Применение огнестрельного оружия при охране объектов животного мира и среды их обитания

ПРИМЕНЕНИЕ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ ПРИ ОХРАНЕ ОБЪЕКТОВ ЖИВОТНОГО МИРА И СРЕДЫ ИХ ОБИТАНИЯ

С. МИЛЮКОВ, А. НИКУЛЕНКО

Сергей Милюков, профессор Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, доктор юридических наук, профессор.

Андрей Никуленко, заместитель начальника кафедры Санкт-Петербургского университета МВД России, подполковник милиции.

Криминологическая обстановка в современной России, несмотря на благостные статистические данные, продолжает непреклонно ухудшаться. В полной мере это проявляется в сфере экологии <1>, где на фоне многочисленных неосторожных (но от этого не менее вредоносных) преступлений орудуют десятки тысяч организованных и неорганизованных браконьеров. Они зачастую хорошо вооружены, оснащены первоклассными транспортными средствами, новейшими средствами связи и ориентирования, прочей добротной амуницией. Большинство из них враждебно относятся к представителям власти, что не мешает установлению разветвленных коррупционных связей с некоторыми из них <2>. -------------------------------- <1> См., в частности: Тангиев Б. Б. Экокриминология (oikoscrimenlogos). Парадигма и теория. Методология и практика правоприменения / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 2005; Он же. Криминология: контроль и противодействие экологической преступности. СПб., 2006; Он же. Правоохранительные органы России и их деятельность в области обеспечения экологической безопасности, надзора и охраны окружающей среды. СПб., 2007; Он же. Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности. СПб., 2010; Ляшева Ю. А. Уголовная ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов: проблемы законодательной техники и правоприменения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006. <2> Начальник ОВД по Ломоносовскому району Ленинградской области (полковник милиции) ежемесячно получал взятки в 700 тыс. руб. за "крышевание" незаконной добычи песка // Российская газета. 2010. 30 сент.

Противостоящие им сотрудники силовых ведомств (МВД, ФСБ, ФСО, ФСИН, ФСКН и др.), а также должностные лица специально уполномоченных государственных органов по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания уступают им в численности, вооружении (и умении обращаться с оружием) и прочем техническом и финансовом обеспечении. Если браконьеры агрессивны, расчетливы, предусмотрительны и уверены в своих силах, то "силовики" нередко пассивны, опутаны разного рода инструкциями и связаны по рукам сверхосторожными руководителями, предпочитающими не рисковать своей карьерой в противовес служебному рвению некоторых своих подчиненных. Право на применение оружия в рассматриваемой сфере регулируется различными законами и подзаконными нормативными актами, в том числе недавно принятыми Правилами <3>. Анализ содержания данного источника, который предоставляет право применять не только служебное оружие, но также разрешенное в качестве служебного гражданское оружие самообороны и охотничье огнестрельное оружие (ст. 1), показывает, что он изобилует многочисленными пороками, на которые нам уже неоднократно приходилось указывать применительно к иным нормативным актам, регулирующим применение и использование огнестрельного оружия <4>. -------------------------------- <3> См.: Правила применения оружия должностными лицами специально уполномоченных государственных органов по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2010 г. N 491 "Об обеспечении служебным оружием и специальными средствами должностных лиц специально уполномоченных государственных органов по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания" // СЗ РФ. 2010. N 28. Ст. 3707. <4> См., в частности: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия. СПб., 2003; Каплунов А. И., Милюков С. Ф., Уткин Н. И. Правовые основы применения и использования огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел. 2-е изд., перераб. М., 2004; Милюков С. Ф., Побегайло Э. Ф. Актуальные проблемы применения оружия сотрудниками правоохранительных органов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 11. С. 39 - 54; Милюков С. Ф. Проблемы правового регулирования применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия в учреждениях ФСИН России // Помилование, исполнение наказаний, преступность, связанная с употреблением и продажей наркотических средств, и ювенальная юстиция / Отв. ред. М. Г. Миненок. Калининград, 2008. С. 84 - 104.

Согласно п. "а" ст. 2 Правил, должностные лица имеют право на применение служебного оружия при исполнении своих обязанностей при осуществлении охраны объектов животного мира и среды их обитания прежде всего в случае отражения нападения, непосредственно угрожающего жизни или здоровью их самих, членов их семей или граждан, оказывающих помощь государственным органам в осуществлении охраны объектов животного мира и среды их обитания. Следует обратить внимание, что применение оружия возможно в таких ситуациях лишь при наличии непосредственной опасности нападения. Поскольку речь идет о частном случае необходимой обороны, то налицо существенное ограничение такого условия, как наличность посягательства <5>. Скажем, браконьеры переправляются через широкую реку (озеро), преследуют потерпевших на автомашине (катере), снегоходе и даже разыскивают их на вертолете. Строго говоря, посягательство в таких ситуациях непосредственным не является. Однако непринятие жестких мер противодействия разворачивающимся действиям чревато гибелью сотрудников, членов их семей и других граждан. К тому же составители Правил используют термин "нападение", без всяких оснований отказываясь от привычного для отечественного уголовного права и апробированного в теории и на практике термина "общественно опасное посягательство", что существенно сужает рамки применения мер защиты по сравнению с обычными гражданами. Преступники могут и не осуществлять нападения на людей, но, скажем, поджигают здания, отравляют колодцы, угоняют транспорт и скот, разрушают дороги и мосты, линии электропередач, уничтожают запасы продовольствия и т. п. -------------------------------- <5> Подробнее об этом условии необходимой обороны см.: Милюков С. Ф., Сиятскова Л. А. Необходимая оборона по уголовному законодательству России как элемент гражданской самозащиты. Н. Новгород, 2005. С. 40 - 48.

Пункт "б" той же статьи Правил говорит о применении оружия для задержания лиц, оказывающих вооруженное сопротивление либо отказывающихся выполнить законные требования должностного лица о сдаче оружия. Однако Правила умалчивают о праве указанных лиц применять оружие на поражение при задержании невооруженных преступников. Их опасность, особенно в отдаленных местностях (тайга, тундра, степь, горы, водная поверхность и т. п.), может быть чрезвычайно велика. Тем самым блокируется действие ст. 38 УК РФ <6>, что необоснованно дискриминирует правовое положение указанных должностных лиц не только по сравнению с сотрудниками милиции, ФСБ, ФСО, но и простыми гражданами. -------------------------------- <6> Подробный анализ содержания ст. 38 УК РФ см. в публикации: Милюков С. Ф. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. С. 170 - 236.

Еще более грубо ограничивает право соответствующих лиц на применение оружия в состоянии необходимой обороны п. "в" рассматриваемой статьи, поскольку он допускает стрельбу на поражение в совершающих вооруженные или групповые нападения на служебные, жилые и иные помещения, а также транспортные средства лишь при соблюдении противоречащего ч. 3 ст. 37 УК РФ условия ("когда иными средствами отразить указанные нападения невозможно"). Комментируемые Правила вносят существенный разнобой в устоявшуюся правовую терминологию, многие годы используемую для описания обращения с огнестрельным оружием и специальными средствами. В них отсутствует словосочетание "использование оружия", под которым, в отличие от его применения, понимается производство выстрелов, не имеющих целью преднамеренное причинение вреда жизни или здоровью человека, хотя возможность его ранения и даже гибели при этом отнюдь не исключается <7>. -------------------------------- <7> Подробнее о термине "использование огнестрельного оружия" см.: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Указ. соч. С. 163 - 179.

Закономерно поэтому, что в Правилах допускается смешение оснований применения и использования огнестрельного оружия. Это отчетливо видно из содержания п. "г" ст. 2, который говорит об остановке транспортного средства путем повреждения, если его водитель создает реальную опасность для жизни или здоровья должностных лиц и не подчиняется их неоднократным требованиям остановиться. Получилось, что в скоротечной ситуации, когда преступник пытается наехать на сотрудников и других законопослушных граждан, необходимо несколько раз предупредить его о возможном причинении вреда его транспортному средству. К тому же выполнить указанное условие можно только при преследовании по хорошей дороге на автомобиле, специально оборудованном громкоговорящим устройством, а никак не в лесной глуши, в горном ущелье, на болоте, в глубоком снегу или на воде. При использовании огнестрельного оружия для обезвреживания животных, угрожающих жизни и здоровью должностных лиц, членов их семей и других граждан (п. "д" ст. 2), составители Правил умалчивают о нередко встречающихся случаях натравливания собаки (иногда целой своры) на сотрудника или других лиц. На наш взгляд, в таких ситуациях допустимо производство выстрелов и во владельца собаки в соответствии с п. п. "а", "б" и "в" ст. 2 тех же Правил, поскольку собака (теоретически и иное животное) не менее, а иногда и более эффективное орудие, чем ружье или нож <8>. -------------------------------- <8> Подробнее об этой проблеме см. в монографии: Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 116 - 117.

Весьма ущербным видится нам и содержание ст. 3 Правил, которая гласит: "Применению служебного оружия должностными лицами должно предшествовать четко выраженное предупреждение о намерении его применить и предупредительные выстрелы". Дело не только в том, что требование статьи часто невозможно реализовать по техническим причинам (у сотрудника осталось 1 - 2 патрона, ружье однозарядное и т. п.). Главное, что это правоограничение дает несомненную фору посягающим браконьерам, поскольку вынуждает, скажем, егеря заранее обнаружить себя и дать возможность преступникам подготовиться к нападению. Требование производить предупредительные выстрелы включено и во многие другие законодательные и подзаконные акты. Вот к каким последствиям приводит слепое исполнение этого явно дискриминационного требования на практике. 5 сентября 2010 г. около 00 час 30 мин террорист-смертник на автомобиле "Жигули" атаковал в чистом поле палаточный лагерь "Дальний", где дислоцировалась 136-я отдельная мотострелковая бригада МО РФ (в 10 км от дагестанского города Буйнакска). Военнослужащие прибыли в полевой лагерь для производства учебных стрельб. "Личный состав суточного караула попытался остановить машину, для чего произвел предупредительные выстрелы", - сообщил официальный представитель штаба Северо-Кавказского военного округа подполковник А. Бобрун. Лишь после этого был открыт огонь на поражение. Он оказался неэффективным. При взрыве погибли четверо и получили ранения более 30 солдат и офицеров. Когда на место происшествия прибыла оперативная группа местного РОВД, недалеко от полигона взорвалась еще одна бомба <9>. -------------------------------- <9> Российская газета. 2010. 6 сент.

Подобные и другие дискриминационные требования мы находим и в ст. 5 Правил. В соответствии с ней должностные лица обязаны предупредить о намерении применить оружие и специальные средства, предоставив правонарушителям достаточное время для выполнения законных требований сотрудников (п. "а" названной статьи), а также стремиться к тому, чтобы любой вред, причиненный при этом, был минимальным (п. "б"). Правилами предусмотрен запрет на применение служебного оружия в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен, за исключением случаев, когда они оказывают вооруженное или групповое сопротивление должностным лицам или совершают вооруженное или групповое нападение (ст. 7). При этом не учитывается, что в ряде случаев явная инвалидность (немота, хромота, отсутствие одного глаза или пальца и т. п.) далеко не всегда снижает общественную опасность браконьера. Что же касается женщин и несовершеннолетних, то их опасность в современной России, как показывают научные исследования, неуклонно нарастает <10>. -------------------------------- <10> См., напр.: Петровский А. В. Криминологическое прогнозирование преступного поведения молодежи / Науч. ред. С. Ф. Милюков. СПб., 2005.

В свете сказанного показательна ситуация еще с одним скоропалительно принимаемым нормативным актом - проектом Федерального закона "О полиции". Уже в сентябре 2010 г. на совещании, которое провел Президент РФ, было официально прервано его общественное обсуждение. Всего на соответствующий сайт <11> поступило 33 тысячи откликов, из которых 20 тысяч содержали конкретные предложения <12>. -------------------------------- <11> См.: www. zakonoproekt2010.ru. <12> Российская газета. 2010. 24 сент.

Уже при первом ознакомлении с положениями гл. 5 названного проекта ("Применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия") отчетливо видно, что он впитал в себя многочисленные и принципиальные недостатки, присущие действующему Закону "О милиции" <13>. Коренной причиной этих изъянов является то, что разработчики не ориентируют сотрудников на соблюдение требований кодифицированного законодательного акта - Уголовного кодекса РФ - и не собираются сами следовать его фундаментальным положениям. -------------------------------- <13> Об этих недостатках подробнее см.: Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. С. 138 - 140; Милюков С. Ф., Никуленко А. В. Новейшие подходы к изучению проблем правовой регламентации обстоятельств, исключающих преступность деяния // Российский криминологический взгляд. 2008. N 3 (15) С. 312 - 313; Милюков С. Ф. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Г. Л. Касторского, А. И. Чучаева. СПб., 2009. С. 483 - 484; Никуленко А. В. Современные проблемы института задержания лица, совершившего преступление, в деятельности ОВД // Государственная антикриминальная политика на евразийском пространстве / Под ред. В. Б. Малинина. СПб., 2010. С. 152 - 157.

Это ясно видно из содержания ч. 1 ст. 18 проекта, в соответствии с которой "сотрудник полиции... имеет право применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие в случаях и порядке, предусмотренных настоящим... законом" (выделено нами. - Авт.), а не УК РФ. Такая позиция неизбежно порождает многочисленные коллизии принципиального порядка. Так, ч. 1 ст. 19 проекта обязывает сотрудника перед применением физической силы, специальных средств или оружия предупредить преступника (иного правонарушителя) о своем намерении и предоставить время для выполнения своих законных требований. Как уже было показано при комментировании соответствующей статьи Правил, это ставит представителя власти в явно неравноправное, а, главное, зачастую заведомо проигрышное положение по сравнению с посягающим и, как следствие, приводит к многочисленным жертвам среди сотрудников правоохранительных органов и законопослушных граждан. Столь же дискриминирующим выглядит содержание ч. 3 ст. 19, говорящей о необходимости стремиться к минимизации любого (!) ущерба от применения силы, специальных средств и оружия. Часть 8 этой же статьи требует от сотрудника в 24-часовой срок представить рапорт непосредственному начальнику о применении оружия и спецсредств. Тем самым бремя доказывания своей невиновности возлагается на самого полицейского, что противоречит конституционным положениям о презумпции невиновности и грубо нарушает основополагающие нормы другого кодифицированного законодательного акта - Уголовно-процессуального кодекса РФ (см. ч. ч. 1 и 2 ст. 14 УПК РФ). Аналогичные положения, дискриминирующие рискующих своей жизнью, здоровьем и карьерой должностных лиц, содержит, кстати, ст. 10 вышерассмотренных Правил 2010 г. В своем безудержном стремлении обеспечить привилегированное положение правонарушителю разработчики Закона "О полиции" дошли до того, что решили запретить применение служебных собак без поводка для задержания лица, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно может оказать вооруженное сопротивление (см. п. 5 ч. 1 и п. 6 ч. 2 ст. 21 проекта). Пункт 1 ч. 1 ст. 23 ("Применение огнестрельного оружия") гласит, что "сотрудник полиции имеет право применять огнестрельное оружие для защиты другого лица либо себя от нападения, создающего непосредственную угрозу причинения тяжкого вреда здоровью или смерти". Тем самым не учитывается, что причинение вреда здоровью иной степени тяжести также является преступлением. При этом на месте зачастую попросту невозможно определить, какой именно вред здоровью стремится причинить нападающий. Часть 5 названной статьи все так же запрещает применять его в отношении женщин, несовершеннолетних и лиц с явными признаками инвалидности. В качестве одного из оснований для применения оружия (п. 4 ч. 1 ст. 23 законопроекта) выступает задержание "лица, застигнутого при совершении преступного посягательства, создающего непосредственную угрозу причинения тяжкого вреда здоровью или смерти". Здесь мы видим аналогичные предпосылки для последующего необоснованного привлечения сотрудника к юридической ответственности, в том числе уголовной. К тому же УК РФ содержит достаточно большой перечень статей, где в качестве последствий указано причинение тяжкого вреда здоровью (см., например, ст. ст. 216, 264, 268 УК и др.). Возможно, следовало бы указать форму вины посягающего. На наш взгляд, в указанном пункте необоснованно забыты преступления, предусмотренные ст. ст. 131, 132 УК. Жизни или здоровью (имеется в виду тяжкий вред) изнасилование, зачастую непосредственно не угрожает, а опасность таких посягательств чрезвычайно велика. Часть 6 указанной статьи проекта запрещает применять оружие при значительном скоплении людей, что противоречит современной криминологической обстановке <14>, чреватой массовыми нарушениями общественного порядка. Здесь, вероятно, уместной была бы ссылка на ст. 41 УК РФ. -------------------------------- <14> См. об этом, напр.: Российское уголовное право: Учебник: В 2-х т. / Под ред. Э. Ф. Побегайло. М., 2008. Т. 1: Общая часть. С. 17.

В свете сказанного чисто декларативной выглядит ч. 5 ст. 32 проекта, которая устанавливает, что "на деятельность сотрудника полиции распространяются нормы уголовного законодательства Российской Федерации о необходимой обороне, причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайней необходимости, физическом или психическом принуждении, обоснованном риске, исполнении приказа или распоряжения". Приведенные выше доказательства свидетельствуют об обратном. Таким образом, на законодательном уровне предпринимается попытка ограничить сферу действия кодифицированного (имеющего большую юридическую силу) нормативного акта - УК России и тем самым еще больше ограничить в правах сотрудников правоохранительных органов. Стремление Президента, пропрезидентского большинства Госдумы и руководства МВД быстрее закончить "реформирование" милиции не позволяет должным образом не то чтобы учесть, но даже элементарно изучить предложения представителей юридической науки и практики. Кроме того, разработчики проекта идут на поводу у части общественного мнения, в представлении которого сотрудники милиции - это люди, творящие только произвол. Следует упомянуть и некоторые другие нормативные акты в этой сфере <15>. Показателен, в частности, Закон РФ "Об оружии" <16>, который ограничивает право на применение оружия гражданами лишь случаями необходимой обороны и крайней необходимости (ст. 24). Таким образом, использовать оружие, в том числе травматическое, для задержания лица, совершившего преступление, а также в ситуациях обоснованного риска нельзя. В течение 14 лет на фоне неоднократной модернизации указанного Закона данный пробел так и не был устранен. -------------------------------- <15> Список таких актов см. в монографии: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Применение и использование боевого ручного, стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия. С. 297 - 339. <16> Закон РФ от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии" (в ред. ФЗ от 31 мая 2010 г.) // Российская газета. 2010. 4 июня.

Следует обратиться также к ст. 86 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, которая, по сути, лишь констатирует возможность применения физической силы, специальных средств и оружия в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Ее ч. 2 отсылает правоприменителя к иным нормативным актам <17>. Главным из них является Закон РФ "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" <18> (точнее, его ст. ст. 29, 30 и 31, устанавливающие основания и порядок применения физической силы, специальных средств и оружия). Многие положения указанных статей повторяют недостатки Закона РФ "О милиции" в плане их противоречия Уголовному кодексу. -------------------------------- <17> См. об этом: Милюков С. Ф. Комментарий к ст. 86 УИК РФ // Постатейный учебный комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: Учеб. пособие / Под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. М., 2008. С. 308 - 324; а также: Раськевич А. А. Режим как средство исполнения осужденных: пенитенциарные проблемы // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2010. N 1 (45). С. 87-94. <18> Закон РФ от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" (в ред. от 1 июля 2010 г.) // Российская газета. 2010. 7 июля.

Кроме того, осуществление указанных силовых мер ограничено территорией исправительных учреждений и прилегающих к их границам режимных участков (ч. 1 ст. 28 Закона от 21 июля 1993 г.). В том случае если осужденный при побеге покинет пределы режимного участка, его преследование силами представителей уголовно-исполнительной системы становится проблематичным, поскольку они формально не вправе применять соответствующие нормы уголовно-исполнительного закона. В итоге налицо насущная потребность приведения в соответствие с УК РФ ряда законов и подзаконных актов в рассматриваемой сфере, в частности Закона РФ "О милиции" (в будущем - "О полиции"), "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" <19>, "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" <20>, Устава патрульно-постовой службы милиции, введенного в действие Приказом МВД России от 29 января 2008 г. N 80 <21>, Постановлении Правительства РФ от 30 июня 2010 г. N 491 "Об обеспечении служебным оружием и специальными средствами должностных лиц специально уполномоченных государственных органов по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания", Постановления Правительства РФ от 24 февраля 2010 г. N 80 "Об утверждении Правил применения оружия и боевой техники при охране Государственной границы Российской Федерации, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации" и ряда других. -------------------------------- <19> См. об этом: Милюков С. Ф. Режим в исправительных учреждениях и средства его обеспечения // Постатейный учебный комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 326 - 362. <20> Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ (в ред. от 1 июля 2010 г.) "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" // Российская газета. 2010. 7 июля. Статья 47 ("Применение огнестрельного оружия в местах содержания под стражей") данного Закона требует корректировки терминов с учетом положений ст. 15 УК РФ, а также высказанных нами предложений по корректировке Закона РФ "О милиции" ("О полиции"). <21> Устав патрульно-постовой службы милиции, введенный в действие Приказом МВД России от 29 января 2008 г. N 80 "Вопросы организации деятельности строевых подразделений патрульно-постовой службы милиции общественной безопасности" (в ред. Приказов МВД РФ от 10 марта 2009 г. N 203 и от 13 января 2010 г. N 8) // Российская газета. 2010. 19 февр.

Пристатейный библиографический список

1. Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия. СПб., 2003. 2. Каплунов А. И., Милюков С. Ф., Уткин Н. И. Правовые основы применения и использования огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел. 2-е изд., перераб. М., 2004. 3. Ляшева Ю. А. Уголовная ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов: проблемы законодательной техники и правоприменения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006. 4. Милюков С. Ф. Комментарий к ст. 86 УИК РФ // Постатейный учебный комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: Учеб. пособие / Под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. М., 2008. 5. Милюков С. Ф. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Г. Л. Касторского, А. И. Чучаева. СПб., 2009. 6. Милюков С. Ф. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 7: Обстоятельства, исключающие преступность деяния. 7. Милюков С. Ф. Проблемы правового регулирования применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия в учреждениях ФСИН России // Помилование, исполнение наказаний, преступность, связанная с употреблением и продажей наркотических средств, и ювенальная юстиция / Отв. ред. М. Г. Миненок. Калининград, 2008. 8. Милюков С. Ф. Режим в исправительных учреждениях и средства его обеспечения // Постатейный учебный комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009. 9. Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. 10. Милюков С. Ф., Никуленко А. В. Новейшие подходы к изучению проблем правовой регламентации обстоятельств, исключающих преступность деяния // Российский криминологический взгляд. 2008. N 3 (15). 11. Милюков С. Ф., Побегайло Э. Ф. Актуальные проблемы применения оружия сотрудниками правоохранительных органов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 11. 12. Милюков С. Ф., Сиятскова Л. А. Необходимая оборона по уголовному законодательству России как элемент гражданской самозащиты. Н. Новгород, 2005. 13. Начальник ОВД по Ломоносовскому району Ленинградской области (полковник милиции) ежемесячно получал взятки в 700 тыс. руб. за "крышевание" незаконной добычи песка // Российская газета. 2010. 30 сент. 14. Никуленко А. В. Современные проблемы института задержания лица, совершившего преступление, в деятельности ОВД // Государственная антикриминальная политика на евразийском пространстве / Под ред. В. Б. Малинина. СПб., 2010. 15. Петровский А. В. Криминологическое прогнозирование преступного поведения молодежи / Науч. ред. С. Ф. Милюков. СПб., 2005. 16. Раськевич А. А. Режим как средство исполнения осужденных: пенитенциарные проблемы // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2010. N 1 (45). 17. Российское уголовное право: Учебник: В 2-х т. / Под ред. Э. Ф. Побегайло. М., 2008. Т. 1: Общая часть. 18. Тангиев Б. Б. Криминология: контроль и противодействие экологической преступности. СПб., 2006. 19. Тангиев Б. Б. Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности. СПб., 2010. 20. Тангиев Б. Б. Правоохранительные органы России и их деятельность в области обеспечения экологической безопасности, надзора и охраны окружающей среды. СПб., 2007. 21. Тангиев Б. Б. Экокриминология (oikoscrimenlogos). Парадигма и теория. Методология и практика правоприменения / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 2005.

Название документа