Установление основ этических правил адвокатской профессии в России

(Азаров Д.)

("Адвокатская практика", 2009, N 4)

Текст документа

УСТАНОВЛЕНИЕ ОСНОВ ЭТИЧЕСКИХ ПРАВИЛ

АДВОКАТСКОЙ ПРОФЕССИИ В РОССИИ

Д. АЗАРОВ

Азаров Д., аспирант кафедры адвокатуры и нотариата Российской академии адвокатуры.

Формирование и историческое развитие профессиональных этических правил адвокатской деятельности имеет большое значение в понимании критериев требований к современной деятельности адвоката. Важно знать, что явилось фундаментом для создания современного Кодекса профессиональной этики адвоката, кто и по каким принципам оценивал и оценивает профессиональную деятельность адвоката.

Несмотря на то что в России об адвокатуре как о сформировавшейся организации можно говорить лишь со времени принятия Судебных приставов в 1864 г., исследования вопроса о возникновении и развитии этических принципов адвокатской профессии в России следует начинать с анализа законодательства, предшествующего Судебной реформе. Это связано с тем, что "выражение "организация адвокатуры" может быть понимаемо двояким образом: в смысле организации профессиональной деятельности адвокатуры (т. е. определения ее роли, прав и обязанностей на суде) и в смысле внутреннего устройства самого сословия адвокатов". Понимая под словом "адвокатура" профессиональную деятельность, можно утверждать, что этот вид деятельности существовал на Руси и до реформы 1864 г., так как упоминание этого вида деятельности можно найти в древнейших законодательных актах.

Вместе с тем до реформы 1864 г. эта деятельность практически не была урегулирована на законодательном уровне, поскольку нормами права не устанавливались практически никакие требования к лицам, которые были вправе осуществлять адвокатскую деятельность. Не были созданы и органы, которые осуществляли бы контроль и надзор за этой деятельностью, в процессе чего могли бы формироваться этические правила адвокатской профессии. Последствием такого законодательного пробела "была ничтожность прав поверенных" и их крайне низкий нравственный уровень.

Первоначально на Руси поверенными, представителями, правозаступниками выступали, как правило, родственники или соседи спорящих, и лишь в редких случаях нанятые ими лица - наймиты. Кроме того, представители были вправе принимать участие в споре только в тех случаях, когда сами спорящие по уважительной причине не могли присутствовать в суде. Так, ст. 108 Соборного уложения гласила: "...если к установленному отсроченному сроку рассмотрения тяжбы в суде истец или ответчик заболеет и не сможет явиться в суд, то вместо него в суде может участвовать лицо, которому он доверяет".

По мере совершенствования судебного процесса, в частности после принятия Петром I Именного указа от 21 февраля 1697 г. "Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах", которым устный, состязательный процесс был заменен на тайный, письменный - общество вообще перестало нуждаться в представителях, обладающих элементарными юридическими знаниями, которые были бы способны оказывать именно правовую помощь, поскольку "закрытый и письменный процесс трудно совмещается с адвокатурой". Данная форма судопроизводства фактически не знала сторон: обвиняемый, лишенный всех прав, был объектом исследования, а потерпевший - только жалобщиком. При инквизиционном процессе господствовали канцелярская тайна и письменность. В этих условиях в обществе возникала необходимость в различного рода ходатаях, пособниках, стряпчих, наймитах, характеризующихся крайне низким уровнем морали, поскольку основной целью их деятельности стала возможность повлиять на положительное решение спора своими связями, знакомствами, использованием места службы, посулами, взятками. "Тайное судопроизводство, связанное обыкновенно с письменностью, - писал Е. В. Васьковский, - сводит роль адвоката к сочинительству судебных бумаг и дает ему возможность легко запутывать и затягивать дела с помощью различных недомолвок, кляузных уверток, обнаружение которых весьма затруднительно вследствие покрывающей их процессуальной тайны". Именно поэтому, характеризуя деятельность адвокатов в этот период, Петр I писал: "Однако ж, когда адвокаты у сих дел употребляются, оные своими непотребными пространными приводами судью более утруждают, и оное дело толь паче к вящему пространству, нежели к скорому приводят окончанию". На протяжении длительного времени основную часть лиц, оказывающих правовую помощь, составляли различного рода чиновники, пытавшиеся извлечь пользу из места своей государственной службы для разрешения споров обратившихся к ним лиц. "Главный контингент адвокатуры, - указывает Г. А. Джаншиев, - это дворовые люди или забракованные чиновнички, обложенные "за стряпничество" адресным сбором наравне с поварами и лакеями. Поскольку в основном адвокатской деятельностью занимались чиновники, происходило соединение службы в государственных органах с занятием адвокатской деятельностью, что негативно сказывалось как на интересах службы, так и на интересах общества, нуждавшегося в квалифицированной юридической помощи.

Таким образом, отсутствие законодательного регулирования адвокатской деятельности, какой-либо организации лиц, оказывающих юридическую помощь, отсутствие надзора и контроля за их деятельностью, а самое главное - отсутствие даже зачатков каких-либо нравственных требований как к лицам, оказывающим правовую помощь, так и к способам ведения ими дел, приводит, с одной стороны, к тому, что общество и государство с недоверием и без уважения относятся к лицам, занимающимся адвокатурой, а с другой - к тому, что высоконравственные и образованные лица не считают для себя возможным заниматься этой деятельностью.

По мере развития общества адвокаты-чиновники уже не могут удовлетворить общественную потребность в правовой помощи, поэтому правительственные круги приходят к убеждению о необходимости не только на уровне законодательства каким-либо образом организовать лиц, оказывающих такую помощь, но и установить определенные правила адвокатской профессии.

В начале XIX в., а именно в 1819 г., вопрос о создании института, способного профессионально оказывать правовую помощь, был передан на рассмотрение Комиссии по составлению законов. При разрешении возникшей проблемы на государственном уровне констатировалось: "В России нет еще особого класса стряпчих, как это учреждено в других государствах, которые могли бы удовлетворять сим нуждам граждан, обеспечивая их совершенно как своими познаниями, так и ответственностью по принимаемым ими на себя обязанностями, и которые, будучи избираемы правительством, имели бы некоторую степень в сословиях государственных, а через то и право на общее уважение. Число людей, занимающихся у нас ныне хождением по делам, нигде не служащих, и весьма ограничено, и, можно сказать, весьма неблагонадежно; ибо люди сии нередко действуют во вред своих верителей". Исходя из этого, Комиссия пришла к выводу: "...надобно последовать примеру других государств и учредить сословие стряпчих на таком положении, на каком они везде существуют, с нужными только переменами по местным обстоятельствам России".

В феврале 1820 г. был подготовлен проект закона, регламентирующего деятельность судебных стряпчих. Этим законопроектом предусматривалось создание особого совета, избираемого из числа стряпчих, в чью обязанность должно было входить наблюдение за профессиональной деятельностью стряпчих и привлечение лиц, виновных в нарушении требований законодательства, к ответственности. Первая попытка законодательного регулирования деятельности сословия, оказывающего юридическую помощь гражданам, была предпринята как для того, чтобы уберечь спорящих от неправомерных действий стряпчих, так и для того, "чтобы честные и сведущие люди не погнушались вступать в оное".

Именно в этом проекте впервые на законодательном уровне в России были сформулированы определенные обязанности стряпчих, многие из которых впоследствии были развиты адвокатским сообществом и закреплены как основные этические принципы профессии. К таким принципам относятся обязанность стряпчего "печься об успехе дела, которое ему поручено, поступать в соответствии с волей доверителя, соблюдать установленный порядок судопроизводства, вести дела без недозволенных средств, ябед и проволочек, способствовать примирению сторон. Таким образом, законопроектом 6 февраля 1820 г. устанавливались основы адвокатской профессии, предпринималась попытка установить основы этических требований к адвокатской деятельности.

К сожалению, разработанный Комиссией проект закона принят не был, советы стряпчих, избираемые из их числа, которые могли бы в ходе осуществления дисциплинарной власти развивать адвокатскую этику, созданы не были. А институт присяжных стряпчих, учрежденный в 1832 г. Указом Николая I, закрепил положение, в соответствии с которым присяжные стряпчие, "находясь в полной зависимости от судей, не могли обнаружить необходимой свободы действий и мужества при защите чужих прав".

Подводя итог, необходимо отметить, что исторически первая попытка сформулировать основы этических правил адвокатской профессии в России, на наш взгляд, приходится на начало XIX в., поскольку именно в 1820 г. на уровне законодательства были предложены минимальные требования, предъявляемые обществом к лицам, оказывающим юридическую помощь. Такая попытка были предпринята законодателем, несмотря на то что до учреждения организованной адвокатуры в России, которое приходится на 1864 г., оставалось еще достаточно много времени. Таким образом, история доказала, что адвокатская деятельность, если она осуществляется в отсутствие элементарных этических нормам и требований, а также в отсутствие ответственности за их нарушение, не позволяет адвокатуре нормально существовать и эффективно решать возложенные на нее обществом задачи.

Название документа

"Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ"

(Карасева С. Ю.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2009)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ

ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 29 мая 2009 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 10 марта 2009 г. N 14962/08

ОАО обратилось с иском к ООО об устранении нарушения исключительного права на товарный знак путем запрета на изготовление, применение, предложение к продаже, продажу, хранение и иное введение в гражданский оборот стеклянных бутылок с использованием этого товарного знака, а также о признании изготовленных ответчиком бутылок контрафактным товаром.

Решением суда в удовлетворении иска отказано. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил. ФАС округа отменил постановление апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции.

ОАО согласно свидетельству от 25.06.1973 является правообладателем изобразительного товарного знака "Геральдический щит с бутылкой и зубром" в отношении товаров 33-го класса (ликероводочные изделия) МКТУ с датой приоритета 25.07.1972. Право ОАО на товарный знак в отношении товаров 21-го класса МКТУ (изделия из стекла) зарегистрировано 19.09.2007 с датой приоритета 31.08.2006.

Следственным управлением в 2006 году обнаружено 160000 бутылок фальсифицированной водки. В результате оперативно-розыскных действий установлено, что бутылки изготовлены ответчиком. Впоследствии на территории завода, принадлежащего ответчику, изъято 767648 бутылок емкостью 0,5 литра с изобразительным элементом "Геральдический щит с бутылкой и зубром". Бутылки были изготовлены для торгового дома, с которым ответчик заключил договор на изготовление 3500000 подобных бутылок.

Суд первой инстанции сослался на ст. ст. 4, 14, 18 Закона РФ от 23.09.1992 N 3520-1 "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" и счел право истца на товарный знак ненарушенным, поскольку участники спора производят неоднородные товары: истец является обладателем товарного знака в отношении товаров 33-го класса МКТУ (алкогольные напитки), а ответчик изготовляет товары 21-го класса МКТУ (изделия из стекла). Суд также счел ненарушенными интересы правообладателя товарного знака в отношении товаров 21-го класса МКТУ, зарегистрированного за истцом 19.09.2007, так как действия ответчика по изготовлению стеклобутылок имели место до сентября 2006 года.

Суд апелляционной инстанции установил факт незаконного использования ответчиком изображения, сходного до степени смешения по графическому признаку с зарегистрированным товарным знаком, принадлежащим истцу. Вывод сделан с учетом заключения экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела.

ФАС принял во внимание отсутствие в материалах дела доказательств заинтересованности ответчика в использовании товарного знака, принадлежащего истцу.

Пунктом 2 ст. 4 Закона N 3520-1 предусмотрено, что нарушением исключительного права правообладателя признается использование без его разрешения в гражданском обороте на территории РФ товарного знака, в том числе размещение его на упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории РФ.

Товарный знак производителя пищевых жидкостей (алкогольных напитков) не может быть размещен на самом товаре. Поэтому в отношении пищевой жидкости упаковка (стеклотара) является его неотъемлемой частью и необходимым средством для размещения товарного знака в целях индивидуализации производителя такого товара.

Правообладатель товарного знака имеет исключительное право его размещения на стеклотаре. Истец не передавал данного права ответчику. Следовательно, производство и хранение бутылок с размещенным на них товарным знаком нарушили его исключительные права.

Довод ответчика о том, что он не вводил в гражданский оборот товар с использованием товарного знака истца, является несостоятельным, поскольку, как следует из положений ст. ст. 4 и 46 Закона N 3520-1, сам факт производства упаковки с использованием чужого товарного знака является нарушением права на товарный знак.

Кроме того, действия ответчика нельзя признать добросовестными, так как в нарушение положений ст. 10.bis Конвенции об охране промышленной собственности, заключенной в Париже 20.03.1883, бутылки с изображением товарного знака истца произведены и проданы третьему лицу, не имевшему законных прав на использование этого товарного знака.

Президиум ВАС РФ отменил решение суда первой инстанции и Постановление кассационной инстанции, оставив в силе постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 3 марта 2009 г. N 13456/08

ООО обратилось с иском к таможне о взыскании причиненных ее незаконными действиями убытков, в том числе расходов на оплату услуг адвоката.

Решением суда в удовлетворении иска отказано в связи с неустановлением условий для применения ответственности в виде взыскания убытков: вины, причинно-следственной связи между действиями таможни и расходами истца, недоказанности наличия расходов на услуги адвоката применительно к конкретным делам об административных правонарушениях. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил, признав расходы на оплату услуг адвоката убытками, подлежащими взысканию в порядке, предусмотренном ст. ст. 15, 1069, 1070 ГК РФ. ФАС округа Постановление апелляционной инстанции отменил в части взыскания расходов на оплату услуг адвоката и со ссылкой на ст. 110 АПК РФ во взыскании этой суммы отказал, признав ее судебными издержками, понесенными истцом в рамках административных дел, не подлежащими взысканию по правилам ст. 15 ГК РФ, поскольку расходы не связаны напрямую с восстановлением нарушенного права.

Должностными лицами таможни в отношении ООО составлены и направлены в суд общей юрисдикции для решения вопроса о привлечении к ответственности два протокола об административных правонарушениях. По каждому протоколу районным судом принят судебный акт о привлечении к ответственности. Городской суд отменил судебные акты районного суда и прекратил производство по обоим делам с возвратом ООО изъятого имущества и отнесением на счет федерального бюджета его издержек в виде сумм, израсходованных на хранение имущества.

В целях представления интересов в судах по одному из дел ООО заключило с адвокатом соглашение. По окончании производства по данному делу стороны подписали акт приема-сдачи выполненных работ на сумму, которая предъявлена к взысканию в данном иске.

Дело об административном правонарушении, в рамках которого ООО понесло расходы на оплату труда адвоката, рассмотрено в суде общей юрисдикции.

Согласно п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 N 5 расходы на оплату труда адвоката или иного лица, участвовавшего в производстве по делу в качестве защитника, не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении. Поскольку в случае отказа в привлечении лица к ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к ответственности ему причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, эти расходы на основании ст. ст. 15, 1069, 1070 ГК РФ могут быть взысканы в пользу этого лица за счет средств соответствующей казны.

В силу ст. 15 ГК РФ расходы, которые лицо произвело для восстановления нарушенного права, относятся к реальному ущербу и возмещаются в составе убытков по требованию лица, право которого нарушено.

Расходы на оплату услуг адвоката ООО понесло вследствие нарушения прав должностными лицами таможни, установленного судом общей юрисдикции, прекратившим производство по инициированным таможней делам об административных правонарушениях. В отличие от статуса и порядка распределения расходов на оплату услуг адвоката, предусмотренных АПК РФ (ст. ст. 106, 110), вопросы, связанные с такими расходами по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции в порядке административного производства, законодательно не урегулированы.

ФАС применил в отношении спорных расходов нормы АПК РФ о судебных издержках и порядке их распределения необоснованно, так как они возникли у ООО не в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде. В данном случае расходы на оплату услуг адвоката подлежат взысканию на основании ст. 15 ГК РФ.

Суд апелляционной инстанции правильно определил правовую природу этих расходов и правовое основание их возмещения.

Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции в части отказа во взыскании убытков, оставив в силе в этой части Постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 31 марта 2009 г. N 15732/08

ОАО обратилось с заявлением о признании недействительными решения и предписания антимонопольного органа.

Решением суда в удовлетворении требований отказано. Апелляционный суд решение отменил, требования удовлетворил. ФАС округа постановление апелляционной инстанции оставил без изменения.

Установив факт отправления ООО, являющимся оператором сотовой связи, на номер своего абонента sms-сообщений, содержащих рекламу, антимонопольный орган вынес решение о нарушении ООО как рекламораспространителем ч. 2 ст. 18 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" и на основании этого решения выдал предписание прекратить нарушение, а именно: не использовать сети электросвязи для распространения рекламы с применением средств выбора и (или) набора абонентского номера без участия человека (автоматического дозванивания, автоматической рассылки).

Суд первой инстанции исходил из доказанности факта нарушения законодательства о рекламе. Суды апелляционной и кассационной инстанций сделали вывод об отсутствии оснований для признания ООО нарушившим ч. 2 ст. 18 Закона о рекламе.

Согласно данной норме не допускается использование сетей электросвязи для распространения рекламы с применением средств выбора и (или) набора абонентского номера без участия человека (автоматического дозванивания, автоматической рассылки).

В рассматриваемом случае выбор абонентских номеров для рассылки sms-сообщений, содержащих рекламу, производился специалистом, поэтому ООО нельзя признать нарушившим ч. 2 ст. 18 Закона о рекламе.

Президиум ВАС РФ оставил постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.

Постановление от 24 марта 2009 г. N 16707/08

ООО обратилось с иском к райпо о принятии решения о государственной регистрации договора аренды нежилого помещения.

Решением суда в иске отказано на том основании, что заключенный сторонами договор продолжает действовать как возобновленный на неопределенный срок. Апелляционный суд решение отменил, иск удовлетворил. ФАС округа Постановление апелляционной инстанции оставил без изменения.

В период строительства здания торгового комплекса райпо (арендодателем) и ООО (арендатором) был заключен предварительный договор от 18.12.2005 о подписании после завершения строительства договора аренды нежилых помещений сроком на 10 лет.

Дополнительным соглашением к предварительному договору предусмотрено, что до подписания долгосрочного договора стороны не позднее 10.06.2006 и на срок не более 6 месяцев подпишут краткосрочный договор аренды на условиях долгосрочного договора по форме и на условиях приложения к предварительному договору. 06.06.2006 был заключен договор аренды сроком на 6 месяцев.

После подписания 26.10.20 от завода.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что право хозяйственного ведения предоставлено истцу собственником, и учитывая положения ст. 305 ГК РФ, истец приобрел право на судебную защиту, в том числе от нарушений, не связанных с лишением владения. Нет оснований для признания доводов ЗАО о согласованности с ФГУП порядка размещения спорной вывески, поскольку в договорные отношения по данному поводу стороны не вступили.

Вместе с тем нельзя оставить без внимания необоснованность доводов о незаключенности договора аренды между участниками спора.

Решением арбитражного суда от 31.03.2006 по другому делу удовлетворен иск ЗАО о регистрации договора аренды от 26.09.2005 в связи с уклонением арендодателя от регистрации.

Поскольку между сторонами спора имелись договорные отношения по аренде помещений, однако правовые основания для размещения вывески арендатора на площадях здания, не входящих в состав арендуемых помещений, отсутствуют, ФАС правомерно удовлетворил иск.

Президиум ВАС РФ оставил Постановление кассационной инстанции без изменения.

Название документа