Обременение как способ защиты имущества от рейдерского захвата <*>

В.А. МИКРЮКОВ

<*> Mikryukov V.A. Encumbrance as a means of protection of property from corporate raid.

Микрюков Виктор Алексеевич, адвокат, старший преподаватель кафедры гражданского и семейного права МГЮА имени О.Е. Кутафина, кандидат юридических наук.

В статье дается критический анализ высказанных в юридической литературе предложений использовать в качестве защитных средств от рейдерских захватов различные обременения интересующего рейдера имущества правообладателя. С теоретических и практических позиций автор оценивает действительную значимость обременяющих усилий для противодействия рейдерству и предупреждает о неосновательности завышения ожиданий их эффективности.

Ключевые слова: обременение имущества, рейдерский захват, защита прав на имущество.

The article contains a critical review of proposals expressed in the law books to use various encumbrances as a takeover remedy with regard to the subject property of the titleholder. The author evaluates from theoretical and practical perspective an actual significance of the encumbrance to prevent hostile takeovers and states that expectations related to their efficiency are unreasonably overstated.

Key words: encumbrance, hostile takeover, protection of property rights.

В общеупотребительном значении обременение - это некое "отягощение", "стеснение", "затруднение" <1>. В законодательстве данная категория также используется для обозначения таких правовых явлений, которые сообщают обладателю обремененного имущества об умалении его права. К примеру, из содержания ст. 460, 740 ГК РФ, п. 2, 4 ст. 22 ЖК РФ, п. 5 ст. 36 ЗК РФ вытекает, что обременения - это субъективные гражданские права, которые устанавливаются дополнительно к более сильному праву и определенным образом стесняют его. В нормах ст. 209, 275, 353, 568, 700, 1137 ГК РФ законодатель не только прямо именует обременениями права залогодержателя, сервитуария, получателя ренты, передавшего под выплату ренты недвижимое имущество, ссудополучателя, пользователя имущества по завещательному отказу, но и поясняет, в чем заключается обременяющее действие этих прав - они прикрепляются к объекту имущества и следуют за ним при смене субъекта основного права. В судебной практике даже при отсутствии прямого указания закона в качестве обременений квалифицируются право постоянного (бессрочного) пользования <2>, право оперативного управления <3>, право хозяйственного ведения <4>, право аренды <5>, право проживания в чужом жилом помещении <6>. В этих случаях суды также имеют в виду, что все упомянутые права наделены свойством прикрепления к объекту, являются неуязвимыми при смене основного обладателя обремененного имущества.

<1> См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 2: И - О. М.: РИПОЛ классик, 2006. С. 620.

<2> См.: Постановление ФАС Московского округа от 29 января 2010 г. N КГ-А40/14468-09-П; Постановление ФАС Уральского округа от 26 октября 2010 г. N Ф09-8741/10-С6. Здесь и далее доступ к тексту судебных актов обеспечен СПС "Гарант".

<3> См.: Постановление ФАС Московского округа от 1 декабря 2008 г. N КГ-А40/10640-08; Постановление ФАС Поволжского округа от 30 апреля 2008 г. N А72-6305/07-18/386.

<4> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 21 февраля 2008 г. N А55-9766/07; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 24 октября 2006 г. N Ф04-7079/2006(27760-А27-9).

<5> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10 марта 2011 г. N Ф01-679/2011; Постановление ФАС Поволжского округа от 22 сентября 2009 г. N А12-5368/2009.

<6> Кассационное Определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 1 июля 2010 г. N 33-19492; Определение СК по гражданским делам ВС РФ от 9 марта 2010 г. N 3-В10-1.

В юридической литературе вопросы обременения исследуются под углом оценки существа и пределов негативного воздействия на донорские субъективные гражданские права, зачастую в одном фокусе с различными аспектами гражданско-правовых ограничений <7>. Однако то обстоятельство, что в результате обременения устойчивое ущемление правовых возможностей обладателя обремененного имущества происходит вследствие одновременного возникновения или увеличения соответствующих по содержанию возможностей обременителя, позволило некоторым юристам сделать вывод о целесообразности использования обременений на благо правообладателя - в качестве правового средства противодействия попыткам неправомерного присвоения принадлежащего правообладателю имущества; к числу возможных защитных обременений авторы относят уже упомянутые аренду, включая возвратный лизинг, залог и кроме того - доверительное управление и арест <8>.

<7> См., например: Дерюгина Т.В. Теоретические проблемы в сфере осуществления субъективных гражданских прав: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Волгоград, 2011. С. 8 - 12, 20 - 22.

<8> См.: Фирсова М. Обременение как способ защиты недвижимости [Электронный ресурс] // Коммерсантъ-Деньги. 2006. N 11(567). URL: http://www.kommersant.ru/Doc/658787 (дата обращения: 25.01.2012); Тутыхин В. Обременение активов как способ их защиты [Электронный ресурс] // Авторская страница Валерия Тутыхина. URL: http://www.vvtlaw.com/?page_id=512 (дата обращения: 25.01.2012); Авдийский В.И., Крупин Е.В. Рейдерство и защита от него // Официальные материалы для бухгалтера. Комментарии и консультации. 2010. N 2. С. 45 - 50.

Смысл такого способа защиты от рейдерских нападений состоит в том, чтобы по инициативе обладателя защищаемого права обременить имущество, перераспределив часть юридических возможностей в пользу подконтрольного или доверенного лица, в результате чего: а) существенно снижается или полностью устраняется интерес рейдера в завладении имуществом, которое при обременении становится в восприятии рейдера экономически ущербным; б) значительно возрастает юридико-техническая сложность осуществления неправомерного завладения обремененным имуществом, в особенности когда обременяемые и обременяющие права либо лежащие в основе их возникновения сделки подлежат государственной фиксации; в) за правообладателем при любом стечении обстоятельств, даже при неправомерном захвате имущества, сохраняется преимущественная часть экономической ценности обремененного объекта (доступ к ней обеспечивается посредством контролируемого правообладателем осуществления содержания права - обременения).

Необходимо определиться, какие именно субъективные права, стесняющие более сильное право, допустимо считать обременением имущества с позиций юридической науки. При этом важно установить, могут ли в действительности обременения в их гражданско-правовом понимании быть эффективно использованы на практике в качестве юридического инструмента защиты имущества от рейдерских нападений.

Во-первых, несмотря на то что единый подход к пониманию категории обременения в отечественной цивилистике до настоящего времени не сформировался (что естественно при отсутствии законодательной определенности в этом вопросе) и обязательное для квалификации конкретного субъективного права в качестве обременения наличие свойства прикрепления к объекту признается далеко не всеми авторами <9>, думается, что само по себе наличие прав третьих лиц, с которыми корреспондируют стеснения прав собственника, еще не означает, что имущество собственника обременено. Привязывающиеся к лицу, а не к объекту "обременения" в действительности ничем не отличаются от обычных обязанностей, а не обладающие свойством следования за объектом права не предоставляют их субъектам более устойчивых в сравнении с обязательственными требованиями юридических возможностей.

<9> См.: Белов В.А. Гражданское право. Общая часть. Т. I: Введение в гражданское право: Учебник. М.: Юрайт, 2011. С. 342; Тикк О.К. Категория "обременение" в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 7.

Поэтому частично совпадающие по содержанию с основными дополнительные субъективные права при отсутствии указанного механизма обеспечения реального осуществления интереса обременителя на случай смены главного правообладателя обременениями в гражданско-правовом смысле не являются, даже если и поименованы законом или договором в качестве таковых, и уже в силу этого не могут быть достаточно эффективно использованы в борьбе с рейдерами.

В частности, вопреки встречающемуся в юридической литературе и практике некоторых судов мнению о том, что характер вещного обременения носит право доверительного управления имуществом <10>, невзирая на то что оно формально причислено к разряду обременений прав на недвижимое имущество в ст. 1 ФЗ от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", таковое в силу общего правила п. 3 ст. 308 ГК РФ при умолчании закона об ином в случае смены основного обладателя переданного в управление имущества в отношении нового обладателя не сохраняется, а значит, при проверке под обозначенным углом зрения оказывается весьма слабым способом противодействия рейдерам. Защитить активы путем их обособления и передачи в руки управляющего можно лишь от рисков, лежащих в рамках правового поля. Хотя и ст. 1024 ГК РФ не предусматривает факт утраты учредителем управления юридической связи с имуществом в качестве непосредственного и безусловного основания прекращения договора доверительного управления, неправомерно завладевший чужим имуществом рейдер способен законно игнорировать правомочия назначенного прежним (действительным) владельцем доверительного управляющего, он может в любой момент самостоятельно распорядиться переданным находящимся в управлении имуществом и прекратить таким образом договор доверительного управления. Судами указывается, что в ситуации, когда имущество собственника при исполнении договора доверительного управления передано доверительным управляющим на хранение и впоследствии выдано хранителем учредителю управления, иск доверительного управляющего к хранителю о взыскании стоимости этого имущества не подлежит удовлетворению <11>. Отмечается также, что заключение договора доверительного управления акциями или долями в капитале хозяйственных обществ не предполагает перехода к доверительному управляющему в полном объеме всех прав и обязанностей участника общества, в частности права на участие в управлении обществом <12>. Разумеется, факт нахождения имущества в доверительном управлении может породить некоторое неудобство для захватчика. Если речь идет о недвижимом имуществе, то в целях полного изъятия этого имущества из управления для самостоятельного распоряжения возникает необходимость исключить из Единого реестра прав на недвижимость записи об обременении права собственности на это имущество. Но даже наличие такой записи, своевременно не погашенной в связи с прекращением договора доверительного управления, не стесняет правообладателя в реализации собственного правомочия по распоряжению имуществом. Так, суды отказывают доверительным управляющим в оспаривании отчуждения собственником управляемого имущества <13>. Судьи разъясняют, что, если право на отчуждение имущества, переданного в доверительное управление, предоставлено собственником доверительному управляющему, отчуждение этого имущества собственником до прекращения договора доверительного управления, в том числе до истечения трех месяцев после отказа от договора доверительного управления, может лишь явиться основанием для применения доверительным управляющим в отношении учредителя управления мер ответственности, предусмотренных законом или договором доверительного управления <14>.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья А.Я. Курбатова "Вещные права в правоотношениях доверительного управления имуществом: анализ правового регулирования" включена в информационный банк.

<10> См.: Курбатов А. Вещные права в правоотношениях доверительного управления имуществом // Хозяйство и право. 2008. N 9. С. 43 - 44; Пьяных Е.С. Место договора доверительного управления имуществом в системе гражданско-правовых обязательств // Юрист. 2004. N 12. С. 24 - 27; Чикильдина А.Ю. Правовые особенности доверительного управления земельными участками [Электронный ресурс] // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2011. N 3. Доступ из СПС "Гарант". Примеры соответствующих судебных актов см.: Практика применения Гражданского кодекса РФ, частей второй и третьей / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2010. С. 1118 (там же (с. 1129) аргументируется мнение о том, что доверительный управляющий вообще не приобретает никаких субъективных прав на переданное в управление имущество).

<11> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 апреля 2006 г. N Ф08-1550/2006.

<12> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 6 ноября 2008 г. N А74-1451/07-Ф02-5423/08.

<13> См.: Постановление ФАС Московского округа от 16 апреля 2010 г. N КГ-А40/1946-10.

<14> См.: пункт 7.1 Рекомендаций Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа N 1/2007 (по итогам заседания, состоявшегося 23 - 24 мая 2007 г. в г. Ижевске).

По такой же причине отсутствие свойства прикрепления к имуществу не может выступить защитным обременением, часто в деловой практике данное явление ассоциируется именно с обременениями обязательства, предусмотренного предварительным договором. Попытки защитить имущество, "обременив" его предварительным обязательством по отчуждению в будущем подконтрольному или дружественному лицу, которое в случае рейдерского отъема смогло бы совершить обратный перехват, не имеют юридических оснований. Так, суды отказывают достигнувшим предварительной договоренности потенциальным приобретателям в удовлетворении требований о признании недействительными сделок по отчуждению запроданного имущества, совершенных вразрез с условиями предварительного договора. Судебная практика основывается на том, что лица, заключившие предварительный договор, имеют единственную обязанность заключить в будущем основной договор и право требовать от другой стороны заключения основного договора; возникновение же непосредственно из предварительного договора каких-либо имущественных прав на вещь, которая должна быть предметом основного договора, противоречит правовой природе предварительного договора. Поэтому возможность применения к правоотношениям, вытекающим из предварительного договора, норм ГК РФ, регламентирующих обязанность продавца передать товар свободным от прав третьих лиц, судами исключается <15>. Указывается, что в законе отсутствует норма, запрещающая собственнику имущества распорядиться им, если в отношении этого имущества заключен предварительный договор купли-продажи <16>. Отвергаются также попытки несостоявшихся приобретателей перевести на себя права и обязанности приобретателя по договору, заключенному вопреки имеющемуся предварительному обязательству, поскольку такой способ защиты нарушенного права при уклонении стороной предварительного договора от заключения основного договора действующим гражданским законодательством не предусмотрен, а потерпевший может лишь обратиться в суд с требованием о понуждении к заключению основного договора и о возмещении убытков, вызванных фактической невозможностью его действия <17>.

<15> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20 сентября 2006 г. N А79-7410/2004-СК2-6836.

<16> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 12 июля 2007 г. N Ф08-4185/2007.

<17> См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9 декабря 2004 г. N А21-10342/03-С2.

Необходимо обратить внимание, что, даже если стороны договора доверительного управления имуществом или предварительного договора с намерением обременить имущество специально предусмотрели правило о сохранении договора при отчуждении обозначенного в соответствующем договоре имущества третьему лицу, такое правило следует рассматривать как ничтожное.

Сколь бы широко ни трактовался принцип свободы договора, правообладатели вправе наделять предоставляемые третьим лицам правомочия свойством следования лишь в случаях, когда это напрямую допускает закон, иначе был бы нарушен принцип действия обязательств только в отношении участвующих в нем сторон. В этом смысле интерес представляет предложение авторов Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <18> о расширении круга законодательно поименованных вещных обременений за счет закрепления ограниченного вещного права приобретения чужой недвижимой вещи - права, обеспечивающего устойчивую возможность лица приобрести какую-либо недвижимость в будущем, гарантируемую допустимостью понуждения к исполнению корреспондирующей обязанности даже в тех случаях, когда вещь уже не находится у лица, по соглашению с которым соответствующее право было установлено. По существу, речь идет о перспективе возникновения возможности заключения предварительных договоров с вещным эффектом.

<18> Вестник ВАС РФ. 2009. N 11 (см.: пункт 9 раздела IV Концепции).

Во-вторых, хотя в законодательстве и научных исследованиях в ряде случаев допускается отождествление ограничений и обременений <19>, думается, что решение вопроса о возможности и целесообразности защиты имущества путем установления его обременения должно опираться на последовательное разграничение указанных понятий.

<19> См., например: Сидоренко А.Ю. Актуальные проблемы правового регулирования ограничений (обременений) в земельном праве // Юрист. 2000. N 11. С. 28. Примечательно, что даже сторонники взгляда о недопустимости смешения понятий "ограничение" и "обременение" так или иначе склоняются к их сближению, формулируя одно через другое или подбирая для определения общее родовое понятие (см.: Савельев А.А. Ограничения и обременения права собственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. С. 8). Законодатель отождествляет обременения с ограничениями для цели обозначения группы разнородных ущемлений гражданских прав, подлежащих государственной регистрации, а также сигнализирующих о необходимости соблюдения правообладателем каких-либо формальностей (см.: ст. 7 ФЗ от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг", ст. 1 ФЗ от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", ст. 31 ФЗ от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", ст. 18 ФЗ от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" и др.).

Одно из ключевых различий ограничений и обременений заключается в несовпадении целей и существа воздействия на субъективное право.

Целью установления всевозможных ограничений гражданских прав выступает достижение равновесия в интересах управомоченных субъектов и третьих лиц, общества в целом и государства. Создание механизма обременения имеет целевую направленность в первую очередь не на баланс, а на удовлетворение интересов обременителя при сохранении оборотоспособности обремененного имущества в условиях объективного стечения прав. Далее, если суть ограничения права обобщенно состоит в том, чтобы в целях, конкретизированных в ст. 1 ГК РФ (защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства), частично воспретить или определенным образом обусловить осуществление права вообще, а не только самим правообладателем, то при обременении те виды форм и способов осуществления права, которые временно не доступны основному правообладателю, не считаются противозаконными, ибо дозволены субъектам обременяющих прав. Поэтому правомочия, изъятые в силу ограничения, существуют лишь потенциально и при отпадении ограничения возникают вновь, в то время как в случае установления обременения они не исчезают, а лишь перераспределяются в пользу других лиц и при прекращении обременения восстанавливаются у основного правообладателя.

Данные различия не позволяют в рассматриваемом аспекте квалифицировать в качестве обременений, способных выступить эффективным средством защиты имущества от неправомерного захвата, различные стеснения отрицательного характера, представляющие собой лишь сужение границ поведения обладателя основного права при отсутствии каких-либо дополнительных следующих за имуществом гражданских прав третьих лиц, как-то: арест, приостановление операций по банковскому счету, запрещение или возложение обязанности совершать определенные действия в порядке обеспечения иска, изменение категории или целевого назначения имущества и др.

В отличие от обременения, ограничение имущественного права приводит к тому, что его экономическая ценность умаляется вообще и становится недоступной (или доступной с существенными затруднениями) не только для предполагаемого захватчика, но и для самого правообладателя. Более того, в силу государственно-правового порядка установления и прекращения большинства ограничений попытки воспрепятствовать рейдерскому уводу имущества именно таким способом становятся опасными для правообладателя в силу неподконтрольности механизма ограничений частным лицам.

В-третьих, принимая общее представление о том, что воспрепятствовать в незаконной утрате объекта имущественного права принципиально возможно путем введения вмешательства в охраняемое право со стороны аффилированного с правообладателем третьего лица, если такое вмешательство носит а) гражданско-правовой (имущественный) характер и б) является устойчивым (следует за объектом основного права), следует учитывать, что каждый конкретный вид возможных обременений имеет весьма ограниченное действие. Универсального варианта установления достаточно эффективного защитного обременения имущественного права вне зависимости от вида защищаемого права, особенностей его объекта и специфики статуса правообладателя не существует.

К примеру, обременение сервитутом, хотя и предполагает инициативный порядок установления (п. 3 ст. 274 ГК РФ) и не приводит к утрате собственником возможности самому осуществлять права владения, пользования и распоряжения обремененным сервитутом имуществом (п. 2 ст. 274 ГК РФ), применимо лишь к земельному участку, зданию, сооружению или другому недвижимому имуществу, необходимому собственнику соседнего земельного участка или иного недвижимого имущества для обеспечения прохода и проезда, прокладки и эксплуатации линий электропередачи, связи и трубопроводов, обеспечения водоснабжения и мелиорации, а также других нужд этого (соседнего) собственника, которые не могут быть обеспечены без установления сервитута (п. 1 ст. 274, ст. 277 ГК РФ). Кроме того, согласно правилам ст. 276 ГК РФ при отпадении оснований, по которым сервитут был установлен, или в случаях, когда в результате обременения сервитутом имущество не может использоваться в соответствии с целевым назначением, действительный правообладатель или захвативший имущество рейдер вправе требовать по суду прекращения сервитута.

Далее, в соответствии с п. 1 ст. 700 ГК РФ ссудодатель вправе произвести отчуждение вещи или передать ее в возмездное пользование третьему лицу; при этом к новому собственнику или пользователю переходят права по ранее заключенному договору безвозмездного пользования, а его права в отношении вещи обременяются правами ссудополучателя. Это означает, что принципиально возможно защитить имущества от рейдерского захвата, заключив договор ссуды. Однако использование этого договора в качестве защитного обременения затруднено обязательностью двух условий: а) вещь должна быть фактически передана ссудополучателю и б) договор должен предусматривать конкретный срок пользования вещью. Несоблюдение первого условия влечет для осуществившего захват имущества рейдера возможность не исполнять перешедшие к нему обязанности ссудодателя, поскольку ст. 692 ГК РФ предусматривает единственное и явно не обременительное последствие для нарушителя соответствующей обязанности: если ссудодатель не передает вещь ссудополучателю, последний вправе потребовать расторжения договора безвозмездного пользования и возмещения понесенного им реального ущерба. Несоблюдение второго условия и вовсе позволяет лицу, несущему обязанности ссудодателя, правомерно (в рамках п. 1 ст. 699 ГК РФ) во всякое время отказаться от договора безвозмездного пользования, известив об этом ссудополучателя за один месяц.

Право аренды, как и право безвозмездного пользования, обременяет имущество, поскольку переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды (п. 1 ст. 617 ГК РФ). В случае захвата права собственности на обремененное арендой имущество рейдер будет обязан передать вещь во владение и пользование арендатору либо, если вещь уже находится у арендатора, не чинить последнему препятствий в реализации содержания арендного обременения. Но сфера применения обременения правом аренды, как и ссудой, ограничена тем, что в аренду могут быть переданы только телесные вещи, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования (непотребляемые вещи). Обременение имущества арендой предполагает обязанность арендатора выплачивать арендодателю арендную плату. Поэтому в период действия договора аренды на упреждение рейдерского нападения собственник стеснен необходимостью учитывать налоговые последствия получения арендных платежей, а на случай перехода права собственности к рейдеру он должен заранее позаботиться о правильном выборе размера арендной платы, который не должен быть слишком высоким (тогда интерес рейдера сфокусируется на получении арендных платежей) и слишком низким (тогда повысятся шансы рейдера признать заключенный договор аренды мнимым).

С точки зрения максимально широкого круга возможных объектов и субъектов залог выступает, пожалуй, наиболее универсальным инструментом обременения. Однако юридическую привлекательность такого способа обременения имущества для целей противодействия рейдерскому захвату имущества также нельзя назвать высокой. Если в качестве антирейдерского обременения задействуется залог, важно иметь в виду, что в соответствии с п. 5 ст. 350 ГК РФ должник и залогодатель, являющиеся третьими лицами, имеют не подлежащее договорному ограничению право в любое время до продажи предмета залога прекратить обращение на него взыскания и его реализацию, исполнив обеспеченное залогом обязательство или его часть, исполнение которой просрочено. С учетом положений п. 2 ст. 313 ГК РФ это означает, что ставший собственником чужого заложенного имущества рейдер, владеющий достаточным объемом оборотных денежных средств, может гарантированно избавиться от установленного обременения, став кредитором прежнего правообладателя на сумму исполненного за него обязательства. Более того, в настоящее время в силу сформированного Пленумом ВАС РФ прособственнического подхода к практике рассмотрения споров, связанных с обращением взыскания на предмет залога, залоговое обременение утратило известную часть устойчивости и может в конкретных случаях, в случае смены собственника, прекращаться. Так, согласно п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге" <20> не может быть обращено взыскание на заложенное движимое имущество, возмездно приобретенное у залогодателя лицом, которое не знало и не должно было знать о том, что приобретаемое им имущество является предметом залога. Сославшись в силу аналогии права на общие начала и смысл гражданского законодательства (п. 2 ст. 6 ГК РФ), Пленум ВАС РФ посчитал возможным лишить конструкцию права залога как вещного обременения его конституирующего элемента - свойства следования за вещью.

<20> Вестник ВАС РФ. 2011. N 4.

Вне зависимости от вида обременения, используемого в целях минимизации рейдерских рисков, необходимо понимать, что всякое обременение влечет для правообладателя и отрицательные последствия. Появляется риск недобросовестного поведения дружественного правообладателю обременителя. Не исключается возникновение риска перехвата рейдером контроля за лицом, в пользу которого установлено защитное обременение. Антирейдерская эффективность любого из используемых обременений тем ниже, чем больше оснований для признания соответствующих защитных действий ничтожными, поэтому правообладатель должен прилагать организационные и финансовые усилия по заблаговременному созданию базы для доказывания своей добросовестности.

Очевидно, указанные обстоятельства существенно снижают привлекательность обременения как способа защиты имущества от рейдерских посягательств. Следует всякий раз учитывать защитную эффективность каждого конкретного обременения и соотносить возможные вредные последствия и риски со степенью опасности подвергнуться рейдерскому нападению.