Межотраслевой институт сложных экономических обязательств: перспективы создания

МЕЖОТРАСЛЕВОЙ ИНСТИТУТ СЛОЖНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ: ПЕРСПЕКТИВЫ СОЗДАНИЯ

В. С. ЕЛИСЕЕВ

Елисеев В. С., доцент кафедры гражданского права и процесса Гродненского государственного университета им. Я. Купалы, кандидат юридических наук.

Правовая регламентация экономических методов (институтов экономических обязательств <1>, модели которых закреплены в ГК, НК и законодательстве об обязательствах государственной поддержки предпринимательства), посредством которых государство регулирует общественные отношения, направлена на создание самостоятельных институтов, оставляя "за боротом" правового регулирования их сочетания, образующие экономические схемы. -------------------------------- <1> В использовании термина "обязательство" автор придерживается широкого подхода, закрепленного в белорусском законодательстве, распространяющего термин, кроме гражданско-правовых отношений, на налоговые отношения и отношения государственной поддержки.

Основными позитивными причинами составления экономических схем являются, прежде всего, потребности государственного регулирования экономики, развитие хозяйственного законодательства. Вместе с тем существуют и негативные причины их создания: получение дополнительных выгод в ущерб контрагенту; минимизация налогообложения; легальный обход ограничений государства на предпринимательскую деятельность; криминальные причины (легализация (отмывание) незаконных денежных средств) и т. п. <2>. -------------------------------- <2> Журавлев М. П., Журавлева Е. М. Ответственность за легализацию (отмывание) преступных доходов: закон и судебная практика // Журнал российского права. 2004. N 3; Практическая налоговая энциклопедия. Том 1. Налоговая оптимизация / А. В. Брызгалин, В. Р. Берник, А. Н. Головкин; Под ред. А. В. Брызгалина // Справочно-правовая система "Гарант" [Электронный ресурс]. П. 1.4.

Не случайно с правовой стороны наибольшую заинтересованность в экономических схемах проявляют представители уголовного и налогового права в рамках экономических составов правонарушений (преступлений) <3>. Однако эта сторона вне системы анализа обязательственных институтов ведет к появлению "резиновых" норм охранительных кодексов (УК, КоАП), криминализирующих не только негативные схемы, но и предпринимательский риск, а также свойственную для предпринимательских отношений максимизацию экономической выгоды. -------------------------------- <3> См., напр.: Горленко С. В. Преступления в сфере экономической деятельности // Аудиторские ведомости. 2004. N 11 - 12.

По нашему мнению, основной причиной односторонней (негативной) оценки экономических схем является отсутствие в хозяйственном законодательстве института сложных обязательств, основным предметом которого являются закономерности сочетания институтов обязательств различных отраслей права на основе единой экономической цели и построения экономических схем. Ближе всего к теории сложных обязательств подходит цивилистическая теория о смешанных (комплексных) договорах, в которой обращается внимание на обязательства, "обнимающие несколько договоров" <4>, "опосредующих два или несколько разнородных отношений" <5>. Их анализ "происходит с учетом всего комплекса прав и обязанностей, вместе взятых, а не в их разрозненном, единичном виде" <6>, образуя, "по мысли контрагентов, неразрывное целое" <7>, считая его "единым обязательством, соединяющим (в частности) черты разного вида договоров" <8>. -------------------------------- <4> Таль Л. С. Положительное право и неурегулированные договоры // Юрид. зак. Демидовского юрид. лицея. Вып. III. Ярославль, 1912. С. 27 - 40. С. 30 - 31. <5> Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 38. <6> Жушман В. П. Виды хозяйственных обязательств // Хозяйственное право: Учебник / В. К. Мамутов [и др.]; Под ред. В. К. Мамутова. Киев: Юринком Интер, 2002. С. 567. <7> Таль Л. С. Указ. соч. С. 30 - 31. <8> Клейн Н. И. Организация договорно-хозяйственных связей. М.: Юрид. лит., 1976. С. 98.

В гражданском законодательстве данная теория нашла закрепление только в одном положении - п. 2 ст. 391 ГК Республики Беларусь <9> (п. 3 ст. 421 ГК Российской Федерации <10>). -------------------------------- <9> Ведомости Нац. собр. Респ. Беларусь. 1999. N 7 - 9. Ст. 101. <10> Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301; 1996. N 5. Ст. 410; 2001. N 49. Ст. 4552.

Цивилистические наработки позволяют на пути формирования межотраслевого института сложных обязательств выделить основные отличия экономической схемы (включающей два и более института обязательств) от простого набора обязательств - единый имущественный интерес. Например, экономическую схему образует обычная спекулятивная операция, когда спекулянт-перекупщик приобретает товар по определенной цене у одного лица, а продает его другому лицу с некоторой прибылью, - данные операции совершаются в рамках единого имущественного интереса спекулянта, поскольку, не будь соответствующего спроса, который позволяет иметь выгоду от второй сделки, не будет и первой сделки. Тем не менее если подобные схемы признавать сложными обязательствами, то создание соответствующего самостоятельного института потеряет смысл, что ставит вопрос о признаках (критериях) выделения сложных обязательств из экономических схем в самостоятельный институт. Так, М. И. Брагинский обращает внимание на договор найма-продажи, который получил обозначение в ст. 471 ГК Республики Беларусь (ст. 501 ГК Российской Федерации), но правовая регламентация его отсутствует <11>. В этом смысле следует согласиться с учеными, которые считают, что формирование подобных институтов образует одно из направлений развития договорного права <12>, в частности в случаях, когда все "интегрируются в один комплексный объект", поскольку "в таких договорах исключается применение норм, относящихся не к данному интегрированному договору" <13>. О. Н. Садиков к подобным сочетаниям добавляет признак "устойчивости смешивания", который "может привести к самостоятельному виду договора" <14>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <11> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. доп., стереотип. (5-й завод). М.: Статут, 2002. С. 413 - 414. <12> Там же. С. 416. <13> Ойгензихт В. А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве. Душанбе, 1984. С. 7. <14> Садиков О. Н. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Сов. государство и право. 1978. N 3.

Необходимо отметить, что в случае, когда сложное обязательство получает самостоятельную правовую регламентацию на уровне отдельного института законодательства, оно переходит в разряд самостоятельного обязательства, поскольку в институте учитываются все необходимые связи, являющиеся основным предметом института сложных обязательств. Таковыми, в частности, являются обязательство франчайзинга (коммерческой концессии), получившее закрепление в ст. 910 ГК Республики Беларусь (ст. 1027 ГК Российской Федерации), или обязательство лизинга, регламентированное ст. 636 ГК Республики Беларусь (ст. 665 ГК Российской Федерации) и др. Вместе с тем анализ сформированных, по сути сложных, институтов имеет значение для определения критериев сложного обязательства. В отмеченном обязательстве франчайзинга участвуют две стороны (правообладатель и пользователь), между которыми распределяются все права и обязанности, вытекающие из различных моделей обязательств (патентного, авторского и других видов договорных обязательств), а в обязательстве лизинга соответствующие права и обязанности, входящие в лизинг первичных обязательств аренды, займа и купли-продажи, распределены между тремя участниками: лизингодателем, лизингополучателем и продавцом. Подобное распределение прав и обязанностей отсутствует в экономических схемах, подобных обязательствам генерального подряда, вытекающим из ст. 656 "Договор подряда" и ст. 660 "Генеральный подрядчик и субподрядчик" ГК Республики Беларусь (соответствующие ст. 706 и 707 ГК Российской Федерации). В данных отношениях, с одной стороны, обязательствами связаны заказчик и генподрядчик, а с другой стороны, обязанности заказчика и субподрядчика по отношению друг к другу независимы. Аналогичная ситуация имеет для отношений с участием спекулянта-посредника, в которых права и обязанности продавца, продающего товар посреднику, и покупателя, приобретающего у него товар, не связаны. Приведенные рассуждения позволяют выделить критерии, указывающие на наличие сложного обязательства: 1) единство сторон по нескольким последовательным обязательствам (критерий единства сторон); 2) взаимное замкнутое пересечение основных прав и обязанностей между определенным кругом лиц (критерий замкнутости основных прав и обязанностей, который является производным от первого критерия), что указывает на встречный имущественный интерес участвующих сторон. Что касается имущественного интереса, выходящего за рамки партнерских отношений, например для отношений с третьими лицами, то в них в общем случае сложное обязательство отсутствует, поскольку экономическую схему хозяйствующий субъект выбирает самостоятельно, неся риск ответственности за действия третьих лиц, что, в частности, прямо следует из смысла ст. 374 ГК Республики Беларусь (ст. 403 ГК Российской Федерации), устанавливающей ответственность должника за действие третьих лиц. Тем не менее исключение из указанного положения, по нашему мнению, должны составлять случаи, когда: 3) все стороны предупреждены о том, что их обязательства направлены на обеспечение единого имущественного интереса, выразив соответствующее согласие, либо это следует из законодательства или обычаев делового оборота, - в этом случае имеются признаки второго критерия (замкнутости основных прав и обязанностей). Приведенные критерии позволяют для межотраслевого института дать общее определение сложного обязательства: "Сложным обязательством признаются два или более самостоятельных обязательства, объединенные имущественным интересом и соответствующие критериям сложного обязательства, за исключением случаев, когда такое сочетание относится к самостоятельному обязательству, закрепленному в законодательстве". Единая экономическая цель позволяет закрепить положение: "Анализ сложного обязательства осуществляется с учетом совокупного имущественного интереса", а "споры о признании обязательства сложным следует рассматривать в судебном порядке". В качестве отправной точки правовой регламентации сложного обязательства следует воспользоваться аналогией, представленной в п. 2 ст. 391 ГК Республики Беларусь (п. 3 ст. 421 ГК Российской Федерации), которая закрепляет только одно правило: "К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора". Дополнение правила признаком единого имущественного интереса позволяет сформулировать следующее исходное положение: "К сложному обязательству следует применять общие положения об обязательствах и сделках, где условия отдельных обязательств, входящих в состав сложного обязательства, рассматриваются как единые условия, если настоящим институтом, законом или существом отношений не предусмотрено иное". Соответственно, "к отношениям сторон в сложном обязательстве применяются в соответствующих частях правила об отдельных обязательствах, элементы которых содержатся в сложном обязательстве". Значительная часть проблем, возникающих в процессе правовой регламентации межотраслевого института сложных обязательств, выходит за рамки сочетания договоров, поскольку имеет своей целью сочетания обязательств различных отраслей права. Наиболее распространенными в этом смысле являются отношения, связанные с государственной поддержкой хозяйствующих субъектов, что, в частности, усматривается из Указа Президента Республики Беларусь от 30 января 2007 г. N 59 "Об использовании в 2007 году средств республиканского фонда поддержки производителей сельскохозяйственной продукции, продовольствия и аграрной науки" <15> (из Федерального закона "О развитии сельского хозяйства" <16>), поскольку большинство соответствующих моделей отношений образуют сложные сочетания: "договор плюс налоговая льгота" либо "договор плюс субсидия", в которых необходимо совмещать административные и рыночные механизмы правового регулирования. Это предполагает дополнение сложного обязательства очередным (4) критерием наличия субсидии (налоговой льготы). -------------------------------- <15> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2007. N 32. 1/8327. <16> Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. N 1 (1 ч.). Ст. 27.

Указанные выше критерии наряду с дефиницией могут составить первооснову межотраслевого института сложного обязательства и нуждаются в законодательном закреплении. Рассмотрим наиболее важные межотраслевые проблемы формирования института сложных обязательств. Установлению общих закономерностей обеспечения имущественного интереса может способствовать классификация сложных обязательств по экономическому признаку, закрепляющая сложный имущественный интерес участников соответствующих отношений. Поскольку экономические обязательства, используемые в процессе государственного регулирования экономических отношений, по признаку имущественного интереса (движения имущества, имущественных прав) включают три основные группы отношений - договорные, налоговые и государственной поддержки <17>, основу классификации образуют следующие сочетания двусложных обязательств как наиболее простых и распространенных сложных формирований: -------------------------------- <17> Веленто И. И., Елисеев В. С. Теория экономического права: Курс лекций. Гродно: ГрГУ, 2004. С. 352 - 355.

а) построенные на основе сочетания договорных обязательств; б) созданные путем сочетания договорного обязательства и обязательства государственной поддержки (субсидии); в) построенные на основе сочетания договорного и фискального обязательств; г) созданные путем сочетания фискального обязательства и обязательства государственной поддержки. Необходимо отметить, что двусложные обязательства как наиболее простая разновидность сложных обязательств являются достаточно очевидными и их сложная природа в большинстве случаев не вызывает сомнений. В свою очередь, самостоятельные обязательства, составляющие сложную модель отношений, могут иметь как диспозитивное, так и императивное правовое регулирование, что предполагает решение трех проблем межотраслевого взаимодействия: во-первых, соотношения оснований возникновения самостоятельных обязательств (предполагающих выбор собственно моделей обязательств и их основных (экономических) условий), образующих сложное обязательство; во-вторых, соотношения их правовых регламентаций; наконец, в-третьих, соотношения оснований возникновения и правовых регламентаций. Основания возникновения обязательств в своей основе предполагают экономическое волеизъявление хозяйствующего субъекта, которое в общем случае предполагается диспозитивным, а степень императивности определяется вмешательством в волеизъявление государства. Очевидно, что в случаях, когда основание и правовая регламентация самостоятельных обязательств по указанным признакам совпадают (являются либо только императивными, либо только диспозитивными), такими же признаками будет обладать и сложное обязательство, из них образованное. Проблемы возникают в случаях, когда часть самостоятельных обязательств обладает признаками императивного, а часть - диспозитивного правового регулирования (например, сочетание "договор плюс субсидия"). Процесс формирования волеизъявления как категории, производной от имущественного интереса сторон, относится к области экономических наук и находится за пределами институтов обязательств. Вместе с тем правовая регламентация общего института сложных обязательств требует соотнести между собой основания возникновения самостоятельных обязательств, входящих в состав сложного обязательства. Свобода волеизъявления выступает основой гражданско-правового (диспозитивного, общедозволительного) метода правового регулирования экономических отношений, а отсутствие таковой выступает основой административного (императивного, дозволительного) метода <18>. Соответственно, если основания возникновения первичных обязательств только императивны или только диспозитивны, то и сложное основание также будет императивным либо диспозитивным соответственно. Сложнее с ситуациями, когда основания возникновения обязательств, входящих в состав сложного обязательства, предполагают одновременное сочетание императивных и диспозитивных оснований. -------------------------------- <18> Веленто И. И., Елисеев В. С. Указ. соч. С. 31 - 61.

Решение указанной проблемы позволяет, в частности, отрицательно ответить на вопрос о необходимости включения в ГК самостоятельной статьи о договорах в сфере государственной поддержки сельскохозяйственных товаропроизводителей, и в том числе по частичному государственному субсидированию поставок селу средств химизации, которая выдвигается сторонниками аграрного права <19>. В этом случае речь идет о сочетании в сложном обязательстве двух самостоятельных обязательств: договорного и государственной поддержки, которые объединены единым имущественным интересом (не будет субсидии - не будет и договора), где заключение договора, порождающего договорное обязательство, основано на свободе волеизъявления, а возникновение обязательства государственной поддержки предполагает императивные основания, поскольку их предметом выступают государственные средства. Соответственно, подобное сочетание выходит за рамки гражданско-правового регулирования и относится к межотраслевой теории сложных обязательств. -------------------------------- <19> Козырь М. И. Договоры в сфере производственно-технического обеспечения сельскохозяйственного производства // Договорные отношения сельскохозяйственных товаропроизводителей / И. А. Иконицкая [и др.]; Под ред. И. А. Иконицкой и З. С. Беляевой. М.: КолосС, 2003. С. 49.

Отсутствие соответствующих теоретических наработок при одностороннем использовании административных или рыночных методов ведет к нарушению так называемых правил корректного построения правовых режимов, смысл которых сводится к недопустимости применения элементов рыночных правовых конструкций для административного (дозволительного) правового режима, а элементов административных правовых конструкций - для рыночного (общедозволительного) правового режима, поскольку всякая попытка совмещения противоположных правовых режимов имеет негативный (разрушительный) характер <20>. -------------------------------- <20> Веленто И. И., Елисеев В. С. Указ. соч. С. 116 - 118.

Указанное явление касается, прежде всего, свободного использования государственных средств, привлекаемых в рыночную экономику без соответствующего механизма согласования, как, например, предоставление государством субсидий на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитным договорам: применение гражданско-правовых основ к сложному обязательству ("кредит плюс субсидия") приводит к потере контроля над сопутствующими данным экономическим отношениям негативными последствиями, поскольку в случае сговора кредитора (частного банка) и получателя кредита (организации) имеется возможность необоснованно получать дополнительные государственные средства, например за счет сознательного увеличения процента кредита, что находится в пределах правового поля рыночной экономики. Подобные нарушения заложены в модели государственной поддержки страхования, теоретически механизм негативного воздействия заложен в товарных и закупочных интервенциях, которые, несмотря на предполагаемую масштабность, по финансовым возможностям государства (а в данном случае имеет место двусложное обязательство "договор купли-продажи плюс субсидия") всегда ограничены и коснутся только определенных субъектов хозяйствования. В этом смысле показательным является пример с российской Федеральной продовольственной корпорацией, которая государством была наделена широкими правами по оказанию государственной поддержки сельскохозяйственных производителей. Вследствие необоснованного смешения административного и рыночного правовых режимов (использования государственных средств на принципах свободного рынка) были созданы огромные возможности для злоупотреблений лиц, ведающих государственными денежными потоками, что привело к утрате и использованию не по назначению около 3 трлн. руб. <21>. -------------------------------- <21> Быстров Г. Е. Вопросы теории аграрного права и методики ее преподавания в юридических вузах России // Государство и право. 1998. N 3. С. 58 - 71; Андреева Л. В. Правовое регулирование производства и сбыта сельскохозяйственной продукции // Российская юстиция. 1998. N 9. С. 7 - 9.

При противоположном государственном подходе к данной проблеме, в условиях криминализации хозяйственных отношений, за подобные действия стороны могут быть привлечены к уголовной ответственности, что указывает на обратное - подавление рыночного правового режима административным, что свойственно, в частности, белорусской экономике, обладающей значительным государственным вмешательством. Приведенные рассуждения позволяют сформулировать следующее положение: "В случае если основания возникновения, изменения или прекращения одного из обязательств, входящих в состав сложного обязательства, имеют обязательный характер, то такие основания распространяются на все сложное обязательство", а "основание возникновения, изменения или прекращения одного из самостоятельных обязательств является основанием прекращения сложного обязательства, если при этом не затрагиваются интересы третьих лиц". Второй стороной указанной выше проблемы является соотношение императивности и диспозитивности правовых регламентаций обязательств, входящих в состав сложного обязательства. В хозяйственном праве по степени обязательности правовой регламентации договорных обязательств выделяют типовые, примерные и свободные договоры, которые, в частности, получили официальное закрепление в ст. 179 ХК Украины <22>. Типовым и примерным условиям договора посвящены п. 4 ст. 396 и 397 ГК Республики Беларусь (п. 4 ст. 426 и ст. 427 ГК Российской Федерации). При этом необходимо отметить, что типовой договор, положения которого утверждаются правительством, не определяет экономических (существенных) условий основного обязательства <23>, что, в частности, вытекает из анализа применяемых в белорусском законодательстве типовых договоров на оказание туристических услуг <24>, на создание объекта долевого строительства <25> и др. -------------------------------- <22> Вiдомостi Верховноi Ради. 2003. N 18. Ст. 144. <23> Хозяйственный кодекс Украины: Комментарий / Н. А. Саниахметова [и др.]; Под общ. ред. Н. А. Саниахметовой. Харьков: ООО "Одиссей", 2004. С. 386 - 389. <24> Утв. Постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 12 мая 2000 г. N 668 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2000. N 49. 5/3172. <25> Утв. Указом Президента Респ. Беларусь от 15 июня 2006 г. N 396 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2006. N 93. 1/7676.

Следует полагать, что под типовым договором необходимо понимать не только типовой договор, форма которого императивно нашла закрепление в законодательстве, но и договор, императивные условия которого вытекают из самого законодательства. В частности, примером таких типовых договоров следует считать группу договоров, подпадающую под действие Закона Республики Беларусь "О защите прав потребителей" <26> (аналогичного Закону Российской Федерации <27>). Закон фактически устанавливает императивную правовую регламентацию потребительских договорных обязательств в части минимальных прав потребителя и минимальных обязанностей предпринимателя. -------------------------------- <26> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2002. N 10. 2/839; 2003. N 8. 2/932. <27> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 3. Ст. 140.

Перспективы развития туристического законодательства, законодательства о жилищном строительстве и т. п. позволяют выявить очевидную тенденцию направления данных отношений в русло императивной правовой регламентации, приближая их к типовым договорам. Если бы все договоры, входящие в сложное обязательство, были бы только типовыми, примерными или свободными, то соответствующая правовая регламентация возникала бы и для сложного обязательства. Что касается различной правовой регламентации самостоятельных обязательств, то, по нашему мнению, уместно следующее положение: "В случае если условия одного из обязательств, входящих в состав сложного обязательства, регламентированы только законодательством, то законодательная регламентация распространяется на все сложное обязательство, а условия входящих в него обязательств в части противоречия законодательным условиям по решению суда могут быть признаны недействительными". Не меньшее распространение на практике получили и примерные договоры, наиболее известным примером которых следует считать Международные правила толкования торговых терминов "Инкотермс" <28>. -------------------------------- <28> Публикация Международной торговой палаты 1990 г. N 460 // Библиотека юриста-международника: Материалы Международной торговой палаты. М.: Внешнеэкономический центр "Совинтерюр", 1992.

С большой натяжкой любой свободный договор из моделей, представленных в законодательстве, можно считать примерным, поскольку правовая регламентация, представленная в законодательстве, используется по общему правилу (если иное не предусмотрено договором), что не порождает конфликтов в сложных обязательствах, состоящих одновременно из свободных и примерных договоров. Еще одним вопросом построения сложных обязательств является проблема: как соотносить между собой волеизъявление (основание) сложного обязательства и его правовую регламентацию? Полагаем, что за основу необходимо взять следующий принцип: если основание возникновения сложного обязательства является императивным (обязательным), то его правовая регламентация может быть только типовой; в противном случае можно обойти императивность из-за нарушения правил корректного сочетания административного и рыночного правовых режимов. Соответственно, если имеет место обязательное основание возникновения сложного обязательства, то в целях сдерживания негативных последствий, по нашему мнению, необходимо принимать во внимание только условия правовой регламентации, закрепленные законодательством, поскольку такая правовая регламентация предполагается оптимальной. В случае если имеет место гражданско-правовой договор, то его правовая регламентация может быть любой (типовой, примерной или свободной), поскольку она не влияет на свободу волеизъявления. В заключение необходимо отметить, что межотраслевой институт сложных обязательств, отдельные положения которого раскрыты в рамках настоящей статьи, нуждается в правовом закреплении, например в качестве одного из институтов Предпринимательского кодекса (если законодательство пойдет в данном направлении) либо в самостоятельном межотраслевом законе.

------------------------------------------------------------------

Название документа