Правовое регулирование прокурорского надзора в пореформенной России (вторая половина XIX века)

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА В ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА)

Г. Г. БРИЛЬ, А. А. КОРНЯКОВ

Бриль Г. Г., доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой гражданского права и процесса Костромского государственного технологического университета.

Корняков А. А., аспирант КГТУ.

Судебная реформа 1864 г. являлась одной из наиболее последовательных и важнейших реформ царствования Александра II. Это не случайно. Ведь судебная система, порядок судопроизводства, деятельность органов прокуратуры определяют в том числе и уровень цивилизованности государства. Переход к новой судебной системе сопровождался и реорганизацией прокуратуры. Ее основная задача состояла в ограничении прокурорского надзора за судебной деятельностью, возложении на прокурора функций поддержания обвинения в суде и в таком усилении надзора за дознанием и следствием, который фактически превращал прокуроров в руководителей предварительного следствия <1>. Дореформенную губернскую прокуратуру должна была сменить новая судебная прокуратура. И уже в апреле 1866 г. в десяти губерниях Московской и Петербургской судебных палат к своим обязанностям приступили новые прокуроры и их товарищи <2>. -------------------------------- <1> Казанцев С. М. История царской прокуратуры. СПб., 1993. С. 145. <2> Казанцев С. М. История царской прокуратуры. СПб., 1993. С. 146.

К одним из первых нормативных актов "переходного периода", касавшихся прав и обязанностей прокурорского надзора, относятся Облегчительные правила 11 октября 1865 г. (Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета об изменении и дополнении статей Свода законов о судопроизводстве и делопроизводстве при нынешних судебных местах). Наиболее существенными его постановлениями являлись: о передаче прокурорами дознания судебным следователям в случае необоснованного прекращения дела органами полиции; о протестах на приговоры и решения судов. На основании Положения "О порядке действия прокурорских чинов в судебных установлениях губерний до окончательного введения в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 года", принятого 7 марта 1866 г., права и обязанности губернских прокуроров и стряпчих были аналогичны тем, которыми наделялись лица прокурорского надзора в судах. Так, например, губернские прокуроры и стряпчие освобождались от обязательного просмотра целого ряда постановлений различных губернских, городских и уездных административных учреждений (ст. ст. 1 - 6), но за лицами местного надзора сохранялись обязанности просмотра некоторых постановлений органов губернского правления, полицейских органов, касающихся назначения следствия, предания суду, наложения административного взыскания (ст. 9). Из старых дореформенных судебных органов прокурору направлялись решения по уголовным и гражданским делам, по которым в соответствии с Судебными уставами 1864 г. требовалось заключение (ст. ст. 2, 7). В "переходный" период губернские прокуроры и стряпчие сохраняли право посещать губернские и уездные административные учреждения и требовать материалы их делопроизводства (ст. 13), равно как требовать проведение ревизии (ст. 11). Кроме того, они могли предлагать восстановить надлежащую подсудность (ст. 14). Этим же законом предусматривалось прекращение в дальнейшем надзора за губернскими, уездными и городскими учреждениями губернскими прокурорами и стряпчими по мере упразднения их должностей с образованием подобных постов при судах. Законом 7 марта 1866 г. судебная прокуратура наделялась полномочиями по "наблюдению за правильностью содержания под стражей и удовлетворению запросов арестантов...", а также "... прямое участие в самом управлении тюрьмами". Под управлением понимались прием, рассмотрение и направление по принадлежности составленных арестантами обращений или заявлений. В связи с осуществлением надзора за местами лишения свободы лицам прокурорского надзора присваивались звания. Так, например, прокурор судебных палат являлся вице-президентом всех губернских комитетов общества попечительного о тюрьмах, а остальные прокурорские чины являлись директорами этих комитетов. Расширение компетенции прокуроров по мере осуществления судебной реформы проявлялось и в том, что с 1866 г. они осуществляли надзор по административным делам. Прокурор окружных судов был обязан участвовать в заседаниях учреждений по крестьянским делам, а в дальнейшем - в заседаниях губернского правления по делам об освидетельствовании сумасшедших, о воинской повинности, по делам лесосохранительных комитетов и т. п. Причем прокурору не предоставлялось право надзора за законностью принимаемых в учреждениях решений или вынесений протестов, он являлся лишь представителем власти <3>. -------------------------------- <3> Муравьев Н. В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности: Пособие для прокурорской службы. Т. 1. М., 1889. С. 447.

Переходный тип прокуратуры окончательно сформировался с изданием Правил 10 марта 1869 г. о порядке производства дел прежних судебных мест. Образовывался особый род переходного судопроизводства, в котором положение прокуратуры определялось нормами как дореформенного законодательства, так и Судебных уставов 1864 г. Правилами подтверждалось право губернского прокурора на осуществление надзора за дознанием и следствием и возлагалась обязанность поддерживать обвинение в палатах уголовного суда. Губернская прокуратура в рассматриваемый период находилась в непосредственном подчинении министра юстиции и не зависела от прокуратуры при судебных палатах и местной администрации. Деятельность этого временного прокурорского института предшествовала введению в действие Судебных уставов на территории судебных округов (Костромской, Смоленской, Вологодской и др.). Таким образом, сохраняя губернскую прокуратуру, законодатель стремился максимально приблизить ее к суду, сокращая функцию общего надзора. По мнению ряда исследователей, данная мера позволяла правительству вводить в действие новое законодательство, не дожидаясь перестройки всего государственного аппарата на уровне губерний и уездов, а также способствовала процессу органичного и безболезненного перехода к новому типу судоустройства и судопроизводства <4>. -------------------------------- <4> Горячковская Ю. М. Прокуратура и прокурорский надзор в России в XVIII - начале XX в.: Дис. ... на соискание ученой степени кандидата юрид. наук. Белгород, 2001. С. 145.

Особая роль отводилась прокурору в уголовном процессе. В соответствии с Судебными уставами 1864 г. главным предметом занятий прокурорского надзора становилось уголовное преследование. Новое процессуальное законодательство устанавливало, что "прокурор должен являться публичным обвинителем во всех уголовных делах и вести их во всех судебных инстанциях в качестве представителя правительства и закона" <5>. На прокурора возлагалась также обязанность надзора за законностью. Так, например, на стадии предварительного следствия прокурор, возбуждая уголовное дело, являлся одновременно и стороной в процессе и лицом, руководящим действиями следователей. Согласно ст. 279 Устава уголовного судопроизводства дознавательная деятельность полицейских органов находилась под контролем прокуратуры. -------------------------------- <5> Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. СПб., 1867. Ч. II. С. 189.

Производство на стадии предания суду законодатель также доверил прокурору. Дело, завершенное судебным следователем, передавалось прокурору, который в течение недельного срока принимал решение о том, подлежало ли оно ведению прокуратуры, произведено ли следствие по делу полностью, следует ли обвиняемого предать суду. Заключение прокурора о предании обвиняемого суду излагалось в форме обвинительного акта. В судебном заседании прокурор обладал правами одной из сторон, такими же, как защитник. Прокурор представлял доказательства, участвовал в допросах свидетелей, в том числе и указанных в обвинительном акте, опровергал доводы противной стороны, отводил свидетелей и присяжных заседателей. В ходе прений сторон прокурор в обвинительной речи должен был изложить суть и доказательства обвинения по итогам судебного следствия, а также дать заключение о степени виновности подсудимого. Как и на предыдущих стадиях уголовного судопроизводства, на стадии исполнения приговора прокурору отводилась особая роль - осуществление надзора за исполнением приговоров. В соответствии со ст. 963 Устава уголовного судопроизводства прокурор распоряжался исполнением приговора над осужденным к смертной казни. В условиях обострения внутриполитической ситуации в стране на рубеже 1870 - 1880-х годов, когда страну захлестнула волна террористических актов против органов власти и управления, революционных выступлений, государство отводило прокуратуре важнейшую роль в соблюдении правопорядка и законности. На основании ст. 1034 Устава уголовного судопроизводства на прокуроров судебных палат возлагалось судебное преследование по государственным преступлениям. Предварительное следствие производилось членом судебной палаты при непосредственном присутствии прокурора палаты. Он же составлял обвинительный акт и поддерживал обвинение в суде. По мере роста революционного движения в стране произошло расширение круга государственных органов, обладавших правом производства расследования государственных преступлений, за счет включения в него политической полиции. Правилами о порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений, утвержденными императором 19 мая 1871 г., были внесены изменения в Устав уголовного судопроизводства. Правила определяли полномочия жандармов в общеуголовной сфере: сообщать органам прокурорского надзора и полиции о выявленных преступлениях (ст. ст. 1 - 2); производить по поручению прокурора дознание на правах полиции (ст. ст. 3 - 8). Прекратить дознание мог только министр юстиции, согласовав такое решение с шефом жандармов. Получила печальную известность и долгие годы применялась ст. 29, в соответствии с которой предоставлялось решение подобной категории дел в административном порядке. В результате многие участники революционного движения были репрессированы внесудебным порядком. Таким образом, за прокуратурой был оставлен надзор за расследованием государственных преступлений, а за жандармерией - право предварительного расследования. Вопросу взаимоотношения прокуратуры и жандармерии в ходе расследования политических преступлений была посвящена работа комиссии под председательством сенатора Э. Фриша в июне 1878 г., которая пришла к выводу о необходимости ограничения сферы административного разбирательства в пользу судебного и обязательного проведения предварительного следствия по всем политическим делам. Однако это предложение монарх не утвердил. Значительное ограничение прокурорского надзора за законностью уголовного преследования государственных преступлений и возможности их реализации произошло после гибели императора Александра II в 1881 г. Изданное 14 августа 1881 г. "Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия" поставило прокуратуру в определенную зависимость от местных властей. Статья 17 Положения предоставила право губернаторам требовать от прокурора представления для просмотра отдельного следственного производства или дознания на срок до двух недель, а ст. 21 предоставляла полиции и жандармерии право без санкции прокурора производить обыски и выемки во всех без исключения помещениях, задержания на срок до двух недель по подозрению в причастности к государственным преступлениям. Прокуратура лишь уведомлялась о действиях органов полиции и жандармерии. Активный сторонник дореволюционного надзора Ф. Гредингер вынужден был признать, что "прокурорский надзор не всегда имел возможность успешно осуществлять принадлежащие ему по закону права и вынужден был подчас пассивно относиться к таким действиям административных властей, которые не были основаны на законе" <6>. -------------------------------- <6> Гредингер Ф. Прокурорский надзор за 50 лет. Пг., 1915. С. 39.

Деятельность прокуратуры по расследованию государственных преступлений координировалась образованным в 1876 г. политическим отделом в составе уголовного отделения Министерства юстиции. Однако уже в 1884 г. этот отдел был преобразован во II уголовное отделение Министерства юстиции. Эта структурная реорганизация создавала прокуратуре все необходимые условия для проведения эффективной борьбы с политическим терроризмом в конце XIX в. Гражданско-процессуальное законодательство в пореформенный период наделяло прокурора функцией надзора за рассмотрением всех гражданских дел в присутственных местах губерний и в Сенате. Прокурор в гражданском процессе должен был "защищать не права лиц или ведомств, а самую силу закона" <7>. Статьей 343 Устава гражданского судопроизводства устанавливалась обязанность прокурора давать заключения по ряду категорий гражданских дел: по делам земских учреждений, казенного управления, городских и сельских обществ и др. Причем эти заключения не были обязательными для суда и носили разъяснительный характер. Прокурор лишался возможности воспрепятствовать принятию судебного решения, противоречащего его заключению, что делало институт прокурорских заключений малоэффективным. Лишь законом 9 мая 1911 г. была осуществлена частичная отмена заключений прокурора по некоторым категориям гражданских дел: по брачным делам и о законности рождения, в случае отсутствия ответчика; по делам взыскания убытков, причиненных распоряжениями должностных лиц органов управления и судов, по вопросам противоречия между судебными и правительственными законоустановлениями; по спорам о подлоге документов и в иных случаях обнаружения в деле признаков преступления <8>. -------------------------------- <7> Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. СПб., 1867. Ч. I. С. 177. <8> Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем сенате. СПб., 1911. N 99. Ст. 913.

В мировой юстиции прокуратура выполняла также надзорную функцию. Прокуроры не участвовали в рассмотрении дел у мировых судей, но принимали жалобы на их приговоры от частных лиц в случаях, когда они касались нарушений пределов подсудности, а также от полиции по делам об общих преступлениях. На съездах мировых судей прокурорское заключение давалось по делам несовершеннолетних, глухонемых, умалишенных, о безвестном отсутствии, об усыновлении, по вопросам подсудности и другие.

Название документа "Практика рассмотрения федеральными арбитражными судами округов споров, связанных с залогом (июль - сентябрь 2007 года)" (Гудкова Н. К.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2007) Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ПРАКТИКА РАССМОТРЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ ОКРУГОВ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ЗАЛОГОМ (ИЮЛЬ - СЕНТЯБРЬ 2007 ГОДА)

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 30 ноября 2007 года

Н. К. ГУДКОВА

1. Исходя из суммы сделки по кредиту, для ее совершения требовалось решение общего собрания участников ООО об одобрении крупных сделок. Поскольку данное решение признано недействительным в судебном порядке, то договор кредита также подлежит признанию недействительным. Согласно содержанию п. 1 ст. 9 ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" при недействительности договора об открытии кредитной линии дополнительное обязательство (залог, ипотека) также является недействительным (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 26 сентября 2007 г. по делу N А42-1253/2006).

Участник ООО "Норд-Кап" М. С. обратился с иском к ООО и ОАО "Сберегательный банк Российской Федерации" о признании недействительными договоров кредита и залога (ипотеки) от 28.12.2005. Решением суда от 27.02.2007 в иске отказано. Постановлением апелляционного суда от 26.06.2007 решение отменено, иск М. С. удовлетворен, договоры признаны недействительными. Из материалов дела следует, что 28.12.2005 ООО "Норд-Кап" и Банк заключили договоры о предоставлении кредита и залога (ипотеки) в обеспечение кредита. Сумма кредита по договору составила 1000000 долларов США. Предметом залога (ипотеки), предоставленного обществом в обеспечение возврата суммы кредита и процентов, явилось недвижимое имущество - рыболовное судно. Для оформления указанных договоров общество представило Банку в числе прочих документов протокол общего собрания участников от 26.12.2005 об одобрении сделок по получению кредита и залогу судна. М. С. оспорил договоры, ссылаясь на решение арбитражного суда от 13.06.2006, согласно которому решение общего собрания участников от 26.12.2005 признано недействительным. При принятии решения суд первой инстанции исходил из того, что сделка по залогу судна совершена в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности и одобрения общим собранием участников как крупная не требует в соответствии с п. 1 ст. 46 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Кроме того, руководствуясь положениями ст. 46 Закона, предусматривающей, что стоимость отчуждаемого в результате крупной сделки имущества общества определяются на основании данных его бухгалтерского учета, а стоимость приобретаемого имущества - на основании цены предложения, суд первой инстанции указал, что стоимость заложенного судна, определенная на основании данных бухгалтерской отчетности общества, не превышает 25% стоимости активов общества. Следовательно, сделка по залогу судна не является крупной и не требует одобрения в соответствии с данной статьей. Суд апелляционной инстанции отменил решение, установив следующее. При заключении договоров о предоставлении кредита и залога (ипотеки) судна общество и Банк исходили из того, что сделки являются крупными, поскольку общество представило решение об одобрении крупных сделок (протокол от 26.12.2005) при заключении договоров, а Банк с учетом наличия такого решения предоставил кредит и оформил залог имущества. Оценив условия кредитного договора, целевое назначение кредитных денежных средств, характер основной деятельности общества, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что совершенные обществом сделки не являются сделками, осуществляемыми в процессе обычной хозяйственной деятельности, а следовательно, требуют одобрения общего собрания участников в силу ст. 46 Закона в порядке, предусмотренном п. 7.24 устава общества. Поскольку решение общего собрания участников общества от 26.12.2006 об одобрении крупных сделок, являющихся предметом настоящего спора, признано недействительным в судебном порядке, то договоры кредита и залога (ипотеки) судна заключены с нарушением ст. 46 Закона и подлежат признанию недействительными. Исследовав материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, суд кассационной инстанции считает, что обжалуемый судебный акт является законным и обоснованным. В соответствии со ст. 46 Закона крупной сделкой является сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет более 25% стоимости имущества общества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий дню принятия решения о совершении таких сделок, если уставом общества не предусмотрен более высокий размер крупной сделки. Крупными сделками не признаются сделки, совершаемые в процессе обычной хозяйственной деятельности общества. Пунктом 2.1 устава общества предусмотрено, что предметом его деятельности являются: - добыча и переработка рыбы и морепродуктов; - оптовая, розничная и комиссионная торговля товарами народного потребления, товарами производственно-технического назначения, продовольственными товарами, нефтепродуктами; - информационно-посреднические услуги; - транспортные услуги, перевозка грузов морем, в том числе и в международном сообщении; - транспортно-экспедиционные услуги; - агентирование и брокерская деятельность; - декларирование грузов. Привлечение кредитных средств не является обычной хозяйственной деятельностью общества. Согласно п. 3 ст. 46 Закона решение о совершении крупной сделки принимается общим собранием участников общества. Пунктом 4 этой же статьи установлено, что в случае образования в обществе совета директоров (наблюдательного совета) общества принятие решений о совершении крупных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет от двадцати пяти до пятидесяти процентов стоимости имущества общества, может быть отнесено уставом общества к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества. Из устава общества следует, что совет директоров в обществе отсутствует, п. 7.24 устава предусмотрено совершение крупных сделок обществом в порядке, установленном ст. 46 Закона. В силу п. 1.1 договора об открытии кредитной линии кредитор (Банк) обязуется открыть заемщику (обществу) возобновляемую кредитную линию с лимитом в сумме 1000000 долларов США для приобретения основных средств, финансирования текущей деятельности и уплаты арендных платежей. Для обеспечения кредита в договоре залога судна (ипотеки) стороны оценили предмет залога в 1071750 долларов США. Стоимость активов общества по данным его бухгалтерского учета (баланс на 30.09.2005) на дату совершения сделок составляла 51388000 руб. Следовательно, исходя из суммы сделки по кредиту, для ее совершения требовалось решение общего собрания участников общества об одобрении крупных сделок (п. 7.13 устава). Согласно содержанию п. 1 ст. 9 ФЗ от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" обязательства, возникшие по договору ипотеки судна, не могут существовать без обеспечиваемого ипотекой основного обязательства. При недействительности договора об открытии кредитной линии дополнительное обязательство (залог, ипотека) также является недействительным. Постановлением ФАС округа Постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения.

2. Так как договор залога имущества признан недействительной (ничтожной) сделкой, как заключенный с нарушением п. 2 ст. 342 ГК РФ, в силу отсутствия между сторонами договорных отношений, связанных с залогом имущества, взыскание убытков по специальному основанию, предусмотренному п. 3 ст. 342 ГК РФ за неизвещение залогодержателя обо всех существующих залогах этого имущества недопустимо (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 20 сентября 2007 г. N Ф04-6536/2007(38407-А67-39)).

ОАО "Промышленно-строительный банк" обратилось с иском к ООО "Полиплен" при участии третьего лица - ООО "Агентство СВ" о взыскании убытков в размере 4186038,35 руб., составляющих задолженность по кредитному договору от 25.06.2004, по основаниям ст. 15, п. 3 ст. 342 ГК РФ. Решением от 04.06.2007 арбитражного суда в удовлетворении исковых требований отказано. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. Как следует из материалов дела, на основании кредитного договора от 25.06.2004 ОАО "Промышленно-строительный банк" предоставил ООО "Агентство СВ" кредит в сумме 4000000 руб., что подтверждается материалами дела и сторонами не оспаривается. В обеспечение возврата заемщиком кредита между ООО "Полиплен" и ОАО "Промышленно-строительный банк" заключен договор залога имущества от 25.06.2004 (далее договор), по которому ООО "Агентство СВ" предоставило в залог последнему имущество (оборудование) стоимостью 3085000 руб. Решением арбитражного суда от 26.09.2006 Договор признан недействительным, так как на момент его заключения переданное в залог имущество было уже заложено в пользу администрации ЗАТО Северск Томской области. Суд кассационной инстанции считает, что суд первой инстанции обоснованно отклонил довод истца о том, что невозможность обращения взыскания на предмет залога причинила истцу убытки, подлежащие взысканию с ООО "Полиплен" в силу п. 3 ст. 342 ГК РФ, поскольку последнее не исполнило предусмотренной законом обязанности сообщить залогодержателю обо всех существующих залогах имущества. Однако указанная норма носит специальный характер и подлежит применению к отношениям между участниками гражданского оборота, возникающим из действующего между ними договора залога, заключенного в установленном законом порядке. Но рассматриваемый договор залога имущества от 25.06.2004 признан недействительной (ничтожной) сделкой как заключенный с нарушением п. 2 ст. 342 ГК РФ. Согласно ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Суд первой инстанции обоснованно указал, что в силу отсутствия между ОАО "Промышленно-строительный банк" и ООО "Полиплен" договорных отношений, связанных с залогом имущества, взыскание с ООО "Полиплен" убытков по специальному основанию, предусмотренному п. 3 ст. 342 ГК РФ, недопустимо, и, соответственно, ссылка истца на данную норму в качестве обоснования иска несостоятельна. Постановлением ФАС округа решение арбитражного суда оставлено без изменения.

3. Поскольку п. 2 ст. 351 ГК РФ прямо установлены иные последствия несоответствия сделки по отчуждению заложенного имущества требованиям п. 2 ст. 346 ГК РФ, чем предусмотренные ст. 168 ГК РФ, а именно право залогодержателя потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, а при неудовлетворении этого требования обратить взыскание на предмет залога, оснований считать договоры дарения обремененной залогом доли в уставном капитале общества ничтожными у суда не имелось (Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 13 сентября 2007 г. по делу N Ф09-4737/06-С4).

К. В.А. обратился с иском к обществу "Магазин "Алиса", Ч. Г.Н. о признании права собственности на долю в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 12,74% уставного капитала. Решением суда от 05.04.2006, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 18.08.2006 и Постановлением ФАС округа от 16.10.2006, исковые требования удовлетворены. За К. В.А. признано право собственности на долю в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 12,74%. Постановлением Президиума ВАС РФ от 27.02.2007 постановление суда апелляционной инстанции и Постановление суда кассационной инстанции отменены, дело передано на новое рассмотрение в апелляционный суд. Постановлением апелляционного суда от 30.05.2007 решение от 05.04.2006 отменено. В иске К. В.А. отказано. Как следует из материалов дела, Е. Т.Ф., К. Е.А., К. В.П. и Г. Ф.Т. 05.12.2002, 20.01.2003, 24.01.2003 и 25.01.2003 соответственно заключены договоры займа денежных средств с К. В.А., обеспеченные договорами залога. Предметом залога во всех случаях явились принадлежащие заемщикам доли в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" (Е. Т.Ф. - 4,27%, К. Е.А. - 3,1%, К. В.П. - 3,1%, Г. Ф.Т. - 2,27%). По договорам от 28.03.2003 Е. Т.Ф., К. Е.А., К. В.П., Г. Ф.Т. подарили обремененные залогом доли Ч. Г.Н. Между тем К. В.А. были подписаны договоры с Е. Т.Ф. от 19.06.2003 и 11.07.2003 о купле-продаже долей в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере соответственно 4,02% и 0,25%; с К. В.П. от 25.06.2003 о купле-продаже доли в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 3,1%; с К. Е.А. от 26.06.2003 о купле-продаже доли в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 3,1%; с Г. Ф.Т. от 26.06.2003 о купле-продаже доли в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 2,27% (всего 12,74%). Впоследствии письмом от 29.04.2005 К. В.А. был уведомлен о состоявшейся уступке указанных долей Е. Т.Ф., К. Е.А., К. В.П. и Г. Ф.Т. в пользу Ч. Г.Н. согласно договорам дарения от 28.03.2003. Считая себя собственником 12,74% уставного капитала общества "Магазин "Алиса", К. В.А. обратился в арбитражный суд с настоящим иском. Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что право собственности на долю в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 12,74% перешло истцу в установленном законом порядке от третьих лиц на основании соответствующих договоров купли-продажи. При этом судом отмечено, что договоры дарения от 28.03.2003 ничтожны, поскольку на момент их заключения указанные доли находились в залоге, их отчуждение произведено без согласия залогодержателя. Отменяя решение и отказывая в иске, суд апелляционной инстанции в постановлении от 30.05.2007 указал, что оснований для признания договоров дарения от 28.03.2003, заключенных между Ч. Г.Н. и третьими лицами, недействительными не имеется. Указанный вывод суда является правомерным. Согласно п. 1 ст. 21 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества вправе продать или иным образом уступить свою долю в уставном капитале общества либо ее часть одному или нескольким участникам данного общества. В соответствии с п. 2 ст. 346 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя. Как следует из материалов дела и правильно установлено судами первой и апелляционной инстанций, отчуждение долей в уставном капитале общества "Магазин "Алиса", являющихся предметом залога, произведено третьими лицами в пользу Ч. Г.Н. без согласия залогодержателя - К. В.А. В силу ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Положения п. 2 ст. 351 ГК РФ предусматривают последствия нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным имуществом, установленных п. 2 ст. 346 названного Кодекса, а именно залогодержатель вправе потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, а если его требование не будет удовлетворено, обратить взыскание на предмет залога. Поскольку законом (п. 2 ст. 351 ГК РФ) прямо установлены иные последствия несоответствия сделки по отчуждению заложенного имущества требованиям п. 2 ст. 346 ГК РФ, оснований считать договоры дарения доли в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" от 28.03.2003, заключенные Е. Т.Ф., К. Е.А., К. В.П. и Г. Ф.Т. с Ч. Г.Н., ничтожными у суда не имелось. При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что на момент подписания договоров купли-продажи долей в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" общим размером 12,74% с К. В.А. третьи лица не обладали правом собственности на эти доли и, как следствие, не могли передать его К. В.А. (ст. ст. 209, 218 ГК РФ). Доказательств наличия иных оснований для возникновения у К. В.А. права собственности на долю в уставном капитале общества "Магазин "Алиса" в размере 12,74% истцом не представлено (ст. 65 АПК РФ). Доводы заявителя о том, что вывод суда о соответствии договоров дарения от 28.03.2003 требованиям закона неправилен и противоречит нормам ст. ст. 166 - 168, ст. 346, ст. 391 ГК РФ, судом кассационной инстанции рассмотрены и отклонены как неосновательные, основанные на неправильном толковании заявителем норм материального права. Ссылка К. В.А. на противоречие выводов суда апелляционной инстанции решению арбитражного суда от 18.08.2006 по другому делу также отклоняется. В силу ч. 2 ст. 69 АПК РФ преюдициальное значение при рассмотрении данного дела имеют вступившие в законную силу судебные акты, принятые арбитражным судом по ранее рассмотренным делам. Поскольку судом апелляционной инстанции пересматривалось решение от 05.04.2006, а решение по другому делу вступило в законную силу 18.12.2006, установленные им обстоятельства не являются для суда преюдициальными и подлежат доказыванию в установленном порядке. Постановлением ФАС округа постановление апелляционной инстанции оставлено без изменения.

4. Договор залога не может рассматриваться как доказательство передачи имущества ответчику, так как в приложении к договору залога отсутствуют его идентификационные признаки. Из материалов дела не следует, что спорное имущество находилось во владении ответчика с момента заключения договора залога вплоть до выкупа его по результатам торгов, вследствие чего отсутствуют основания для взыскания неосновательного обогащения за использование спорного имущества в указанный период (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 4 сентября 2007 г. N Ф08-5558/2007).

ГУП "Заготовитель" обратилось с иском к предпринимателю З. С.А. об истребовании имущественного комплекса "Овощная база", о взыскании неосновательного обогащения в размере 977092 рублей, амортизационных отчислений - 12716 рублей, налога на имущество - 3088 рублей и земельного налога - 51097 рублей. Департамент имущественных отношений привлечен к участию в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями, просил взыскать с ответчика в бюджет края неосновательное обогащение в размере 1243905 рублей за использование имущественного комплекса за период с 11.05.2004 по 28.11.2005 и проценты за пользование чужими денежными средствами - 262463 рубля 98 копеек за период с 11.05.2004 по 02.02.2006. До вынесения решения по делу ГУП "Заготовитель" заявило отказ от иска в части истребования имущественного комплекса и взыскания неосновательного обогащения в размере 910191 рубля. Решением от 04.04.2006, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 19.07.2006, во взыскании с ответчика в пользу ГУП "Заготовитель" суммы амортизационных отчислений - 12716 рублей, налога на имущество - 3088 рублей и земельного налога - 51097 рублей отказано, в остальной части производство по делу прекращено. Иск департамента оставлен без удовлетворения. Постановлением ФАС округа от 17.10.2006 решение от 04.04.2006 и постановление апелляционной инстанции от 19.07.2006 отменено, дело направлено на новое рассмотрение. Решением от 21.03.2007, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 29.05.2007, во взыскании с ответчика в пользу ГУП "Заготовитель" суммы амортизационных отчислений - 12716 рублей, налога на имущество - 3088 рублей и земельного налога - 51097 рублей отказано, в остальной части производство по делу прекращено. В иске департаменту также отказано. Судебные акты мотивированы тем, что истец и департамент должны доказать фактическое использование овощной базы ответчиком за период, за который отыскивается неосновательное обогащение, а именно с 11.05.2004 по 28.11.2005. Однако из представленных в материалы дела доказательств не следует, что ответчик использовал спорное имущество в указанное время. Как видно из материалов дела, имущественный комплекс "Овощная база" являлся государственной собственностью и находился в хозяйственном ведении ГУП "Заготовитель". 19.02.2003 ГУП "Заготовитель" (залогодатель) и З. С.А. (залогодержатель) подписали договор, в соответствии с которым залогодатель передал ответчику в залог спорное имущество в обеспечение исполнения обязательств по договору от 19.02.2003. Решением районного суда от 04.02.2005, вступившим в законную силу, договор залога признан недействительным на основании ч. 2 ст. 295 и ст. 339 ГК РФ. Полагая, что со стороны З. С.А. имело место неосновательное обогащение, ГУП "Заготовитель" и департамент обратились в суд с иском. В соответствии со ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение). Правила о неосновательном обогащении применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Указанные правила применяются также и к требованиям о возврате исполненного обязательства по недействительной сделке. Согласно ст. 1105 Кодекса лицо, неосновательно временно пользовавшееся чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами, должно возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило. В соответствии со ст. 71 АПК РФ, арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, при этом доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. Отмечая отсутствие доказательств передачи спорного имущества ответчику, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно указали, что договор залога не может рассматриваться как доказательство передачи овощной базы З. С.Н. ввиду того, что в приложении к договору залога отсутствуют идентификационные признаки строений овощной базы. Из материалов дела не следует, что спорное имущество находилось во владении ответчика с момента заключения договора залога вплоть до выкупа его по результатам торгов ответчиком. Докладным, актам проверок, письменным объяснениям работников ГУП "Заготовитель", по мнению заявителя жалобы, свидетельствующим о нахождении овощной базы в пользовании З. С.Н., суды дали надлежащую оценку. В силу ст. ст. 277 и 286 АПК РФ суд кассационной инстанции не обладает полномочиями по переоценке обстоятельств и доказательств, сделанных судами. Постановлением ФАС округа решение арбитражного суда и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения.

5. Поскольку в договоре залога отсутствует одно из его существенных условий - оценка предмета залога, предусмотренная ст. 339 ГК РФ, суд обоснованно признал его незаключенным и отказал в удовлетворении исковых требований в части обращения взыскания на заложенное имущество и признании права собственности на него (Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 4 сентября 2007 г. N Ф09-7148/07-С5).

Общество "Гранд-2" обратилось с иском к обществу "Эльдорадо" о взыскании 130000 руб. долга, 13290 руб. процентов, начисленных за пользование чужими денежными средствами, на основании ст. ст. 395, 810 ГК РФ, об обращении взыскания на заложенное имущество в соответствии со ст. ст. 347, 348 ГК РФ, а также заявило требование о признании на основании ст. ст. 11, 12, п. 2 ст. 218, ст. 349 ГК РФ и п. 3 договора залога права собственности на автомобиль КамАЗ-5320, 1991 года выпуска. Решением суда от 14.05.2007 исковые требования удовлетворены частично. С общества "Эльдорадо" в пользу общества "Гранд-2" взыскано 130000 руб. долга, 13290 руб. процентов, начисленных за пользование чужими денежными средствами. В удовлетворении остальной части иска отказано. В порядке апелляционного производства решение суда не обжаловалось. Как следует из материалов дела, на основании договора беспроцентного займа от 14.11.2005 общество "Гранд-2" (займодавец) предоставило обществу "Эльдорадо" (заемщик) заем на сумму 130000 руб. В обеспечение исполнения обязательств по договору займа от 14.11.2005 между сторонами был подписан договор залога от 14.11.2005, в соответствии с которым общество "Эльдорадо" предоставляет в залог автомобиль КамАЗ-5320, 1991 года выпуска. Поскольку обязательства по возврату суммы займа в установленный срок обществом "Эльдорадо" исполнены не были, суд первой инстанции в соответствии со ст. ст. 395, 807, 809, 810, 811 ГК РФ и условиями договора займа удовлетворил исковые требования о взыскании с ответчика 130000 руб. долга по договору займа и 13290 руб. процентов, начисленных за пользование чужими денежными средствами в период с 01.01.2006 по 22.12.2006. Решение в указанной части не обжаловано. В удовлетворении требований истца об обращении взыскания на заложенное имущество и признании на него права собственности на основании договора залога судом первой инстанции отказано исходя из следующего. Существенными условиями договора о залоге являются предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом, а также условие о том, у какой из сторон (залогодателя или залогодержателя) находится заложенное имущество (п. 1 ст. 339 ГК РФ). Если сторонами не достигнуто соглашение хотя бы по одному из названных условий либо соответствующее условие в договоре отсутствует, договор о залоге не может считаться заключенным (Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8, п. 43). Поскольку в договоре залога от 14.11.2005 отсутствует одно из его существенных условий - оценка предмета залога, предусмотренная ст. 339 ГК РФ, суд обоснованно признал его незаключенным и отказал в удовлетворении исковых требований в части обращения взыскания на заложенное имущество и признания права собственности. Кроме того, суд правомерно отметил, что действующее законодательство не предусматривает возможность передачи имущества, являющегося предметом залога, в собственность залогодержателя. В случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, залогодержатель имеет преимущественное право перед другими кредиторами получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (ст. ст. 334, 349 ГК РФ). Довод заявителя жалобы о том, что договор залога от 14.11.2005 необходимо квалифицировать как отступное, противоречит положениям ст. 409 ГК РФ и материалам дела. Постановлением ФАС округа оставил решение арбитражного суда без изменения.

6. Право залога у залогодержателя возникает с момента государственной регистрации договора об ипотеке. В связи с тем, что требование о государственной регистрации сторонами не было соблюдено, договор правомерно оценен судом как ничтожный, права по которому не могли быть переданы по сделке цессии. Кроме того, одновременно с залогом здания, сооружения по тому же договору залога должны закладываться права владельца здания, сооружения на земельный участок, на котором расположены здание, сооружение, чего в данном случае сделано не было (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 29 августа 2007 г. N Ф04-5750/2007(37474-А70-22)).

ООО "Декабрь" обратилось с иском, уточненным в порядке ст. 49 АПК РФ, к МУП "Ритуальные услуги" о признании права собственности на 6 объектов недвижимого имущества (нежилые одно - и двухэтажные здания и строения). В правовое обоснование иска сделаны ссылки на ст. ст. 56, 113 ГК РФ, ст. 7 ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", ст. 6 ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Решением от 21.02.2007, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 17.05.2007, в удовлетворении иска отказано. В части требования об обязании ГУ Федеральной регистрационной службы зарегистрировать право собственности производство по делу прекращено в порядке п. 4 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, в связи с отказом в этой части от требования. Статья 12 ГК РФ устанавливает, что защита гражданских прав осуществляется способами, предусмотренными данной статьей, либо иными предусмотренными законом способами. Согласно указанной норме признание права - это способ восстановления нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. В соответствии с ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Поэтому, обращаясь с иском о признании права собственности на нежилые строения, ООО "Декабрь" было обязано в соответствии с правилами названной статьи Кодекса представить арбитражному суду доказательства, свидетельствующие о том, что общество является собственником спорного имущества, а ответчик - МУП "Ритуальные услуги" нарушает его права и интересы. При рассмотрении дела о признании права собственности судебные инстанции правомерно исходили из положений п. 2 ст. 218 ГК РФ, предусматривающей одним из оснований возникновения права собственности договор купли-продажи. В обоснование своего права истец ссылался на следующие обстоятельства. В соответствии с заключенными договорами от 07.10.2005, от 14.12.2005, от 01.02.2006 ООО "Консалтинговая группа "Союз" обязалось оказывать за плату правовые услуги арбитражным управляющим (временному, внешнему, конкурсному) в процедурах банкротства, введенных арбитражным судом в отношении МУП "Ритуальные услуги". В обеспечение исполнения обязательства по оплате внешний управляющий подписал договор от 01.06.2006 залога недвижимого имущества, указанного в заявлении истца, по условиям которого при неполучении от предприятия задолженности в сумме 467000 рублей ООО "Консалтинговая группа "Союз" вправе обратить взыскание на заложенное имущество. По договору уступки права требования от 10.07.2006 ООО "Консалтинговая группа "Союз" уступило право требования ООО "Лизинг-групп" по вышеуказанным договорам об оказании консультационных правовых услуг. Арбитражный суд первой инстанции установил, что ООО "Декабрь" приобрело спорное имущество на основании договора купли-продажи от 11.10.2006 по результатам торгов, проведенных ООО "Правовой центр жилья - риэлти". В соответствии со ст. 8, п. 2 ст. 307 ГК РФ одним из оснований возникновения гражданско-правовых обязательств является договор. При таких обстоятельствах арбитражный суд первой инстанции правомерно, в соответствии с требованиями ст. ст. 64, 71, 162, 168 АПК РФ исследовал правоотношения сторон и сделал вывод о том, что договоры, на которые ссылается истец в обоснование возникновения своего права, являются ничтожными и в силу п. 1 ст. 167 ГК РФ не влекут правовых последствий. Суд кассационной инстанции считает выводы арбитражного суда правильными, соответствующими представленным доказательствам и нормам материального права. Согласно ст. 131 ГК РФ, ст. 4 Закона о государственной регистрации, государственной регистрации подлежат права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним. П. 3 ст. 339 ГК РФ установлено, что договор об ипотеке должен быть зарегистрирован в порядке, установленном для регистрации сделок с соответствующим имуществом. Согласно ст. 10 ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" несоблюдение правил о государственной регистрации договора об ипотеке влечет его недействительность. Такой договор считается ничтожным. Поскольку договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента регистрации (п. 3 ст. 433 ГК РФ), то право залога у залогодержателя возникает с момента государственной регистрации договора об ипотеке (п. 1 ст. 341 ГК РФ, п. 1 ст. 11 Закона об ипотеке). В связи с тем, что требования закона при подписании договора залога от 01.06.2006 сторонами не были соблюдены, указанный договор правомерно оценен судом как ничтожный, права по которому в последующем не могли быть переданы по сделке цессии. Кроме того, одновременно с залогом здания, сооружения по тому же договору залога должны закладываться права владельца здания, сооружения на земельный участок, на котором расположены здание, сооружение (п. 3 ст. 340 ГК РФ, ст. 69 Закона об ипотеке). Между тем из материалов дела не следует, что при подписании договора залога сторонами был разрешен вопрос о залоге земельного участка. Обоснованно сослался также арбитражный суд на нарушение ст. 101 Закона о банкротстве при подписании указанного договора залога, поскольку согласие конкурсных кредиторов на заключение внешним управляющим договора залога недвижимого имущества должника не было дано. Постановлением ФАС округа решение арбитражного суда и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения.

7. Согласно п. 1 ст. 357 ГК РФ залогом товаров в обороте признается залог товаров с оставлением их у залогодателя и с предоставлением залогодателю права изменять состав и натуральную форму заложенного имущества при условии, что их общая стоимость не становится меньше указанной в договоре залога. По условиям договора страхования имущества, являющегося предметом залога, стороны согласовали залог товаров в обороте. Наличие индивидуализирующих признаков застрахованного имущества в данном случае не обязательно (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28 августа 2007 г. N Ф04-5536/2006(37481-А67-8)).

ООО ТПК "САВА" обратилось с иском к ЗАО "МАКС" о взыскании 496329,60 руб. страхового возмещения. Исковые требования мотивированы ссылками на ст. ст. 11, 309, 314, 929, 942, 943 ГК РФ и теми обстоятельствами, что ЗАО "Макс" отказалось от выплаты страхового возмещения. Арбитражный суд решением от 22.02.2007 в удовлетворении требований отказал. Постановлением апелляционной инстанции от 15.05.2007 решение отменено, и исковые требования удовлетворены в полном объеме. Как следует из материалов дела, между ЗАО "МАКС" (страховщик) и ООО "ТПК "САВА" (страхователь) 08.10.2003 был заключен договор страхования, в соответствии с которым застраховано имущество страхователя согласно приложениям к договору и являющееся предметом залога по кредитному обязательству в соответствии с договором залога товаров в обороте - товар в обороте (сырье, вспомогательные материалы, тара для производства по цене 50% от закупочной, владелец - ООО "ТПК "САВА") и товар в обороте (продукты питания - готовая продукция ООО "ТПК "САВА" по цене 50% от закупочной, владелец - ПБОЮЛ Р.) от 09.10.2003, кредитным договором от 09.10.2003. Участие предпринимателя Р. в страховании имущества объясняется тем, что между ООО ТПК "САВА" и этим предпринимателем 29.12.2003 заключен договор простого товарищества, в соответствии с которым стороны обязались соединить свои вклады и совместно действовать с целью извлечения прибыли путем осуществления оптово-розничной торговли в арендованном помещении. Вкладом предпринимателя Р. в совместную деятельность товарищей являлось предоставление товаров для торговли, в т. ч. и являющихся предметом страхования по заключенному между истцом и ответчиком договору страхования. Страховым случаем в соответствии с договором страхования признается повреждение или утрата (уничтожение, хищение) застрахованного имущества, в том числе в результате пожара. Выгодоприобретателем по страховым случаям, перечисленным в договоре, в части суммы кредитных обязательств страхователя по договорам залога товаров в обороте, кредитного договора является отделение Сбербанка России. Договором страхования была установлена территория страхования. 16.07.2004 стороны заключили дополнительное соглашение, согласно которому территория страхования была изменена. Пунктами 6.1 и 6.2 договора страхования определен срок действия договора с 09.10.2003 по 07.10.2004. 06.06.2004 в здании ОАО "Автоколонна 2042" на территории страхования произошел пожар, что подтверждается справкой пожарной части и постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела от 22.06.2004, от 30.07.2004. В соответствии с актом экспертизы от 28.06.2004 (с учетом дополнения от 27.07.2004), выполненной ООО "СОЭКС-Томск" по заказу филиала ЗАО "МАКС", размер ущерба в результате пожара на складе на территории ОАО "Автоколонна 2042" составил 496329,60 руб. Основанием для обращения в арбитражный суд с настоящим иском послужил отказ страховщика от выплаты страхового возмещения. Рассматривая возникший между сторонами спор, арбитражный суд апелляционной инстанции правомерно посчитал исковые требования подлежащими удовлетворению. В соответствии с п. 1 ст. 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Ссылки ответчика на то, что ООО "ТПК "САВА" не имеет права требования выплаты страхового возмещения, необоснованны, поскольку в п. 6 дополнительного соглашения от 09.10.2003 к договору страхования стороны согласовали, что банк (выгодоприобретатель) утрачивает все права по получению возмещения от страховщика с момента прекращения договора залога. Обязательства истца по кредитному договору от 09.10.2003 были исполнены в полном объеме, залог прекратился с прекращением обеспеченного залогом обязательства (п. 1 ч. 1 ст. 352 ГК РФ), следовательно, на момент возникновения между сторонами настоящего спора отделение банка утратило статус выгодоприобретателя по договору страхования имущества от 08.10.2003. Не нашли своего подтверждения и доводы ответчика в части недоказанности истцом факта уничтожения в результате пожара именно застрахованного имущества. Согласно п. 1 ст. 357 ГК РФ залогом товаров в обороте признается залог товаров с оставлением их у залогодателя и с предоставлением залогодателю права изменять состав и натуральную форму заложенного имущества (товарных запасов, сырья, материалов, полуфабрикатов, готовой продукции и т. п.) при условии, что их общая стоимость не становится меньше указанной в договоре залога. По условиям договора страхования имущества, являющегося предметом залога, стороны согласовали залог товаров в обороте. Наличие индивидуализирующих признаков застрахованного имущества в данном случае не обязательно. Размер ущерба определен актом экспертизы от 28.06.2004, составленным с участием представителей отделения ЗАО "Макс", подписавших акт без возражений, и у арбитражного суда, в т. ч. кассационной инстанции, не имеется оснований подвергать сомнению размер ущерба, причиненного застрахованному товару, установленный компетентным экспертом. Постановлением ФАС округа постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения.

8. Договор залога, заключенный в течение 6 месяцев, предшествующих подаче заявления о признании залогодателя банкротом, не может рассматриваться как сделка, повлекшая предпочтительное удовлетворение требований залогодержателя перед другими кредиторами, поскольку был направлен на обеспечение исполнения должником денежных обязательств, принятых по кредитному договору. Наличие обусловленного договором залога права на заложенное имущество не свидетельствует о его непременной реализации залогодержателем, в то время как недействительной признается сделка, повлекшая реально удовлетворение требования одного кредитора предпочтительно перед другими (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24 августа 2007 г. N Ф08-5207/2007).

ЗАО "АКБ "Тусарбанк" обратилось с иском к ОАО "АКБ "Донхлеббанк", ООО "АСТ", КФХ "Ткачук Е. Е." о признании недействительными договора об отступном от 01.02.2006 между фермерским хозяйством и АКБ "Донхлеббанк" и применении последствий недействительности сделки в виде обращения взыскания на урожай озимой пшеницы 2006 г. В обоснование иска АКБ "Тусарбанк" указал на нарушения требований ст. 346 ГК РФ при заключении договора об отступном от 01.02.2006. Определением от 11.09.2006 к участию в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями привлечен конкурсный управляющий фермерского хозяйства А., который в том числе просил признать недействительными договор залога от 05.12.2005, заключенный АКБ "Донхлеббанк" и фермерским хозяйством, договор об отступном от 01.02.2006, заключенный фермерским хозяйством и АКБ "Донхлеббанк", и применить последствия недействительности сделки в виде передачи фермерскому хозяйству 1018324 кг пшеницы 5 класса, взыскать с АКБ "Донхлеббанк" 2500 тыс. рублей стоимости пшеницы и 1271028 рублей 40 копеек убытков, вызванных последующим изменением цены на пшеницу фуражную (уточненные требования). Требования конкурсного управляющего основаны на том, что при заключении договора залога и договора об отступном нарушен п. 3 ст. 103 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". АКБ "Донхлеббанк" заявил встречный иск к АКБ "Тусарбанк" и конкурсному управляющему о признании недействительным договора залога от 12.12.2005, заключенного АКБ "Тусарбанк" и фермерским хозяйством, в связи с нарушением ст. 342 ГК РФ и ст. 21 Закона РФ "О залоге" при его заключении. АКБ "Донхлеббанк" также указал, что на момент заключения договора об отступном АКБ "Тусарбанк" не обладал правами залогодержателя посевов урожая 2006 г., в договоре залога не указаны конкретные земельные участки, на которых засеяна пшеница, урожай озимой пшеницы, собранный с полей, не является предметом залога по договору залога от 12.12.2005. Решением от 03.04.2007, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 22.06.2007, в удовлетворении первоначального и встречного исков отказано. Требования конкурсного управляющего удовлетворены частично: суд признал недействительными договор залога от 05.12.2005 и договор об отступном от 01.02.2006 между фермерским хозяйством и АКБ "Донхлеббанк", применил последствия недействительности договора об отступном от 01.02.2006, взыскав с АКБ "Донхлеббанк" в пользу фермерского хозяйства 3503480 рублей, из них 2500 тыс. рублей стоимости пшеницы по соглашению об отступном и 1003480 рублей убытков. Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что АКБ "Тусарбанк" не является заинтересованным лицом в оспаривании договора об отступном от 01.02.2006 ввиду недоказанности нарушения указанным договором его прав и законных интересов. Судебные инстанции установили, что предметы договоров залога от 05.12.2005 и 12.12.2005 различны. Суды установили, что заключение договора залога от 05.12.2005 и договора об отступном от 01.02.2006 повлекло предпочтительное удовлетворение требований АКБ "Донхлеббанк" перед требованиями других кредиторов фермерского хозяйства, поэтому признали эти договоры недействительными и применили последствия недействительности договора об отступном, обязав АКБ "Донхлеббанк" возместить фермерскому хозяйству стоимость переданной по нему пшеницы по правилам ст. 1105 ГК РФ. Требование конкурсного управляющего о взыскании убытков признано правомерным и подлежащим удовлетворению в силу ст. ст. 15 и 393 ГК РФ. Суды установили, что оспариваемый по встречному иску договор залога от 12.12.2005 не является последующим залогом, поэтому в удовлетворении иска о признании его недействительным отказали. Как видно из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, АКБ "Донхлеббанк" (кредитор) и фермерское хозяйство (заемщик) заключили кредитный договор от 10.12.2004, на основании которого кредитор выдал заемщику кредит на сумму 2500 тыс. рублей до 29.11.2005 под 25% годовых с целью приобретения основных средств и пополнения оборотных средств. Во исполнение обязательств по кредитному договору от 10.12.2004 АКБ "Донхлеббанк" (залогодержатель) и фермерское хозяйство (залогодатель) заключили договор залога (движимого имущества), по которому залогодатель обязался передать залогодержателю имущество согласно приложению. В приложении стороны указали перечень подлежащего передаче по договору оборудования стоимостью 3117 тыс. рублей. В связи с пролонгацией срока возврата кредита для обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору стороны также заключили договор залога (товаров в обороте и переработке) от 05.12.2005, по которому фермерское хозяйство (залогодатель) обязалось передать АКБ "Донхлеббанк" (залогодержатель) имущество согласно приложению. В приложении стороны указали следующее имущество: урожай озимой пшеницы 2006 г. на площади 1185 га стоимостью 2500 тыс. рублей. Дополнительным соглашением от 06.12.2005 стороны уточнили адрес нахождения заложенного имущества. Стоимость посевов определена сторонами в сумме 450 тыс. рублей. 12.12.2005 фермерское хозяйство (заемщик) и АКБ "Тусар" (банк) заключили кредитный договор, на основании которого банк выдал заемщику кредит на сумму 5 млн. рублей до 16.11.2006 под 12% годовых. В обеспечение исполнения обязательств по указанному договору фермерское хозяйство (залогодатель) и АКБ "Тусар" (залогодержатель) заключили договор залога будущего урожая от 12.12.2005, согласно которому фермерское хозяйство передало в залог АКБ "Тусарбанк" продукцию будущего урожая озимой пшеницы 3 - 4 класса на площади 1185 га общей стоимостью 10 млн. рублей. 01.02.2006 АКБ "Донхлеббанк" (кредитор) и фермерское хозяйство (должник) заключили договор об отступном, по которому должник в счет погашения своей задолженности по кредитному договору от 10.12.2004 обязался передать в собственность кредитору в качестве отступного имущество согласно приложению к договору. В п. 2.1 договора стороны определили, что договор одновременно является актом приема-передачи имущества согласно приложению к договору, а также подлинных документов на него. Право собственности на имущество должника переходит к кредитору, а денежное обязательство в сумме основного долга по кредитному договору от 10.12.2004 в сумме 2500 тыс. рублей прекращается с момента подписания договора. В приложении стороны определили передаваемое имущество, указав посевы озимой пшеницы урожая 2006 г. на площади 449 га стоимостью 2500 тыс. рублей. В дополнительном соглашении от 02.02.2006 стороны изменили редакцию приложения, включив в перечень передаваемого имущества посевы озимой пшеницы урожая 2006 г. на площади 449 га стоимостью 450 тыс. рублей и оборудование стоимостью 2050 тыс. рублей. Кроме того, стороны подписали приложение к договору об отступном. Согласно данному приложению из перечня передаваемого по нему имущества исключены посевы озимой пшеницы на 4-х из 7-и первоначально указанных полей и внесен комплект хлебопекарного оборудования. Определением арбитражного суда от 15.03.2006 в отношении главы фермерского хозяйства введена процедура наблюдения. Определением от 27.06.2006 требования АКБ "Тусарбанк" на сумму 9168933 рублей 70 копеек включены в третью очередь реестра кредиторов должника как обеспеченные залогом, в том числе урожая озимой пшеницы 2006 г. Решением от 06.09.2006 по указанному делу фермерское хозяйство признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Данные обстоятельства послужили основанием обращения АКБ "Тусарбанк" в арбитражный суд с иском о признании недействительными договора об отступном от 01.02.2006 и применении последствий недействительности сделки. АКБ "Донхлеббанк" оспаривает выводы суда в части недействительности договоров залога от 05.12.2005 и об отступном от 01.02.2006 между ним и фермерским хозяйством и применении последствий недействительности договора об отступном. Суды удовлетворили требования привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями конкурсного управляющего фермерского хозяйства о признании недействительными договоров залога от 05.12.2005, об отступном от 01.02.2006 по мотиву того, что указанными сделками удовлетворены требования АКБ "Донхлеббанк" предпочтительно перед требованиями других кредиторов фермерского хозяйства. Суды также применили последствия недействительности договора об отступном, обязав банк возместить фермерскому хозяйству стоимость полученного по договору об отступном и убытки, вызванные удорожанием стоимости урожая пшеницы. Удовлетворяя требования конкурсного управляющего в части признания недействительными договора залога от 05.12.2005 и применяя реституцию в виде обязания АКБ "Донхлеббанк" возвратить фермерскому хозяйству стоимость полученного по договору об отступном и убытков в виде увеличения стоимости переданного имущества, суды не учли следующего. В силу п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве сделка, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана судом недействительной по заявлению внешнего управляющего или кредитора, если указанная сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами. Суды установили, что по договору об отступном, заключенному в пределах шестимесячного до возбуждения процедуры банкротства срока, кредитор получил удовлетворение предпочтительно перед другими имеющимися на момент совершения сделки кредиторами фермерского хозяйства. Эти обстоятельства подтверждены имеющимися в деле доказательствами. Поэтому вывод суда о недействительности договора об отступном является правильным. Наряду с этим вывод о недействительности договора залога от 05.12.2005 ошибочен. В данном случае договор залога был заключен в течение 6 месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании фермерского хозяйства банкротом, однако он не может рассматриваться как сделка, повлекшая предпочтительное удовлетворение требований заявителя жалобы перед другими кредиторами, поскольку в силу ст. 329 ГК РФ был направлен на обеспечение исполнения должником денежных обязательств, принятых по кредитному договору. Наличие обусловленного договором залога права на заложенное имущество не свидетельствует о его непременной реализации залогодержателем, в то время как Закон о банкротстве устанавливает недействительность сделки, повлекшей реально удовлетворение требования одного кредитора предпочтительно перед другими. Поэтому вывод суда о недействительности договора залога по указанным основаниям не соответствует названным нормам, и в удовлетворении этого требования конкурсному управляющему должно быть отказано. Установив недействительность сделки об отступном, суды при применении последствий ее недействительности правомерно сослались на нормы ст. 167 и гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении (ст. 1103). В части взыскания с АКБ "Донхлеббанк" стоимости полученного по договору об отступном имущества и убытков суды правильно сослались на ст. 1105 Кодекса, однако при этом не учли следующего. Согласно ч. 1 указанной нормы в случае невозможности возвратить в натуре (что установили суды) неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения. Таким образом, взыскивая стоимость имущества, полученного АКБ "Донхлеббанк" по договору об отступном в размере, указанном в договоре, признанном недействительным, суд не учел эти положения и не выяснил действительную стоимость переданных по сделке посевов на момент их приобретения банком. Взыскивая убытки в виде разницы в стоимости полученного имущества, суд не установил, когда АКБ "Донхлеббанк" узнал о неосновательности обогащения и какими доказательствами подтверждено это обстоятельство. Поскольку выяснение этих обстоятельств имеет существенное значения для рассмотрения вопроса о применении последствий недействительности договора об отступном, судебные акты в этой части также подлежат отмене. Постановлением ФАС округа судебные акты частично отменены. В удовлетворении требований о признании недействительным договора залога от 05.12.2005 отказано. В части применения реституции по договору об отступном дело направлено на новое рассмотрение.

9. Для определения сделки как крупной в целях ст. 78 ФЗ "Об акционерных обществах" вывод о взаимосвязанности кредитного договора и договора залога является неправомерным. Согласно ст. 334 ГК РФ договор залога заключается для обеспечения исполнения обязательства должника перед кредитором, и сумма обязательств по кредитному договору не может суммироваться с обязательствами по договору залога. Согласно ст. 337 ГК РФ залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения (Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 14 августа 2007 г. по делу N А12-17293/06).

Акционер ЗАО "Камышинский завод торгового оборудования" М. обратился с иском к ОАО "КБ "Русский Южный Банк" и ЗАО "Камышинский завод торгового оборудования" о признании недействительными кредитного договора и трех договоров залога имущества. Решением от 08.02.2007 суд в удовлетворении иска отказал. Постановлением апелляционной инстанции от 26.04.2007 указанное решение оставлено без изменения. Как следует из материалов дела, между банком и заводом заключены кредитный договор от 01.08.2005, два договора залога от 01.08.2005 и договор залога от 29.05.2006. Согласно п. 1.1 кредитного договора банк предоставил заводу кредит в размере 1000000 руб. на условиях его целевого использования - пополнение оборотных средств - на срок до 25.07.2006 под 18% годовых, а завод обязался возвратить банку полученный кредит и уплатить проценты за пользование кредитом в размере, сроки и на условиях, которые установлены кредитным договором. Выдача кредита производится перечислением сумм кредита на расчетный счет завода. В обеспечение кредитного договора между сторонами заключены два договора залога от 01.08.2006: договор залога транспортных средств залоговой стоимостью 540000 руб. и договор залога оборудования залоговой стоимостью 660000 руб. Исковое заявление мотивировано тем, что все оспариваемые договоры являются взаимосвязанными сделками и заключены с нарушением требований ст. ст. 77, 78 и 79 ФЗ "Об акционерных обществах" без одобрения общим собранием акционеров крупной сделки. Статьей 78 ФЗ "Об акционерных обществах" крупной сделкой считается сделка (в том числе заем, кредит, залог, поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, за исключением сделок, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности общества. В соответствии с п. 6 ст. 79 ФЗ "Об акционерных обществах" крупная сделка, совершенная с нарушением требований настоящей статьи, может быть признана недействительной по иску общества или акционера. Кредитный договор может быть признан крупной сделкой с учетом суммы кредита и процентов за пользование им, поскольку уплата указанных процентов в соответствии со ст. 819 ГК РФ входит в состав основного обязательства по кредитному договору (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.03.2001 N 62). В случае отчуждения имущества с балансовой стоимостью активов сопоставляется стоимость такого имущества, определенного по данным бухгалтерского учета (п. 31 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19). При определении балансовой стоимости общества на дату принятия решения о совершении крупной сделки учитывается сумма активов по последнему утвержденному балансу общества без уменьшения ее на сумму долгов. Судом установлено, что согласно бухгалтерскому балансу на 01.07.2005 балансовая стоимость активов общества составляет 9803000 руб. Заключение договоров залога от 01.08.2005 являлось определяющим и неотъемлемым условием заключения кредитного договора (пп. 3 и 4 п. 5.1 раздела 5 кредитного договора). Поскольку договоры заключены в один день - 01.08.2005, для обеспечения конкретного обязательства, они, по мнению суда, являются взаимосвязанными сделками. Договор залога от 29.05.2006 является самостоятельной сделкой, заключенной хотя и в обеспечение кредитного договора, но с разрывом по времени, и в связи с нарушением ЗАО "Камышинский завод торгового оборудования" взятых на себя обязательств порождает самостоятельные права и обязанности сторон. Признавая взаимосвязанными кредитный договор и два договора залога от 01.08.2005, общая сумма которых составляет 24,27% от балансовой стоимости активов завода (1180000 + 540000 + 660000 = 2380000 руб.: 9803000 руб. x 100), то есть менее 25% стоимости активов должника, суд пришел к выводу, что указанная сделка крупной сделкой не является и, следовательно, не должна была проходить процедуру одобрения общим собранием акционеров общества. Из текста кредитного договора следует, что кредит был получен заводом на пополнение оборотных средств и практически все полученные по оспариваемому договору средства израсходованы на цели, связанные с обеспечением хозяйственной деятельности общества: платежи в бюджет, выплату зарплаты, оплату аренды, оплату по договорам поставки продукции для изготовления товаров. Согласно разъяснениям, данным в п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", к сделкам, совершаемым в процессе обычной хозяйственной деятельности, могут относиться, в частности, сделки по приобретению обществом сырья и материалов, необходимых для осуществления производственно-хозяйственной деятельности, реализация готовой продукции, получение кредитов для оплаты текущих операций. Основным видом деятельности завода согласно выписке из ЕГРЮЛ от 19.10.2006 является производство мебели для офисов и предприятий торговли, деятельность автомобильного грузового транспорта, производство ножевых изделий и столовых приборов, производство раковин, моек, ванн и т. д. Из содержания кредитного договора и материалов дела усматривается, что кредит предоставлялся заводу для пополнения оборотных средств, а полученные по договору средства израсходованы на цели, связанные с обеспечением хозяйственной деятельности общества, в том числе платежи в бюджет, выплату зарплаты, оплату аренды, оплату задолженности по налогам, расчеты по хозяйственным договорам, оплату по договорам поставки продукции для изготовления товаров. Указанные обстоятельства подтверждаются также выпиской по расчетному счету ЗАО "КЗТО" за 02.08.2005, имеющейся в материалах дела, платежными документами и иными материалами дела, из которых усматривается направление расходования заемных средств, полученных акционерным обществом 01.08.2005, в ОАО КБ "РусЮгбанк". Согласно имеющейся выписке из ЕГРЮЛ от 19.10.2006 основным видом деятельности ЗАО "КЗТО" является производство мебели для офисов и предприятий торговли, деятельность автомобильного грузового транспорта, производство ножевых изделий и столовых приборов, производство раковин, моек, ванн и т. д. С учетом п. 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.03.2001 N 62 к кредитному договору, заключенному хозяйственным обществом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности, положения законодательства о крупных сделках не применяются независимо от размера полученного по нему кредита. Отклоняя доводы истца об отсутствии полномочий у генерального директора Р. на совершение сделок, суд исходил из того, что стороной представлены протокол внеочередного общего собрания акционеров ЗАО "Камышинский завод торгового оборудования" от 15.04.2005, имеющийся также в материалах регистрационного дела регистрирующего органа (налоговой инспекции), приказ о назначении на должность директора от 15.04.2005 и представленные банку при заключении оспариваемых договоров выписка из ЕГРЮЛ от 21.05.2005 с карточкой образцов подписи Р., заверенная нотариусом, и бухгалтерский баланс на дату, предшествовавшую заключению указанных договоров. Указанные выводы судом апелляционной инстанции признаны правомерными. Считая правомерным отказ в удовлетворении заявленного иска, коллегия вместе с тем считает ошибочным вывод суда о взаимосвязанности для определения сделки как крупной кредитного договора и договора залога и об отсутствии взаимосвязи между договорами залога от 01.08.2005 и от 29.05.2006. Согласно ст. 334 ГК РФ договор залога заключается для обеспечения исполнения обязательства должника перед кредитором, и сумма обязательств по кредитному договору не может суммироваться с обязательствами по договору залога. Согласно ст. 337 ГК РФ залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения. Постановлением ФАС округа решение арбитражного суда и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения.

10. Залог не прекращает своего действия с момента принятия заявления о признании должника банкротом до момента продажи предмета залога или приобретения залогодержателем для зачета своих требований в счет его выкупной цены. Поэтому право залогодержателя на удовлетворение требования из стоимости заложенного имущества не трансформируется в необеспеченное денежное требование кредитора. В данном случае залог прекратился на основании п. 1 ч. 1 ст. 352 ГК РФ (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 7 августа 2007 г. N Ф04-5075/2007(36656-А45-39)).

ЗАО "Магеллан" обратилось с иском к ЗАО "Медвежонок", ИП А. при участии третьего лица ОАО "Новосибирский муниципальный банк" о взыскании задолженности в сумме 4236161,67 руб. с обращением взыскания на заложенное имущество. Решением арбитражного суда от 20.04.2006, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 19.06.2006, исковые требования удовлетворены. Постановлением ФАС округа от 07.09.2006 вышеуказанные судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение. При повторном рассмотрении решением арбитражного суда от 11.12.2006 исковые требования удовлетворены полностью, определена начальная продажная цена имущества - 4200000 рублей. Постановлением апелляционной инстанции от 30.03.2007 решение отменено, в удовлетворении исковых требований отказано в связи с исполнением основного обязательства и прекращением залога. Как следует из материалов дела, ЗАО "Магеллан" на основании договора поручительства от 20.07.2004, заключенного между ним и ОАО "Новосибирский муниципальный банк", исполнило за ИП А. обязательство по погашению задолженности перед ОАО "Новосибирский муниципальный банк", возникшее у А. на основании договора от 20.07.2004 о предоставлении кредитной линии. В качестве обеспечения исполнения обязательства по договору о предоставлении кредитной линии от 20.07.2004 между ОАО "Новосибирский муниципальный банк" и ЗАО "Медвежонок" заключен договор залога от 26.07.2004 нежилого помещения площадью 158,90 кв. м. В результате исполнения А. обязательства по возврату заемных средств ЗАО "Магеллан" получило право требовать исполнения основного обязательства от залогодателя, в данном случае путем обращения взыскания на имущество, являющееся предметом залога по договору от 26.07.2004. В отношении А. на момент рассмотрения дела введено конкурсное производство. Суд кассационной инстанции соглашается с выводом суда апелляционной инстанции о том, что залог не прекращает своего действия с момента принятия заявления о признании должника банкротом до момента его продажи или приобретения залогодержателем для зачета своих требований в счет выкупной цены предмета залога. Поэтому право залогодержателя об удовлетворении требования из стоимости заложенного имущества не трансформируется в необеспеченное денежное требование кредитора (пункт 15 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29). Поскольку обязательство по залогу не относится к денежному обязательству, требования залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество в случае банкротства залогодателя, обеспечившего залогом своего имущества обязательство иного лица, должны быть предъявлены в общем процессуальном порядке. В связи с этим доводы кассационной жалобы о необходимости применения к взаимоотношениям сторон норм ФЗ "О банкротстве" подлежат отклонению. Кроме того, эти доводы были исследованы судом апелляционной инстанции и получили надлежащую оценку. Судом апелляционной инстанции установлен факт внесения 13.02.2007 в депозит нотариуса В. 4257342,67 руб. во исполнение обязательства ИП А. перед ОАО "Новосибирский муниципальный банк", возникшего из договора от 20.07.2004 о предоставлении кредитной линии, а также в связи с исполнением ЗАО "Магеллан" обязательства ИП А. на основании договора поручительства от 20.07.2004 между ОАО "Новосибирский муниципальный банк" и ЗАО "Магеллан". Данное обстоятельство подтверждается квитанцией нотариуса В. от 13.02.2007, 4000000 составляет основной долг, 94191,78 руб. - проценты за пользование кредитом, 13233,81 - пени, 128736,08 руб.- проценты за пользование чужими денежными средствами. Внесение денежных средств произведено Н. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 352 ГК РФ залог прекращается с прекращением обеспеченного залогом обязательства. Пунктом 5.1 рассматриваемого договора залога установлено в качестве основания прекращения договора залога погашение обеспеченного залогом обязательства по договору от 20.07.2004 о предоставлении кредитной линии. Суд апелляционной инстанции на основании п. 1 ст. 313, п. п. 1, 2 ст. 327, п. 7 ст. 350 ГК РФ, а также п. 1 ст. 31 ФЗ "О залоге" сделал обоснованный вывод о прекращении залога в связи с исполнением обязательства, которое было им обеспечено, и правомерно отказал в удовлетворении исковых требований. Заявитель не представил суду доказательств того, что перечисленная для него на депозит нотариуса сумма по исполнению кредитного обязательства А. является ненадлежащим исполнением. Постановлением ФАС округа постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения.

11. Так как регистрации вещных прав залогодателя на момент обращения с заявлением о регистрации договора залога не имелось, отказ регистрирующего органа в регистрации договора ипотеки обоснованно признан правомерным, что не лишает залогодателя возможности зарегистрировать свое вещное право в установленном порядке и вновь обратиться в регистрирующий орган за регистрацией договора залога (Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 31 июля 2007 г. по делу N А65-772/2007-СА2-22).

ООО "Союз-К" обратилось с заявлением к ГУ Федеральной регистрационной службы о признании отказа в регистрации договора залога незаконным и обязании ответчика зарегистрировать договор залога нежилых помещений административного здания. Решением арбитражного суда первой инстанции от 18.04.2007 в удовлетворении заявления истцу отказано. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. Как видно из материалов дела, между заявителем и ООО "Эскейп" 01.11.2004 был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, по условиям которого продавец обязуется передать в собственность заявителю нежилые помещения административного здания. Впоследствии указанные объекты недвижимости были переданы ООО третьему лицу в залог по договору об ипотеке жилых помещений от 27.02.2006 в соответствии с кредитными договорами от 18.11.2004 и от 27.02.2006, заключенными между заявителем и банком. Учитывая, что в силу п. 3 ст. 339 ГК РФ и в соответствии со ст. ст. 19, 20 ФЗ от 16.07.98 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" договор ипотеки подлежит государственной регистрации, заявитель и банк 23.05.2006 передали указанный договор и другие необходимые документы в ГУ Федеральной регистрационной службы. Сообщением от 01.09.2006 регистрирующим органом было отказано обществу в государственной регистрации договора залога нежилых помещений со ссылкой на абз. 6 п. 1 ст. 20 ФЗ от 21.07.97 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", поскольку в соответствии с судебными актами по другому делу зарегистрированное за заявителем право признано недействительным, в связи с чем последний не вправе распоряжаться имуществом, не принадлежащим ему на вещном праве. Посчитав, что отказ в государственной регистрации договора ипотеки не соответствует законодательству РФ и нарушает права и законные интересы заявителя, общество обжаловало его в арбитражный суд. Судебная коллегия считает, что суд правомерно отказал заявителю в удовлетворении его требований. В соответствии со ст. 209 ГК РФ право владения, пользования, распоряжения своим имуществом принадлежит собственнику или управомоченному им лицу. Как видно из материалов дела, вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 28.11.2005 по другому делу договор от 01.11.2004 купли-продажи недвижимого имущества - нежилых помещений общей площадью 462,6 кв. м, заключенный между ООО "Эскейп" и ООО "Союз-К", признан недействительным. Одновременно признано недействительным зарегистрированное за обществом с ограниченной ответственностью "Союз-К" право на указанные выше помещения. В соответствии с абз. 6 п. 1 ст. 20 ФЗ от 21.07.97 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" в государственной регистрации прав может быть отказано в том числе в случае, если лицо, выдавшее правоустанавливающий документ, не уполномочено распоряжаться правом на данный объект недвижимого имущества. Согласно Постановлению ФАС округа от 17.04.2006 по вышеуказанному делу заявитель признан добросовестным приобретателем, и к нему не могут быть применены общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности сторон возвратить другой все полученное по сделке (Постановление Конституционного Суда РФ N 6-П от 21.04.2003). Поэтому заявитель вправе был обратиться в регистрирующий орган за регистрацией своего права на указанные помещения по новому основанию - судебному решению, которым он признан добросовестным приобретателем. Доказательств такого обращения истцом суду не представлено. В соответствии с положениями п. 1 ст. 29 ФЗ от 21.07.97 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация ипотеки проводится на основании заявления залогодателя или залогодержателя после государственной регистрации вещных прав залогодателя на недвижимое имущество. Такой регистрации вещных прав залогодателя, как установлено судом, на момент обращения с заявлением о регистрации договора залога у истца не имелось. При таких обстоятельствах отказ регистрирующего органа от 01.09.2006 в регистрации договора ипотеки от 27.02.2006, заключенного между заявителем и банком, суд обоснованно признал правомерным, соответствующим действующему законодательству, что не лишает заявителя возможности зарегистрировать свое вещное право в установленном порядке и вновь обратиться в регистрирующий орган за регистрацией договора залога. Постановлением ФАС округа решение арбитражного суда оставлено без изменения.

Название документа