Безответственные органы в механизме Российского государства: что делать?

БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ ОРГАНЫ В МЕХАНИЗМЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА: ЧТО ДЕЛАТЬ?

С. Б. ПОЛЯКОВ

Поляков Сергей Борисович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права Пермского государственного национального исследовательского университета.

Во второй части статьи С. Б. Полякова о безответственных органах в механизме Российского государства приводится дело в подтверждение выводов первой части и в опровержение официальных утверждений о формально установленных институтах ответственности следователей, прокуроров, судей. Предложены пути устранения их безответственности перед частными лицами.

Ключевые слова: прокуратура, следственный комитет, суд, частноправовая ответственность.

Irresponsible state bodies in the Russian state mechanism: the case study and what's to be done S. B. Polyakov

In the second part of article of the doctor of law, associate professor of the state and law theory and history department of the Perm State National Research University S. B. Polyakov about the irresponsible state bodies in the Russian state mechanism, a case proving conclusions of the first part of article and disproving official statements about formally settled liability institutions of investigators, prosecutors and judges is adducted. Ways of elimination their irresponsibility to private persons are proposed.

Key words: office of public prosecutor, investigatory committee, court, private-legal responsibility.

На доводы о формально закрепленных в российском законодательстве положениях об ответственности следователей, прокуроров и судей следует привести тезис из Постановления Европейского суда по правам человека от 11 октября 2007 г. по делу Насруллоева против Российской Федерации (Жалоба N 656/06): "Наличие средства правовой защиты, требуемого пунктом 4 статьи 5 Конвенции, должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, поскольку в отсутствие этого качества средство правовой защиты не будет отвечать требованиям доступности и эффективности, предъявляемым в целях указанной статьи" <1>. -------------------------------- <1> Российская хроника Европейского суда. 2008. N 3; СПС "КонсультантПлюс".

Возражая против приведенных утверждений о безответственности прокуроров, многие наверняка вспомнят нашумевшее возбуждение уголовных дел за "игорный бизнес" прокуроров в Московской области. Отстаивая изложенную позицию, необходимо сказать следующее. Во-первых, как только появился орган, помимо прокуратуры уполномоченный на возбуждение уголовных дел, оказалось, что прокуроры далеко не святы. Во-вторых, возбуждение таких дел оказалось возможным только после того, как генеральный прокурор дал добро на это. Что его побудило к тому, освещено в средствах массовой информации. Всем была показана воля главы государства, но не правовой механизм, реализующий закон помимо этой воли. В-третьих, уголовные дела возбуждены не за деяния прокуроров в отношении частных лиц и не в связи с ненадлежащим осуществлением прокурорами должностных обязанностей, а за нарушение ими публичных интересов с использованием служебного положения. Здесь же речь идет о безнаказанности следователей, прокуроров и судей за неисполнение служебных обязанностей и за превышение должностных полномочий в отношениях с частными лицами. В-четвертых, известны ли уголовные дела, возбужденные в отношении сотрудников Следственного комитета РФ, например за отказ от выезда на место происшествия и от проведения неотложных следственных действий по сигналу из полиции? Или в том, что уголовное дело в отношении педофила в Благовещенске не возбуждено и он отпущен домой, виноваты сотрудники полиции? Уголовные дела за произвол при расследовании уголовных дел являются уникальными событиями. Зато волокита, фальсификации с окончанием "неперспективных" уголовных дел с целью не совершать реабилитации незаконно преследовавшихся людей - обыденное явление. В 2008 г. на коллегии прокуратуры РФ генеральный прокурор грозил следователям и прокурорам несуществующим видом юридической ответственности - материальной ответственностью за незаконное привлечение людей к уголовной ответственности и потери в связи с этим казны Российской Федерации <2>. Издан замечательный Приказ Генпрокуратуры России от 12 июля 2010 г. N 276 "Об организации прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении разумного срока на досудебных стадиях уголовного судопроизводства" <3>. В нем от всех прокуроров требуется использовать имеющиеся полномочия для организации надлежащего прокурорского надзора за обеспечением прав граждан на судопроизводство и исполнение судебных актов в разумные сроки, в том числе за соблюдением органами предварительного следствия и дознания разумного срока уголовного судопроизводства; осуществлять системный анализ причин, обусловивших продление установленных частью 1 ст. 162 и частью 3 ст. 223 УПК РФ сроков предварительного следствия и дознания; при наличии фактов волокиты, допускаемой органами предварительного следствия и дознания при расследовании уголовных дел, принимать меры реагирования с постановкой вопроса об ответственности виновных должностных лиц; по фактам нарушения сроков осуществления проверочных мероприятий, принятия решений, вынесения заведомо незаконных и необоснованных решений инициировать проведение служебных проверок с уведомлением прокуроров о принятых к виновным должностным лицам мерах ответственности; последовательно реализовывать предоставленные законом полномочия по устранению нарушений уголовно-процессуального законодательства, допускаемых при вынесении постановлений о приостановлении предварительного следствия и дознания при отсутствии оснований, установленных статьей 208 УПК РФ; решительно пресекать факты вынесения незаконных постановлений о приостановлении предварительного следствия и дознания вместо продления сроков предварительного расследования и т. д. -------------------------------- <2> Шаров А. Генпрокуратура предлагает извиниться // Российская газета. 2008. 28 мая. <3> СПС "КонсультантПлюс".

По жалобам подвергавшихся уголовному преследованию на статью 162 УПК РФ в той мере, в какой она по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, позволяет прокурору, а в действующей редакции оспариваемой нормы - руководителю следственного органа в случае возвращения уголовного дела следователю или отмены постановления о приостановлении расследования неоднократно устанавливать срок дополнительного следствия в пределах одного месяца и неограниченно продлевать тем самым общую продолжительность предварительного расследования свыше сроков, установление которых относится к их компетенции, Конституционный Суд РФ многократно выносил определения. В них он указывал, что положения статьи 162 УПК РФ не могут рассматриваться как позволяющие руководителю следственного органа (ранее - прокурору) неоднократно продлевать срок предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более чем на один месяц превышать указанные в ч. ч. 4 и 5 данной статьи сроки, продление которых относится к его компетенции. Но в принятии жалоб к рассмотрению отказывалось, поскольку, настаивая на неконституционности части 6 статьи 162 УПК РФ, заявители, указывая, что следственный орган, прокуратура и суды в ходе производства по его уголовному делу не учитывали изложенную правовую позицию Конституционного Суда РФ, фактически предлагали проверить законность и обоснованность соответствующих правоприменительных решений. Между тем такая проверка не относится к полномочиям Конституционного Суда РФ <4>. -------------------------------- <4> Определения Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 г. N 352-О, от 17 октября 2006 г. N 418-О и N 420-О, от 16 ноября 2006 г. N 547-О, от 15 мая 2007 г. N 371-О-П, от 25 декабря 2008 г. N 962-О-О, от 16 апреля 2009 г. N 386-О-О, от 23 июня 2009 г. N 895-О-О, от 23 сентября 2010 г. N 1214-О-О, от 19 октября 2010 г. N 1412-О-О // СПС "КонсультантПлюс".

Количество подобных определений и конституционная воздержанность от проверки законности соответствующих правоприменительных решений однозначно говорят о том, что руководители следственных органов, прокуроры, суды безнаказанно нарушают и положения статьи 162 УПК РФ в ее конституционном смысле, и ведомственные нормативные правовые акты, издаваемые в пропагандистских целях, а не для действительного исполнения. В подтверждение сказанного приводится дело, всесторонне и полно иллюстрирующее наш правопорядок, творимый руководителями следственных органов, прокурорами, судами в результате отсутствия механизмов их ответственности. Из него напрашивается ряд выводов, которые необходимы для того, чтобы оценить реальное положение указанных органов и сформулировать то, что нужно исправить, дабы положения ст. ст. 2, 18, 52, 53 Конституции РФ не были пустыми декларациями, а люди перестали быть пешками для карьерных игр сотрудников безответственных органов. Летом 2010 г. гр-ну Груздеву позвонил неизвестный человек, представился как Константин, предложил встретиться. На следующий день при встрече Константин сообщил: ему известно, что Груздев имеет освобождение от службы в армии, просил добыть для него документы, освобождающие от службы в армии, настойчиво предлагал деньги. Груздев рассказал, какие документы представлял на врачебную комиссию. Они расстались без каких-либо договоренностей. 27 сентября 2010 г. Груздеву опять позвонил Константин, предложил встретиться на следующий день в том же месте, сказал, что у него есть все документы, о которых говорил ему Груздев. Он настойчиво предлагал 65 тысяч рублей за то, чтобы Груздев сделал ему документы, освобождающие от службы в армии. Тот отвечал, что может только посоветовать, какие медицинские обследования нужно просить при прохождении комиссии. 28 сентября 2010 г. примерно в 13 часов Константин и Груздев встретились возле торгового центра в г. Перми. Константин сразу завел разговор о деньгах. Поскольку ему настойчиво предлагали деньги, Груздев согласился взять в долг предлагаемую сумму, так как появилась возможность досрочно погасить имеющийся у него кредит в банке, а Константин ни о каких процентах не просил. Они пошли к автомашине Груздева, находящейся на парковке. В машине Груздев написал расписку, верно указав свои паспортные данные (фамилию, имя, отчество, адрес, номер и др.), получаемую сумму денег - 65000 руб., срок возврата - два месяца и отдал расписку Константину. Тот положил в портмоне Груздева, лежавшее на заднем сиденье, деньги, пересчитать которые Груздев не успел. Человек в маске, камуфляже, бронежилете, с автоматом открыл дверцу машины, где сидел Груздев, нанес ему удар в грудь, выволок из машины, повалил на землю, надел наручники, завернув руки за спину. Минуты три Груздев лежал в одном костюме на асфальте при температуре примерно 7 градусов тепла с завернутыми назад руками под выкрики обступивших его людей с требованиями не сопротивляться. Потом его поставили лицом к машине, наконец-то сказали, что они сотрудники милиции. За что он был выброшен из машины на землю и на него надеты наручники, Груздеву так и не объяснили. Без масок были сотрудники, фамилии которых он узнал позднее - оперуполномоченные Кашин, Рябков, следователь Окунев. Они описали находящееся в автомобиле имущество: два ноутбука, сумку к ним, зарядные устройства, паспорт, потребовали подписать протокол осмотра места происшествия. Груздев спросил, как это сделать, если у него руки за спиной скованы наручниками. Ему перестегнули наручники, развернув руки вперед. В наручниках он подписал протокол. Автомобиль заперли на сигнализацию, а Груздева в наручниках сотрудники милиции повезли в ОРЧ БЭП N 1 ГУВД по Пермскому краю в другой район города. Груздеву не предлагали вызвать адвоката, не разъясняли право не свидетельствовать против себя. Несколько часов сотрудники милиции угрожали ему заключением под стражу, рассказывали, что он должен говорить о некой схеме с врачами, освобождающими от армии за взятки, говорили, что у них есть записи его телефонных переговоров, обещали отпустить, если он подпишет согласие сотрудничать с ними. Все это время Груздев находился в наручниках. Ему надоело быть в таком положении и испытывать боль. Груздев написал продиктованную Кашиным явку с повинной, подписал согласие о негласном сотрудничестве, именуемое "контракт", еще ряд каких-то документов, которые подписывал в местах, указанных Кашиным. Позднее судья, рассматривавший жалобу Груздева на постановление о возбуждении уголовного дела, задал ему по своей инициативе вопрос, имеет ли он юридическое образование, что означают формулировки, которые судья прочитал из явки с повинной. Груздев ничего пояснить не мог, кроме того, что писал под диктовку. После получения от Груздева подписей и написанных им под их диктовку документов Кашин, Рябков и какой-то третий сотрудник повезли Груздева на обыски в его квартиру и в квартиру его родителей. Время удержания Груздева в ОРЧ БЭП N 1 ГУВД по Пермскому краю точно определяется по времени, указанному в протоколе "осмотра места происшествия" на месте задержания (окончание в 14 час.) и временем первого обыска (начало в 20 час. 05 мин.). Таким образом, под воздействием сотрудников в ОРЧ БЭП N 1 в условиях фактического лишения свободы он находился более 6 часов. После обысков Груздева опять повезли в ОРЧ БЭП N 1 ГУВД, где Кашин оформил еще одно объяснение от его имени. Затем они повезли Груздева в Индустриальный УВД г. Перми. Там он находился в коридоре под присмотром одного из сотрудников, ездивших на обыски, и слышал, что в кабинете следователя Кашин, Рябков и следователи часа полтора спорили, возбуждать ли уголовное дело. Отпустили Груздева около двух часов ночи. Рябков велел прийти к нему завтра. Груздеву никто не сказал, что в отношении его возбуждено уголовное дело. Наоборот, было сказано: все обстоит так, как они обещали, т. е. он - свидетель. Документов, подтверждающих изъятие у него ноутбуков, Груздеву никто не выдал. 29 сентября 2010 г. днем Груздев пришел к Рябкову. Тот сообщил, что в соответствии с подписанным контрактом Груздев должен будет, когда они ему скажут, позвонить врачу, фамилию которого не назвал, договориться с ним о встрече и под их контролем передать взятку. Он пригрозил, что если Груздев откажется, то будет привлечен к уголовной ответственности, за что - не объяснил. На вопрос, где ноутбуки, Рябков ответил: все это Груздев должен решать со следователем. Расставаясь, Рябков назвал Груздеву номер своего телефона: 8-912-888-4307. Именно с этого номера звонил Груздеву Константин. На стенде в ОРЧ БЭП N 1 ГУВД по Пермскому краю в списке сотрудников Груздев видел Пирожникова Константина Владимировича. Следователь Д. С. Окунев позвонил Груздеву только 7 октября 2010 г., но не говорил о возбуждении в отношении его уголовного дела. О встрече они смогли договориться только на 15 октября 2010 г., ранее следователь был занят другими делами. 15 октября 2010 г. Окунев допросил Груздева в качестве подозреваемого - уже в присутствии адвоката, с которым к тому времени заключил соглашение Груздев - и взял подписку о невыезде. Только 18 октября 2010 г. следователь выдал копии постановлений о возбуждении уголовного дела N 4452 от 28 сентября 2011 г. по признакам статьи 30, части 3 ст. 159 УК РФ (покушение на мошенничество) в отношении "неизвестного лица" и об обысках от 28 сентября 2011 г. Ноутбуки следователь обещал вернуть 19 октября 2010 г., основания удержания их разъяснить отказался. Следователь отказал в удовлетворении ходатайства об осмотре костюма и приобщении к делу документов, подтверждающих его покупку накануне задержания. 19 октября 2010 г. Груздев подал заявление о возбуждении уголовного дела, в котором просил привлечь оперуполномоченных ОРЧ БЭП N 1 ГУВД по Пермскому краю П. В. Кашина, Д. А. Рябкова и иных лиц, совершивших в отношении его вышеуказанные действия, к уголовной ответственности по ст. ст. 30, 286, 304 УК РФ (превышение должностных полномочий и приготовление к провокации взятки). Постановлением следователя СО по Индустриальному району г. Перми СУ СК при прокуратуре РФ от 29 октября 2010 г. в возбуждении уголовного дела было отказано. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 4 февраля 2011 г. отказано в удовлетворении жалобы на указанное постановление следователя. Постановлением суда второй инстанции постановление Индустриального райсуда г. Перми от 4 февраля 2011 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 15 апреля 2011 г. производство по жалобе на постановление от 29 октября 2010 г. об отказе в возбуждении уголовного дела прекращено в связи с отменой последнего постановлением руководителя отдела Следственного управления Следственного комитета РФ по Пермскому краю от 3 февраля 2011 г. Вместо отмененного постановления тем же следователем СО по Индустриальному району г. Перми СУ СК РФ по Пермскому краю Постановлением от 21 февраля 2011 г. вновь отказано в возбуждении уголовного дела практически аналогичным образом. О наличии такого постановления Груздев узнал только 15 апреля 2011 г. в указанном судебном заседании. Копию постановления он получил в конце апреля 2011 г. по своему запросу. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 9 августа 2011 г. постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 21 февраля 2011 г. признано незаконным. Однако в российской правовой системе ничто не может преодолеть нежелание следственного комитета возбудить уголовное дело. Признание его постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела незаконными не влечет начало уголовного преследования. 19 октября 2010 г. Груздев подал жалобу в Пермский краевой суд на постановление о возбуждении уголовного дела, постановление об избрании меры пресечения, о признании незаконными оперативно-розыскных действий и о признании недействительным контракта о негласном сотрудничестве с органами внутренних дел, исходя из того, что в силу пункта 3 ч. 3 ст. 31 УПК РФ дела, в которых содержатся сведения, составляющие государственную тайну, подсудны краевому суду. Предметом обжалования были обстоятельства, отнесенные статьей 12 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" к государственной тайне. Письмом, а не судебным актом и. о. председателя Пермского краевого суда от 22 октября 2010 г. жалоба возвращена без рассмотрения с разъяснением, что такая жалоба может быть подана в районный суд. Полагая, что в районном суде его жалоба не будет рассмотрена в полном объеме, а именно в части обжалования оперативно-розыскных действий, хотя частью третьей ст. 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" прямо предусмотрено право лица обжаловать оперативно-розыскные действия, нарушающие его права, Груздев подал жалобу в Верховный Суд РФ, указав, что непроцессуальным отказом в приеме жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ и статьи 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" ему незаконно отказано в доступе к правосудию, что нарушает его право, гарантированное статьей 46 Конституции РФ. Эта жалоба была возвращена письмом консультанта Верховного Суда РФ от 13 ноября 2010 г. N УГ10-3909. В конечном итоге жалоба Груздева о признании незаконными оперативно-розыскных действий и о признании недействительным контракта о негласном сотрудничестве с милицией так и не была рассмотрена по существу. 27 октября 2010 г. Груздев подал в районный суд жалобу на постановление о возбуждении уголовного дела, постановление об избрании меры пресечения, о признании незаконными оперативно-розыскных действий и о признании недействительным контракта о негласном сотрудничестве с органами внутренних дел, на незаконное удержание имущества. Рассмотрение жалобы в установленный статьей 125 УПК РФ пятидневный срок не назначалось, в связи с чем он подавал жалобы председателю Индустриального райсуда г. Перми 8 ноября 2010 г. и председателю Пермского краевого суда 16 ноября 2010 г. В итоге жалоба рассмотрена с нарушением установленного УПК РФ срока на месяц. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 30 ноября 2010 г. удовлетворена жалоба о признании незаконным постановления о возбуждении уголовного дела от 28 сентября 2010 г. N 4452. Судом установлено, что заявление о возбуждении уголовного дела в отношении Пирожникова подано с нарушением закона (ст. 141 УПК РФ): он не расписался о предупреждении за заведомо ложный донос. Относительно других доводов жалобы в постановлении суда указано, что признание постановления о возбуждении уголовного дела незаконным предопределяет незаконность последующих действий. Прокурор обжаловал это постановление, указав, что кроме заявления о преступлении в деле имеется рапорт сотрудника милиции Рябкова. В возражениях на кассационное представление прокурора указано, что согласно статье 143 УПК РФ рапорт об обнаружении признаков преступления составляется в качестве повода для возбуждения уголовного дела лишь при получении сообщения о совершенном или готовящемся преступлении из иных источников, чем указанные в статьях 141 (заявление о преступлении) и 142 (явка с повинной) УПК РФ. Из рапорта Рябкова следует, что он получил сообщение о "преступлении" от "потерпевшего" Пирожникова, а не из "иных источников". Следовательно, Рябков в силу статьи 143 УПК РФ не имел права составлять рапорт в качестве повода для возбуждения уголовного дела. Кассационным определением от 30 декабря 2010 г. Постановление Индустриального райсуда г. Перми от 30 ноября 2010 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение. Нарушение требований статьи 141 УПК РФ, по мнению суда второй инстанции, не влечет незаконность возбуждения уголовного дела. Относительно доводов возражений на кассационное представление в кассационном определении ничего не приведено. Повторное рассмотрение жалобы, несмотря на возражения, неоднократно откладывалось из-за неявки прокурора и следователей, хотя их неявка, согласно части 3 ст. 125 УПК РФ, не препятствует рассмотрению жалобы. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 28 февраля 2011 г. в удовлетворении жалобы отказано. Кассационным определением от 5 апреля 2011 г. кассационная жалоба Груздева оставлена без удовлетворения. 6 мая 2011 г. Груздев подал надзорную жалобу с такими доводами: а) согласно позиции судов первой и второй инстанций незаконное (не соответствующее требованиям частей 3 и 6 статьи 141 УПК РФ) и ложное заявление о возбуждении уголовного дела (незаконность и ложность его не оспаривается) может быть законным основанием для рапорта; б) фактическая обоснованность довода о том, что уголовное дело по признакам статей 30, 159 УК РФ возбуждено явно при отсутствии признаков этого преступления, лишь как средство для понуждения к участию в операции по провокации взятки в отношении намеченного сотрудниками милиции лица, не опровергнута. Таким образом, вывод суда, что уголовное дело возбуждено при наличии оснований для этого (ч. 2 ст. 140 УПК РФ) противоречит материалам дела; в) относительно заведомой ложности содержания постановления о возбуждении уголовного дела в отношении "неизвестного лица" в кассационном определении сказано, что отсутствие в постановлении фамилии Груздева не повлияло на законность принятого следователем решения, т. е. сформулирована позиция: ложь органов обвинения является законным решением; г) в судебных постановлениях говорится о фактической утрате юридической силы постановления об избрании меры пресечения. Однако по существу жалобы - об изначальной незаконности постановления об избрании меры пресечения, в котором не указано время, место и способ совершения преступления и основания, предусмотренные статьей 97 УПК РФ для избрания меры пресечения, а наоборот, указано место жительства, место работы, отсутствие судимости, что исключает основания для избрания меры пресечения (нарушение требований ст. ст. 97, 100, 101 УПК РФ), - выводы не сделаны, т. е. жалоба по существу не рассмотрена; д) суд, нарушая требования статьи 46 Конституции РФ и статьи 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", уклонился от проверки законности проведения оперативно-розыскных действий в отношении Груздева и понуждения его к подписанию контракта о негласном сотрудничестве с органами внутренних дел; е) основания удержания имущества и назначения компьютерной экспертизы, которая полгода как не проводится, судом не указаны. Определением судьи Пермского краевого суда от 16 июня 2011 г. в удовлетворении надзорной жалобы отказано путем повторения обжаловавшихся выводов суда кассационной инстанции, что в письме председателя Пермского краевого суда от 28 июля 2011 г. на заявление в порядке части 4 ст. 406 УПК РФ названо мотивированными ответами на доводы жалобы. По уголовному делу в отношении Груздева никаких следственных действий с его участием не проводилось с 27 октября 2010 г. Следователь оставлял без ответа его жалобы на незаконное удержание имущества. 16 ноября 2010 г. Груздев подал жалобу прокурору Индустриального района г. Перми на волокиту по делу и отсутствие ответов на ходатайства, которая в установленный статьей 124 УПК РФ срок не была рассмотрена. Срок следствия по делу истек 28 ноября 2010 г. Однако ни следователь, ни прокурор не сообщили Груздеву о продлении срока следствия или о каком-либо решении по делу. Лишь в начале декабря 2010 г. Груздев получил от следователя ответ, датированный 21 октября 2010 г., на одно из ходатайств (подтверждающий наличие в уголовном деле расписки Груздева Пирожникову). 14 декабря 2010 г. Груздев подал жалобу прокурору Пермского края, в которой просил принять меры по прекращению нарушений норм процессуального права следователями Индустриального УВД г. Перми и прокурором Индустриального района г. Перми и для привлечения их к юридической ответственности, в том числе за невынесение процессуального решения по уголовному делу N 4452 по истечении срока следствия. Прокуратура Пермского края 17 декабря 2010 г. переправила жалобу прокурору Индустриального района г. Перми, которого заявитель просил привлечь к ответственности за продолжающееся противоправное бездействие. Лишь после этого в конце декабря 2010 г. Груздев получил ответ от прокурора Индустриального района г. Перми, который на момент его отправки (24 декабря 2010 г.) не соответствовал действительности. Ответ от прокурора Пермского края так и не поступил. 20 января 2011 г. Груздев подал в Ленинский райсуд г. Перми жалобу о признании незаконным переправления прокуратурой Пермского края 17 декабря 2010 г. жалобы тому, чье бездействие обжалуется - прокурору Индустриального района г. Перми, в которой просил обязать прокуратуру Пермского края рассмотреть по существу его жалобу на процессуальные нарушения, в том числе нарушение срока следствия. Постановлением Ленинского райсуда г. Перми от 18 марта 2011 г. (с существенным нарушением пятидневного срока рассмотрения таких жалоб) в удовлетворении жалобы было отказано. Суд указал, что п. п. 3.1 и 3.2 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в системе прокуратуры РФ, утвержденной Приказом Генерального прокурора РФ от 17 декабря 2007 г. N 200, предусмотрено, что прокурор вправе направить жалобу нижестоящему прокурору, если тот ранее не давал ответа по существу. В кассационной жалобе были приведены следующие доводы: а) подзаконный нормативный акт не может устанавливать исключения (специальные нормы) из общего запрета, установленного федеральным законом. Поэтому п. п. 3.1 и 3.2 указанной Инструкции, противоречащие пункту 5 ст. 10 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" ("Запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются"), не подлежали применению как несоответствующие закону; б) даже изданные с превышением полномочий нормы указанной Инструкции не подлежали применению в связи с отсутствием в настоящем деле фактических обстоятельств, предусмотренных ими. Поскольку в установленный УПК РФ срок ответ прокурором Индустриального района г. Перми дан не был, в том числе к моменту подачи жалобы прокурору Пермского края, в которой обжаловалась волокита прокурора Индустриального района г. Перми, жалоба на отсутствие ответа "нижестоящего прокурора" подлежала рассмотрению по существу. Кассационным определением от 26 апреля 2011 г. жалоба оставлена без удовлетворения. Указано, что заявителем неправильно истолкована вышеуказанная Инструкция без опровержения того, что п. п. 3.1 и 3.2 указанной Инструкции являются специальными нормами, исключающими общий запрет, установленный федеральным законом. Законность такого соотношения норм ссылками на законодательство не обоснована. Вывод о соответствии закону переправления жалобы на бездействие прокурора этому прокурору, потому что "участия в рассмотрении жалобы" он не принимал, обоснован только этой Инструкцией. Постановлением судьи Пермского краевого суда от 12 июля 2011 г. отказано в удовлетворении надзорной жалобы. Сказано, что при рассмотрении жалоб граждан прокурорам следует руководствоваться Инструкцией, а не законом. При этом пункт 3.2 указанной Инструкции истолкован таким образом, что бездействие прокурора вообще не может быть обжаловано. 12 января 2011 г. Груздев подал жалобу в суд на нарушение срока следствия, в которой просил признать незаконным расследование уголовного дела за пределами срока следствия, обязать следователя прекратить производство по делу за отсутствием события преступления и возвратить ему изъятое и удерживаемое без указания правовых оснований имущество. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 1 марта 2011 г. жалоба частично удовлетворена. Признано незаконным постановление о приостановлении уголовного дела от 28 ноября 2010 г. Отказано в возложении обязанностей на следователя по мотиву того, что это не входит в компетенцию суда. В кассационной жалобе Груздев указал, что, признавая незаконным постановление о приостановлении уголовного дела, суд должен был определить, что в таком случае расследование уголовного дела и все ограничения его прав (фактическое уголовное преследование без законных оснований в течение пяти месяцев) подлежат прекращению. В частности, должны быть прекращены ограничения, связанные с мерой пресечения и незаконным лишением права собственности. В результате постановления суда все эти нарушения оставлены в силе. Кассационным определением от 5 апреля 2011 г. постановление суда изменено - обязанности об устранении нарушений по незаконному приостановлению уголовного дела возложены на руководителя следственного подразделения, в остальной части постановление суда оставлено без изменения. Определением судьи Пермского краевого суда от 16 июня 2011 г. надзорная жалоба оставлена без удовлетворения. В нем повторены доводы кассационной инстанции о том, что суд не вправе предопределять действия следователя. То же повторил председатель Пермского краевого суда в письме от 28 июля 2011 г. на заявление в порядке части 4 ст. 406 УПК РФ. Груздев подал заявления о возбуждении уголовного дела в отношении следователей и прокурора Индустриального района г. Перми за превышение служебных полномочий (по факту установленного судом незаконного приостановления расследования по основаниям, не предусмотренным законом), халатность и неисполнение постановления суда. Письмом заместителя руководителя отдела по приему граждан и документационному обеспечению следственного управления СК РФ по Пермскому краю от 22 апреля 2011 г. Груздеву сообщено, что его доводы о привлечении к уголовной ответственности указанных лиц не подкреплены конкретными фактами и обусловлены несогласием с принятыми решениями. Заявление не требует проверки следственного управления СК РФ по Пермскому краю. О результатах его уведомят из прокуратуры Пермского края. Письмом прокуратуры Пермского края от 27 апреля 2011 г. Груздев уведомлен о переправлении заявления о возбуждении уголовного дела, в том числе в отношении прокурора Индустриального района г. Перми, именно этому прокурору. Письмом от 10 мая 2011 г. прокурор Индустриального района г. Перми сообщил, что постановление суда исполнено. Это не соответствовало действительности. 3 июня 2011 г. Груздев подал жалобу прокурору Пермского края, которая опять была переправлена прокурору Индустриального района, от которого поступил ответ от 21 июня 2011 г., о том, что ему направлено уведомление о продлении срока следствия, продленного до 30 июня 2011 г. В действительности уведомление Груздев не получал. Следователь устно по телефону в середине июня 2011 г. сообщила ему, что срок следствия по делу установлен 30 мая до 30 июня 2011 г. Следственные действия с участием Груздева в июне 2011 г. не проводились. Следователь на телефонные звонки не отвечала. 15 июля 2011 г. Груздев подал жалобу в суд, в которой просил признать незаконным расследование уголовного дела N 4452 за пределами срока следствия, и, если таковые были, процессуальные решения о продлении срока следствия, вынесенные после 30 июня 2011 г., обязать следователя прекратить производство по делу за отсутствием события преступления и возвратить изъятые и удерживаемые без правовых оснований ноутбуки. После подачи жалобы Груздеву по почте поступили письмо заместителя прокурора Индустриального района г. Перми от 20 июля 2011 г., в котором сообщалось, что 18 июля 2011 г. им отменено постановление о приостановлении предварительного следствия по основанию, предусмотренному пунктом 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, и что срок следствия установлен до 18 августа 2011 г.; уведомление следователя отдела РПОТ Индустриального района СУ при УВД г. Перми от 18 июля 2011 г. о возобновлении предварительного следствия. Таким образом, в соответствии с правоприменительной практикой, которую не признает Конституционный Суд РФ, вопреки определениям последнего и в настоящем деле искусственно были установлены сроки следствия после заведомо незаконных приостановлений расследования. Постановлением Индустриального райсуда г. Перми от 10 августа 2011 г. (почти через месяц вместо пяти дней по статье 125 УПК РФ) в удовлетворении жалобы отказано, показательно: "Суд при рассмотрении жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ не вправе чинить правоохранительным органам препятствия в расследовании преступлений, поэтому оснований для признания их незаконными суд при рассмотрении настоящей жалобы не усматривает... Согласно судебной практике, при рассмотрении жалобы судья не вправе предопределять действия должностного лица, осуществляющего предварительное расследование, отменять либо обязывать отменить решение, признанное им незаконным или необоснованным, обязывать следователя совершать то или иное процессуальное действие". Правда, суд второй инстанции отменил это постановление. Повторное рассмотрение жалобы и новой жалобы на отсутствие решение по делу по истечении срока расследования, установленного до 18 августа 2011 г., может быть, состоится в октябре. Жалобы на неисполнение прокуратурой Индустриального района г. Перми и Пермской краевой прокуратурой упомянутого Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 12 июля 2010 г. N 276 из Генеральной прокуратуры РФ направлены для ответа тем, чье бездействие обжаловалось. Ответ Груздевым так и не получен, волокита не прекращена. Такова суровая действительность. Полномочия на отмену постановлений о возбуждении уголовного дела (ч. 4 ст. 146 УПК РФ) прокуроры приберегают на случаи возбуждения уголовных дел в отношении сотрудников прокуратуры. Суды все нарушения и ложь следователей стараются не замечать при рассмотрении жалоб на постановления о возбуждении уголовных дел, опасаясь "предрешать вопросы по уголовному делу", считают недопустимым отменять либо обязывать отменить решение следователей и прокуроров, признанное незаконным или необоснованным. Жалобы на угрозы, насилие, провокации "правоохранительных органов" не подлежат даже регистрации в качестве заявлений о преступлениях. А если регистрируются, то отказ в возбуждении уголовного дела непреодолим. Жалобы на волокиту, нарушения процессуальных прав возвращаются тем, на кого жалуются. Эта система в единичных случаях взрывается в результате неправовых акций, которые доходят до внимания высших руководителей страны, либо когда потерпевшие от произвола власти находят по знакомству или иными неправовыми средствами лиц из безответственных систем, которые из личной заинтересованности включают зависящие от внутриведомственного усмотрения средства юридической ответственности следователей, прокуроров, судей. В результате любой человек в России - не высшая ценность, как записано в статье 2 Конституции РФ, а всего лишь материал для оперативных комбинаций, пешка для карьерных игр, которую практически безнаказанно можно принуждать угрозами и насилием участвовать в фабрикации дел по достижению ведомственных показателей, в том числе по борьбе с коррупцией. Попавший в эту игру обречен на годы изнурительной борьбы против монолитной "правоохранительной системы", чтобы вырваться из нее (как мышка из лап кошки), а тем более получить какую-то компенсацию. Неэффективность публично-правовой ответственности, в рамках которой только и возможна в настоящее время штрафная ответственность должностных лиц (но не государственных органов), и гражданско-правовой ответственности государства, не оказывающей влияния на непосредственных правонарушителей из аппарата власти, заставляет задуматься о юридической штрафной ответственности должностных лиц и органов власти, виновно нарушающих права и законные интересы физических и юридических лиц. Такая ответственность должна налагаться судом непосредственно по заявлению потерпевшего от подобных правонарушений и в его пользу. Необходим новый вид штрафной ответственности со следующими признаками. 1. Рассмотрение дела о привлечении к ответственности должностных лиц и государственных органов непосредственно судом по заявлению потерпевшего физического или юридического лица (ликвидация "административной гарантии"). 2. Ответственность должностных лиц и государственных органов только при наличии их вины. 3. Презумпция вины должностных лиц и государственных органов аналогично гражданско - и арбитражно-процессуальному законодательству в отличие от публично-правовой ответственности. 4. Презумпция нарушения прав и интересов любыми нарушениями обязанностей и запретов должностными лицами и государственными органами. 5. Взыскания должны производиться (штрафные санкции применяться) в пользу потерпевшего от незаконных действий (бездействия) должностных лиц и государственных органов. 6. Санкции должны быть максимально точно определенными и не должны быть чрезмерно тяжкими, но содержать прогрессивную шкалу за продолжительность правонарушения. Именно для дел о привлечении к предлагаемой ответственности и нужны административные суды, а не просто для передачи им дел из нынешней компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Административные суды должны иметь свою собственную функцию - защиту личности от власти и предмет - дела об ответственности (правовосстановительной и штрафной) власти перед личностью как инстанцией ответственности. Дела о юридической ответственности частных лиц, в том числе об административной ответственности, должны оставаться в компетенции существующих судов. При административных же судах необходимы коллегии для рассмотрения дел об ответственности судей за точно определенные нарушения процессуальных норм <5>. -------------------------------- <5> Подробнее см. Поляков С. Б. Правонарушитель - орган судебной власти? // Российский судья. 2010. N 9. С. 26 - 30.

Когда следователь, прокурор, судья будут знать, что за нарушение прав личности перед ней будет отвечать не казна, а он сам своими деньгами, причем пропорционально длительности и тяжести нарушения, тогда если уж не нарушать права, то затягивать их восстановление интереса не будет. Кроме того, в законе должны быть установлены гарантии против результатов незаконных деяний следователей, прокуроров и судей: а) ничтожность процессуальных решений, принятых с нарушением норм УПК РФ; б) прекращение во всех случаях ограничений прав личности, введенных процессуальным решением, принятым с нарушением норм УПК РФ или срок действия которого истек; в) наступление процессуального результата, ходатайство о котором не рассматривается с нарушением установленного УПК РФ срока. Если бы последнее предложение было реализовано, сроки, установленные статьей 125 УПК РФ, непременно соблюдались бы, и прокуроры не забывали бы являться в судебные заседания. То, что предлагаемые меры необходимы для соблюдения режима законности, вполне очевидно. Другой вопрос: нужно ли это власти?

Название документа