Распределение уголовно-правовых рисков при передаче объектов электросетевого хозяйства в аренду

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ РИСКОВ ПРИ ПЕРЕДАЧЕ ОБЪЕКТОВ ЭЛЕКТРОСЕТЕВОГО ХОЗЯЙСТВА В АРЕНДУ

З. М. ПОГОСОВА

Погосова З. М., аспирантка кафедры уголовного права факультета права Государственного университета - Высшей школы экономики.

Автором статьи рассмотрено распределение уголовно-правовых рисков при передаче объектов электросетевого хозяйства в аренду исходя из положений Федерального закона "Об электроэнергетике" и ст. 215.1 УК РФ. Автор указывает на то, что в ст. 215.1 УК РФ необходимо внести изменения, так как невозможно определить специальный субъект преступления, предусмотренного этой статьей. Одним из последних изменений <1> Федерального закона "Об электроэнергетике" <2> является п. 5 ст. 8, согласно которому организация по управлению ЕНЭС <3> (ОАО "ФСК ЕЭС") имеет право передавать в аренду территориальным сетевым организациям объекты электросетевого хозяйства. Реализация данного права ограничена сроком до 1 января 2011 г. и зависит от результатов согласования с уполномоченными федеральными органами исполнительной власти. -------------------------------- <1> См.: Федеральный закон от 4 ноября 2007 г. N 250-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с осуществлением мер по реформированию единой энергетической системы России" // Собрание законодательства РФ. 2007. N 45. Ст. 5427. <2> См.: Федеральный закон от 26 марта 2003 г. N 35-ФЗ "Об электроэнергетике" // Собрание законодательства РФ. 2003. N 13. Ст. 1177. <3> Единая национальная (общероссийская) электрическая сеть (далее - ЕНЭС).

В связи с этим необходимо решить вопрос о субъекте уголовной ответственности за незаконное отключение или ограничение подачи электроэнергии (ст. 215.1 УК РФ), к которой могут быть привлечены только те лица, в компетенцию которых входит так называемая эксплуатационная ответственность, т. е. обеспечение нормальной эксплуатации электросетевого хозяйства. Представляется интересным рассмотреть правовой механизм распределения уголовно-правовых рисков <4> при реализации эксплуатационной ответственности в структуре арендных отношений. Здесь необходимо обозначить разницу в подходах разграничения эксплуатационной ответственности. Реально деятельность по технологическому обеспечению надлежащего функционирования передаваемых в аренду объектов электроэнергетического хозяйства складывается из двух взаимосвязей. Первая опосредуется договором о возмездном оказании услуг по передаче электрической энергии. Вторая - договором аренды объектов ЕНЭС. -------------------------------- <4> См.: Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М.: Проспект, 2008. С. 242 - 249; Ричард А. Познер. Экономический анализ права. СПб.: Экономическая школа, 2004. Т. 1. С. 295 - 364.

Ответственность сетевой организации, так же как и потребителя услуг, за состояние и обслуживание объектов электросетевого хозяйства определяется балансовой принадлежностью <5> сетевой организации и потребителя услуг <6>, т. е. в рамках разграничения балансовой принадлежности каждый из указанных субъектов несет ответственность исключительно в четко установленных и зафиксированных границах, документальным подтверждением чего выступает акт разграничения балансовой принадлежности электросетей и акт эксплуатационной ответственности сторон. -------------------------------- <5> Граница балансовой принадлежности представляет собой линию раздела объектов электроэнергетики между владельцами, определяющую границу эксплуатационной ответственности между сетевой организацией и потребителем услуг по передаче электрической энергии за состояние и обслуживание электроустановок. См.: Постановление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. N 861 "Об утверждении Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг, Правил недискриминационного доступа к услугам по оперативно-диспетчерскому управлению в электроэнергетике и оказания этих услуг, Правил недискриминационного доступа к услугам администратора торговой системы оптового рынка и оказания этих услуг и Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств (энергетических установок) юридических и физических лиц к электрическим сетям" // Собрание законодательства РФ. 2004. N 52 (ч. 2). Ст. 5525. <6> В том числе и потребителя электрической энергии, в интересах которого заключается договор оказания услуг по передаче электрической энергии.

Ответственность сетевой организации при исполнении договора весьма существенна, поскольку функция надлежащей передачи <7> электроэнергии возложена именно на нее. Опишем ее общие черты. Так, сетевая организация обязана учитывать согласованную категорию надежности энергопринимающих устройств потребителя услуг. Также на нее возложена прямая обязанность в порядке и сроки, которые установлены договором, информировать потребителя услуг об аварийных ситуациях в электрических сетях, ремонтных и профилактических работах, которые непосредственно влияют на должную передачу электрической энергии. -------------------------------- <7> Имеются в виду прежде всего количество и качество переданной электрической энергии, а также бесперебойная передача.

Можно видеть, что сетевая организация помимо исполнения информационной обязанности несет ответственность за техническую эксплуатацию, но исключительно в рамках своей балансовой принадлежности. В свою очередь, при передаче объектов ЕНЭС в аренду территориальным сетевым организациям вопрос об эксплуатационной компетенции решается следующим образом. По общим правилам гражданского законодательства на обязанности сторон по содержанию арендованного имущества распространяется принцип диспозитивности <8>. Таким образом, как капитальный ремонт, так и поддержание в исправном состоянии, текущий ремонт и содержание переданного в аренду имущества может осуществляться и арендодателем (ОАО "ФСК ЕЭС"), и арендатором (территориальная сетевая организация). Так как ни нормы Федерального закона "Об электроэнергетике", ни положения иных правовых актов в сфере электроэнергетики не дают специальных предписаний на этот счет, то в данной ситуации стороны договора аренды самостоятельно распределяют эксплуатационную ответственность по объектам электросетевого хозяйства единой электрической сети. -------------------------------- <8> Статья 616 Гражданского кодекса Российской Федерации (части второй): Федеральный закон от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. N 5. Ст. 410.

Однако примечательной особенностью в складывающейся системе арендных правоотношений является практика <9> сохранения эксплуатационной компетенции за арендодателем. -------------------------------- <9> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда города Москвы от 11 февраля 2008 г. по делу N 09АП-17804/2007-ГК // http://www.9aac. ru; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда города Москвы от 11 февраля 2008 г. по делу N 09АП-17804/2007-ГК // http://www.9aac. ru; решение Арбитражного суда города Москвы от 25 января 2008 г. по делу N А40-40559/07- 91-375 // http://www. msk. arbitr. ru; решение Арбитражного суда города Москвы от 1 ноября 2007 г. по делу N А40-40561/07-59-318 // http://www. msk. arbitr. ru.

Причем функциональная управленческая деятельность ОАО "ФСК ЕЭС" <10> и правовой статус Единой национальной (общероссийской) электрической сети, безусловно, не являются достаточным основанием для подобного разделения обязанностей по эксплуатации объектов электросетевого хозяйства, относящегося к ЕНЭС. -------------------------------- <10> Федеральный закон от 26 марта 2003 г. N 35-ФЗ "Об электроэнергетике" (статьи 7 - 10) // Собрание законодательства РФ. 2003. N 13. Ст. 1177.

Ввиду объема и технологического процесса систематического обслуживания, предупреждения и предотвращения аварийных ситуаций судить о вышеуказанном закреплении эксплуатационных функций представляется также невозможным, так как фактическое оснащение и возможности территориальных сетевых компаний полностью позволяют им самостоятельно эксплуатировать арендованное сетевое хозяйство. Причины такого разграничения содержатся в финансово-экономической и технической составляющей арендных взаимосвязей. С точки зрения рентабельности территориальные сетевые компании фактически не в состоянии удержать электроэнергетический рынок розницы: собственно потребителю финансово выгоднее подключение к федеральным электросетям с учетом более низких тарифных ставок за услуги по передаче электрической энергии, чем на региональном рынке. Вторая причина заключается в том, что, как правило, при реализации положения п. 5 ст. 8 Федерального закона "Об электроэнергетике" территориальным сетевым организациям передаются в порядке правового оформления по договору аренды фактически неотделимые составные части объектов электросетевого хозяйства ЕНЭС <11>. А это в принципе исключает передачу эксплуатационных обязанностей арендатору, безотносительно условий акта разграничения балансовой принадлежности и соответственно границы данной принадлежности. -------------------------------- <11> Статья 133 Гражданского кодекса Российской Федерации (части первой): Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

Вполне понятно, что здесь возникают непростые отношения между потребителями услуг по передаче электрической энергии и эксплуатирующей электросетевое хозяйство организацией, что заключается в четком определении/выявлении субъекта ответственности за эксплуатацию объектов ЕНЭС, которая привела или же может привести к незаконному прекращению либо ограничению подачи потребителям электрической энергии (ст. 215.1 УК РФ). Имеются в виду ситуации, при которых титульный владелец объектов ЕНЭС, а именно арендодатель (ОАО "ФСК ЕЭС"), практически обеспечивает эксплуатацию отданных в аренду объектов единой энергетической сети, а арендатор (территориальная сетевая организация) в рамках договорных обязательств по передаче электрической энергии отвечает перед потребителем электроэнергии за обслуживание этого же электросетевого хозяйства <12>. Именно неоднозначность конкретизации правового значения разграничения эксплуатационной ответственности в арендных отношениях приводит к определенному снижению неизбежных рисков привлечения к уголовной ответственности. Таким образом, мы видим, что распределение уголовно-правовых рисков привлечения к ответственности опосредуется использованием гражданско-правовых механизмов, что в данном случае не является еще одним примером подтверждения публично-правового и одновременно частноправового характера электроэнергетической отрасли <13>. -------------------------------- <12> Обратим внимание на то, что данное положение является существенным условием договора по передаче электрической энергии. <13> Вершинин А. П. Энергетическое право: Учебно-практический курс. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та; Издательство юридического факультета СПбГУ, 2007.

Таким образом, реально складывается ситуация, при которой в некий переходный период тарифного регулирования в электроэнергетике рыночные интересы субъектов отрасли противопоставляются безопасности и надежному электроснабжению потребителей электроэнергии как на производственном, так и на бытовом уровне, а ответственность должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, за незаконное прекращение или ограничение подачи потребителям электроэнергии обезличивается. Это ведет к невозможности привлечения лиц, чьими действиями вызвано незаконное отключение или ограничение подачи электроэнергии, к уголовной ответственность по ст. 215.1 УК РФ, т. е. невозможности определения специального субъекта преступления, предусмотренного этой статьей. Представляется, что для преодоления порожденных этим трудностей необходимо: 1) указание альтернативного субъекта эксплуатационной ответственности путем внесения дополнений в Правила недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг (п. 13 раздела II "Порядок заключения и исполнения договора" <14>), на основании которых следовало бы во всех случаях определять субъекта эксплуатационной ответственности, т. е. лицо, на которое будут возложены обязанности по обеспечению безопасности и надлежащего снабжения потребителей электроэнергией; 2) конкретизация принимаемых решений при реализации процедуры согласования с уполномоченными федеральными органами исполнительной власти перехода объектов ЕНЭС в аренду территориальным сетевым организациям. -------------------------------- <14> См.: Постановление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. N 861 "Об утверждении Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг, Правил недискриминационного доступа к услугам по оперативно-диспетчерскому управлению в электроэнергетике и оказания этих услуг, Правил недискриминационного доступа к услугам администратора торговой системы оптового рынка и оказания этих услуг и Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств (энергетических установок) юридических и физических лиц к электрическим сетям" // Собрание законодательства РФ. 2004. N 52 (ч. 2). Ст. 5525.

Реализация указанных предложений позволит решить две задачи: 1) определить специального субъекта данного преступления; 2) обозначить круг обязанностей, нарушение которых позволит установить незаконность прекращения или ограничения подачи электроэнергии, поскольку именно уяснение характера эксплуатационной ответственности раскрывает права и обязанности специального субъекта, а соответственно, позволяет оценивать его действия как законные или незаконные как признак состава преступления.

Название документа "Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ" (Карасева С. Ю.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2009) Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 29 января 2009 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 1 декабря 2009 г. N 6811/09

ООО обратилось с заявлением о признании незаконным отказа департамента земельных ресурсов в предоставлении в собственность земельного участка. Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд решение отменил, в удовлетворении требований отказал, мотивировав это тем, что целевое использование участка, предоставляемого в порядке, предусмотренном ст. 36 ЗК РФ, подразумевает эксплуатацию зданий, строений, сооружений. Находящиеся же в собственности ООО разрушенные объекты не могут эксплуатироваться, поэтому у него отсутствует право выкупа участка. Также суд указал, что размер участка, занятого зданием, строением, сооружением, должен определяться в соответствии с п. 3 ст. 33 ЗК РФ. ФАС округа отменил постановление апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции. ООО приобрело в собственность по договору купли-продажи от 22.09.2005 объекты недвижимости, право собственности на них подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права. Согласно договору купли-продажи продавец обязуется передать покупателю права и обязанности арендатора земельного участка, которые он получил на основании договора аренды участка от 27.11.2000. Передача прав и обязанностей подтверждается соглашением от 22.09.2005. ООО 14.04.2008 обратилось в департамент с заявлением о предоставлении участка в собственность на основании ст. 36 ЗК РФ. Департамент в письме от 16.05.2008 указал, что на этом участке расположены три разрушенных объекта, их площадь несоизмеримо мала по сравнению с площадью участка, которая, по мнению ООО, необходима для эксплуатации объектов. Кроме того, земельное законодательство не предоставляет собственникам объектов, разрушенных в результате физического износа, исключительное право на приобретение в собственность занятых ими участков. Дальнейшая эксплуатация разрушенных объектов невозможна, требуется их восстановление (реконструкция), поэтому департамент сообщил, что решение вопроса о предоставлении в собственность участков, необходимых для обслуживания этих зданий в соответствии с градостроительными нормами, будет рассматриваться после проведения строительных (восстановительных) работ и сдачи объектов в эксплуатацию. Суды первой и кассационной инстанций исходили из того, что ООО является собственником объектов недвижимости, расположенных на спорном участке, и в силу ст. 36 ЗК РФ обладает исключительным правом на приобретение этого участка в собственность. Разрушенные объекты суды признали объектами гражданского оборота с распространением на них правового режима недвижимого имущества. Кроме того, суды признали необоснованным довод департамента о несоразмерности площадей, занимаемых данными объектами, площади испрашиваемого участка, поскольку, по их мнению, размеры участка, необходимого для эксплуатации объектов недвижимости, законом не определены. Свое требование ООО основывает на положениях ст. 36 ЗК РФ, согласно которым право на приобретение земельного участка в собственность предоставлено гражданам и юридическим лицам, которые имеют в собственности или на ином вещном праве здания, строения, сооружения, расположенные на этом участке. Из толкования ст. ст. 35 и 36 ЗК РФ следует, что собственник здания, строения, сооружения вправе испрашивать в собственность или в аренду земельный участок с целью эксплуатации таких объектов. В собственности ООО находятся разрушенные объекты, их назначение не представляется возможным определить. При обследовании этих объектов в актах сохранности от 15.07.2004 указано, что здания разрушены и непригодны для эксплуатации. В ст. 39 ЗК РФ установлен специальный порядок, при котором в случае разрушения здания, строения, сооружения от пожара, стихийных бедствий, ветхости права на земельный участок, предоставленный для их обслуживания, сохраняются за лицами, владеющими участком на праве постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения, при условии начала восстановления в установленном порядке здания, строения, сооружения в течение трех лет. Уполномоченные органы вправе продлить этот срок. По смыслу ст. 36 ЗК РФ во взаимосвязи со ст. 39 нахождение объекта недвижимости в разрушенном состоянии означает, что его собственник в силу прямого указания закона сохраняет за собой в целях восстановления разрушенного объекта ранее предоставленный правовой титул на землю, на которой расположен объект. После восстановления объекта собственник может воспользоваться исключительным правом, предусмотренным п. 1 ст. 36 ЗК РФ. При этом отсутствие в собственности участка под разрушенными объектами не ограничивает прав ООО как субъекта гражданского оборота. Следовательно, вывод о наличии у ООО права на выкуп участка в порядке, предусмотренном ст. 36 ЗК РФ, является необоснованным. По смыслу ст. 39 ЗК РФ условия сохранения прав за арендаторами и субарендаторами земельных участков в случае разрушения здания, строения, сооружения определяются договором аренды (субаренды) земельных участков. Согласно договору аренды от 27.11.2000 с учетом соглашения о переводе прав и обязанностей по договору от 22.09.2005 спорный участок предоставлен ООО в аренду (до 2049 года) для дальнейшей эксплуатации расположенных на нем нежилых зданий. Условия сохранения права аренды за ООО могут быть включены в договор аренды с учетом требований, предусмотренных гл. 29 ГК РФ. В силу ст. 37 ЗК РФ объектом купли-продажи могут быть только участки, прошедшие государственный кадастровый учет. При этом размер участка, необходимого для эксплуатации объектов недвижимости, определяется в порядке, установленном ст. 33 ЗК РФ. Отказ департамента в предоставлении участка соответствует требованиям закона и права и законные интересы ООО не нарушает. Президиум ВАС РФ отменил решение суда первой инстанции и Постановление кассационной инстанции, оставив в силе Постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 1 декабря 2009 г. N 10852/09

ООО обратилось с иском к ОАО о взыскании 1000000 руб. компенсации за незаконное использование товарного знака. Решением суда с ОАО взыскано 500000 руб. компенсации, во взыскании остальной части отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты оставил без изменения. ООО на основании свидетельства от 19.11.2003 с датой приоритета от 02.12.2002 является обладателем исключительных прав на товарный знак в виде словесного обозначения "Дискатор" в отношении товаров класса 07 Международной классификации товаров и услуг: бороны, культиваторы (машины), культиваторы тракторные, плуги. По утверждению истца, он узнал, что ОАО использует данный товарный знак при производстве дисковых борон, и обратился к нему с требованием прекратить нарушение исключительных прав на товарный знак. Однако в ответе на претензию ОАО отрицало факт использования чужого товарного знака. ООО с целью обеспечения доказательств использования его товарного знака обратилось к нотариусу с заявлением об осмотре сайта ОАО в сети Интернет, в результате чего получило, по его мнению, доказательства длящегося правонарушения, выражавшегося в использовании обозначения "Дискатор" при маркировке товара, продвижении его на рынок, в наличии этого обозначения в документации и рекламе, в интервью генерального директора ОАО, опубликованном на официальном сайте. Суд установил факт незаконного использования товарного знака с 22.05.2008 со ссылкой на признание этого факта ответчиком, а также факт прекращения использования товарного знака с 04.07.2008 и удовлетворил иск о взыскании компенсации, уменьшив ее размер. В материалах дела нет доказательств использования товарного знака при маркировке продукции, выпускаемой ОАО, а также в документации и рекламе. ОАО не отрицало лишь факта размещения на своем сайте интервью генерального директора, в котором слово "дискатор" дважды употреблено как нарицательное существительное для обозначения дисковых агрегатов разных типов, используемых для обработки почвы. Между тем согласно п. 2 ст. 1484 ГК РФ исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: 1) на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории РФ, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию РФ; 2) при выполнении работ, оказании услуг; 3) на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; 4) в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; 5) в сети Интернет, в том числе в доменном имени и при других способах адресации. По смыслу данной нормы, словесное упоминание чужого товарного знака не является его использованием. В интервью сообщается о выпуске ОАО почвообрабатывающих агрегатов серии "Ермак", что исключает возможность смешения продукции истца и ответчика, а доказательств других способов использования товарного знака суду не представлено. При таких обстоятельствах частичное удовлетворение иска и взыскание компенсации без учета характера действий ответчика, сроков размещения интервью на сайте, степени вины нарушителя, вероятных убытков правообладателей неправомерно. Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и в иске отказал.

Постановление от 24 ноября 2009 г. N 10602/09

ЗАО обратилось с иском к общественной организации о признании права собственности на здание, приобретенное по договору купли-продажи, и к УФРС о понуждении зарегистрировать переход права собственности на объект недвижимости. Организация обратилась со встречным иском о признании договора купли-продажи недействительным. Решением суда иск ЗАО удовлетворен в части требования о признании права собственности на здание, в части требования к УФРС отказано. В удовлетворении встречного иска отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. Заявив иск о признании права собственности на приобретенное по договору купли-продажи от 07.11.2006 недвижимое имущество, ЗАО должно было доказать, что право собственности на это здание у него возникло. ЗАО ссылалось на факты заключения с организацией данного договора и внесения обусловленной договором платы. Эти факты были расценены судом как обстоятельства, свидетельствующие о возникновении у ЗАО права собственности на здание. Как предусмотрено п. 2 ст. 8 ГК РФ, права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Согласно п. 1 ст. 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре. В соответствии с абзацем первым п. 2 ст. 223 ГК РФ в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом. Пункт 1 ст. 551 ГК РФ также предусматривает, что переход права собственности на недвижимость к покупателю подлежит государственной регистрации. Стороны неоднократно обращались в УФРС за государственной регистрацией перехода права собственности на здание, однако решениями от 13.04.2007 и 29.05.2007 регистрация была приостановлена, а решением от 11.02.2008 в ней отказано. Вместе с тем ни одно из решений УФРС ЗАО в судебном порядке не обжаловало. Кроме того, п. 3 ст. 551 ГК РФ предусмотрено, что в случае, когда одна из сторон договора купли-продажи недвижимого имущества уклоняется от государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о государственной регистрации перехода права собственности. По смыслу данной нормы, соответствующее требование должно быть предъявлено одной из сторон по сделке к другой имеющейся стороне, уклоняющейся от выполнения своих обязанностей, основанных на этой сделке и связанных с государственной регистрацией перехода права собственности на недвижимость. Однако в настоящем деле соответствующее требование было предъявлено ЗАО не к организации, а к УФРС, в связи с чем в его удовлетворении было отказано. При этом было отмечено со ссылкой на ст. ст. 218 и 551 ГК РФ, что, предъявляя такое требование к УФРС, ЗАО избрало ненадлежащий способ защиты нарушенного права. Кроме того, ЗАО обращалось к организации как стороне по сделке с требованием об обязании ее предоставить в УФРС документы, необходимые для регистрации перехода права собственности на здание, однако впоследствии отказалось от иска. Производство по делу было прекращено, что в силу ч. 3 ст. 151 АПК РФ исключает повторное обращение в арбитражный суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям. Таким образом, в данном случае, хотя договор купли-продажи здания был заключен между истцом и ответчиком и истец уплатил ответчику предусмотренную договором цену, право собственности на здание у него не возникло из-за несоблюдения правил о государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество, установленных ГК РФ и ФЗ от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Поскольку истец, обратившись с иском о признании права собственности на здание, по существу, просил суд признать за ним право, отсутствующее у него на момент предъявления иска, оснований для удовлетворения иска не имелось. Президиум ВАС РФ судебные акты в части удовлетворения иска о признании права собственности на здание отменил и в удовлетворении иска в этой части отказал, в остальной части судебные акты оставил без изменения.

Постановление от 17 ноября 2009 г. N 8274/09

Банк обратился с заявлением о признании незаконным постановления управления Роспотребнадзора о привлечении к ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ в виде 10000 руб. штрафа. Решением суда в удовлетворении требования отказано. Апелляционный суд решение отменил, требование удовлетворил. ФАС округа Постановление апелляционной инстанции оставил без изменения. Банк при заключении кредитного договора с Б. от 29.04.2008 включил в договор условие, что при открытии кредитором заемщику ссудного счета заемщик уплачивает за его обслуживание единовременный платеж (тариф) в размере 1350 руб. По данному факту управлением 04.09.2008 составлен протокол об административном правонарушении и 16.09.2008 вынесено постановление о привлечении банка к ответственности за включение в договор условий, ущемляющих права потребителя. Суд первой инстанции пришел к выводу, что включение в кредитный договор такого условия нарушает права потребителя. Апелляционный суд указал, что право банков на применение комиссий за открытие, ведение (обслуживание) ссудных счетов предусмотрено письмом ЦБ РФ от 01.06.2007 N 78-Т "О применении пункта 5.1 Положения Банка России от 26.03.2004 N 254-П", в соответствии с которым указанный вид комиссий причислен к способам осуществления платежей заемщиков по обслуживанию ссуды. Согласно ст. 9 ФЗ от 26.01.1996 N 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации", п. 1 ст. 1 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" отношения с участием потребителей регулируются ГК РФ, Законом о защите прав потребителей, другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами РФ. В силу п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами РФ в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. В соответствии с п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за нее. Из Положения "О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации" (утвержденного ЦБ РФ 26.03.2007 N 302-П) следует, что условием предоставления и погашения кредита (кредиторская обязанность банка) является открытие и ведение банком ссудного счета. Ссудные счета не являются банковскими счетами и используются для отражения в балансе банка образования и погашения ссудной задолженности, то есть операций по предоставлению заемщикам и возврату ими денежных средств (кредитов) в соответствии с заключенными кредитными договорами. Таким образом, действия банка по открытию и ведению ссудного счета нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу. Ссылка судов апелляционной и кассационной инстанций на письмо N 78-Т, в соответствии с которым взимание комиссий за открытие, ведение ссудных счетов включено в расчет эффективной процентной ставки по обслуживанию ссуды, неосновательна. Указанный вид комиссий нормами ГК РФ, Законом о защите прав потребителей, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ не предусмотрен. Письмо N 78-Т к иным нормативным правовым актам РФ не относится. Следовательно, действия банка по взиманию платы за открытие и ведение ссудного счета применительно к п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей ущемляют установленные законом права потребителей и образуют состав правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ. Частью 9 ст. 30 ФЗ от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (введена ФЗ от 08.04.2008 N 46-ФЗ) предусмотрено, что кредитная организация обязана определять в кредитном договоре полную стоимость кредита, предоставляемого заемщику - физическому лицу. В расчет должны включаться платежи заемщика - физического лица по кредиту, связанные с заключением и исполнением кредитного договора. Полная стоимость кредита рассчитывается кредитной организацией в порядке, установленном ЦБ РФ. На основании ст. 30 Закона N 395-1 ЦБ РФ указанием от 13.05.2008 N 2008-У "О порядке расчета и доведения до заемщика - физического лица полной стоимости кредита" определил полную стоимость процента годовых, в расчет которой включены в том числе и комиссии за открытие и ведение (обслуживание) счетов заемщика, однако правомерность их взимания этим указанием не определяется. Таким образом, условие договора о том, что кредитор за открытие ссудного счета взимает единовременный платеж, не основано на законе и является нарушением прав потребителя. Президиум ВАС РФ отменил постановления апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Постановление от 17 ноября 2009 г. N 8079/09

Отделение ФСС РФ обратилось с иском к банку о взыскании страхового обеспечения, неосновательно зачисленного после смерти гражданина на его счет. Решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. Между фондом и банком заключен договор от 29.12.2006 о зачислении денежных средств на счета физических лиц в соответствии с реестрами, предоставляемыми в электронном виде. На основании договора банк в период с августа 2002 по март 2007 года зачислил на имеющийся у него счет гражданина Р. 162121,74 руб. Эту сумму составили перечисленные фондом ежемесячные страховые выплаты за причиненный на производстве вред здоровью. Данные выплаты уже не причитались Р. в указанный период вследствие его смерти 14.07.2002. Фонд полагает, что данная сумма принадлежит ему и банком используется неосновательно. Суд исходил из того, что спорная сумма приобретена и используется банком без законных оснований, поскольку на момент поступления в банк не имела получателя вследствие его смерти и не подлежит наследованию как относящаяся к личным неимущественным правам. Между тем судами неправильно определены правовая природа спорной суммы и связанные с ней права сторон. Права банка в отношении находящейся на счете Р. суммы регулируются нормами гл. 45 ГК РФ о договоре банковского счета. Согласно ст. ст. 845, 854, 858 ГК РФ распоряжение денежными средствами осуществляется клиентом или уполномоченными им лицами и может быть ограничено только в случаях, предусмотренных законом. После смерти Р. права и обязанности в отношении счета переходят к его правопреемникам в порядке наследования. Согласно ч. 1 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. В силу ч. 2 этой же статьи в состав наследства не входит право на возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина. Это означает, что наследованию не подлежит право Р. на обеспечение по социальному страхованию, прекратившееся вследствие его смерти. Зачисленная на его счет в банке сумма страхового обеспечения за конкретный период, независимо от действительности основания ее приобретения гражданином, не относится, вопреки утверждению судов, к его личным неимущественным правам, а приобретает статус имущества и входит в состав наследства. К лицам, вступившим в наследственные права, может быть обращено требование о возврате суммы. Банк не является лицом, которое должно возвратить спорную сумму фонду. Его обязательства перед фондом предусмотрены договором, не устанавливающим обязанности возврата банком из собственных средств перечисленных фондом и зачисленных на счета физических лиц, но не причитающихся им денежных средств. Обязательства вследствие неосновательного обогащения, на котором основан иск, у банка перед фондом не возникло, поскольку спорная сумма получена не собственно банком, а его клиентом и распоряжаться ею банк не вправе. Исходя из этого, суды необоснованно обязали банк возвратить находящиеся на счете Р. денежные средства как неосновательно приобретенные. Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и в иске отказал.

Название документа