Санкция за формальный "оборот" прав по статье 10 ГК РФ

САНКЦИЯ ЗА ФОРМАЛЬНЫЙ "ОБОРОТ" ПРАВ ПО СТАТЬЕ 10 ГК РФ

А. В. ВОЛКОВ

Как известно, в самом общем плане злоупотребление гражданским правом является умышленным правонарушением, сопряженным с выходом лица за внутренние пределы имеющегося в его распоряжении того или иного гражданского права (правомочия) <1>. Нарушение специального запрета на недобросовестное правоосуществление влечет, исходя из внутренней логики любой правовой нормы, определенные гражданско-правовые последствия. Не является исключением в этом плане и ст. 10 ГК РФ, непосредственно п. 2 которой в качестве такого последствия предусматривается возможность для суда "отказать лицу в защите принадлежащего ему права". -------------------------------- <1> См.: Волков А. В. Теория концепции "Злоупотребление гражданскими правами". Волгоград, 2007.

Как видно, эта неординарная санкция не наличествует напрямую в способах защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ. Однако она может быть классифицирована и субъективно отнесена, например, к признанию отсутствия права. С такой постановкой не все цивилисты согласны. М. И. Брагинский полагает, что отказ в защите права нельзя отождествлять с требованием о признании отсутствия или наличия права. Так, например, при признании оспоримой сделки недействительной, пишет ученый, имеет место иск о преобразовании: существующее между сторонами договорное правоотношение в силу решения суда становится недействительным со всеми вытекающими отсюда последствиями. При ничтожности сделки речь идет об иске о признании наличия факта, с которым закон связывает ничтожность сделки. "Отказ в защите, - делает автор вывод, - укладывается в рамки первого выделяемого в статье 12 ГК способа защиты: "признания прав", что по самой своей природе означает в равной мере признание наличия или отсутствия права" <2>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <2> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М.: Издательство "Статут", 1997. С. 153.

С равным успехом анализируемая санкция ст. 10 ГК РФ может быть отнесена к пресечению действий, нарушающих право, либо к прекращению правоотношения. Было бы логичным и вообще не включать исследуемую санкцию ни в один из вышеперечисленных в ст. 12 ГК РФ способов и оставить, поскольку перечень незакрытый, в иных способах защиты права. При этом отказ в защите права следует отличать от лишения охраны права, что может проявляться, например, при заявлении о пропуске срока исковой давности по защищаемому праву. М. М. Агарков справедливо писал, что лишение гражданского права охраны может иметь двоякое значение. Оно, во-первых, может означать, что данное право охраняться больше не будет, т. е. право прекращается. Например, если собственник осуществлял свое право собственности на жилой дом в противоречии с его социально-хозяйственным назначением, то он утрачивал это право. Во-вторых, лишение права охраны может означать, что конкретное осуществление права рассматривается как противоправное действие. В данном случае, если имело место требование, обращенное к другому лицу, то суд отказывает в удовлетворении этого требования. Если пользованием права был причинен вред другому лицу, то такое правопользование, по мнению ученого, служит основанием для наступления гражданско-правовой ответственности <3>. Таким образом, лишение права охраны могло означать, по мнению М. М. Агаркова, либо утрату этого права, либо лишение защиты данного конкретного проявления права с сохранением самого субъективного права. При этом ученый не отрицал возможности применения к лицу, нарушившему обязанность осуществлять права в соответствии с их социально-хозяйственным назначением, мер гражданско-правовой ответственности. -------------------------------- <3> См.: Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Отделение экономики и права. 1946. N 6. С. 432 - 433.

В. П. Грибанов, считал, что отказ в защите права отвечает признакам гражданско-правовых санкций, но имеет относительно определенный характер, и вывел в связи с этим формы отказа в защите права, которыми могут быть: а) отказ в принудительном осуществлении права; б) отказ в конкретном способе защиты права; в) лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; г) лишение субъективного права в целом и др. <4>. -------------------------------- <4> См.: Иоффе О. С., Грибанов В. П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1964. N 7. С. 80 - 85.

М. И. Цукерман предлагал по этой же проблеме для применения в качестве юридических последствий нарушения пределов осуществления субъективных гражданских прав дополнительно следующие меры: а) возмездное прекращение субъективного гражданского права; б) принудительную передачу имущества во временное возмездное пользование государственных или общественных организаций - временное ограничение отдельных правомочий собственника; в) признание сделки недействительной с возвращением сторон в первоначальное положение и возмещением причиненных убытков виновной стороной <5>. С. Н. Братусь следом максимально расширил санкцию за использование своего права не по назначению, заметив, что "по отношению к лицу, осуществляющему свое право не в соответствии с его назначением, могут быть приняты те меры защиты, которые применяются против лица, нарушающего требования закона" <6>. В. А. Тархов писал по обсуждаемому поводу: "Не умаляя значения специальных норм о последствиях недействительности сделок, о прекращении права собственности и др., думается, что при отсутствии их лишение субъективных прав может иметь место на основании статьи 10 ГК РФ" <7>. -------------------------------- <5> См.: Цукерман М. И. Осуществление гражданами субъективных прав по советскому гражданскому праву. Ленинград: Ленинградский ордена Ленина государственный университет имени А. А. Жданова, 1967. С. 192. <6> Братусь С. Н. О пределах осуществления гражданских прав // Правоведение. 1967. N 3. <7> Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997.

Таким образом, по мнению ряда ученых-цивилистов, отказ в защите должен носить активный характер и не ограничиваться пассивным поражением лишь заявленного требования. Нетрудно заметить, что санкция за злоупотребление правом не входит в нормы ни деликтной, ни кондикционной ответственности, ни ответственности по обязательствам. Она своеобразна. Это своеобразие обусловило возникновение ряда вопросов непосредственно к юридической конструкции санкции ст. 10 ГК РФ как возможности суда ее применить. Отсюда вопрос: является ли отказ в защите права оперативной мерой, либо мерой ответственности, либо какой-то иной санкцией? Является ли отказ в защите права единственной гражданско-правовой санкцией, или следует придерживаться взгляда ряда исследователей на возможность применения к лицу, допустившему в своем поведении злоупотребление правом, разнообразных мер правового воздействия в рамках санкции ст. 10 Гражданского кодекса РФ <8>? -------------------------------- <8> См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М., 1998. С. 395.

Не внесли ясности в этот вопрос и Пленумы ВС РФ и ВАС РФ. В Постановлении N 6/8 они указали, что при разрешении споров отказ на основании ст. 10 ГК РФ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам. При этом в Постановлении Пленума подчеркивается необходимость указания в мотивировочной части соответствующего судебного решения на основания квалификации действий одной из сторон как злоупотребления правом. Стоит вспомнить, на наш взгляд, что огромное внимание ученых в середине 70-х годов привлекла к себе проблема соотношения таких правовых категорий, как "гражданско-правовые санкции" и "гражданско-правовая ответственность". О. А. Красавчиков считал, что в литературе сложилось три подхода к ее решению. Первый: ответственность и санкция являются равнозначными понятиями. Второй: гражданско-правовая ответственность включает в себя гражданско-правовые санкции. Третий: гражданско-правовые санкции включают в себя гражданско-правовую ответственность <9>. -------------------------------- <9> См.: Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Проблемы гражданско-правовой ответственности и защиты гражданских прав. Свердловск, 1973. С. 10.

Положив в основу первый подход (санкции тождественны гражданско-правовой ответственности), Е. В. Бриных убедительно доказал, что организационно-правовые меры являются санкциями, а следовательно, и мерами ответственности <10>. В. П. Грибанов же не менее убедительно доказал на примере отдельных мер, что организационно-правовые меры не являются мерами ответственности, а согласно взятой за основу посылке, указанной в первом подходе, и гражданско-правовыми санкциями <11>. -------------------------------- <10> См.: Бриных Е. В. Оперативные санкции - форма гражданско-правовой ответственности // Советское государство и право. 1969. N 6. С. 66. <11> См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 187 - 190.

В. А. Хохлов, сторонник второго подхода, считает, что гражданско-правовая ответственность - "это урегулированное нормами права (в том числе из договора) особое правовое состояние, возникающее в результате нарушения прав участников гражданских правоотношений и характеризующееся юридической возможностью обеспечить восстановление этих прав с помощью специальных санкций - мер ответственности" <12>. -------------------------------- <12> Хохлов В. А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора: Дис. ... докт. юрид. наук. Самара, 1998. С. 53.

Большинству цивилистов более верным видится третий подход к определению соотношения гражданско-правовых санкций и гражданско-правовой ответственности, который предполагает, что ответственность является разновидностью гражданско-правовых санкций. Этой же позиции придерживаются О. А. Красавчиков <13>, Г. Я. Стоякин <14>, В. Л. Слесарев <15>, Ю. Г. Басин и А. Г. Диденко <16>. -------------------------------- <13> См.: Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Проблемы гражданско-правовой ответственности и защиты гражданских прав. Свердловск, 1973. С. 10. <14> См.: Стоякин Г. Я. Меры защиты в советском гражданском праве: Автореф. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1973. С. 106. <15> См.: Слесарев В. Л. Экономические санкции в советском гражданском праве. Красноярск, 1989. С. 23. <16> См.: Басин Ю. Г., Диденко А. Г. Защита субъективных прав // Юридические науки. Алма-Ата, 1971. С. 3.

Большинство авторов, таким образом, характеризуя ответственность исключительно в рамках правоотношений, выделяют ответственность как охранительную гражданскую обязанность, которая должна: а) лежать на правонарушителе; б) обременять его лишениями имущественных благ; в) опираться на потенцию государственного принуждения к исполнению <17>. -------------------------------- <17> См.: Райдла Ю. Э. Вопросы гражданско-правовой ответственности в условиях перестройки // Юридич. ответственность: проблемы и перспективы: Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1989. С. 52 - 53.

Через гражданско-правовую ответственность большинство исследователей понимают и санкцию: "Под гражданско-правовой ответственностью следует понимать лишь такие санкции, которые связаны с дополнительными обременениями для правонарушителя, т. е. являются для него определенным наказанием за совершенное правонарушение" <18>. -------------------------------- <18> Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. СПб.: Тенс, 1996. С. 479.

Нам ближе позиция цивилистов, определяющих понятие гражданско-правовых санкций гораздо шире понятия гражданско-правовой ответственности, поскольку первое предполагает возможность применения санкций вне зависимости от субъективной стороны правонарушения (вины, добросовестности нарушителя) и вне зависимости от признания тех или иных актов в качестве правонарушений. Ответственность предполагает возложение на нарушителя дополнительных неблагоприятных последствий. Санкции же могут ограничиваться, например, возложением обязанности устранить недостатки той или иной продукции. Гражданско-правовые санкции и меры защиты вместе с гражданско-правовой ответственностью следует соотнести как целое и его часть, так как меры защиты, как и меры ответственности, всегда являются санкциями, но санкции не всегда могут быть отнесены к гражданско-правовым мерам защиты, поскольку к ним, кроме всего, относятся такие охранительные гражданско-правовые меры, как меры оперативного реагирования, или такие восстановительные меры, как формы распределения убытков, либо такие последствия, которые предусмотрены в качестве специальных санкций по недействительным сделкам, и т. д. Кроме того, в юридико-техническом плане санкции иногда вообще выносятся за пределы статьи, а иногда даже за пределы того закона, в котором устанавливаются соответствующие диспозиции. (Большинство статей Гражданского кодекса Российской Федерации не содержит указаний на последствия нарушения содержащихся в них правил. Однако санкции этих норм могут быть легко обнаружены в тех статьях Кодекса, в которых закреплены основные виды гражданско-правовой ответственности.) Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что гражданско-правовые санкции минимум включают в себя меры защиты, оперативные меры и меры гражданско-правовой ответственности. Неоспоримо, на наш взгляд, что санкция ст. 10 ГК РФ является своеобразной правоохранительной мерой от недобросовестных действий субъекта, связанных со злоупотреблением правом. Но является ли она мерой (способом) защиты, мерой ответственности либо оперативной мерой реагирования - остается спорным. Согласно сложившимся в науке и законодательстве воззрениям под защитой гражданских прав понимают предусмотренные законом юридические средства, которые используются субъектами в случае нарушения или угрозы нарушения их гражданских прав. При этом защита гражданских прав является одной из мер охраны гражданских прав, поскольку последняя охватывает собой совокупность всех мер, обеспечивающих нормальный ход реализации права. Следовательно, меры защиты по своему определению не могут в себя включать отказ в защите, предусмотренный ст. 10 ГК РФ, поскольку они являются одноуровневыми категориями и работают по правилу: либо защита гражданских прав, либо отказ в их защите. Отказ в защите права в совокупности с указанием на субъекта, который реализует эту санкцию, - суд - свидетельствует о том, что управомоченное лицо находится в состоянии защиты. Причем это не может быть самозащита или какой-то вид оперативного реагирования, поскольку по факту это есть реализация обычно "дремлющего" элемента любого субъективного гражданского права - права на защиту. В гражданском праве субъективные права, следуя принципу равенства и состязательности, защищаются в арбитражно-процессуальном либо гражданско-процессуальном производстве (международные и третейские суды для удобства во внимание принимать не будем). Поскольку в суд за защитой нарушенного права обращается активная сторона - истец, то на первый взгляд речь в санкции ст. 10 ГК РФ идет о защите прав, принадлежащих в судебном процессе истцу, т. е. требующей стороне. Однако это упрощенное, на наш взгляд, понимание анализируемой нормы ст. 10 ГК РФ. В большинстве случаев ответчик в судебном разбирательстве против требований истца всегда приводит те или иные возражения (признание иска не в счет). И в этих возражениях ответчик: а) обосновывает невозможность исполнения требований истца со ссылкой на ту или иную правовую норму, добиваясь поражения его права; б) обосновывает свою позицию ссылкой на нормы объективного права, которые стали источником возникновения его (ответчика) субъективных прав. Суд, в свою очередь, оценивая доводы и доказательства сторон, взвешивает применительно к обстоятельствам дела гражданские права и юридические обязанности как истца, так и ответчика. Отдавая приоритет действию гражданских прав у одной из сторон, суд тем самым отвергает, т. е. не признает их за другой стороной. Даже когда суд не становится на позицию одной из сторон, а имеет собственный взгляд и юридическое обоснование имеющихся правоотношений, в конечном итоге он решает спор по существу, удовлетворяя либо отвергая иск. Делая такой выбор, суд неизбежно чьи-то права защищает, а чьим-то правам отказывает в защите. Отсюда мы приходим к следующим логическим заключениям относительно санкции ст. 10 ГК РФ. 1. Отказ в защите - это материально-процессуальный акт (решение) суда как органа государственной власти. По своей сути отказ в защите - это юридическое системное средство лица на охрану своего того или иного субъективного гражданского права от посягательств на него с помощью формализма норм самого гражданского права. 2. Управомоченным лицом в смысле ст. 10 ГК, которому суд отказывает в защите его прав на стадии судебного разбирательства, может быть равно как истец, так и ответчик. 3. Отказ в защите права означает отрицание, непризнание судом того субъективного гражданского права (а равно обязанности), на которое в своих доводах опирается управомоченное лицо (истец либо ответчик). Право на защиту, как известно, является важным элементом в содержании любого субъективного гражданского права. При нестандартном, ненормальном, нежелательном развитии правоотношений по воле одной из сторон в действие вступает охранное правомочие - право на иск, выраженное в конкретных способах защиты, в основном перечисленных в ст. 12 ГК РФ. В материальном иске, а конкретно в обосновании требований истца, всегда задействованы те или иные правовые средства, в основном перечисленные в ст. 12 ГК РФ. Отсюда проистекают следующие выводы: а) поскольку предметом искового заявления будет одно (или несколько) из требований, перечисленных в качестве способов защиты в ст. 12 ГК РФ, то объектом отказа в защите в смысле ст. 10 ГК РФ может быть любое материальное требование, сформулированное в ст. 12 ГК РФ, или даже иное, не предусмотренное ст. 12 ГК РФ, поскольку приведенный в ней перечень способов защиты не закрыт; б) поскольку это же материальное требование, поименованное (либо иное не поименованное) в ст. 12 ГК РФ, будет отрицаться ответчиком, то удовлетворение судом иска персонально для ответчика будет всегда означать, по сути, отказ в защите его прав, и наоборот - отказ в иске требующей стороне для ответчика всегда будет означать одновременно подтверждение легитимности его (ответчика) субъективных прав и осуществление тем самым их защиты. Другими словами, анализируемая санкция - отказ в защите права - не относится ни к одному из способов защиты, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, точно так же, как она не относится и к иным способам защиты, не предусмотренным в перечне ст. 12 ГК РФ. Санкция ст. 10 ГК РФ уникальна и работает на "верхнем этаже" охранительных гражданско-правовых мер: там, откуда просматривается не только конкретное правовое отношение, но и ситуация, когда само конкретное правовое отношение, будучи вырванным из общего контекста гражданского права, становится средством для достижения лицом своей эгоистической, скрытой, незаконной цели. Именно с этой точки зрения открывается смысл и назначение "отказа в защите права" как специфичной гражданско-правовой санкции. В противном случае она как охранная мера затеряется в числе других стандартных способов защиты и потеряет тем самым свое функциональное значение. Вывод: отказ в защите права является системной охранной мерой (санкцией) гражданского права, т. е. своеобразной защитой от злоупотреблений средствами самого гражданского права. Заметим, что в общем плане под правонарушением понимают юридическое действие, недозволенное и причинившее вред лицу или нарушившее его законные права и интересы. Однако гражданско-правовая защита предоставляется не только "по факту", но и "по намерению", поскольку гражданско-правовая доктрина под причинением вреда и нарушением прав понимает равно и реальную угрозу свершения подобных действий. Последняя черта - намерение - более всего отвечает специфике "злоупотребительного" правонарушения, поскольку в большинстве случаев происходит не прямое нарушение гражданских прав, а угроза их нарушения с помощью норм права, а также блокировка прав, воспрепятствование их нормальному осуществлению под видом своего законного правопользования. Соответственно указанной специфике гражданско-правовые последствия "злоупотребительных" действий не есть возмещение причиненного вреда или взыскание неустойки, а лишь "поражение" права самого нарушителя - отказ в его защите. Все иные меры защиты применяются в основном из самого факта причинения вреда, например факта неосновательного обогащения (кондикция), нарушения исполнения обязательства и т. п. Однако здесь надвигается старая как мир проблема: ст. 10 ГК РФ, будучи оружием правовой защиты от недозволенного использования лицами своих гражданских прав, с равным успехом может сама превратиться в орудие злоупотребительного поведения, поскольку силу любого субъективного гражданского права можно, по сути, опровергнуть ссылкой на всеобщность санкции ст. 10 ГК РФ. Об этой опасности много говорили и говорят противники теории злоупотребления гражданскими правами. Угроза стабильности и определенности гражданских прав, угроза судейского произвола, способного любые права поражать ссылкой на недобросовестность их носителей, становились предметом горячих дискуссий и главным аргументом в споре о бесполезности норм о злоупотреблении правом в гражданском законодательстве. Представляется, что такая опасность действительно есть, но только в том случае, если мы границы отказа в защите расширяем до границ "нападения", т. е., по существу, придавая этой санкции признаки юридического "вершителя судеб" вплоть до лишения субъективного гражданского права. На наш взгляд, это недопустимое свойство анализируемой правоохранительной меры. Отказ в защите права означает только отказ в защите того конкретного требования, которое заявило управомоченное лицо в судебном процессе в качестве своего основания, довода, аргумента. За злоупотребление правом собственности, например, лишать владельца субъективного права собственности - это означает создать юридическую норму, которая подвергнет испытанию на прочность всю систему гражданского права в целом; за злоупотребительные условия в договоре лишать лицо правомочий на результат означает функционально подменять последствия недействительности сделок; за злоупотребление правом на защиту (в частности, способами защиты, предусмотренными в ст. 12 ГК РФ) лишать охраны навечно; субъективное право означает оставить субъекта лишь с "голым" правом. Отказ в защите лишь ограничивает право субъекта злоупотребления до границы прав и законных интересов других равных ему правовых лиц. Санкция ст. 10 ГК РФ призвана не только отсекать злоупотребительные явления в гражданско-правовых отношениях, но и сама своим формализмом не создавать возможность для злоупотреблений. "Право на право" должно быть под двойным контролем. Само по себе злоупотребление правом, а тем более злоупотребительное "применение" ст. 10 ГК РФ - это всегда удел профессиональных юристов, имеющих определенные представления о категориях добросовестности и разумности в гражданском праве и о различных способах реализации прав. Намеренно поражая посредством ст. 10 ГК РФ чужое субъективное право, лицо рискует своим субъективизмом в гораздо большей степени, нежели обычное злоупотребительное использование конкретных норм права, поскольку ему необходимо будет для нарушителя отыскать и обосновать скрытую цель "злого" использования той или иной нормы закона и указать, в чем конкретно проявились признаки злоупотребительного поведения. В обычных гражданских правонарушениях вина нарушителя презюмируется, т. е. не доказывается, в злоупотребительном акте намерение - это один из ключевых квалифицирующих признаков правонарушения. Поэтому сделать саму ст. 10 ГК РФ вследствие ее эластичности средством злоупотребления все же гораздо сложнее, чем любую другую норму закона, потому что субъективные категории добросовестности и разумности в праве могут сыграть с лицом, злоупотребляющим ст. 10 ГК РФ, очень злую шутку: оно рискует натолкнуться на крайний субъективизм и в отношении себя, поскольку эти "сверхправовые" категории, находящиеся над правовой надстройкой и не регулируемые с этой точки зрения самим правом, являются все же вещью из ноуменального мира, т. е. "вещью в себе". Возвращаясь к ранее затронутой проблеме о судейской возможности отказа в защите права, утверждаем, что суд не должен, не обязан, а именно может отказать лицу в защите права, поскольку в этом диспозитивном правиле реализуется принцип разумности и самосохранения гражданско-правовой системы. Трудно представить себе судебное решение, в котором бы суд, установив признаки злоупотребления правом у одной из сторон, отказался бы применить санкцию ст. 10 ГК РФ на том основании, что это право, а не обязанность суда. И наоборот, наличие обязанности в применении санкции за злоупотребление правом означает свести на нет всю эластичность нормы ст. 10 ГК РФ и создать почву, по сути, для неограниченного судебного произвола, поскольку подобная обязанность превратится в отличное средство для создания злоупотребительных ситуаций в своем высшем проявлении - при злоупотреблении "правом на право". Кроме того, возможность отказа работает не только в плоскости "истец - суд - истец", но и в том правовом режиме, когда требование об отказе в защите ни одна из сторон не заявляет, но факт "злого" использования права в наличии. Обязывать суд к применению анализируемой санкции означает сужать компетенцию суда исключительно до официального требования истца по делу, в то время как в подобной защите может нуждаться и ответчик. Отсюда следует, что установление в ст. 10 ГК РФ права суда применить отказ в защите обусловлено не возможностью суда произвольно пользоваться своим правом, а необходимостью расширить инициативу суда по пресечению и предупреждению злоупотребительных актов как со стороны истца, так и со стороны ответчика и независимо от официального процессуального оформления требования о защите. Суд защищает любое субъективное гражданское право от любых посягательств - как со стороны его носителя, так и со стороны обязанного лица. Недобросовестная эксплуатация норм права и условий договора недопустима ни для кого. Отталкиваясь от приведенных аргументов и примеров, полагаем необходимым сделать еще один важный вывод: возможность отказа в защите права - это единственная гражданско-правовая санкция, которая может быть применена к лицу, злоупотребляющему своими гражданскими правами. Возмещение убытков, взыскание неустойки, компенсации и другие меры ответственности не могут быть применены в рамках анализируемой ст. 10 ГК РФ, а являются предметом самостоятельного, чаще всего субсидиарного, материального права требования. Включение в ст. 10 ГК РФ конкретных "материальных" санкций неминуемо сделает ее нормой-монстром, которая потенциально "убьет" любое субъективное гражданское право. В исключительности, одиночестве и узости гражданско-правовой санкции, содержащейся в ст. 10 ГК РФ (отказ в защите), содержатся гарантии от безграничного, произвольного, "злого" применения в том числе самого запрета на злоупотребительное осуществление гражданских прав. При ином понимании смысла санкции ст. 10 ГК РФ она (санкция) может сама стать средством судебного произвола. По этой же причине, на наш взгляд, санкция ст. 10 ГК РФ не должна применяться и в качестве резервной нормы, если та или иная статья ГК РФ не содержит "родной" санкции за нарушение установленных в ней правил. Отказ в защите при злоупотреблении правом с внешней стороны является, по сути, временным отрицанием, временным ограничением охранной составляющей любого субъективного права - права на защиту. Однако связаны подобные последствия с юридическими дефектами в скрытом, сущностном содержании субъективного гражданского права, которое используется не по своему действительному назначению, не как "вещь в себе", не как социальное средство для мирного, справедливого взаимодействия, а как средство для достижения скрытой, незаконной, эгоистической цели. Резюмируя все вышесказанное, синтезируем собственное определение санкции ст. 10 ГК РФ: отказ в защите права - это системное защитное средство гражданского права, содержащее в себе возможность суда ограничить охранную составляющую субъективного гражданского права с целью пресечения злоупотребительного (недобросовестного) правоосуществления.

------------------------------------------------------------------

Название документа