Увольнение работника как основание для досрочного исполнения им договора займа

УВОЛЬНЕНИЕ РАБОТНИКА КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ДОСРОЧНОГО ИСПОЛНЕНИЯ ИМ ДОГОВОРА ЗАЙМА

С. А. КМИТЬ

Кмить Сергей Анатольевич - старший научный сотрудник отдела предпринимательского законодательства ИЗиСП, кандидат юридических наук.

В настоящее время повсеместно применяется кредитование в его широком понимании работодателями своих работников. В качестве прочих стимулов, направленных на долгосрочное сохранение трудовых отношений с ценными работниками, работодатели предоставляют этим работникам займы на значительно более льготных условиях, чем условия, предлагаемые банками на общедоступном рынке услуг по кредитованию граждан. Данная практика обусловлена взаимным интересом сторон. Работник получает дешевый кредит, а работодатель - дополнительную страховку от возможного желания работника уйти к другому работодателю. Вместе с тем для работодателя совершенно очевидно, что указанная страховка не является стопроцентной. Наличие гражданско-правовых отношений с работником по договору займа не может служить препятствием для увольнения работника по собственному желанию. При увольнении работника до истечения срока договора займа, заключенного с работодателем, у работодателя объективно утрачивается интерес к сохранению для этого работника льготных условий пользования его денежными средствами на оставшийся срок. В связи с этим возникают различные вопросы правоприменительного характера, в частности: может ли факт прекращения трудовых отношений (увольнение работника) иметь своим последствием прекращение или изменение гражданских отношений, а именно заемных обязательств работника перед работодателем, насколько работодатель и работник свободны в определении соответствующих условий договора займа при его заключении с работником и соответствие этих условий гражданскому законодательству, каковы их гражданско-правовая квалификация и возникающие в связи с ними правовые последствия? Данные вопросы можно проанализировать на примере одного из дел, рассмотренных Президиумом Московского городского суда. Конкурсный управляющий ОАО "АБ "Инкомбанк" обратился в Перовский районный суд города Москвы с иском к гражданину Г. о взыскании задолженности по кредитному договору от 29 июля 1997 г. N 689/кс, включающей в себя сумму основного долга (непогашенную часть кредита, проценты в соответствии с условиями договора), а также проценты за просрочку возврата кредита, всего сумму 12940,17 долл. США. Ответчик Г. не признал иск, заявил о применении исковой давности, течение которой, по его мнению, началось 28 ноября 1998 г. после его увольнения из банка 27 ноября 1998 г., и ко дню обращения истца в суд, 22 апреля 2003 г., срок исковой давности истек. Решением Перовского районного суда города Москвы от 22 октября 2003 г. в иске было отказано. В кассационном порядке решение суда не обжаловалось. В надзорной жалобе представитель конкурсного управляющего ОАО "АБ "Инкомбанк" просил отменить решение суда и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Определением председателя Московского городского суда от 24 января 2005 г. данное дело было направлено для рассмотрения по существу в президиум Московского городского суда. Постановлением Президиума Московского городского суда от 17 февраля 2005 г. по делу N 44г-33 решение суда было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в Перовский районный суд города Москвы по следующим основаниям. В надзорной жалобе указано на то, что судом неправильно применены нормы материального права. По мнению заявителя жалобы, следовало руководствоваться п. 2 ст. 200 ГК РФ, устанавливающей течение срока исковой давности по обязательствам с определенным сроком исполнения. Разрешая спор, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований, исходя из следующего. В соответствии с п. 2.5 Кредитного договора N 689/кс от 29 июля 1997 г., заключенного между ОАО "АБ "Инкомбанк" и гражданином Г., у последнего в случае увольнения из банка имелась обязанность ко дню увольнения полностью погасить кредит и причитающиеся за пользование им проценты. Гражданин Г. уволился из ОАО "АБ "Инкомбанк" 27 ноября 1998 г., о чем банку было известно. 28 ноября 1998 г. у банка возникло право требования к гражданину Г., однако в суд банк обратился только 22 апреля 2003 г., т. е. с пропуском трехгодичного срока исковой давности. При этом суд сослался на п. 1 ст. 200 ГК РФ, согласно которому течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Президиум Московского городского суда с данным выводом не согласился, считая, что он сделан в результате неправильного применения норм материального права. Как следует из материалов дела, между сторонами был заключен договор N 689/кс от 29 июля 1997 г. о предоставлении кредита под проценты, пунктом 2.1 которого предусмотрен срок исполнения обязательства до 29 июля 2000 г. В силу п. 2 ст. 200 ГК РФ по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. В данном случае срок исполнения обязательства закончился 29 июля 2000 г., а в суд с иском о взыскании с гражданина Г. задолженности по кредитному договору истец обратился 22 апреля 2003 г., т. е. в пределах срока исковой давности. Из приведенного дела следует, что ОАО "АБ "Инкомбанк" (далее - банк) и гражданин Г. (далее - заемщик) наряду с гражданско-правовыми отношениями, по поводу которых возник спор, находились также в трудовых отношениях, наличие которых повлияло на условия заключенного ими кредитного договора применительно к отношениям сторон по досрочному возврату суммы кредита и уплаты на нее причитающихся процентов. Срок в кредитном договоре представляет собой важнейшее условие для обеих сторон, поскольку им определяется имущественный интерес как заемщика, так и банка. В течение срока кредита заемщик пользуется предоставленными ему банком денежными средствами, а банк получает от заемщика обусловленную в договоре плату (проценты). В соответствии с п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, которые предусмотрены договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее. Таким образом, кредитный договор как особый вид договора займа всегда представляет собой заем, предоставленный под проценты, сумма которого, согласно п. 2 ст. 819 и п. 2 ст. 810 ГК РФ может быть возвращена досрочно только с согласия банка. Этим обеспечивается экономический интерес банка, направленный на начисление процентов на сумму кредита в течение всего согласованного срока, поскольку досрочный возврат суммы процентного займа предполагает уплату на него процентов, рассчитанных не к окончанию срока кредитного договора, а к дате досрочного возврата суммы кредита. На практике часто возникают случаи, когда заемщик заинтересован в досрочном возврате суммы кредита. В такой ситуации он может получить на это согласие банка при условии компенсации банку процентов, причитавшихся ему за весь согласованный срок кредита. Вместе с тем нередки случаи, когда в досрочном возврате кредита заинтересован именно банк, а не заемщик. Причины такой заинтересованности могут быть различны, однако, как правило, они сводятся к тому, что в течение срока кредитного договора у банка может возникнуть неуверенность в надлежащем исполнении заемщиком обязательств по кредитному договору по истечении его срока в связи с определенными обстоятельствами. Желая застраховать свои имущественные интересы, применительно к разным категориям заемщиков, банками в кредитных договорах устанавливаются соответствующие условия, которые могут предусматривать как право банка требовать досрочного возврата кредита и причитающихся процентов, так и обязанность заемщика по такому досрочному исполнению в связи с наступлением тех или иных обстоятельств. Из материалов приведенного дела усматривается, что заемщик являлся работником банка, заключившего с ним кредитный договор, и обязательство заемщика по досрочному возврату кредита и причитающихся банку процентов было поставлено в зависимость от наступления такого события, как увольнение заемщика из банка. В отличие от обычных договоров займа п. 1 ст. 819 ГК РФ специально предусмотрено, что кредит предоставляется заемщику банком на определенных договором условиях. Предоставление кредитов населению является одним из видов профессиональной, специализированной деятельности банков и иных кредитных организаций на рынке банковских услуг, поэтому условия заключаемых банком кредитных договоров зависят от многих экономических факторов, важнейшим из которых является степень кредитоспособности (платежеспособности) заемщика. Применительно к гражданам основным фактором, влияющим на такие важнейшие условия кредитных договоров, как размер кредита и срок его предоставления, является уровень доходов конкретного гражданина-заемщика. Важным обстоятельством для банка является также стабильность этого уровня. При недостаточности, по мнению банка, уровня или стабильности доходов заемщика для возврата испрашиваемой на определенный срок суммы кредита и уплаты процентов по нему в заключении кредитного договора на эту сумму банком может быть отказано. Однако такой договор может быть заключен при условии предоставления банку дополнительного обеспечения обязательств заемщика, например за счет иного имеющегося у заемщика имущества или за счет третьих лиц (например, путем залога или поручительства). В зависимости от наступления определенных обстоятельств, свидетельствующих об уменьшении уровня доходов заемщика или об уменьшении по различным причинам стоимости предоставленного обеспечения, в кредитном договоре могут быть определены права и обязанности сторон по досрочному исполнению заемщиком его обязательств, что является одним из условий, на которых банк готов предоставить соответствующий кредит. Специфика условий заключенного кредитного договора, по поводу которого возник спор, со всей очевидностью вытекает из одновременного с заключением договора кредита наличия трудовых отношений между сторонами договора в момент его заключения. Из нахождения заемщика в трудовых отношениях с предоставившим ему кредит банком следует, что в момент заключения договора банк с максимальной достоверностью был информирован об уровне и стабильности доходов заемщика - своего работника, которому он выплачивает соответствующую заработную плату. С учетом сравнительно небольшой суммы кредита и срока его возврата (три года) банку было достаточно имеющихся данных о доходах заемщика для заключения данного договора без предоставления дополнительного обеспечения возврата кредита. Вместе с тем для банка было очевидно, что прекращение трудовых отношений с заемщиком в период действия кредитного договора влечет для банка неопределенность в части данных о доходах заемщика, которые являлись для банка определяющими при заключении данного кредитного договора, и вероятности его ненадлежащего исполнения. В результате одним из условий предоставления кредита по данному договору явилось регулирование в договоре отношений сторон по предоставленному кредиту на случай увольнения заемщика из банка, а именно установление обязательства заемщика исполнить все обязательства по кредиту ко дню увольнения. Практика регулирования в кредитных договорах, заключенных банками с их работниками, отношений по досрочному возврату кредита в случае прекращения между ними трудовых отношений является широко распространенной. Особенно эти вопросы актуальны в отношении Банка России и определенных категорий его служащих, поскольку в соответствии со ст. 91 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" <1> служащие Банка России, занимающие должности, перечень которых утвержден Советом директоров, могут получать кредиты на личные нужды только в Банке России. В частности, из п. 7 указания ЦБ РФ от 22 октября 1999 г. N 668-У "О порядке работы кредитных комиссий Банка России по вопросам, связанным с урегулированием погашения задолженности по кредитам и займам работниками, высвобождаемыми в соответствии с Приказом ЦБ РФ от 21 июля 1999 г. N ОД-257" <2>, следует, что обязательство досрочного погашения кредита при увольнении заемщика (работника Банка России) было предусмотрено кредитным договором, заключенным этим заемщиком с Банком России, даже на случай увольнения заемщика в связи с сокращением численности или штата. Условие кредитного договора, влекущего обязанность заемщика досрочно исполнить его обязанность по кредиту исключительно в результате инициативы банка, нельзя считать правомерным. Это подтверждается, в частности, положениями п. 4, 6, 7 и 8 названного указания ЦБР, предусматривающими в этом случае изменение условий кредитного договора применительно к обязательствам заемщика по досрочному погашению кредита, размеру ежемесячных платежей по погашению основной суммы долга и уплате процентов, введению банком моратория на расчеты по кредитному договору на период трудоустройства работника. -------------------------------- <1> СЗ РФ. 2002. N 28. Ст. 2790. <2> Текст указания официально опубликован не был.

Правомерность условия о досрочном исполнении заемщиком обязательств по кредитному договору в связи с его увольнением по собственной инициативе из банка сомнений не вызывает. В этом случае заемщик исключительно сам определяет наступление правовых последствий своего увольнения как по сроку пользования предоставленным кредитом, так и по цене этого пользования. В связи с изложенным важно отметить, что банк вправе определять для заемщика условия предоставления кредита. Условие о досрочном исполнении заемщиком в связи с его увольнением из банка обязательств по кредиту перед этим банком имеет широкую практику применения. Целью данного условия предоставления кредита является обеспечение имущественных интересов банка; такое условие не противоречит существу кредитного договора. В рассматриваемом деле условие кредитного договора о досрочном исполнении обязательств по кредиту связано с увольнением работника по собственному желанию. Такое условие следует считать не противоречащим положениям гражданского законодательства, регулирующим отношения по кредитному договору. Условие договора о досрочном исполнении обязательств представляет собой условие об установлении иного (сокращенного) срока их исполнения. В соответствии со ст. 190 ГК РФ установленный сделкой срок определяется календарной датой или истечением периода, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами. Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить. Увольнение заемщика из банка, в связи с чем в рассматриваемом договоре стороны установили обязанность досрочного исполнения заемщиком обязательств по кредиту, представляет собой событие, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. И поэтому возникает вопрос, соответствует ли определение иного (сокращенного) срока путем указания на такое событие положениям гражданского законодательства об определении в договорах сроков исполнения обязательств. Применительно к кредитному договору (так же, как к договору займа) пункт 1 ст. 810 ГК РФ не содержит специальных положений, ограничивающих возможность определения срока кредита путем указания на какое-либо событие. В соответствии с указанной нормой заемщик обязан исполнить свои обязательства в срок и в порядке, которые предусмотрены кредитным договором. Таким образом, стороны свободны в способе определения этого срока при условии, что этот способ не будет противоречить иным положениям гражданского законодательства. Статьей 314 ГК РФ предусмотрена общая норма, которая определяет срок исполнения и в соответствии с которой, если обязательство предусматривает день его исполнения или позволяет определить этот день, оно подлежит исполнению в этот день. Рассматриваемое условие позволяет определить день досрочного исполнения обязательств по кредиту. Этим днем является день увольнения заемщика, т. е. предусмотренная ст. 190 ГК РФ календарная дата. При этом необходимо отметить, что ненаступление указанного события не влечет неопределенность в отношении срока исполнения обязательств по кредиту. В этом случае оно подлежит исполнению по истечении срока кредитного договора. В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. С событием, в отношении которого неизвестно, наступит оно или не наступит, ст. 157 ГК РФ связывает соответствующие правила регулирования сделок, совершенных под условием. Возникает вопрос, можно ли квалифицировать рассматриваемое условие кредитного договора применительно к возникающей в связи с наступлением такого события обязанности по досрочному возврату кредита в качестве части сделки, совершенной под условием. Ответ на данный вопрос должен быть отрицательным. Во-первых, к сделкам, совершенным под условием, ст. 157 ГК РФ отнесены не все сделки, а только те из них, в которых в зависимость от события, в отношении которого неизвестно, наступит оно или не наступит, стороны поставили возникновение или прекращение гражданских прав и обязанностей. В зависимости от этого сделка считается совершенной под отлагательным или отменительным условием. В рассматриваемом случае в зависимость от увольнения заемщика стороны кредитного договора поставили не возникновение или прекращение обязательств по кредиту, а их изменение по сроку исполнения. Во-вторых, нет оснований рассматривать возможное обязательство по досрочному возврату кредита, возникающее в связи с увольнением заемщика, как отдельное самостоятельное обязательство, поскольку оно представляет собой изменение одного из элементов (по сроку исполнения) основного обязательства заемщика, возникшее вследствие заключения кредитного договора. Как было рассмотрено выше, факт нахождения заемщика в трудовых отношениях с банком, дающих последнему контроль над стабильностью определенного уровня доходов заемщика, расценивался банком достаточным с экономической точки зрения условием для обеспечения надлежащего исполнения обязательств заемщика по выданному кредиту. Увольнение заемщика из банка привело к утрате этого обеспечения. Правовые последствия утраты обеспечения обязательств заемщика по кредиту предусмотрены ст. 813 ГК РФ, в соответствии с которой при невыполнении заемщиком предусмотренных кредитным договором обязанностей по обеспечению возврата суммы кредита, а также при утрате обеспечения или ухудшении его условий по обстоятельствам, за которые банк не отвечает, банк вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы кредита и уплаты причитающихся процентов, если иное не предусмотрено договором. Таким образом, согласно данной норме при утрате обеспечения возврата кредита у банка возникает право потребовать досрочного исполнения заемщиком обязательств по кредиту, которое банк может как использовать, так и не использовать. Обязательство по досрочному возврату кредита и причитающихся процентов возникает у заемщика только в случае использования банком указанного права. Поскольку при неиспользовании банком этого права срок исполнения обязательств заемщика остается прежним (это важно для рассматриваемого дела), возникает вопрос о возможности применения указанных правовых последствий вследствие утраты обеспечения. Ответ на этот вопрос является одним из ключевых для правильного разрешения данного дела. В связи с подачей иска банком по прошествии трех лет с даты увольнения заемщика, а не с даты окончания срока заключенного договора, ответ на поставленный вопрос, с точки зрения заемщика, должен быть отрицательным. Правовая позиция заемщика в данном случае состоит в следующем. 1. В соответствии со ст. 819 и 820 ГК РФ любое предоставляемое заемщиком обеспечение возврата кредита как условие его предоставления должно быть определено в письменной форме в кредитном договоре. В рассматриваемом договоре сохранение трудовых отношений заемщика с банком в течение срока заключенного кредитного договора не было прямо определено сторонами в качестве предоставляемого заемщиком обеспечения его обязательств. Экономическое значение факта работы заемщика в банке для заключения рассматриваемого договора не может само по себе влечь соответствующие правовые последствия предоставления заемщиком такого обеспечения по выданному кредиту без его надлежащего юридического оформления. 2. Заемщик, предоставляя определенное обеспечение исполнения своих обязательств по кредитному договору, отвечает перед банком за состояние этого обеспечения, что также является условием предоставления кредита. Ухудшение состояния предоставленного обеспечения или его утрата означает нарушение соответствующего договорного условия и влечет для заемщика наступление предусмотренных ст. 813 ГК РФ правовых последствий, которые, по своей сути, представляют собой санкцию за допущенное нарушение, поскольку сокращение срока возврата кредита со всеми причитающимися процентами влечет соответственное удорожание пользования полученным кредитом <3>. Учитывая положения ст. 37 Конституции Российской Федерации, которые устанавливают свободу труда и в соответствии с которыми каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, вряд ли можно считать правомерным применение каких-либо санкций (даже косвенных) к заемщику вследствие реализации им своих конституционных прав. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ <3> Указанные проценты подлежат начислению не за период фактического пользования заемными средствами, а до срока их возврата, указанного в договоре. См.: Комментарий к части второй ГК РФ / Отв. ред. О. Н. Садиков. М., 2003. С. 447.

3. Правовые последствия, предусмотренные ст. 813 ГК РФ, подлежат применению только в случае, если иное не предусмотрено договором. Рассматриваемым договором предусмотрены иные, чем установленные ст. 813 ГК РФ, последствия утраты имеющегося у банка обеспечения возврата кредита в виде наличия трудовых отношений с заемщиком. Эти последствия заключаются не в возникновении у банка права потребовать от заемщика досрочного исполнения обязательств по кредитному договору, которым банк вправе воспользоваться или нет, а в установлении вполне определенной обязанности заемщика досрочно, т. е. ко дню увольнения, произвести это досрочное исполнение. 4. Для толкования рассматриваемого условия о досрочном исполнении обязательств по кредитному договору как обязанности, подлежащей исполнению заемщиком не в связи с фактом его увольнения, а в связи с фактом реализации банком возникшего у него права требования такого досрочного исполнения, суду необходимо было руководствоваться нормами гражданского законодательства о толковании договора. В частности, ч. 2 ст. 431 ГК РФ суду предписано выяснить общую волю сторон с учетом цели договора. Для вышеуказанного толкования могли бы быть основания, если исходить из предположения, что данное условие договора включалось в договор для пользы банка. Однако положения ч. 2 ст. 431 ГК РФ подлежат применению, если определить содержание договора не позволяют правила, содержащиеся в части первой этой статьи, а именно: при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условий договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. В связи с этим следует сделать вывод о невозможности применения к рассматриваемому условию кредитного договора правил части второй ст. 431 ГК РФ, поскольку условие п. 2.5 договора, устанавливающее обязанность заемщика в случае его увольнения из банка ко дню увольнения полностью погасить кредит и причитающиеся за пользование им проценты, сформулировано достаточно ясно. Применительно к вышеизложенной аргументации позиция банка заключается в том, что оговоренная в п. 2.5 договора обязанность заемщика по досрочному исполнению кредитных обязательств корреспондирует его праву требования такого исполнения по смыслу ст. 813 ГК РФ. Несмотря на отсутствие в заключенном договоре прямого указания на сохранение между банком и заемщиком трудовых отношений как предоставляемого заемщиком обеспечения исполнения его кредитных обязательств, анализ содержания п. 2.5 договора однозначно свидетельствует, что наличие этих отношений было одним из определяющих для банка условий, на которых заемщику был выдан кредит. Сохранение трудовых отношений между сторонами в течение всего срока действия кредитного договора, безусловно, рассматривалось банком как достаточное обеспечение его требований по договору, так как предоставляло банку возможность необходимого контроля за уровнем и стабильностью дохода заемщика. Поскольку этот вид обеспечения договорных обязательств прямо не урегулирован ни гражданским законодательством, ни договором и отсутствует применимый к нему обычай делового оборота, в соответствии с п. 1 ст. 6 ГК РФ при решении вопроса о правовых последствиях утраты этого обеспечения следует руководствоваться положениями ст. 813 ГК РФ, регулирующими сходные отношения и не противоречащие существу договорного условия о досрочном исполнении заемщиком его кредитных обязательств. Условие о досрочном возврате суммы кредита со всеми причитающимися процентами можно считать санкцией. Однако эта санкция не является мерой гражданско-правовой ответственности. Своим правовым последствием она имеет изменение условий кредитного договора. Экономический характер данной санкции заключается в увеличении цены пользования кредитными средствами пропорционально сокращению срока этого пользования. Кроме того: 1) эта санкция обретает свои правовые последствия только в случае ее применения банком. В рассматриваемом случае она применена не была; 2) данная санкция была предусмотрена исключительно в рамках гражданско-правовых отношений сторон. Она не затрагивала реализацию конституционного права заемщика на свободное распоряжение его способностями к труду, не предполагала каких-либо вычетов из причитающейся заемщику заработной платы и иных связанных с его увольнением начислений. Единственным отличием договорного условия о досрочном исполнении заемщиком кредитных обязательств от положений ст. 813 ГК РФ является установление не права банка потребовать такого исполнения, а обязанности заемщика его произвести. Вместе с тем как данным условием, так и иными условиями договора прямо не решен вопрос о сроке кредитного договора на случай увольнения заемщика: остается он прежним либо автоматически сокращается в день увольнения заемщика? В связи с тем, что из содержания рассматриваемого условия и договора в целом не следует ясной определенности в решении вопроса о юридической судьбе изначально установленного срока кредитного договора на случай увольнения заемщика, подлежат применению положения части второй ст. 431 ГК РФ, предписывающие в этом случае суду выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора и принятия во внимание всех соответствующих обстоятельств, включая последующее поведение сторон. Поскольку целью договора являлось предоставление денежных средств заемщику под проценты на определенный договором срок, к дате увольнения заемщиком не было произведено никаких (даже частичных) платежей по погашению кредита, и банк до истечения срока кредитного договора никаких требований к заемщику не направлял, следует считать, что при заключении договора в содержание его п. 2.5 стороны вкладывали смысл установления именно права банка потребовать досрочного исполнения заемщиком его обязательств, при неиспользовании которого банком срок кредитного договора оставался прежним. Вышеприведенные позиции сторон обладают собственной логикой и достаточно аргументированы. В связи с этим ответ на поставленный вопрос в любом случае следует считать спорным. Тем не менее позицию банка следует признать более обоснованной. Во-первых, рассматриваемая специфика отношений заключается в особенностях субъектного состава сторон этих отношений, а именно в том, что сторонами по кредитному договору являются работодатель и работник. Этим определяются отмеченные выше льготные условия кредитования работодателем своего работника. При обычных условиях предоставления кредита у работника нет смысла связывать себя дополнительным риском досрочного исполнения заемных обязательств на случай своего увольнения. При заключении договора займа с работодателем работник, действуя свободно и разумно, вступает в рассматриваемые договорные отношения с учетом принятия на себя указанного риска (риска возможного удорожания стоимости пользования заемными средствами, изначально предоставляемых на льготных условиях). В дальнейшем работник самостоятельно принимает решение об увольнении, полностью отдавая себе отчет о возможности наступления данного риска. Таким образом, в установлении рассматриваемого договорного условия вряд ли можно усмотреть нарушение трудовых прав работника. Во-вторых, установленная п. 2.5 договора обязанность заемщика исполнить обязательства по выданному кредиту ко дню его увольнения в соответствии со ст. 307 ГК РФ корреспондирует праву банка требовать такого исполнения. Вместе с тем данное право требования представляет собой особое право (правомочие), предоставляемое заимодавцу в соответствии с п. 2 ст. 811, ст. 813 и п. 2 ст. 814 ГК РФ в особых случаях, в которых у заимодавца объективно могут возникнуть сомнения в надлежащем исполнении договора заемщиком (просрочка уплаты периодических платежей, утрата или ухудшение состояния обеспечения, нецелевое использование предоставленных денежных средств). При этом законодатель, учитывая серьезность экономических последствий для заемщика, не установил императивно его обязанность по досрочному исполнению заемных обязательств; поставил наступление этой обязанности в зависимость от активных действий банка; предоставил сторонам возможность иного регулирования отношений по досрочному исполнению заемщиком его обязательств. В связи со спецификой законодательного регулирования отношений по досрочному исполнению заемных обязательств установление сторонами в договоре иного их регулирования должно иметь четкое и недвусмысленное толкование, в частности в отношении изменения (сокращения) срока кредитного договора. Согласно ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями договора и требованиями Федерального закона, иных правовых актов. Срок исполнения обязательств является важнейшим условием любого договора. В соответствии с гражданским законодательством никакой кредитор не вправе требовать от обязанного перед ним лица досрочного исполнения обязательства, если это прямо не предусмотрено законом или не вытекает из условий самого обязательства. Из содержания п. 2.5 рассматриваемого договора следует, что банк вправе был предъявить требование об исполнении обязательств заемщиком уже на следующий день после его увольнения из банка. Вместе с тем поскольку фактом увольнения заемщика не было прямо определено изменение срока кредитного договора и этот срок остался прежним, банк имел возможность использовать свое право требования к заемщику в течение периода, определяемого с даты увольнения заемщика до даты окончания срока кредитного договора. В связи с этим следует сделать вывод, что условие обязательства заемщика по возврату кредита и причитающихся процентов предусматривало обязанность его досрочного исполнения в случае использования банком корреспондирующего этой обязанности права. В связи с тем, что это право банком использовано не было, сроком исполнения заемщиком обязательств по заключенному кредитному договору является последний день срока действия этого договора. Таким образом, вывод Президиума Московского городского суда о начале течения срока исковой давности по требованиям банка из данного договора в день, следующий за днем окончания срока этого договора, по нашему мнению, следует считать правильным. Рассмотренные условия кредитного договора и их правовые последствия в полной мере распространяются и на обычные возмездные договоры займа, заключаемые работодателями, не являющимися банками, со своими работниками. В связи с этим следует сделать вывод, что обязательство по возврату кредита или займа, досрочное исполнение которого обусловлено в договоре фактом увольнения работника по собственному желанию, подлежит исполнению на дату увольнения (а не с момента использования заимодавцем или банком возникшего у него права на досрочное исполнение работником обязательств по кредитному договору или договору займа) только в том случае, если договором прямо предусмотрено, что факт увольнения работника означает сокращение срока договора займа или кредитного договора.

Название документа