Незаконное занятие рыбным промыслом в местах нереста или на миграционных путях к ним (проблемы правоприменительной практики)

НЕЗАКОННОЕ ЗАНЯТИЕ РЫБНЫМ ПРОМЫСЛОМ В МЕСТАХ НЕРЕСТА ИЛИ НА МИГРАЦИОННЫХ ПУТЯХ К НИМ (ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ)

С. В. ПРОЦЕНКО

Проценко С. В., доцент кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного юридического института (ДВЮИ) МВД РФ, подполковник милиции, кандидат юридических наук.

В научной работе исследуются проблемные вопросы незаконной добычи (вылова) биоресурсов в местах нереста или на миграционных путях к ним. Определяются исходные положения, которыми должен руководствоваться правоприменитель при квалификации преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ. При этом отмечается, что проблема декриминализации не всегда связана лишь с проблемой Особенной части Уголовного кодекса РФ и формулированием конкретных уголовно-правовых запретов. Фактическая частичная декриминализация может произойти и без изменения буквы закона на стадии правоприменительной деятельности.

The article analyses controversial aspects of illegal catch of biological resources in the places of spawning or migration routs thereto. The article determines fundamental provisions which the law practitioner shall go by in qualification of crimes provided for by article 256 (1)(b) of the Criminal Code of the RF. The author notes that the problem of decriminalization is not always connected with the problem of the Special Part of the Criminal Code of the RF and wording of concrete criminal-law prohibitions. The actual partial decriminalization may take place without change of the "letter" of law on the stage of law-application activity <*>. -------------------------------- <*> Procenko S. V. Illegal engagement in fishing in the places of spawning or migration routs thereto (problems of law application practice).

Уголовно-правовая охрана окружающей среды необходима. Она основана на положениях Конституции РФ. Согласно ст. 9 Конституции "земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории". Указанные положения содержатся и в Федеральном законе от 10 января 2002 г. "Об охране окружающей среды", в преамбуле которого говорится: "...каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, которые являются основой устойчивого развития, жизни и деятельности народов, проживающих на территории Российской Федерации". Экологические преступления (от греч. oikos - место обитания и logos - учение) впервые в истории российского уголовного законодательства выделены в самостоятельную главу 26 в Уголовном кодексе РФ. Выделением этой главы законодатель показал, что экологические преступления "затрагивают не столько юридические (чье-либо право собственности) или экономические (народнохозяйственные) интересы, сколько естественные, объективно существующие условия жизнедеятельности отдельных лиц и всего общества" <1>. В зависимости от непосредственного объекта все экологические преступления можно подразделить на две большие группы: -------------------------------- <1> См.: Уголовное право. Особенная часть. М., 1997. С. 489.

1) посягательства на общественные отношения по реализации и охране права каждого на благоприятную окружающую среду (ст. 246 - 248 УК РФ); 2) посягательства на общественные отношения по охране стабильности окружающей среды и ее природно-ресурсного потенциала (ст. 249 - 262 УК РФ). Последняя группа экологических преступлений в зависимости от особенностей предмета посягательства - охраняемого природно-ресурсного потенциала - делится на следующие виды: а) посягательства на животный мир (ч. 2 ст. 249, ст. 256 - 258 УК); б) посягательства на растительный мир (ч. 2 ст. 249, ст. 260, 261 УК); в) посягательства на воды (ст. 250, 252 УК); г) посягательства на атмосферу (ст. 251 УК); д) посягательства на особо охраняемые территории и акватории, природные объекты (ст. 253, 259, 262 УК); е) посягательства на землю (ст. 254 УК); ж) посягательства на недра (ст. 255 УК) <2>. -------------------------------- <2> Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 5. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка. Владивосток, 2001. С. 319 - 320.

По оценкам экспертов, в основном экологические преступления в структуре преступности представлены незаконной добычей (выловом) водных биологических ресурсов (ст. 256 УК РФ), незаконной охотой (ст. 258 УК РФ), незаконной рубкой лесных насаждений (ст. 260 УК РФ) и уничтожением или повреждением лесных насаждений (ст. 261 УК РФ). Решение задачи достижения неотвратимости ответственности за экологические преступления оправдывает необходимость теоретического анализа эффективности действующего уголовного законодательства в деятельности правоприменительных органов, и в первую очередь это относится к посягательствам, ответственность за которые предусмотрена ст. 256 УК РФ. Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в действие с 1 января 1997 г., внес ряд существенных изменений в регулирование уголовной ответственности за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов. В статью включен ряд новелл, отвечающих современным реалиям борьбы с данными преступлениями. В отечественной уголовно-правовой доктрине традиционно указывается, что объектом преступлений, предусмотренных ст. 256 УК, выступают стабильность окружающей среды и ее природно-ресурсный потенциал в виде водной фауны как одного из элементов животного мира. Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. "О животном мире" определяет животный мир как совокупность живых организмов всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации и находящихся в состоянии естественной свободы, а также относящихся к природным ресурсам континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации. Законодательство Российской Федерации об охране и использовании животного мира регулирует отношения в области охраны и использования объектов животного мира, обитающих в условиях естественной свободы. Отношения в области охраны и использования объектов животного мира, содержащихся в полувольных условиях или искусственно созданной среде обитания в целях сохранения ресурса и генетического фонда объектов животного мира и в иных научных и воспитательных целях, регулируются настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также законами и нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. Предмет преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ, разнообразен. Это: 1) различные виды рыб; 2) морские звери - животные, средой обитания которых является море (с возможным использованием побережья), т. е. моржи, тюлени, морские львы, дельфины и пр.; 3) иные водные животные - пресноводные звери (например, байкальский тюлень) и пр.; 4) промысловые водные растения - дикорастущая растительность, средой обитания и жизнедеятельности которой являются пресноводные или морские воды (например, ламинария - род бурых водорослей). Причем в юридической литературе принято считать, что предметом рассматриваемого преступления не являются водоплавающие пушные звери - выдра, ондатра, нутрия, речной бобр, выхухоль и др. Незаконная добыча этих животных, а также водоплавающих птиц квалифицируется как незаконная охота. Уголовная ответственность за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов предусмотрена в тех случаях, когда это деяние совершено: а) с причинением крупного ущерба; б) с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления указанных водных животных и растений; в) в местах нереста или на миграционных путях к ним; г) на особо охраняемых природных территориях, либо в зоне экологического бедствия, или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Понятие "незаконная добыча" предметов преступления объединяет в себе два понятия, которые должны быть определены: понятие добычи рыбы, морского зверя, иных водных животных или промысловых морских растений и понятие незаконности добычи. Под добычей (выловом) из водной среды рыбы, морского зверя и иных водных животных или промысловых растений понимают действия, направленные на извлечение указанных предметов из естественной природной среды и завладение ими. Добыча водных биологических ресурсов является незаконной, если осуществляется в нарушение норм природоохранного законодательства, регулирующего порядок и основания их добычи. То есть осуществляется: 1) без разрешения (лицензии), когда такое разрешение является обязательным; 2) при нарушении условий действия лицензии (например, вылавливается большее количество рыбы); 3) при добыче животных и растений, занесенных в Красную книгу; 4) при совершении деяния в запретное время (время нереста или линьки животных), в запрещенных местах и т. д. В Уголовном кодексе 1996 г. достаточно детально охарактеризованы признаки основного состава преступления, что позволяет четко отграничивать преступление, предусмотренное ст. 256, от аналогичного административного правонарушения. Однако в правоприменительной практике в настоящее время возникают проблемы в разграничении уголовно наказуемых деяний и административных правонарушений. Наглядный пример - надзорные Определения от 3 августа 2006 г. (дело N 64-Дп06-13), от 8 августа 2006 г. (дело N 64-Дп06-14), вынесенные по незаконной добыче в местах нереста или на миграционных путях к ним (п. "в" ч. 1 ст. 256 УК) Верховным Судом РФ. Так, рассматривая дело по обвинению гр. Г., который 12 сентября 2004 г. с целью употребления в пищу незаконно выловил на нерестовой реке Буюклинка 8 штук рыбы кеты, причинив ущерб на сумму 4640 рублей, суд пришел к выводу о том, что действия Г. хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ, но в силу малозначительности не представляют общественной опасности, в связи с чем оправдал Г. за отсутствием состава преступления. И к этому выводу суд приходит несмотря на то, что факт незаконного лова ценных пород лососевых рыб в местах нереста нашел свое подтверждение в ходе судебного заседания. Мы не можем согласиться с подобного рода решениями, так как полагаем, что вывод суда противоречит п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 14 "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения", который обращает внимание судов на то, что преступления, предусмотренные ст. 256, 258 УК РФ, считаются оконченными с момента начала добычи, выслеживания, преследования, ловли независимо от того, были ли фактически добыты водные животные и растения, рыба или иные животные. Таким образом, преступление считается оконченным с момента начала добычи независимо от того, были ли фактически добыты водные биологические ресурсы либо нет. Нельзя согласиться с утверждением суда, что сам факт вылова рыбы кеты гр. Г. в местах нереста при указанных выше обстоятельствах не может служить бесспорным доказательством отнесения совершенного им деяния к преступлению, по целому ряду причин. Во-первых, законодатель при характеристике места совершения преступления наделяет его такими специфическими чертами, без которых состав данного преступления невозможен. Правовой режим охраны природных объектов (в местах нереста или на миграционных путях к ним) устанавливается соответствующей нормой уголовного закона. При конструировании п. "в" ч. 1 ст. 256 УК законодателем специально оговаривается место совершения незаконной добычи рыбы, морского зверя и иных водных животных или промысловых растений как обязательный признак рассматриваемого преступления. В нашем случае место совершения преступления непосредственно связано с местом нереста. Уголовный закон ставит под охрану определенные территории, на которых должно быть обеспечено сохранение и воспроизводство определенных популяций, в нашем случае рыбы лососевых и осетровых пород. В местах нереста, на миграционных путях к ним запрещается добыча рыбы независимо от ценности ее пород. Между тем в таких местах совершается до 40% незаконного лова рыбы. Место нереста - нерестилище, т. е. место, используемое для метания рыбами половых продуктов (зрелой икры и молок) с целью последующего оплодотворения. Некоторые рыбы для нереста идут из моря в реки (лососевые, осетровые) или из рек в моря (речной угорь). Проходы к нерестилищу называются миграционными путями. Так как законодатель специально указывает на место совершения преступления, то оно становится обязательным признаком состава преступления и влияет на квалификацию деяния. Находясь в неразрывной связи с объективной стороной преступного деяния, места нереста и миграционные пути к ним являются ее составной частью. Представляется, что изложенная выше трактовка места совершения преступления как обязательный элемент объективной стороны рассматриваемого преступления в качестве целостности совокупности элементов общественного отношения позволяет дать правильный ответ. Для вменения п. "в" ч. 1 ст. 256 УК не требуется, чтобы последовало фактическое истребление (вылов), в нашем случае лососевых пород рыбы. Сам факт незаконной ловли в местах нереста, как неоднократно указывалось выше, является основанием для возбуждения уголовного дела независимо от того, была ли фактически добыта рыба. Следовательно, учитывая в совокупности все доказательства, вывод суда о том, что действия гр. Г. являются административным проступком и в силу малозначительности в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ не являются преступлением, необоснован, а решение об оправдании гр. Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ, незаконно. В формальных составах общественная опасность выступает как имманентное свойство деяния. "Поэтому содержание ее не оставляет места для какого-либо предположения, что при наличии определенных обстоятельств (на которые можно было бы рассчитывать в результативных преступлениях) фактическая сторона деяния в какой-то момент лишится своего неотъемлемого социального свойства" <3>. -------------------------------- <3> Угрехелидзе М. Г. Проблемы неосторожной вины в уголовном праве. Тбилиси, 1976. С. 102.

Наконец, при лове рыбы, добыче зверя, хотя деяние окончено с момента совершения самих действий независимо от достижения результата, эти действия не бесцельны. Они совершаются не ради их совершения, а для достижения цели получить рыбу, зверя. То есть лицо сознательно направляет свои действия, свою волю на достижение этого результата, действует с прямым умыслом. Во-вторых, при разграничении преступных и непреступных действий принимается во внимание не просто общественная опасность как таковая, а ее содержание. Решение о том, что незаконная добыча в местах нереста или на миграционных путях к ним не обладает общественной опасностью и, по существу, не является преступлением, противоречит действующему уголовному законодательству (п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ). Игнорирование судом обязательного признака объективной стороны преступления, указывающего на общественную опасность совершаемого деяния - места совершения преступления (мест нереста и миграционных путей к ним) является недопустимым. В правовом демократическом государстве, коим является Российская Федерация, право на декриминализацию деяния имеет только законодатель. Важным условием правильного применения уголовно-правовых природоохранительных норм является овладение методами их научного анализа и квалификации общественно опасных деяний. Нельзя не согласиться с И. М. Гальпериным, что "уголовный закон как средство осуществления уголовной политики неразрывно связан с адекватным отражением правовой нормой действительности, правильным определением критериев социальной обусловленности уголовно-правового запрета, которые должны основываться на объективных возможностях права при постоянных изменениях в развитии общества" <4>. -------------------------------- <4> Гальперин И. М. Уголовная политика и уголовное законодательство // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1985. С. 49.

Полагаем, что решения Верховного Суда РФ, фактически декриминализирующие общественно опасные деяния, совершенные в Смирныховском районе Сахалинской области, выразившиеся в незаконной добыче рыбы в местах нереста, противоречат действующему уголовному законодательству. В конечном итоге опасность данных преступлений определяется тем, что может быть нанесен значительный, а порой и невосполнимый ущерб окружающей природной среде, в частности рыбным запасам. Следовательно, при квалификации преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ, нужно отказаться от попыток вменить весь объективно возможный объем вреда (зачастую его просто невозможно установить) и учитывать основные, ближайшие последствия, указанные в законе. Несоблюдение этого правила, как показывает наше исследование, может привести к необоснованной декриминализации деяния. Таким образом, проведенное исследование показывает, что проблема декриминализации не всегда связана лишь с проблемой Особенной части уголовного права и формулированием конкретных уголовно-правовых запретов. Фактическая частичная декриминализация может произойти и без изменения буквы закона на стадии правоприменительной деятельности, как в нашем случае, где имеет место неправильное (ошибочное) толкование сохраняющей силу уголовно-правовой нормы, сужающее объем запрещенного этой нормой поведения. Представляется, что на этой стадии Верховным Судом РФ не могут приниматься решения о признании непреступными, а следовательно, и уголовно ненаказуемыми деяний, которые таковыми признаны законодателем, ибо встает вопрос о законности подобного рода действий. Уголовный закон следует толковать в точном соответствии с его смыслом, в противном случае речь должна идти о нарушении целого ряда принципов, т. е. основных, исходных, основополагающих начал, в соответствии с которыми строится как его система, так и в целом уголовно-правовое регулирование. Закон - нерушимая основа нашей следственной, прокурорской и судебной практики. Вот почему должны рассматриваться как абсолютно недопустимые случаи нарушения закона, в том числе и связанные с процессами криминализации и декриминализации деяний. Декриминализация вопреки закону - недостаток следственной, прокурорской, а иногда и судебной практики, с которым необходимо решительно бороться. Речь идет о фактах непривлечения к ответственности лиц, заведомо совершивших преступления, о фактической безнаказанности преступников <5>. -------------------------------- <5> Основания уголовно-правового запрета (криминализация и декриминализация). М., 1982. С. 31.

Название документа