Кто должен быть защитником в уголовном судопроизводстве?

КТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗАЩИТНИКОМ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ?

Н. А. ПОДОЛЬНЫЙ

Подольный Николай Александрович - кандидат юридических наук, доцент, заместитель декана факультета экономики, управления и права Мордовского государственного университета.

Проведение реформы судопроизводства предполагает смену одной реальности на другую. Причем с сожалением приходится признать то, что далеко не все правоприменители видят их разницу. Это приводит к тому, что ценности и стереотипы, основанные на них, заимствуются из прошлого без учета того, что для настоящего они не пригодны и отвергнуты как не соответствующие идеям демократии и гуманизма. Сложившаяся на сегодняшний день система уголовного судопроизводства основана на ряде принципов, особую ценность среди которых следует признать за принципом состязательности сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ст. 15 УПК РФ). Данный принцип является системообразующим, так как благодаря ему об уголовном судопроизводстве можно говорить как о едином, слаженно работающем механизме. Как видно из ч. 4 ст. 15 УПК РФ, принцип состязательности предусматривает то, что "стороны обвинения и защиты равноправны перед судом". Равноправие перед судом, как было указано Конституционным Судом РФ в Постановлении от 28 ноября 1996 г. N 19-П, означает предоставление сторонам "равных возможностей для отстаивания своих позиций". В связи с этим следует рассматривать и толковать все нормы, регулирующие механизм уголовного судопроизводства. Одной из таких норм является норма, закрепленная в ст. 49 УПК РФ. Ранее действовавший УПК РСФСР 1960 года в ст. 47 предусматривал возможность допуска в качестве защитника достаточно широкого круга лиц. Среди них были и адвокат по предъявлении им ордера юридической консультации, и представитель профессионального союза или другого общественного объединения, а также при соблюдении определенных условий целый ряд иных лиц. Возможность участия столь широкого круга лиц выглядела демократично, и поверхностный взгляд на эту норму давал даже уверенность в том, что столь широкое представительство обеспечивало участие общественности в уголовном судопроизводстве. Однако такая уверенность могла основываться только на поверхностном восприятии названной нормы. Более глубокий анализ убеждал в обратном: сторона защиты ставилась в явно невыгодную для нее позицию. Позиция эта была невыгодной для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого потому, что неправильный, ошибочный выбор того или иного лица в качестве защитника приводил к тому, что нарушались их права, судопроизводство велось с обвинительным уклоном, принимались во внимание лишь обвинительные доказательства. Выбор защитника был, и остается по сей день, наиболее сложной проблемой, которая встает перед подозреваемым, обвиняемым, подсудимым по каждому конкретному уголовному делу. Понятно, что выбрать всегда хочется квалифицированного защитника. Но как это сделать? Какие критерии необходимо положить в основу такого выбора? Это достаточно сложная проблема, которую способен решить далеко не каждый. До настоящего времени высказываются мнения о том, что допуск иных помимо адвокатов лиц к защите "обеспечит подозреваемому и обвиняемому возможность осуществить выбор защитника, позволит им в полной мере реализовать свое конституционное право на защиту" <*>. Однако приверженцы такой точки зрения не принимают во внимание того, что выбор защитника - это очень сложная проблема, которая встает по каждому конкретному уголовному делу перед подозреваемым и обвиняемым. От ее решения зависит их судьба. Сложность этой проблемы состоит в том, что лицу, не обладающему специальными познаниями в области права, очень трудно судить об уровне квалификации того или иного лица в качестве защитника. Как показывает практика, не всегда это могут сделать даже лица, имеющие юридическое образование. Обусловлено это тем, что нет критериев, позволяющих сделать объективный вывод о качестве проведенной защиты. Ведь понятно, что на высокое качество проведенной защиты не всегда указывает вынесенный судом приговор. Так, вполне очевидно, что желаемый всяким адвокатом оправдательный приговор возможен далеко не во всех случаях и не всегда зависит от интеллектуальных и иных усилий, прилагаемых для его достижения. Поэтому можно себе представить, как трудно увидеть человеку, не являющемуся юристом, в предлагающем себя в качестве защитника лице высококвалифицированного специалиста в области права. И в этом нет ничего удивительного и никак не ущемляет личность человека, который желает сделать подобный выбор. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Вопросы, касающиеся определения круга лиц, которые могут быть допущены в качестве защитников при производстве по уголовному делу, рассмотрены также в статье О. В. Невской "Кто может быть судебным представителем и защитником?", включенной в информационный банк согласно публикации - "Адвокат", N 10, 2004. ------------------------------------------------------------------ <*> Невская О. В. Кто оказывает юридическую помощь в суде // Право и политика. 2004. N 10. С. 89.

Аргументация против данной позиции достаточно эмоциональна. Формулируется она следующим образом: "Утверждать, что в силу своей неискушенности в вопросах права такие лица не в состоянии осуществить правильный выбор защитника, значит не признавать их личностями, людьми" <*>. Но признаком личности не является обладание правовыми или иными специальными познаниями, поэтому столь категорический вывод вряд ли уместен в дискуссии по поводу того, кто должен быть защитником. В связи с этим следует заметить, что неспособность к правильному выбору защитника также не может рассматриваться как оскорбление тех, кто сделать его не может. -------------------------------- <*> Там же. С. 90.

То, насколько сложен выбор защитника, великолепно иллюстрирует та ситуация, которая сложилась в 90-е годы прошлого столетия, в период действия УПК РСФСР 1960 года. Пользуясь тем, что в качестве защитников мог быть допущен достаточно широкий круг лиц, в суды устремились те, кто имел не только сомнительные знания в области права, но и сомнительную репутацию. Достигали они этого благодаря умелой саморекламе, а также благодаря ряду психологических трюков из арсенала, используемого мошенниками. Этим их деятельность иногда сильно напоминала "одурачивание", при котором мошенник, пользуясь некомпетентностью конкретного человека, обращает в свою собственность значительные средства. Человеку, оказавшемуся в руках такого "специалиста в области права", достаточно сложно было определить истинное качество деятельности такого "специалиста", тем более что последний часто использовал весь свой актерский дар, чтобы изобразить борьбу за права своего подзащитного. На самом же деле такой борьбы, по сути, не было. Был лишь спектакль, ориентированный на одного-единственного зрителя - на "клиента", то есть подзащитного. Причем самому сценаристу и актеру в одном лице было безразлично, как завершится дело, на любой исход у него было свое объяснение. Так, если исход был в пользу подзащитного, то это было лишь подтверждением сделанной саморекламы. Но такой исход был редкостью для подобного рода "специалистов", правилом был другой - неблагоприятный исход. Однако и такой поворот использовался во благо, но не подзащитного, а "специалиста": он становился еще одним крючком, с помощью которого можно было вынуть из кармана остатки денежных средств "клиента". Конечно, говорить о деятельности упомянутых "специалистов в области права", не имевших даже азов юридического образования, как о мошенничестве, то есть умышленно совершаемом преступлении, нельзя, поскольку никто из подобных лиц не был изобличен и привлечен к уголовной ответственности. Но в то же время вполне понятно, что сделать это было невозможно, потому как их самореклама делалась лишь с глазу на глаз, без посторонних, а потому ни о каком изобличении не могло быть и речи. Кроме того, само законодательство фактически делало возможной подобного рода деятельность, а потому противоправной ее назвать было невозможно. И, наконец, сами подзащитные не хотели зла своим защитникам, поскольку те, как им казалось, искренне желали им добра, ну а то, что им этого не удавалось достигнуть, так в этом не их вина, а вина тех, в чьих руках правосудие, то есть следователей и судей. Эта странная вера всегда спасала "специалистов в области права", и на это всегда был их расчет. Понятно, что подобная ситуация, сложившаяся в результате действия нормы уголовно-процессуального законодательства, которая допускала к защите иных лиц помимо адвокатов, была нетерпимой для общества, которое стремится к социальной справедливости. Сложность этой ситуации была в том, что государство, пусть невольно, способствовало нарушению прав своих граждан, создавая условия, благоприятные для их обмана, который, несомненно, имел место, когда любой, кто хотел "подзаработать", мог преподнести себя как высококвалифицированного специалиста, хотя таковым и не являлся. Именно поэтому данная ситуация требовала изменения законодательства и основанной на нем последовательной политики. Нет сомнения в том, что многие из тех, кто, не имея достаточной квалификации, стремился оказывать свои услуги в качестве защитника, искренне верили в то, что могут помочь. Однако такая вера была заблуждением, так как незнание одного человека (подозреваемого, обвиняемого), помноженное на незнание другого (неквалифицированного защитника), дает лишь приумноженное незнание, более глубокое и более опасное. Опасность такого незнания в том, что оба незнающих убеждают друг друга в том, что они что-то знают, хотя на самом деле не знают ничего или всего лишь самую малость, из которой создают иллюзии, воспринимаемые ими как реальность. Понятно, что в этом случае ни о какой состязательности процесса не может быть и речи, так как одна из сторон оказывается гораздо более сильной, а другая, напротив - слабой. Причем причиной тому не то, что сила одной из сторон, то есть стороны обвинения, в истине, которой она обладает, а в том, что она более квалифицирована, чем другая. Другая же, то есть сторона защиты, слаба оттого, что в отдельных, рассматриваемых здесь случаях она является неквалифицированной, а потому неспособной к состязанию. Верховный Суд РФ в Определении от 19 октября 1999 года отметил, что "допуск в качестве защитника в ходе <*> предварительного расследования дела любого гражданина, не являющегося адвокатом, по выбору обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными данными, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь". -------------------------------- <*> Определение Верховного Суда РФ от 19.10.1999 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 11.

Понимание этого было всегда с момента начала проведения судебной реформы. Им объясняется включение в Конституцию РФ нормы ст. 48, в соответствии с которой "каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи". При этом конкретизируется: "Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения". В последующем, после принятия Конституции РФ в 1993 году, на основе данной нормы формируется единая правоприменительная политика, в соответствии с которой предполагалось, что только адвокат способен обеспечить обвиняемому квалифицированную юридическую помощь. Именно поэтому допуск любого иного, кроме адвоката, лица к защите обвиняемого стал рассматриваться как не соответствующий Конституции РФ. Так, в своем Определении от 21 декабря 2001 года N 304-О Конституционный Суд РФ "признал, что право на защиту и на самостоятельный выбор защитника не означает права выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению обвиняемого, в том числе без учета обстоятельств, исключающих его участие в деле". В Определении от 5 декабря 2003 года N 447-О Конституционный Суд РФ был еще более определенен и указал, что "применительно к подозреваемым и обвиняемым Конституция Российской Федерации связывает реализацию права на получение квалифицированной юридической помощи именно с помощью адвоката". В соответствии с Конституцией РФ была внесена в УПК РФ 2001 года норма, которой определялось, что "в качестве защитников допускаются адвокаты" (ч. 2 ст. 49). Тем самым было четко определено, что следует понимать под квалифицированной юридической помощью в случаях защиты подозреваемых и обвиняемых. Отождествление квалифицированной юридической помощи с деятельностью адвоката в случае осуществления защиты подозреваемого, обвиняемого, подсудимого вполне обосновано. Обосновано это тем, что государство, как на это неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, несет перед гражданами обязанность обеспечить "каждому желающему достаточно высокий уровень любого из видов предоставляемой юридической помощи" (Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 года N 447-О). С учетом требований, которые предъявляются к адвокатам в соответствии с Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", защита, осуществляемая адвокатами, соответствует названному в Определении Конституционного Суда РФ высокому уровню юридической помощи. Хотя, конечно же, следует признать, что продолжают оставаться отдельные проблемы, связанные с текущим контролем за качеством защиты, осуществляемой конкретными адвокатами. В связи с этим, вполне возможно, следовало бы предусмотреть какие-то дополнительные гарантии того, что адвокат в течение всей своей деятельности будет сохранять свой высокий профессиональный уровень. С этой целью не лишним было бы предусмотреть специальную процедуру проверки квалификации адвоката по истечении какого-то временного промежутка (к примеру, через каждые 5 лет). Такая проверка должна была бы включать в себя, во-первых, анализ результатов деятельности адвоката за отчетный период (наличие жалоб на его деятельность от подзащитных, количество и качество рассмотренных им дел разных категорий), во-вторых, присутствие на одном или нескольких судебных заседаниях с участием конкретного адвоката и последующий анализ правильности осуществленной им стратегии защиты, в-третьих, квалификационные экзамены, на которых адвокат должен проявить свои знания действующего законодательства. Такая проверка квалификации адвоката смогла бы обеспечить постоянно высокий уровень предоставляемой им юридической помощи. К сожалению, это пока остается не разрешенной в рамках законодательства проблемой. Но, несмотря и на это, защита адвоката, по сравнению с юридической помощью иных лиц, имеет более высокий уровень. Однако ч. 2 ст. 49 УПК РФ в качестве защитников подозреваемых, обвиняемых допускает не только адвокатов, но и одного из близких родственников или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Не является ли упоминание названных лиц контрдоводом, который разрушает приведенную здесь концепцию о том, что юридическая помощь должна быть квалифицированной? Представляется, что нет. Нет - потому, что допуск названных лиц допускается не вместо, а наряду с адвокатом. Именно это дает основание сделать вывод о том, что на названных лиц законодателем возлагается решение несколько иных, чем на адвоката задач. Несомненно, допуск иных, помимо адвоката, лиц преследует цель усиления позиции защиты. Причем усиление в этом случае происходит не благодаря поднятию уровня квалификации защиты. Усилению в этом случае способствует создание благоприятной эмоциональной обстановки для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Близкие родственники, а также иные лица, допущенные в процесс по ходатайству обвиняемого, берут на себя решение проблем эмоционального характера. Их решение позволяет сосредоточиться на выработке стратегии и тактики защиты, прогнозировании действий стороны обвинения с тем, чтобы более эффективно отстаивать свои права. Нетрудно представить себе эмоциональное потрясение конкретного человека от предъявленного ему обвинения, от применения к нему такой меры пресечения, как содержание под стражей. Состояние, которое он испытывает, не позволяет ему сконцентрироваться на предъявленном ему обвинении, кроме того, оно может способствовать совершению им необдуманных, опасных для него самого, действий. Конечно, адвокат всегда пытается вывести обвиняемого из подобного состояния, предостеречь его от необдуманных действий. Однако эмоциональный накал подобного состояния иногда бывает настолько сильным, что усилий одного лишь адвоката бывает недостаточно. Именно поэтому закон предусматривает возможность привлечения в качестве защитника и иных, кроме адвоката, лиц. В этом проявляется гуманизм современного уголовного процесса России. Однако в ст. 49 УПК РФ предусмотрено то, что близкие родственники и иные лица могут выступать в качестве защитников не только наряду, но и вместо адвоката. Это допускается по уголовным делам, подсудным мировому судье. В этом видится также гуманизм действующего уголовно-процессуального законодательства России. Гуманизм этот состоит в том, что если бы названные лица не допускались в процесс вместо адвоката, то могла бы сложиться ситуация, когда отказ от защитника по названной категории дел стал бы явлением массовым, от чего страдало бы в целом правосудие. Опасность этого явления была бы в том, что от защитника отказывались бы не потому, что считали бы его услуги ненужными, а потому, что сравнительно несуровые санкции за преступления, подсудные мировому судье, создавали бы представление о нецелесообразности затрат по найму адвоката в качестве защитника. Именно поэтому, как представляется, законодатель и разрешил данную проблему введением нормы, в соответствии с которой по делам, подсудным мировому судье, допускается участие в качестве защитника вместо адвоката иных лиц. Итак, вполне очевиден вывод о том, что на сегодняшний день высококвалифицированная юридическая помощь в целях защиты подозреваемых и обвиняемых может быть оказана только адвокатами. На это однозначно указывает действующее законодательство, в этом направлении ведется правовая политика, целью которой является создание эффективного механизма оказания квалифицированной юридической помощи. В свою очередь, создание такого механизма обеспечивает реальную состязательность уголовного судопроизводства.

Название документа