Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г

ПРАКТИКА МЕЖДУНАРОДНОГО КОММЕРЧЕСКОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ ТПП РФ ЗА 2005 Г. <*>

М. Г. РОЗЕНБЕРГ

Розенберг М. Г., доктор юридических наук, профессор кафедры частного права Всероссийской академии внешней торговли, член Президиума и арбитр МКАС при ТПП РФ.

ДЕЛО N 1

1. Хотя местонахождением сторон спора являются государства - участники Венской конвенции 1980 г., к их отношениям по договору международной купли-продажи применено российское гражданское законодательство с учетом позиции обеих сторон, занятой в заседании арбитража. 2. На основании ст. 174 ГК РФ признана несостоятельной позиция российской организации, заявившей о недействительности сделки в связи с тем, что с ее стороны она была подписана ее органом управления с превышением полномочий, предусмотренных учредительными документами. При этом учтено также, что сделка исполнялась обеими сторонами, что свидетельствует о ее последующем одобрении.

(Дело N 51/2004, решение от 07.02.2005)

* * *

Иск был предъявлен совместным монголо-советским хозяйственным объединением (продавец) к российской организации (покупатель) в связи с неполной оплатой товара, поставленного по договору международной купли-продажи, заключенному сторонами 10 декабря 2002 г. Требования истца включали: погашение суммы задолженности, уплату договорной неустойки за просрочку оплаты, а также возмещение расходов по арбитражному сбору. Истец представил доказательства полного выполнения им обязательств по поставке товара на условиях DAF - станция Наушки Восточно-Сибирской железной дороги (согласно ИНКОТЕРМС 2000), а также совместные акты сверки поставок и расчетов, особо отметив, что ответчиком была полностью признана и частично погашена сумма задолженности. Ответчик, не оспаривая факты поставки ему товара и имеющейся задолженности за него, заявил о ничтожности сделки, ссылаясь на выход его органа при ее заключении за пределы его полномочий, а также выдвинул возражения против действительности отдельных доказательств, представленных истцом.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения. 1. Компетенция МКАС на рассмотрение данного спора вытекает из п. 10 заключенного сторонами контракта, согласно которому "все споры и разногласия, которые могут возникнуть из настоящего контракта или в связи с ним, подлежат разрешению в арбитражном порядке Международным коммерческим арбитражным судом при ТПП страны ответчика в соответствии с регламентом этого суда". Поскольку ответчик является российским юридическим лицом, созданным на территории Российской Федерации в соответствии с ее законодательством, спор подлежит рассмотрению в МКАС при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. С учетом изложенного, руководствуясь ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 5 § 1 Регламента МКАС, состав арбитража признает свою компетенцию рассматривать данный спор. 2. Согласно п. 12.1 контракта от 10 декабря 2002 г. в части, не урегулированной контрактом, применяется право Монголии и Российской Федерации. Касательно применения к данному спору норм российского законодательства стороны в заседаниях разногласий не имели. 3. Является несостоятельной ссылка представителя ответчика на то, что контракт является ничтожным, поскольку сделки в такой сумме подлежат одобрению советом директоров или общим собранием акционеров. В данном случае необходимо руководствоваться положениями ст. 174 ГК РФ о недействительности сделок, совершенных с превышением полномочий органа юридического лица, как они установлены учредительными документами. Однако такого ходатайства ответчик не заявил, и, более того, он не представил доказательств того, что истец знал о таких ограничениях полномочий органа юридического лица, как это и предусматривает данная статья ГК РФ. Кроме того, следует иметь в виду, что сделка по контракту исполнялась обеими сторонами, что можно квалифицировать как ее последующее одобрение. А в соответствии с п. 2 ст. 183 ГК РФ последующее одобрение сделки представляемым создает для него гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения. 4. Факт отгрузки товара истцом ответчику в соответствии с условиями заключенного между ними контракта подтвержден материалами дела (международными ж/д накладными с отметкой пограничной станции Наушки, сертификатами происхождения товара, выданными ТПП Монголии, а также актом сверки поставок и взаиморасчетов между истцом и ответчиком от 14 июля 2003 г., подписанным обеими сторонами). Согласно имеющейся в материалах дела справке монгольского банка от 23 января 2004 г. в счет оплаты по контракту от 10 декабря 2002 г. в 2003 г. ответчиком была перечислена истцу указанная истцом сумма в долларах США. Факт поставки товара и наличия задолженности ответчиком не оспаривается. Ссылка ответчика на то, что акт сверки поставок и взаиморасчетов не может являться доказательством задолженности ответчика, поскольку в его тексте отсутствуют должности и фамилии лиц, его подписавших, не является при наличии вышеуказанных обстоятельств существенной и не дает оснований для рассмотрения акта в качестве ненадлежащего доказательства наличия долга. Ходатайства о признании фальсификации письменного доказательства представитель ответчика не заявлял, более того, он признал, что данный акт сверки подписан генеральным директором организации ответчика. Доказательств, опровергающих фактически поставленное вышеуказанное количество товара, ответчиком представлено не было. С учетом изложенного состав арбитража считает доказанным факт задолженности ответчика в долларах США в сумме, указанной истцом, а требование истца о ее взыскании - подлежащим удовлетворению. 5. Истцом заявлено требование о взыскании с ответчика неустойки за несвоевременное исполнение обязательства по оплате товара. Расчет неустойки произведен истцом на основании п. 8.2 контракта. С учетом изложенного, руководствуясь ст. 12 и 393 ГК РФ, МКАС считает обоснованной и подлежащей взысканию в пользу истца сумму неустойки за несвоевременное исполнение обязательства по оплате товара в размере, определенном в расчете истца. 6. Руководствуясь п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, расходы по уплате арбитражного сбора возлагаются на ответчика.

ДЕЛО N 2

1. К отношениям по контракту международной купли-продажи сторон, местонахождением коммерческого предприятия одной из которых является государство, не участвующее в Венской конвенции 1980 г., применены эта Конвенция и российское право в качестве субсидиарного статута на основании соглашения, достигнутого между ними в заседании МКАС. 2. При расхождении между сторонами в толковании договорного условия с использованием предписаний ст. 8 Венской конвенции установлено его содержание путем сопоставления этого условия с другими условиями контракта и смыслом контракта в целом с учетом последующего поведения сторон. 3. Существенное нарушение условий контракта, допущенное продавцом, явилось основанием для удовлетворения требования покупателя о признании контракта расторгнутым. 4. В связи с непредставлением истцом доказательств перечисления третьему лицу по поручению ответчика соответствующей суммы, а также понесенных истцом расходов в удовлетворении этих требований отказано. 5. Удовлетворено требование истца о взыскании упущенной выгоды в доказанном им размере с учетом того, что ответчик не мог не предвидеть возникновение ущерба в таком размере вследствие допущенного им нарушения условий контракта.

(Дело N 95/2004, решение от 27.05.2005)

* * *

Иск был предъявлен турецкой фирмой (покупатель) к российской организации (продавец) в связи с неисполнением обязательств по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 20 января 2004 г. По заявлению истца, им была в соответствии с условиями контракта и инвойсом ответчика произведена предоплата за первую партию товара. Однако ответчиком не была совершена ее поставка и не возвращена сумма предоплаты. Требования истца включали: признать факт, что ответчик совершил существенное нарушение контракта, и обязать ответчика совершить поставку, за которую он получил предоплату, или возвратить сумму предоплаты и сумму, дополнительно переведенную по указанию ответчика третьему лицу; обязать ответчика исполнить все обязательства по контракту; уплату договорного штрафа; возмещение ущерба в связи с понесенными расходами и взыскание упущенной выгоды; возмещение расходов по арбитражному сбору и расходов по ведению дела. В представленных объяснениях по иску ответчик утверждал, что его обязанность по поставке в силу условий контракта наступала только после осуществления истцом уплаты авансом полной стоимости товаров, предусмотренных контрактом, и что срок поставки по контракту еще не наступил. Отрицал он и то, что третье лицо, которому, по утверждению истца, была передана денежная сумма для ответчика, ему ее передало. Соответственно, по мнению ответчика, иск полностью необоснованный. В заседании МКАС истец отказался от своего требования об обязании ответчика исполнить обязательство в натуре и просил признать контракт прекращенным. Ответчик в заседании арбитража придерживался своей позиции, изложенной в объяснениях по иску.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения. 1. Из имеющихся в деле материалов следует, что сторонами по настоящему спору являются лица, находящиеся в разных государствах, а спор возник из заключенного между ними контракта, имеющего характер договора международной купли-продажи товара. Поскольку местом проведения арбитража является г. Москва, Российская Федерация, МКАС считает, что для решения вопроса о его компетенции рассматривать настоящий спор в качестве третейского органа применимым является Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже". Статья 8 контракта предусматривает: "Все споры и разногласия, которые могут возникнуть из настоящего контракта, должны быть разрешены посредством дружеских переговоров между обеими сторонами. В случае неразрешения спора дело должно быть передано на рассмотрение в арбитраж, который будет иметь место в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации..." Учитывая изложенное, основываясь на п. 1 и 2 ст. 1, ст. 7 и п. 1 ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", п. 2 Положения о МКАС, являющегося приложением N 1 к названному Закону, п. 2, 3 и 5 § 1 Регламента МКАС, а также принимая во внимание тот факт, что ни истцом, ни ответчиком не заявлено каких-либо возражений по компетенции МКАС, состав арбитража признал свою компетенцию по разрешению настоящего спора. 2. Обратившись к вопросу о применимом праве, МКАС установил следующее. В контракте применимое право сторонами согласовано не было. Истец в исковом заявлении указал, что к отношениям сторон подлежат применению, во-первых, положения контракта, во-вторых, Венская конвенция и, в-третьих, материальное право, применимое в силу коллизионных норм российского права. Ответчик в отзыве на иск полагал, что применимым правом является право Российской Федерации. В заседании арбитража представители сторон согласились с применением к отношениям сторон при рассмотрении спора положений контракта, Венской конвенции и российского права. При таких обстоятельствах состав арбитража, основываясь на п. 1 ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 1 § 13 Регламента МКАС, констатировал, что стороны в заседании арбитража 31 марта 2005 г. достигли соглашения о применимом праве, и посчитал, что при разрешении настоящего спора следует руководствоваться условиями контракта и положениями Венской конвенции, которая в силу п. 4 ст. 15 Конституции РФ и п. 1 ст. 7 ГК РФ является составной частью правовой системы Российской Федерации, а также субсидиарно - нормами российского гражданского права согласно п. 2 ст. 7 Венской конвенции. 3. Рассмотрение спора по существу. 3.1. Приступая к рассмотрению возникшего между сторонами спора, состав арбитража констатирует, что заключенный ими контракт предусматривал поставку ответчиком истцу на условиях FCA (пункт отправления в России) указанного в контракте количества товара на общую сумму в долларах США с предварительной оплатой. Одно из главных разногласий между сторонами сводится к разному толкованию ими условий контракта, а именно: должно ли указанное количество товара поставляться партиями с предоплатой стоимости каждой из них или же поставки начинают осуществляться только после уплаты истцом полной суммы стоимости товара по контракту? Согласно позиции истца условия контракта предусматривали поставки товара отдельными партиями. Истец в соответствии с инвойсом ответчика, выставленным ему уже в день подписания контракта - 20 января 2004 г., двумя банковскими переводами (первый - от 2 февраля 2004 г., второй - от 10 февраля 2004 г.) произвел предоплату за товар за первую партию товара в указанном в инвойсе объеме. Однако до настоящего времени товар ответчиком истцу на указанную сумму не поставлен. Следовательно, ответчик, по мнению истца, нарушил свои обязательства по контракту. Ответчик, в свою очередь, утверждал, что контракт предусматривал обязанность истца произвести предоплату в полном объеме, предусмотренном контрактом, после чего должна была быть произведена поставка товара. Ответчик в отзыве на исковое заявление признал получение от истца указанной им суммы, а его представители в заседании арбитража также подтвердили ее поступление на счет ответчика. Однако ответчик считает, что истец нарушил свои обязательства по контракту, не перечислив всю сумму предоплаты, и поэтому не вправе требовать от ответчика поставки товара на переведенную им сумму. 3.2. Арбитраж констатировал, что в силу п. 4.1 контракта поставка товара должна была осуществляться партиями в железнодорожных вагонах, при этом номенклатура, количество, качество, сроки поставки и стоимость каждой конкретной партии товара должны были согласовываться сторонами и указываться в приложениях к контракту (в английском тексте - "в приложении"). В ряде других пунктов контракта, в частности в п. 6.1, 7.1 и 7.2, также имеются ссылки на то, что товар предполагался к поставке отдельными партиями. Согласно п. 4.1 и 5.2 контракта до начала отгрузки товара должна была быть произведена его 100-процентная предоплата. В п. 3 приложения N 1 от 20 января 2004 г. к контракту указывается объем товара, подлежащего поставке по данному приложению (приложение N 1 к контракту составлено только на русском языке). Приступая к анализу изложенных выше заявлений сторон и положений контракта с целью определения его истинного содержания и действительной воли сторон, состав арбитража обратился к положениям ст. 8 Венской конвенции. В частности, п. 3 указанной статьи устанавливает: "При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все сопутствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимоотношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон". 3.3. Проанализировав с учетом вышеизложенного упомянутые пункты контракта, а также приложения N 1 к нему и сопоставив их с другими условиями контракта и контрактом в целом, состав арбитража пришел к следующим выводам. 3.3.1. Товар по контракту должен был поставляться ответчиком партиями, а истец должен был оплачивать каждую партию путем предоплаты. 3.3.2. Выставление ответчиком истцу инвойса на стоимость первой партии товара в день подписания контракта означает, что у ответчика было четкое понимание оформленной контрактом договоренности с истцом о поставках общего количества товара партиями с предварительной оплатой каждой из них. В противном случае ответчик выставил бы истцу инвойс на полную сумму контракта за весь объем поставки. 3.3.3. Перечислив ответчику согласно выставленному им инвойсу в качестве предоплаты за первую партию товара ее стоимость, истец действовал в полном соответствии с контрактом и, исполнив свое обязательство, вправе требовать от ответчика исполнения им встречного контрактного обязательства - поставки товара на сумму предоплаты. 3.4. Признав право истца на получение товара согласно уплаченной последним сумме, состав арбитража считает необходимым выяснить вопрос о том, в какой срок должна была быть осуществлена ответчиком поставка товара на вышеуказанную сумму. В соответствии с п. 2.1 контракта все поставки товара по контракту должны быть завершены до 1 декабря 2004 г. Согласно второму абзацу п. 6.1 контракта ответчик должен согласовать с истцом поставку очередной партии товара за 25 - 30 дней до начала календарного месяца. В силу п. "a" ст. 33 Венской конвенции продавец должен поставить товар в ту дату, которую устанавливает или позволяет определить контракт. С учетом изложенного арбитраж, исходя из смысла п. 2.1 и 6.1 контракта и всего контракта в целом, считает, что условия контракта позволяют сделать вывод о том, что товар должен был поставляться ежемесячно, и, следовательно, позволяют определить период (дату) поставки каждой из партий товара - в течение месяца с даты осуществления предоплаты по данной партии. Таким образом, поскольку предоплата была произведена 2 и 10 февраля 2004 г., то партия товара на данную сумму предоплаты должна была быть поставлена не позднее 10 марта 2004 г. 4. На основе оценки содержания контракта и действий сторон по его реализации состав арбитража констатирует: - ответчик допустил существенное нарушение своих контрактных обязательств (п. 6.1), не поставив истцу до настоящего времени предварительно оплаченную им партию товара; - лишил истца возможности получения прибыли, на которую он рассчитывал и за счет которой он должен был покрыть свои расходы по исполнению контракта; - продолжает неправомерно удерживать сумму предоплаты истца. Состав арбитража считает поведение ответчика не соответствующим принципу добросовестности (п. 1 ст. 7 Венской конвенции) и находит возможным определить его как фактический односторонний отказ от исполнения контракта. При этих обстоятельствах и с учетом мотивированного заявления истца о нежелании продолжать контрактные отношения с ответчиком состав арбитража квалифицирует данное заявление истца в качестве заявления о расторжении контракта в смысле ст. 26 Венской конвенции и на основании ст. 25, п. 1, "a", ст. 45 и п. 1, "a", ст. 49 Венской конвенции признает, что контракт между сторонами расторгнут. 5. Истец во исполнение своего контрактного обязательства (п. 5.2) произвел в соответствии с инвойсом ответчика от 20 января 2004 г. предоплату за первую партию товара, а ответчик своего обязательства согласно контракту (п. 6.1) по поставке этого товара не выполнил и продолжает неправомерно удерживать сумму предоплаты до настоящего времени. Состав арбитража считает, что требование истца о возврате ответчиком полученной им суммы предоплаты за товар, который последний не поставил, подлежит удовлетворению на основании п. 2 ст. 81 Венской конвенции. 6. Рассмотрев заявленное истцом требование о взыскании с ответчика штрафа, состав арбитража установил, что п. 7.1 контракта предусмотрен штраф за непоставку товара в размере 0,03% от уплаченного покупателем аванса за каждый день просрочки. При этом состав арбитража считает необходимым отметить, что по своему характеру зафиксированная в контракте штрафная санкция является в соответствии с российским гражданским правом разновидностью неустойки. Истец, как следует из искового заявления и изложенных им 31 марта 2005 г. в заседании арбитража пояснений расчета штрафных санкций, начислил неустойку с 8 марта 2004 г. - последней даты предполагаемой отгрузки товара ответчиком по 8 июля 2004 г. - дату начала арбитражного разбирательства, т. е. за 122 дня просрочки. Истец капитализировал неустойку по состоянию на 8 июля 2004 г. Как полагает арбитраж, истец неправильно указал начальную дату периода для расчета неустойки, поскольку начальной датой является не 8 марта 2004 г., а 11 марта 2004 г. (см. п. 3.4 решения). Учитывая изложенное, МКАС, руководствуясь п. 7.1 контракта, а также ст. 330 ГК РФ, применяемой в данном случае субсидиарно, поскольку в Венской конвенции отсутствуют положения о неустойке, посчитал требование истца о взыскании с ответчика неустойки обоснованным и подлежащим удовлетворению. 7. Переходя к рассмотрению требований истца о взыскании с ответчика сумм понесенных им расходов и упущенной выгоды, состав арбитража отмечает, что согласно п. 1, "b", ст. 45 Венской конвенции истец имеет право требовать возмещения понесенных убытков, факт причинения которых и размер должны быть доказаны им. 8. Относительно заявленного истцом требования о взыскании с ответчика суммы, уплаченной истцом названному им лицу якобы по поручению ответчика, МКАС констатировал следующее. Как утверждали в заседании представители истца, ответчик по факсимильной связи просил истца о перечислении указанной суммы этому лицу, что и было сделано истцом посредством банковского перевода из Турции на банковский счет, открытый на имя этого лица. Документа (факсимильного сообщения), подтверждающего поручение ответчика, истцом представлено не было. В заседании представители ответчика возражали против заявления истца о том, что указанные денежные средства были перечислены по просьбе ответчика. Они отмечали также, что лицо, которому, по утверждению истца, были перечислены денежные средства, не является сотрудником организации ответчика и не имело полномочий на получение денежных средств в счет исполнения контракта. Истец, со своей стороны, не представил необходимых доказательств в обоснование своих требований. Учитывая вышеизложенное и основываясь на положениях § 34 Регламента МКАС, состав арбитража считает, что истец не доказал того, что указанные им денежные средства были переданы этому лицу в рамках отношений сторон по спорному контракту, и отказывает истцу в удовлетворении данного требования. 9. Рассмотрев требования истца о возмещении ему ответчиком расходов, понесенных по уплате процентов по кредитам, привлеченным для предварительной оплаты первой партии товара; по оплате демереджа за простой судна, зафрахтованного истцом под перевозку первой партии товара; из-за якобы возникшего простоя его предприятия по причине непоступления первой партии товара, состав арбитража пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения перечисленных требований, поскольку истцом не представлено надлежащих документальных доказательств факта понесения им указанных расходов и действительного их размера, что необходимо согласно § 34 Регламента МКАС. Кроме того, часть этих расходов была бы понесена истцом и при успешной реализации контракта, и источником их покрытия явилась бы выгода, полученная истцом от совершения сделки (см. п. 10 решения). 10. Что касается заявленного истцом требования о взыскании с ответчика упущенной выгоды, то состав арбитража не может согласиться с возражениями ответчика, основанными на том, что из представленных истцом документов не следует, что указанные в них товары являются именно теми, которые должны были быть поставлены им истцу. Состав арбитража, руководствуясь п. 4 § 34 Регламента МКАС, согласно которому "оценка доказательств осуществляется арбитрами по их внутреннему убеждению", исходит из следующего. Как ответчик, так и истец представляют собой посреднические фирмы, приобретающие товары для дальнейшей их перепродажи с целью получения прибыли. При оценке представленных истцом документов определяющим является не то, чьи товары родового характера он перепродает, а то, что эти документы содержат данные о существовании на рынке Турции ставки прибыли, получаемой при продаже этих товаров. При этом можно отметить также, что указанная в представленных истцом документах ставка прибыли, на получение которой он рассчитывал при перепродаже товаров, поставленных ответчиком, является весьма умеренной - около 8%. При изложенных обстоятельствах и учитывая, что ответчик не мог не предвидеть возникновение данного ущерба у истца в случае неисполнения ответчиком своих обязательств по поставке ему предварительно оплаченной партии товара (ст. 74 Венской конвенции), состав арбитража считает обоснованным требование истца о возмещении упущенной выгоды. Поскольку ни контракт, ни Венская конвенция не содержат положений по возникающему в данном случае вопросу о соотношении убытков и неустойки, то появляется необходимость обратиться к субсидиарно применимым нормам российского гражданского права, содержащимся в ст. 394 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 394 ГК РФ, если за неисполнение обязательства установлена неустойка, то убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой. Исходя из изложенного, состав арбитража считает подлежащим удовлетворению требование истца о возмещении упущенной выгоды за вычетом присужденной ему суммы неустойки (см. п. 6 мотивов настоящего решения). 11.1. МКАС установил, что истец при подаче искового заявления уплатил арбитражный сбор в сумме долларов США, превышающей установленную Положением об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС). В связи с этим арбитраж возвращает истцу переплаченную им сумму. 11.2. Рассмотрев заявленное истцом требование о взыскании с ответчика суммы уплаченного истцом арбитражного сбора, МКАС, руководствуясь п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, арбитражный сбор возлагает на ответчика пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований и на истца - пропорционально той части исковых требований, в которых иск не удовлетворен. 12. Рассмотрев требование истца о взыскании с ответчика понесенных истцом расходов по делу, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей, в размере 8% от суммы удовлетворенных арбитражем требований, МКАС, оценив сложность дела и период, в течение которого оказывались юридические услуги, принимая во внимание соотношение суммы, присужденной истцу настоящим решением, с суммой первоначально заявленного иска и руководствуясь § 9 Положения об арбитражных расходах и сборах о допустимости возмещения разумных издержек такого рода, счел требование истца о взыскании с ответчика вышеуказанных расходов обоснованным и подлежащим удовлетворению в сумме, признанной составом арбитража разумной.

ДЕЛО N 3

1. При толковании арбитражной оговорки договора наряду с его условиями приняты во внимание положения Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г., а также высказанное в юридической доктрине мнение. 2. Признано, что заключенный сторонами договор, являясь смешанным, не предусмотрен законом или иными правовыми актами, что не влечет в силу закона (п. 2 ст. 421 ГК РФ) его недействительности. 3. Путем толкования содержания условий договора состав арбитража пришел к выводу о необоснованности утверждения ответчика о том, что он стал сособственником объекта, построенного с его финансовым участием, и что к отношениям сторон соответственно применимы положения Закона РФ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" 1999 г. 4. Отвергнуты как необоснованные на основании анализа условий договора предложенное ответчиком толкование содержащихся в договоре понятий и его утверждение об отсутствии у истца права сдавать имущество в аренду, предусмотренное договором, поскольку на момент подписания договора истец еще не являлся его собственником. 5. Признано, что имущество, сдача в аренду которого предусмотрена договором, не является недвижимым и соответственно не подлежало государственной регистрации. Также не подлежали регистрации и сделки с ним (договор аренды). 6. Поскольку в силу договора истец обязан был в компенсацию за целевое финансирование, осуществленное ответчиком, передать ответчику в аренду созданное имущество сроком на один год, использование ответчиком его права на автоматическое продление договора аренды не освобождает ответчика от уплаты арендной платы за последующий период. 7. При определении размера арендной платы на последующий период (при отсутствии в договоре указаний по этому вопросу) учтены положения п. 3 ст. 424 ГК РФ. Составом арбитража принято во внимание, что плата за первый год аренды составила стоимость финансирования строительства объекта, осуществленного ответчиком, и что она, согласно представленным истцом данным, ниже рыночной. С учетом этого удовлетворено требование истца о взыскании арендной платы за последующие годы по ставке, применявшейся за первый год аренды. 8. Придя к выводу о праве истца на взыскание с ответчика процентов годовых за пользование его денежными средствами, состав арбитража с учетом того, что сумма долга определена в долларах США, а расчеты между сторонами подлежат производству в рублях по курсу Банка России на день платежа, признал, что при исчислении процентов годовых размер ставки должен определяться на основании данных Банка России о средних ставках, применяемых по валютным кредитам. 9. Определяя момент, с которого подлежат начислению проценты годовые, состав арбитража исходил из того, что допущенная истцом задержка в предъявлении требования об уплате арендной платы влечет за собой отсрочку начала их исчисления.

(Дело N 120/2004, решение от 14.06.2005)

* * *

3 сентября 2004 г. в МКАС поступило исковое заявление российской организации к другой российской организации. В исковом заявлении указывалось, что п. 9.2 договора, заключенного сторонами 23 марта 2001 г., содержит арбитражную оговорку, предусматривающую обращение сторон в МКАС за разрешением спора, возникшего из названного договора. Стороны договора - российские юридические лица, участниками которых являются иностранные юридические лица, а поэтому, считает истец в соответствии с п. 2 § 1 Регламента МКАС, п. 2 Положения о МКАС, п. 2 ст. 1 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", МКАС является органом, который обладает компетенцией по разрешению возникшего между сторонами спора. Истец сообщает в исковом заявлении, что согласно договору ответчик обязался осуществить финансирование строительства и пусконаладочных работ 16-жильной волоконно-оптической линии связи (далее - ВОЛС) на определенной в договоре трассе, а истец обязался осуществить указанное строительство и пусконаладочные работы ВОЛС и в счет возврата истцу полученных от него в виде финансирования денежных средств сдать в аренду истцу ВОЛС сроком на один год. Условия договора в части финансирования, строительства, пусконаладочных работ и сдачи ВОЛС в аренду сторонами выполнены надлежащим образом. Пункт 8.2 договора предусматривает, что в случае, если ответчик не уведомит истца о своем намерении расторгнуть договор за 60 календарных дней до истечения срока действия договора, договор автоматически продлевается на следующий календарный год. Ответчик, по мнению истца, трижды воспользовался правом автоматического продления договора: с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2003 г., с 14 июля 2003 г. по 13 июля 2004 г., с 14 июля 2004 г. по 13 июля 2005 г., но за пользование ВОЛС не уплачивал арендную плату. В исковом заявлении сообщается, что 15 апреля 2004 г. истец передал ответчику счет от 15 апреля 2004 г. на оплату за пользование ВОЛС с 14 июля 2002 г. по 31 декабря 2003 г. и счет от той же даты на оплату за пользование ВОЛС с 1 января по 15 апреля 2004 г. 28 апреля и 18 мая 2004 г. истец направил ответчику претензии с просьбой оплатить указанные счета и проценты за пользование чужими денежными средствами. В ответе на претензии ответчик в письме от 20 мая 2004 г. сообщил, что он полностью выполнил свои обязательства по финансированию строительства ВОЛС и имеет право на аренду ВОЛС сроком на один год с неограниченной возможностью дальнейшего продления без осуществления дополнительных платежей за аренду. Не согласившись с мнением ответчика, истец вновь направил ответчику претензию, потребовав уплаты арендной платы, но ни ответа, ни удовлетворения требований на момент подачи им иска в МКАС истец не получил. Истец считает, что на основании п. 12.3 договора, содержащего договоренность сторон о применении к договору законодательства Российской Федерации, к отношениям сторон, возникающим из договора, будет применяться материальное право Российской Федерации. Ссылаясь на п. 1.3 договора, истец считает, что денежные средства в рамках целевого финансирования предоставлялись истцом на возвратной основе, а передача в аренду ВОЛС осуществлялась на возмездной основе, т. е. в счет платы за пользование ответчиком ВОЛС в течение одного года. По мнению истца, договор является смешанным договором, содержащим элементы договора займа и аренды, что соответствует п. 3 ст. 421 ГК РФ. Истец отмечает в исковом заявлении, что по окончании первого года аренды обязательство истца по возврату ответчику суммы целевого финансирования считается прекращенным надлежащим исполнением, что соответствует п. 1 ст. 408 ГК РФ. При продлении договора на следующий календарный год из договора возникали лишь обязательства сторон по аренде ВОЛС, поскольку ответчик не осуществлял больше финансирования истца, но продолжал пользоваться ВОЛС. Несмотря на то что договором не предусмотрен размер арендной платы за пользование ВОЛС, а также порядок, условия и сроки ее уплаты, истец, основываясь на п. 3 ст. 424 и ст. 606 ГК РФ, считает, что годовой размер арендной платы, подлежащий уплате ответчиком, может быть определен из условий договора и составляет сумму, равную сумме финансирования ответчиком строительства и пусконаладочных работ. Учитывая, что обязательство истца по возврату суммы финансирования прекращается в последний день первого срока аренды ВОЛС, истекшего 13 июля 2002 г., требование ответчика о возврате суммы финансирования засчитывается в счет требования истца об уплате арендной платы за один год аренды ВОЛС в последний день срока аренды, следовательно, срок уплаты арендной платы при аренде ВОЛС в периоды с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2003 г. и с 14 июля 2003 г. по 13 июля 2004 г. наступает в последний день срока аренды каждого из указанных периодов, т. е. 13 июля 2003 г. и 13 июля 2004 г. Поскольку срок и порядок внесения арендной платы договором не были определены, стороны по этим вопросам, по мнению истца, должны руководствоваться п. 1 и 2 ст. 614 ГК РФ. Обязательство ответчика уплатить арендную плату возникает в момент заключения договора, действовавшего между сторонами с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2003 г., т. е. 14 июля 2002 г., и подлежит исполнению в момент окончания срока аренды - 13 июля 2003 г. Аналогичное обязательство ответчика из договора, действовавшего с 14 июля 2003 г. по 13 июля 2004 г., подлежит исполнению с 13 июля 2004 г. Таким образом, в соответствии с п. 1 ст. 614 ГК РФ ответчик считается просрочившим исполнение обязательства по уплате арендной платы соответственно 14 июля 2003 г. и 14 июля 2004 г. Учитывая, что средняя ставка по краткосрочным кредитам, предоставленным кредитными организациями в долларах США по состоянию на май 2004 г., составляет 7,7%, истец исчислил сумму процентов годовых за пользование чужими денежными средствами. Истец просит взыскать с ответчика сумму арендной платы за пользование ВОЛС за 2 года, проценты за пользование чужими денежными средствами, а также возместить расходы истца по уплате им арбитражного сбора и по оказанию ему юридической помощи по рассмотрению дела. 11 апреля 2005 г. в МКАС поступило возражение ответчика на исковое заявление (далее - отзыв). В отзыве ответчик указывает на отсутствие компетенции МКАС по разрешению данного дела исходя из того, что согласованная сторонами в п. 9.2 договора арбитражная оговорка сформулирована в сокращенной по сравнению с рекомендуемой Регламентом формой арбитражного соглашения, и это, по мнению ответчика, свидетельствует о намерении сторон реализовать право на обращение в МКАС не во всех случаях, предусматриваемых типовой арбитражной оговоркой, а лишь в случае нарушения непосредственно договорных обязательств. В пользу его довода, считает ответчик, свидетельствует и тот факт, что слово "спор" употреблено в п. 9 договора в единственном числе, т. е. стороны имели в виду возможность рассмотрения в МКАС одного спора, непосредственно относящегося к предмету договора, а не других возможных споров, "возникающих из него или в связи с ним". Пункт 1.3 договора, касающийся возможной будущей аренды ВОЛС, включен в предмет договора о целевом финансировании и строительстве ВОЛС лишь опосредствованно и содержит только намерение сторон заключить на определенных условиях в будущем договор аренды. Условие этого пункта может быть реализовано только в случае исполнения договора, и, следовательно, спор по обстоятельствам, указанным в нем, будет производным спором, "возникшим из договора и в связи с ним", но не спором по договору, тем более что именно формулировка "возникшие из договора или в связи с ним" отсутствует в арбитражной оговорке договора, которая сокращена по сравнению с типовой арбитражной оговоркой. Ссылаясь на заявление истца, что условия договора в части финансирования, строительства и пусконаладочных работ ВОЛС выполнены сторонами в полном объеме, ответчик делает вывод, что между сторонами отсутствует спор по непосредственному предмету договора, на который, по его мнению, только и распространяется имеющаяся в п. 9 договора арбитражная оговорка. Ответчик указывает также, что на споры по соглашению о намерениях, отраженному в ряде пунктов договора, в том числе в п. 1.3, 5.1, 5.2, 5.3, сокращенная арбитражная оговорка не распространяется. В отзыве ответчик приводит обоснование того, что ссылки истца в исковом заявлении на пункты договора относятся не к предмету или исполнению договора, а лишь к соглашению о намерениях, содержащемуся в договоре. Ответчик считает, что на споры, разногласия или требования, возникающие не из договора, а лишь в связи с ним, каковым является дело по данному иску, в том числе касающиеся исполнения, нарушения или действительности договора, в силу сокращенной редакции арбитражной оговорки в п. 9.2 договора компетенция МКАС не распространяется. Он возражает против заявления истца о том, что договор является смешанным договором, содержащим элементы договоров займа и аренды. В этой связи он указывает, что в п. 1.1 договора отмечено, что предметом договора является целевое финансирование строительства и пусконаладочных работ ВОЛС, а в п. 1.3 стороны указали, что после того, как будет создан и введен в эксплуатацию соответствующий объект недвижимого имущества - ВОЛС, истец передает ответчику в аренду оптическую кабельную систему (далее - ОКС), которую стороны в момент подписания договора предполагали указать в приложении N 1 к договору. Ответчик подчеркивает, что ВОЛС является недвижимым имуществом, а ОКС, помимо ВОЛС, включает также разнообразное движимое имущество, а именно: коммутационное оборудование, приборы для тестирования кабельных систем и пр. Он не согласен с утверждением истца, что ответчик принимает в аренду ВОЛС, поскольку в аренду сдается ОКС. Считая, что из п. 1.1 договора следует, что ответчик на долевых началах и в целевом порядке финансирует строительство линии связи, а п. 1.3 договора отражает намерение сторон в будущем заключить договор аренды ОКС, ответчик делает вывод, что п. 1.1 и 1.3 имеют в виду разные объекты, а не один, как утверждает истец. Ответчик не согласен также и с утверждением истца, что договор представляет собой мену займа на аренду, поскольку по договору мены каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороне товар, тогда как обязательства по договорам займа и аренды не являются товаром и не могут быть переданы в собственность. Ответчик исходит из того, что договор, из которого возник спор, представляет собой договор долевого инвестирования строительства, который хотя и не предусмотрен ГК РФ, но имеет право на существование согласно п. 2 ст. 421 ГК РФ. Осуществляя целевое финансирование, ответчик считает, что он выступает в качестве инвестора и имеет намерение впоследствии владеть и пользоваться создаваемым объектом, а истец выполняет функции соинвестора и заказчика строительства. Основываясь на Федеральном законе от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений", ответчик заключает, что он произвел капитальные вложения в форме целевого финансирования по договору и сочетал функции инвестора и пользователя капитальных вложений, а истец - функции инвестора и заказчика. В связи с этим он считает неправомерным утверждение истца о сдаче ВОЛС в аренду ответчику, поскольку ответчик фактически является одним из совладельцев ВОЛС. Финансирование осуществлялось с целью создать определенную вещь, и в силу п. 1 ст. 218 ГК РФ "право собственности на новую вещь, созданную лицом для себя, приобретается этим лицом". Ответчик не заявлял об отказе от права собственности, следовательно, обладает этим правом. В отзыве ответчик констатирует, что при подписании договора истец еще не создал вещь, не приобрел на нее прав собственности, поэтому и не мог сдавать ее в аренду. В этой связи п. 5 договора "Предоставление имущества в аренду" является лишь соглашением сторон о намерении заключить договор аренды ОКС в будущем. Договор аренды может быть заключен задолго до фактической передачи вещи, но все же не ранее чем у арендодателя по такому договору возникнет право собственности на вещь, сдаваемую в аренду. В силу большой протяженности ВОЛС прочно связана с землей, поэтому, по мнению ответчика, ВОЛС является разновидностью недвижимого имущества, определяемого в п. 1 ст. 130 ГК РФ и в абз. 3 ст. 1 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Пункт 1 ст. 8 Федерального закона от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи" также относит линейно-кабельные сооружения связи, каковыми являются ВОЛС, к недвижимому имуществу, а Постановление Правительства Российской Федерации от 11 февраля 2005 г. N 68 утверждает Положение "Об особенностях государственной регистрации права собственности и других вещных прав на линейно-кабельные сооружения связи". Ответчик указывает также, что в нарушение п. 2 ст. 651 ГК РФ, даже если считать, что положения п. 5 договора являются условиями договора аренды, а не соглашением о намерениях, истец не принял мер по государственной регистрации собственности. Из вышеизложенного ответчик делает вывод, что элементы договора аренды отсутствуют в заключенном договоре не только по содержательным основаниям, но и по формальным - в силу отсутствия государственной регистрации прав собственности и договора аренды на линейно-кабельные связи. Отсутствие существенных условий договора займа в договоре ответчик подтверждает ссылкой на п. 1 ст. 807 ГК РФ, на выделение ответчиком при оплате по договору суммы НДС, поскольку имело место целевое финансирование, а не заем (заемные денежные средства НДС не облагаются). В тексте договора не говорится, что истец обязуется возвратить такую же сумму, как это предусмотрено в п. 1 ст. 807 ГК РФ, в договоре отсутствует условие о сроке займа, стороны не воспользовались положениями п. 1 ст. 810 ГК РФ, отсутствуют какие-либо данные о выплате истцом ответчику процентов, которые он должен был бы выплатить по договору займа в силу п. 1 ст. 809 ГК РФ. На основании изложенного, руководствуясь ст. 9, 130, 218, 236, 421, 424, 608, 651 и 807 ГК РФ, ст. 1, 4 и 6 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений", ст. 8 Федерального закона от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи", Положением "Об особенностях государственной регистрации права собственности и других вещных прав на линейно-кабельные сооружения связи", утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 февраля 2005 г. N 68, ответчик просит МКАС принять решение об отсутствии компетенции МКАС и отразить этот вопрос в решении по существу спора, истцу в иске отказать, возложить на истца возмещение понесенных ответчиком расходов, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей. В заседании 12 апреля 2004 г. представитель истца подтвердил компетенцию МКАС по разрешению возникшего между сторонами спора, повторив доводы, изложенные в исковом заявлении. Представитель ответчика не согласился с позицией истца относительно компетенции МКАС по разрешению данного спора, сославшись на аргументы, изложенные им в отзыве на иск. Отвечая на вопросы арбитров, он заявил, что не считает рекомендованную МКАС арбитражную оговорку императивной нормой, но стороны намеренно сузили ее содержание, имея в виду, что в МКАС будут передаваться споры непосредственно из заключаемого договора. Представитель истца в своем выступлении повторил исковые требования и просил взыскать с ответчика в рублях суммы, соответствующие исчисленным им в долларах США стоимости арендной платы за пользование ВОЛС, процентов за пользование чужими денежными средствами по ставке 7,7%, расходов истца по оказанию юридической помощи по данному делу, и возместить ему расходы по уплате арбитражного сбора. Отвечая на вопросы арбитров, представитель истца сообщил, что истец был заказчиком ВОЛС, строительство которой осуществлялось привлекаемыми на основании договоров другими организациями. Он не рассматривает ВОЛС как недвижимое имущество и поэтому не считает, что созданный объект подлежит государственной регистрации. Представитель истца пояснил также, что в договоре отсутствует термин "арендная плата", но в приложении N 1 к договору указана сумма стоимости финансирования ответчиком строительства ВОЛС, включая НДС, погашенная истцом сдачей ответчику ВОЛС в аренду. В отношении НДС он сообщил, что в договорах с другими организациями на проектирование, строительство ВОЛС предусматривалась оплата с начислением НДС; зеркально НДС был включен и в текст рассматриваемого договора. Было также подчеркнуто, что договор свидетельствует о правомочиях ответчика только как арендатора, характерных признаков для признания ответчика собственником в договоре нет. Представитель ответчика в своем выступлении повторил аргументы, изложенные в его отзыве на иск, и утверждал, что ответчик рассматривал ВОЛС как недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, которое не было зарегистрировано истцом. Он подчеркнул, что ответчик является инвестором и долевым собственником ВОЛС, повторил доводы отзыва об отсутствии элементов договоров займа и аренды, обратил внимание состава арбитража на поздний срок выставления истцом счетов к оплате за аренду имущества. По мнению ответчика, стороны заключили лишь соглашение о намерении заключить договор аренды, а термин "аренда" употреблен в целях будущего договора. Ответчик полагал себя собственником финансированного им ВОЛС на основании ст. 1 Закона РФ "Об инвестиционной деятельности в РФ". Представитель ответчика подчеркнул, что п. 1.3 договора касается будущих взаимоотношений сторон после изготовления оптико-кабельной системы (ОКС), а не ВОЛС. Он считал, что законодательство не запрещает возмещение денежного долга путем оказания услуг, производства работ и т. д. Денежные средства, переданные истцу, по мнению ответчика, не были ему возвращены, ответчик пользовался ВОЛС в счет процентов, которые должны были бы начисляться при обычных коммерческих отношениях. Во время заседания представители сторон передали составу арбитража документы, подтверждающие их расходы по ведению дела через юридических представителей, возражений по поводу сумм расходов от сторон не последовало.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения. 1. В п. 9 заключенного сторонами договора, озаглавленного "Разрешение споров", предусмотрено: "1. Споры решаются путем переговоров между сторонами. 2. При невозможности урегулирования спора путем переговоров стороны вправе обратиться в Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ за разрешением такого спора". Возражая против компетенции МКАС по рассмотрению настоящего спора, ответчик ссылался на то, что указанная арбитражная оговорка сформулирована в сокращенной по сравнению с рекомендуемой Регламентом формой арбитражного соглашения. Это, по его мнению, свидетельствует о намерении сторон реализовать право на обращение в МКАС лишь в случае нарушения непосредственно договорных обязательств, а не других возможных споров, "возникающих из него или в связи с ним". В Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г., участницей которой является Россия, говорится: "Каждое Договаривающееся Государство признает письменное соглашение, по которому стороны обязуются передавать все или какие-либо споры, возникшие или могущие возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным договорным или иным правоотношением, объект которого может быть предметом арбитражного соглашения" (п. 1 ст. II). Содержание этого пункта позволяет сделать следующий вывод: если в арбитражном соглашении не содержится никаких оговорок, ограничивающих ее применение, то в ней имеются в виду все споры, возникающие между сторонами. Такое толкование находит подтверждение в отечественной доктрине. Например, в работе С. Н. Лебедева "Международный коммерческий арбитраж: компетенция арбитров и соглашение арбитров" (М., 1988) на с. 115 говорится: "...В отсутствие явно выраженного взаимного намерения сторон ограничить круг могущих передаваться в арбитраж споров нет оснований изымать из этого круга те или иные категории споров, коль скоро они возникают в рамках того правоотношения, в связи с которым было заключено арбитражное соглашение". Содержащееся в п. 9 рассматриваемого договора арбитражное соглашение помещено после изложения в нем прав и обязанностей сторон, касающихся не только целевого финансирования работ, выполняемых истцом, но и передачи результата этих работ в аренду ответчику. Из этого можно сделать вывод, что арбитражная оговорка распространяется на все сложное правоотношение, возникшее из договора. Ссылку ответчика на то, что слово "спор" употреблено в п. 9 договора в единственном числе, арбитры не приняли во внимание. Во-первых, потому, что сам п. 9 имеет название "Разрешение споров". Во-вторых, рассмотрение исковых требований осуществляется в процессе разрешения конкретного спора. Арбитры имели в виду, что рассматриваемый спор подпадает под предметную компетенцию МКАС и субъектный состав спорящих сторон, предусмотренные п. 2 Положения МКАС. Исходя из вышеизложенного, МКАС признал свою компетенцию по рассмотрению настоящего дела. 2. Решая вопрос о праве, применимом для разрешения спора, состав арбитража считает, что, поскольку стороны являются российскими юридическими лицами, к их отношениям, не урегулированным контрактом, подлежат применению нормы гражданского законодательства Российской Федерации. Состав арбитража считает также необходимым отметить, что стороны в п. 12.3 договора предусмотрели, что при исполнении договора они руководствуются законодательством Российской Федерации. Истец в исковом заявлении, а ответчик в отзыве на иск и обе стороны в выступлениях в заседании состава арбитража 12 апреля 2005 г. ссылались на нормы российского законодательства. 3. Обратившись к рассмотрению иска по существу, арбитры прежде всего проанализировали правовую природу заключенного сторонами 23 марта 2001 г. договора, который был назван ими Договором целевого финансирования и аренды волоконно-оптической системы. По мнению истца, Договор является смешанным договором, содержащим элементы договора займа и договора аренды. С точки зрения ответчика, Договор, из которого возник спор, представляет собой договор долевого инвестирования строительства. Основываясь на Федеральном законе от 25 февраля 1999 г. "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений", ответчик полагает, что он произвел капитальные вложения в форме целевого финансирования и является одним из совладельцев волоконно-оптической линии связи (ВОЛС). 3.1. Позицию ответчика арбитры не считают обоснованной, поскольку возникшие между сторонами отношения не подпадают под регулирование указанного выше Закона от 25 февраля 1999 г. Во-первых, предусмотренное Договором финансирование имеет возвратный характер: в счет возврата денежной суммы истец обязывался предоставить ответчику в аренду оптическую кабельную систему сроком на один год. Во-вторых, в заключенном Договоре речь идет о передаче в аренду оптической кабельной системы ответчику, и, следовательно, последний не становился собственником - совладельцем указанной системы. Собственником указанного имущества является истец, о чем свидетельствует, в частности, содержание п. 4.2 Договора, согласно которому переход права собственности на имущество от истца к другому лицу, а также любое отчуждение имущества, его использование или обременение, осуществленные истцом, не являются основанием для изменения или расторжения настоящего Договора. 3.2. МКАС признает в принципе приемлемой характеристику рассматриваемого Договора в качестве смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК), как это предлагает истец. Однако, по мнению арбитров, юридически некорректно считать, что в этом смешанном договоре наряду с элементами договора аренды имеются элементы договора займа. В соответствии со ст. 807 ГК заемщик, получивший от займодавца деньги, обязан возвратить последнему такую же сумму денег. В заключенном сторонами Договоре в счет возврата денежной суммы истец (должник) обязывался предоставить ответчику в аренду определенное имущество. Поскольку договор займа является реальным, в момент заключения договора обязательство возникает только у одной стороны (заемщика) - возвратить полученную им сумму денег (ст. 807 ГК). Предусмотренная договором обязанность истца не укладывается в рамки договора займа, и к ней не могут применяться какие-либо нормы о договоре займа. Таким образом, для утверждения, что в смешанном договоре, заключенном сторонами, имеются элементы договора займа, нет юридических оснований. Вместе с тем в силу ст. 8 и п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Следовательно, можно утверждать, что та часть Договора от 23 марта 2001 г., обозначенная как целевое финансирование, содержит элементы не предусмотренного действующим законодательством договора, не противоречащие ему. Соответственно к отношениям, названным сторонами целевым финансированием, должны применяться положения заключенного договора, а при их недостаточности - положения ст. 1 и Общей части обязательственного права ГК РФ. 3.3. В п. 1.1 Договора предусмотрено, что ответчик осуществляет целевое финансирование, предоставляя истцу денежные средства на осуществление строительных и пусконаладочных работ 16-жильной волоконно-оптической линии связи (ВОЛС). Пункт 1.3 того же Договора предусматривает, что в счет возврата денежной суммы, предоставленной ответчиком, истец передает, а ответчик принимает в аренду сроком на один год оптическую кабельную систему, состоящую из 16 оптических волокон (ответчик обозначает ее аббревиатурой ОКС). Ответчик, проводя различие между ВОЛС и ОКС, делает из этого определенные юридические выводы. Проанализировав в связи с этим содержание Договора, арбитры пришли к выводу, что содержание этих двух аббревиатур является идентичным. Во-первых, в п. 1.3 Договора говорится об оптической кабельной системе, состоящей из 16 оптических волокон, что позволяет считать ее 16-жильной волоконно-оптической линией связи. В то же время вряд ли может вызвать сомнение, что указанная в п. 1.1 договора 16-жильная волоконно-оптическая линия связи представляет собой оптическую кабельную систему. Во-вторых, в приложении N 1 к Договору, которое является составной и неотъемлемой частью Договора (п. 1.3), стоимость строительства волоконно-оптической системы определяется только на основании двух параметров: длина кабельной линии и количества арендуемых волокон. 3.4. Ответчик утверждает, что при подписании договора истец еще не создал вещь, не приобрел на нее права собственности и поэтому не мог сдавать ее в аренду. В связи с этим, по его мнению, ст. 5 Договора "Предоставление имущества в аренду" является лишь соглашением сторон о намерении заключить договор аренды в будущем. Следует, однако, принять во внимание, что аренда, о которой идет речь, не является самостоятельной, независимой от других правоотношений сторон. Целью, ради которой ответчик осуществлял финансирование, было получение созданного истцом имущества в аренду. Заключение сторонами соглашения о намерении заключить договор аренды в будущем (предварительный договор) не могло бы надежно обеспечить достижение указанной выше цели. Истец, например, мог продать указанное выше имущество третьему лицу и отказаться от заключения договора аренды в будущем. В этом случае ответчик мог бы обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. Однако и при вынесении такого решения судом его реальное исполнение практически весьма проблематично. Обращение к ст. 398 ГК РФ также не могло бы помочь ответчику в достижении своей цели. Согласно этой статье в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору. Это право, однако, отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Таким образом, исключение из Договора условий об аренде разрушило бы всю его конструкцию, по которой истец передает в аренду имущество в счет возврата суммы, предоставленной ответчиком в рамках целевого финансирования. В ст. 608 ГК РФ предусмотрено, что право сдачи имущества в аренду принадлежит собственнику. В соответствии с условиями Договора истец должен передать имущество в аренду ответчику, уже став его собственником. В п. 5.2 Договора установлено, что прием-передача имущества оформляется актом, который должен быть подписан сторонами не позднее 10 дней со дня осуществления ответчиком второго платежа. В соответствии с п. 6.2 Договора этот платеж производится после подписания акта сдачи-приемки выполненных работ. Таким образом, к моменту подписания акта о приеме-передаче имущества у истца, завершившего строительные и пусконаладочные работы, уже возникало право собственности на имущество, передаваемое в аренду. 3.5. По мнению ответчика, сдаваемое в аренду имущество является недвижимым и подлежит государственной регистрации. Поскольку такая регистрация не была осуществлена ни в отношении права собственности, ни в отношении аренды, то это порочит договор аренды также и по формальным основаниям. В обоснование такой позиции делаются ссылки на ст. 130 ГК РФ, на Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и Федеральный закон "О связи". Согласно ст. 130 ГК РФ к недвижимым вещам относится все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно. Из этого положения исходят и другие законы, на которые ссылается ответчик, в том числе и Федеральный закон от 7 июля 2003 г. "О связи". В обоснование своей позиции ответчик ссылается на то, что ВОЛС в силу большей протяженности прочно связана с землей и потому является разновидностью недвижимого имущества. По мнению арбитров, этот довод не является убедительным. Протяженность длины ВОЛС не имеет принципиального значения. Сама по себе 16-жильная волоконно-оптическая линия связи не является прочно связанной с землей, перемещение ее возможно без несоразмерного ущерба ее назначению. Объектом недвижимости является не сама ВОЛС, а сооружение, использованное для ее размещения. Такой вывод можно сделать из содержания ст. 8 Федерального закона "О связи", а также из п. 3 Положения об особенности государственной регистрации прав собственности и других вещных прав на линейно-кабельные сооружения связи, утвержденного Правительством РФ 11 февраля 2005 г. Хотя это Положение не имеет обратной силы, по мнению арбитров, оно может быть использовано для понимания некоторых технических вопросов. Ответчик не представил также каких-либо доказательств, что в состав ВОЛС помимо волоконно-оптической системы входило какое-либо оборудование или иное имущество, которое могло бы быть отнесено к недвижимости. Исходя из изложенного, МКАС не принял утверждения ответчика о порочности договора об аренде в связи с отсутствием его государственной регистрации. 4. В силу п. 1.1 и 6.1 Договора ответчик принял на себя обязанность предоставить истцу денежные средства в обусловленном размере в долларах США, а истец в силу п. 1.3 - передать ответчику сроком на один год оптическую кабельную систему, состоящую из 16 оптических волокон, в счет возврата указанной суммы. Обе стороны выполнили свои обязательства, о чем свидетельствует, в частности, акт передачи в аренду волоконно-оптической системы от 13 июля 2001 г. Согласно п. 5.3 Договора датой предоставления имущества в аренду считается день, следующий за днем подписания акта. Таким образом, годичный срок аренды, предоставленной в счет погашения полученного истцом финансирования, начал течь с 14 июля 2001 г. и истек 13 июля 2002 г. В п. 8.1 Договора предусмотрено, что договор действует до полного выполнения взятых на себя сторонами обязательств. Вместе с тем в п. 8.2 содержится следующее условие: если ответчик не уведомил истца о своем намерении расторгнуть договор за 60 дней до истечения срока действия договора, то договор автоматически продлевается на следующий календарный год. В соответствии с этим условием ответчик трижды воспользовался правом на автоматическое продление договора: 1) с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2003 г.; 2) с 14 июля 2003 г. по 13 июля 2004 г.; 3) с 14 июля 2004 г. по 13 июля 2005 г. Поскольку за это время истец не получал никакой компенсации за пользование арендованным имуществом, он направил ответчику два счета: 1) от 15 апреля 2004 г. - за пользование волоконно-оптической системой с 14 июля 2002 г. по 31 декабря 2003 г. и 2) от 15 апреля 2004 г. - за пользование волоконно-оптической системой с 1 января по 15 апреля 2004 г. 28 апреля и 18 мая 2004 г. истец направил ответчику претензии с просьбой оплатить указанные счета и проценты за пользование чужими денежными средствами. В письме истцу от 20 мая 2004 г. ответчик заявил, что он полностью выполнил свои обязательства по финансированию строительства в соответствии с условиями Договора и в качестве возврата денежных средств имеет право на аренду волоконно-оптической системы сроком на один год с неограниченной возможностью дальнейшего продления без осуществления дополнительных платежей за аренду. Тем самым ответчик не считает, что услуги по аренде были оказаны безвозмездно. Этот довод использовался ответчиком и в ходе слушания дела. Прежде чем обсуждать конкретно размер исковых требований, арбитраж рассмотрел вопрос в принципе о возможности взыскания сумм за пользование ВОЛС за время после завершения первого года аренды. При рассмотрении этого вопроса арбитры исходили из того, что в п. 1.3 Договора предусмотрено: в счет возврата денежной суммы, предоставленной ответчиком в рамках целевого финансирования, истец передает ответчику в аренду сроком на один год оптическую кабельную систему. Содержание этого пункта дает основание для вывода, что после окончания годичного срока аренды обязанность истца по возврату полученной от ответчика суммы была полностью выполнена. Поскольку после окончания первого года Договора ответчик продолжал пользоваться ВОЛС, то это пользование должно в силу ст. 606 ГК РФ оплачиваться ответчиком. Арбитраж не считает возможным принять доводы ответчика, исходящего из того, что он имеет неограниченную возможность дальнейшего продления действия Договора без дополнительной платы за аренду имущества. Во-первых, это не согласуется с условиями Договора (п. 1.3), а также с законом (ст. 606 ГК РФ). Кроме того, такую позицию нельзя признать экономически целесообразной и справедливой, поскольку она привела бы к ущемлению интересов одной стороны Договора. В Договоре не предусмотрены условия об оплате аренды за последующие (после первого) годы пользования ВОЛС. В этой связи можно обратиться к п. 3 ст. 424 ГК РФ, которым предусмотрено: "В случаях, когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги". Такими обстоятельствами, по мнению истца, могут быть условия погашения долга истца путем предоставления в аренду имущества сроком на один год. По существу, стоимость аренды за этот год определяется суммой целевого финансирования. Арбитры считают, что эта сумма с учетом НДС может быть принята за основу при решении вопроса о стоимости аренды в последующие годы. Предлагая эту сумму, истец обращает внимание на то, что она является ниже рыночной, что подтверждается имеющимися в деле предложениями компаний, сдающих в аренду аналогичные ВОЛС. 5. Истец просит взыскать с ответчика арендную плату за пользование ВОЛС за два года: с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2004 г. Материалы дела свидетельствуют, что обе стороны исходили из того, что НДС включался в сумму финансирования. Как явствует из Договора и приложения N 1 к нему, стоимость строительства волоконно-оптической системы, целевое финансирование которого осуществлял ответчик, определялась с учетом 20% НДС. При расчете размера арендной платы за указанный срок истец исходил из того, что ставка НДС до 1 января 2004 г. была 20%, а с 1 января 2004 г. - 18%. Принимая во внимание изложенное и учитывая, что ответчик не оспорил расчет основной части иска, состав арбитража пришел к выводу, что ответчик должен уплатить истцу за пользование ВОЛС за период с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2004 г. сумму в долларах США, исчисленную истцом. 6. Истец просит также взыскать с ответчика проценты годовые за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ за период с 14 июля 2003 г. по 31 августа 2004 г. В связи с тем что договором не был предусмотрен порядок оплаты арендной платы, а впервые счета на ее оплату за пользование ВОЛС за период с 14 июля 2002 г. по 15 апреля 2004 г. были выставлены 15 апреля 2004 г., состав арбитража считает, что при таких обстоятельствах просрочка в оплате арендной платы за период с 14 июля 2002 г. по 13 июля 2003 г. должна исчисляться после получения претензионных требований и по истечении срока, необходимого ответчику для оплаты счета, т. е. с 19 апреля 2004 г., а за период аренды с 14 июля 2003 г. по 13 июля 2004 г. - с 14 июля 2004 г. 6.1. Поскольку проценты годовые начисляются на сумму, определенную в долларах США, применяется размер ставки, установленной для исчисления процентов по валютным кредитам. Согласно данным о средних по России расчетных ставках по краткосрочным кредитам, предоставленным кредитными организациями России в долларах США, на дату заявления иска Центральным банком Российской Федерации (далее - ЦБ РФ) была опубликована ставка на май 2004 г. - 7,7 %. По этой ставке истец и рассчитывал сумму взыскиваемых процентов. В заседании 12 апреля 2005 г. истец представил новый расчет процентов годовых исходя из опубликованной ЦБ РФ к этой дате ставки на момент подачи иска в сентябре 2004 г. - 8,4%, но затем отказался от изменения своего требования. С учетом изложенного состав арбитража считает возможным принять ставку 7,7% для расчета процентов годовых до 31 августа 2004 г. Подлежащая взысканию с ответчика сумма процентов годовых исчислена на основании этой ставки. В соответствии с п. 6.3 договора взыскание сумм в долларах США производится в рублях по курсу ЦБ РФ на дату платежа. 7. При подаче искового заявления истцом неправильно была определена цена иска, в нее ошибочно включены расходы, связанные с защитой интересов истца через юридических представителей. В соответствии с п. 3 § 16 Регламента, если истец неправильно определил цену иска, МКАС по собственной инициативе определяет цену иска на основании имеющихся данных. Излишне уплаченная истцом сумма арбитражного сбора подлежит возврату истцу. В соответствии с п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (далее - Положение), оставшаяся сумма арбитражного сбора возлагается на ответчика пропорционально размеру той части исковых требований, в которой иск удовлетворен. 8. В соответствии с § 9 Положения "сторона, в пользу которой вынесено решение, может потребовать возложить на другую сторону возмещение понесенных ею разумных издержек, возникших в связи с арбитражным разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей". Истцом представлены документы, подтверждающие уплату им в качестве оплаты услуг юридических представителей суммы, исчисленной в рублях. Ответчиком эта сумма не была оспорена. Исходя из характера дела и объема исковых требований, состав арбитража полагает указанные расходы разумными и подлежащими взысканию с ответчика. Что касается аналогичного требования ответчика, оно не подлежит удовлетворению, так как не подпадает под действие § 9 Положения.

ДЕЛО N 4

Поскольку стороны договора купли-продажи - организации, являющиеся юридическими лицами, созданными и действующими на территории Российской Федерации в соответствии с российским правом, их отношения регулируются российским правом. То обстоятельство, что одна из сторон является организацией со 100-процентным иностранным капиталом, служит в силу Положения о МКАС основанием для рассмотрения спора МКАС, но не для применения к отношениям сторон предписаний Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" о выборе применимого права путем использования коллизионного критерия или для применения Венской конвенции 1980 г., регулирующей отношения между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах.

(Дело N 88/2004, решение от 14.06.2005)

* * *

Иск был предъявлен российской организацией со 100-процентным нидерландским капиталом (продавец) к другой российской организации (покупатель) в связи с неполной оплатой товара, поставленного по контракту купли-продажи, заключенному сторонами 28 мая 2003 г. Требования истца включали: погашение суммы задолженности, уплату договорного штрафа за просрочку платежа и возмещение расходов истца по уплате арбитражного сбора. Истец высказал мнение, что к отношениям сторон применимо право РФ, но при этом он ссылался на Венскую конвенцию 1980 г., положения Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и коллизионную норму ГК РФ (ст. 1211). Ответчик объяснений по иску не представил, и его представители не приняли участия в заседании арбитража.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения. 1. По вопросу о компетенции МКАС по данному делу состав арбитража установил, что п. 9.2 контракта предусматривает: "В случае, если стороны не смогут договориться путем переговоров, все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего контракта или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в соответствии с его Регламентом". Состав арбитража принял также во внимание, что истец является обществом со 100-процентным иностранным капиталом, что подтверждается его уставом и свидетельством о внесении в Государственный реестр коммерческих организаций. При указанных обстоятельствах МКАС, руководствуясь п. 1 и 2 ст. 1, ст. 7 Закона РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" и п. 2, 3 и 5 § 1 Регламента МКАС, признал, что обладает компетенцией для рассмотрения данного спора. 2. Состав арбитража по данному делу сформирован в соответствии с Регламентом МКАС, каких-либо замечаний по его составу со стороны истца или ответчика не последовало. 3. Обратившись к вопросу о применимом праве, МКАС установил следующее. В контракте отсутствуют положения о применимом праве. В исковом заявлении истец высказал мнение о том, что применимым правом должно быть право Российской Федерации. Однако состав арбитража полагает необходимым отметить, что ссылки истца при этом на Венскую конвенцию 1980 г., ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и ст. 1211 ГК РФ являются необоснованными. Венская конвенция (п. 1 ст. 1) применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. Нет также основания прибегать к использованию коллизионных норм согласно ст. 28 указанного Закона РФ и ст. 1211 ГК РФ. Состав арбитража считает, что применение в данном случае к отношениям сторон права Российской Федерации основывается на том, что коммерческие организации истца и ответчика являются юридическими лицами, созданными и действующими в соответствии с российским правом. 4. При обсуждении вопроса о возможности слушания дела в отсутствие представителя ответчика состав арбитража принял во внимание, что согласно имеющемуся в деле почтовому уведомлению ответчик 13 апреля 2005 г. получил повестку, извещающую его о назначении слушания дела на 25 мая 2005 г. Ранее, 29 сентября 2004 г., ответчиком были получены копии исковых материалов по данному делу, что также подтверждается почтовым уведомлением. Согласно п. 2 § 28 Регламента МКАС неявка стороны, надлежащим образом извещенной о времени и месте слушания, не препятствует разбирательству дела и вынесению решения, если только неявившаяся сторона не заявила в письменной форме ходатайство об отложении слушания дела по уважительной причине. Поскольку такого ходатайства от ответчика не поступило, МКАС признал возможным провести разбирательство дела в отсутствие представителя ответчика. 5. Рассмотрев требование истца о взыскании с ответчика основного долга за поставленный товар, МКАС находит его обоснованным. Материалами дела (копиями товарных накладных N 421 от 02.06.2003, N 438 от 08.06.2003, N 549 от 31.07.2003, N 620 от 15.08.2003, на которых стоят подписи представителей истца и ответчика, подтверждающие соответственно отпуск указанного в них количества товара и его получение; копиями выставленных ответчику счетов-фактур по каждой отгрузке, а также копиями квитанций в приеме соответствующих партий груза для перевозки: N 15036937, 15036943, 15051342 и Б869962) подтверждается, что истец выполнил свои обязательства, поставив ответчику товар в количестве и на условиях, предусмотренных контрактом и приложениями к нему N С 2805 от 28 мая 2003 г., N С 2207 от 22 июля 2003 г. и N С 0508 от 5 августа 2003 г. Ответчик, однако, поставленный ему товар оплатил лишь частично и тем самым не полностью выполнил свои обязательства, предусмотренные контрактом и приложениями к нему. Факт его задолженности истцу в сумме, указанной в исковом заявлении, подтверждается справкой по взаиморасчетам между ответчиком и истцом от 7 июня 2004 г., а также расчетами исковых сумм от 31 мая 2004 г. по поставкам товара согласно приложениям N С 2207 от 22 июля 2003 г. и N С 0508 от 5 августа 2003 г. Получив 29 сентября 2004 г. копии искового заявления и приложенных к нему документов, ответчик никаких возражений или объяснений в МКАС не представил. Не сделал он этого и после двукратных напоминаний Секретариата МКАС (подтверждения о получении их ответчиком 25 января и 13 апреля 2005 г.). Более того, будучи уведомленным о назначении слушания дела на 25 мая 2005 г., ответчик не направил своего представителя для участия в заседании арбитража. При таких обстоятельствах у МКАС есть основания считать, что ответчик не оспаривает указанную сумму своей задолженности истцу. Учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 454 и п. 1 и 2 ст. 486 ГК РФ ответчик как покупатель обязан уплатить продавцу цену за полученный товар, но эту обязанность не выполнил, МКАС признал требование истца о взыскании с ответчика суммы основного долга за поставленный ему товар подлежащим удовлетворению. 6. Требование истца об уплате ответчиком штрафа в предъявленной сумме основано на п. 5.3 контракта, согласно которому "при просрочке в оплате за товар продавец вправе предъявить покупателю штраф в размере 0,1% от стоимости неоплаченного товара за каждый день просрочки платежа". При этом состав арбитража считает необходимым отметить, что по своему характеру зафиксированная в контракте штрафная санкция является в соответствии с п. 1 ст. 330 ГК РФ пеней - разновидностью неустойки. Представленные истцом расчеты сумм неустойки за просрочку платежа за товар, поставленный в соответствии с приложениями N С 2207 от 22 июля 2005 г. и N С 0508 от 5 августа 2003 г. к контракту, подтверждают, что заявленная к взысканию с ответчика неустойка определена истцом верно по состоянию на 31 мая 2004 г., т. е. на момент предъявления иска. Ответчик не оспаривает факта допущенной им просрочки платежа и суммы начисленной ему неустойки. Исходя из изложенного, МКАС пришел к выводу, что ответчик обязан уплатить истцу сумму неустойки в размере, исчисленном истцом. 7. В соответствии с п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС) арбитражный сбор возлагается на сторону, против которой состоялось решение арбитража, т. е. на ответчика.

ДЕЛО N 5

1. В компетенцию МКАС входит разрешение споров между российскими организациями, являющимися предприятиями с иностранными инвестициями. 2. Внесение истцом предложения об изменении технических характеристик подлежавшего поставке товара требовало принятия согласованного сторонами изменения в условиях контракта. Коль скоро соотношения сторон по этому вопросу не последовало, контракт остался в силе в том виде, в каком он был подписан сторонами. Отказ истца от исполнения контракта на предусмотренных в нем условиях не может влечь ответственности ответчика за неисполнение обязательств по контракту. 3. Анализ условий контракта и обстоятельств дела привел состав арбитража к выводу, что истец не вправе на основании п. 2 ст. 487 ГК РФ требовать возврата уплаченного им аванса, поскольку неисполнение условий контракта по поставке товара и невнесение в него изменений, предлагавшихся истцом, произошло по причинам, зависящим не от ответчика, а от самого истца.

(Дело N 101/2004, решение от 26.07.2005)

* * *

Иск был предъявлен российской организацией, являвшейся предприятием с иностранными инвестициями, к другой российской организации, также предприятию с иностранными инвестициями, на том основании, что ответчик, получивший 10-процентный авансовый платеж, не выполнил обязательств по контракту, заключенному сторонами 7 апреля 2003 г. и предусматривавшему поставку оборудования с производством шефмонтажных работ, включающих обучение персонала и пусконаладочные работы. По утверждению истца, представленная ответчиком после получения авансового платежа рабочая документация не соответствовала установленным требованиям. Истец указал в исковом заявлении, что им были внесены изменения в технические характеристики оборудования, однако, поскольку контрактом предусматривались твердые цены, такое изменение не давало права ответчику требовать внесения изменений в контракт с перерасчетом стоимости контракта, что предложил ответчик. Требования истца включали возврат суммы уплаченного аванса и возмещение расходов по арбитражному сбору. Ответчик в представленном им отзыве на иск отклонял предъявленные истцом требования. Он ссылался на то, что им в установленный контрактом срок представлен истцу стандартный пакет поставляемой им рабочей документации, содержащий все необходимые сведения. Предложенное истцом изменение технических характеристик должно было повлечь увеличение стоимости оборудования, в связи с чем им были направлены истцу соответствующие предложения об изменении цены оборудования. Отвергались ответчиком и доводы истца о том, что переданная ему рабочая документация не соответствует действующим стандартам, в качестве которых истец рассматривал требования к видам и комплектности конструкторских документов. Ответчик указал, что контрактом не предусмотрено представление конструкторских документов и у него вообще отсутствует лицензия на проведение проектно-изыскательских работ, что не позволяет ему изготовлять специальную техническую документацию. Ответчик выражал готовность исполнить контракт на условиях, предусмотренных в нем. Истец заявил об отказе от первоначально подписанного контракта и настаивал на удовлетворении его исковых требований.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения. 1. Относительно компетенции МКАС на рассмотрение настоящего дела состав арбитров установил следующее. Заключенным сторонами контрактом N 3 (п. 8.2) предусмотрено, что все споры передаются на разрешение в Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. В соответствии с Постановлением Верховного Совета РФ от 7 июля 1993 г. Арбитражный суд при ТПП РФ был переименован в Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ. Согласно п. 4 Положения о МКАС при ТПП РФ (приложение 1 к Закону РФ "О международном коммерческом арбитраже") МКАС при ТПП РФ является преемником Арбитражного суда при ТПП РФ, образованного в 1932 г., и, в частности, вправе разрешать споры на основании соглашений сторон о передаче их споров в Арбитражный суд при ТПП СССР. В данном случае при заключении в 2003 г. контракта сторонами был неточно поименован центр для разрешения споров при ТПП РФ, в который они согласились передавать свои споры. МКАС при ТПП РФ является единственным центром, который на основании указанного Закона вправе разрешать споры между предприятиями с иностранными инвестициями, созданными на территории России. МКАС установил, что истец и ответчик являются предприятиями с иностранными инвестициями, созданными и функционирующими на территории Российской Федерации, поэтому возникший между ними спор на основании п. 2 ст. 1 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", п. 2 Положения о МКАС и п. 2 § 1 Регламента МКАС подпадает под категории споров, которые по соглашению сторон могут передаваться на его разрешение. При обмене состязательными документами и в заседаниях МКАС представители сторон подтвердили компетенцию МКАС на разрешение данного спора. Состав арбитража был сформирован в соответствии с предписаниями Регламента МКАС. Каких-либо замечаний по составу арбитража сторонами высказано не было. С учетом указанных обстоятельств следует признать, что обращение истца за разрешением спора в МКАС и представление ответчиком в этот арбитраж объяснений по существу спора, а также участие представителей сторон в заседаниях МКАС свидетельствуют о том, что именно данный арбитражный орган, действовавший при ТПП РФ на дату заключения контракта, стороны имели в виду при включении в контракт приведенной выше оговорки. Исходя из изложенного и на основании п. 2 ст. 1 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 2 § 1 Регламента МКАС, состав арбитров признал, что рассмотрение настоящего спора входит в его компетенцию. 2. Относительно права, применимого к правоотношениям сторон, не урегулированным или не полностью урегулированным контрактом, состав арбитров установил следующее. Заключенным сторонами контрактом (п. 8.2) предусмотрено, что "правом, применимым к отношениям сторон в случае возникновения спора, является право России". Учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 1 § 13 Регламента МКАС разрешает споры на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, МКАС признал применимыми для разрешения настоящего спора нормы избранного сторонами российского права, а именно ГК РФ. 3. При рассмотрении исковых требований истца состав арбитров установил следующее. Спор между сторонами возник из контракта, которым предусматривалось следующее. Ответчик обязался изготовить указанное в контракте оборудование, а истец - принять и оплатить в соответствии с условиями контракта поставленное оборудование. Стороны согласовали в контракте следующий порядок оплаты выполняемых ответчиком работ и поставки оборудования: 10% подлежали переводу в качестве аванса в течение двух недель после подписания контракта, 40% от общей стоимости поставляемого оборудования - перед размещением заказа в производство; 50% от общей стоимости поставляемого оборудования - после уведомления о готовности к отправке. Первый вопрос, подлежащий выяснению составом арбитров, касается основы взаимоотношений сторон - контракта N 3, из которого возник спор. В течение двух недель после подписания контракта платежным поручением N 045 от 15.04.2003 истцом была перечислена ответчику сумма, составляющая 10% от стоимости контракта. Какие-либо иные платежи истцом совершены не были. В декабре 2003 г. истец внес изменения в технические характеристики системы оборудования, ответчик представил предложения по изменению условий контракта на основании измененных истцом технических характеристик указанной системы. Ответа от истца не последовало. Поэтому МКАС констатировал, что в контракт не было внесено изменений и его положения остаются в силе. Второй вопрос, подлежащий выяснению составом арбитров, касается определения предназначения 10-процентного аванса от общей стоимости контракта, поскольку между сторонами имеются расхождения по данному вопросу. В исковом заявлении и в заседаниях МКАС 4 апреля и 17 мая 2005 г. истец и его представители доказывали, что указанный аванс предназначался для оплаты технической документации системы оборудования, которую ответчик обязался передать истцу. Данное обязательство не было исполнено ответчиком надлежащим образом, поскольку переданная им документация является общедоступной и не может быть признана технической. При этом истец ссылался на нормативно-технические документы, в частности на ГОСТ 2.102.68 1995 г. "Виды и комплектность конструкторских документов". Поскольку ответчик не выполнил принятые им по контракту обязательства по передаче технической документации в надлежащем объеме, истец потребовал возврата указанного аванса и ссылался на утрату доверия к ответчику. Представитель ответчика не согласился с доводами истца и отметил, что обязательства по контракту исполнены им надлежащим образом. Он подчеркнул, что переданный истцу комплект технической документации составлен на основе технических параметров оборудования, являющегося предметом контракта. Переданная истцу информация не является общеизвестной, а ее содержание обусловлено предметом контракта. По мнению ответчика, ГОСТ 2.102.68, на который ссылается истец, неприменим в данном случае, поскольку указанным ГОСТом определены требования к конструкторской документации, а контрактом предусматривалась передача рабочей документации. Данная документация была истцу передана в сроки, определенные контрактом. В связи с изменением в ноябре 2003 г. истцом определенных в контракте технических характеристик товара ответчиком были подготовлены предложения о внесении изменений в контракт (факсимильные сообщения от 27.11.2003, 16.12.2003 и 25.12.2003), в которых предлагались варианты системы и указывалось на удорожание стоимости системы. Однако эти предложения истцом приняты не были, договор остался в силе. В заседании 17 мая 2005 г. представители ответчика подтвердили готовность исполнить контракт в соответствии с его условиями. Одновременно они пояснили, что каких-либо иных предусмотренных контрактом платежей истцом совершено не было. Представители истца не согласились с предложением ответчика об исполнении контракта на предусмотренных в нем условиях. Проанализировав имеющиеся в материалах дела документы и высказанные представителями сторон доводы, состав арбитров пришел к следующим выводам. Заключенный сторонами 7 апреля 2003 г. контракт N 3 в последующем не изменялся и сохраняет свою силу. В п. 3 и 4 контракта сторонами был согласован порядок реализации ими обязательств по контракту. Анализ п. 4 и иных условий контракта приводит к выводу о том, что стороны в явно выраженной форме определили назначение указанного аванса - частичная оплата оборудования, являющегося предметом контракта. Связь уплаты данного аванса истцом с представлением ответчиком технической документации из текста контракта не усматривается. Исходя из изложенного, состав арбитров полагает, что ответчиком доказано, что он надлежащим образом исполнял свои обязательства по контракту: им была передана техническая документация на оборудование, после изменения истцом технических параметров им предлагались варианты реализации уточненных требований истца и вносились предложения по изменению условий контракта. На указанные предложения согласия истца не последовало. Дальнейшая реализация (что не является предметом рассмотрения в настоящем деле) зависела от поведения истца. Поскольку истцом не было осуществлено второго платежа, как это предусмотрено условиями контракта, у ответчика не возникло встречного обязательства по началу производства оборудования. Согласно ст. 487 ГК РФ покупатель может требовать возврата суммы предварительной оплаты за товар, в случае если продавец, получивший сумму предварительной оплаты, не исполняет обязанности по передаче товара в установленный срок. По мнению состава арбитров, ответчик надлежащим образом исполнил возложенные на него контрактом обязанности. Истцом же не были осуществлены предусмотренные контрактом действия, а, напротив, были внесены изменения в технические характеристики товара, он не согласился с предложением ответчика о внесении изменений в контракт, поэтому у ответчика не возникло обязательства по изготовлению и поставке истцу согласованного оборудования. Состав арбитража принял во внимание заявление представителя ответчика в заседании МКАС 17 мая 2005 г. о готовности осуществить исполнение контракта в том объеме, который был согласован сторонами при его подписании. При таких обстоятельствах состав арбитров приходит к выводу об отсутствии в данном деле оснований для применения предписаний п. 2 ст. 487 ГК РФ, поскольку в данной статье у покупателя возникает право требования передачи оплаченного товара или возврата суммы предварительной оплаты за товар, не переданный продавцом. Как следует из имеющихся в деле материалов и высказываний представителей ответчика, ответчик выразил готовность либо исполнить свои обязательства по контракту, либо внести изменения в контракт в связи с изменением истцом технических параметров оборудования. На основании изложенного требование истца о возврате уплаченного им ответчику аванса удовлетворению не подлежит. 4. Учитывая, что согласно п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС) арбитражный сбор возлагается на сторону, против которой состоялось решение арбитража, МКАС полагает, что требование истца о возложении на ответчика возмещения ему понесенных расходов удовлетворению не подлежит.

Название документа