Некоторые актуальные вопросы деятельности по обнаружению и выявлению преступлений, связанных с хищением средств сотовой связи

(Крайнов И. В.) ("Российский следователь", 2008, N 21) Текст документа

НЕКОТОРЫЕ АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО ОБНАРУЖЕНИЮ И ВЫЯВЛЕНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ХИЩЕНИЕМ СРЕДСТВ СОТОВОЙ СВЯЗИ

И. В. КРАЙНОВ

Крайнов И. В., соискатель ВНИИ МВД России.

В связи со стремительным развитием в последнее время мобильной связи участилось количество преступлений, связанных с хищением средств сотовой связи. Автор статьи подчеркивает необходимость развития и совершенствования законодательства в этой области.

Одним из наиболее заметных последствий феномена глобализации, с которым столкнулось мировое сообщество, стало стремительное развитие науки и технологий. Эта тенденция стала особенно ощутимой в последние годы - на рубеже II и III тысячелетий, когда временной разрыв между собственно научным исследованием и непосредственным внедрением новой технологии в производство сократился до минимума, а человечество в свое распоряжение получило и продолжает получать технические устройства, которые еще недавно казались неосуществимой фантастикой. И, пожалуй, наибольшее распространение среди всех высокотехнологичных новинок последних лет получила именно сотовая связь. В самом деле ведь сейчас даже трудно представить себе человека без мобильного телефона, хотя каких-нибудь 10 лет назад ситуация была совершенно иной. Вместе с тем одним из негативных, но одновременно и неизбежных последствий научно-технического прогресса стало сопутствующее явление, связанное с развитием высокотехнологичных видов преступлений. И это неудивительно, так как возникновение новых видов преступлений является прямым следствием прогресса, зеркальным отражением его достижений. Как известно, спрос рождает предложение. И повышенный спрос в сфере средств сотовой связи объективно привел к ситуации, когда этот спрос удовлетворяется в том числе и заведомо противозаконными методами. При этом следует констатировать, что эффективное противодействие высокотехнологичным видам преступлений со стороны уполномоченных государственных органов до известной степени затруднено, в том числе и по причине определенного нормативного правового отставания, о чем сказано выше, а также в связи с тем, что способы и средства, используемые при раскрытии и расследовании подобных преступлений, должны быть по своим техническим характеристикам как минимум адекватны способам и средствам совершения таких преступлений, а в идеале - превосходить их. Но одной только технической оснащенности для успешного противодействия преступлениям в сфере высоких технологий либо с использованием высоких технологий явно недостаточно. В первую очередь необходима четкая, апробированная практикой тактика действий уполномоченных органов. В то же время тактические приемы должны быть достаточно гибкими и вариативными, с тем чтобы всегда имелась возможность как для их адаптации к конкретной ситуации, так и для дальнейшего совершенствования и модификации с учетом постоянного технологического прогресса. В связи с устойчиво высоким спросом на средства сотовой связи, и в особенности на мобильные телефонные аппараты, а также иные портативные устройства, обеспечивающие функции сотового телефона, неудивительно, что наиболее часто встречающимся преступным проявлением, с которым приходится сталкиваться органам внутренних дел, является их хищение с целью последующего сбыта. Однако, учитывая то обстоятельство, что средства сотовой связи характеризуются такими особенностями, как их четкая индивидуализация и уникальность, злоумышленникам при совершении преступлений в рассматриваемой области приходится решать ряд взаимосвязанных задач, которые могут быть классифицированы следующим образом: - собственно хищение (независимо от того, происходит ли такое хищение тайно (кража) или открыто (грабеж, разбой); - уничтожение либо изменение идентификационных характеристик предмета хищения (средства сотовой связи) таким образом, чтобы исключить возможность его отождествления с предыдущим законным владельцем; - налаживание каналов сбыта похищенного имущества с измененными характеристиками; - наконец, собственно сбыт. Совершенно очевидно, что в совокупности названные задачи могут быть решены, только если преступления совершаются группой лиц по предварительному сговору или организованной группой с четким распределением обязанностей. Вместе с тем, как показывает практика, в том числе и судебная, группы создаются, как правило, лишь для решения наиболее сложной с технической точки зрения задачи в этой цепочке - уничтожения либо изменения идентификационных характеристик средств сотовой связи. Типичным примером подобной группы, созданной исключительно в целях обеспечения неправомерного доступа к охраняемой законом компьютерной информации для изменения идентификационных номеров сотовых телефонов, могут служить материалы уголовного дела в отношении граждан Х. и Г., рассмотренного Октябрьским районным судом г. Уфы в 2004 г. <1>. Подсудимые по предварительному сговору, путем распределения ролей из корыстной заинтересованности систематически умышленно осуществляли неправомерный доступ к компьютерной информации, повлекшей уничтожение подлинной информации и ее замещение заведомо поддельной, при этом использовались вредоносные программы. Характерная черта - непосредственно хищением средств сотовой связи подсудимые не занимались, а осуществляли неправомерные действия по модификации идентификационных номеров телефонов по обращениям случайных лиц, некоторые из которых и не пытались скрыть факта приобретения телефона незаконным путем, в том числе и путем кражи. -------------------------------- <1> См.: приговор от 26 июля 2004 г., вынесенный Октябрьским районным судом г. Уфы Республики Башкортостан.

В то же время необходимо заметить, что совершение данного преступного деяния (изменение уникального идентификационного номера устройства) без предварительной подготовки невозможно, ведь далеко не каждый обладает необходимыми специальными познаниями, квалификацией, навыками, опытом и соответствующей технической оснащенностью. Производители, заботясь о правах потребителей, постоянно совершенствуют системы защиты своей высокотехнологичной продукции, что создает дополнительные сложности для злоумышленников. В этих целях, в частности, разработан так называемый Международный идентификатор мобильного оборудования IMEI (International Mobile Equipment Identifier), представляющий собой 15-разрядное число, уникальное для каждого легально произведенного средства мобильной связи (сотового телефона). В свою очередь, в системе GSM (Global System of Mobile communication) идентификационные номера хранятся в специально созданной базе данных - Регистре идентификации оборудования EIR (Equipment Identity Register). Ресурсы этой базы используются для подтверждения подлинности используемого идентификационного номера мобильного телефона. В Регистре идентификации оборудования средства связи фиксируются по трем спискам: "белый" список - оборудование, допущенное к использованию; "серый" список - оборудование, имеющее проблемы с регистрацией; "черный" список - оборудование, запрещенное к использованию. В случае если соответствующий сотовый телефон был утрачен или похищен, после заявления добросовестного владельца идентификационный номер устройства помещается в последний - "черный" - список и дальнейшее использование данного оборудования будет фактически невозможно. Существование системы защиты средств сотовой связи, по идее, должно существенно облегчать деятельность правоохранительных органов, и в первую очередь органов внутренних дел по выявлению и раскрытию преступлений, связанных с их хищением. Как же обстоят дела на практике? Информация об идентификационных номерах мобильных телефонов, хранящаяся в Регистре идентификации оборудования, является собственностью операторов сотовой связи, т. е. организаций, предоставляющих соответствующие услуги. Следовательно, исходя из того, что органы внутренних дел не относятся к операторам сотовой связи, они не имеют и прямого доступа к такой информации. Другой немаловажный аспект для раскрытия преступлений, связанных с кражами мобильных телефонов и аналогичных им устройств, - получение уполномоченными органами исчерпывающей информации о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи, что позволяет установить лиц, виновных либо причастных к совершению преступления, а в конечном итоге способствует пресечению деятельности организованных групп. Но и здесь, как и в случае с Регистром идентификации оборудования, уполномоченные государственные органы не являются держателями соответствующей информации, а ее получение ими связано с целым рядом трудностей и необходимостью выполнения установленных федеральным законодательством обязательных условий. С учетом сказанного следует сделать вывод, что на этапе проведения проверки информации (заявления) о совершенном преступлении в порядке ст. 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, т. е. до возбуждения уголовного дела, интересующие сведения уполномоченные органы (главным образом органы дознания) могут получать исключительно в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия, связанного со снятием информации с технических каналов связи, предусмотренного ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности" <2>. Однако, несмотря на то, что в Законе существует прямое указание на правомерность получения такой информации (разумеется, при условии, что будет обеспечиваться решение ключевой задачи оперативно-розыскной деятельности, определенной в ст. 2 того же Закона, в части выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, а также выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших), далеко не всегда требуемая информация предоставляется операторами сотовой связи. При этом совершенно очевидно, что неполучение или несвоевременное получение нужных сведений существенно снижает эффективность работы по противодействию преступности. -------------------------------- <2> Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 33. Ст. 3349.

Почему же так происходит? Оказывается, операторы сотовой связи также действуют в полном соответствии с законодательством, только не тем, которое регулирует вопросы оперативно-розыскной деятельности, а законодательством о связи. Действительно, в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 63 Федерального закона от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи" <3> "ознакомление с информацией и документальной корреспонденцией, передаваемыми по сетям электросвязи и сетям почтовой связи, осуществляются только на основании решения суда". Данная норма, как следует из Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 октября 2003 г. N 345-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. "О связи" <4>, является "специальной конкретизирующей и обеспечивающей действие статьей 23 (часть 2) и 24 (часть 1) Конституции Российской Федерации применительно к вопросам сохранения тайны связи". В свою очередь, ст. 23 Конституции Российской Федерации, в частности, гарантирует право на тайну телефонных переговоров и устанавливает, что ограничение данного права возможно только на основании судебного решения. И хотя в большинстве случаев, связанных с хищением средств сотовой связи, единственная необходимая органам внутренних дел информация ограничивается, как правило, лишь получением сведений об исходном идентификационном номере того или иного телефонного аппарата, подобные сведения также могут до известной степени рассматриваться как сведения, для получения которых необходимо наличие судебного решения, что логично следует из текста приведенного выше Определения Конституционного Суда Российской Федерации, а именно "информацией, составляющей охраняемую Конституцией Российской Федерации и действующими на территории Российской Федерации законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры". Учитывая, что 15-разрядный Международный идентификатор мобильного оборудования отвечает требованию постоянного хранения на микропроцессоре каждого отдельно взятого сотового телефонного аппарата, то с этой точки зрения и согласно Определению Конституционного Суда такая информация, безусловно, будет относиться к информации, составляющей тайну телефонных переговоров. Вместе с тем с позиции здравого смысла и создания минимально необходимых условий для эффективной работы органов внутренних дел по раскрытию преступлений, связанных с хищением средств сотовой связи, получение информации об идентификационной характеристике мобильного телефона все-таки вряд ли следует отождествлять с ограничением права на тайну телефонных переговоров. -------------------------------- <3> Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 28. Ст. 2895. <4> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2004. N 1.

Дело в том, что изначальная цель присвоения уникальных идентификационных номеров состоит как раз в том, чтобы максимально обезопасить обращение средств сотовой связи за счет формирования механизма, позволяющего легко устанавливать, является ли каждое конкретное устройство допущенным к обращению (включенному в "белый" список) или нет (состоит в "черном" списке). И установление на уровне закона дополнительных условий для получения этой информации, тем более теми субъектами, задача которых заключается в защите прав граждан от противоправных посягательств, выглядит несколько нелогично. Как видим, подходы, реализуемые в различных нормативных правовых актах Российской Федерации в рассматриваемой сфере, полярно противоположны. Не вносит ясности в ситуацию и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в той части, в которой он упорядочивает процедуру получения доказательств по уголовному делу в форме контроля и записи телефонных переговоров. В самом деле контроль и запись переговоров как предмет ст. 186 УПК России по определению оставляют за рамками уголовно-процессуального правового поля такие доказательства, как информация о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов. Проще говоря, УПК России вовсе не регулирует данный спектр правоотношений, что лишний раз подтверждает мысль о том, что в современном мире новые правоотношения возникают и развиваются настолько стремительно, что тенденция отставания законодательства становится все более и более заметной. Правовая составляющая просто не успевает своевременно реагировать на происходящие изменения. В целом анализ складывающейся правоприменительной практики позволяет сделать вывод о наличии определенной коллизии норм, регулирующих правоотношения, складывающиеся в области обращения средств сотовой связи и в области борьбы с преступлениями в сфере высоких технологий, следствием чего на практике становится недостаточная эффективность деятельности подразделений органов внутренних дел по выявлению и расследованию преступлений, связанных с хищением средств сотовой связи. В то же время, констатируя наличие объективно существующей проблемы, следует сказать и о тех мерах, которые предпринимаются в настоящее время с целью восполнения выявленного правового пробела. Выше уже было вскользь упомянуто о необходимости модификации УПК России в части расширения объема информации, имеющей доказательственное значение по уголовному делу в связи с совершением преступлений в сфере высоких технологий. В этой связи уже в 2008 г. был разработан соответствующий проект федерального закона, который в установленном порядке был внесен в Государственную Думу и в настоящее время проходит стадию межведомственного согласования. Проектом предполагается внести изменения в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а именно: отнести к компетенции суда принятие решения о получении информации о входящих и исходящих сигналах соединения телефонов (ст. 29 УПК), а также дополнить уже упоминавшуюся ст. 186 Кодекса нормой, предусматривающей получение информации о входящих и исходящих сигналах соединения телефонов как один из источников доказательств по уголовному делу. В совокупности, как представляется, перечисленные изменения, безусловно, будут способствовать повышению качества деятельности органов внутренних дел по уголовным делам о хищениях средств сотовой связи, но в то же время остается открытым вопрос о возможности получения такой информации не в рамках уже возбужденного уголовного дела, а в рамках оперативно-розыскного мероприятия, что не всегда предполагает получение соответствующего решения суда. Ведь зачастую успех оперативно-розыскной деятельности находится в прямой зависимости от быстроты получения необходимой информации (в рассматриваемом случае - информации об идентификационном номере устройства, а также о входящих и исходящих сигналах). Фактически сейчас сохраняется ситуация, при которой, с одной стороны, имеются предписания Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", наделяющие органы внутренних дел правом получения в рамках мероприятия по снятию информации с технических каналов связи требуемых сведений, а с другой - действует Определение Конституционного Суда Российской Федерации, которое фактически не позволяет использовать в полной мере возможности названного оперативно-розыскного мероприятия, по крайней мере в части получения сведения о входящих и исходящих сигналах. И можно предположить, что, до тех пор пока этот конфликт правовых норм не будет разрешен, органы внутренних дел будут продолжать сталкиваться с отказами операторов связи в предоставлении информации. Одним из возможных путей выхода из сложившейся ситуации видится предложение об инициировании подготовки Пленума Верховного Суда Российской Федерации, посвященного вопросу борьбы с компьютерными преступлениями и преступлениями в сфере высоких технологий, в ходе которого целесообразно обобщить и проанализировать имеющийся опыт и выработать единые подходы на данном направлении деятельности, в том числе и решить вопрос о получении информации от операторов сотовой связи в рамках проведения оперативно-розыскной деятельности.

Название документа