Обычно-правовая охрана водных и иных природных ресурсов Северной России средневекового периода

ОБЫЧНО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ВОДНЫХ И ИНЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ СЕВЕРНОЙ РОССИИ СРЕДНЕВЕКОВОГО ПЕРИОДА <*>

Ж. Б. ИВАНОВА

Иванова Жанна Борисовна, доцент кафедры гражданского права и процесса Коми республиканской академии государственной службы и управления.

В статье рассматриваются проблемы охраны водных и иных живых ресурсов средневекового периода обычно-правовыми нормами. Дается ретроспективный анализ правового регулирования охраны и рационального использования живых водных объектов для использования в практической деятельности.

Ключевые слова: кодекс поведения человека по отношению к природе, обычаи неюридические и юридические, Судебник, законы Платона, уставные и жалованные грамоты, Соборное уложение 1649 г., традиционное правосудие.

The article is devoted to the protection of water and other natural resources of the medieval period with the help of common and legal norms. The author gives a retrospective analysis of legal regulation and rational use of living water objects in practice.

Key words: Code of human behavior in respect of nature, non-legal and legal practices, Code of law, Plato's laws, regulatory certificate, awarded certificate, Council Code of Laws 1649, traditional justice.

В жизни общества проблема его взаимодействия с природой существовала всегда. Она появилась вместе с человеком, т. е. со времени возникновения труда как процесса, совершающегося между человеком и природой. Уже в период первобытнообщинного строя возник определенный кодекс поведения человека по отношению к природе. Такой кодекс существовал во всех культурах, у всех народов. Появилась необходимость общественного (или правового) регулирования охраны окружающей природной среды и рационального использования природных ресурсов. Первоначально идеи охраны природы находили законодательное закрепление через охрану частной собственности. Так, древневавилонский Судебник содержал нормы, закреплявшие обязанность возместить погубленный урожай, если нерадивый человек не укрепил плотину и затопил поле соседа. За порубку фруктового дерева уплачивался высокий штраф. Представление о природоохранительных идеях в законодательствах античных государств дает трактат Платона "Законы" <1>. Земля рассматривается как государственная собственность и должна распределяться с учетом качества почвы. Забота граждан о земле должна быть больше, чем любовь детей к матери. Поощрялась охота, но запрещалась охота ночью, с помощью силков, тенет, добыча рыбы с применением ядов - "соков, мутящих воду" и т. д. -------------------------------- <1> Платон. Законы. Полное собрание законов: В 15 т. Л., 1928. Т. 14. С. 1 - 272.

"Салическая правда" (IV в. н. э.) считала преступлением кражу из леса чужих дров. "Русская Правда" закрепила и другой принцип: "Имущество князя охраняется и в лесу". Феодальной собственностью были и бобровые угодья, охота на бобров - княжеской и боярской монополией. В уставных и жалованных грамотах XV и XVI вв. за самовольную ловлю рыбы и бобров вводился двухрублевый штраф. В 1635 г. в Пермь Великую была направлена царская грамота "О воспрещении ловить капканами бобров и выдр" <2>. В российском законодательстве XVII - XVIII вв. наблюдается тенденция к определенному ограничению прав собственников в отношении природных объектов в интересах государства. Соборное уложение 1649 г. разрешало "служивым людям" свободно пользоваться лесом для различных воинских нужд, устанавливая одновременно ответственность за порубку леса в помещичьих и вотчинных угодьях <3>. В законодательстве Петра I появляется ресурсный подход: природные объекты впервые рассматривались в качестве ресурса для использования в экономических, военных и других целях государства. Запрещалось уничтожать леса вдоль рек, удобных для сплава. Некоторые леса и породы деревьев объявлялись заповедными <4>. -------------------------------- <2> Российское законодательство X - XX вв. Т. 1. С. 107. <3> Там же. С. 96, 278. <4> Там же. Т. 5. С. 58.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. гласило: "Если кто-либо построит признанные по закону вредными для чистоты воздуха или воды фабрику, мануфактуру или завод в городе или протоки, то сии заведения уничтожаются за счет виновного и он подвергается аресту на время от семи дней до трех месяцев или денежному взысканию не свыше 300 рублей". Тысячелетняя практика отношения людей оставила богатое наследие. Правовое регулирование обеспечивало естественные потребности людей в питьевой воде и плодородных землях, соблюдение требований разумного ведения хозяйства в конкретных условиях. Затем оно развивалось через охрану природных объектов как объектов частной собственности, составлявшей экономическую основу общественных формаций. По мере роста культуры общества и осознания необходимости охраны мест проживания (среды обитания), осуществлялось в общих интересах поддержания чистоты, порядка, борьбы с эпидемиями и т. д. Взаимоотношения человека с природой, механизм его адаптации к окружающей среде и изменение ее для своих материальных и духовных потребностей регулировались не только нормами позитивного права, но и нормами обычного права. С самого начала следует оговориться, что было отмечено выше об официальном отношении к обычному праву, в целом правильно, если считать, что обычай в Российской империи был распространен преимущественно среди крестьян, к которым относилось большинство населения. "Ни один народ, за исключением, может быть, англичан, не поставил так выгодно по отношению к возможности изучить юридический быт народов, стоящих на низших ступенях развития. Северные, восточные и южные окраины Русского государства были заселены инородцами. Эти племена находились в непосредственном соприкосновении с правительственными учреждениями и в торговых сношениях с русским населением. Поэтому существовала возможность и необходимость для установления различных сношений, изучить их юридический быт, еще не совсем утративший архаические черты. Русским юристам следует сознать то важно значимое, какое изучение его должно иметь для науки правоведения, даже и тогда, когда бы существовало убеждение, что это изучение не может принести непосредственной пользы ни администратору, ни судье, ни адвокату" <5>. -------------------------------- <5> Кистяковский. А. Ф. Собрание и разработка материалов обычного права. Киев, 1876. С. 5.

Основной недостаток закона в народном правосознании виделся в том, что западный человек назвал бы достоинством: абстрактность нормы, игнорирующая конкретную личность. Идеал права в представлении крестьян - не применение равного масштаба к разным людям в сходных обстоятельствах, а, напротив, решение каждого дела с учетом не только объективных обстоятельств, но и личностных характеристик сторон. При этом учет личностного аспекта был весьма специфичен: речь шла о полезности данного члена сельского общества, а значит, о целесообразности для коллектива применять в отношении такого члена суровое наказание. Именно это обстоятельство однозначно подтверждало правомерность рассмотрения русской общины и ее институтов как элемента традиционного общества. Даже в пореформенный период коллективный интерес, задача сохранения жизнеспособности микросоциума преобладали над индивидуальными интересами. Наконец, следует иметь в виду и основную цель судебного разбирательства: "В традиционном праве правовые и моральные нормы выступают в неразрывной связи, поэтому при решении конфликтов руководствуются идеей примирения". По мнению современного французского исследователя традиционного общества и его обычаев Н. Рулана, задача традиционного правосудия - "не прибегать к заранее установленным нормам, а добиваться восстановления общественного равновесия, нарушенного каким-либо потрясением. Такая общественная структура решает конфликты внутри группы правом, а вне ее - силой. Иначе говоря, речь может идти о правосудии только внутри группы. Спорные вопросы решаются примирением сторон" <6>. -------------------------------- <6> Rouland N. Antropologie Juridigie. Paris. S. 198.

Предпочтительным при решении гражданских дел было не стремление к тому, чтобы каждый получил, безусловно, все, что ему принадлежит или причитается по условиям сделки, но "чтобы никому не было обидно". Так, при возмещении ущерба, нанесенного при правомерном использовании вещи, действовал принцип "грех пополам". Если истец считался в обществе хорошим человеком, суд мог присудить ему половину требуемого и без доказательств, по принципу: "Когда дело известно всему миру, на что тут доказательства?". Но кое-какие доказательства все же учитывались, главным образом свидетельские показания. Даже в расписке больше всего ценилась подпись свидетелей. Конечно, в ряде волостей применялись и письменные доказательства, а важной причиной предпочтения, отдаваемого устным доказательствам, была неграмотность населения. Думается все же, что свидетели ценились еще и потому, что сообщали свое и общественное мнение о человеке наряду с известными им фактами. Уголовное дело также понималось как "суждение о личности обвиняемого вообще". В таких делах широко применялось начало примирения, например, признавшийся в краже и прощенный потерпевшим мог "отделаться" внушением, полученным от волостного суда, если до этого имел хорошую репутацию. Презумпция невиновности в расчет не бралась: все определялось значением обвиняемого "как члена мира, соседа, домохозяина, плательщика податей" <7>. -------------------------------- <7> Лаптева Л. Е. Исследования обычного права народов Российской империи XIX века // Государство и право. 1997. N 8. С. 108.

Таким образом, одни исследователи, изучавшие обычное право второй половины XIX в., видели в нем явление самобытное, типически отличающееся от права государственного; другие в его проявлении видели результат правового обособления крестьянства, осуществленного государством, и, наконец, третьи настаивали на известной связи между писаным и обычным правом и, отрицая исконную архаичность последнего, вовсе не считали возможным рассматривать его в застывшем состоянии. Участники возникшего спора о "природе" крестьянского двора так или иначе преследовали практическую цель - либо обосновать действенность общинно-правовых установлений как правовой системы и необходимость ее применения, либо доказать применимость лишь отдельных, обычно-правовых норм в общей системе государственного гражданского права. Итак, к концу XIX в. русская юридическая наука накопила существенный эмпирический материал по обычному праву и значительно преуспела в его теоретическом осмыслении. Такого рода исследования имели важное практическое значение, поскольку позволяли законодателю с большой долей вероятности предвидеть судьбу тех или иных законодательных новелл, спрогнозировать, будут ли исполняться принятые на основании закона решения волостных судов. К сожалению, обычное право не расценивалось должным образом как источник законодательства, ему отводили более скромную роль норм, которыми может пользоваться местная юстиция. Именно поэтому на практике неизбежно возникали коллизии между нормой закона и нормой обычного права. Источником такой коллизии чаще всего был принципиально отличный подход закона и обычая к регулируемым отношениям. Ранее уже было упомянуто, что закон стремился к утверждению принципов формального равенства, тогда как обычай, живущий в народе, исходил из целесообразности, учета фактических обстоятельств каждого дела и личности сторон в конфликте. Но если формальное равенство имманентно праву, то что же в таком обычае остается от права? Да то же самое формальное равенство. Только в обычае оно не носит столь универсального характера. Как ни странно, целью закона и обычая является одно и то же - поддержание стабильности данного социума. В больших сообществах людей, каковым является государство, принцип формального равенства есть наиболее экономичный путь к разрешению конфликтных ситуаций: представители судебной власти просто не могли знать те подробности, которыми оперировали народные судьи. Поэтому теоретически кажущееся противоречие между законом и обычаем вполне объяснимо и разрешимо. На практике часто оказывалось, что принятые, исходя из принципов законодательства, решения волостных и мировых судов не признавались крестьянами, оценивались как "вредные интересам общества" (общины). Конечно, с одной стороны, лобовая атака на народные представления о справедливости вряд ли была уместной, и здесь следует констатировать такт, проявленный законодателем. С другой стороны, учет народного менталитета и более четкое закрепление вопросов о подсудности, характере доказательств, используемых местными судами, позволили бы избежать некоторых конфликтов. Эти моменты не прошли незамеченными для исследователей юридического быта народов России, трудам которых мы обязаны тем, что в настоящее время есть возможность составить для себя достаточно полную картину об обычном праве в Российской империи. В правоведческой литературе различаются обычаи неюридические и юридические. В первом случае имеются в виду правила поведения людей, правила человеческого общежития. Во втором - обычаи, по которым разрешаются споры. Обычай появляется у всех народов на первой ступени исторического развития. Первоначально он выступал как привычка, затем становился правилом поведения, выполняемым добровольно. Когда же несоблюдение его влекло санкцию, неюридический обычай превращался в юридический. Это еще не норма обычного права, в таковую он трансформируется позднее в связи с формированием раннеклассовых отношений. Юридический обычай становился необходимым в силу нарушения гармонии интересов, невозможности поддержания традиционного порядка посредством лишь одного общественного мнения, в силу появления потребности в принуждении. Санкция в этом случае применялась не государством, оно еще отсутствовало, а самим обществом. Здесь не было еще полного воплощения принципа: за определенное нарушение - определенное наказание, нет полной диспозиции и санкции, последняя точно не была определена и могла лишь подразумеваться. Процесс превращения старого, неюридического обычая в правовую норму - процесс длительный, в нем есть ряд промежуточных фаз. Одну из таких фаз, по всей вероятности, знаменует появление юридического обычая сначала как доправовой, а затем и как правовой нормы. Здесь уместно привести точку зрения по рассматриваемому вопросу известного русского цивилиста профессора Г. Ф. Шершеневича. Он полагал, что "обычным правом называются юридические нормы, которые сложились силою бытовых отношений, независимо от верховной власти, и приобрели в сознании общества обязательное значение. Относительно происхождения этого источника в прежнее время существовал взгляд, что обычное право возникло вследствие простой привычки: случайно совершенные действия составляют предмет подражания и на повторяемости их основывается убеждение в их необходимости. Историческая школа иначе объясняла существование обычного права. Выбор тех или других действий не случайный, а сознательный, основанный на убеждении в правильности их. Подражание и повторяемость основываются на согласии общества с этою точкою зрения. Следовательно, обычаи не создают обычного права, но являются лишь выражением предшествовавшего им народного правосознания. В настоящее время обычаев, которые основывались бы на сознании всего общества, очень мало. Преобладают частные обычаи, образовавшиеся в известном общественном кружке, например, крестьян, торговцев, или в известной местности" <8>. -------------------------------- <8> Шершеневич. Г. Ф. Источники русского гражданского права. М.: Б. г. и б. м. С. 36 - 37.

Он обоснованно полагал, что для наличности обычного права, как источника права, требуются некоторые условия. Так, обычай должен быть основан на сознании его юридической необходимости, на убеждении, что следует поступать непременно так, а не иначе в интересах общежития. Этим признаком обычное право отличается от заведенного порядка, называемого еще обыкновением, обсервацией, который представляет собой также однообразно повторяемое применение правила, но без сознания его необходимости. Сейчас трудно установить, когда у малых народов Севера появились юридические обычаи, но несомненно, что это произошло задолго до VII в. Юридическая жизнь народов Севера находилась на более низкой стадии.

Название документа