Работа коллегий адвокатов Российской Федерации в 2000 году
(Сухарев И.)
("Российская юстиция", 2001, N 9)
Текст документа
РАБОТА КОЛЛЕГИЙ АДВОКАТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В 2000 ГОДУ
И. СУХАРЕВ
И. Сухарев, заместитель заведующего кафедрой адвокатуры и нотариата Российской академии адвокатуры (публикация подготовлена по материалам отдела по вопросам адвокатуры Департамента по вопросам правовой помощи Министерства юстиции РФ).
На 1 января 2001 г. на территории Российской Федерации действует 145 коллегий адвокатов с общим числом адвокатов 43,317 тыс. человек.
В 2000 году число коллегий адвокатов по сравнению с 1999 годом не изменилось. Но увеличилось количество юридических консультаций, созданных за отчетный период, - с 4856 (1999 год) до 5395. Причем по федеральным округам количество юридических консультаций и процентное соотношение юридических консультаций к общероссийскому показателю распределены следующим образом.
Федеральный округ Количество юридических Процентное отношение
консультаций в округе к общероссийскому
показателю
Центральный 1588 29,2
Северо-Западный 550 10,3
Южный 700 12,7
Приволжский 1461 27,3
Уральский 319 6
Сибирский 497 9,3
Дальневосточный 280 5,2
Следует отметить, что возросло число юридических консультаций, обслуживаемых одним адвокатом, - с 714 (1999 год) до 1048.
Соответственно в Центральном федеральном округе насчитывается 161 такая юридическая консультация, что составляет 15,4% от количества юридических консультаций по всей России; в Северо-Западном - 50 (4,8%); в Южном - 66 (6,3%); в Приволжском - 623 (59,4%); в Уральском - 42 (4,0%); в Сибирском - 65 (6,2%); в Дальневосточном - 41 (3,9%).
В 45 субъектах Федерации действует одна коллегия адвокатов, в остальных - две и более. В г. Москве образовано 14 коллегий адвокатов.
В 2000 году значительно уменьшилось число районов, в которых нет адвокатов: в 1999 году - 165, в 2000 году - 45.
За отчетный период адвокаты Российской Федерации выполнили 11115698 поручений граждан. Это на 941307 поручений больше, чем в 1999 году (10174391), увеличение на 8,47%. Соответственно в Центральном федеральном округе выполнено 4092984 поручения, что составляет 36,8% от общего объема поручений; в Северо-Западном - 1152010 поручений (10,4%); в Южном - 1338663 поручения (12,0%); в Приволжском - 1819624 поручения (16,4%); в Уральском - 1260243 поручения (11,3%); в Сибирском - 949542 поручения (8,5%); в Дальневосточном - 502632 (4,5%).
Согласно поступившим статистическим данным за оказание юридической помощи адвокатами было получено 1241379552 руб. По сравнению с 1999 годом (832067246 руб.) валовый доход коллегий увеличился на 409312306 руб., а средний заработок адвоката по стране составил 2296,82 руб. в месяц, что на 548,82 руб. больше, чем в 1999 году (1748 руб.).
Выполнение адвокатами поручений граждан
по уголовным делам
В 2000 году адвокатами исполнено 2253978 поручений по уголовным делам (20,27% от общего объема поручений). По сравнению с 1999 годом (2338818) объем таких поручений уменьшился на 85391 поручение.
Соответственно в Центральном федеральном округе адвокатами исполнено 516880 поручений по уголовным делам, что составляет 22,9% от объема поручений по уголовным делам по России; в Северо-Западном - 306407 поручений (13,6%); в Южном - 251690 поручений (11,2%); в Приволжском - 405586 поручений (18%); в Уральском - 264938 поручений (11,8%); в Сибирском - 330481 поручение (14,7%); в Дальневосточном - 177445 поручений (7,9%).
Нагрузка на одного адвоката по ведению уголовных дел по Российской Федерации составляет 4,5 дела в месяц (в 1999 году - 5 дел в месяц). Соответственно по федеральным округам: Центральный - 2,8; Северо-Западный - 5,0; Южный - 4,1; Приволжский - 4,5; Уральский - 10,7; Сибирский - 7,1; Дальневосточный - 8,4 уголовных дел в месяц.
Из общего объема поручений по уголовным делам на стадии предварительного следствия и предания суду приходилось 1146778 поручений (в 1999 году - 929489).
В 2000 году по назначению органов следствия и суда выполнено 1132476 поручений (в 1999 году - 1094815) - 50,3% от общего объема работы по уголовным делам. В 1999 году это соотношение составляло 47%. Соответственно по округам:
Федеральный округ Количество юридических Процентное отношение
консультаций в округе к общероссийскому
показателю
Центральный 245471 43,2
Северо-Западный 166337 28,9
Южный 119136 21,2
Приволжский 181738 32,1
Уральский 133605 23,7
Сибирский 193405 34,4
Дальневосточный 92784 16,6
В стадии дознания, предварительного следствия и предания суду адвокатами было заявлено 576747 ходатайств, что на 125739 больше, чем в 1999 году (451008).
Количество удовлетворенных ходатайств составило 42,1% от общего количества заявленных ходатайств на стадии предварительного следствия и предания суду, что на 4,1% больше по сравнению с 1999 годом.
В 2000 году 66879 постановлений следователей об отклонении ходатайств было обжаловано прокурору, из них 30,5% были признаны обоснованными и удовлетворены (на 3,5% меньше, чем в 1999 году).
По ходатайствам адвокатов в стадии предварительного следствия и предания суду в отношении 14752 человек дела прекращены полностью (в 1999 году - 11981), 97514 обвиняемым изменена квалификация обвинения (в 1999 году - 89043).
В судах первой инстанции было заявлено 960870 ходатайств, 55,6% которых были признаны обоснованными и удовлетворены (на 3,4% меньше, чем в 1999 году).
Суды первой инстанции удовлетворили 48299 ходатайств об оправдании подзащитных, что на 25948 ходатайств больше, чем в 1999 году (22351).
В судах первой инстанции по ходатайствам адвокатов 168732 подсудимым переквалифицировано обвинение (в 1999 году - 169027), а к 254544 подсудимым применена мера наказания, не связанная с лишением свободы.
В 2000 году судами возвращены на дополнительное расследование дела в отношении 25244 человек, это на 3659 дел меньше, чем в 1999 году.
В кассационной инстанции адвокатами выполнено 138092 поручения по уголовным делам, что на 17028 поручений больше, чем в 1999 году (121064). Из 138092 ходатайств, заявленных адвокатами в кассационной инстанции, удовлетворено 36685, или 26,6%, в том числе удовлетворено 8439 ходатайств о прекращении дел. Полностью оправдано 1466 человек, удовлетворено 15946 ходатайств адвокатов о переквалификации обвинения, а 16175 осужденным снижены сроки наказания. В надзорной инстанции адвокатами было заявлено 27471 ходатайство, что на 644 ходатайства больше, чем в 1999 году. Из них удовлетворено 6317, или 23% (что на 6% больше, чем в 1999 году). Из 7263 заявленных ходатайств о прекращении дела было удовлетворено 2073 (в 1999 году - 1794), в том числе 485 о полном оправдании и прекращении дел.
Представительство адвокатами граждан
в гражданском судопроизводстве
В 2000 году адвокатами было выполнено 443369 поручений по гражданским делам, что на 23837 больше, чем в 1999 году (419532). Объем работы адвокатов по этой категории дел, как и в прошлом году, составил менее одного дела в месяц.
Судами первой инстанции удовлетворено 181687 ходатайств адвокатов по гражданским делам, что составляет 52,6% от заявленных (345264). В кассационной инстанции - 27403 дела от заявленных 72557, что составляет 37,8%, (в 1999 году - 35%), в надзорной инстанции - 5688 дел от заявленных 17895, что составляет 31,8% (в 1999 году - 26%).
Адвокаты в 2000 году выполнили 39742 поручения граждан по ведению административных дел, что на 16186 поручений больше, чем в 1999 году.
Консультационная работа,
составление правовых документов
и правовая работа в хозяйственной сфере
За отчетный период количество данных адвокатами устных советов составило 6365190, что на 1017061 больше, чем в 1999 году (5348129).
Вместе с тем уменьшилось количество составленных адвокатами документов с 2016431 (1999 год) до 2013970 (2000 год).
Бесплатных советов в 2000 году дано 3190293, что на 298861 совет больше, чем в 1999 году (2891432). Объем бесплатных советов составил 50% от общего количества данных советов. Бесплатно было составлено 694184 правовых документа, или 34,5% от общего их числа.
Количество составленных правовых документов в общем объеме поручений, выполненных адвокатами, в 2000 году составило 18,1% (в 1999 году - 20%).
В 2000 году заключено 37279 договоров на оказание юридической помощи организациям и предприятиям различных форм собственности, или на 10416 договоров больше, чем в 1999 году.
В среднем объем правовой работы в хозяйственной сфере составил менее одного договора на одного адвоката.
При обслуживании предприятий и организаций в судах в 2000 году проведено 45395 дел, что на 9700 дел больше, чем в 1999 году (35695); в органах арбитража проведено 34842 дела, т. е. на 7929 больше, чем в 1999 году (26913).
Название документа
Интервью: Новый Закон об адвокатуре: разделяй и властвуй
("Адвокат", N 8, 2001)
Текст документа
НОВЫЙ ЗАКОН ОБ АДВОКАТУРЕ: РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ
А. ШИШКОВА, А. В. МОСКАЛЕВ, К. А. МОСКАЛЕНКО, Г. М. РЕЗНИК
А. Шишкова, корреспондент.
А. В. Москалев, член Межреспубликанской коллегии адвокатов.
К. А. Москаленко, член Московской городской коллегии адвокатов, директор Центра содействия международной защите.
Г. М. Резник, председатель Президиума Московской городской коллегии адвокатов.
Продолжая основную тему этого номера журнала, обозначенную в интервью с председателем Президиума Межреспубликанской коллегии адвокатов Н. Н. Кленом о проекте нового Закона об адвокатуре, наш корреспондент Алла Шишкова побеседовала и с другими адвокатами: А. В. Москалевым (МРКА) и К. А. Москаленко (МГКА).
Неудачный опыт футуризма
С 1 января 2002 года до 31 марта 2002 года в России не будет адвокатов. Никаких - ни "новых", ни "старых", ни традиционных, ни параллельных, ни "перпендикулярных".
Нет, не так. Сейчас подсчитаем.
Сегодня в России 43 тысячи адвокатов. Все они 1 января 2002 года теряют свой статус адвоката, если вступит в силу новый Закон об адвокатуре, внесенный Президентом в Госдуму, в редакции, уже принятой в первом чтении. Учитывая устоявшиеся тенденции как в Думе, так и в Совете Федерации, нет причин сомневаться, что в сентябре 2001 года этот Закон будет принят Думой во втором чтении, затем его без задержек одобрит Совет Федерации и подпишет Президент. И все. Видимо, так и завершится многолетняя эпопея с принятием Закона об адвокатуре.
Итак, с 1 января 2002 года все граждане Российской Федерации лишаются права на защиту, потому что ни один человек, известный им как адвокат или называющий себя адвокатом, с этого дня адвокатом, собственно, не является - просто теряет свой статус, дарованный ему Положением об адвокатуре, которое в этот день теряет силу в связи с вступившим в силу Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Этот Закон в ст. 2 называет адвокатом "лицо, которое в установленном настоящим Федеральным законом порядке получило статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность". Чтобы получить статус адвоката, помимо профессиональных и других требований к кандидату необходимо время для прохождения всех этапов обязательной процедуры. Не усложняя механизм приобретения статуса адвоката, возьмем для примера действующего адвоката, состоящего членом коллегии. Таковых закон освобождает от сдачи квалификационного экзамена и необходимости получения последующего решения квалификационной комиссии о присвоении статуса. Им проще, потому что легализацией их статуса занимается коллегия, членами которой они являются. В ст. 38 гл. 5 описан порядок сохранения статуса адвоката. Существующая на момент вступления в силу нового Закона коллегия (напомню: на 1 января 2002 года) до 15 февраля 2002 года представляет в территориальный орган Министерства юстиции РФ точные списки адвокатов - членов этой коллегии - и не позднее 20 марта вносит в эти списки дополнения. К спискам, которые содержат основные биографические данные, прилагаются личные заявления адвокатов о включении в Реестр, копии документов, удостоверяющих личность, копии документов о высшем юридическом образовании с указанием выдавших их учебных заведений, копии документов, подтверждающих двухлетний стаж работы по юридической специальности, а также копии решений о приеме в коллегию адвокатов. Конечно, можно предположить, что коллегия организует сбор этих документов до вступления в силу нового Закона с тем, чтобы сразу 1 января 2002 года ее члены не потеряли свой статус, а сохранили его, как это обещано в Законе. Однако все представленные списки, а также другие сведения должны будут проверяться: "Территориальный орган Министерства юстиции организует проверку достоверности представленных сведений, обращаясь при необходимости в соответствующие государственные и негосударственные организации. После подтверждения сведений лица, включенные в представленные коллегиями и другими адвокатскими образованиями списки, включаются в Реестр, и им выдаются свидетельства в соответствии со статьей 17 настоящего Федерального закона". Понятно, что с момента подачи списков до реального получения статуса адвоката потребуется время. Закон отводит на такую деятельность срок до 31 марта 2002 года. Памятуя "оперативность" работы российских чиновников, можно не сомневаться, что никто из ныне действующих адвокатов 1 января 2002 года не будет иметь статуса согласно вступившему в силу новому Закону. Боюсь, что этого не случится и 2 или 3 января. Как минимум в первых числах января граждане будут лишены возможности получать юридическую помощь от адвокатов в любом виде: они будут просто не вправе ее осуществлять. Закон позволяет сохранять ситуацию неизменной вплоть до 31 марта 2002 года. Так что мои шокирующие заявления в самом начале статьи не лишены основания. И даже допущенная в Законе оговорка о том, что "адвокатские коллегии и иные адвокатские образования прекращают прием новых адвокатов не позднее 20 марта 2002 года", ничего не меняет, поскольку совершенно непонятно, как коллегия может действовать, имея в своем составе юристов, еще не прошедших процедуру сохранения статуса адвоката согласно новому Закону. Единственное, что предусмотрено Законом, так это порядок обеспечения граждан Российской Федерации бесплатной юридической помощью, а также помощью по назначению: "Все адвокатские палаты субъектов Российской Федерации в течение 20 дней после их образования обязаны принять в соответствии с настоящим Федеральным законом решения, связанные с оказанием гражданам Российской Федерации бесплатной юридической помощи, а также помощи по назначению органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда.
До принятия решений адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации ответственность за оказание гражданам Российской Федерации бесплатной юридической помощи, а также помощи по назначению органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда в соответствии с настоящим Федеральным законом несут существующие на день вступления в силу настоящего Федерального закона коллегии адвокатов и иные адвокатские образования" (ст. 41 гл. 5). Законопослушные граждане, каковыми, несомненно, являются адвокаты, должны поостеречься исполнять данное положение, ведь с 1 января 2002 года они уже не адвокаты - вплоть до прохождения всей процедуры восстановления своего статуса. Авторы Закона такую "неувязочку" не заметили и потому, естественно, прописали, вменяя в обязанность коллегии адвокатов оказание такой помощи, на которую ее члены уже не имеют права - согласно новому Закону.
Впрочем, сами адвокаты тоже об этом не говорят. В проведенном нашей редакцией опросе адвокатов по поводу нового Закона они говорят о других недостатках законопроекта.
А. В. Москалев
Межреспубликанская коллегия адвокатов должна быть
сохранена во имя торжества конституционных прав граждан
России, одетых в военную форму
- Новая концепция адвокатуры, которую предлагает президентский проект, обсуждается в адвокатской среде в основном в той части, где говорится о ликвидации коллегий и замене палатами. Фундаментальное, в общем, реформирование. Но лично я отношусь к ликвидации непосредственно Межреспубликанской коллегии адвокатов весьма отрицательно. Почему? Потому что это единственная разумно созданная коллегия, которая призвана защищать права военнослужащих и членов их семей на всей территории страны, в том числе и в самых дальних гарнизонах, ибо в эти медвежьи углы, в эти пустынные края обычные адвокаты не поедут - за тот гонорар, который могут заплатить за их услуги солдат или сержант. У военнослужащих денег просто нет, чтобы оплачивать и командировку, и работу. А если адвокату придется там задержаться, кто будет платить? Государство?
- Получается, что в силу материальной несостоятельности военнослужащие окажутся лишенными конституционного права на защиту своих прав...
- Вот именно, и это относится не только к гражданским, но в первую очередь к уголовным делам. В дальних гарнизонах возникает масса проблем. И вопросов - тоже. Люди, которые охраняют границы страны, порой не знают своих прав. Кто должен им помочь? Адвокат. Именно адвокат Межреспубликанской коллегии. Я утверждаю это со знанием дела, потому что в свое время начинал службу военным судьей в трибунале дальнего гарнизона, который находился за колючей проволокой. Какая там ситуация? Обычному адвокату туда нельзя войти. Да что там адвокат?! Когда я ездил туда, мне нельзя было называть вслух это место, я в кассе на вокзале говорил: "Мне туда, девушка", - и она выписывала мне билет до того пункта, где находился этот гарнизон. А как в такое место попадет адвокат, если у него нет допуска? Чужого человека, не знающего (да он и не должен знать), что это за гарнизон, просто не пустят. И как там можно обеспечить защиту солдат и офицеров?
Поэтому я и говорю - даже если адвокатура действительно будет реформирована, надо в Законе отдельно прописать, что Межреспубликанская коллегия адвокатов должна быть сохранена во имя торжества конституционных прав граждан России, одетых в военную форму. Иначе кто защитит интересы военнослужащих? Адвокат из бюро? Он - далеко-далеко от военных гарнизонов. Их разделяют не просто тысячи километров, но и разные уровни жизни. Государство может взять на себя оплату разницы этих уровней? Не стоит на это рассчитывать. Мы прекрасно знаем сегодня, как долго государство расплачивается за труд адвокатов, защищающих граждан в порядке 48-й статьи Конституции. Поэтому стоит сохранить хотя бы ту систему отношений, которая уже сложилась, и не лишать военнослужащих той поддержки, которая у них есть благодаря существованию Межреспубликанской коллегии адвокатов. И, если говорить откровенно, я вообще против такого реформирования адвокатуры, при котором ликвидируются коллегии.
- Хитроумные древние греки и вслед за ними классики марксизма учили нас при анализе какого-нибудь процесса задавать в первую очередь вопрос: кому и зачем это нужно? Так вот, кому понадобилось дробить адвокатуру, создавая массу частных предпринимателей, которые в силу экономических проблем будут объединяться в партнерские кабинеты и впоследствии - в крупные бюро?
- Мне кажется, это делается для того, чтобы уменьшить возможность защиты прав каждого адвоката. В одиночку адвокату труднее бороться за свои права и, соответственно, за права клиента. Когда же адвокат состоит членом коллегии, он знает, что на защите его профессиональных интересов стоит Президиум коллегии, который в лице председателя Президиума может выйти на министра юстиции, на отдел адвокатуры Минюста. А по этому новому Закону мы будем беззащитны и бесправны, с нами что хотят, то и будут творить.
- А кто?
- А вот все те, кто в тени, в тумане. Сейчас квалификационные комиссии в коллегиях адвокатов - это очень высокопрофессиональные люди. Когда соискатель на звание адвоката стоит перед этой комиссией, он сдает серьезнейший экзамен. В его билете - 10 вопросов на самые различные темы - здесь и уголовное право, и международное, и семейное, и жилищное, и гражданское... И если кандидат в адвокаты не может дать достойного ответа в достаточном объеме, он получает отказ. Я сам много лет был членом этой комиссии. Если же кандидата принимают и Президиум коллегии это решение утверждает - все, это наш коллега, член коллегии адвокатов, и мы обязаны его и воспитывать, и оберегать, и обучать, и требовать с него. А если с ним что-нибудь случится, он будет знать, что на защите его интересов стоит мощная организация - коллегия адвокатов.
- По новому проекту эту функцию берет на себя Минюст. Вернее, он будет выдавать лицензию на адвокатскую деятельность и принимать квалификационные экзамены...
- Я четыре года проработал в Министерстве юстиции СССР - вплоть до разгона. Я последний уходил оттуда будучи кадровиком и знаю, что это такое. И я не представляю, как теперь работники Минюста будут заниматься такой работой.
- Вы хотите сказать, что они недостаточно квалифицированны, чтобы оценить степень подготовленности кандидата к адвокатской деятельности?
- Да. У них не хватит сил. Вот у нас в коллегии действительно высокий профессионализм, большой опыт. В Минюсте не знают этой работы. А чтобы проверить человека, выдать лицензию, со знанием дела оценить, можно ли этому человеку доверить защиту конституционных прав граждан... Не знаю, не знаю. Зато я прекрасно помню, каким был состав Минюста и уровень его работников. Представляете, как надо расширить численный состав и полномочия отдела адвокатуры Минюста, укомплектовать его специалистами, имеющими большой опыт адвокатской работы, чтобы оценивать людей, желающих стать адвокатами. Сейчас Президиум коллегии контролирует деятельность каждого адвоката, состоящего членом коллегии. А как это собирается делать Минюст? Был такой литературный герой, Козьма Прутков. Он говорил: "Нельзя объять необъятное". Так вот, Минюсту такая функция не под силу - качественно определить, подходит человек для адвокатской работы или нет.
- Видимо, это затеяно, чтобы иметь возможность контролировать адвокатов, да?
- Совершенно верно. Адвокат будет дрожать, чтобы сохранить лицензию. Что ему скажут, то он и будет делать. А сейчас адвоката боятся. Почему? Слишком много самостоятельности. Смело отстаивают права граждан. А чтобы не были такими смелыми, надо ликвидировать, извините за выражение, "крышу" - коллегию адвокатов. Адвокат останется один на один с чиновником, станет управляемым. И как он будет защищать кого-то, когда сам окажется беззащитным перед произволом?
Я как человек, который полвека занимается юриспруденцией, не вижу другой цели такого раздробления адвокатуры.
- Самое пикантное в ситуации с новым Законом об адвокатуре - то, что, обсуждая его, адвокаты питаются слухами. Вот у Вас есть текст этого Закона?
- Нет. У нас в консультации его ни у кого нет.
- Очень интересно. В Минюсте разрабатывается проект Закона об адвокатуре, Президент предлагает его для принятия в первом чтении в Госдуме, а адвокаты узнают об этом последними и, прямо скажем, к этому Закону не имеют вообще никакого отношения. Как это могло произойти?
- А так: адвокаты делом занимаются. Вернее, делами своих клиентов. А кто-то в это же самое время занимается адвокатами. Очень они мешают тем, кто предпочитает действовать именно так, исподтишка.
- Мне одно непонятно. Государство провозгласило право граждан на бесплатную защиту по уголовным делам, взяло на себя обязательство такую помощь обеспечивать. Каким образом? Поручив исполнять его совершенно независимому профессиональному институту - адвокатуре. Теперь, по новому Закону, адвокат становится частным предпринимателем, который покупает у государства лицензию на занятие адвокатской деятельностью. Разве может государство обязать частного предпринимателя работать бесплатно?
- Конечно, если этот предприниматель будет постоянно находиться под угрозой, что у него отберут лицензию. Но ведь так нельзя строить справедливую, а главное - эффективную систему бесплатной юридической помощи. Если сейчас коллегии адвокатов распределяют дела в порядке 48-й статьи между адвокатами и отвечают за их работу перед государством, то что будет завтра? Совершенно непонятно. Ясно одно: на адвокатов хотят надеть уздечку и не стесняются при этом в средствах. Именно поэтому в таком полуподпольном режиме и разрабатывался новый Закон об адвокатуре. И еще совершенно очевидно, что с ликвидацией коллегий адвокатов ликвидируется и право граждан на квалифицированную юридическую помощь, потому что адвокат теряет независимость и становится очень уязвимым в своей непосредственной профессиональной деятельности. Он станет просто сапожником без сапог. Как он сможет защитить кого-то, если сам себя защитить не сможет?
К. А. Москаленко
Новый Закон об адвокатуре - это начало развала
адвокатуры
- У меня очень мало надежд на то, что новый Закон об адвокатуре не будет принят. Я его считаю началом развала адвокатуры. Московская городская коллегия адвокатов существует долгие десятилетия. В советские времена ее пытались развалить, но это не удалось. Я думаю, что только в наше псевдодемократическое время такая страшная акция - страшная по своим последствиям - осуществима. Надеюсь, что нет, но боюсь, что да. Коллегия теряет свою независимость, это развал адвокатуры, и я знаю, в чьих он интересах. Если внимательно присмотреться к нашей повседневной работе, то приходишь к удивительному выводу: адвокат приходит в суд выполнять почти невыполнимую задачу. Он борется не с обвинением, а с судом, и в этом смысле его задача обречена на провал. Любой из участников процесса апеллирует к суду, но невозможно апеллировать к тому, кого ты критикуешь, кто является истинным твоим процессуальным противником. Поэтому защищать людей очень сложно - надо построить свою защиту так небанально, чтобы судья почему-то побоялся вынести обвинительный приговор при недостаточных доказательствах вины. В обыденной практике вынесение обвинительного приговора при недостаточных доказательствах вины - вполне рутинная вещь, никого не шокирующая. Все уже к этому привыкли. Но надо найти что-то, чтобы вынудить судью (несмотря на то, что он должен осудить) почему-то взять да и не осудить, а освободить или направить дело на доследование, предпринять еще что-то. Так вот, если не будет такого независимого человека, который придет в суд и будет заниматься этой архисложной задачей, иногда все-таки выполнимой, то уже остатки правосудия будут уничтожены.
- Каринна Акоповна, с тех пор как Госдума приняла в первом чтении Закон об адвокатуре, я занимаюсь тем, что расспрашиваю адвокатов о их отношении к этому Закону. Практически все его критикуют. Я знаю только одного адвоката, который приемлет прописанную в новом Законе концепцию адвокатуры. И Вы, и я этого человека уважаем. Это Генри Маркович Резник.
- Конечно, я его уважаю как адвоката и как человека, имеющего свою позицию. Мы с ним уже спорили по этому поводу, и он мне сказал: "Я Вас не понимаю, Вы ведь все-таки стремились к свободе. Но Вы не готовы к свободе". Знаете, я хожу по земле. Я директор Центра, который вообще может заниматься только тем, что писать жалобы в Европейский Суд по правам человека. Но я специально заставляю себя ходить на судебные заседания по самым ординарным делам в интересах людей, не имеющих средств на адвокатов, или тех, кто столкнулся с адвокатами-оборотнями (по-другому не скажешь, если защитник "помогает" подзащитному оговорить себя или скрывает факты избиения, пыток и так далее). Я хожу по таким делам и возьму на себя смелость утверждать, что знаю жизнь и правила, которые существуют в обычном судебном зале. О громких делах, которых у меня тоже достаточно, мы здесь говорить не будем. Речь идет о простых смертных, о том, что сегодня каждый (то есть обычный) человек лишен права на защиту, а это значит, что он лишен надежды. Поэтому я не могу согласиться с Резником - это надо не просто видеть, а пережить, когда твой подзащитный без единого доказательства вины получает энное количество лет лишения свободы.
- Если воспользоваться Вашей терминологией, получается, что новый Закон, упраздняя коллегии, будет способствовать размножению адвокатов-оборотней.
- Боюсь, что да. Этот феномен возник после того, как появились так называемые параллельные коллегии адвокатов, состоящие почти сплошь из бывших следственных, судейских работников и даже работников органов дознания, часто - проштрафившихся на прежней службе, часто понимающих адвокатуру так: пойду в адвокаты и заработаю кучу денег. И они кормятся, то есть получают дела у своих же бывших коллег. Удивительно, как доверчивы люди: "Адвоката мне посоветовал следователь, это его однокашник, вчерашний коллега"... Бежать надо от такого адвоката! Нет, идут к нему, надеясь, наверное, решить проблему с помощью взятки, переданной через "своего" для следствия адвоката... Не знаю, мне трудно судить, потому что я так никогда не работала - я просто получаю результаты труда таких защитников. Я пришла в адвокатуру по другому пути. Для меня адвокат - это специалист с высшим юридическим образованием, прошедший девять месяцев нелегкой стажировки в коллегии, которая вначале тщательно отбирает претендентов, а потом кропотливо занимается их воспитанием. Адвокат должен быть человеком, неспособным задать такой вопрос, который я услышала недавно от одного кандидата юридических наук, с позволения сказать, коллеги: "Как же я могу его защищать, если точно знаю, что он виновен?" Настоящий адвокат никогда не допустит такой постановки вопроса. Он знает, что такое адвокатская этика... И вот эти новоявленные наши коллеги - они никогда не будут адвокатами, хотя среди них могут быть очень неплохие грамотные юристы, потому что просто грамотный юрист и адвокат - это совершенно разные вещи. Адвокатская этика совершенно специфическая вещь. Ее надо понимать, но этого мало: ее принципы должны стать существом человека. Адвокат - не только профессия, это стиль жизни, особое мировоззрение, если хотите...
- ...это традиции, которые уже более столетия поддерживаются в России.
- Да, и поддерживаются они благодаря коллегиям адвокатов. И вот коллегии сейчас разрушают. 25 лет назад я пришла в МГКА и думала, что буду в ней всегда. У нас говорили: "Адвокатов уносят из коллегии только вперед ногами". Помню, в 1979 году в отношении меня было вынесено частное определение о том, что я как адвокат слишком рьяно защищала своего подзащитного. Мои коллеги и Президиум коллегии адвокатов помогли мне добиться отмены этого определения вместе с обвинительным приговором, по которому был незаконно осужден мой подзащитный. Тогда председатель суда меня предупредил, что если я не умерю свой пыл, то дело будет вестись уже против меня. Но мы - коллегия - добились другого результата. Почему? Корпорация стала на защиту своего члена, проявила свою независимость - даже в те поруганные 70-е - 80-е годы. Сейчас наш Президиум как-то старается защищать адвокатов коллегии, отстаивать их независимость. Вот по делу Гридина против Российской Федерации, которое мы недавно выиграли в Комитете по правам человека Организации Объединенных Наций, адвокат тоже получил частное определение, потому что, как там было написано, "настолько активно защищал своего подзащитного, что унизил звание адвоката". Такой вот полный слом понятий. В итоге КППЧ ООН признал Гридина (не говоря о том, был он виновен или невиновен - суды по правам человека никогда этот вопрос не решают) жертвой несправедливого суда. Таким образом, независимая международная инстанция, юрисдикцию которой признает наше государство, установила, что российский суд был несправедливым. А адвокат "заработал" частное определение этого суда за то, что пытался воспрепятствовать несправедливости.
Зачем нужен был новый Закон об адвокатуре? Для того, чтобы обеспечить подлинную, действительную независимость адвокатов. Закон, одобренный Госдумой в первом чтении, таковую не обеспечивает, по нему прокуратура и суд могут решать вопрос о нашей судьбе: квалификационная коллегия адвокатов, в отличие от квалификационной коллегии судей, состоит не сплошь из адвокатов - мы теперь будем отвечать за свою профессиональную деятельность перед людьми, чуждыми нам по идеологии, по взглядам на процесс.
- В новом Законе указано, что квалификационная коллегия адвокатов состоит из юристов. Но ведь начальник тюрьмы - тоже юрист...
- А когда мы доведем это все до абсурда, еще и не такое получим. Я сожалею... и я скорблю.
- И что же, ничего нельзя сделать?
- Мы разобщены. За эти годы коллегии не стали спаянными, и самое главное, что попутно с нами работают люди, которые относятся к адвокатуре намного проще, утилитарней. Что им коллегия? Не будет нашей коллегии - значит, не будет ненавистной элиты, которая имеет право требовать от адвоката высокой планки как в профессиональном, так и в этическом смысле. Волей или неволей, но мою родную коллегию развалили. Вот я и говорю Генри Марковичу: я-то проживу, ко мне со всей России стекаются иски в международные суды по правам человека, работы хватит на годы и годы, и коллектив хороший - мы выживем. А другие?
- А Вы скорбите только по Московской городской коллегии? Но есть ведь еще достойные коллегии, с богатой историей и высоким уровнем профессионализма, которые поддерживают эту высокую планку адвокатуры: это и Санкт-Петербургская городская, и Межреспубликанская коллегия адвокатов, и, я уверена, множество других...
- Да, так называемые традиционные коллегии, что бы о них не говорили, все-таки высокий уровень сохранили. Хотя в одном процессе меня покоробило, как работал адвокат МРКА в порядке 48-й статьи. Он был неподготовлен, не очень хорошо знал дело. Это тревожный симптом. Происходит общее падение уровня адвокатуры, потому что когда адвокатов стало много, что-то очень важное потерялось. Планка снизилась ниже обязательного уровня.
- Кстати, о 48-й статье. По смыслу нового Закона адвокат сам себе хозяин и становится сродни частному предпринимателю. Как при этом государство может обязать адвоката оказывать бесплатную юридическую помощь, прописанную в 48-й статье Конституции, если раньше распределением бесплатных дел между адвокатами занимались коллегии?
- Главная беда как раз в том, что новый Закон не обеспечивает право на защиту. Ведь адвокатура создана прежде всего для того, чтобы обеспечивать право на защиту.
- И нельзя ничего сделать, чтобы застопорить Закон, который лишает возможности обеспечить конституционное право граждан на защиту?
- Государство не хочет платить деньги. Государство не хотело платить судам, но оказалось, что без этого нельзя, иначе судейский уровень упадет до милицейского (прошу милиционеров не обижаться, все-таки это совершенно разные вещи), а суды, не имея средств даже на бумагу и конверты, просто не смогут работать. Судьям наконец установили приличную зарплату. А адвокаты все стерпят. Тем более когда после принятия нового Закона они будут разобщены.
- Отказаться от бесплатной защиты адвокат не сможет - под страхом потери лицензии, но адвокат, будучи вынужден работать по 48-й статье, может и схалтурить. Никто не будет проверять, как он провел защиту - государство формально предоставило бесплатного адвоката, адвокат формально провел какие-то процессуальные действия. Оценить качество его работы некому, да и незачем. Получается, что создается предпосылка для фиктивной защиты прав граждан, что выгодно кому угодно, только не самим гражданам.
- Конечно. И как адвокат себя будет вести, осуществляя бесплатную защиту, можно только догадываться. Помню, в 82-м году мы вместе с моим патроном в Президиуме изымали все дела, проверяли качество работы адвокатов за определенный период в порядке 48-й статьи. Мы выявляли случаи, когда они не подавали замечания на протокол судебного заседания или когда адвокат расходился в позиции со своим подзащитным - такие вещи недопустимы. Это табу для тех, кто понимает, что такое адвокатура. Сейчас все это будет легко - никто не придет, никто не проверит. Я понимаю, что надо полагаться на совесть, но должен быть контроль.
- Можно простым перечислением назвать основные опасности, которые несет в себе новый Закон об адвокатуре?
- Это прежде всего потеря независимости. Не станет независимости адвоката - не будет права на защиту у гражданина. Затем - необеспечение права на защиту в порядке 48-й статьи - именно эффективную защиту, как того требует Европейская конвенция по правам человека. Здесь дело не только в квалификации. Адвокат определяет пути защиты. Какие-то вопросы можно решить формально, а можно вложить часть своего опыта, чтобы достичь лучшего результата.
- Наверное, это не просто квалификация, а профессионализм, который предполагает добросовестность.
- Однажды меня спросили о моем адвокатском кредо. Я ответила, не задумываясь: "Профессионализм, добросовестность и - немного таланта". То есть надо быть больше чем просто квалифицированным специалистом.
Мы находимся в очень тесной связи с тем, какова организация, объединяющая людей, занимающихся адвокатской деятельностью.
- То есть это вещи, которые воспитываются.
- Безусловно. Они не возникают на пустом месте. В адвокатуре есть что-то, что должно передаваться, как воспитание в семье. И вдруг - семьи нет. Что хотите говорите, но моей семьи - МГКА - больше нет. Пока ее еще не ликвидировали, и мне хотелось бы надеяться, что она сохранится, но я вижу, что все идет к этому - все президентское в нашей Думе принимается без сучка, без задоринки.
- Но, согласитесь, все мы помогали создавать такие условия, при которых все президентское проходит...
- Нет, не все. Те, кто не участвовал в этом, не были услышаны и оказались не в чести. Но все-таки - не все.
Г. М. Резник
Давайте создадим единые территориальные ассоциации,
основанные, как во всем мире, не на коллективном,
а на индивидуальном членстве
Все опрошенные мной адвокаты оппонировали Г. М. Резнику в вопросе об отношении к новой концепции адвокатуры, предложенной президентским законопроектом. Специально интервьюировать Генри Марковича на эту тему мне не пришлось - еще в N 5 за 1998 год в нашем журнале было опубликовано его интервью, где речь шла именно об этом. Поэтому просто вернемся к той публикации и напомним основные положения его позиции.
Кто является субъектом Закона об адвокатуре?
- Как известно, при обсуждении проекта Закона "Об адвокатуре" Министерство юстиции не согласилось с таким названием и предложило его заменить...
- На Закон "Об адвокатах и адвокатской деятельности".
- Не кажется ли Вам, что подобный акцент на индивидуализацию адвокатской деятельности, обособление адвоката (индивидуума) от адвокатуры (института) в конечном итоге чреват последствиями?
- Нет, не кажется. Считается почему-то, что это принижает статус адвокатуры, но в данном случае, видимо, нужно четко определить, какая концепция должна быть положена в основу Закона. Кто является субъектом оказания юридической помощи: адвокат или адвокатское объединение? У меня на этот счет никаких сомнений нет: юридическую помощь оказывает адвокат и, соответственно, он является стороной в договоре с клиентом.
...
- Существующее Положение об адвокатуре, безнадежно устаревшее в значительной своей части, прописывает соотношение статуса адвоката и коллегии весьма нечетко. С одной стороны, статья 19 Положения признает субъектом оказания юридической помощи самого адвоката (прямо так и записано: "адвокаты оказывают юридическую помощь"); с другой стороны, соглашение с клиентом заключает заведующий консультацией. Кто он такой? Руководитель адвокатского подразделения, которое, начиная с 1939 года, стало производственной единицей "колхоза" - коллегии, действующей по доверенности Президиума - ее исполнительного органа. А поскольку консультация - не юридическое лицо, выходит, что соглашения заключаются коллегией. Таким образом, на первый взгляд получается, что коллегия оказывается одной из сторон в договоре с клиентом и может быть расценена в качестве субъекта оказания юридической помощи.
Но существует инструкция об оплате юридической помощи, которая прямо говорит: соглашение заключает адвокат. Очень важно четко определиться в этих вопросах, и если у нас все-таки субъектом оказания юридической помощи является адвокат, то он - сторона в договоре, а коллегия (через завконсультацией) выступает его представителем по закону. Это логичный и, наверное, единственно разумный подход на сегодняшний день, потому что у нас в большинстве случаев адвокаты практикуют все-таки в юридических консультациях. Пока нет адвокатов, которые практикуют в своем кабинете, - есть адвокатские бюро, но это уже другой вопрос.
- То есть Вы не видите никакой опасности для адвокатуры в целом при той постановке вопроса, на которой настаивает Минюст, "отделяя" адвоката от института адвокатуры?
- Есть выработанные многовековой практикой международно-правовые нормы, и их надо придерживаться. Речь идет о том, что адвокаты могут осуществлять свою деятельность только в рамках профессиональных корпораций и принадлежность к ним, собственно говоря, и дает определенный статус. Если бы у меня спросили, кто такой адвокат, я бы ответил: "адвокат - это профессиональная этика". Нет профессиональной этики - нет адвоката. Во всех развитых правовых государствах адвокат существует как член профессиональной ассоциации, которая, как сказано в Основных положениях о роли адвокатов, принятых на VIII Конгрессе ООН в 1990 году, играет важную роль в поддержании профессиональных стандартов и этических норм, обеспечивает доступ населения к правосудию. Поэтому, я считаю, коллегии у нас должны трансформироваться в ассоциации профессиональных адвокатов - в значительной степени традиционные коллегии таковыми являются и сейчас - и утратить черты огромных территориальных юридических фирм. Я убежден, что сегодня есть все основания для того, чтобы читать Положение об адвокатуре таким образом, что у нас стороной в договоре с клиентом является адвокат, а коллегии - просто его представители по закону. Но, повторяю, нечеткость, с которой прописаны эти нормы, к сожалению, дает основание и для другой интерпретации.
Что такое коллегия?
- Генри Маркович, а как Вы сами ответили бы на этот вопрос?
- Если коллегия - это не региональная профессиональная ассоциация, а большая юридическая фирма, тогда коллегий может быть сколько угодно. Тогда два - три человека могут собраться и организовать коллегию адвокатов.
- А могут еще десяток таких маленьких коллегий объединиться в одну большую - как это произошло с Гильдией российских адвокатов...
- Что касается Гильдии российских адвокатов, то нужно уточнить: это вовсе не коллегия, а общероссийское объединение параллельных коллегий. Гильдия сама по себе коллегией не является, она сродни Федеральному Союзу адвокатов или бывшему Союзу адвокатов СССР.
Сейчас в адвокатской среде ведутся разговоры о создании общероссийского профессионального объединения, но я считаю, что в силу обширности России единство адвокатуры реально обеспечивается на региональном уровне. Хотя общероссийское адвокатское объединение, конечно, необходимо - иначе нам трудно решать очень важные проблемы адвокатуры. Возьмем для примера вопрос финансирования защиты неимущих граждан. Это - конституционная обязанность государства. Такое финансирование должно проводиться на базе некоего генерального тарифного соглашения, в котором с одной стороны участвуют представители адвокатуры, с другой - представители государства, и вместе они вырабатывают взаимоприемлемые условия. Думаю, принцип таков: адвокат не должен получать меньше, чем другие профессиональные участники судопроизводства. Возникает вопрос: а кто сядет за стол переговоров со стороны адвокатуры, когда нет единого федерального объединения, представляющего всех адвокатов страны? Думаю, Вы прекрасно понимаете, насколько осложняет это решение проблем, важных для нашей корпорации.
- Но в Санкт-Петербурге, например, есть Совет адвокатуры, объединяющий четыре городских коллегии и одну областную. Такого рода объединение можно спроецировать на федеральный уровень?
- Действительно, стоит вопрос о создании региональных ассоциаций, объединяющих коллегии. В чем их назначение? Называться они могут по-разному - Советы, Палаты, Союзы - это неважно. Во-первых, должен быть поставлен барьер для притока в адвокатуру людей, морально и профессионально не пригодных к такой деятельности. Такая задача решается созданием квалификационной комиссии, принимающей экзамены у всех претендентов, независимо от того, в какую коллегию они хотели бы влиться. Необходимо жестко соблюдать это условие: без сдачи экзамена нельзя принимать ни в какую - ни в первую, ни в пятую, ни в тринадцатую коллегию адвокатов. Второй вопрос, который решает объединение (назовем его Совет), - это распределение между коллегиями защиты по назначению и бесплатных гражданских дел. Обычно на этом ставят точку. Но двух функций мало. Возникает третий вопрос: если к Совету не отходит функция организации стажировки, то в таком случае сохраняется канал для притока в адвокатуру тех же самых не годных для этой деятельности людей. В функции Совета должна входить и дисциплинарная практика! Иначе не обеспечить единство этических требований. Значит, для того, чтобы Совет эффективно функционировал, он должен быть облечен полномочиями по выполнению всех функций, которые сейчас выполняет Президиум коллегии. Возникает вопрос: зачем тогда нужны коллегии и их Президиумы?
Кроме того, я Вас уверяю, что эффективно работать такой Совет на чисто общественных началах не будет, там должен быть рабочий аппарат, оплачиваемые должности Председателя и его первого заместителя. Откуда деньги?! А только из отчислений с адвокатских гонораров. Получается излишняя двухступенчатость. Для чего тогда Президиумы в коллегиях; для чего председатели в коллегиях, их заместители; для чего весь этот аппарат, который ведет дела коллегии? Выходит, что адвокат должен содержать на отчисления от своих гонораров и одну корпоративную ступень, и вторую.
Я полагаю, не стоит все осложнять: если есть желание объединиться - давайте создадим единые территориальные ассоциации, основанные, как во всем мире, не на коллективном, а на индивидуальном членстве. Нынешние же коллегии сохраняются, но в качестве адвокатских юридических фирм. Как работали, так и будут дальше работать, но в рамках региональной корпорации. Межрегиональные коллегии - это от лукавого.
Каким образом профессиональная ассоциация действует на западе? Собираются ежеквартальные или ежемесячные сессии. Когда члены Совета какой-либо западной адвокатуры заседают на своих сессиях, они на неделю - две отрываются от ведения дел и им соответственно компенсируется потеря в заработке...
А у нас сейчас нет денег даже для того, чтобы заплатить нашим ветеранам, которые приходят в коллегию каждую среду и 5 - 6 часов подряд принимают экзамены. Почему они должны работать на общественных началах? И еще заниматься стажерами, осуществлять патронирование молодых адвокатов... Например, в Парижской ассоциации - коллегии адвокатов, естественно, есть рабочий аппарат, там образуются фонды поддержки адвокатов и ассоциация обеспечивает защиту неимущих. Но если подобной организации отходят все корпоративные функции, то, повторяю, какой смысл в сохранении коллегий? Я могу твердо сказать, что у нас в России сейчас невозможно создание такой профессиональной ассоциации - все упирается в личные амбиции руководителей коллегий адвокатов.
- В таком случае давайте отталкиваться от реальности: что на данный момент можно сделать для такого рода объединения адвокатов?
- Для таких серьезных изменений нужна прежде всего добрая воля руководителей адвокатских объединений. Если такая добрая воля есть, то надо собраться вместе и не вводить в лишние расходы наших адвокатов ради создания еще одной надстройки, а определиться в приоритетах: что важнее - интересы руководителей коллегий или интересы адвокатуры. А все созданное и накопленное сохраняется - мы всего лишь освобождаемся от претенциозного статуса раздробленных мелкофеодальных "княжеств". Все значимое остается у тех же людей. Остается, например, юридический центр Гасана Борисовича Мирзоева - только называться он будет не коллегией, а адвокатским бюро или фирмой.
- А почему так много споров вокруг названий? Минюст ведет спор о Законе; здесь идет спор о том, как называться - коллегией или бюро...
- В принципе, спор о названии Закона упирается все-таки в вопрос о том, что первично: адвокат или адвокатское объединение?
- Адвокат, естественно.
- Это как раз не "естественно", потому что в нынешнем Положении об адвокатуре все начинается с коллегии. У нас коллективизированная адвокатура, но правда состоит в том (я уже писал об этом и просто вынужден повторить), что при тоталитарном режиме, тем более таком, где вообще была ликвидирована частная собственность, адвокатура могла выжить только в этой "колхозной" форме. И сейчас, кстати говоря, во многих регионах России, где население месяцами, даже годами не получает зарплату, адвокатура тоже может выжить только в такой форме. В регионах адвокатам очень трудно зарабатывать себе на хлеб, они там не имеют возможности организовывать фирмы и бюро. Условия жизни заметно меняются только в нескольких крупных городах - Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Ростове. А Россия велика. Две трети адвокатов практикуют не в крупных городах, а в районных центрах, городах районного подчинения, на селе, и, собственно говоря, когда мы заводим речь о преобразовании российской адвокатуры, нужно иметь перед глазами не Москву, не Санкт-Петербург, а всю матушку-Россию.
...
Как видно из этого интервью трехгодичной давности, Г. М. Резник уже тогда обозначил свою позицию, которая счастливым образом совпадает с проектом нового Закона об адвокатуре. Без комментариев.
Кто виноват?
Мы, конечно, продолжим в следующих выпусках журнала обзор позиций адвокатов по отношению к новому Закону об адвокатуре. Но уже сейчас ясно: адвокатам (кроме Г. М. Резника и его, надо полагать, немногочисленных единомышленников) не добиться своего. Им не "пробить" своих замечаний и дополнений, за редким исключением - тех, что связаны с незначительными, непринципиальными уступками. Авторы новой концепции адвокатуры, если образно выразиться, использовали принцип боевого искусства "айкидо". Это самый неагрессивный вид боевых искусств, который, тем не менее, считается весьма эффективным. Главный принцип айкидо заключается в отсутствии приемов нападения. Мастер айкидо всегда только защищается - но как! Он всего лишь "принимает" направленный на него удар - и продолжает, так сказать, логику его движения. В результате противник-агрессор теряет равновесие, потому что удар рассчитан на сопротивление. Не получив твердой опоры в качестве цели, движение агрессора теряет свое качество силы и, в конечном итоге, оборачивается против своего источника, дезориентируя его. В общем, авторам законопроекта не понадобилось ничего нового придумывать, чтобы получить разобщенную адвокатуру, которой проще будет управлять. Они всего лишь довели до логического конца процесс, происходящий в адвокатском сообществе. И если до сих пор отсутствие общности корпорации ощущалось лишь в этических дискуссиях и спорах вокруг того, каким быть новому закону об адвокатуре, принятие Закона в его нынешнем виде продемонстрировало: разрушение российской адвокатуры - процесс реальный и не Минюстом инициированный. Посмотрите, как реагируют адвокаты на ликвидацию коллегий: Межреспубликанская коллегия прилагает все усилия для того, чтобы сохранить именно свою коллегию, Московская городская скорбит о себе... Каждый занят собой и о корпорации говорит лишь в связи собственной коллегией. Так что разделять здесь некого - адвокаты сами давно разделились. Осталось только кому-нибудь взять в руки управление разрозненными представителями некогда сильной корпорации. Что и не преминуло сделать государство.
Название документа