Недействительность сделок с недвижимым имуществом

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК С НЕДВИЖИМЫМ ИМУЩЕСТВОМ

М. КОЗЛОВ

Максим Козлов, заместитель начальника отдела правового обеспечения и судебной защиты Управления федеральной регистрационной службы по Белгородской области.

Одной из наболевших проблем, возникающих при разрешении споров на недвижимое имущество, является вопрос о том, какие правовые последствия признания недействительной сделки с недвижимостью должны быть отражены в судебном решении. В частности, необходимо ли в решении признавать недействительным зарегистрированное право или прекращать право собственности лица. От решения этих вопросов зависит, какие действия будет предпринимать на основании данного решения регистрирующий орган и другие аспекты исполнения данных судебных актов.

Коллизии между ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от 21.07.97 N 122-ФЗ (далее - Закон о регистрации), а также принятыми на его основе Правилами ведения Единого реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП), с одной стороны, и гражданским законодательством, с другой стороны, стали почвой для возникновения судебных споров между органами Росрегистрации и участниками гражданского оборота. Проблематичным является исполнение решений судов о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Ни один нормативный акт не содержит указания на действия регистрирующего органа при вынесении таких решений судами. С момента принятия изменений в ст. 223 ГК РФ, устанавливающих, что право собственности у добросовестного приобретателя возникает с момента государственной регистрации, ситуация усложнилась.

Противоречия судебной практики

На практике возникло несколько вопросов. Какое решение будет основанием для прекращения записи в ЕГРП бывшего владельца имущества - ответчика и восстановления записи о праве истца - собственника недвижимого имущества? Достаточно ли просто решения о признании сделки недействительной или необходимо, чтобы суд применил последствия ее недействительности, необходимо ли указание в решении суда на какие-то действия регистрирующего органа по восстановлению записи о праве собственности бывшего собственника имущества? К сожалению, ответить на это зачастую не могут даже судьи, выносящие такие решения, и потому судебная практика по данной проблеме является неоднородной и противоречивой. Некоторые суды в случае признания сделки недействительной признают недействительным зарегистрированное право собственности на недвижимое имущество. Так, ФАС УО своим Постановлением от 18.01.2005 по делу N Ф09-4479/04-ГК оставил в силе решение Арбитражного суда Свердловской области, которым был признан недействительным договор купли-продажи и признано недействительным зарегистрированное за ответчиком право собственности на трансформаторную подстанцию. При этом суд кассационной инстанции отклонил ссылку ответчика на то, что он является добросовестным приобретателем, указав, что разрешение данного вопроса не входит в предмет рассмотрения по настоящему делу, поскольку требование о применении последствий недействительности или виндикационный иск не заявлены. То есть суд фактически применил последствие недействительности сделки, не предусмотренное законом. Также есть случаи, когда вместе с признанием сделки недействительной суды прекращают право собственности ответчика. Например, Арбитражный суд Саратовской области своим решением, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, применил последствия недействительности сделки - прекратил право собственности ЗАО на нежилое здание. ФАС ПО своим Постановлением указанные судебные акты отменил, дело направил на новое рассмотрение, указав, что норма закона, на основании которой допускается применение последствий недействительности сделки в виде прекращения права собственности, судом не указана и вывод суда о возможности таких действий противоречит ст. 235 ГК РФ <1>. -------------------------------- <1> Постановление ФАС ПО от 21.03.2005 N А57-9239/04-5.

Данный вывод суда кассационной инстанции является абсолютно правомерным, поскольку для прекращения чьего-либо права оно должно сначала возникнуть у этого лица. При признании сделки недействительной презюмируется, что право собственности ответчика так и не возникло. В противоположность судам, пытающимся применить какие-то особые условия недействительности сделок, объектом которых является недвижимое имущество, большинство судов полагает достаточным применение последствий, предусмотренных ст. 167 ГК РФ, для того чтобы были внесены необходимые записи в ЕГРП. Такую позицию занял ФАС МО в некоторых делах, рассмотренных этим судом. В частности, в Постановлении от 14.05.2004 по делу N КГ-А40/3659-04 суд сослался на то, что из существа ст. 166, 167 ГК РФ следует, что, заявляя требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки, лицо не обязано учитывать особенности возникновения и прекращения прав по ничтожной сделке. Также ФАС МО указал, что не может быть признана обоснованной ссылка суда первой инстанции на то, что поскольку в соответствии со ст. 2 Закона о регистрации зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке, признание сделки недействительной и применение последствий недействительности не приводит к восстановлению прав собственника на недвижимое имущество, исходя из сведений, внесенных в ЕГРП. Суд кассационной инстанции указал, что предъявление иска о признании сделки недействительной, по существу, является оспариванием зарегистрированного права <2>. -------------------------------- <2> См. также: Постановление ФАС МО от 04.03.2004 по делу N КГ-А40/1231-04.

В этой связи возникает вопрос: достаточно ли просто признания сделки недействительной судом или необходимо, чтобы он применил последствия недействительности сделки, для того чтобы орган Росрегистрации внес соответствующие изменения в ЕГРП? Одни суды полагают, что одного признания сделки недействительной достаточно для внесения записи о прекращении права собственности ответчика и восстановлении записей о праве собственности истца. В качестве примера можно привести дело N КГ-А40/10421-04, рассмотренное 16.11.2004 ФАС МО. ЗАО обратилось с иском к Мосрегистрации о признании незаконными действий о прекращении права собственности истца на нежилые здания и обязании Мосрегистрации внести записи в ЕГРП права собственности истца на спорные объекты. Решением суда первой и апелляционной инстанций в удовлетворении иска отказано. При рассмотрении жалобы ЗАО ФАС МО указал следующее. Поскольку основанием для государственной регистрации согласно ст. 17 Закона о регистрации являются вступившие в законную силу судебные акты, Мосрегистрация правомерно внесла указанные записи. Аналогичное толкование норм законодательства применил ФАС ВВО в Постановлении от 28.01.2003 по делу N А43-7325/02-17-254. В то же время имеется совершенно иная судебная практика, когда судебные инстанции полагают необходимым, чтобы в решении суд применил последствия недействительности сделки для внесения соответствующих записей в ЕГРП регистрирующим органом. В частности, ФАС МО в противоположность вышеуказанному делу N КГ-А40/10421-04 в своем Постановлении от 12.08.2004 по делу N КГ-А40/6916-04 принял следующее решение. ООО обратилось в арбитражный суд к Мосрегистрации с заявлением, в котором просило признать незаконным бездействие Мосрегистрации, выразившееся в уклонении от регистрации решения арбитражного суда по заявлению истца; обязать Мосрегистрацию аннулировать (прекратить) запись в ЕГРП о праве ЗАО и обязать Мосрегистрацию зарегистрировать решение арбитражного суда. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены частично: суд признал незаконным бездействие Мосрегистрации, выразившееся в уклонении от регистрации права по заявлению ООО, и обязал Мосрегистрацию аннулировать запись в ЕГРП о праве собственности ЗАО на здание. В части требований об обязании Мосрегистрации зарегистрировать решение арбитражного суда производство по делу прекращено. Постановлением апелляционной инстанции решение в части признания незаконным бездействия Мосрегистрации и обязании Мосрегистрации аннулировать запись в реестре прав отменено, в иске в этой части отказано. В остальной части решение оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции оставил постановление апелляционной инстанции без изменений по следующим основаниям. Вопрос о законности бездействия Мосрегистрации и наличии основания для обязания этого регистрирующего органа аннулировать запись о государственной регистрации права собственности ЗАО на вышеуказанное здание не может быть разрешен без проверки обстоятельств о том, утратило ли ЗАО права собственности на этот объект недвижимости. Суд пришел к выводу о недоказанности прекращения права собственности ЗАО в отношении спорного имущества и наличия такого права у ООО. Решением, на которое ссылается заявитель в обоснование заявленных требований, установлена ничтожность договора купли-продажи, послужившего основанием возникновения права собственности ЗАО на спорный объект недвижимости, но не были применены последствия его недействительности в виде двусторонней реституции, поэтому и данное решение не может служить основанием для вывода об утрате ЗАО прав собственности на спорный объект недвижимости и наличии оснований для погашения удостоверяющей это право записи в ЕГРП. Подобная двойственность судебной практики отнюдь не способствует единству правоприменительной практики органов Росрегистрации.

Коллизии устранимы

Полагаю, проблема исполнения решений судов о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности должна быть решена следующим образом. Исходя из толкования ст. 166, 167 ГК РФ, данного КС РФ в Постановлении N 6-П от 21.04.2003, добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация). Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя. Таким образом, на основании правовой позиции Конституционного Суда можно сделать вывод, что в тех случаях, когда сделка признана судом недействительной, это означает, что титула собственника у ответчика не возникло. Соответственно регистрирующий орган, для того чтобы привести записи в ЕГРП в соответствие с действительной его принадлежностью, должен погасить запись в ЕГРП ответчика по иску и восстановить запись о праве собственности надлежащего собственника - истца (поскольку в соответствии с п. 1 ст. 131 ГК РФ госрегистрация лишь отражает правовое положение указанного имущества). Добросовестного приобретателя в данном случае не будет, поскольку им может быть только третье лицо, а не стороны по недействительной сделке, поэтому противоречия со ст. 223 ГК РФ не будет. Указания на применение последствий недействительности сделки в решении суда для внесения записей в ЕГРП не требуется, поскольку она представляет собой всего лишь обязанность лиц, обладающих имуществом без прав на него, вернуть его противоположной стороне - фактически передать имущество. Тем более не нужно включать в решении суда какие-либо специальные указания на необходимость погашения, аннулирования записи в ЕГРП или о прекращении регистрации права, признавать недействительным зарегистрированное право, поскольку такие действия не предусмотрены ни ГК РФ, ни Законом о регистрации. В то же время признание недействительной сделки между двумя лицами в тех случаях, когда оно уже приобретено третьим лицом, не влечет никаких правовых последствий, поскольку в этом случае оно может быть истребовано у него только путем виндикационного иска. Полагаем, что для исключения изложенных выше противоречий в судебной практике ВАС РФ необходимо дать соответствующие разъяснения арбитражным судам.

Название документа Интервью: К вопросу об обязательном страховании адвокатов (интервью с Г. К. Шаровым) ("Адвокат", 2006, N 1) Текст документа

К ВОПРОСУ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОМ СТРАХОВАНИИ АДВОКАТОВ

ИНТЕРВЬЮ С ЧЛЕНОМ СОВЕТА ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ Г. К. ШАРОВЫМ

Ю. ИВАНОВА

Закон об адвокатуре предусматривает введение в следующем году обязательного страхования адвокатами своей профессиональной ответственности. Пока для страхования профессиональной ответственности адвокатов предусмотрен только добровольный порядок. Некоторые страховые компании еще год назад заявили о своей готовности предложить адвокатским образованиям свои услуги <*>. Естественно, адвокаты не остались равнодушными к такой насущной проблеме <**>. О том, как адвокатское сообщество готовится к введению обязательного страхования, заместителю главного редактора Юлии Ивановой рассказывает член Совета Федеральной палаты адвокатов, вице-президент ФСАР и МС(С)А, директор адвокатской конторы "СанктаЛекс" Московской городской коллегии адвокатов кандидат юридических наук Г. К. Шаров. -------------------------------- <*> Грудцына Л. Ю. Страхование профессиональной ответственности адвокатов: будущее начинается сегодня. Интервью с заместителем генерального директора ОАО "Московская страховая компания" А. А. Федонкиным // Адвокат. 2004. N 2. <**> Мастинский Я. М., Минаков А. И., Паповян И. С., Тимофеева А. Е. Страхование риска профессиональной имущественной ответственности адвокатов // Адвокат. 2004. N 4.

Геннадий Константинович, давайте уточним тему нашей беседы. Статья 19 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" устанавливает обязанность адвоката страховать риск своей профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи. В соответствии с ч. 1 ст. 45 Закона об адвокатуре обязательность такого страхования вступает в силу через год - 1 января 2007 г., так что времени осталось немного. Насколько нам известно, Федеральная палата адвокатов РФ прорабатывает вопрос о законодательном обеспечении введения обязательного страхования адвокатами риска своей профессиональной имущественной ответственности. Что сделано на данный момент и что еще предстоит сделать? Главное, что нужно было сделать - это дать ответ на вопрос о необходимости принятия специального закона об обязательном страховании профессиональной ответственности адвокатов с позиций гражданского законодательства, включая законодательство о страховании, и с позиций налогового законодательства. Изучение этого вопроса было поручено Советом ФПА группе адвокатов, в которую вхожу и я. Мнения членов рабочей группы разделились. Большинство коллег высказались за необходимость принятия специального закона. Я придерживаюсь другой точки зрения. Поэтому, пока споры не завершены и группа не закончила работу, я могу комментировать только свою позицию.

Думаю, нашим читателям будет интересно узнать об этом. Хорошо. Но предупреждаю: мои ответы будут довольно длинными. В таком серьезном деле приемлема только точная и подробная аргументация. Гражданский кодекс Российской Федерации в п. 3 ст. 936 устанавливает, что при обязательном страховании законом должны определяться только три вопроса: - объекты, подлежащие обязательному страхованию; - риски, от которых они должны быть застрахованы; - минимальные размеры страховых сумм. Если хотя бы одно из условий, указанных в ст. 936, не определено законом, обязательное страхование нельзя считать установленным, не возникает обязанность страхования и не применяются последствия, предусмотренные ст. 937 ГК РФ. Соответственно, орган страхового надзора не выдает лицензии на такой вид обязательного страхования (разъяснения Минфина России от 13 мая 1997 г.). В соответствии со ст. 19 Федерального закона об адвокатской деятельности объектами обязательного страхования для адвокатов являются имущественные интересы адвоката, связанные с его обязанностью возместить причиненный доверителю вред в случае нарушения адвокатом условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи. Как видим, объект страхования для адвокатов законодательно определен. Далее. В соответствии с той же статьей Закона об адвокатской деятельности страховые случаи (или риски, от которых должны быть застрахованы объекты страхования) - это любые нарушения адвокатом условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи. Установить перечень страховых случаев профессиональной ответственности адвокатов невозможно, поскольку страхованию подлежит ответственность за любые виновные нарушения адвокатом условий договора об оказании юридической помощи, причинившие доверителю вред, находящийся в прямой причинной связи с нарушением. Поэтому и для определения рисков, от которых должны быть застрахованы объекты страхования, не требуется каких-либо дополнительных норм закона. До настоящего времени не определены и требуют законодательного установления только минимальные размеры страховых сумм. Согласитесь, для решения одного этого вопроса вряд ли целесообразно принимать отдельный закон об обязательном страховании профессиональной ответственности адвокатов. Гражданское законодательство состоит из ГК РФ и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов, регулирующих отношения в сфере гражданского оборота. При этом ст. 3 ГК РФ установила важнейшее правило: "Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу". Таким образом, никакие федеральные законы не могут расширять перечень вопросов, подлежащих законодательному регулированию и перечисленных в ст. 936 ГК РФ. Расширение перечня вопросов законодательного регулирования приведет к ограничению гражданских прав лиц, которые "свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора" (ст. 1 ГК РФ). Рассмотрим теперь, какие правила в отношении обязательного страхования предусматривает страховое законодательство и насколько они применимы к обязательному страхованию ответственности адвокатов. Статья 3 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. "Об организации страхового дела в Российской Федерации" 10 декабря 2003 г. была дополнена п. 4, который неоправданно расширил перечень вопросов обязательного страхования, подлежащих регулированию федеральными законами о конкретных видах обязательного страхования. Кроме вопросов, указанных в ГК РФ, этот Закон предусмотрел законодательное регулирование еще семи вопросов (подп. "д" - "л"): д) размер, структуру или порядок определения страхового тарифа. Условия страхования для всех адвокатов должны быть одинаковыми независимо от их специализации, квалификации и стажа, поэтому размер и структуру страхового тарифа не надо устанавливать законом. Следует учитывать и то, что в отношении, например, так называемой автогражданки страховые тарифы, их структура и порядок применения определены не законом, а Постановлением Правительства РФ от 7 мая 2003 г.; е) срок и порядок уплаты страховой премии (страховых взносов); ж) срок действия договора страхования (вопросы, указанные в подп. "д", "е" и "ж" для обязательного негосударственного страхования вполне могут быть урегулированы договорами страхования или корпоративными актами обществ взаимного страхования); з) порядок определения размера страховой выплаты (этот порядок должен определяться размером вреда в пределах страховой суммы, и нет необходимости устанавливать какие-то особые правила по этому вопросу); и) контроль за осуществлением страхования; к) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субъектами страхования (вопросы, указанные в подп. "и" и "к", урегулированы ст. 937 ГК РФ и ст. 30 Закона "Об организации страхового дела" и дополнительного регулирования не требуют); л) иные положения (включение такой формулировки в рассматриваемую статью Закона свидетельствует о его несовершенстве и необязательности соблюдения). Повторюсь - главное то, что подпункты "д" - "л" п. 4 ст. 3 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" не соответствуют ст. 936 ГК РФ и, следовательно, не подлежат применению (ст. 1 - 3 ГК РФ). Следует иметь в виду еще одно важное обстоятельство: законодательство о страховании различает обязательное государственное и негосударственное страхование. Обязательному государственному страхованию подлежат только государственные служащие, страховщиком может выступать только государственная организация, а права и обязанности участников определяются исключительно нормативным актом (ст. 969 ГК РФ). Страхование риска профессиональной ответственности адвокатов является негосударственным обязательным страхованием. Закон РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" не указал, распространяется ли п. 4 ст. 3 на оба вида обязательного страхования или только на государственное. Как я уже говорил, в п. 3 ст. 936 ГК РФ приведен перечень условий договора страхования, которые должны быть определены в законе, установившем обязательное страхование. Однако, поскольку негосударственное обязательное страхование производится на основании договоров, то остальные условия обязательного негосударственного страхования должны согласовываться сторонами в договоре. При таком толковании различий между государственным и негосударственным обязательным страхованием вопросы, указанные в подп. "д" - "л" ч. 4 ст. 3 Закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации", касаются только случаев обязательного государственного страхования. При обязательном негосударственном страховании эти положения могут определяться либо договорами страхования, либо членством в обществе взаимного страхования.

В своей статье о страховании риска профессиональной ответственности адвокатов, опубликованной в нашем журнале в декабре 2004 г., Вы писали о том, что возлагаете определенные надежды как раз на взаимное страхование. Как продвигается законопроект и каковы перспективы внедрения такой формы страхования профессиональной ответственности? Законопроект "О взаимном страховании" внесен Правительством РФ в Госдуму РФ еще 13 февраля 2003 г. и принят в первом чтении в сентябре того же года. Официальным представителем Правительства РФ при рассмотрении законопроекта назначена директор Департамента корпоративного управления Минэкономразвития РФ А. В. Попова (распоряжение от 7 октября 2004 г. N 1283-р). Затем при рассмотрении вопроса о представлении законопроекта в Совет Государственной Думы ответственный думский Комитет (комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам) принял, как указано в протоколе от 15 апреля 2004 г., "иное решение". Таким образом, первоначальная редакция была отвергнута. Примерная программа законопроектной работы Госдумы предусматривала плановый срок рассмотрения этого законопроекта - февраль 2005 г., но до настоящего времени он не принят. В первоначальной редакции п. 4 ст. 1 проекта указывалось: "Обязательное страхование путем взаимного страхования допускается в случаях, предусмотренных федеральными законами о видах обязательного страхования, и осуществляется в порядке и на условиях, которые установлены такими законами". Правовое управление Госдумы не согласилось с такой концепцией и в своем заключении по законопроекту от 16 апреля 2003 г. указало: "Общие положения о взаимном страховании содержатся в ст. 968 ГК, которая относит определение случаев обязательного страхования к регулированию Федерального закона о взаимном страховании. Проект такие случаи не определяет, а лишь отсылает (п. 4 ст. 1) к установлению порядка и условий осуществления обязательного страхования путем взаимного страхования к регулированию Федерального закона о видах обязательного страхования. В этой связи следует иметь в виду, что отношения по обязательному страхованию, осуществляемому путем взаимного страхования, не относятся к отношениям, подлежащим согласно ст. 970 ГК урегулированию специальными федеральными законами. Проект в этой части должен быть доработан с учетом ГК РФ". Это заключение подписано начальником Правового управления Госдумы. Новая редакция проекта федерального закона "О взаимном страховании" для второго чтения в п. 12 ст. 4 содержит следующую норму: "Общество вправе осуществлять обязательное страхование путем взаимного страхования в случаях получения лицензии на осуществление конкретного вида обязательного страхования в соответствии со страховым законодательством". В этой норме ничего не говорится о том, что для обязательного страхования необходимо принятие специального федерального закона. Таким образом, для введения обязательного страхования адвокатской деятельности достаточно законодательно установить минимальный размер страховой суммы. Все остальные вопросы уже регламентированы федеральным законодательством либо могут быть урегулированы договорами страхования или членскими отношениями в обществах взаимного страхования.

Не повредит ли отсутствие специального закона об обязательном страховании адвокатов возможности уменьшать налоговую базу на сумму расходов адвокатов на страхование? При исчислении налоговой базы налога на доходы физических лиц право на получение профессиональных налоговых вычетов (ст. 221 НК РФ) имеют частные нотариусы и другие лица, занимающиеся частной практикой, - в сумме "расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов". Состав таких расходов определяется по правилам определения расходов для целей налогообложения, установленным главой 25 НК РФ "Налог на прибыль организаций". По моему мнению, адвокаты должны относиться к этой категории налогоплательщиков. Однако практика, к сожалению, пошла по пути отнесения адвокатов к категории лиц, получающих доходы от выполнения работ (оказания услуг) по договорам гражданско-правового характера. Но эти лица также имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов, в сумме "расходов, непосредственно связанных с выполнением этих работ (оказанием услуг)". На первый взгляд разница между одной и другой категориями налогоплательщиков несущественна, но практически весьма важна. Но это тема отдельной дискуссии, и если она заинтересует редакцию и читателей, мы обсудим ее в другой раз. По Единому социальному налогу объектом налогообложения для индивидуальных предпринимателей и адвокатов признаются доходы от предпринимательской либо иной профессиональной деятельности за вычетом расходов, связанных с их извлечением (ч. 2 ст. 236 НК РФ). Налоговая база для них определяется как сумма доходов от предпринимательской или иной профессиональной деятельности, за вычетом расходов, связанных с их извлечением. Состав таких расходов определяется по правилам определения состава затрат, установленным гл. 25 НК РФ "Налог на прибыль организаций" (ч. 3 ст. 237 НК РФ). В отношении налога на прибыль организаций, который регулируется НК РФ с 1 января 2002 г., подп. 5 п. 1 ст. 253 устанавливает: к расходам, связанным с производством и реализацией, относятся расходы на обязательное и добровольное страхование. Статья 263 НК РФ устанавливает, что страховые взносы по всем видам обязательного и отдельным видам добровольного страхования имущества включаются в состав прочих расходов в размере фактических затрат. В частности, в состав расходов включаются страховые взносы при добровольном страховании ответственности за причинение вреда, если такое страхование является условием осуществления налогоплательщиком деятельности в соответствии с международными обязательствами РФ или общепринятыми международными требованиями (подп. 8 п. 1). Расходы по обязательным видам страхования (установленные законодательством РФ) включаются в состав прочих расходов в пределах страховых тарифов, утвержденных в соответствии с законодательством РФ и требованиями международных конвенций. В случае если данные тарифы не утверждены, расходы по страхованию включаются в состав прочих расходов в размере фактических затрат (п. 2 ст. 263). Таким образом, в расходы на страхование имущества включаются страховые взносы: - по всем видам обязательного страхования в пределах страховых тарифов (если они не установлены - в размере фактических затрат); - по добровольному страхованию ответственности за причинение вреда, если такое страхование является условием осуществления деятельности в соответствии с общепринятыми международными требованиями - в размере фактических затрат. Следовательно, даже если установленное Законом об адвокатской деятельности обязательное страхование не будет признаваться налоговыми органами обязательным, можно доказывать, что оно является общепринятым международным требованием к осуществлению адвокатской деятельности. В соответствии с руководящими разъяснениями налоговых органов, чтобы страхование профессиональной ответственности адвокатов было признано обязательным, достаточно следующего. На основании письма Управления МНС по г. Москве от 4 марта 2004 г. N 26-12/14716 страховые премии (взносы) по обязательному страхованию признаются расходами для целей налогообложения прибыли, если в соответствующем федеральном законе определены: - объекты, подлежащие обязательному страхованию; - риски, от которых эти объекты должны быть застрахованы; - минимальные размеры страховых сумм. Аналогичные условия перечислены и в письме Департамента налогообложения прибыли МНС РФ от 9 сентября 2004 г. N 02-4-10/252. Правда, в этом документе сделана еще и ссылка на некие "другие условия". Что понимать под этим, неведомо, но любые другие условия будут противоречить ГК РФ.

Геннадий Константинович, давайте подведем итоги и сформулируем выводы. Охотно. По-моему, выводы простые и ясные. Во-первых, для введения обязательного страхования адвокатской деятельности достаточно принять дополнение к Закону об адвокатской деятельности с указанием минимального размера страховой суммы. Все остальные вопросы, требующие законодательного регулирования, уже определены федеральным законодательством. Другие вопросы не требуют законодательной регламентации и могут быть урегулированы договорами страхования или членскими отношениями в обществах взаимного страхования. Во-вторых, для отнесения расходов на обязательное страхование адвокатской деятельности к расходам, уменьшающим налоговую базу НДФЛ и ЕСН, нет необходимости принимать специальный закон об обязательном страховании адвокатской деятельности или вносить изменения или дополнения в налоговое законодательство. Для этого достаточно законодательно установить минимальный размер страховой суммы. И, безусловно, желательно, чтобы до 1 января 2007 г. был принят закон о взаимном страховании, который бы предусматривал право обществ взаимного страхования осуществлять обязательное негосударственное страхование профессиональной имущественной ответственности адвокатов.

Название документа