Перспективы развития правового регулирования энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии

(Кишко О. Б.)

("Энергетическое право", 2008, N 2)

Текст документа

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

ЭНЕРГОСБЕРЕЖЕНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ВОЗОБНОВЛЯЕМЫХ

ИСТОЧНИКОВ ЭНЕРГИИ

О. Б. КИШКО

Кишко О. Б., аспирантка отдела земельного, аграрного и экологического права Института государства и права им. В. М. Корецкого НАН Украины.

Текущее состояние топливно-энергетического комплекса Украины характеризуется высоким уровнем изношенности основных фондов предприятий и низким техническим и технологическим уровнем оборудования, что приводит к неэффективному использованию топливно-энергетических ресурсов. Такая ситуация является причиной высокого уровня энергоемкости ВВП (энергоемкость ВВП Украины в 2,6 раза превышает средний уровень энергоемкости ВВП стран мира) [1].

При этом в Украине существует значительный незадействованный потенциал энергосбережения и расширения использования возобновляемых источников энергии. Энергетическая стратегия Украины на период до 2030 года предполагает сокращение энергоемкости до 2030 года более чем на 50%, что делает энергосбережение важным энергетическим потенциалом страны, а также увеличение доли возобновляемых и нетрадиционных источников энергии в энергетическом балансе страны с текущих 7,2% до 19% на уровне 2030 года.

Такие прогнозы дают основания выделить энергосбережение как один из определяющих факторов для энергетической стратегии Украины. От его уровня зависит эффективное функционирование национальной экономики [1].

В то же время освоение нетрадиционных и возобновляемых источников энергии рассматривается в Энергетической стратегии Украины на период до 2030 года как важный фактор повышения уровня энергетической безопасности и снижения антропогенного влияния энергетики на окружающую среду. Масштабное использование потенциала нетрадиционных и возобновляемых источников энергии в Украине имеет не только внутреннее, но и международное значение как существенный фактор противодействия глобальным изменениям климата планеты, улучшения общего состояния энергетической безопасности Европы.

Таким образом, вопросы энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии выходят сегодня на первый план в контексте обеспечения энергетической безопасности Украины.

Например, в одном из главных нормативно-правовых актов в этой сфере, а именно в Законе Украины "Об основах национальной безопасности Украины", к направлениям государственной политики по вопросам национальной безопасности Украины в экономической сфере отнесено обеспечение энергетической безопасности на основании стабильного функционирования и развития топливно-энергетического комплекса, в том числе последовательного и активного проведения политики энергосбережения и диверсификации источников энергообеспечения [2].

В разделе 3 Стратегии национальной безопасности Украины, которая была утверждена Указом Президента Украины от 21 февраля 2007 г. N 105/2007, провозглашаются стратегические приоритеты политики национальной безопасности. К таким приоритетам отнесено и обеспечение энергетической безопасности страны, в первую очередь путем значительного повышения эффективности использования топливно-энергетических ресурсов [3].

Эксперты Международного энергетического агентства в Обзоре энергетической политики Украины 2006 г. подчеркивают, что повышение энергоэффективности становится для Украины главной возможностью укрепления энергетической безопасности, сокращения импорта энергоресурсов, повышения экономических показателей и уменьшения негативного влияния на окружающую среду [4, с. 17].

Сокращению зависимости страны от импорта нефти и газа также будет способствовать использование возобновляемых источников энергии. Использование возобновляемых источников энергии является одной из опций диверсификации поставок энергоносителей.

По данным Международного энергетического агентства, 100% мирового спроса на энергетические услуги распределяются следующим образом:

- 17% - электроэнергия;

- 44% - тепло низкой температуры;

- 10% - тепло высокой температуры для производства;

- 29% - топливо для транспорта [5, с. 8].

Возобновляемые источники энергии могут способствовать усилению надежности поставок всех вышеперечисленных форм энергии. Кроме того, использование возобновляемых источников энергии отвечает экологическим требованиям, а в случае замены ими ископаемого топлива способствует снижению выбросов парниковых газов и местных загрязнителей воздуха.

Дополнительно использование возобновляемых источников энергии предоставляет социальные и экономические выгоды: создаются новые рабочие места, что способствует местному и региональному экономическому развитию.

Однако, несмотря на задекларированные цели и приоритеты государственной политики и острую необходимость повышения эффективности использования топливно-энергетических ресурсов для успешного развития экономики страны, значительных успехов в сфере энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии до сих пор достигнуто не было.

Такая ситуация частично объясняется и недостатками правового регулирования отношений, которые возникают в связи с использованием возобновляемых источников энергии и в сфере энергосбережения.

К главным недостаткам правового обеспечения деятельности в этих сферах следует отнести в первую очередь устаревшую редакцию Закона Украины "Об энергосбережении" [6] и декларативный характер Закона Украины "Об альтернативных источниках энергии". На законодательном уровне не были закреплены действенные механизмы достижения и реализации задекларированных целей и задач.

Ненадлежащее правовое регулирование отношений в этой сфере на законодательном уровне привело к принятию за последние годы большого количества подзаконных нормативно-правовых актов. Однако они реализуются неэффективно, и много программных положений не было реализовано на практике.

В Энергетической стратегии Украины на период до 2030 года предусматриваются основные направления развития законодательства Украины в сфере энергосбережения. В частности, планируется принятие новой редакции Закона Украины "Об энергосбережении" - Закона Украины "Об энергоэффективности", который должен способствовать:

- совершенствованию порядка нормирования удельных расходов энергоносителей;

- созданию системы новых энергетических стандартов;

- усовершенствованию системы государственной экспертизы по энергосбережению;

- введению обязательной статистической отчетности по использованию энергоресурсов;

- созданию единого механизма государственного контроля в сфере энергосбережения и энергоэффективности, не допуская дублирования функций органов государственного управления в этих сферах.

Дополнительно с целью создания условий для экономического стимулирования субъектов хозяйствования к повышению эффективности использования энергетических ресурсов предусматривается необходимость разработки проектов изменений в налоговое законодательство в части ограничения отнесения на валовые расходы потребленных субъектами хозяйствования энергоресурсов и установления сбора за перерасход энергоресурсов по сравнению с нормами удельных расходов энергоресурсов.

В сфере использования возобновляемых источников энергии Украине необходимо разработать широкомасштабную комплексную программу и гарантировать ее соответствующее внедрение.

Международный опыт показывает, что страны, которые достигли значительных успехов в этой сфере, как правило, имели целевую правительственную политику для их поддержки [4, с. 347].

При этом принято выделять три основных направления политики, которые влияют на развитие технологий и рынка возобновляемых источников энергии:

- политика исследований и инноваций - поддерживает развитие технологий использования возобновляемых источников энергии от базового и прикладного уровня до демонстрационной фазы путем бюджетного финансирования или путем привлечения частного финансирования;

- политика рыночного продвижения - упрощает продвижение технологий на рынке путем повышения осведомленности граждан, конкурентоспособности технологий, их технической эффективности и поощрения производителей и конечных потребителей в использовании таких технологий;

- рыночная энергетическая политика - обеспечивает конкурентную рыночную среду [4, с. 347 - 348].

Украине еще предстоит с привлечением экономических и технических экспертов проанализировать, какое из упомянутых направлений поддержки является наиболее целесообразным для нее, и на основании такого исследования создать на законодательном уровне благоприятные условия для инвестирования и внедрения в производство соответствующих технологий, а также обеспечить свободный доступ к электросетям - производителям энергии с возобновляемых источников энергии.

При совершенствовании законодательства Украины в сфере энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии следует также помнить о международных обязательствах Украины относительно адаптации ее национального законодательства к законодательству Европейского союза.

Необходимость адаптации законодательства Украины к законодательству Европейского союза непосредственно в сфере рационального использования и сохранения энергии предусмотрена в Законе Украины "Об общегосударственной программе адаптации законодательства Украины к законодательству Европейского союза" [8].

Адаптация законодательства Украины к законодательству Европейского союза в этой сфере позволит Украине не только выполнить условия Копенгагенских критериев, но и позволит использовать опыт государств - членов Европейского союза касательно обеспечения энергетической безопасности. Перенятие такого опыта будет полезным, поскольку Украина, как и государства - члены Европейского союза, является страной, которая зависит от импорта традиционных энергоносителей.

При этом во многих странах существует практика объединения политики в сфере энергоэффективности и использования возобновляемых источников энергии в рамках общей энергетической стратегии, поскольку объединение мероприятий по стимулированию энергоэффективности с мероприятиями по использованию возобновляемых источников энергии обеспечивает более высокую экономическую, социальную и экологическую эффективность и таким образом достигается синергетический эффект [9].

Как мероприятия по повышению энергоэффективности, так и мероприятия по стимулированию использования возобновляемых источников энергии способствуют обеспечению надежности энергопоставок и соответственно уменьшению зависимости от импорта традиционных энергоносителей, а также уменьшению выбросов парниковых газов.

Кроме того, основные препятствия для повышения энергоэффективности и увеличения доли использования возобновляемых источников энергии являются схожими. Это субсидированные цены на традиционные энергоносители, неэффективное регулирование, отсутствие информации, институционные препятствия, сложный доступ к финансированию.

С целью преодоления этих препятствий рекомендуется предусмотреть в национальном законодательстве правовые нормы в двух рассматриваемых сферах относительно:

- комплексного использования энергетической сертификации;

- налоговых льгот для инвестиционной деятельности;

- специальных инструментов кредитования;

- финансирования третьими лицами;

- информирования и обучения [9].

Таким образом, комплексная реализация соответствующих мероприятий в сфере энергоэффективности и использования возобновляемых источников энергии в рамках единой энергетической стратегии может стать важной составляющей обеспечения энергетической безопасности, диверсификации источников энергопоставок и достижения других целей в энергетике.

Также мероприятия в сфере энергоэффективности и использования возобновляемых источников энергии являются важным элементом экологической политики, и особенно политики в сфере изменения климата. Развитие энергоэффективности и использования возобновляемых источников энергии также способствует исполнению обязательств по сокращению выбросов парниковых газов согласно Киотскому протоколу.

Литература

1. Энергетическая стратегия Украины на период до 2030 года, одобренная распоряжением Кабинета Министров Украины от 15 марта 2006 г. N 145-р // wttp://www. rada. gov. ua.

2. Закон Украины "Об основах национальной безопасности Украины" от 19 июня 2003 г. N 964-IV // Ведомости Верховного Совета Украины. 2003. N 39. Ст. 351.

3. Стратегия национальной безопасности Украины, утвержденная Указом Президента Украины от 12 февраля 2007 г. N 105/2007 // Официальный вестник Украины. 2007. N 11. Ст. 389.

4. Обзор энергетической политики Украины 2006 г. Международного энергетического агентства. Printed in France by JOUVE - 2006.

5. Samantha Olz, Ralph Sims, Nicolai Kirchner. Contribution of Renewables to Energy Security. OECD/IEA, April 2007.

6. Закон Украины от 1 июля 1994 г. N 74/94-ВР "Об энергосбережении" // Ведомости Верховного Совета Украины. 1994. N 30 (26.07.94). Ст. 283.

7. Закон Украины от 20 февраля 2003 г. N 555-IV "Об альтернативных источниках энергии" // Ведомости Верховного Совета Украины. 2003. N 24. Ст. 155.

8. Закон Украины от 18 марта 2004 г. N 1629-IV "Об общегосударственной программе адаптации законодательства Украины к законодательству Европейского союза" // Ведомости Верховного Совета Украины. 2004. N 29. Ст. 367.

9. Интегрирование политики в области энергоэффективности и возобновляемых источников энергии // http://www. encharter. org/index. php? id=130&L=1.

Название документа

Вопрос: Наша организация приобрела некоторые участки земли в собственность, некоторые - в аренду, где расположены здания (постройки 1980 - 1990 гг.). У нас есть акт приема-передачи на эти объекты недвижимости от 1992 г., составленный при смене формы собственности. Регистрационная палата затребовала план приватизации, которого у нас нет, и отказала в регистрации зданий. Какие действия нам необходимо предпринять, чтобы их зарегистрировать?

("ЭЖ-Юрист", 2008, N 35)

Текст документа

Вопрос: Здравствуйте! Помогите, пожалуйста, в решении следующей проблемы. Я работаю в компании, занимающейся сельским хозяйством, недавно окончила институт и не имею опыта в области земельного законодательства. Проблема, с которой мне пришлось столкнуться, такова: наша организация приобрела некоторые участки земли в собственность, некоторые - в аренду. На этих земельных участках расположены здания (постройки 1980 - 1990 гг.). У нас есть акт приема-передачи на эти объекты недвижимости от 1992 г. Данные акты были составлены при смене формы собственности. Мы обратились в регистрационную палату с заявлением о приобретении указанных объектов недвижимости в собственность. Регистрационная палата затребовала план приватизации, которого у нас нет. И, соответственно, отказала в регистрации зданий. Какие действия необходимо предпринять нашей компании, чтобы их зарегистрировать?

Юлия Петрова, г. Тверь

Ответ: Для удовлетворительного разрешения данной конкретной ситуации в формулировке вопроса необходимой информации явно недостаточно. Тем не менее некоторые рекомендации дать все-таки можно. Судя по всему, ваша компания приобрела права на земельные участки (собственность, аренда) у продавца (арендодателя), который, очевидно, сам собственником зданий не является. У вас имеются передаточные акты от 1992 г., которые, как Вы считаете, были составлены при смене формы собственности. Если эти акты подтверждают передачу зданий из государственной или муниципальной собственности именно в частную собственность другого лица, то с высокой степенью вероятности можно полагать, что у этих объектов недвижимости есть (или был) собственник, выступавший в качестве покупателя государственного или муниципального имущества в соответствии с Законом РСФСР от 03.07.91 N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР". Согласно ст. 28 указанного Закона передаточный акт может считаться доказательством исполнения продавцом обязанности передать имущество покупателю. Если покупателем этого имущества в 1992 г. являлась ваша компания, то отказ регистрирующего органа может быть оспорен в судебном порядке, поскольку компания признается субъектом ранее возникшего права собственности в соответствии со ст. 6 Федерального закона от 21.07.97 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". В этой ситуации отсутствующий у Вас план приватизации может быть истребован судом у соответствующего органа по управлению государственным или муниципальным имуществом. Однако, если Ваша компания не является ни покупателем, ни его правопреемником, оснований для регистрации права собственности не будет даже в том случае, если Вы предъявите план приватизации. Можно рассмотреть три варианта:

- Ваша компания осуществляет фактическое владение зданиями, имеющими собственника (основания такого владения в данном случае не выясняются);

- Ваша компания владеет зданиями на основании договора купли-продажи или иного договора о передаче этих объектов недвижимости в собственность, однако необходимые регистрационные действия не были произведены (например, вследствие ликвидации продавца) либо контрагент уклоняется от регистрации перехода права собственности;

- Ваша компания владеет бесхозяйными зданиями.

В первом случае обрести право собственности на здания возможно только в результате сделки с собственником. Во втором - можно попытаться защитить Ваши права либо с помощью иска о признании права собственности, либо путем регистрации сделки на основании решения суда в соответствии со ст. 165 ГК РФ. Наконец, в третьем случае Вам следует руководствоваться положениями п. 3 ст. 225 ГК РФ о бесхозяйных вещах.

Необходимо заметить, что добросовестное, открытое и непрерывное владение этими зданиями со стороны Вашей компании в течение 15 лет само по себе еще не создает для нее возможности приобретения права собственности по приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ). Такая перспектива откроется только в случае приватизации компанией этих зданий после возникновения на них права муниципальной собственности в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 225 ГК РФ, либо по приобретательной давности, если суд откажет в признании бесхозяйной недвижимости, поступившей в муниципальную собственность.

К сожалению, из Вашего вопроса нельзя сделать определенного вывода, на каком основании и в силу чего Ваша компания владеет указанными передаточными актами и самими объектами недвижимости. По этой причине настоящие разъяснения имеют самый общий и предварительный характер.

Владимир Лапач

Профессор Южного федерального

университета, доктор юридических наук

Название документа

Интервью: Страдания по тарифу

("ЭЖ-Юрист", 2008, N 35)

Текст документа

СТРАДАНИЯ ПО ТАРИФУ

Г. М. РЕЗНИК

Уже этой осенью на рассмотрение Госдумы может быть внесен законопроект, разработанный Верховным Судом РФ. Документ представляет собой таблицы, по которым будут рассчитываться выплаты при компенсации морального вреда. Авторы проекта и парламентарии считают, что такая тарификация необходима: при нынешней системе выплат у судей остается большой простор для усмотрения, а значит, и для произвола. Нужен ли такой закон, можно ли внести в тарифную сетку все необходимые параметры компенсации, как на сегодняшний день складывается практика возмещения морального вреда в России? На эти вопросы специально для читателей "ЭЖ-Юриста" отвечает кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Маркович Резник.

Генри Маркович, как Вы считаете, нужна ли нашей стране система тарификации морального вреда?

- Подобного рода идеи высказываются в российской юридической литературе уже достаточно давно. Например, их поддерживает и развивает в своих работах известный цивилист Александр Маркович Эрделевский.

Практика тарификации и стандартизации выплат при компенсации морального вреда распространена в ряде зарубежных стран. Например, в Литве существует определенный верхний порог таких выплат, выходить за который судьям нельзя. Но все-таки в большинстве стран действует принцип, закрепленный и в нашем Гражданском кодексе: суд определяет размер компенсации морального вреда исходя из общих критериев разумности и справедливости.

Трудно сказать, какой системе определения размера морального вреда лучше отдать предпочтение. Речь идет о компенсации вреда, который представляет собой физические и нравственные страдания. Их, в отличие от деловой репутации, невозможно возместить, поэтому такая компенсация предусмотрена для сглаживания перенесенных человеком страданий и переживаний. Как удачно высказался в свое время Европейский суд по правам человека, компенсация морального вреда должна даваться в утешение (дело журналиста Толстого-Милославского).

Именно таких критериев придерживаются суды в большинстве стран, определяя суммы компенсации за страдания, учитывая и тяжесть совершенного правонарушения, и степень вины, и материальное положение как потерпевшего, так и ответчика. Суд должен учитывать все эти параметры. К тому же взыскиваемая сумма должна быть для нарушителя чувствительна - данное слово как нельзя лучше подходит для определения размера компенсации морального вреда.

Можно ли утверждать, что современная система расчета компенсации идеальна?

- Опасность судейского произвола при нынешней системе есть, и именно тарификация могла бы положить ему конец. Когда речь идет о расплывчатых оценочных критериях, велика опасность злоупотребления со стороны судов, особенно учитывая, что в нашей стране рассматривается достаточно дел с так называемой политической подоплекой. И вот в этих случаях суды просто-напросто "хулиганят".

Например, в свое время председатель одного из краевых судов, подвергшийся диффамации со стороны печатного издания, подал на газету в суд, запросив в качестве компенсации морального вреда баснословную сумму в миллион долларов, и один московский райсуд иск на эту сумму целиком удовлетворил. Это не просто неразумно, это можно назвать хулиганством. Видимо, в этом решении суда воплотилась вся ненависть нашей судебной системы к прессе. К счастью, впоследствии удалось убедить потерпевшего, что произошедшее только прибавит ему негативной репутации. Вопрос рассмотрел Союз журналистов России, публикацию признали недобросовестной, были принесены извинения, и свой иск председатель суда отозвал. Данное дело закончилось достаточно мирно, но так получается крайне редко.

Категория репутационного вреда в нашей правовой системе не разработана, поэтому именно в делах такого рода и проявляется судейский произвол. Достаточно вспомнить нашумевший иск Альфа-банка к "Коммерсанту" на колоссальную сумму в 10 млн. долларов. В этом деле также присутствовала политическая подоплека: владельцем "Коммерсанта" был тогда объявленный врагом России Борис Березовский. И хотя впоследствии кассационная инстанция и снизила сумму удовлетворенного иска до 1 млн. долларов, у "Коммерсанта" есть очень большие шансы выиграть дело в Европейском суде по правам человека: сумма компенсации чрезмерно велика, неразумна и несправедлива.

То есть неразработанность категории репутационного вреда фактически используется судами против СМИ?

- Действительно, это так. Пленум Верховного Суда РФ 24.02.2005 наконец-то принял Постановление N 3, согласившись с ЕСПЧ в том, что принцип свободы массовой информации слишком значим для современных демократических государств, чтобы взыскивать с журналистов чрезмерные суммы компенсации.

Я считаю безусловным просчетом законодателя отнесение с 2002 года опорочивания чести и достоинства к категории невиновных деликтов. А ведь степень вины для взыскания размера морального вреда чрезвычайно значима - если нет вины, как можно рассчитать и назначить суммы компенсации? Вот и получается, что судьи могут назначать их на свой страх и риск. Ясно, что взыскивать суммы, которые ведут фактически к банкротству СМИ, недопустимо. Ранее, еще до Постановления Пленума ВС РФ, общей оценочной нормой судьи в российских регионах пользовались очень вольно, в результате чего независимая пресса фактически прекратила свое существование. Для этого достаточно было взыскать по искам местных чиновников суммы - по московским меркам, может, и небольшие, но достаточные для того, чтобы разорить региональную газету, - несколько тысяч долларов.

С другой стороны, существует желтая пресса, которая специализируется и зарабатывает на лжи. Такого рода издания живут на сенсациях, на вмешательстве в частную жизнь, на распространении слухов. У них есть специальные многомиллионные фонды, из которых они и выплачивают суммы компенсации. Выплачивая миллион компенсации, они зарабатывают пять миллионов на своих изданиях. Все эти тонкости при тарификации морального вреда учесть вряд ли возможно.

Почему?

- Иски о компенсации морального вреда не имеют цены. Таким образом, если реализовать существующие сейчас предложения взыскивать государственную пошлину так же, как она взыскивается по искам о возмещении материального ущерба, как мы будем рассчитывать сумму этой пошлины? Ведь мы не знаем суммы компенсации вплоть до вынесения судебного решения. Заоблачные суммы, фигурирующие в исковом заявлении, юридически абсолютно не значимы. Эти суммы берутся с потолка, люди стремятся получить побольше. А вот при взыскании материального вреда истец обязан представить обоснование той суммы, которую он собирается взыскать с ответчика, и именно с нее взыскивается пошлина. Высчитать пошлину для иска о компенсации морального вреда принципиально невозможно.

Если бы у нас было нормальное правоприменение и мы имели бы независимую судебную систему, как в США, Великобритании, можно было бы не тревожиться за справедливость решений. Учитывая состояние нашей судебной системы и подверженность российских судей административному давлению и политическому влиянию, вероятность злоупотреблений повышается с перегибами как в одну сторону, так и в другую.

Правда, такое злоупотребление возможно не только в нашей стране. По делу того же Толстого-Милославского ЕСПЧ постановил, что в свое время суд Великобритании взыскал с журналиста чрезмерную, устрашающую сумму компенсации в пользу лорда Олдингтона.

Я не склонен поддерживать новеллу Верховного Суда. Есть плюсы и в таком казуистическом изложении нормы, и в более широком оценочном ее изложении. Жесткая тарификация действительно не будет позволять суду "шалить", но она не будет и позволять учитывать своеобразие конкретного дела. К тому же судьи все-таки не предоставлены целиком сами себе при вынесении решения, оно не окончательно - есть кассационная инстанция, которая поправит явные несообразности. В конечном счете есть надзор.

В каком направлении развивается судебное и доктринальное толкование морального вреда в нашей стране?

- Как известно, ГК РФ не позволяет взыскивать компенсацию морального вреда в пользу юридических лиц. Ведь моральный вред причиняется гражданину, это физические и нравственные страдания. Испытывать физические и нравственные страдания может только "одушевленное имя существительное". Однако в ст. 152 ГК РФ записано, что правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. Отсюда и идут интересные толкования нормы, порой доходящие до нелепости.

Пленум ВС РФ в своем Постановлении от 20.12.94 N 10 указал, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении организации. Однако, рассуждая таким образом, можно предположить, что юридическое лицо способно страдать и получать увечья. В дальнейшем ВАС РФ обоснованно рассудил иначе, посчитав, что юридическое лицо вправе требовать только взыскания материальных убытков, поскольку в отличие от гражданина не страдает.

Однако затем Конституционный Суд РФ в своем Определении от 04.12.2003 N 508-О по жалобе гражданина Шлафмана указал, что юридическому лицу возмещается репутационный вред, а также иные формы нематериального вреда, которые будут установлены в конкретном деле. Как раз в пользу Альфа-банка и взыскивался такой вред. В законодательстве данного понятия нет. Я считаю, что, поскольку юридическому лицу все-таки может причиняться вред, который не связан с прямыми убытками, неплохо было бы разработать понятие репутационного вреда, а не применять его вольно, исходя из размытого толкования Конституционного Суда.

Тем не менее сейчас практика взыскания репутационного вреда получает распространение. Репутационный вред не следует отождествлять с моральным, причиняемым гражданину. Вред, который наносится деловой репутации юридического лица, в отличие от морального вреда, восстановим. Нельзя взыскивать в пользу юридического лица и материальные убытки, и репутационный вред. Когда причиняется вред деловой репутации какой-либо коммерческой структуры, она принимает меры для того, чтобы этот вред устранить. Например, Альфа-банк в свое время направлял дополнительно инкассаторов, которые завозили суммы, обеспечивал контрпубликации, рекламу - все эти меры были направлены на восстановление деловой репутации, и затраты на них очень легко подсчитать. Именно эти суммы оцениваются как материальные убытки и заявляются в иске. Однако сверх этих сумм Альфа-банк потребовал и возмещения репутационного вреда, который непонятно в чем выражается. Либо одно, либо другое.

Не нужно пытаться давать иное, более широкое толкование понятия морального вреда при существовании реальной нормы ст. 151 ГК РФ. А противоречивая судебная практика лишний раз доказывает, что следует разрабатывать понятие репутационного вреда.

Между тем принципы компенсации репутационного вреда юридическому лицу будут отличаться от принципов компенсации морального вреда гражданину, ведь моральный вред, причиненный гражданину, не восстановим в принципе. Репутационный вред, который наносится юридическому лицу, восстановим. Если из-за порочащей честь публикации у фирмы сорвалась сделка, можно говорить про материальный вред, и юридическое лицо обратится в суд с иском о компенсации именно материального вреда. Ведь если вред, нанесенный репутации, не восстановим, то по идее юридическое лицо прекращает свое существование.

Необходимо указать еще на одну проблему. Как известно, неимущественные иски не могут обеспечиваться имущественным арестом. Однако судебная практика по данному вопросу весьма неустойчива. Например, заявляется иск о компенсации морального вреда на миллиард рублей, после чего истец требует описать имущество ответчика на эту сумму до разрешения дела. Случалось, суды общей юрисдикции такого рода постановления выносили.

К сожалению, Верховный Суд в конечном счете так и не дал разъяснения по этому предмету. Лишь в 2002 г. ВАС РФ указал, что неимущественные иски, в частности о компенсации морального вреда, не могут обеспечиваться имущественным арестом. Логика проста: цены иска нет, поэтому не может быть и суммы, которая должна быть обеспечена арестом.

Интервью провела Наталья Шиняева,

газета "ЭЖ-Юрист"

Название документа