующие субъекты Российской Федерации, муниципальные образования на переданное в их собственность имущество". Документом, подтверждающим право собственности субъектов права федеральной, государственной и муниципальной собственности на отдельные объекты, является соответствующий реестр собственности. До момента внесения объектов в соответствующий реестр таким документом является Перечень объектов, составленный в соответствии с Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 г. N 2265 "О гарантиях местного самоуправления в Российской Федерации" и Положением об определении пообъектного состава федеральной, государственной и муниципальной собственности и порядке оформления прав собственности, утвержденным распоряжением Президента РФ от 18 марта 1992 г. N 114-рп. Однако пунктом 14 того же Постановления Пленума ВАС РФ N 8 установлено, что до государственной регистрации перехода права собственности покупатель по договору продажи недвижимости, исполненному сторонами, не вправе распоряжаться данным имуществом. Правовой контекст допускает расширительное толкование этого пункта. Любое лицо, приобретающее недвижимое имущество в собственность по любому основанию, получает право распоряжаться им с момента государственной регистрации. Конечно же, ВАС РФ Постановлением N 8 поставил собственников недвижимого имущества в неравное положение, предоставив государству и муниципальным образованиям право распоряжаться своей недвижимостью только на основании внутренних "перечней" без регистрации в органах, ведущих Единый государственный реестр прав, обязательной для всех остальных. Впрочем, далеко не всегда и далеко не во всякой ситуации можно говорить о неравенстве. В соответствии со статьей 6 Закона N 122-ФЗ права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего Закона, признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации, введенной этим же Законом. Государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей. Соответственно, когда речь идет о праве муниципальной собственности, возникшем до вступления в силу Закона N 122-ФЗ, пункт 3 Постановления Пленума ВАС РФ N 8 выглядит совершенно логичным и уместным, а когда имущество было передано после вступления в силу этого нормативного акта, возникают вопросы. Решение по гражданскому делу, ставшему основой для примера 2, было принято в июле 2007 г. Истец настаивал на том, что имеет право собственности на спорное жилое помещение, ссылаясь на постановление мэра г. Хабаровска от 4 декабря 2001 г. N 1361. При этом следует подчеркнуть: до 2001 г. весь дом принадлежал впоследствии ликвидированному предприятию. Иными словами, все события, юридически значимые для этого спора, произошли спустя значительное время после того, как Закон N 122-ФЗ вступил в силу. Поэтому ответчик полагал, что право собственности у истца может существовать только при соблюдении правил, установленных этим Законом. Пока же правила не соблюдены, высказаться по поводу принадлежности прав невозможно. 9 июля 2007 г. Краснофлотским районным судом г. Хабаровска было вынесено решение по делу N 2-355/2007 об удовлетворении исковых требований городского округа "Город Хабаровск" в лице администрации города и о выселении ответчиков Л. из комнаты в общежитии. Вопрос о собственности в этом решении был обозначен буквально несколькими фразами: "Согласно выписке из реестра домов муниципального жилищного фонда г. Хабаровска от 16.07.2006 дом принят в муниципальную собственность на основании Постановления мэра города Хабаровска от 04.12.2001 N 1361. Согласно ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом". В других абзацах решения городской округ "Город Хабаровск" просто именуется собственником. Кассационным определением по делу от 2 августа 2007 года N 33-2824 судебная коллегия по гражданским делам Хабаровского краевого суда оставила решение Краснофлотского районного суда от 9 июля 2007 г. без изменения. Несмотря на то что одним из основных доводов жалобы являлось отсутствие надлежаще оформленного права собственности у истца, вопрос об основаниях и порядке приобретения этого права в Определении не анализируется, истец просто именуется собственником. Определением от 5 марта 2008 г. N 4-г-464/08 было отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции. Вопрос, на каком основании сделан вывод о наличии у истца права собственности, игнорируется, хотя он и являлся едва ли не единственным доводом, положенным в основу надзорной жалобы (сторона ответчика намеренно заостряла внимание именно на этом вопросе). Наибольший интерес представляет Определение от 22 апреля 2008 г. N 58-ФО8-108, которым ответчикам было отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ. После внимательного прочтения этого документа для меня также остались загадкой основания, по которым суды разных инстанций считают истца собственником спорного помещения. Однако там появились два любопытных абзаца. Суд пришел к следующему выводу: "Доводы надзорной жалобы не могут быть признаны состоятельными, поскольку не свидетельствуют о существенном нарушении судебными инстанциями норм материального или процессуального права. При этом... принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Иная точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда". В чем состояла "иная точка зрения", осталось тайной. А теперь представим, какова будет судьба любого другого истца, кроме органа исполнительной власти Российской Федерации, если он попытается ввязаться в судебную тяжбу, не имея надлежащим образом оформленных прав... Если сравнить пример 2, который относится уже к 2009 г., с примером 1, можно констатировать: хаос в учете муниципальной собственности только нарастает. Существенных мер по регистрации своей собственности исполнительная власть, насколько я могу судить, не принимает. Да и зачем ей это надо? Как следствие, ничуть не улучшается ситуация и с учетом жилого фонда специального использования. Если благодаря "спаянности" различных ветвей власти государственные органы еще как-то могут процессуально отстоять свои интересы, даже в ситуации, когда их материальные права неочевидны или не оформлены надлежащим образом, то гражданин иногда попадает в ситуацию, когда его процессуальные права оказываются неполными, ограниченными на совершенно официальном уровне. В следующем примере речь пойдет о случаях, при которых ответчик в споре о жилищных правах из-за особенностей законодательства не может в полной мере воспользоваться некоторыми правами, казалось бы, гарантированными ему Гражданским процессуальным кодексом РФ. Пример 3 <9>. 30 января 2009 г. Краснофлотский районный суд принял решение о вселении истицы Е. В. в жилое помещение, занимаемое по договору социального найма. Ответчиком по делу выступал В. В. - наниматель этого помещения, по мнению истицы, препятствовавший ей в пользовании квартирой. Ответчик полагал, что истица прекратила свое право пользования жилым помещением, и на этом основании ее иск не подлежит удовлетворению. -------------------------------- <9> Дело N 2-159/2008 // Архив Краснофлотского районного суда г. Хабаровска.

Собственник спорного помещения, городской округ "Город Хабаровск" в лице администрации города, был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица только по ходатайству стороны ответчика. Фактически представитель администрации города в судебное заседание не явился, никакого интереса со стороны собственника этот судебный спор не вызвал. Возможно, у читателя это вызовет удивление, но правомерность принятого судом решения в данном случае не играет совершенно никакой роли для раскрытия темы нашей работы. Никакой роли не играют даже детали этого дела. Поговорим о праве, которым ответчик не смог эффективно воспользоваться. В соответствии со статьей 137 ГПК РФ ответчик вправе до принятия судом решения предъявить истцу встречный иск. В то же время в соответствии со статьей 83 Жилищного кодекса РФ "расторжение договора социального найма жилого помещения по требованию наймодателя допускается в судебном порядке в случае: 1) невнесения нанимателем платы за жилое помещение и (или) коммунальные услуги в течение более шести месяцев; 2) разрушения или повреждения жилого помещения нанимателем или другими гражданами, за действия которых он отвечает; 3) систематического нарушения прав и законных интересов соседей, которое делает невозможным совместное проживание в одном жилом помещении; 4) использования жилого помещения не по назначению". В деле, о котором идет речь в примере 3, ответчик не может в полной мере пользоваться правом предъявления встречного иска. Так, статья 83 ЖК РФ прямо указывает: потребовать расторжения договора социального найма в перечисленных случаях может только наймодатель. Соответственно, только он может являться и надлежащим истцом по соответствующему гражданскому делу, включая встречный иск. Статья 91 ЖК РФ устанавливает правила выселения нанимателя или членов его семьи по определенным основаниям. В частности, в ней говорится: при некоторых обстоятельствах "виновные граждане по требованию наймодателя или других заинтересованных лиц выселяются в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения". Тем не менее аналогичной ссылки на "других заинтересованных лиц" нет в статье 83 ЖК РФ, что сводит упоминание этих лиц до уровня пустой декларации. Да и сам механизм выселения, прописанный в статье 91, предусматривает досудебный порядок урегулирования спора, к которому (это прямо прописано в статье) обязан прибегнуть только наймодатель. Кем могут быть "другие заинтересованные лица" - не раскрывается. Все это полностью лишает кого бы то ни было, кроме наймодателя (а в нашем случае это городской округ "Город Хабаровск" в лице администрации города), реальной возможности эффективно заявить иск (в том числе встречный) о выселении по некоторым основаниям одного из проживающих в квартире лиц или о признании одного из них прекратившим свое право пользования квартирой. Кроме того, право требовать выселения одного из лиц, вселенных в жилое помещение, не предусмотрено и статьей 67 ЖК РФ, регламентирующей права и обязанности нанимателя. В целом я не склонен однозначно считать злом такое ограничение процессуальных прав ответчика. Ситуация, при которой один из нанимателей мог бы требовать выселения другого сонанимателя (члена своей семьи или иного лица, вселенного в порядке статьи 67 ЖК РФ и приобретшего право пользования квартирой), способствовала бы частичной узурпации нанимателем права собственника жилого помещения, а именно права распоряжения недвижимым имуществом. В связи с этим вопрос о выселении лица из квартиры, о расторжении договора социального найма практически отнесен законодателем в сферу прав наймодателя. Кроме того, некоторые основания выселения предполагают предоставление выселяемому благоустроенного или другого жилого помещения, и было бы глупо позволить нанимателю обременять наймодателя еще и этой обязанностью, начиная процесс о выселении кого-то из квартиры. С другой стороны, пункт 1 ч. 1 ст. 67 ЖК РФ дает право нанимателю вселять в занимаемое жилое помещение иных лиц без указания, что эти лица обязательно должны быть членами его семьи, родственниками. Так что определенное противоречие все же существует. Однако, на мой взгляд, это противоречие должно решаться скорее более активной позицией собственника, его реальным участием в гражданских делах, подобных нашему примеру 3, чем предоставлением нанимателям возможности требовать в суде выселения друг друга. Такая возможность являлась суррогатом права собственности в исторический период, когда оно не признавалось государством. Чрезвычайно интересный пример приведен в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22 мая 2007 г. по делу N 5-В07-14. Это дело интересно не только давностью фактов, вокруг которых возник спор, но и применением действовавшего на тот момент жилищного законодательства. Суть взаимных требований сторон сводилась к признанию собственного права пользования квартирой и прекращения этого права (или выселения) у противоположной стороны. Аргументация обеих сторон основана на столь архаических нормативных актах, что не имеет смысла приводить ее здесь подробно. Дело представляет собой убедительнейший пример того, что право пользования государственной собственностью являлось "протезом", на который опирались общественные отношения вместо "ампутированной" Советской властью частной собственности. Отсутствие частной собственности сопровождалось привнесением отдельных распорядительных элементов в сферу прав нанимателя жилого помещения (например, практическая возможность оспаривать в суде право пользования других лиц). Это можно рассматривать как узурпацию прав собственника, которая могла соответствовать только общественному устройству, презиравшему эти права. Однако за исключением единичных дел, "заблудившихся во времени", такая конструкция относится уже не к области юриспруденции, а к области истории юриспруденции. В завершение можно отметить: рассмотрение государственного нормотворчества в исторической перспективе - очень интересное и полезное упражнение. Чрезвычайно занимательно выделять в судебной практике следы социальных сдвигов, свидетелями которых мы все были в течение последней четверти века. Происходит выделение и осмысление фигур собственника - наймодателя, нанимателя, членов семьи того или другого. Оттачивается правовой статус каждого из них, их права, обязанности и гарантии. Убежден, что выделение жилищного права из общего потока гражданско-правового регулирования в самостоятельную отрасль является сугубо социалистическим явлением. Это явление было связано с узурпациями и "микроузурпациями" прав собственника в пользу самых различных лиц, а также с гипертрофированным государственным регулированием, распределением и очередью, характерными для советской правовой системы. Если на повестку дня в нашей стране встанет окончательный переход на правовые основы западной демократии и рыночной экономики, регуляции, ставшие поводом к этой статье, обречены на "растворение" среди более общих юридических норм.

Название документа