Ответственность наследников по долгам наследодателя: актуальные вопросы теории и практики

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НАСЛЕДНИКОВ ПО ДОЛГАМ НАСЛЕДОДАТЕЛЯ: АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

Н. А. ВНУКОВ

Внуков Н. А., кандидат политических наук.

Сегодня наследственное право традиционно является одним из самых актуальных в любом государстве, занимая одну из лидирующих позиций среди наиболее консервативных институтов права, в силу того что жизнь как совокупность физиологических процессов в определенный период времени прекращается, а материальные ценности, вещи, движимое и недвижимое имущество остаются. Желание передать нажитое имущество своим родственникам - совершенно естественное желание каждого человека. Поэтому большинство людей задаются вопросом о юридической судьбе принадлежащего им имущества в случае их смерти. Данный вопрос был актуален во все времена. Так, древнеримская поговорка гласит: memento mori (помни о смерти). Значение наследственного права в жизни общества напрямую зависит от уровня экономического развития, т. к. его значение возрастает с ростом благосостояния граждан, поскольку наследственное право является одной из гарантий стабильности отношений собственности, а также гражданского оборота. Поэтому следует согласиться с мнением И. А. Покровского, который подчеркивал: "...вопрос о судьбе имущества после смерти его субъекта-хозяина имеет огромное как личное, так и общественное значение" <1>. -------------------------------- <1> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2003.

Вопрос о судьбе наследственной массы имеет огромное значение еще и потому, что в состав наследственной массы входят не только имущественные права наследодателя, но и его обязанности. Так, М. В. Гордон подчеркивал: "Наследственная масса представляет собой совокупность не только одних прав наследодателя. Имущественные отношения почти всегда состоят из активных и пассивных элементов, так как наряду с наличным имуществом и правами на имущество на каждом наследодателе могут лежать обязанности либо, иначе говоря, долги. Долги наследодателя называются пассивом наследственной массы. Наследственная масса переходит к наследникам как единое имущественное целое" <2>. -------------------------------- <2> Гордон М. В. Наследование по закону и по завещанию. М., 1967. С. 8.

При этом следует иметь в виду, что в состав наследства не входят обязательства, неразрывно связанные с личностью наследодателя как должника, например, со смертью наследодателя прекращается обязательство по выплате алиментов, пожизненного содержания с иждивением лиц, потерявших кормильца, и т. д. (ст. 418 ГК РФ). Однако по наследству переходят неисполненные обязанности такого характера (например, если у наследодателя была задолженность по уплате алиментов, то обязанность по погашению данной задолженности будет входить в состав наследства). Если же самим наследодателем был причинен вред имуществу или личности другого лица, наследник должен нести материальную ответственность по обязательству наследодателя. Также не переходят на наследников обязанности умершего поверенного, вытекающие из договора поручения (ст. 979 ГК РФ). Закон возлагает на наследников поверенного только обязанность известить доверителя о смерти поверенного, приняв необходимые меры для охраны имущества доверителя, в частности сохранить его вещи и документы, и затем передать это имущество доверителю. Наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно. Это означает, что кредиторы наследодателя вправе требовать исполнения как от всех наследников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Кредитор, не получивший полного удовлетворения от одного из солидарных должников, имеет право требовать недополученное от остальных солидарных должников. У наследника, который удовлетворил требования кредиторов за других наследников, возникает право регрессного требования к ним пропорционально размеру их ответственности. Однако такая ответственность ограничивается стоимостью перешедшего к наследнику наследственного имущества. Установление ограниченной ответственности наследника не означает, что кредиторы наследодателя могут обратить взыскание только на унаследованное имущество. Они могут обратить по своему выбору взыскание и на лично принадлежащее наследнику имущество. Но наследник несет ответственность не свыше действительной стоимости наследственного имущества. В настоящее время в наследственных правопорядках большинства европейских стран ответственность наследников по обязательствам наследодателя носит неограниченный характер. Поэтому такое правило является исключением из общей тенденции регулирования отношений такого порядка. В отдельных случаях, если ответственность наследодателя носила субсидиарный характер, из общего правила об ограниченной ответственности наследников могут быть исключения. Так, наследники, вошедшие в число участников хозяйственных товариществ (полное товарищество, товарищество на вере) или производственный кооператив, с момента вхождения несут ответственность не только в пределах стоимости наследства, но и личную ответственность, установленную законом или учредительными документами. Если, например, для удовлетворения требования кредиторов будет недостаточно имущества указанных юридических лиц, то наследник (наряду с другими участниками) может стать обязанным отвечать по долгам данных юридических лиц даже при условии превышения размера ответственности над стоимостью наследственной массы. Наследник, принявший наследство в порядке наследственной трансмиссии (ст. 1156 ГК РФ), отвечает в пределах стоимости этого наследственного имущества по долгам наследодателя, которому это имущество принадлежало, и не отвечает этим имуществом по долгам наследника, от которого к нему перешло право на принятие имущества. На практике возникает вопрос: обязан ли отказополучатель отвечать по долгам наследодателя? В этом случае следует согласиться с точкой зрения Б. Б. Черепахина в том, что отношений правопреемства не возникает также между наследодателем и отказополучателем, который приобретает обязательственное требование к наследнику, на которого возложено исполнение отказа. Положение отказополучателя сходно с положением выгодоприобретателя по договору страхования жизни. Тот и другой приобретают права требования имущественного содержания, но эти права требования появляются у них впервые, а не переходят от другого лица (наследодателя, страхователя). Отказополучатель в результате исполнения наследником по завещанию возложенного на него завещателем обязательства получает определенное имущество из имущества наследника, хотя и за счет имущества наследодателя. Именно отсутствие правопреемства в приобретении имущества отказополучателем делает невозможным также и преемство им пассива наследства, т. е. переход на отказополучателя ответственности по долгам наследодателя <3>. -------------------------------- <3> Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001 (Классика российской цивилистики).

Исходя из анализа норм ГК РФ, регламентирующих ответственность наследников по долгам наследодателя, можно выделить следующие особенности предъявления требований кредиторами наследодателя: 1. Требования к принявшим наследство наследникам могут быть предъявлены в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований. За исключением требований, предусмотренных в ст. 208 ГК РФ, данные требования носят бессрочный характер. Данное положение означает то, что начало течения исковой давности необусловлено открытием наследства и подчиняется общим правилам ст. 200 ГК РФ. Так как законодатель не называет такие требования исковыми, то возникает вопрос: а могут ли быть предъявлены требования, которые при жизни наследодателя не получили юридического закрепления (например, был причинен вред имуществу третьего лица, но оно не обращалось за защитой своих нарушенных прав в суд, а сам наследодатель данные требования не признавал)? Представляется, что такого рода требования могут быть свободно предъявлены к наследникам или до принятия наследства к наследственному имуществу. 2. До принятия наследства требования могут быть предъявлены к исполнителю завещания или к наследственному имуществу. Исковое заявление подается по месту открытия наследства (п. 2 ст. 30 ГПК РФ). Так как ст. 38 ГПК РФ устанавливает, что в гражданском судопроизводстве обязательно наличие истца и ответчика. Статья 131 ГПК РФ также устанавливает, что в исковом заявлении обязательно указывается наименование ответчика, поэтому данные требования рассматриваются как предварительно предъявленный иск к правопреемникам наследодателя. В связи с тем что личности наследников как ответчиков по делу на момент предъявления требований к наследственному имуществу не определены, суд обязан приостановить рассмотрение дела до принятия наследства наследниками или перехода выморочного имущества в порядке наследования к РФ (ст. ст. 215 и 219 ГПК РФ). Преимущество в предъявлении таких требований заключается в том, что появляется возможность применения обеспечительных мер (наложение ареста на наследственное имущество), препятствующих распоряжению наследственным имуществом. 3. При предъявлении требований срок исковой давности, установленный для соответствующих требований, не подлежит перерыву, приостановлению и восстановлению. 4. В соответствии со ст. 1284 ГК РФ недопустимо обращение взыскания на принадлежащее автору и его наследникам исключительное право на произведение в пределах срока его действия. 5. В соответствии со ст. 1319 ГК РФ недопустимо обращение взыскания на принадлежащее исполнителю и его наследникам исключительное право на исполнение в пределах срока его действия. В случае совпадения в одном лице наследника с кредитором наследник не теряет своих прав в качестве кредитора, но в то же время не освобождается от ответственности по данному обязательству пропорционально причитающейся с наследника сумме долга по обязательству. В этом случае обязательство прекращается в части, равной сумме долга, падающей на наследника, в остальной же части наследник-кредитор сохраняет право требования против остальных должников <4>. Приведем пример: дочь дала отцу взаймы 100000 руб.; отец завещание не составлял. После его смерти к наследованию были призваны: дочь, два сына и два внука, наследующих по праву представления. Таким образом, доли наследников составляют: дочь - 1/4, сын - 1/4, сын - 1/4, внук - 1/8, внук - 1/8. Соответственно, таким же образом между наследниками распределяется ответственность перед кредитором наследодателя, т. е. каждый из сыновей должен уплатить по 25000 руб.; каждый из внуков по 12500 руб., поскольку в лице дочери происходит совпадение наследника с кредитором, происходит прекращение обязательства в сумме 25000 руб. Как уже было отмечено выше, ответственность наследников будет носить солидарный характер. И наоборот, если отец дал дочери взаймы 100000 руб. и право требования, вытекающее из договора займа, распределено между наследниками пропорционально их наследственным долям, она должна будет уплатить каждому из сыновей по 25000 руб.; каждому из внуков по 12500 руб., поскольку в лице дочери происходит совпадение наследника с кредитором, то происходит прекращение обязательства в сумме 25000 руб. (ст. 413 ГК РФ). -------------------------------- <4> Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статус, 2003.

Что касается очередности удовлетворения требований кредиторов, то, проанализировав положение ст. ст. 1137, 1139 и 1174 - 1175 ГК РФ, можно сделать вывод о том, что существует следующая очередность требований кредиторов: 1) в первую очередь возмещаются расходы, вызванные болезнью и похоронами наследодателя (п. 2 ст. 1174 ГК РФ); 2) во вторую очередь возмещаются расходы на охрану наследства и управление им (п. 2 ст. 1174 ГК РФ); 3) в третью очередь возмещаются расходы, связанные с исполнением завещания (п. 2 ст. 1174 ГК РФ); 4) все иные требования кредиторов; 5) исполняется завещательный отказ и завещательное возложение. В порядке четвертой очереди подлежат удовлетворению требования различных кредиторов, поэтому вполне логично, что между ними тоже выстраивается очередность. Нормами ГК РФ такая очередность не регламентируется. В данном случае могут применяться нормы ст. 111 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" <5>. Так, согласно данному Закону: -------------------------------- <5> Российская газета. 2007. 6 октября.

- в первую очередь удовлетворяются требования по взысканию алиментов, возмещению вреда, причиненного здоровью, возмещению вреда в связи со смертью кормильца, а также требования о компенсации морального вреда; - во вторую очередь удовлетворяются требования по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих (работавших) по трудовому договору, а также по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности; - в третью очередь удовлетворяются требования по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды; - в четвертую очередь удовлетворяются все остальные требования. При этом требования каждой последующей очереди удовлетворяются после удовлетворения требований предыдущей очереди в полном объеме. На наш взгляд, необходимо дополнить ст. 52 "Правопреемство в исполнительном производстве" данного Закона, указав в ней свидетельство о праве на наследство как один из основных документов, на основании которого судебный пристав-исполнитель по согласованию с нотариусом был бы вправе производить замену умершей стороны исполнительного производства ее правопреемником.

Название документа Интервью: Что есть возмещение вреда? ("ЭЖ-Юрист", 2008, N 25) Текст документа

ЧТО ЕСТЬ ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА?

И. В. ЦВЕТКОВ

ВАС РФ продолжает подготовку проекта постановления Пленума о защите субъектов предпринимательской деятельности в случае причинения им вреда государственными органами. Этот документ имеет чрезвычайно важное значение не только для судей арбитражных судов, но и для предпринимателей, а также чиновников государственных органов, поэтому он вызывает огромный интерес. Мы попросили Игоря Васильевича Цветкова, доктора юридических наук, профессора кафедры коммерческого права и основ правоведения МГУ им. М. В. Ломоносова, рассказать о плюсах и минусах проекта постановления, прошедшего первое официальное обсуждение.

Игорь Васильевич, скажите, пожалуйста, почему готовящееся постановление Пленума ВАС РФ по вопросам возмещения вреда, причиненного организациям чиновниками государственных и муниципальных органов, вызывает большой интерес у научного и предпринимательского сообщества?

- Дело в том, что отсутствие сколь-нибудь эффективного механизма возмещения вреда, причиненного организациям неправомерными действиями государства и органов местного самоуправления, является одним из слабых мест отечественной правовой системы. Данное обстоятельство не только препятствует развитию российской экономики, но и дискредитирует нашу страну в глазах мирового сообщества, поскольку, не найдя справедливой судебной защиты в России, возмущенные граждане инициируют многочисленные жалобы в ЕСПЧ. Эту проблему обсуждают уже не один год, о ней говорил Председатель ВАС РФ А. А. Иванов в своем докладе на совещании председателей арбитражных судов, прошедшем 17 - 19 апреля этого года в г. Санкт-Петербурге. Чиновники должны нести ответственность, если своими действиями они наносят ущерб бизнесу, заявил Д. А. Медведев на встрече с руководством Российского союза промышленников и предпринимателей. Поэтому активизировавшуюся в последние месяцы работу над проектом разъяснения ВАС РФ, имеющего своей целью снять накопившиеся в вопросах возмещения вреда проблемы и сделать российское арбитражное правосудие действительно эффективным и справедливым, можно только приветствовать. Интересно, что в ходе дебатов по подготовленному проекту возникло довольно серьезное сопротивление многим прогрессивным начинаниям, которые предлагала реализовать рабочая группа ВАС РФ. Причины его кроются в несовершенстве российского законодательства, а также в отсталости некоторых укоренившихся в отечественной юридической науке еще с советских времен подходов к возмещению вреда, особенно нематериального.

Как Вы оцениваете подготовленный проект постановления Пленума?

- В целом оценивая данный документ положительно, хотелось бы высказать некоторые соображения по его доработке. Следует отчетливо осознавать, что готовящийся документ станет своеобразным руководством к действию не только для судей арбитражных судов, но и для всех участников экономического оборота, а также государственных и муниципальных чиновников, которые тоже должны понимать цену своих решений для экономики. Ни для кого не секрет, что постановления Пленума и Президиума ВАС РФ фактически приобрели в нашей стране силу обязательного судебного прецедента и наши граждане ориентируются на них, может быть, уже даже больше, чем на действующее законодательство. Поэтому творимое ВАС РФ "прецедентное право", в том числе в рамках готовящегося проекта, должно быть очень качественным, выверенным и эффективным, абсолютно понятным для всех потенциальных субъектов арбитражного процесса. Мне как человеку, долгое время проработавшему судьей арбитражного суда первой инстанции, очевидны, по крайней мере, два главных принципиальных недостатка подготовленного документа. Во-первых, в проекте отсутствуют внятные положения, раскрывающие понятие, структуру и способы определения (оценки) вреда, причем как имущественного, так и нематериального. Дело в том, что существующие нормы ГК РФ дают лишь самое общее представление о вреде, его компонентах и способах определения (оценки). Особенно невнятны формулировки норм гражданского законодательства в отношении нематериального вреда, причиняемого юридическим лицам. Это порождает на практике серьезные, порой непреодолимые проблемы, поскольку, ориентируясь исключительно на нормы ГК РФ, судьи арбитражных судов во многих практических ситуациях просто не в силах обеспечить эффективную защиту нарушенных интересов участников экономической деятельности. Необходимо, чтобы Пленум ВАС РФ дал четкие и конкретные разъяснения по обозначенным вопросам. Если этого не сделать, то арбитражные суды так и будут пребывать в неведении относительно того, как следует применять на практике расплывчатые нормы ГК РФ о возмещении вреда. А результатом этого неведения будут отказные судебные решения, поскольку сложившаяся к настоящему времени судебная практика возмещения вреда оптимизма, увы, не внушает. В этом нетрудно убедиться, проанализировав судебные акты по соответствующей категории судебных споров. Второй принципиальный недостаток проекта заключается в том, что в нем не описана методология или, если хотите, процессуальный алгоритм рассмотрения дел о возмещении вреда. Опыт судебной практики свидетельствует о необходимости формализации алгоритма, закрепляющего единый процессуальный подход к разрешению соответствующих споров всеми арбитражными судами России. Ведь сегодня, чего греха таить, судьи по-разному ведут судебные процессы, руководствуясь субъективным представлением о том, как следует рассматривать дела о возмещении вреда. Это порождает противоречивость судебной практики. К сожалению, ВАС РФ не обращает серьезного внимания на методологические аспекты разрешения экономических споров. Главное внимание уделялось и пока что уделяется разъяснению отдельных вопросов применения норм материального или процессуального права. Поэтому у многих судей нет целостного представления о способах разрешения различных категорий споров, в том числе по возмещению вреда. Нет такого представления и у участвующих в деле лиц.

Каким образом Вы предложили бы доработать проект?

- Многие известные российские ученые и практики, учитывая важность готовящегося документа, вносят в рабочую группу ВАС РФ предложения по его доработке. В частности, под эгидой Российской ассоциации налогового права был подготовлен целый комплекс предложений, в интереснейшей работе над которыми мне совместно со специалистами юридической компании "Пепеляев, Гольцблат и партнеры" посчастливилось принимать участие. Расскажу вкратце об этих предложениях, тем более что я с ними полностью согласен. Представляется целесообразным изменить название проекта, поскольку по своей направленности и содержанию он посвящен вопросам возмещения вреда, а не всему спектру возможных способов защиты прав участников экономической деятельности. Можно предложить более точное название - "О рассмотрении споров о возмещении вреда, причиненного участникам экономической деятельности незаконными действиями (бездействием) субъектов власти". Далее, следует исключить из содержания проекта рассмотрение иных, помимо возмещения вреда, способов защиты прав участников экономического оборота, поскольку рассмотрение в одном документе разных способов судебной защиты делает его перегруженным и трудно воспринимаемым. Что касается содержательной части вопроса, то здесь следует отметить, что возмещение вреда - крайне сложная и неоднозначно понимаемая как в теории, так и в судебной практике проблема. Исходный ее аспект - правовая природа института возмещения вреда. Хотя на эту тему написано немало монографий и статей, защищена масса диссертаций, однако в реальной жизни единого подхода к пониманию института возмещения вреда нет. Между тем от ответа на вопрос "что есть возмещение вреда?" зависит очень многое, в том числе и логика разрабатываемого проекта. К сожалению, рабочая группа ВАС РФ обошла вниманием соответствующий вопрос, и это повлекло трудности в формулировании ряда важных для данного документа положений. К примеру, положения о том, является ли вина субъекта власти необходимым условием для возмещения причиненного им вреда. Необходимо внести определенность в вопрос о правовой природе возмещения вреда, причиненного как неправомерным (незаконным), так и правомерным деянием субъекта власти. На основе анализа законодательства, а также накопленного теорией и практикой опыта можно утверждать, что возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) субъектов власти, следует рассматривать как меру юридической ответственности. Привлечение к ответственности в виде возмещения вреда допустимо лишь при виновных незаконных действиях (бездействии) субъекта власти, так как вина является необходимым условием для применения любого вида юридической ответственности. Исключением из данного правила являются предусмотренные п. 1 ст. 1070 ГК РФ случаи возмещения вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, независимо от вины должностных лиц соответствующих органов. Возмещение вреда, причиненного правомерными действиями субъектов власти, должно рассматриваться не как мера юридической ответственности, а как компенсационная мера. Поэтому оно должно производиться вне зависимости от вины субъекта власти в его причинении.

Если возмещение вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов, понимать как разновидность юридической ответственности, возникает естественный вопрос о вине причинителя вреда.

- Конечно, поскольку без этого направленные нами в рабочую группу ВАС РФ предложения были бы неполноценными. Известно, что ГК РФ не содержит законодательного определения вины субъекта власти в причинении вреда. Данный пробел вызывает на практике естественные трудности в доказывании или опровержении соответствующей вины. К сожалению, рабочая группа ВАС РФ обошла данный вопрос своим вниманием, ограничившись общими упоминаниями о вине причинителя вреда. Опыт судебной практики убеждает, что утвердившееся в отечественной цивилистике понимание вины как субъективного отношения причинителя к своим ненадлежащим действиям и их отрицательным последствиям с последующим ее разделением на умысел и неосторожность во многих случаях, в том числе в делах о возмещении вреда, причиненного субъектами власти, является непродуктивным. В связи с этим при разработке определения вины субъекта власти был взят за основу предложенный некоторыми учеными подход, согласно которому под виной в хозяйственной и юрисдикционной практике следует понимать существование двух обстоятельств, дающих основание для возложения ответственности: - наличие у причинителя вреда реальных возможностей для соблюдения своих обязанностей; - непринятие им всех необходимых мер к недопущению нарушения, причинению вреда. (Кстати, именно так трактовалась вина в инструктивных указаниях Госарбитража СССР от 06.10.69 N И-1-33 "О практике применения арбитражами ст. 37 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик", именно так она определена в ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ в отношении юридического лица.) Помимо этого, мы подчеркнули закрепленную в п. 2 ст. 1064 ГК РФ презумпцию вины причинителя вреда и предложили включить в проект положение о том, что суд не вправе возлагать на участников экономической деятельности обязанность доказывания вины субъектов власти в причинении вреда. Для освобождения от ответственности в виде возмещения вреда субъект власти обязан опровергнуть презумпцию своей вины, т. е. доказать отсутствие хотя бы одного из перечисленных выше оснований для возложения такой ответственности.

В п. 5 проекта приведено определение и примеры неправомерных действий (бездействия) субъектов власти. Вы с ним согласны?

- Не совсем. Существуют разные точки зрения по поводу того, какие деяния должны считаться незаконными. Не углубляясь в теоретическую дискуссию по данному вопросу, отмечу, что при формулировании определения незаконного действия (бездействия) субъекта власти следует отойти от однобокого, усеченного подхода к пониманию данного деяния исключительно как нарушающего обязательные запреты, предписания и ограничения, установленные нормами действующего законодательства (так называемое противоправное действие). Опыт показывает, что нередко субъекты власти причиняют вред и такими действиями, которые формально не нарушают нормативные запреты, предписания и ограничения, но в то же время они не предусмотрены действующим законодательством. Поэтому представляется важным формализовать существующий в науке подход, согласно которому в качестве незаконного следует понимать не только противоправное, но и неправомерное деяние, то есть совершенное в отсутствие правовых норм, дозволяющих поступать подобным образом. Ведь действия госорганов должны подчиняться известному принципу "запрещено все, что не разрешено законом". Кроме того, важно как можно скорее поставить, если так можно выразиться, заслон "правовому беспределу", который наблюдается в настоящее время в поведении многих чиновников. Речь идет о бездумном применении ими ведомственных нормативных актов, указаний, рекомендаций и разъяснений, не соответствующих по своему содержанию положениям федерального законодательства. Поэтому мы сочли правильным предложить квалифицировать в качестве незаконных и такие действия, которые совершены на основании нормативных актов, не подлежащих применению в силу их несоответствия законам и иным нормативным актам, имеющим большую юридическую силу. Правовым основанием такой квалификации являются положения п. 2 ст. 120 Конституции РФ и п. 2 ст. 13 АПК РФ. Надеемся, что удастся заставить чиновничество оценивать законность своих действий с точки зрения положений обозначенных норм законодательства, а не бездумно выполнять ведомственные предписания. В результате мы предложили включить в проект следующее положение: "незаконным по смыслу статей 1064, 1069 ГК РФ, 103 НК РФ, 413 ТК РФ и других норм законодательства следует понимать такое действие (бездействие) субъектов власти, которое: - нарушает требования обязательных для исполнения в Российской Федерации в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации норм международного права, Конституции Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов, действовавших на момент причинения вреда; - совершено в отсутствие правовых норм, дозволяющих субъектам власти поступать подобным образом; - совершено на основании нормативных правовых актов, не подлежащих применению в силу их несоответствия законам и иным нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу".

Не могли бы Вы более подробно рассказать об определении вреда и его оценке?

- Действительно, четкое определение понятия причиненного участникам экономической деятельности вреда, его классификация и способы оценки должны, на наш взгляд, найти свое место в разрабатываемом рабочей группой ВАС РФ документе. Что касается определения понятия вреда, под которым следует понимать любые неблагоприятные последствия, имеющие своим результатом ухудшение имущественного положения участника (имущественный вред) и/или умаление принадлежащих ему нематериальных благ (нематериальный вред), то здесь, собственно, ничего нового не придумаешь. А вот классификация вреда и способы его определения (оценки) требуют серьезного внимания. Мы внесли предложения по классификации имущественного вреда, которая разработана на основе ст. 257 НК РФ, Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации (Приказ Минфина России от 29.07.98 N 34н) и специальных ПБУ, утверждаемых Минфином России. Использование указанных нормативных правовых актов обусловлено тем, что экономическая деятельность неразрывно связана с вопросами налогообложения, которое согласно п. 3 ст. 3 НК РФ должно иметь экономическое основание и не может быть произвольным, а также с вопросами бухгалтерского учета, представляющего собой упорядоченную систему сбора, регистрации и обобщения информации в денежном выражении об имуществе и обязательствах участников экономической деятельности. В частности, имущественный вред может выражаться в: 1) полной или частичной утрате принадлежащих участнику материальных активов; 2) полной или частичной утрате принадлежащих участнику нематериальных активов (владение правом на изобретение, на программы для ЭВМ и базы данных, на товарный знак, фирменное наименование и др.); 3) снижении рыночной цены принадлежащих участнику экономической деятельности материальных и (или) нематериальных активов по сравнению с их ценой на момент причинения вреда; 4) несении дополнительных расходов для преодоления затруднений в предпринимательской и иной экономической деятельности, возникших вследствие действия (бездействия) субъекта власти, в том числе расходов: - по обычным видам деятельности; - прочих расходов (по уплате контрагентам процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа и пеней за нарушения договорных обязательств, обусловленных действием (бездействием) субъекта власти; расходов по возмещению причиненных контрагентам и иным лицам убытков, расходов по оплате банковских кредитов, гарантий и иных услуг кредитных организаций, расходов по защите и восстановлению нарушенного права и т. д.); 5) неполучении справедливо ожидаемых доходов (упущенной выгоды), которые лицо получило бы при обычных условиях экономической деятельности, если бы его право не было нарушено субъектом власти, в том числе: - доходов от обычных видов деятельности, т. е. от продажи (перепродажи) продукции и товаров, выполнения работ, оказания услуг; - прочих доходов (от совместной деятельности, от продажи оборотных и внеоборотных активов, в качестве возмещения ранее причиненных лицу убытков, в качестве процентной платы за предоставление в пользование денежных средств другим организациям и т. д.). Целесообразно как с практической, так и с научной точки зрения включить в состав имущественного вреда так называемые рикошетные убытки. Сегодня в правовых доктринах и судебной практике ряда зарубежных стран они рассматриваются как один из важных компонентов чисто экономических убытков, возникающих у участника экономической деятельности вследствие нанесения ущерба имуществу другого участника (непосредственно потерпевшему). В настоящее время такие убытки причиняются в Российской Федерации довольно часто, и они могут достигать весьма значительных размеров. Незаконные действия властей обычно рассматриваются как форс-мажорные обстоятельства, и понесший вред участник не может его компенсировать за счет контрагента, нарушившего свои договорные обязательства вследствие незаконных действий субъектов власти. Поэтому возможность взыскания рикошетных убытков будет способствовать эффективной судебной защите прав пострадавших участников экономического оборота. В целях четкой классификации нематериального вреда целесообразно предложенный рабочей группой ВАС РФ подход конкретизировать, уточнив его положения в целях удобства практического применения. Например, записать, что нематериальный вред может выражаться в: - моральном вреде, причиненном гражданину-предпринимателю (ст. 151 ГК РФ); - репутационном вреде, причиненном гражданину-предпринимателю или юридическому лицу (ст. 152 ГК РФ); - формировании устойчивого чувства тревоги и страха за развитие бизнеса вследствие необоснованного возбуждения уголовного дела за налоговые, таможенные, финансовые и другие преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; противоправного проведения следственных и иных подобных действий; нарушения порядка возбуждения и производства по делам об административных, налоговых и иных правонарушениях в сфере экономики; - создании неопределенности в планировании решений, которые необходимо принимать в связи с управлением бизнесом, вследствие неправомерного назначения мероприятий налогового и иного государственного контроля в сфере экономической деятельности, чрезмерной длительности проведения этих мероприятий, расследования, производства по делу об административном, налоговом и ином правонарушении в сфере экономики и судебного разбирательства; - незаконном или непропорциональном ограничении конституционных прав участника экономической деятельности на свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, свободу экономической деятельности, конкуренцию, охрану коммерческой тайны, свободу создания хозяйственных объединений и ассоциаций и участия в таковых, свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, защиту своих имущественных и неимущественных прав всеми способами, не запрещенными законом, права на получение квалифицированной юридической помощи во взаимоотношениях с субъектами власти; - ином нематериальном вреде, причиненном гражданину-предпринимателю или юридическому лицу, конкретное содержание которого вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (п. 1 ст. 150 ГК РФ).

Как Вы предлагаете решать существующую на практике проблему доказывания размера причиненного вреда?

- Хотелось бы обратить внимание на то, что в проекте не проводится четкое разделение между способами определения размера имущественного и нематериального вреда. На наш взгляд, поскольку размер нематериального вреда в принципе доказать невозможно, он должен возмещаться путем присуждения денежной компенсации, размер которой определяется судьей самостоятельно с учетом конкретных неблагоприятных последствий ущемления принадлежащих истцу нематериальных благ, а также степени их тяжести и продолжительности. Очевидно, что сумма денежной компенсации не должна быть чрезвычайно высокой, чтобы исключить неосновательное обогащение лица, которому выплачена компенсация. С другой стороны, такая компенсация не может быть низкой, так как в этом случае она не позволит достичь целей применения мер юридической ответственности (наказание за совершенное деяние, предупреждение подобных деяний в дальнейшем, возмещение вреда потерпевшему). Сложнее обстоит дело с определением размера имущественного вреда, который по общему правилу должен возмещаться в полном объеме. Изучение судебной практики показывает, что одной из основных причин неэффективности судебных процедур возмещения имущественного вреда является крайняя сложность доказывания его размера. Для обеспечения эффективности судебной защиты следует обратить внимание судов на необходимость использования институтов истребования доказательств и экспертизы с целью обеспечения полной защиты прав пострадавших. В случае возникновения затруднений в определении размера имущественного вреда суд обязан оказать истцу содействие в истребовании необходимых доказательств или назначить экспертизу на предмет определения размера понесенного вреда. Мы предлагаем включить в проект положение, аналогичное закрепленному в п. 3 ст. 7.4.3 Принципов УНИДРУА, широко применяемое в зарубежной судебной практике по делам не только о возмещении договорного, но и внедоговорного вреда, а именно "если размер имущественного вреда не может быть установлен с разумной степенью достоверности, определение его размера осуществляется по усмотрению суда". Российское законодательство не содержит препятствий для подобного механизма определения судом размера возмещаемого вреда. Внедрение этого механизма в судебно-арбитражную практику позволит существенно повысить гарантии эффективной судебной защиты. При определении размера имущественного вреда предлагается исходить из рыночных цен (а не из балансовой стоимости материальных и нематериальных активов) как критерия реальной ценности принадлежащего лицу блага. Это позволит обеспечить соблюдение принципа полного возмещения вреда.

Каким Вы видите процессуальный алгоритм рассмотрения дел о возмещении вреда?

- Крайне важно включить в Проект положения, закрепляющие четкие правила доказывания по делам о возмещении вреда, в том числе требования к стандартам доказывания по делу, правила о распределении бремени доказывания между сторонами, другие процессуальные вопросы. Указанные положения позволят существенно повысить предсказуемость результатов рассмотрения дела, так как каждое лицо, участвующее в деле, получает представление о том, какие действия в процессе рассмотрения дела ему надлежит совершить, а суды получают точные ориентиры для осуществления правосудия. Поскольку законодательство не содержит жестких требований к представляемым по данной категории дел доказательствам, целесообразно включить в проект положение, что истец вправе представить минимум необходимых доказательств, причем это могут быть любые доказательства, предусмотренные п. 2 ст. 64 АПК РФ. При представлении истцом минимума необходимых доказательств по делу он считается исполнившим процессуальную обязанность доказывания заявленного требования. Бремя опровержения представленных истцом доказательств и подтверждаемых с помощью них обстоятельств переходит на ответчика. Для их опровержения ответчик в порядке, предусмотренном ст. 65 АПК РФ, обязан представить более веские доказательства, свидетельствующие: - об отсутствии вреда; - о причинении вреда в меньшем размере, нежели это заявлено истцом; - об отсутствии причинно-следственной связи между действием (бездействием) ответчика и возникшим у истца вредом. Простого процессуального возражения ответчика против заявленных истцом доводов и представленных им доказательств недостаточно. На ответчике также лежит обязанность доказывания законности (правомерности) своих действий (бездействия), повлекших причинение вреда, а также обязанность опровержения презумпции своей вины, если спорные действия являются незаконными. Для выполнения возложенного на него бремени доказывания законности действий (бездействия) и опровержения презумпции вины ответчик должен представить в суд доказательства, не оставляющие никаких обоснованных сомнений в законности спорных действий (бездействия) или своей невиновности. Истец вправе оспаривать представленные ответчиком доказательства и подтверждаемые с их помощью обстоятельства путем представления более веских доказательств.

Игорь Васильевич, спасибо за интересное интервью!

- Пожалуйста. Хотелось бы выразить надежду на то, что подготовленные Российской ассоциацией налогового права предложения по доработке проекта постановления Пленума не останутся без внимания ВАС РФ.

Интервью провела Наталья Шиняева, газета "ЭЖ-Юрист"

Название документа