Рациональное использование водно-энергетических ресурсов региона: правовые аспекты

РАЦИОНАЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВОДНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ РЕГИОНА: ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ

Ш. М. ИСМАИЛОВ

Исмаилов Ш. М., профессор, заведующий кафедрой экономического права Института экономики Таджикистана, доктор юридических наук.

Важной особенностью Центральной Азии является то, что две ее страны (Таджикистан и Кыргызстан) расположены в зоне формирования водного стока, а остальные республики находятся в зоне рассеивания стока. Поэтому, учитывая горный рельеф, для Таджикистана и Кыргызстана наибольший интерес вызывает использование воды для целей энергетики, а для Казахстана, Туркменистана и Узбекистана - для орошаемого земледелия. В Таджикистане формируется 64 куб. км водного стока из общего объема бассейна Аральского моря 115 куб. км. С учетом протекающей по территории республики реки Сырдарья, сток которой формируется в Кыргызстане, объем водного стока, которым располагает Таджикистан, равен 80 куб. км. В общем объеме стока бассейна Аральского моря доли стоков рек государств Центральной Азии распределены следующим образом: Таджикистан - 55,4%, Кыргызстан - 25,3%, Узбекистан - 7,6%, Афганистан - 5,4%, Казахстан - 3,9% и Туркменистан - 2,4%. Из стока реки Сырдарья Узбекистан получает 50,5%, Казахстан - 42%, Таджикистан - 7% и Кыргызстан - 0,5%. Сток реки Амударья распределяется следующим образом: Узбекистану - 42,2%, Туркмении - 42,3%, Таджикистану - 15,2%, Кыргызстану - 0,3%. Вопросы управления водными ресурсами регулируются нормативными документами советского и постсоветского периодов, наиболее важными из которых являются Нукусская декларация по проблемам устойчивого развития бассейна Аральского моря (1995) и Алма-атинское соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления использованием и охраны водных ресурсов (1992). Международной координационной водохозяйственной комиссией определен лимит использования для Таджикистана в объеме 28% от собственного стока рек, из которых фактически используется 11,9%. По оценкам влиятельного издания "Атлас мировой гидроэнергетики", по объемам гидроэнергоресурсов Таджикистан занимает 8-е место в мире по абсолютным показателям (300 млрд. кВт. ч в год). Несмотря на это, Таджикистан ежегодно производит лишь до 18 млрд. кВт. ч электроэнергии, в зимний период дефицит электроэнергии составляет 4,0 - 4,5 млрд. кВт. ч, который возмещается импортом дорогостоящей электроэнергии из соседних стран. Дефицит электроэнергии не только сдерживает экономическое развитие страны в связи с сезонностью промышленного производства, но также ухудшает социальные условия жизни населения и повышает уровень бедности населения (из-за ограниченности услуг здравоохранения, образования и водного хозяйства в условиях недостатка электроэнергии). В целях решения своих энергетических проблем, рационального использования производимой электроэнергии и привлечения инвестиций в строительство гидростанций, с учетом неуклонного роста цен на нефтепродукты и иные энергоресурсы при содействии Азиатского банка развития разработана Стратегия реформ в энергетическом секторе, утвержденная Постановлением Правительства Республики Таджикистан от 27 октября 1998 г. N 417. Стратегия реформ предусматривает реализацию энергетической политики, включая создание правового поля, обеспечивающего конкурентные рыночные условия предпринимательства в энергетическом секторе, в частности: а) покупатели могут сделать выбор между альтернативными поставщиками энергии, основываясь на цене, качестве и надежности поставки; б) поставщики энергетических услуг смогут свободно соревноваться без государственного регулирования цен, качества, количества и местоположения энергетических ресурсов, за исключением соблюдения санитарных и экологических стандартов, а также норм безопасности; в) не допускается дискриминация между государственными и частными хозяйствующими субъектами; г) потребление энергии не искажается посредством государственного контроля цен, субсидий и другими способами. Конечно, учитывая роль и значение гидроэнергетики и водопользования в современном обществе, проблемы обеспечения энерго - и водобезопасности, гарантии энерго - и водоснабжения потребителей и т. п., деятельность в сфере энергетики и водопользования не могут не регулироваться государством. Возникающие при этом отношения между различными органами государства и участниками энергетических и водных отношений являются властеотношениями и выступают предметом публично-правового регулирования <1>. -------------------------------- <1> Попондопуло В. Ф. Энергетическое право и энергетическое законодательство, общая характеристика, тенденции и развитие // Энергетика и право / Под общ. ред. П. Г. Лахно. М.: Юрист, 2008. С. 206.

На основании положений Стратегии реформ были разработаны и приняты Законы РТ "Об энергетике" <2>, "Об энергосбережении" <3>, "Об использовании атомной энергии" <4> и "Об использовании возобновляемых источников энергии" <5>, Концепция развития отраслей топливно-энергетического комплекса Республики Таджикистан на 2003 - 2015 гг. и План мероприятий по реализации приоритетных проектов в энергетической отрасли Республики Таджикистан на 2010 - 2015 гг., утвержденные соответственно Постановлениями Правительства от 3 августа 2002 г. N 318 и от 29 мая 2010 г. N 280, регулирующие энергетические и водные правоотношения в Таджикистане. -------------------------------- <2> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2000. N 11. Ст. 504. <3> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2002. N 4 (ч. 1). Ст. 242. <4> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2004. N 12 (ч. 1). Ст. 696. <5> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2010. N 2. Ст. 119.

В соответствии с этой стратегией, несмотря на ограниченную платежеспособность населения, постановлениями Правительства Республики Таджикистан практически ежегодно принимаются решения по повышению тарифов на электрическую и тепловую энергию, в том числе предусматривающие бюджетную поддержку наиболее бедных семей <6>. Приняты решения реализации мер по экономии электроэнергии, в том числе о запрете ввоза в страну ламп накаливания, проведении массовой кампании по использованию энергосберегающих ламп (24 апреля 2009 г. N 653, от 31 августа 2009 г. N 492). -------------------------------- <6> Постановления Правительства РТ от 2 апреля 2002 г. N 155, от 19 декабря 2002 г. N 490, от 31 марта 2003 г. N 132, от 30 апреля 2004 г. N 197, от 25 августа 2005 г. N 317, от 3 апреля 2006 г. N 143, от 30 января 2007 г. N 37, от 30 июня 2007 г. N 376, от 29 декабря 2009 г. N 678 "О тарифах на тепловую и электрическую энергию".

В целях ускоренного обеспечения потребностей отдаленных горных районов в электроэнергии за счет использования сравнительно небольших инвестиций Правительством утверждена Программа строительства малых электростанций на 2009 - 2020 гг. (от 2 февраля 2009 г. N 73). Опыт строительства малых ГЭС в Таджикистане показывает, что период строительства таких ГЭС не превышает 2 - 3 лет, а реальная удельная стоимость ее строительства не превышает сегодня 1100 - 1200 долл./кВт. Вместе с тем для такой далеко не богатой страны, как Таджикистан, нецелесообразно использовать свои денежные средства и гидроэнергетический потенциал только на строительство недостаточно эффективных малых ГЭС, неспособных коренным образом решить проблему энергодефицита. Поэтому в Таджикистане в качестве народной стройки, в финансировании которой приняло участие все население, была выбрана достройка крупнейшей в Средней Азии Рогунской ГЭС. Превращение строительства Рогунской ГЭС в народную стройку основано не на сиюминутном желании руководства страны, а на потребности и воле всего таджикского народа, который просто хочет выжить и перестать быть бедным в сложившихся тяжелых экономических и политических условиях, используя гидроэнергетические возможности для производства дешевой электроэнергии. В соответствии со своей Конституцией и иным национальным законодательством Таджикистан как суверенная страна имеет полное право на возведение на своей территории Рогунской ГЭС и использование производимой электроэнергии для нужд всего народа. Свое намерение достроить Рогунскую ГЭС Таджикистан никогда не скрывал, поэтому с первых дней своей независимости республика обращалась в соседние страны и международное сообщество за финансовой поддержкой в решении данной проблемы. Еще в 1992 г. было подписано кредитное соглашение между Таджикистаном и Исламской Республикой Пакистан о сотрудничестве в области электроэнергетики (утверждено Постановлением Правительства от 30 июня 1992 г. N 314), предусматривающее продолжение работ по строительству Рогунской ГЭС и создание ЛЭП до границы с данной страной как с будущим покупателем излишков электроэнергии. Однако сложившаяся в этот период в Таджикистане сложная политическая ситуация не позволила реализовать этот проект. В 2004 г. подписано Соглашение о долгосрочном сотрудничестве между Правительством Республики Таджикистан и ОАО "Русский алюминий" (утверждено Постановлением Правительства Республики Таджикистан от 6 июня 2005 г. N 194), предусматривающее завершение строительства первого этапа Рогунской ГЭС, а также инвестирование в алюминиевую, химическую промышленность Таджикистана и иные направления сотрудничества. В целях добрососедства Правительство Таджикистана в 2007 г. обратилось во Всемирный банк с просьбой провести новую технико-экономическую экспертизу проекта Рогунской ГЭС и оказать содействие в финансировании ее строительства. Однако в связи с потребностью в огромном инвестировании, важностью проекта главным образом для решения внутренних социальных целей страны, длительными сроками его строительства и окупаемости Всемирный банк посчитал, что без формирования международного консорциума и привлечения иных инвесторов завершить строительство этой ГЭС будет сложно. Вместе с тем желание Правительства страны самостоятельно завершить достройку Рогунской ГЭС неоднозначно было воспринято другими государствами региона, что требует соответствующего правового анализа сложившейся в Средней Азии водно-энергетической ситуации и несоответствия интересов различных стран. Следует отметить, что высокие темпы роста населения в государствах Средней Азии, проявившиеся еще в советское время практика интенсивного использования ограниченных водных ресурсов для производства водоемких сельскохозяйственных культур (в первую очередь хлопка, риса и пр.), широкомасштабное освоение и обводнение новых земель, недостаточно рациональное использование водных ресурсов, проявившееся в засыхании Аральского моря, истощение водных ресурсов, некомплектность и несогласованность их использования для энергетических и ирригационных целей различными странами приводит к тому, что водные ресурсы быстро становятся еще более ценным природным ресурсом, чем нефть, увеличиваются межгосударственные разногласия по использованию водных ресурсов в различные периоды календарного года. Такая ситуация, в которой, как отмечается, "можно заметить элементы надвигающегося "глобального водного кризиса" <7>, уже давно проявляется в регионе Средней Азии. Однако продолжающиеся попытки каждой из стран региона самостоятельно решить водно-энергетические проблемы в своих собственных интересах, нежелание достичь компромисса с другими странами-водопользователями и, таким образом, организовать международное сотрудничество в области использования и охраны водных ресурсов на основе двух - и многосторонних межгосударственных соглашений замораживают и усиливают имеющиеся межстрановые противоречия, сдерживают рациональное использование водных ресурсов региона и соответственно экономическое развитие каждой из заинтересованных стран. -------------------------------- <7> Уотерс П. Роль водного права в развитии стратегии интегрированного управления водными ресурсами // Международное и национальное водное право и политика. Ташкент, 2001. С. 4.

Как известно, интерес в использовании воды независимо от того, является это интересом одного хозяйствующего субъекта, или интерес всей страны как совокупный интерес выражается и опосредуется в праве только через механизм правового регулирования, под которым следует понимать взятую в единстве систему правовых средств (юридических норм, правоотношений, актов и т. д.), при их помощи осуществляется правовое воздействие на общественные отношения <8>. -------------------------------- <8> Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 153.

Публично-правовой характер интересов в водных отношениях проявляется в заинтересованности государства в урегулировании отношений по поводу использования и охраны водных объектов и их водных ресурсов, в определении публичной собственности на воды, оптимальном управлении и контроле за использованием вод. Таким образом, сущностью интереса в водных отношениях (в том числе международных водных отношениях. - Ш. И.) является правовое обеспечение общественных отношений, опосредующих общие условия и средства удовлетворения потребностей в водных объектах и их водных ресурсах <9>. -------------------------------- <9> Калиниченко Т. Г. Формирование и развитие водного права России (публичные и частноправовые аспекты). М.: Городец, 2010. С. 8 - 9.

Каждая страна региона Средней Азии своим законодательством юридически закрепила право государственной собственности на воду (как, например, Таджикистан в ст. 13 Конституции), установлен примат международного законодательства над внутренним (ст. 10 Конституции Таджикистана). Основные принципы международных договоров РТ определены Законом РТ "О международных договорах" <10>. Установлено, что если международным договором Республики Таджикистан установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Таким образом, правовых оснований для ограничения развития международных отношений по вопросам водопользования (для ирригационных и (или) энергетических целей) ни у одной из стран региона не имеется. -------------------------------- <10> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 1999. N 12. Ст. 348.

Таджикская (а также в целом советская) юридическая наука ранее практически не занималась исследованиями вопроса о соотношении внутреннего и международного права в водных отношениях. Водные отношения в досоветское время регулировались на основе государственных правил, обычаев и частноправовых отношений, которые действовали в Средней Азии. Межгосударственные водные отношения имели ограниченный характер: в советский период пользование пограничными материковыми водами и регулирование их правового режима имело ряд особенностей и требовало специального международного регулирования. Под влиянием такой необходимости в мировой практике постепенно сложилась особая отрасль международного права, получившая наименование речного права. В советский период истории Таджикистана водопользование регулировалось центральным правительством, при этом в случае экономических потерь республик у верховьев рек (Таджикистан и Кыргызстан), связанных с ограничением использования водных ресурсов для производства электроэнергии в интересах производства большего количества хлопка в странах у низовья рек Средней Азии, эти потери компенсировались за счет других республик. В тот период интерес всех участников водных отношений региона был обеспечен, в связи с чем серьезных конфликтов по использованию воды в Средней Азии не наблюдалось <11>. -------------------------------- <11> Каюмов Н. К. Энергетическая безопасность Таджикистана в условиях новых вызовов и угроз // Энергетическое право. 2009. N 2 (13). С. 12.

Более того, такое союзное регулирование позволяло Таджикистану переориентировать свою внутреннюю экономическую и социальную политику на преимущественное использование электроэнергии. В Таджикистане после ввода Нурекской ГЭС (1979 г.) все отдаленные и горные районы были переведены на электрическое обеспечение, в том числе обогрев жилья, что при стоимости 1 кВт. ч электроэнергии, составлявшей 1 коп. (для всех жителей - 2 коп.), было целесообразно, поскольку себестоимость электроэнергии не превышала 0,1 коп. <12>. -------------------------------- <12> Болтов В. В. Водно-энергетические ресурсы бассейна Аральского моря // Экономика Таджикистана: стратегия развития. 2009. N 2. С. 69.

В условиях суверенности и независимости государств Средней Азии для укрепления политических, экономических и иных отношений между ними, в том числе в сфере водопользования, должны быть установлены и взаимно согласованы новые принципы и договорно-правовая основа, удовлетворяющая интересы каждой страны. По мнению А. С. Тимошенко, опыт формирования и развития национальной и международной системы права (включая международные соглашения по проблемам водопользования. - Ш. И.) показывает, что за основу наименования составляющих их отраслей берется предметная сфера соответствующих категорий правоотношений (для земельного права - земля, для водного права - водные ресурсы и т. д.) <13>. -------------------------------- <13> Тимошенко А. С. О понятии и содержании права окружающей среды // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 1987. N 5. С. 47 - 48.

При этом предметом правового регулирования является не вода как химическое соединение, не вода вообще (которая в том числе распылена в воздухе), а используемый водный ресурс. Понятие "водные ресурсы" определяется как вода, заключенная в поверхностных и подземных водных объектах, которая используется или может быть использована <14>. -------------------------------- <14> Калиниченко Т. Г. Указ. соч. С. 69.

Водным кодексом РТ от 29 ноября 2000 г. определены как понятие "водопользование", так и понятие "водопотребление". Понятие "водопользование" фактически приводится дважды: сначала как бы в общем виде, а затем в его специфическом значении, связанном с понятием "водопотребление". Понятие "водопотребление" основано на широко распространенной практике как деятельность хозяйственной организации, которая сама в воде не нуждается, а забирает ее из водоема или реки лишь для того, чтобы передать потребителям <15>. -------------------------------- <15> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2000. N 11. Ст. 510.

В ведение Правительства отнесена "реализация единой государственной политики в области комплексного использования и охраны водных ресурсов, обеспечения питьевой водой в интересах Республики Таджикистан (ст. 6). Устанавливается (ст. 26), что водные объекты предоставляются в пользование при соблюдении предусмотренных законом требований и условий для удовлетворения питьевых, бытовых, лечебных, курортных, оздоровительных и иных нужд населения, сельскохозяйственных, промышленных, энергетических, транспортных, рыбопромысловых и иных государственных надобностей, а также в пользование одновременно для нескольких целей. Основываясь на внутренних нормативных актах, регулирующих использование воды в ирригационных и энергетических целях, необходимо в новых условиях разработать международную нормативно-правовую базу новых водно-энергетических отношений между государствами Средней Азии. Международное водно-энергетическое право - это новое направление правового регулирования в системе международного публичного права и международного частного права, которое, по мнению специалистов, уже образует в этой системе самостоятельную отрасль. Однако следует учесть, что в международном водно-энергетическом праве нет единого, общего для всех регулируемых международными договорами определения объекта международных водно-энергетических отношений. Понятие международного водного (как и водно-энергетического. - Ш. И.) права практически не развито в международном праве <16>. -------------------------------- <16> Калиниченко Т. Г. Указ. соч. С. 130.

Основным правом всех государств в соответствии с международным правом является право свободного распоряжения природными ресурсами, в том числе водой. Это право является неоспоримым, неотъемлемым и постоянным, поскольку вытекает из суверенитета государства над ресурсами, расположенными в пределах его государственной территории. Такое право определено в целом ряде международных правовых актов ООН, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, а также в принятых международных актах договорного характера. По данным ООН, за всю историю было заключено более 3600 международных соглашений, имеющих отношение к воде. Хотя многие из них касались вопросов судоходства, разграничения границ и рыболовства, с середины XIX в. было принято не менее 400 соглашений, регулирующих использование воды как природного ресурса. Несмотря на значительное число действующих международных договоров по вопросам использования трансграничных вод, до недавнего времени не было универсального международно-правового акта, систематизирующего основные принципы и нормы поведения государств в этой области международных отношений, или, иначе, "международного права водных ресурсов", не говоря уже о "международном водно-энергетическом праве". На основе изучения международных договоров, обычаев, международной судебной практики профессиональная неправительственная международная организация - Ассоциация международного права (АМП) разработала и приняла на своей сессии в Хельсинки в 1966 г. Правила пользования водами международных рек, получившие название Хельсинкских правил. Основополагающей нормой правового режима трансграничных вод является принцип "разумного и справедливого использования", согласно которому каждое государство бассейна имеет право в пределах своей территории на разумную и справедливую долю в получении выгод от пользования водами этого бассейна. В период существования единого союзного государства все водохранилища Центральной Азии работали главным образом в ирригационном режиме для развития сельскохозяйственного производства стран-водопотребителей и в совокупности с более мелкими водохранилищами обеспечивали степень зарегулированности стока (поскольку энергетические потребности центральноазиатских республик обеспечивались за счет перетока электроэнергии, в том числе из других регионов). Хотя следует отметить, что именно в этот период начались экологические проблемы, связанные с засыханием Аральского моря. Если в 1950-е годы суммарный водозабор из реки Амударья составлял 15,4 куб. км, то к середине 1960-х годов он практически удвоился (29,4 куб. км), к 1970-х годам утроился (45,1 куб. км), а к настоящему времени возрос в 4 раза (64,9 куб. км). Это не могло не иметь экологических последствий, поскольку 70% стока реки использовалось безвозвратно для поливных целей <17>. -------------------------------- <17> Бизнес и политика. 2010. N 53 (260). 30 декабря.

В условиях суверенитета страны - владельцы водохранилищ, теряющие возможность производства дешевой электроэнергии из-за ирригационных потребностей соседних стран как для внутренней потребности, так и на экспорт, должны получать от них соответствующее возмещение. В результате рыночных реформ важнейшим условием использования вод (как и многих других природных ресурсов) является взимание платы. Водопользователи обязаны своевременно вносить платежи, связанные с пользованием водными объектами (внутренние платежи) и стоком рек (внешние платежи) <18>. -------------------------------- <18> Созвучное этому положение отмечено Д. О. Сиваковым. См.: Сиваков Д. О. Плата за водопользование и задачи охраны вод // Право и экономика. 2005. N 9. С. 57 - 59.

Хотя разработанные Хельсинкские правила водопользования являются чисто рекомендательными, не имеющими какой-либо обязательной для государств правовой силы, их принято рассматривать как отражение обычного международного права, сложившегося в результате весьма длительной практики государств. Эти правила во многом легли в основу большого числа соглашений, включая единственный универсальный договор в этой области - Конвенцию ООН о несудоходном использовании международных водотоков 1997 г. Основополагающие нормы международного права водных ресурсов в целом - принцип разумного и справедливого использования вод международного водотока и принцип непричинения значительного ущерба другому государству водотока - получили в этой Конвенции дальнейшее развитие и конкретизацию. Наряду с ними в этом документе содержатся другие важные нормы, такие как общее обязательство сотрудничества при использовании международного водотока, включая обмен информацией, процедурные обязательства уведомления и консультаций при планировании мер, способных вызвать значительные неблагоприятные последствия для других государств водотока, положения, касающиеся защиты и сохранения экосистем водотока, мирного разрешения международных споров и т. д. В силу рамочной природы Конвенции ее положения имеют весьма общий характер и предназначены прежде всего служить своего рода моделью при разработке более детальных соглашений по конкретным водотокам с учетом специфических обстоятельств и потребностей того или иного бассейна либо региона. Ключевым обязательством прибрежных сторон является заключение двусторонних, многосторонних соглашений или других договоренностей в отношении конкретных разделяемых ими водотоков. Подобно другим соглашениям рамочного типа, правовой режим, установленный Водной конвенцией (Хельсинкская водная конвенция ЕЭК ООН 1992 г.), находится в постоянном развитии, в частности путем принятия дополняющих Конвенцию юридически обязательных международно-правовых актов - протоколов, а также других нормативных актов рекомендательного характера - разного рода руководств и рекомендаций. Несмотря на то что между государствами Центральной Азии нет соглашений о сотрудничестве в использовании воды реки Амударья, государственные органы Таджикистана в целом полностью исполняли свои обязательства, предусмотренные документами ООН, оповещали своих соседей о намечаемых водных мероприятиях. Объем и качество водопотребления стран, находящихся ниже по течению рек Сырдарья и Амударья, зависят от водной и энергетической политики стран верховьев реки (Таджикистана, Кыргызстана и, возможно, Афганистана). Поэтому в связи с принципами водных соглашений ООН указанные государства в первую очередь должны быть заинтересованы в согласованном "разумном и справедливом использовании" водных ресурсов этой реки, их делении с учетом интересов каждого государства на основе взаимного уважения и доверия, конструктивного сотрудничества. К сожалению, реальных переговорных процессов между соседями по Средней Азии по этим вопросам пока еще не намечается, поскольку у стран низовья имеются другие механизмы воздействия на независимую водную политику Таджикистана и Кыргызстана. С учетом внутреннего водного законодательства всех стран Средней Азии также не предусматривается учитывать при разработке международных соглашений рациональность и эффективность использования водных ресурсов всего водного бассейна региона, созданные ранее и создаваемые в настоящее время отдельными государствами гидротехнические сооружения. Ни одно государство региона, скорее всего, не проводило детализированных и сложных экономических расчетов выгод и потерь национальных экономик, связанных с регулированием водных и энергетических секторов. Между тем четкое представление о выгодах и потерях является одним из реально возможных путей сближения позиций и налаживания сотрудничества между государствами по вопросам совместного управления ограниченными водными и энергетическими ресурсами. Для достижения этих целей необходимы сближение законодательства и иных правовых актов государств Центрально-Азиатского региона, регулирующих внутренние и межгосударственные водно-энергетические отношения, совместная выработка позиций, учитывающих интересы всех сторон, разработка и подписание международных соглашений по водопользованию.

Название документа "Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ" (Карасева С. Ю.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2011) Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 29 апреля 2011 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 1 марта 2011 г. N 9647/10

Во исполнение Постановления апелляционного суда выдано два исполнительных листа на взыскание с войсковой части в пользу ООО долга, неосновательного обогащения и на взыскание с того же должника госпошлины по иску и по апелляционной жалобе, которые направлены взыскателем для исполнения в Управление Федерального казначейства. Казначейство возвратило исполнительные листы без исполнения, ссылаясь на отсутствие в органах федерального казначейства открытых лицевых счетов должника, а также на невозможность выдачи двух исполнительных листов по одному судебному акту. ООО обжаловало отказ в суд. Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в удовлетворении требований отказал, придя к выводу о законности возврата исполнительных листов без исполнения в связи с отсутствием открытых лицевых счетов должника в органах федерального казначейства, а также с отсутствием судебного акта о взыскании средств с главного распорядителя средств федерального бюджета в порядке субсидиарной ответственности. В силу ст. ст. 16, 318 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда обязательны для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории РФ. Их принудительное исполнение производится, если АПК РФ не предусмотрено иное, на основании выдаваемого судом исполнительного листа. Следовательно, органы федерального казначейства обязаны принять меры к обеспечению принудительного исполнения судебных актов, предусматривающих взыскание с бюджетных учреждений, по характеру своей деятельности финансируемых исключительно из федерального бюджета, что по правилам бюджетного законодательства не может осуществляться иначе как через лицевые счета. Государственная регистрация в качестве юридического лица бюджетного учреждения, не имеющего лицевых (расчетных) счетов, а также специальный порядок финансирования воинских частей не должны препятствовать взыскателям в получении присужденного им судом исполнения. Согласно п. 7 ст. 241 Бюджетного кодекса РФ органы военного управления, объединения, соединения и воинские части осуществляют полномочия распорядителей и получателей средств федерального бюджета в соответствии с положениями данного Кодекса. Принцип ответственности государства как собственника имущества по гражданско-правовым обязательствам его бюджетных учреждений в случае их недофинансирования установлен ст. 120 ГК РФ и гл. 24.1 БК РФ, согласно которой исполнительный лист о взыскании денежных средств с бюджетного учреждения не может быть возвращен без исполнения по мотиву отсутствия у него лицевого счета в конкретном органе федерального казначейства. Следовательно, орган федерального казначейства по месту нахождения бюджетного учреждения, получивший исполнительный лист и выявивший отсутствие у него лицевых счетов должника, должен сам установить надлежащий орган казначейства по месту открытия лицевого счета должника и направить туда исполнительный лист для исполнения. При отсутствии у должника лицевых (расчетных) счетов как в органах федерального казначейства, так и в учреждениях ЦБ РФ или кредитных организациях исполнительный лист направляется для исполнения в орган федерального казначейства по месту открытия счета главному распорядителю соответствующих средств федерального бюджета. Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции и Постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 1 марта 2011 г. N 14503/10

ООО обратилось с иском о признании незаконным решения Роспатента о прекращении делопроизводства по заявлению ООО о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака. Решением суда в иске отказано. ФАС округа решение оставил без изменения. Комбинированный товарный знак со словесным элементом "Стрижамент/Strigament" зарегистрирован в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания РФ 27.06.2003 с приоритетом от 20.04.1999 в отношении товаров классов 30, 33 и услуг классов 35, 42 МКТУ на имя завода. ООО 10.10.2008 обратилось с заявлением в Палату по патентным спорам о досрочном прекращении правовой охраны данного знака в отношении товаров класса 33 МКТУ (алкогольные напитки за исключением пива) в связи с неиспользованием знака в течение трех лет, предшествующих дате подачи заявления. В подтверждение своей заинтересованности в досрочном прекращении правовой охраны спорного знака ООО указало, что является производителем алкогольной продукции и находится в крае, где расположена гора Стрижамент, и что 02.11.2007 им была подана в Роспатент заявка на регистрацию товарного знака "Стрижамент/Strigament" в отношении товаров классов 32, 33 МКТУ, оплачены пошлины за подачу заявки и тариф за проведение поиска в автоматизированной базе данных товарных знаков Роспатента, а также заключен возмездный договор с патентным поверенным. Решением Роспатента от 23.03.2009 прекращено делопроизводство по заявлению ООО со ссылкой на п. 1 ст. 1486 ГК РФ, п. п. 1.12 и 5.2 Правил подачи возражений и заявлений и их рассмотрения в Палате по патентным спорам, утвержденных Приказом Роспатента от 22.04.2003 N 56. Роспатент мотивировал решение тем, что у ООО отсутствует заинтересованность в добросовестном приобретении исключительных прав на обозначение "Стрижамент" в отношении алкогольной продукции. Суд исходил из того, что применительно к п. 1 ст. 1486 ГК РФ лицом, заинтересованным в прекращении правовой охраны товарного знака, является лицо, чьи права и законные интересы затрагиваются существующим правом на товарный знак. Поскольку ООО не представлены доказательства, подтверждающие, что существование правовой охраны спорного знака в отношении товаров класса 33 МКТУ создает какие-либо препятствия для осуществления им предпринимательской деятельности, суд сделал вывод, что оно не может быть признано заинтересованным лицом. Суд также счел, что сами по себе факты подачи заявки на регистрацию спорного знака, уплаты госпошлины и услуг представителя не свидетельствуют о заинтересованности лица в прекращении правовой охраны данного знака. Кроме того, суд сослался на отсутствие доказательств намерения ООО или его готовности к производству, продаже или иному введению в гражданский оборот товаров, маркированных обозначением, содержащим словесный элемент "Стрижамент/Strigament". В силу п. 1 ст. 1486 ГК РФ правовая охрана товарного знака может быть прекращена досрочно в отношении всех товаров или части товаров, для индивидуализации которых он зарегистрирован, вследствие неиспользования товарного знака непрерывно в течение любых трех лет после его государственной регистрации. Заявление о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования может быть подано заинтересованным лицом в палату по патентным спорам по истечении указанных трех лет при условии, что вплоть до подачи такого заявления товарный знак не использовался. Суды неправильно истолковали данную норму, поскольку из ее буквального значения не следует, что заинтересованным лицом является только то лицо, чьи права и законные интересы нарушены существующей регистрацией товарного знака. Из ст. ст. 1484 и 1486 ГК РФ следует, что правообладатель обязан использовать зарегистрированный товарный знак как условие сохранения права на него. Обязательность использования права на товарный знак призвана обеспечивать неформальное функционирование товарных знаков в гражданском обороте. Поэтому применительно к ч. 1 ст. 1486 ГК РФ заинтересованным лицом может быть признано любое лицо, имеющее законный интерес в прекращении правовой охраны неиспользуемого товарного знака. К таким лицам могут быть отнесены производители однородных товаров (работ, услуг), в отношении которых (или однородных им) подано заявление о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака, имеющие реальное намерение использовать спорное обозначение в своей деятельности и осуществившие необходимые подготовительные действия к такому использованию, в частности лицо, подавшее заявку на регистрацию тождественного или сходного обозначения. ООО является производителем товаров класса 33 МКТУ, что подтверждается лицензией на производство, хранение и поставки произведенных спиртных напитков (водки), а также сведениями об объемах произведенной алкогольной продукции за 2009 год. Ранее Роспатент отказал ООО в регистрации товарного знака с тождественным словесным обозначением "Стрижамент/Strigament" для использования его при производстве и реализации однородных товаров класса 33 МКТУ, для которых в том числе был зарегистрирован данный знак на имя ликероводочного завода. Таким образом, вывод об отсутствии доказательств намерения ООО по введению в гражданский оборот однородных товаров, маркированных обозначением, содержащим словесный элемент "Стрижамент/Strigament", не соответствует обстоятельствам дела. Доказательств недобросовестного поведения ООО и создания им видимости заинтересованности без реального намерения использовать спорное обозначение в своей деятельности в материалах дела не имеется, а следовательно, выводы Роспатента и судов о том, что ООО не является лицом, заинтересованным в прекращении правовой охраны данного товарного знака, являются необоснованными. Кроме того, Роспатент прекратил делопроизводство по заявлению ООО со ссылкой на п. п. 1.12 и 5.2 Правил, поскольку при рассмотрении заявления были выявлены обстоятельства, исключающие возможность принятия заявления к рассмотрению. Между тем подача заявления о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака не заинтересованным лицом не отнесена Правилами к обстоятельствам, исключающим возможность принятия заявления к рассмотрению. Роспатент, исследовав доказательства, представленные заявителем в обоснование заинтересованности, и установив ее отсутствие, вправе отказать в досрочном прекращении правовой охраны знака. При этом отсутствие заинтересованности является самостоятельным основанием для отказа, исследование неиспользования товарного знака в данном случае не требуется. Таким образом, решение Роспатента не соответствует п. 1 ст. 1486 ГК РФ и нарушает права и законные интересы ООО, поэтому подлежит признанию недействительным. Заявление ООО должно быть рассмотрено Роспатентом по существу. Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и требование удовлетворил.

Постановление от 1 марта 2011 г. N 11318/10

Сбытовая компания обратилась с заявлением об оспаривании решения и предписания УФАС о нарушении антимонопольного законодательства. Решением суда требование удовлетворено. Апелляционный суд решение отменил, в удовлетворении требования отказал. ФАС округа постановление апелляционной инстанции оставил без изменения. Между компанией (гарантирующий поставщик) и ОАО (потребитель) заключен договор энергоснабжения от 01.07.2008, предусматривающий продажу потребителю электроэнергии и оказание ему услуг по передаче электроэнергии и оперативно-диспетчерскому управлению. В договор включено условие о том, что он действует до 24 часов 31.12.2008 и считается ежегодно продленным, если за месяц до окончания срока не последует заявление одной из сторон об отказе от договора на следующий год, или о заключении договора на иных условиях, или о внесении в него изменений (дополнений). ОАО письмом от 05.12.2008 заявило компании о расторжении договора с 01.01.2009 и предложило заключить с ним договор купли-продажи электроэнергии на 2009 год в связи с намерением заключить прямой договор об оказании услуг по передаче электроэнергии и иных услуг, связанных с энергоснабжением, с другой компанией. Компания письмом от 10.12.2008 сообщила об отказе заключить такой договор на том основании, что между сторонами продолжал действовать договор от 01.07.2008, так как заявление ОАО об отказе от этого договора направлено компании менее чем за один месяц до окончания срока действия договора и не повлекло его расторжения. По результатам рассмотрения жалобы ОАО на действия компании УФАС 21.04.2009 вынесло решение о нарушении компанией п. 5 ч. 1 ст. 10 ФЗ от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" и выдало ей предписание устранить нарушение в срок до 22.07.2009, а именно подписать направленный ОАО проект договора или направить ему протокол разногласий, о чем письменно уведомить УФАС до 29.07.2009. Суд первой инстанции указал на правомерность отказа компании от заключения нового договора, исходя из того, что договор от 01.07.2008 не мог считаться расторгнутым, поскольку заявление о его расторжении было подано ОАО по истечении установленного договором срока. Суд апелляционной инстанции сослался на п. 75 правил функционирования розничных рынков электрической энергии в переходный период реформирования электроэнергетики, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 31.08.2006 N 530, и счел договор от 01.07.2008 расторгнутым, в связи с чем признал неправомерным отказ компании от заключения нового договора. П. 5 ч. 1 ст. 10 Закона N 135-ФЗ запрещаются действия (бездействие) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц, в том числе экономически или технологически не обоснованные отказ либо уклонение от заключения договора с отдельными покупателями (заказчиками) в случае наличия возможности производства или поставок соответствующего товара, а также в случае, если такой отказ или такое уклонение прямо не предусмотрены федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента РФ, Правительства РФ, уполномоченных федеральных органов исполнительной власти или судебными актами. Согласно ч. 1 ст. 21 ФЗ от 26.03.2003 N 35-ФЗ "Об электроэнергетике" Правительство РФ в соответствии с законодательством РФ об электроэнергетике утверждает основные положения функционирования розничных рынков. Абз. 1 п. 75 Правил, принятых во исполнение ч. 1 ст. 21 Закона N 35-ФЗ, предусмотрено, что договор энергоснабжения, заключенный на определенный срок, считается продленным на тот же срок и на тех же условиях, если до окончания срока его действия ни одна из сторон не заявит о его прекращении или изменении либо о заключении нового договора. Условие заключенного между компанией и ОАО договора от 01.07.2008 о том, что он считается ежегодно продленным, если за месяц до окончания срока не последует заявление одной из сторон об отказе от договора на следующий год, предусматривает возможность расторжения договора до окончания срока его действия и, следовательно, не противоречит п. 75 Правил. Кроме того, включение в договор энергоснабжения согласованного условия о том, что заявление об отказе от договора может быть подано в определенный срок до окончания срока его действия, а не в течение всего срока действия договора вплоть до его окончания, обусловлено тем, что энергоснабжающим организациям до прекращения договора необходимо разрешить вопросы, связанные с предстоящим перераспределением освобождающейся электроэнергии, если в этом будет необходимость, ее реализацией в последующем периоде, заключением новых договоров с другими потребителями или внесением изменений в уже действующие с ними договоры. Указанный месячный срок согласуется со сроком, установленным п. 63 Правил для рассмотрения гарантирующим поставщиком заявки о заключении договора энергоснабжения, который также составляет 30 дней. Согласно п. 5 Правил гарантирующие поставщики осуществляют поставку электроэнергии покупателям на территории своей зоны деятельности по публичным договорам энергоснабжения или купли-продажи (поставки) электроэнергии. При заключении договора купли-продажи электроэнергии точка поставки в отношении покупателя, который самостоятельно решает вопрос о ее доставке, может определяться с учетом фактических возможностей гарантирующего поставщика поставить эту электроэнергию в заявленную покупателем точку. Согласно абз. 2 п. 75 Правил в случае, если одной из сторон до окончания срока действия договора внесено предложение об изменении или заключении нового договора, отношения сторон до заключения нового договора регулируются в соответствии с условиями ранее заключенного договора. Президиум ВАС РФ отменил постановления апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Постановление от 1 марта 2011 г. N 14386/10

Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры обратился с иском к ООО о понуждении заключить охранное обязательство по обеспечению сохранности выявленного объекта культурного наследия на условиях представленного истцом проекта. Решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. ООО на праве собственности принадлежат два нежилых здания, которые Приказом комитета от 20.02.2001 включены в список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность, в связи с чем ООО направлен проект охранного обязательства по обеспечению сохранности данного объекта с предложением рассмотреть, подписать и вернуть его в комитет для регистрации. ООО, не возражая в целом против подписания охранного обязательства, предложило в протоколе разногласий исключить из его текста пункты, предусматривающие ответственность за нарушение сроков выполнения работ и передачи документации по объекту, а также уменьшить в десять раз размер штрафных санкций за неисполнение либо ненадлежащее исполнение условий охранного обязательства. Суд исходил из того, что собственник вновь выявленного объекта культурного наследия, несущий на себе бремя его содержания, обязан в силу ФЗ от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ" принять на себя охранное обязательство в отношении такого объекта. Согласно п. 63 Положения об охране и использовании памятников истории и культуры, утвержденного Постановлением Совмина СССР от 16.09.1982 N 865, предприятия, учреждения и организации, в пользование которым предоставлены памятники истории и культуры, при невыполнении условий охранно-арендных договоров, охранных договоров и охранных обязательств выплачивают неустойку в порядке, установленном действующим законодательством. Поскольку законодательством прямо предусмотрена ответственность собственника (пользователя) объекта культурного наследия за несоблюдение условий охранного обязательства в виде неустойки, суды сочли, что эта форма гражданско-правовой ответственности, а также ее размер согласно ст. ст. 445 и 446 ГК РФ могут быть установлены в судебном порядке в рамках рассмотрения преддоговорного спора. При определении размера неустойки, подлежащей включению в соглашение сторон, суд руководствовался распоряжением комитета от 26.06.2007 N 10-4, которым утверждены типовые условия охранных обязательств. Суд кассационной инстанции отметил, что данное распоряжение не может быть отнесено к законодательным актам, следовательно, утвержденные им типовые условия охранного обязательства не подлежат безусловному выполнению. Однако размер неустойки, включенный судами в охранное обязательство, соответствует ставкам, обычно применяемым в таких соглашениях. В преамбуле к Закону N 73-ФЗ отмечено, что объекты культурного наследия представляют собой уникальную ценность для всего многонационального народа РФ и являются неотъемлемой частью всемирного культурного наследия. Согласно ст. 6 Закона под государственной охраной объектов культурного наследия понимается система правовых, организационных, финансовых, материально-технических, информационных и иных принимаемых органами государственной власти РФ, субъектов РФ и органами местного самоуправления в пределах их компетенции мер, направленных на выявление, учет, изучение объектов культурного наследия, предотвращение их разрушения или причинения им вреда, контроль за сохранением и использованием объектов культурного наследия в соответствии с этим Законом. В силу ст. 33 Закона объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия, а также в целях их защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и от иных негативных воздействий. При этом согласно п. 2 ст. 33 государственная охрана объектов культурного наследия включает в себя также установление ответственности за перечисленные нарушения, которая исходя из ст. 61 Закона может быть уголовной, административной или иной в соответствии с законодательством РФ. Следовательно, государственная охрана объектов культурного наследия обеспечивается наряду с вышеизложенными мерами привлечением лиц к юридической ответственности, в том числе гражданско-правовой, целью которой является принудительное имущественное воздействие на нарушителей установленных законом или договором требований по охране таких объектов. Поскольку условия об особенностях владения, пользования и распоряжения объектами культурного наследия определяются охранными соглашениями (охранным обязательством, охранно-арендным договором, охранным договором), государственная охрана этих объектов осуществляется уполномоченными на то государственными органами наряду с иными гражданско-правовыми средствами защиты, в том числе посредством включения в указанные соглашения условий о наступлении обязанности уплатить неустойку в предусмотренных ими случаях и проявления последующей инициативы по привлечению нарушителей к ответственности. Согласно п. 1 ст. 63 Закона впредь до вступления в силу утвержденных Правительством РФ нормативных актов, но не позднее 31.12.2010 сохраняются правила охраны, реставрации и использования памятников истории и культуры РФ, установленные Положением от 16.09.1982 и применяемые постольку, поскольку они не противоречат Закону. Как предусмотрено п. 59 Положения, порядок и условия использования памятников истории и культуры устанавливаются государственными органами охраны памятников и определяются в отношении каждого памятника индивидуально посредством заключения соответствующего охранного соглашения. Данный пункт не противоречит Закону N 73-ФЗ, содержащему в ст. 48 положение о том, что собственник объекта культурного наследия принимает на себя обязательства по сохранению объекта культурного наследия, которые являются ограничениями (обременениями) права собственности на данный объект и указываются в охранном обязательстве, в том числе по содержанию объекта культурного наследия, его сохранению (включая требования к порядку и срокам проведения реставрационных, ремонтных и иных работ, требования к условиям доступа к нему граждан, иные обеспечивающие его сохранность требования (в редакции ФЗ от 30.11.2010 N 328-ФЗ)). Охранное обязательство прекращает свое действие только в случае принятия решения об исключении объекта культурного наследия из реестра - со дня вступления в силу такого решения (п. 4 ст. 48 Закона N 73-ФЗ). Аналогичные правила Закон N 73-ФЗ предусматривает и при заключении договора аренды такого объекта (ст. 55), договора безвозмездного пользования объектом (ст. 56), обязательным условием заключения которых также является охранное обязательство пользователя объектом. Однако ни этот Закон, ни п. 63 Положения, предусматривая неустойку за невыполнение условий охранных соглашений как возможную меру ответственности и указывая на обязанность ее уплаты в порядке, установленном действующим законодательством, не содержат в себе норм о видах нарушений, за совершение которых должна наступать гражданско-правовая ответственность, а также о размере неустойки. Исходя из данных положений Закона, комитет, исполняя возложенные на него обязанности по сохранению упомянутого объекта культурного наследия, обоснованно, наряду с другими условиями, включил в проект охранного обязательства условия о неустойке за ненадлежащее исполнение предусмотренных в нем обязанностей. В соответствии с п. 1 ст. 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. При передаче разногласий, возникших при заключении договора, на рассмотрение суда на основании ст. 445 ГК РФ по соглашению сторон условия договора, по которым у сторон имелись разногласия, определяются в соответствии с решением суда (ст. 446). Суд кассационной инстанции при исследовании спорных условий охранного обязательства, в частности по размеру неустойки, учитывая положения Закона N 73-ФЗ, а также назначение неустойки, направленное на предупреждение совершения нарушений условий обязательства по охране объекта, согласился с требованием комитета. При определении размера неустойки суд, полагая, что она не может быть признана законной, в то же время обоснованно принял во внимание, что определенный истцом ее размер соответствует ставкам, обычно применяемым при заключении таких соглашений со всеми собственниками (пользователями) объектов культурного наследия на территории области. Данный подход соответствует положениям ГК РФ и законодательства об объектах культурного наследия, способствует реализации обеспечительной функции неустойки в отношениях по сохранению объектов культурного наследия. Президиум ВАС РФ оставил судебные акты без изменения.

Постановление от 1 марта 2011 г. N 13535/10

ООО обратилось с заявлением о признании незаконным бездействия управления Росимущества, выразившегося в уклонении от принятия решения о предоставлении в собственность земельного участка и от направления в адрес ООО проекта договора купли-продажи участка; об обязании управления принять решение о предоставлении участка и в месячный срок после его принятия подготовить проект договора купли-продажи и направить его в адрес ООО. Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд перешел к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции в связи с принятием судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле. К участию в деле в качестве заинтересованного лица привлечено Росимущество. ООО уточнило требования и просило признать незаконным бездействие управления Росимущества и Росимущества, выразившееся в уклонении от принятия решения о предоставлении в собственность земельного участка и от направления в адрес ООО проекта договора купли-продажи; обязать управление и Росимущество принять решение о предоставлении участка в собственность и в месячный срок после его принятия подготовить проект договора купли-продажи и направить его в адрес ООО. Постановлением апелляционного суда решение суда отменено, уточненные требования удовлетворены. ФАС округа оставил Постановление без изменения. Согласно заявлению от 15.07.2009 ООО направило в управление Росимущества пакет документов для приватизации земельного участка, указав, что на нем находятся объекты имущественного комплекса, принадлежащие ООО на праве собственности. В установленный законом срок управление на заявление не ответило. Суды апелляционной и кассационной инстанций признали незаконным бездействие управления Росимущества и Росимущества, полагая недоказанным наличие оснований для отказа ООО в приобретении участка в собственность. Однако суды не учли следующее. ООО приобрело по договору купли-продажи от 07.08.2006 шесть птичников, яйцеклад с галереей, галерею птичников, здание трансформаторной подстанции общей площадью 44 269,8 кв. м, а также дороги. После совершения сделки ООО не оформило право на земельный участок, необходимый для эксплуатации этих объектов, и лишь 15.07.2009 обратилось в управление Росимущества с заявлением о приобретении в собственность участка площадью 490 010 кв. м, указав, что именно такой участок требуется для эксплуатации имущественного комплекса. Однако в материалах дела нет доказательств приобретения ООО имущественного комплекса. Согласно п. 1 ст. 35 ЗК РФ и п. 3 ст. 552 ГК РФ при продаже недвижимости, находящейся на земельном участке, не принадлежащем продавцу на праве собственности, покупатель приобретает право на использование части участка, которая занята данной недвижимостью и необходима для ее использования. В силу этих норм покупатель здания, строения, сооружения вправе требовать оформления соответствующих прав на часть такого участка. При этом в п. 2 ст. 35 ЗК РФ указано, что предельные размеры площади части участка определяются в соответствии с п. 3 ст. 33 ЗК РФ исходя из утвержденных в установленном порядке норм отвода земель для конкретных видов деятельности или правил землепользования и застройки, землеустроительной, градостроительной и проектной документации. Однако суды удовлетворили требование о продаже в собственность участка площадью 490 010 кв. м в нарушение требований ст. 33 ЗК РФ при отсутствии доказательств, подтверждающих необходимость использования участка такой площади для эксплуатации приобретенных объектов. Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и в удовлетворении требований отказал.

Название документа