Публичное и частное начала в уголовном процессе и роль адвоката в их реализации

ПУБЛИЧНОЕ И ЧАСТНОЕ НАЧАЛА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И РОЛЬ АДВОКАТА В ИХ РЕАЛИЗАЦИИ <*>

Е. Г. МАРТЫНЧИК

Мартынчик Евгений Григорьевич, адвокат, доктор юридических наук, профессор <*>. -------------------------------- <*> В издательстве ИГ "Юрист" в 2009 г. вышла в свет книга Е. Г. Мартынчика "Адвокатское расследование в уголовном процессе". Наш журнал приступает к публикации избранных глав.

Автор рассуждает о необходимости разумного сочетания публичного и частного начал в существующей модели российского уголовного судопроизводства и перспективах совершенствования частного начала в уголовном процессе.

Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, адвокат, расследование, защита.

The author writes about the necessity of rational combination of public and private principles in the existing model of the Russian criminal judicial proceeding and prospects of improvement of private principle in criminal procedure.

Key words: criminal procedure, criminal judicial proceeding, advocate, investigation, defense.

В первую очередь следует подчеркнуть, что виды уголовно-процессуальной деятельности, осуществляемой адвокатами, представляют большое научно-практическое значение с точки зрения: а) разумного соотношения публичного и частного начал в моделировании российского уголовного судопроизводства; б) соотношения диспозитивности и частного начала в уголовном процессе и роли их в развитии состязательности и равноправия сторон; в) взаимосвязи вида уголовно-процессуальной деятельности, статуса представителей адвокатских корпораций в зависимости от вида осуществляемой процессуально-правовой деятельности. Прежде всего - о необходимости разумного сочетания публичного и частного начал в существующей модели российского уголовного судопроизводства и перспективах совершенствования частного начала в уголовном процессе. В отличие от прежнего отечественного уголовно-процессуального законодательства УПК Российской Федерации не закрепил принцип публичности уголовного судопроизводства, что обоснованно подчеркивают ученые-юристы <1>. Принцип публичности трансформировался в обязанность осуществлять уголовное преследование <2>. -------------------------------- <1> См., например: Бойков А. Д. Суд. Скорый, да не очень. Правый, но не совсем. Милостивый, равный для всех?.. // Российский судья. 2002. N 9. С. 7. <2> Там же. С. 7.

В связи с этим важно уяснить, с одной стороны, что есть принцип публичности (официальности) уголовного процесса, как он соотносится с уголовным преследованием, а с другой - имеются ли в уголовном судопроизводстве начала и какие именно, которые можно рассматривать в качестве антиподов принципа публичности, и какова их роль в судопроизводстве по уголовным делам. Несмотря на то что УПК Российской Федерации в систему принципов уголовного судопроизводства, сформулированных и закрепленных в главе второй названного федерального закона, не включил начало публичности, тем не менее отдельные элементы последнего содержат различные статьи общих и основных положений УПК Российского государства. Так, ч. 4 ст. 20 УПК предписывает прокурору, а также следователю или дознавателю с согласия прокурора возбудить уголовное дело о любом преступлении, указанном в законе, при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом положении или по иным причинам лишенного возможности самостоятельно реализовать предоставленные ему права. "Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель", - гласит ч. 1 ст. 21 "Обязанность осуществления уголовного преследования" УПК РФ. Во всех таких случаях прокурор, следователь или дознаватель осуществляют свои полномочия в публичных интересах. Однако публичное начало в их деятельности, прежде всего привязанное к уголовному преследованию как виду публично-правовой деятельности и формированию на основе ее обвинения, поддержанию его в суде, значительно шире. Ибо его структура и содержание призваны обеспечить: защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Естественно, что осуществление уголовного преследования опирается на публичное начало судопроизводства, которое распространяет свое действие как на полномочия прокурора, так и на компетенцию суда как органа правосудия по уголовным делам. Вот как это единое начало всего уголовного процесса сформулировано и закреплено в ч. 2 ст. 6 УПК РФ: "Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от уголовного наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию". Таким образом, публичное начало в уголовном судопроизводстве - это не только форма реализации уголовного преследования, но и одновременно защиты личности, ее жизненных ценностей и благ, рассмотрения и разрешения уголовного конфликта судом. По предмету регулирования публичное начало распространяет свое действие на весь уголовный процесс. По субъектному составу принцип публичности в первую очередь касается органов и должностных лиц, ведущих уголовное судопроизводство от имени и в интересах государства. Можно лишь сожалеть, что столь универсальное и очень важное основополагающее начало уголовного процесса в таком качестве не закреплено в системе его принципов (будем верить, что законодатель исправит данную ошибку). Устранение ее крайне необходимо и важно в силу ряда объективных причин. Во-первых, потому, что действующее российское федеральное законодательство до неприличия ориентировано на односторонний характер уголовного судопроизводства. Данная его черта выражается в том, что УПК РФ не требует не только от прокурора, следователя и дознавателя, но и от суда (судьи) всесторонне, полно и объективно исследовать все обстоятельства и материалы каждого уголовного дела, установить по нему истину. Отсюда проистекает возможность следственных и судебных ошибок, в предупреждении и устранении которых сторона защиты может рассчитывать только на себя, на адвоката-защитника, адвоката-представителя, адвоката частного обвинителя. Во-вторых, разумной альтернативой принципу публичности в уголовном судопроизводстве становится частное начало, призванное обеспечить защиту - представительство интересов человека и гражданина в ходе расследования и рассмотрения каждого уголовного дела. В таком качестве частное начало в уголовном процессе выступает как антипод принципа публичности, ориентированного только на охрану и защиту социальных и государственных интересов. В-третьих, потому, что столь необычное и нетрадиционное положение вещей в отечественном уголовном процессе обусловливает необходимость осуществления разумной альтернативы началу, которому может и должно противостоять частное начало в российском уголовном судопроизводстве. Концентрированное выражение частного начала видится в том, что человек и гражданин, личность, вовлеченные в сферу уголовного судопроизводства, сами вправе отстаивать свои интересы, защищать свои жизненные ценности и блага. Вот как данная свобода выражена в ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации: каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Приоритетное конституционное предписание составляет концептуальную основу уголовно-правовых и процессуально-правовых регламентаций, относящихся к частному началу в российском уголовном процессе. Постановка проблемы о частном начале в уголовном процессе не нова для отечественной науки уголовно-процессуального права, ибо более шестидесяти лет назад ее исследовали в русле форм уголовного преследования <3>. -------------------------------- <3> См., например: Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 196, 197.

Ныне частное начало в уголовном процессе прежде всего связано с интересами личности, охраной и защитой ее прав и свобод. Еще более важно то, что частное начало опирается на конституционные основы, как было показано ранее, развитые и конкретизированные в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Так, ст. 76 УК Российской Федерации закрепляет в качестве основания освобождения от уголовной ответственности примирение с потерпевшим правонарушителя, который впервые совершил преступление небольшой тяжести (такого рода преступления определяет ч. 2 ст. 15 УК Российской Федерации. - Е. М.), примирился с потерпевшим, загладил причиненный ему вред. Решение вопроса об освобождении правонарушителя требует наличия объективных и субъективных факторов: заглаживание причиненного вреда потерпевшему; примирение потерпевшего с правонарушителем и добрая воля на освобождение его от уголовной ответственности; решения суда, прокурора, следователя, дознавателя о прекращении уголовного дела и преследования по ст. 76 УК Российской Федерации (это материально-правовое основание для реализации частного начала в уголовном праве). Данное основание можно выразить как совокупность уголовно-правовых правоотношений, вкладывающихся в формулу "жертва преступления - преступник". Наряду с этим российское законодательство закрепляет также и процессуальный принцип частного начала в уголовном судопроизводстве, сформулированный и закрепленный в основных положениях федерального уголовно-процессуального права. "Потерпевший, его законный представитель и (или) представитель вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном настоящим Кодексом", - гласит ст. 22 УПК Российской Федерации. Здесь закреплены субъективное право на уголовное преследование и круг лиц, полномочных реализовать предоставленную им возможность. И субъективное право, и субъективный состав участников уголовного процесса, имеющих полномочие реализовать названное право, на мой взгляд, очерчены узко и неполно. Вполне естественно, что в российской юриспруденции, с одной стороны, предпринимались попытки идеи частного начала в уголовном судопроизводстве воплотить посредством предоставления права на предъявление субсидиарного уголовного иска, в том числе в суде <4>. Такую конструкцию частного начала в уголовном процессе законодатель не воспринял. И сделал это вполне обоснованно, так как движущим началом российского уголовного судопроизводства признано уголовное преследование (ч. 1 ст. 20 УПК РФ), а не уголовный иск, как, скажем, в уголовном процессе Франции (ст. 1 УПК Франции 1958 г.). -------------------------------- <4> Александров А. С. Субсидиарный уголовный иск // Государство и право. 2000. N 3. С. 75, 79, 80.

С другой стороны, обращают внимание на непоследовательность российского законодателя в расширении частных начал судопроизводства, в том числе в отношении потерпевшего <5>. Одновременно акцентируют внимание и на том, что частный интерес в уголовном процессе защищен не в полной мере <6>, а потому необходимо расширение частных начал в уголовном процессе <7>. -------------------------------- <5> Петрова Н. Наделить потерпевшего правом уголовного преследования // Российская юстиция. 2002. N 12. С. 55 - 56; Голосова С. А. Проблемы соблюдения прав потерпевшего в случае отказа прокурора от обвинения // Российский судья. 2003. N 9. С. 7 - 9. <6> Петрова Н. Частный интерес защищен в уголовном процессе не в полной мере // Российская юстиция. 2001. N 6. С. 37 - 38. <7> Багаутдинов Ф. Пределы действия гражданского иска в уголовном процессе стоит расширить // Российская юстиция. 2003. N 3. С. 36 - 38.

Приведенные точки зрения в полной мере отражают реалии относительно частного начала в российском уголовном судопроизводстве и одновременно указывают на пути разумного сочетания их с публичным началом. Такое разумное сочетание частного и публичного начал в уголовном процессе видится в следующем. Прежде всего в ограничении полномочий государственных органов и должностных лиц в осуществлении уголовного преследования и поддержании обвинения. Монополия прокуратуры на осуществление уголовного преследования и должностное обвинение вызывала неприятие в российской юриспруденции еще более ста лет назад <8>. -------------------------------- <8> Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. II. СПб., 1996. С. 12 - 13, 26.

Однако за столь продолжительное время законодательные регламентации вопроса существенных изменений не претерпели, в том числе в новейшем уголовно-процессуальном законодательстве. "Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель", - сказано в ч. 1 ст. 21 УПК. Осуществление уголовного преследования - публично-правовая обязанность перечисленных должностных лиц. Особая роль и прерогатива отведены законом прокурору в осуществлении уголовного преследования от имени государства, а также надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия (ч. 1 ст. 37 УПК). Положения данной нормы не оставляют сомнений в том, что в осуществлении уголовного преследования по-прежнему прокуратуре принадлежит монополия, усиленная тем, что ни одно уголовное дело не может быть возбуждено без согласия прокурора (ч. 1 ст. 146 УПК). В развитие частного начала важно расширить возможности участников уголовного судопроизводства, в том числе потерпевшего, в осуществлении средств защиты и охраны их интересов, имея в виду, что частное начало уголовного процесса распространяет свое действие на всех участников судопроизводства, ибо каждый из них имеет свой интерес в уголовном деле. Ведь право подозреваемого, обвиняемого, подсудимого на защиту, гарантированное ст. 16 УПК, тоже есть выражение частного начала в уголовном судопроизводстве. Следовательно, по субъектному составу лиц частное начало в уголовном процессе распространяет свое действие как на потерпевшего, его законного представителя и представителя, так и на иных участников уголовного судопроизводства (имеются в виду участники процесса на стороне защиты). Учитывая отмеченную особенность действия частного начала в уголовном судопроизводстве, целесообразно отразить ее в федеральном уголовно-процессуальном законе. Для этого предлагаю главу вторую "Принципы уголовного судопроизводства" УПК Российской Федерации дополнить статьей с таким названием и содержанием: "Частное начало в уголовном судопроизводстве. 1. Каждый участник уголовного судопроизводства полномочен законными средствами и способами защищать свои интересы. 2. Суд, прокурор, следователь, дознаватель в пределах своей компетенции обязаны оказывать содействие потерпевшему, его законному представителю, представителю, подозреваемому, обвиняемому, подсудимому, их защитникам и законным представителям в охране и защите их частных интересов". Такая норма обусловливает необходимость реализации ее в единстве с диспозитивностью в российском уголовном судопроизводстве, которая принципиально отличается от диспозитивности в гражданском процессе. Если в теории гражданского процессуального права диспозитивность признается олицетворением конституционного принципа гражданского судопроизводства, вступающего в действие раньше принципов состязательности и равноправия сторон <9>, то в доктрине уголовного процесса диспозитивность в качестве принципа уголовного судопроизводства не закреплена и не признана. -------------------------------- <9> Черноморец А. Е. Диспозитивность, состязательность и равноправие сторон в гражданском судопроизводстве - принцип, а не декларации // Российский судья. 2001. N 11. С. 27.

Что же касается УПК РФ, то в главе второй "Принципы уголовного судопроизводства" диспозитивность не значится. Отсюда следует вывод, что в российском уголовном процессе принципа диспозитивности нет, а действуют диспозитивные нормы процессуального права, позволяющие участникам уголовного судопроизводства по своему усмотрению распоряжаться предоставленными им субъективными процессуальными правами. Данный теоретический вывод требует нормативного закрепления. Для этого в уголовно-процессуальном законодательстве необходимо четко и рельефно выразить идею о диспозитивных нормах права <10>. С этой целью ст. 5 УПК РФ дополнить пунктом: "диспозитивные нормы" - нормы уголовно-процессуального права, предоставляющие участникам уголовного судопроизводства возможность самим решать вопрос об объеме использования своих субъективных процессуальных прав. Именно нормы о диспозитивных правах, закрепленные в УПК, неразрывно связаны с реализацией частных начал и защитой личных интересов в уголовном процессе. Конечно же, данную особенность диспозитивных норм права надлежит выразить в числе основных терминов УПК Российской Федерации. -------------------------------- <10> В позднелатинской лексике "dispozitivus" означает распоряжающийся. См.: Большой юридический энциклопедический словарь / Автор и сост. А. Б. Барихин. М., 2000. С. 146.

Наконец, не может быть сомнений в том, что частное начало в уголовном процессе в первую очередь призвано обслуживать личностные интересы потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, их законных представителей. Однако нет оснований и к тому, чтобы отвергать значение названного начала и для защиты социальных, государственных интересов в плане повышения процессуальной активности личности в состязательном уголовном судопроизводстве и самоограничения государства в интересах человека и гражданина. Такое предназначение частного начала в уголовном процессе очень удачно определил И. Я. Фойницкий, полагавший, что доступ к уголовному суду частным лицам по публичным преступлениям принадлежит не как их частное право, а как общественная функция, предоставленная им во имя публичного интереса и пользующаяся государственной помощью <11>. -------------------------------- <11> Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. II. СПб., 1996. С. 26.

Отсюда следует, что логически виды и направления адвокатской деятельности, публичное и частное начала оказывают решающее влияние на правильное понимание и трактовку такого концептуального вопроса теории адвокатуры и науки уголовно-процессуального права, как статус адвоката. В связи с этим надо иметь в виду, что проблема статуса адвоката не нова для отечественной юриспруденции, хотя нормативно-правовое урегулирование получила в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <12>. -------------------------------- <12> Российская газета. 2002. 5 июня.

Содержащиеся в Законе регламентации статуса адвоката еще раз подтвердили научно-практическое значение проблемы и обязывают по-новому подойти к ее разработке. Новизна же и нетрадиционность исследования статуса адвоката видятся в следующем. В первую очередь в дифференцированной трактовке феномена статуса адвоката, проявляющегося в существовании самостоятельных статусов: организационно-правового и процессуально-правового статусов адвоката. Первый статус един для всех адвокатов как членов адвокатской корпорации и закреплен в Законе об адвокатской деятельности и адвокатуре. Названный нормативный акт регламентации правового положения адвоката посвящает главу третью "Статус адвоката", включающую одиннадцать статей. Они определяют основные вопросы статуса адвоката: основания и процедуры приобретения статуса; допуск к сдаче квалификационного экзамена и квалификационный экзамен; присвоение статуса адвоката и принесение им присяги; реестры адвокатов и внесение сведений об адвокате в региональный реестр; приостановление статуса адвоката и прекращение статуса адвоката; гарантии независимости адвоката и страхование риска ответственности адвоката (ст. ст. 9 - 19 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре). Определив и закрепив правовые основы статуса адвоката, названный Закон оставил открытым вопрос о том, что следует понимать под организационно-правовым положением адвоката. Так как в российской юриспруденции до сих пор нет научно-практической классификации статуса адвоката на организационно-правовой и процессуально-правовой, то основное внимание сосредоточивается на исследовании правового положения защитника-адвоката и представителя-адвоката, о чем подробно будет сказано далее. Здесь же важно установить, что есть организационно-правовой статус адвоката, который в одноименном феномене занимает приоритетное место. Дело в том, что профессиональные обязанности лицо может выполнять лишь после того, как в предусмотренном законом порядке приобретает статус адвоката. Такого рода статус - это урегулированные нормами права взаимоотношения на уровне "государство - адвокат". Комплекс названных социально-правовых и профессиональных правоотношений регламентирует Федеральный закон от 31 мая 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Что касается процессуально-правового статуса адвоката, который производен от организационно-правового статуса субъекта адвокатской корпорации, то он тоже представляет собой совокупность процессуальных правоотношений на уровне "государство - адвокат", урегулированных законодательством применительно к различным видам судопроизводства: конституционного, административного, гражданского, уголовного. Каждый вид судопроизводства налагает свой отпечаток на процессуально-правовой статус адвоката, определяет его особенности, структуру, содержание. Однако независимо от вида судопроизводства процессуальное положение адвоката в понятийном плане нельзя отождествлять с совокупностью прав и обязанностей, как это делают некоторые ученые-юристы <13>, ибо права и обязанности являются составными элементами структуры названного статуса. Между тем законодатель права и обязанности адвоката сформулировал и закрепил в главе второй Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре до регламентации самого статуса адвоката. Тем самым законодатель права и обязанности адвоката вынес за рамки статуса адвоката. Безусловно, неудачная регламентация и по форме, и по существу. Ее необходимо устранить путем включения статей главы второй Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в его главу третью "Статус адвоката", где по логике вещей им и надлежит находиться. -------------------------------- <13> Лубшев Ю. Ф. Адвокатура в России. М., 2001. С. 665.

Кроме того, структура статуса адвоката включает и такие слагаемые, как гарантии прав адвоката, гарантии надлежащего выполнения им своих профессиональных обязанностей, право - и дееспособность, ответственность за результативность процессуальной деятельности <14>. -------------------------------- <14> Подробнее об этом и взглядах на процессуальный статус адвоката см.: Мартынчик Е. Г. Общие положения // Адвокат в уголовном процессе / Под ред. В. И. Сергеева. М., 2004. С. 12 - 13; Мартынчик Е. Г. Участие адвоката в процессе по уголовным делам // Адвокатура в России / Под ред. Л. А. Демидовой, В. И. Сергеева. М., 2004. С. 272 - 273.

Таким образом, и организационно-правовой, и процессуальный статус адвоката - это урегулированные законом правоотношения на уровне "государство - адвокат", а не совокупность прав и обязанностей. Последние представляют собой лишь элементы статуса адвоката, который зависит от вида публично-правовой деятельности, выполняемой адвокатом в уголовном процессе. Ранее подчеркивалось, что в уголовном судопроизводстве адвокат осуществляет защиту, представительство и частное обвинение. В пределах каждого из перечисленных видов публично-правовой деятельности адвокат осуществляет различные функции. В зависимости от направления деятельности, его содержания, целей функции адвоката в уголовном процессе можно классифицировать на общие и частные. Первые присущи всем видам деятельности адвоката - обвинению, защите, представительству, а вторые - только отдельным ее видам, благодаря чему и выражают специфику только защиты или только представительства по уголовным делам. Основываясь на перечисленных критериях, в общие функции адвоката необходимо включить такие, как: функция прав, свобод и интересов клиента; функция уголовно-процессуального доказывания; функция нравственно-психологической поддержки клиента; функция социально-правового контроля; правовосстановительная функция. Названные общие функции адвокат реализует на протяжении всего уголовного процесса и на каждой его стадии, но в различном объеме. По масштабам и насыщенности используемых процессуальных средств и мер в системе рассматриваемых функций всегда значительное место занимают уголовно-процессуальное доказывание, нравственно-психологическая поддержка потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного, а также использование правовосстановительного механизма в интересах подзащитного или представляемого с целью отмены незаконных и необоснованных решений, восстановления нарушенных прав и свобод, социальной справедливости. В случае нормативного закрепления институтов адвокатского публичного обвинения и адвокатского расследования в деятельности адвоката всегда будет превалировать функция уголовно-процессуального доказывания, ибо его обязанность составит деятельность по собиранию, закреплению и исследованию доказательств, подтверждающих соответствующее обвинение или оправдывающих подзащитного либо смягчающих его ответственность. Вторую группу образуют частные функции адвоката, характер и содержание которых предопределяет вид публично-правовой деятельности: обвинение, защита, представительство. Так, выполняя публичное обвинение в интересах потерпевшего, жертвы преступления, адвокат сосредоточит свои действия на том, чтобы составить план процессуальных действий - первоначальных, неотложных и последующих, выдвинуть версии о субъекте и мотивах преступления и т. д. Вся эта деятельность адвоката охватывается частной функцией планирования расследования и поддержания обвинения. Аналогичную функцию адвокат реализует и по делам частного и частно-публичного обвинения. Поддерживая обвинение в суде по названным категориям уголовных дел, адвокат непременно соприкасается с такими направлениями деятельности, как планирование своего участия в целом в судебном разбирательстве, в отдельных его частях, допросах подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов, определение композиции и содержания обвинительной речи. Каждое из этих направлений деятельности адвоката составляет самостоятельную функцию в центральной стадии уголовного судопроизводства - судебном разбирательстве. При осуществлении защиты по уголовным делам у адвоката тоже складываются соответствующие направления деятельности, которые регламентирует закон либо принципы и нормы профессиональной этики. Такого рода частные направления деятельности, т. е. функции, присущи только защите и выражают ее особенности как одного из видов публично-правовой деятельности адвоката. В числе его частных функций как защитника следует назвать консультационную, подготовки процессуальных документов (письменных ходатайств, заявлений, жалоб), защитительной речи, предупредительно-воспитательную и др. Как видим, выполняемые адвокатом частные функции могут совпадать по названию, но существенно отличаются по содержанию, которое зависит от вида публично-правовой деятельности. Таковы особенности частных функций адвокатской деятельности в состязательном уголовном процессе. В системе процессуальных направлений деятельности адвоката (функций) особого внимания заслуживает такое, как адвокатское расследование, существование которого опирается на различные нормы УПК Российской Федерации. Именно оно предстает как самая активная форма уголовно-процессуальной деятельности адвоката и средство реализации частного начала в уголовном судопроизводстве. Этот вывод основывается на опыте европейских государств и ряде положений российского национального законодательства. В современном состязательном уголовном процессе демократических государств, и прежде всего с англосаксонской системой права, публично-правовые роли адвоката не сводятся к осуществлению защиты и представительства, а более разнообразны и сложны. Так, в Великобритании любое лицо вправе возбудить или вести уголовное преследование <15>. В силу традиционной английской концепции частного обвинения, отраженной в Законе об уголовном преследовании преступлений 1985 г., потерпевший имеет право самостоятельно возбудить уголовное преследование <16>. -------------------------------- <15> Уилшир А. М. Уголовный процесс. М., 1947. С. 64. <16> Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 54 - 55.

Частное лицо может с самого начала поручить ведение уголовного дела солиситору по своему выбору, а последний при проведении расследования вправе использовать содействие полиции <17>. Важно и то, что в Великобритании право частных лиц возбуждать уголовное преследование неразрывно связано с их полномочиями собирать доказательства по уголовному делу <18>. Отсюда можно сделать вывод, что в английском уголовном процессе доминирует частно-публичное начало в возбуждении уголовного преследования и производстве расследования уголовных преступлений, хотя в действительности в большинстве случаев эту деятельность осуществляют полиция и коронеры. -------------------------------- <17> Полянский Н. Н. Уголовное право и уголовный суд Англии. 2-е изд. М., 1969. С. 297. <18> Михеенко М. М., Шибико В. П. Уголовно-процессуальное право Великобритании, США и Франции. Киев, 1988. С. 30.

Вне сомнений, что органы публичной власти, должностные лица государства и частные лица, их представители-адвокаты при осуществлении уголовного преследования и предварительного расследования обладают рстве вновь открывшихся обстоятельств для возобновления расследования могут быть также и зафиксированные адвокатом показания свидетелей, представленные им документы и предметы, добытые путем проведения процессуальных действий. Значит, ст. 189 УПК Франции содержит предписания, позволяющие утверждать, что в определенных ситуациях в уголовном процессе Франции защитник-адвокат вправе производить процессуальные действия, которые по своей природе и сущности тождественны адвокатскому расследованию. Конечно, все эти логические конструкции были бы не нужны, если бы УПК Франции прямо предусмотрел право защитника-адвоката производить процессуальные действия, в том числе направленные на исследование доказательств по уголовному делу. Кстати, имеются государства, национальное законодательство которых предоставляет такое право адвокату. Например, по законодательству США, осуществляя защиту по уголовным делам, представительство интересов истца или ответчика, адвокаты могут заниматься частными расследованиями <19>. Такой вариант нормативно-правовой регламентации одного из важнейших направлений уголовно-процессуальной деятельности адвоката представляется наиболее приемлемым и удачным с различных точек зрения. И в первую очередь с точки зрения учета интересов личности, охраны и защиты ее прав и свобод. -------------------------------- <19> Организация адвокатуры в зарубежных странах. Обзорная информация. Минюст СССР. М., 1972. С. 66.

Важно и то, что полномочие адвоката производить расследование - это свидетельство состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе, демократизма уголовного судопроизводства, а также легитимное средство уравновешивания полномочий органов уголовного преследования и частных лиц в отстаивании публичных и личных интересов. Подобное регулирование рассматриваемого вопроса составляет приоритетное направление жизнедеятельности гражданского общества и правового государства.

Название документа