Новеллы Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции"
(Королева И. Б.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2006)
Текст документа
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
НОВЕЛЛЫ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА
"О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ
ПРОИЗВОДСТВА И ОБОРОТА ЭТИЛОВОГО СПИРТА,
АЛКОГОЛЬНОЙ И СПИРТОСОДЕРЖАЩЕЙ ПРОДУКЦИИ"
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 6 февраля 2006 года
И. Б. КОРОЛЕВА
Королева И. Б., аспирант кафедры административного права МГЮА.
С 01.01.2006 вступил в силу Федеральный закон от 21.07.2005 N 102-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" и о признании утратившими силу отдельных положений Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции".
Пунктом 2 статьи 1 Федерального закона от 22.11.1995 N 171-ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" (в редакции, действующей с 01.01.2006) (далее - Закон) устанавливается, что действие Закона распространяется на отношения, участниками которых являются юридические лица (организации) независимо от их организационно-правовых форм и форм собственности, отвечающие требованиям, установленным Законом, а также граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью по розничной продаже алкогольной и спиртосодержащей продукции.
Таким образом, новая редакция указанного пункта уточняет сферу действия Закона, который распространяется не на все отношения с участием юридических лиц (организаций) в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, а лишь на те отношения, участниками которых выступают юридические лица, отвечающие установленным Законом требованиям, а также граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью по розничной продаже алкогольной и спиртосодержащей продукции.
Четкого перечня требований, предъявляемых к юридическим лицам, осуществляющим производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, Закон не содержит. Также Закон не устанавливает понятия требований, предъявляемых к участникам указанной сферы деятельности.
Представляется, что под требованиями, которым должны отвечать юридические лица, желающие осуществлять производство и (или) оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, понимаются лицензионные требования, выполнение которых является обязательным как на стадии получения лицензии, так и в процессе осуществления соответствующего вида лицензируемой деятельности. Указанные требования различаются в зависимости от вида продукции, являющейся предметом производства и оборота, и от содержания деятельности.
Одним из лицензионных требований, предъявляемых к организациям, осуществляющим производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, является наличие определенного размера оплаченного уставного капитала (уставного фонда) организации.
В частности, пунктом 9 статьи 8 Закона установлено, что производство этилового спирта вправе осуществлять казенные предприятия, а также иные организации, имеющие оплаченный уставный капитал (уставный фонд) в размере не менее чем 10 миллионов рублей.
В соответствии с пунктом 2.1 статьи 11 Закона производство и оборот (за исключением розничной продажи) алкогольной продукции с содержанием этилового спирта более 15 процентов объема готовой продукции (за исключением водки) вправе осуществлять казенные предприятия, а также иные организации, имеющие оплаченный уставный капитал (уставный фонд) в размере не менее чем 10 миллионов рублей. Указанное ограничение размера оплаченного уставного капитала (уставного фонда) не распространяется на организации, расположенные в районах Крайнего Севера.
Согласно пункту 2.1 статьи 11 Закона производство водки вправе осуществлять казенные предприятия, а также иные организации, имеющие оплаченный уставный капитал (уставный фонд) в размере не менее чем 50 миллионов рублей.
Установленные изложенными нормами Закона требования являются новеллами законодательства о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Их введение направлено на усиление государственного регулирования обозначенной сферы деятельности в целях повышения качества алкогольной и спиртосодержащей продукции, а также исключения из производства и оборота нелегальной продукции, наносящей вред здоровью населения.
Тем не менее введение в Закон изложенных положений сопряжено с неоднозначным их пониманием.
В частности, статьи 9 и 11 Закона не определяют четко, чем должен быть оплачен уставный капитал (уставный фонд) организаций. Для ответа на этот вопрос приходится анализировать как нормы гражданского законодательства об уставном капитале (уставном фонде) организаций, так и специфику законодательства о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции.
В соответствии с положениями гражданского законодательства Российской Федерации о юридических лицах правила относительно уставного капитала (уставного фонда) могут распространяться на хозяйственные товарищества и общества (в том числе общества с ограниченной ответственностью, акционерные общества) и унитарные предприятия.
В соответствии с п. 1 ст. 14 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" уставный капитал общества составляется из номинальной стоимости долей его участников.
Размер уставного капитала общества и номинальная стоимость долей участников общества определяются в рублях.
Уставный капитал общества определяет минимальный размер его имущества, гарантирующего интересы его кредиторов.
Согласно ст. 15 указанного Закона вкладом в уставный капитал общества могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку.
Если номинальная стоимость (увеличение номинальной стоимости) доли участника общества в уставном капитале общества, оплачиваемой неденежным вкладом, составляет более двухсот минимальных размеров оплаты труда, установленных федеральным законом на дату представления документов для государственной регистрации общества или соответствующих изменений в уставе общества, такой вклад должен оцениваться независимым оценщиком.
В соответствии с п. 1 ст. 25 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" уставный капитал общества составляется из номинальной стоимости акций общества, приобретенных акционерами.
Согласно ст. 34 данного Закона оплата акций, распределяемых среди учредителей общества при его учреждении, дополнительных акций, размещаемых посредством подписки, может осуществляться деньгами, ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку.
Денежная оценка имущества, вносимого в оплату акций при учреждении общества, производится по соглашению между учредителями. При оплате дополнительных акций неденежными средствами денежная оценка имущества, вносимого в оплату акций, производится советом директоров.
При оплате акций неденежными средствами для определения рыночной стоимости такого имущества должен привлекаться независимый оценщик, если иное не установлено федеральным законом.
В соответствии с п. 2 ст. 12 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" уставный фонд государственного или муниципального предприятия может формироваться за счет денег, а также ценных бумаг, других вещей, имущественных прав и иных прав, имеющих денежную оценку.
Согласно п. 2 ст. 13 указанного Закона уставный фонд считается сформированным с момента зачисления соответствующих денежных сумм на открываемый в этих целях банковский счет и (или) передачи в установленном порядке государственному или муниципальному предприятию иного имущества, закрепляемого за ним на праве хозяйственного ведения, в полном объеме.
В соответствии с п. 2 ст. 14 данного Закона увеличение уставного фонда государственного или муниципального предприятия может осуществляться за счет дополнительно передаваемого собственником имущества, а также доходов, полученных в результате деятельности такого предприятия.
Таким образом, гражданское законодательство Российской Федерации предусматривает возможность формирования уставного капитала (уставного фонда) организации за счет денежных средств, ценных бумаг, других вещей или имущественных прав либо иных прав, имеющих денежную оценку.
Вместе с тем, в соответствии со ст. 55 Конституции Российской Федерации, права и свободы могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
В соответствии с п. 2 ст. 129 Гражданского кодекса Российской Федерации виды объектов гражданских прав, которые могут принадлежать лишь определенным участникам гражданского оборота либо нахождение которых в обороте допускается по специальному разрешению (объекты, ограниченно оборотоспособные), определяются в порядке, установленном законом.
Согласно ст. 1 Закона государственное регулирование в области промышленного производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции направлено на защиту экономических интересов Российской Федерации, обеспечение нужд потребителей в указанной продукции, а также на повышение ее качества и проведение контроля за соблюдением законодательства, норм и правил в регулируемой области.
Таким образом, статью 11 Закона об оплате уставного капитала в рублях некоторые специалисты толкуют буквально, поскольку ограничение гражданских прав организаций предусмотрено ст. 1 Закона. Поэтому существует точка зрения, согласно которой уставный капитал должен быть оплачен в рублях и подтверждаться соответствующим банковским документом.
Существует также иная позиция относительно оплаты уставного капитала. Она сводится к тому, что уставный капитал может быть оплачен денежными средствами, а также другими вещами или правами, имеющими денежную оценку в соответствии с нормами гражданского законодательства.
В соответствии с пунктом 1 статьи 19 Закона для получения лицензии на осуществление одного из видов деятельности, связанных с производством этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, организацией представляется в лицензирующий орган в том числе документ, подтверждающий наличие у организации уставного капитала (уставного фонда), в соответствии с пунктом 9 статьи 8 и пунктами 2.1 и 2.2 статьи 11 Закона. Вид документа Закон не определяет.
В соответствии с п. п. 1 и 2 ст. 52 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо действует на основании устава, либо учредительного договора и устава, либо только учредительного договора. В учредительных документах юридического лица должны определяться наименование юридического лица, место его нахождения, порядок управления деятельностью юридического лица, а также содержаться другие сведения, предусмотренные законом для юридических лиц соответствующего вида.
По смыслу ст. 11 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", ст. 12 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" устав общества должен содержать сведения о размере уставного капитала общества.
Согласно п. 4 ст. 9 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" устав государственного или муниципального предприятия должен содержать сведения о размере его уставного фонда, о порядке и об источниках его формирования, а также о направлениях использования прибыли.
Таким образом, подтверждение сведений об оплате уставного капитала организации можно найти в уставе организации, осуществляющей производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Кроме того, 19.10.2005 Федеральной налоговой службой издано письмо N ШТ-6-07/885@, в соответствии с которым уставный капитал должен быть оплаченным и подтверждаться соответствующим банковским документом.
Следует заметить, что Закон выводит из сферы производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции организации, не подпадающие под требования, установленные статьями 8 и 11 Закона.
Потребительские кооперативы не могут быть участниками соответствующей деятельности по следующим основаниям.
В соответствии с п. п. 2.1 и 2.2 ст. 11 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" (далее - Закон) производство и оборот (за исключением розничной продажи) алкогольной продукции с содержанием этилового спирта более 15 процентов объема готовой продукции (за исключением водки) вправе осуществлять казенные предприятия, а также иные организации, имеющие оплаченный уставный капитал (уставный фонд) в размере не менее чем 10 миллионов рублей. Указанное ограничение размера оплаченного уставного капитала (уставного фонда) не распространяется на организации, расположенные в районах Крайнего Севера.
Производство водки вправе осуществлять казенные предприятия, а также иные организации, имеющие оплаченный уставный капитал (уставный фонд) в размере не менее чем 50 миллионов рублей.
В соответствии с п. 3.2 ст. 16 Закона субъекты Российской Федерации устанавливают для организаций, осуществляющих розничную продажу алкогольной продукции (за исключением организаций общественного питания), требования к минимальному размеру оплаченного уставного капитала (уставного фонда) в размере не более чем 1 миллион рублей.
Согласно п. 1 ст. 19 Закона для получения лицензии на осуществление одного из видов деятельности, связанных с производством этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, и указанных в п. 2 ст. 18 Закона, организацией представляется в лицензирующий орган в том числе документ, подтверждающий наличие у организации уставного капитала (уставного фонда) в соответствии с п. 9 ст. 8 и п. п. 2.1 и 2.2 ст. 11 Закона.
Анализ изложенных норм Закона позволяет сделать вывод, что их действие распространяется только на организации, имеющие оплаченный уставный капитал или уставный фонд.
В соответствии со ст. 116 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс) потребительским кооперативом (некоммерческая организация) признается добровольное объединение граждан и юридических лиц на основе членства с целью удовлетворения материальных и иных потребностей участников, осуществляемое путем объединения его членами имущественных паевых взносов.
Согласно ст. 1 Закона от 19.06.1992 N 3085-1 "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации" паевой взнос - имущественный взнос пайщика в паевой фонд потребительского общества деньгами, ценными бумагами, земельным участком или земельной долей, другим имуществом либо имущественными или иными правами, имеющими денежную оценку; паевой фонд - фонд, состоящий из паевых взносов, вносимых пайщиками при создании потребительского общества или вступлении в него и являющихся одним из источников формирования имущества потребительского общества.
С учетом изложенного производство и оборот алкогольной продукции вправе осуществлять только организации, имеющие оплаченный уставный капитал или уставный фонд. В связи с этим не совсем понятно исключение из статьи 11 Закона организаций, осуществляющих оборот водки, поскольку действующая редакция указанной нормы ставит в неравное положение участников алкогольного рынка, а также не согласуется с целями государственной политики, определенными в пункте 1 статьи 1 Закона.
Пункт 3 статьи 1 Закона уточняет сферы деятельности организаций, на которые не распространяется действие Закона. Согласно указанной норме действие Закона не распространяется на:
деятельность граждан (физических лиц), производящих не в целях сбыта продукцию, содержащую этиловый спирт;
деятельность организаций, связанную с производством и оборотом лекарственных, лечебно-профилактических, диагностических средств, содержащих этиловый спирт, зарегистрированных уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и внесенных в Государственный реестр лекарственных средств, изделий медицинского назначения, а также деятельность аптечных учреждений, связанную с изготовлением по индивидуальным рецептам, в том числе гомеопатических препаратов, препаратов ветеринарного назначения, парфюмерно-косметической продукции, прошедших государственную регистрацию в уполномоченных федеральных органах исполнительной власти;
деятельность по производству и обороту пива;
деятельность по производству и обороту натуральных напитков с содержанием этилового спирта не более 6 процентов объема готовой продукции, изготовленных из виноматериалов, произведенных без добавления этилового спирта.
Статья 2 Закона определяет основные понятия, используемые для целей законодательного регулирования производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции.
Особое значение имеет раскрытие таких понятий, как производство и оборот.
Согласно пункту 15 статьи 2 Закона производство этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции - производство организацией такой продукции в целях ее продажи и получения прибыли, а также для собственных нужд. В ранее действующей редакции Закона раскрывалось понятие промышленное производство - производство этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции юридическим лицом в объеме, превышающем потребности собственного производства, в целях ее продажи и извлечения прибыли.
Под оборотом в соответствии с пунктом 16 статьи 2 Закона понимаются закупка (в том числе импорт), поставки (в том числе экспорт), хранение и розничная продажа соответствующей продукции.
Закон вводит новый порядок уведомлений для организаций, совершающих операции с этиловым спиртом и спиртосодержащей продукцией. Если в ранее действующей редакции Закона под уведомлением понимался документ, разрешающий организации осуществлять закупку этилового спирта, в том числе денатурата, в пределах выделенных квот на закупку и подтверждающий легальность его оборота, то теперь, в соответствии с п. 17 ст. 2 Закона, уведомление - это документ, который подтверждает закупку (в том числе для собственных нужд), поставки этилового спирта (в том числе денатурата) и нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 60 процентов объема готовой продукции и наличие которого является обязательным для организаций, осуществляющих закупку, поставки указанной продукции. Таким образом, разрешительный порядок осуществления закупок этилового спирта (в части представления уведомлений) новой редакцией Закона не установлен.
В соответствии с п. 1 ст. 9 Закона закупка этилового спирта для производства алкогольной и спиртосодержащей продукции и (или) использования для собственных нужд осуществляется при условии представления уведомления.
Согласно п. 3 ст. 9 Закона поставки этилового спирта, нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 60 процентов объема готовой продукции осуществляются при условии представления уведомления.
В соответствии с п. 5 ст. 9 Закона порядок представления организациями уведомлений и их форма утверждаются Правительством Российской Федерации.
В соответствии с Законом Постановлением Правительства Российской Федерации от 31.12.2005 N 857 утверждено Положение о представлении организациями уведомлений, подтверждающих закупку (в том числе для собственных нужд), поставки этилового спирта (в том числе денатурата) и нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 60 процентов объема готовой продукции (далее - Положение о представлении уведомлений), а также форма соответствующих уведомлений.
Пунктом 2 указанного Положения установлено, что уведомления представляются в налоговый орган до осуществления закупки (в том числе для собственных нужд) этилового спирта (в том числе денатурата) и нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 60 процентов объема готовой продукции или до осуществления поставки этилового спирта (в том числе денатурата) и нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 60 процентов объема готовой продукции по каждому виду закупаемой (поставляемой) продукции раздельно (с указанием объема). Вид закупаемой (поставляемой) продукции указывается в соответствии со ст. 2 Закона.
Как следует из п. 3 Положения, организация представляет уведомление в управление Федеральной налоговой службы по субъекту Российской Федерации по месту своего нахождения.
Организация, состоящая на учете в межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам, представляет уведомление в указанный налоговый орган.
Таким образом, представления организацией, состоящей на учете в межрегиональной инспекции ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам, уведомлений в управление ФНС России по субъекту Российской Федерации не требуется.
Организация, имеющая обособленные подразделения, указанные в лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, представляет уведомление в управление Федеральной налоговой службы по субъекту Российской Федерации по месту нахождения обособленного подразделения.
Новеллой Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" является отмена института квотирования.
Статьей 10 Закона в ранее действующей редакции предусматривалась необходимость получения квот на закупку этилового спирта организациям, имеющим лицензии на осуществление деятельности с использованием этилового спирта. Пунктом 7 статьи 1 Федерального закона от 21.07.2005 N 102-ФЗ статья 10 Закона признана утратившей силу с 01.01.2006.
Таким образом, в настоящее время квотирование закупок этилового спирта законодательством о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции не предусмотрено.
Другой новеллой законодательства о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции является отмена с 01.01.2006 маркировки алкогольной продукции региональными специальными марками.
Вместе с тем Закон не установил переходных положений для данного законодательного нововведения. В связи с этим возникла ситуация, когда организации, имеющие по состоянию на 31.12.2005 алкогольную продукцию, маркированную региональными специальными марками, столкнулись с неопределенностью в вопросе о том, может ли алкогольная продукция, маркированная региональной специальной маркой одного субъекта Российской Федерации, быть реализована на территории другого региона, либо алкогольная продукция, предназначенная для розничной продажи, должна быть маркирована региональными специальными марками того субъекта Российской Федерации, на территории которого осуществляется ее розничная продажа.
Возможность реализации алкогольной продукции, маркированной региональными специальными марками одного субъекта Российской Федерации, на территории другого субъекта Российской Федерации Законом не определена. Поэтому для ответа на вопрос целесообразно обратиться к положениям о региональных специальных марках в ранее действующей редакции Закона.
В соответствии с п. 3 ст. 12 Закона (в ранее действующей редакции) региональная специальная марка - документ, подтверждающий проведение субъектом Российской Федерации специальных защитных мер, включающих в себя проверку качества и безопасности алкогольной продукции, предназначенной для розничной продажи на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, и осуществление контроля за уплатой налогов.
Как следует из указанной нормы, региональная специальная марка являлась документом, подтверждающим качество алкогольной продукции. Контроль за оборотом алкогольной продукции, маркированной региональной специальной маркой, правильностью уплаты налогов был возложен на соответствующие субъекты Российской Федерации. Поэтому для достижения целей, которые были определены при введении региональной специальной марки, следует осуществлять продажу алкогольной продукции, маркированной региональной специальной маркой, в порядке, установленном ранее действующим законодательством.
Статьей 14 Закона определен новый порядок декларирования этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Согласно п. 1 ст. 14 Закона организации, осуществляющие производство, закупку и поставки этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции, а также спиртосодержащей непищевой продукции с содержанием этилового спирта более 40 процентов объема готовой продукции, обязаны осуществлять учет и декларирование объема их производства и оборота. В соответствии с п. 3 ст. 14 Закона организации, осуществляющие закупку этилового спирта для производства алкогольной и спиртосодержащей продукции, должны декларировать объем использования этилового спирта.
Таким образом, Закон предусматривает необходимость декларирования:
во-первых, для организаций, осуществляющих производство, закупку и поставки этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции;
во-вторых, для организаций, осуществляющих закупку этилового спирта с целью производства алкогольной и спиртосодержащей продукции.
Для организаций, не отвечающих требованиям пунктов 1 и 3 ст. 14 Закона, необходимость представления соответствующих деклараций не предусмотрена.
Порядок представления деклараций об объемах производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и форма деклараций (за исключением порядка представления и формы деклараций о розничной продаже алкогольной продукции) установлены Постановлением Правительства Российской Федерации от 31.12.2005 N 858.
Законом изменены правила лицензирования производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции.
В соответствии с п. 2 ст. 18 Закона лицензии выдаются на осуществление следующих видов деятельности:
производство, хранение и поставки произведенного этилового спирта, в том числе денатурата;
производство, хранение и поставки произведенной алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции;
хранение этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции;
закупка, хранение и поставки алкогольной и спиртосодержащей продукции;
производство, хранение и поставки спиртосодержащей непищевой продукции;
розничная продажа алкогольной продукции.
В соответствии с п. 3 ст. 18 Закона лицензированию подлежат производство и оборот произведенных этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции по каждому поставляемому или поступающему в розничную продажу виду произведенной продукции, указанному в ст. 2 Закона.
Согласно п. 4 ст. 18 Закона лицензии на осуществление видов деятельности, указанных в абзацах пятом и шестом п. 2 настоящей статьи, выдаются отдельно на алкогольную продукцию, спиртосодержащую пищевую продукцию и спиртосодержащую непищевую продукцию.
Разграничение по видам продукции, предусмотренным абзацем 4 п. 2 ст. 18 Закона, изложенными нормами не определяется. Поэтому выдачу лицензий следует осуществлять в четком соответствии со ст. 18 Закона.
Для получения лицензии на осуществление производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции организация должна представить в лицензирующий орган документы, предусмотренные ст. 19 Закона. Перечень указанных документов является исчерпывающим. Требовать от организации документы, не предусмотренные указанной статьей, не допускается.
Документы, представленные организацией в лицензирующий орган для получения лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, регистрируются и подлежат экспертизе лицензирующим органом. Решение о выдаче лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции или об отказе в ее выдаче принимается в течение 30 дней со дня получения заявления и всех необходимых документов. В случае необходимости проведения дополнительной экспертизы указанный срок может быть продлен на период ее проведения, но не более чем на 30 дней.
Аналогичные сроки для принятия лицензирующим органом решения о выдаче лицензии или об отказе в такой выдаче были предусмотрены также ранее действующей редакцией Закона.
Однако в новой редакции Закона появилась норма о том, что лицензирующий орган до принятия решения о выдаче лицензии вправе провести обследование организации на соответствие установленным Законом лицензионным требованиям.
Также в новом законодательстве увеличен срок действия лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Теперь указанные лицензии в соответствии с п. 17 ст. 19 Закона могут выдаваться на срок, указанный организацией, но не более чем на пять лет. В ранее действующей редакции Закона указанный срок составлял три года.
Новеллой является и правило о том, что срок действия лицензии может быть продлен по просьбе организации на основании представляемых ею в лицензирующий орган заявления в письменной форме, справки налогового органа об отсутствии задолженности по уплате налогов и сборов и копии документа об уплате сбора в соответствии с п. 18 ст. 19 Закона. Такая лицензия по просьбе организации может быть продлена и на срок менее чем пять лет. Лицензирующий орган рассматривает заявление о продлении срока действия лицензии в течение 15 дней, принимает решение о продлении срока действия лицензии или об отказе в продлении этого срока и в течение трех дней после принятия соответствующего решения сообщает в письменной форме о своем решении организации, а в случае принятия решения об отказе в продлении срока действия лицензии - и о причинах отказа.
Таким образом, законодательство о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции с 01.01.2006 претерпело существенные изменения. В связи с этим, в соответствии со ст. 3 Федерального закона от 21.07.2006 N 102-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" и о признании утратившими силу отдельных положений Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции", организации, имеющие лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции на 1 января 2006 года, обязаны привести свою деятельность в соответствие с лицензионными требованиями Закона и до 1 июля 2006 года оформить новые лицензии (за исключением лицензий на розничную продажу алкогольной продукции).
Название документа
"Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с признанием сделок недействительными (кабальные, мнимые и притворные сделки, а также сделки, заключенные с нарушением требований законодательства о размере тарифов). Часть 1"
(Трофимов В. Н.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2006)
Текст документа
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ СПОРОВ,
СВЯЗАННЫХ С ПРИЗНАНИЕМ СДЕЛОК НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ
(КАБАЛЬНЫЕ, МНИМЫЕ И ПРИТВОРНЫЕ СДЕЛКИ, А ТАКЖЕ СДЕЛКИ,
ЗАКЛЮЧЕННЫЕ С НАРУШЕНИЕМ ТРЕБОВАНИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
О РАЗМЕРЕ ТАРИФОВ)
ЧАСТЬ 1
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 5 февраля 2006 года
В. Н. ТРОФИМОВ
Трофимов В. Н., адвокат, д. ю.н.
При подготовке обзора использовались только вступившие в силу решения. Прокомментировано 23 судебных решения.
1. Суд счел, что оспоренная сделка не является кабальной, т. к. действующее законодательство не устанавливает правила, что технические условия на газоснабжение могут быть получены только после заключения договора о передаче организации, выдающей такие технические условия, служебных или иных помещений (Постановление ФАС УО от 08.09.2005 N Ф09-2559/05-С5).
Комментарий
В судебной практике нередко встречаются иски о признании сделки недействительной на том основании, что эта сделка носит кабальный характер. Истцы приводят это основание среди других причин для признания недействительности сделки или ссылаются только на то, что сделка кабальная. Тем не менее суды редко удовлетворяют подобные иски. Причина заключается в том, что доказать факт кабальности сделки достаточно трудно.
Согласно п. 1 ст. 179 ГК РФ сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Из этого определения следует, что сделка может быть признана кабальной, если она отвечает следующим условиям:
- потерпевшая сторона заключила сделку вследствие стечения тяжелых обстоятельств;
- условия сделки являются крайне невыгодными для потерпевшего;
- другая сторона сознательно использовала тяжелое положение потерпевшей стороны.
Нужно иметь в виду, что суды, как правило, достаточно ограничительно толкуют эти условия. Дело в том, что иной подход мог бы привести к ущемлению принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ), а также могла бы необоснованно быть поставлена под сомнение устойчивость гражданского оборота. Принцип свободы договора предполагает свободное волеизъявление сторон при определении ими соразмерности имущественных предоставлений. Иными словами, предпринимательская деятельность ведется на свой страх и риск (п. 1 ст. 2 ГК РФ) и предприниматель может заключить договор на условиях, отличающихся от обычно встречающихся на рынке. Это не должно вести к признанию договора недействительным, что иначе породило бы серьезную неуверенность участников рынка. Нередко высказывается мнение, что принцип недействительности кабальной сделки вообще противоречит свободе предпринимательства. Возникает вопрос о допустимости степени отступления от эквивалентности в договорных отношениях. Высказывается также мнение, что возложение на суд обязанности определять, являются ли условия сделки невыгодными, возлагает на суд не совсем свойственную ему функцию контроля за справедливостью гражданского оборота.
Важно, что кабальная сделка является не ничтожной, а оспоримой. Только если потерпевшая сторона поставит вопрос в суде, соответствующая сделка может быть признана недействительной.
Для признания кабальной сделки недействительной необходимо, чтобы одновременно присутствовали все три вышеуказанных условия, а не только одно или два из них, хотя подчас суды все-таки ссылаются лишь на два условия. Обстоятельства должны быть действительно тяжелыми, причем они должны возникнуть еще до момента заключения сделки. Должна присутствовать связь между тяжелыми обстоятельствами и невыгодностью условий сделки. Кроме того, другая сторона сделки должна использовать тяжелое положение потерпевшей стороны. Нередко суды считают, что для этого она не обязательно должна предпринимать активные действия. Достаточно, чтобы она просто знала о факте стечения тяжелых обстоятельств для другой стороны. На практике вокруг толкования содержания этих условий возникает достаточно много споров.
Между ОАО "Газ-Сервис" и ООО "СК "ННГ" был 21.07.2003 заключен предварительный договор N 1, согласно которому стороны обязались в будущем заключить договор о доверительном управлении имуществом, а именно: помещением, расположенным в блок-секции N 1 семисекционного многоэтажного жилого дома в микрорайоне "Сипайлово-9", с порядковым номером 1, количеством комнат - 3, общей площадью 101,02 кв. м. ООО "СК "ННГ" не выполнило своего обязательства по заключению такого договора, и ОАО "Газ-Сервис" обратилось в суд с иском об обязании заключить договор доверительного управления имуществом - вышеуказанной трехкомнатной квартирой. В свою очередь, ООО "СК "ННГ" обратилось в суд со встречным исковым заявлением, ссылаясь при этом на то, что вынуждено было заключить предварительный договор вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях.
Определением суда первой инстанции от 26.10.2004 к участию в деле в качестве третьего лица на стороне истца было привлечено МУП "Управление жилищного хозяйства". Определением суда первой инстанции от 21.12.2004 к производству было принято встречное исковое заявление ООО "СК "ННГ" к ОАО "Газ-Сервис" о признании ничтожным предварительного договора от 21.07.2003 N 1. Решением суда первой инстанции от 28.02.2005 в удовлетворении исковых требований ОАО "Газ-Сервис" было отказано. Встречные исковые требования ООО "СК "ННГ" были удовлетворены. Постановлением суда апелляционной инстанции от 04.05.2005 решение суда первой инстанции было отменено в части удовлетворения встречного искового заявления ООО "СК "ННГ". В удовлетворении встречных исковых требований ООО "СК "ННГ" было отказано. В остальной части решение суда первой инстанции было оставлено без изменения. ОАО "Газ-Сервис" обратилось в кассационный суд с жалобой.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении исковых требований ОАО "Газ-Сервис" и удовлетворяя встречные требования ООО "СК "ННГ", исходил из того, что оспариваемая сделка в силу п. 1 ст. 179 ГК РФ является кабальной, так как ООО "СК "ННГ" было вынуждено ее заключить, поскольку для начала строительства объекта ответчику необходимо было получить технические условия на газоснабжение, которые ОАО "Газ-Сервис", занимающее доминирующее положение на рынке услуг по газоснабжению, выдало с условием предоставления ему служебного жилья.
Отменяя решение суда первой инстанции в части признания договора недействительным, суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что оспариваемая сделка не отвечает признакам кабальности. Вместе с тем суд апелляционной инстанции указал на то, что предварительный договор от 21.07.2003 N 1 являлся недействительным (ничтожным) по правилам ст. 166, 168 ГК РФ. При этом суд сделал вывод о том, что поскольку предварительный договор являлся ничтожным, то суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении исковых требований об обязании заключить договор о доверительном управлении.
Суд кассационной инстанции своим постановлением отменил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и передал дело на новое рассмотрение. При этом суд кассационной инстанции указал, что при новом рассмотрении суду надлежало устранить отмеченные недостатки, установить все существенные обстоятельства, исследовать все имеющиеся доказательства и разрешить спор в соответствии с требованиями закона. Вынося это постановление, суд принял во внимание следующее. В соответствии с п. 1 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Таким образом, по мнению суда, для признания сделки недействительной (кабальной) необходимы два условия: заключение сделки под влиянием тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, наличие действий другой стороны, свидетельствующих о том, что она такими тяжелыми обстоятельствами воспользовалась.
Как отметил суд кассационной инстанции, суд апелляционной инстанции указал на ошибочность вывода суда первой инстанции о кабальности предварительного договора, поскольку действующее законодательство не устанавливало правило, что технические условия на газоснабжение могут быть получены только после того, как будет заключен договор о передаче организации, выдающей такие технические условия, служебных или иных помещений. При этом суд апелляционной инстанции сделал вывод о недействительности (ничтожности) спорной сделки по правилам ст. 166, 168 ГК РФ, однако не указал, на основании каких именно обстоятельств он признал спорный договор ничтожной сделкой, положениям каких именно норм права она противоречила.
Суд кассационной инстанции также обратил внимание на то, что суд первой инстанции, признавая сделку кабальной, не привел в судебном акте выводов о наличии признаков кабальности сделки, не указал, чем подтверждается крайняя невыгодность сделки для ответчика.
Таким образом, в данном деле суд кассационной инстанции ясно указал, что спорная сделка не является кабальной, согласившись с судом апелляционной инстанции, мотивировав это тем, что законодательством не было предусмотрено, что технические условия на газоснабжение могут быть получены только после заключения договора о передаче организации, выдающей такие технические условия, служебных или иных помещений. Это означает следующее. Ответчик действительно находился в тяжелых условиях, поскольку если он хотел дальше заниматься строительством дома, то должен был получить определенную услугу (технические условия на газоснабжение) от истца. Конечно же, ОАО "Газ-Сервис" знало об этих тяжелых условиях. Ясно, что для ответчика данная сделка в том виде, как она была заключена, не была выгодной. Более того, истец был монополистом на соответствующем рынке, т. е. без его согласия, надо полагать, дом было невозможно обеспечить газом.
Конечно, кабальные сделки - это не те сделки, которые заключаются по причине тяжелого положения одной из сторон, вытекающего из связи законодательством одних обстоятельств с другими. Тут аргументация суда не выглядит слишком убедительной.
Суды достаточно часто рассматривают иски о недействительности договоров по основанию их кабальности. Однако, как правило, подобные исковые требования остаются без удовлетворения. Представляет интерес судебная практика, позволяющая оценить, по каким именно основаниям подобные иски не удовлетворяются, а какие обстоятельства все-таки удается в суде доказать:
1.1. Суд отказался признать сделку кабальной, т. к. посчитал, что истинная воля потерпевшей стороны была действительно направлена на выполнение ее обязательств, предусмотренных договором (Постановление ФАС ВСО от 04.07.2005 N А33-12117/04-С1-Ф02-3094/05-С2).
Комментарий
Согласно актам от 03.07.2003, составленным представителями энергосбыта МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска", на объектах, принадлежащих предпринимателю Трегубову К. А. на праве собственности, было обнаружено нарушение учета потребления электроэнергии путем изменения схемы подключения группы учета электроэнергии (счетчик шел в обратную сторону), а также прямого подключения без группы учета энергии. Согласно соглашению о порядке расчетов от 19.09.2003, заключенному предпринимателем Трегубовым К. А. и МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска", Трегубов К. А. признавал, что обязан оплатить по актам отдела энергосбыта МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска" 405142 руб. в течение 4 календарных месяцев.
Согласно пункту 2 соглашения МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска" производит подключение объектов предпринимателя Трегубова К. А.: пекарни и автогаража - до 16 часов 19.09.2003. В случае нарушения сроков оплаты, предусмотренных пунктом 1 соглашения, МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска" было вправе отключить в одностороннем порядке объекты, перечисленные в пункте 2, без предварительного уведомления предпринимателя Трегубова К. А. (пункт 3 соглашения). В соответствии с пунктом 4 соглашения в срок до 01.10.2003 стороны принимали на себя обязательство заключить договор электроснабжения.
ПБОЮЛ Трегубов К. А. обратился в суд с иском к МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска" о признании соглашения о порядке расчетов от 19.09.2003 недействительным и применении последствий недействительности сделки. В иске он указал, что соглашение от 19.09.2003 подписал вынужденно на заведомо кабальных условиях. Свои исковые требования он мотивировал тем, что отделом энергосбыта МУП "ОСП ЖКХ г. Лесосибирска" было произведено отключение электроэнергии на его пекарне, а ему было предложено оплатить акты о хищении электрической энергии. Для возобновления подачи электроэнергии на хлебопекарню он был вынужден подписать соглашение о порядке расчетов от 19.09.2003 на заведомо кабальных условиях.
Решением от 07.09.2004, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 11.11.2004, в удовлетворении исковых требований было отказано. Постановлением суда кассационной инстанции от 27.01.2005 Постановление апелляционной инстанции было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию. Постановлением апелляционной инстанции от 31.03.2005 решение от 07.09.2004 было оставлено без изменения.
ПБОЮЛ направил в суд кассационной инстанции жалобу, в которой просил отменить решение и постановление двух инстанций и вынести новое решение об удовлетворении иска.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Согласно ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
В силу ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований. По мнению суда, из содержания оспариваемого соглашения с учетом представленных в дело доказательств следовало, что при заключении соглашения воля сторон была направлена на уплату истцом 405142 руб. по актам отдела энергосбыта в возмещение причиненного ответчику ущерба. Заключив с ответчиком оспариваемое соглашение, истец в полном объеме исполнил принятые обязательства.
При этом суд кассационной инстанции указал, что истцом не было представлено доказательств заключения оспариваемого соглашения под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка).
Поскольку материалами дела было подтверждено присоединение объектов истца к энергосетям ответчика и потребление электроэнергии без заключения договора и с нарушением учета потребляемой энергии, довод истца о заключении оспариваемого соглашения на крайне невыгодных для него условиях был признан судом кассационной инстанции несостоятельным.
Учитывая вышеизложенное, суд кассационной инстанции постановил судебные акты двух инстанций оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
В данном деле выводы суда представляются по некоторым вопросам достаточно спорными. Ясно, что недействительность сделки предполагает порок воли. В случае кабальной сделки потерпевшая сторона хотела бы не заключать кабальный договор, но не может этого избежать в силу сложившихся неблагоприятных обстоятельств. Соответственно суд, если он намерен установить порок воли, должен сравнить истинные намерения потерпевшей стороны с формальными условиями спорного договора. В данном же случае суд счел, что воля потерпевшей стороны была направлена на уплату определенной денежной суммы. Якобы подтверждением этого было исполнение своих обязательств по спорной сделке. Наверное, такой подход суда вряд ли был оправдан. Суд при оценке обстоятельств данного дела учитывал не столько признаки кабальной сделки, сколько исходил из принципа свободы договора.
Суд также не дал никакой оценки тому обстоятельству, что отключение электроэнергии нанесло бы тяжелый удар по предпринимательской деятельности истца, учитывая ее характер. Впрочем, в данном деле, как и в иных подобных делах, основная проблема заключается именно в необходимости доказывать обстоятельства, носящие нематериальный характер, а именно: порок воли, вина другой стороны, воспользовавшейся тяжелым положением, ее осведомленность о тяжелом положении потерпевшей стороны.
Если истец был все-таки прав и другая сторона навязала ему невыгодную сделку, то в таком случае она не просто воспользовалась тяжелым стечением обстоятельств, а активно добивалась заключения сделки на крайне невыгодных условиях. Нужно отметить, что в данном случае для потерпевшей стороны более перспективным мог быть путь защиты ее прав в рамках Уголовного кодекса.
1.2. Признавая сделку кабальной, суд посчитал доказательством вины энергоснабжающей организации тот факт, что она не направила потерпевшей стороне заблаговременно уведомление о возможности отключения электроэнергии (Постановление ФАС ЗСО от 17.08.2005 N Ф04-5107/2005(13891-А03-22)).
Комментарий
ОАО "Алтайэнерго" направило 06.09.2004 в адрес ООО "Барнаулэнерго" проекты договоров энергоснабжения от 01.08.2004 N 5231-э и N 9603-в, содержащие в пунктах 7.1, 7.2 следующие условия:
- при превышении предусмотренных договором величин электропотребления и мощности на соответствующий расчетный период более чем на 2% без письменного согласования с Энергосбытом (пункт 2.1.1) покупатель оплачивает величину превышения в 10-кратном размере установленного тарифа;
- при превышении покупателем (или его объектом) месячных величин потребления энергии более чем на 2%, за исключением случаев, когда это произошло в результате нарушения обязательства Энергосбытом, покупатель осуществляет платеж Энергосбыту в размере 50% стоимости непотребленной энергии.
ООО "Барнаулэнерго" 15.09.2004 составило протокол разногласий к договору, в котором предложило последнему исключить из договора пункты 7.1 и 7.2, и направило его ОАО "Алтайэнерго".
В протоколе согласования разногласий к договору от 01.08.2004 N 9603-в ОАО "Алтайэнерго" предложило ООО "Барнаулэнерго" увеличить в пункте 7.1 договора предельную величину потребления против согласованной с 2% до 5% и снизить размер ответственности с 10-кратного до 2-кратного; в пункте 7.2 договора уменьшить размер ответственности с 50% до 25%, а также уменьшить предельный размер непотребленной энергии против согласованных величин с 2% до 5%.
30.09.2004 ОАО "Алтайэнерго" направило ООО "Барнаулэнерго" уведомление, в котором сообщило о том, что с 11 часов 04.10.2004 будет прекращена подача электроэнергии в связи с отсутствием между сторонами договорных отношений.
Данное уведомление ООО "Барнаулэнерго" получило 01.10.2004 и 04.10.2004 подписало договор от 01.08.2004 N 5231-э с отметкой о подписании договора без протокола разногласий. Таким образом, договор от 01.08.2004 N 9603-в был подписан с учетом протокола разногласий в редакции Энергосбыта.
ООО "Барнаулэнерго" обратилось в суд с иском к ОАО "Алтайэнерго" и просило признать недействительными пункты 7.1 и 7.2 договоров энергоснабжения со ссылкой на статью 179 ГК РФ, а также на несоответствие спорных условий договора компенсационной природе неустойки. В обоснование иска была сделана ссылка на то, что спорные условия договоров, предусматривавшие повышенную ответственность покупателя за ненадлежащее исполнение обязательств, были включены в договоры вследствие стечения тяжелых обстоятельств: под угрозой отключения электроэнергии Энергосбытом.
Решением суда от 01.12.2004 в удовлетворении иска было отказано. Постановлением апелляционной инстанции арбитражного суда от 22.03.2005 решение было отменено, принят новый судебный акт об удовлетворении требований истца.
ОАО "Алтайэнерго" обратилось с кассационной жалобой, в которой просило Постановление апелляционной инстанции отменить, решение суда первой инстанции оставить в силе. По мнению заявителя, вывод суда о получении истцом уведомления о предполагаемом отключении 01.10.2005 электроэнергии не соответствовал материалам дела и не был обоснован. У истца была возможность обратиться в суд с заявлением о разрешении преддоговорного спора и с ходатайством в порядке ст. 93 АПК РФ об обеспечении исковых требований в виде запрещения ответчику отключать его энергоустановки. Кроме того, ОАО "Алтайэнерго" считало, что условия договоров о неустойке не противоречили закону и не нарушали права и интересы ООО "Барнаулэнерго", так как имели целью обеспечение надлежащего исполнения обязательств.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истец не представил доказательства о принятии спорных пунктов договора при наличии обстоятельств, характерных для кабальной сделки, а именно: нахождения его в тяжелых обстоятельствах; совершения сделки на крайне невыгодных условиях, чем воспользовалась другая сторона по сделке. Кроме того, суд посчитал не доказанным истцом противоречие спорных пунктов договоров компенсационной природе неустойки, закрепленной гражданским законодательством.
При повторном рассмотрении дела суд апелляционной инстанции не согласился с такими выводами суда первой инстанции, противоречащими фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам. Суд апелляционной инстанции посчитал, что у истца, оказывающего услуги по теплоснабжению населению и организациям, не имелось возможности по урегулированию преддоговорного спора в судебном порядке, поскольку уведомление Энергосбыта о предстоящем прекращении подачи электрической энергии с 04.10.2004 (начало отопительного сезона) в связи с неподписанием направленных энергоснабжающей организацией договоров истец получил 01.10.2004. Апелляционный суд оценил указанные действия ответчика как умышленные действия, вызвавшие для истца тяжелые обстоятельства и вынудившие заключить договоры на крайне невыгодных для него условиях, связанных с установлением его ответственности применительно к пунктам 7.1 и 7.2 договоров.
По мнению суда кассационной инстанции, истец доказал, что договоры энергоснабжения от 01.08.2004 N 9603-в, от 01.08.2004 N 5231-э являются для него кабальными в части условий, предусмотренных пунктами 7.1 и 7.2, и соответственно арбитражный суд апелляционной инстанции правомерно отменил решение суда об отказе в иске и удовлетворил исковые требования, признав спорные условия договоров недействительными. При этом судом также было учтено, что взыскание по договору N 5231-э десятикратной и двукратной по договору N 9603-в стоимости потребленной сверх обусловленного договорного количества энергии носит штрафной характер и по существу вступает в противоречие с закрепленной гражданским законодательством природой неустойки, определяющей компенсационный характер по отношению к убыткам.
Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суд кассационной инстанции постановил судебный акт апелляционной инстанции оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
В данном случае суд все-таки согласился признать спорную сделку кабальной. Причем к одинаковым выводам пришел как суд апелляционной, так и кассационной инстанции. Ключевым в данном случае оказалось то, что ответчик не направил уведомление о возможности отключения электроэнергии заранее. Тем самым был доказан такой элемент кабальной сделки, как вина другой стороны. Более того, в данном случае было доказано, что тяжелое положение сложилось именно в результате действий ответчика. То, что речь шла о тяжелой ситуации, понятно. Однако ст. 179 ГК РФ все-таки говорит о стечении тяжелых обстоятельств, а не просто о тяжелой ситуации, то есть о наличии по крайней мере двух неблагоприятных факторов. В данном случае одним из таких неблагоприятных факторов были несвоевременные действия ответчика, направившего уведомление. О втором факторе суд ничего не говорит. Однако в качестве такового можно рассматривать то, что ответчик, скорее всего, являлся монополистом. То есть его доминирующее положение на рынке оказалось вторым неблагоприятным фактором для потерпевшей стороны, который она своими действиями никак не могла предотвратить. Кстати, действия ответчика в таком случае подпадали под ограничения, установленные ст. 5 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". Однако истец по каким-то причинам предпочел не упоминать это в своем иске.
В данном деле присутствует и еще один любопытный элемент. Понятно, что электроэнергия могла быть реализована лишь по установленным тарифам. То есть ответчик формально не так уж и много выигрывал от этой сделки. Но для квалификации сделки как кабальной как раз и не обязательно доказывать, что недобросовестная сторона получила от нее особую выгоду.
1.3. Суд не согласился с конкурсным управляющим, что организация-банкрот заключила кабальный договор в силу стечения крайне тяжелых обстоятельств. По мнению суда, не были доказаны крайне невыгодные условия договора, а также вина другой стороны (Постановление ФАС МО от 16.09.2005 N КГ-А40/8685-05).
Комментарий
Судом 08.09.2003 в отношении ОАО "Мосзеленстрой-1" было возбуждено дело о банкротстве, 15.10.2003 в отношении его было введено наблюдение, а решением того же суда по делу N А40-32277/03-36-22, 30Б от 27.04.2004 данное общество было признано несостоятельным (банкротом) и в отношении его было открыто конкурсное производство. 17.11.1997 между Московским земельным комитетом (арендодатель) и ОАО "Мосзеленстрой-1" (арендатор) был заключен договор аренды земельного участка за N М-07-010327, по которому арендодатель предоставил на срок 49 лет арендатору в аренду под строительство и дальнейшую эксплуатацию производственной базы земельный участок площадью 13000 кв. м. 14 июня 2003 г. ОАО "Мосзеленстрой-1" (продавец) и ООО "Мехстройтехника" (покупатель) заключили договор купли-продажи права долгосрочной аренды вышеназванного земельного участка, оценив это право в размере 375000 руб.
Конкурсный управляющий ОАО "Мосзеленстрой-1" обратился в суд с иском к ООО "Мехстройтехника". Истец полагал, что при заключении договора от 14.06.2003 был нарушен закон: ст. 179 ГК РФ - договор являлся кабальным, ибо он был якобы заключен вследствие стечения тяжелых обстоятельств и на крайне невыгодных для истца условиях - ответчик воспользовался тяжелым финансовым положением истца; ст. 103 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" - сделка влекла за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими; ст. ст. 78 - 79 ФЗ "Об акционерных обществах" - сделка являлась крупной, и на ее совершение отсутствовало согласие уполномоченного органа ОАО "Мосзеленстрой-1". Истец также полагал, что договор являлся незаключенным в силу того, что не была произведена ее государственная регистрация. Соответственно, истец просил признать договор купли-продажи права аренды земельного участка от 14.06.2003 недействительным и применить последствия недействительности сделки.
Решением суда первой инстанции от 24.12.2004 в удовлетворении иска было полностью отказано. Постановлением апелляционного суда от 19.05.2005 данное решение было оставлено без изменения.
Истец направил кассационную жалобу. Представитель прокурора г. Москвы поддержал доводы истца лишь в части, касающейся признания договора недействительной сделкой по мотивам его кабальности.
По мнению суда кассационной инстанции, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно отказали истцу в удовлетворении предъявленного иска, поскольку обстоятельства, которые бы свидетельствовали объективно о недействительности спорного договора либо о его незаключенности, в материалах дела отсутствовали. Как отметил суд кассационной инстанции, в подтверждение вышеизложенного следовало указать о том, что договор от 14.06.2003 не мог быть в силу ст. 179 ГК РФ признан кабальным, поскольку вина ООО "Мехстройтехника" в том, что данное общество знало о тяжелом финансовом положении ОАО "Мосзеленстрой-1" и вынудило его, таким образом, к заключению спорного договора купли-продажи на крайне невыгодных для того условиях, не была установлена в суде, а также не подтверждалась имеющимися в деле доказательствами.
Суд кассационной инстанции нашел также несостоятельными ссылки истца на то, что договор являлся незаключенным, поскольку действующим законодательством не предусмотрена обязательность его регистрации соответствующим государственным органом; помимо этого, необходимо указать в данном случае и то, что 03.11.2003 между ОАО "Мосзеленстрой-1", ответчиком и Московским земельным комитетом было заключено дополнительное соглашение к договору аренды земельного участка за N М-07-010327 от 17.11.1997, которое подтверждало согласие арендодателя на отчуждение спорного земельного участка ответчику.
По мнению суда, отсутствовали также и основания для признания спорного договора недействительной сделкой по ст. ст. 78 - 79 ФЗ "Об акционерных обществах", так как при цене аренды участка в виде 375000 рублей с учетом данных баланса истца на июль 2003 г. согласие на одобрение либо заключение договора соответствующими органами управления ОАО "Мосзеленстрой-1" не требовалось.
Соответственно, суд кассационной инстанции постановил судебные акты двух инстанций оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
В данном деле, насколько это следует из текста постановления, прокурор согласился с истцом, что спорный договор является именно кабальной сделкой. Суд, в свою очередь, не согласился с истцом и прокурором по следующим обстоятельствам. Во-первых, по мнению суда, истец не смог доказать вины другой стороны, т. е. того, что она воспользовалась тяжелым положением потерпевшей стороны. Однако примечательно, что суд не поставил под сомнение то, что договор был заключен на крайне невыгодных для истца условиях.
Вряд ли оправданным было утверждение суда о том, что истец должен был доказывать, что ответчик вынудил его заключить договор на крайне невыгодных условиях. Если бы ответчик не вынуждал заключать договор на крайне невыгодных условиях, а лишь воспользовался стечением тяжелых обстоятельств (п. 1 ст. 179 ГК РФ), то и этого было бы достаточно для признания сделки кабальной. Наверное, суд счел необходимым сослаться на необходимость доказывания факта вынуждения лишь для того, чтобы постановление выглядело внешне более убедительным.
Кстати, в связи с данным делом возникает еще один вопрос. Фирма видит, что ее дела идут плохо и возможно банкротство, и стремится заранее вывести активы. Соответственно, она заключает договоры, умышленно занижая цену продаваемого имущества. Судебная практика показывает, что конкурсному управляющему в дальнейшем достаточно трудно оспорить подобные сделки. Ему либо надо доказывать умысел продавца, что конечно же затруднительно, либо искать иные основания для признания такой сделки недействительной. Истец в подобной ситуации может легко доказать невыгодность условий сделки и тяжелое положение потерпевшей стороны. Однако суд, как мы видим, предпочитает не признавать такие сделки кабальными. Один фактор возмездности и эквивалентности встречных предоставлений по спорному договору оказывается недостаточным. В результате, однако, остается без эффективного решения достаточно часто встречающаяся на практике ситуация с выводом активов.
1.4. Суд принял во внимание, что стороны должным образом исполнили свои обязательства по сделке, в том числе по оплате уступленного права требования. По мнению суда, этого достаточно для того, чтобы не рассматривать сделку в качестве кабальной (Постановление ФАС МО от 30.08.2005 N КГ-А40/8255-05).
Комментарий
Конкурсный управляющий КБ "Диалог-Оптим" (ООО) обратился в суд с иском к КБ "Унифин" ЗАО о признании недействительным договора уступки права требования, считая его кабальной сделкой.
Решением суда первой инстанции от 02.03.2005 в удовлетворении иска было отказано. Решение было мотивировано тем, что заключение названного договора цессии не могло повлечь преимущественного удовлетворения требований, т. к. уплаченные ответчиком по договору цессии денежные средства позволили пополнить состав имущества КБ "Диалог-Оптим", что на момент заключения договора уступки права требования КБ "Унифин" ЗАО не являлось кредитором КБ "Диалог-Оптим" (ООО), что оспариваемый договор цессии не являлся безвозмездной или льготной для ответчика сделкой, а также не является кабальной для КБ "Диалог-Оптим" (ООО).
Постановлением апелляционного суда от 20.05.2005 решение было оставлено без изменения. В кассационной жалобе истец просил решение и Постановление апелляционной инстанции отменить и направить дело на новое рассмотрение, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Согласно п. 3 ст. 129 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" конкурсный управляющий вправе предъявлять иски о признании сделок, совершенных должником, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 103 названного Закона, недействительными. При этом в соответствии с п. 3 ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана судом недействительной по заявлению внешнего управляющего или кредитора, если указанная сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими.
На день рассмотрения искового заявления по делу КБ "Диалог-Оптим" (ООО) решением суда был признан банкротом, и в отношении его было открыто конкурсное производство.
Отказывая в удовлетворении заявленного иска, суд первой инстанции указал на то, что договор цессии был заключен в соответствии с требованиями главы 24 ГК РФ, на возмездной основе, не ухудшил финансовое состояние истца, а ответчик надлежащим образом исполнил обязательство по оплате уступленного права требования.
По мнению суда кассационной инстанции, судом первой инстанции не была дана оценка доводам истца о том, что так называемая оплата уступленного права требования была произведена ответчиком за счет остатка его денежных средств на счете, находящемся в банке КБ "Диалог-Оптим" (ООО), при отсутствии денежных средств на корреспондентских счетах КБ "Диалог-Оптим" (ООО) и при наличии неисполненных аналогичных требований кредиторов физических и юридических лиц, притом что оплата уступленного права требования была произведена путем осуществления технической операции (внутрибанковской проводки). Кроме того, арбитражный суд первой инстанции не дал оценки тому обстоятельству, что при отсутствии договора цессии ответчик был бы включен в третью очередь реестра требований кредиторов должника на сумму находившихся на счете КБ "Унифин" (ЗАО) денежных средств при наличии у должника кредиторов первой и второй очереди.
Соответственно, суд кассационной инстанции отменил судебные акты двух инстанций и передал дело на новое рассмотрение.
Хотя в данном деле суд прямо не уделил значительного внимания рассмотрению вопроса о кабальном характере сделки, тем не менее его выводы представляют интерес именно с этой точки зрения. Кабальная сделка должна быть заключена на крайне невыгодных условиях для потерпевшей стороны. В данном случае в качестве такой потерпевшей стороны выступает конкурсный управляющий. Невыгодность сделки для него проявляется в том, что в результате ее заключения могут пострадать интересы отдельных кредиторов. То есть этот критерий кабальной сделки в данном случае мог бы быть доказан.
Однако примечательно то, что конкурсный управляющий не участвовал в заключении данной сделки. Она была заключена КБ "Диалог-Оптим", конкурсным управляющим которого он был назначен. Именно поэтому суд в обоснование его права ставить вопрос о недействительности таких сделок сослался не на ст. 179 ГК РФ, а на ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Кстати, в данном случае речь могла также идти и о третьем критерии кабального характера сделки - не исключено, что ответчик действительно воспользовался тяжелым положением КБ "Диалог-Оптим", который в итоге оказался банкротом. Однако в этом деле ясно видно, что суд ушел от рассуждений о том, насколько договор цессии был действительно невыгодной сделкой. Тут суд лишь позволил себе констатировать, что ответчик должным образом исполнил обязательство по оплате уступленного права требования. Однако понятно, что выполнение условий кабальной сделки никак не может сказаться на признании или непризнании ее таковой. Весь вопрос в том, насколько эти условия были выгодны для одной стороны и невыгодны для другой, насколько потерпевшая сторона была вынуждена на них согласиться.
Еще один вопрос в связи с данным делом - это квалификация сделки как совершенной с высоким уровнем предпринимательского риска. Когда речь идет о предстоящем банкротстве, конечно же одна из сторон может пойти и на невыгодные условия, и на проблематично положительный результат договора, пытаясь любой ценой спасти ситуацию. Ясно, что это обычная предпринимательская практика, которая не предполагает возможности признания подобных сделок недействительными.
1.5. Суд отказался назначить экспертизу для определения того, действительно ли спорная сделка заключена на крайне невыгодных условиях. По мнению суда, это не является вопросом, требующим специальных познаний. Соответственно, суд не признал спорную сделку кабальной (Постановление ФАС МО от 01.08.2005 N КГ-А40/6633-05).
Комментарий
Между ОАО "Мосэнергомонтаж" и ОАО "Электроцентроналадка" был заключен договор от 05.01.2004 на аренду нежилых помещений площадью 681,8 кв. м в здании, расположенном по адресу: Москва, Бережковская наб., д. 16, корп. 2, на срок с 05.01.2004 по 30.12.2004 для использования под офис.
ОАО "Мосэнергомонтаж" обратилось в суд с иском к ОАО "Электроцентроналадка" о признании сделки недействительной и обязании заключить договор аренды. При этом истец сослался на то, что по условиям нового договора размер арендной платы был определен из расчета 6000 руб. за 1 кв. м и данный договор был подписан истцом в результате стечения тяжелых обстоятельств, под угрозой выселения, в связи с чем являлся недействительной сделкой.
Решением суда первой инстанции от 24.02.2005, оставленным без изменения Постановлением апелляционного суда от 11.05.2005, в удовлетворении иска было отказано. При этом суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что истец - арендатор - не представил доказательств того, что предложенный ответчиком - арендодателем - размер арендной платы на 2001 год и оформление сделки были совершены в крайне невыгодных для него условиях.
Истец направил кассационную жалобу, в обоснование которой ссылался на нарушение судами статей 179, 621 ГК РФ, неназначение судом экспертизы для выяснения стоимости аренды спорных помещений. В отзыве на кассационную жалобу ответчик сослался на то, что заключение нового договора аренды с повышением арендной платы, о чем истец был своевременно уведомлен, не являлось признаком совершения кабальной сделки.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Согласно ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Таким образом, для признания сделки недействительной в силу кабальности необходимо наличие двух взаимосвязанных фактов: нахождение лица, совершившего сделку, в тяжелых обстоятельствах и совершение сделки на крайне невыгодных условиях. Вина другой стороны заключается в том, что она знала о тяжелых обстоятельствах лица и, воспользовавшись этим, умышленно вынудила его совершить сделку на крайне невыгодных для него условиях.
По мнению суда кассационной инстанции, разрешая спор, суд двух инстанций правомерно указал на то, что повышение ответчиком размера арендной платы не являлось таким умыслом. При этом судом было установлено, что ответчик заблаговременно уведомил истца об истечении срока действия договора аренды на 2003 г. и стоимости аренды на 2004 г., а истец подтвердил свои намерения заключить договор аренды на новый срок на иных условиях, что подтверждалось перепиской сторон.
Как указал суд кассационной инстанции, истцом не было представлено доказательств того, что размер арендной платы на 2004 г. и оформление сделки было совершено на крайне невыгодных для него условиях, в том числе отсутствие возможности оплачивать аренду. Соответственно, суды первой и апелляционной инстанций сделали обоснованный вывод о том, что истец не представил доказательств того, что договор аренды он вынужден был заключить вследствие стечения тяжелых обстоятельств и на крайне невыгодных для себя условиях.
Суд кассационной инстанции также отметил, что преимущественное право арендатора на заключение договора аренды на новый срок не может означать сохранения всех условий прежнего договора. А ссылка истца на то, что суд не назначил экспертизу, подлежала отклонению, так как судом в процессе рассмотрения спора не было установлено наличия вопросов, требующих наличия специальных познаний.
Соответственно, суд кассационной инстанции оставил судебные акты двух инстанций без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Важный вопрос в данном деле - это назначение экспертизы. Действительно, а как должен суд определить, является ли спорная сделка действительно крайне невыгодной? В рыночных условиях цена сделки определяется спросом и предложением. Если бы в данном случае предложение помещений для аренды превышало спрос на них, то, скорее всего, это привело к снижению стоимости аренды. Поскольку потерпевшая сторона не могла, судя по тексту Постановления, заключить договор аренды в ином месте на выгодных для нее условиях, значит, соотношение спроса и предложения было не в ее пользу. Однако ясно, что суд никак не может самостоятельно определить, какой является равновесная рыночная цена. Видимо, в такой ситуации стороны должны сами предоставлять доказательства уровня рыночных цен. В качестве таковых могут выступать ссылки, например, на авторитетные издания, анализирующие состояние того или иного рынка. Однако вряд ли можно назначить экспертизу для определения среднерыночных цен. Во всяком случае, суды применительно к случаям кабальных сделок, как правило, уходят от назначения подобных экспертиз.
Говоря об экспертизе, суд отметил, что он не установил наличия вопросов, требующих специальных познаний. Понятно, что суд почерпнул эту формулу из АПК РФ. Однако в контексте данного дела она явно звучит неудачно. Ведь тем самым суд допустил утверждение, что он и сам компетентен установить, насколько тот или иной уровень цен соответствует рыночным. Вряд ли у суда имеются возможности самостоятельно определять рыночный уровень цен. Такое, надо полагать, противоречит самой природе судебного органа.
Кстати, в данном случае, хотя суд и говорит, что для признания сделки кабальной необходимо два условия (тяжелые обстоятельства и невыгодные условия заключения сделки), тем не менее суд, во-первых, указывает на необходимость их взаимосвязанности, что совершенно правильно, и, во-вторых, обращает внимание на необходимость того, чтобы другое лицо воспользовалось тяжелым положением потерпевшей стороны. Суд прямо говорит о необходимости наличия вины у другой стороны, что, конечно же, важно для определения того, является ли спорная сделка кабальной или нет.
1.6. Суд счел, что затруднения потерпевшей стороны с арендой помещения не могут быть истолкованы как стечение тяжелых обстоятельств в понимании п. 1 ст. 179 ГК РФ, а заключенный на более короткий срок договор аренды, чем того желала указанная сторона, не может рассматриваться как сделка, заключенная на крайне невыгодных условиях (Постановление ФАС ПО от 11.08.2005 N А12-36442/04-С43).
Комментарий
Между ООО "Зори" и Департаментом муниципального имущества администрации г. Волгограда существовал договор аренды нежилого муниципального помещения сроком действия до 30.12.2003. Арендодатель 30.10.2003 обратился к ООО "Зори" с письмом, в котором просил последнего по окончании срока аренды освободить помещение. ООО "Зори", в свою очередь, обратилось с заявкой на аренду помещения с 01.01.2004 и по 31.12.2009. В долгосрочной аренде ему было отказано, и сторонами был подписан краткосрочный договор N 4/849-04 аренды того же помещения на срок с 01.01.2004 по 31.03.2004.
ООО "Зори", считая, что договор на 3 месяца носит кабальный характер и заключен им в силу необходимости, обратилось в суд с иском о признании п. 8.1 договора недействительным в силу ст. 179 ГК РФ и внесении в договор изменения в части срока его действия, определив срок аренды с 01.01.2004 по 31.12.2008.
Решением суда первой инстанции от 10.02.2005 в иске было отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 12.04.2005 решение было изменено и иск частично удовлетворен.
Первая инстанция в иске отказала, обосновав свое решение неправомерностью требований. Апелляционная инстанция, изменив решение суда первой инстанции, договор в части его п. 8.1 признала недействительным, мотивировав свое Постановление кабальностью сделки в этой части. Суд кассационной инстанции посчитал такой вывод ошибочным в силу следующего. В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Заключение договора аренды муниципального помещения с истцом не являлось для его собственника обязательным, кроме случаев, предусмотренных ст. 621 ГК РФ. Согласно п. 1 названной статьи ГК РФ арендатор имеет преимущественное право перед другими лицами на заключение договора аренды на новый срок при прочих равных условиях. Однако, как было установлено судом, собственник помещения не предполагал передавать его в аренду по окончании срока действия договора с истцом, в связи с чем применение правил ст. 621 ГК РФ в данном случае было недопустимо.
По мнению суда кассационной инстанции, также было недопустимо применение правил ст. 179 ГК РФ о кабальной сделке, поскольку истец добровольно заключил договор на срок с 01.01.2004 по 31.03.2004, согласившись с предложенным ответчиком условием при отсутствии обязанности ответчика по заключению договора.
Отсутствие у истца собственного помещения не порождало обязанность ответчиков по предоставлению ему помещений в обязательном порядке вопреки законным интересам собственника и владельца этих помещений. Такое обязание противоречит положению ст. 209 ГК РФ о правах собственника имущества.
Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции отменил Постановление апелляционной инстанции в части изменения решения суда первой инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции.
В данном деле особенно ярко видно, что сама конструкция кабальной сделки входит в противоречие с принципом свободы договора. Ясно, что заключение договора аренды - это свободный выбор его сторон. И крайне тяжело доказывать, что потерпевшая сторона была вынуждена этот договор заключить, отказываясь от аренды другого помещения. Конечно, в данном случае речь идет лишь о том самом риске, с которым предприниматель осуществляет свою деятельность. В данном случае предприниматель был не слишком удачлив, его дела пошли достаточно плохо. И даже рядовой вопрос об аренде помещения стал для него непреодолимым препятствием. Однако точно так же ясно, что это тяжелое положение не могло стать основанием для признания договора аренды кабальной сделкой.
Достаточно интересен в данном случае вопрос о применении последствий недействительности кабальной сделки. В ст. 179 ГК РФ предусмотрен механизм односторонней реституции, носящей конфискационный характер. Даже если бы данная сделка и была признана судом кабальной, вряд ли было бы обоснованно требовать обязать другую сторону заключить договор аренды на более продолжительный срок. Тут требования истца пришли в явное противоречие со смыслом п. 2 ст. 179 ГК РФ.
1.7. Суд не согласился с истцом, что сделка по реализации его наиболее ликвидного имущества по заниженной цене в результате проведения торгов была крайне невыгодной. Соответственно, суд отказался признать спорную сделку кабальной (Постановление ФАС СЗО от 26.10.2005 N А05-2660/2005-23).
Комментарий
Решением суда с ОАО "Норвуд Энтерпрайз" в пользу АКБ "Российский капитал" (далее - Банк) было взыскано 5680276 руб. 27 коп. Этим же решением было обращено взыскание на заложенное имущество ОАО "Норвуд Энтерпрайз", а именно: здание цеха оконных и дверных блоков общей площадью 8456,6 кв. метра, здание лесопильного цеха и сортировочной площадки общей площадью 5123,6 кв. метра, право аренды земельного участка. Была определена форма продажи - открытые торги и начальная продажная цена подлежащего реализации имущества. Было возбуждено исполнительное производство, и судебным приставом-исполнителем 15.01.2005 была подана заявка в Российский фонд федерального имущества в лице Архангельского регионального отделения (далее - Фонд имущества) на организацию торгов по продаже заложенного имущества.
В областной газете "Волна" 21.01.2005 было опубликовано объявление о приеме заявок на торги в виде открытого аукциона по продаже вышеуказанных объектов недвижимости. Публичные торги состоялись 22.02.2005, победителем было признано ООО "А. Р.М. Норд", с которым были подписаны протоколы N 3/1 и 3 о результатах торгов по продаже арестованного имущества. Сумма от реализации проданного имущества была перечислена на депозитный счет Службы судебных приставов-исполнителей и взыскателю не перечислена в связи с приостановлением исполнительного производства.
ОАО "Норвуд Энтерпрайз", ссылаясь на то, что введение в отношении его судом процедуры наблюдения в день проведения торгов препятствовало их проведению, обратилось в суд с иском к ОАО "АНТ-Бизнес" и Фонду имущества о признании недействительными проведенных 22.02.2004 торгов по продаже зданий цеха оконных и дверных блоков, лесопильного цеха и сортировочной площадки, а также договоров купли-продажи, заключенных по итогам оспариваемых торгов, и о применении последствий недействительности договоров в виде возврата имущества ОАО "Норвуд Энтерпрайз".
Определением суда от 26.04.2005 была произведена замена ненадлежащего ответчика надлежащим, а именно: ОАО "АНТ-Бизнес" было заменено на победителя торгов - ООО "А. Р.М. Норд". Этим же Определением к участию в деле в качестве третьего лица было привлечено Управление Федеральной службы судебных приставов по Архангельской области (далее - Управление ФССП).
Решением от 02.06.2005, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 12.08.2005, в иске было отказано. Суд первой инстанции, принимая решение об отказе в иске, исходил из того, что в момент проведения торгов 22.02.2005 в 11 ч. 00 мин. организаторы торгов не знали и не могли знать, что в отношении ОАО "Норвуд Энтерпрайз" в этот же день, но в 15 ч. 00 мин. арбитражным судом будет вынесено Определение о принятии заявления о признании должника банкротом и введении наблюдения.
Установив со стороны организаторов торгов отсутствие нарушений правил их проведения, суд пришел к выводу о том, что покупатель - ООО "А. Р.М. Норд" является добросовестным приобретателем, у которого имущество не может быть истребовано в порядке применения последствий недействительности сделки.
Суд первой инстанции также указал, что ОАО "Норвуд Энтерпрайз" не является заинтересованным лицом в применении последствий недействительности сделок, поскольку оно лишилось имущества не в ходе проведения оспариваемых торгов, а в результате обращения на него взыскания по решению арбитражного суда. Апелляционная инстанция согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что ОАО "Норвуд Энтерпрайз" является ненадлежащим истцом.
В кассационной жалобе ОАО "Норвуд Энтерпрайз" указало, что, по его мнению, оспариваемые торги не должны были проводиться 22.02.2005, поскольку определением суда от 22.02.2005 в отношении ОАО "Норвуд Энтерпрайз" было возбуждено дело о банкротстве и введена процедура наблюдения, что влекло введение моратория на обязательства должника и приостановление исполнительных действий. ОАО "Норвуд Энтерпрайз" считало, что 22.02.2005 судебный пристав-исполнитель не вправе был отменять ранее принятое им же Постановление от 22.02.2005 об отложении исполнительских действий. Кроме того, ОАО "Норвуд Энтерпрайз" ссылалось на то, что сделка, заключенная по результатам торгов, являлась кабальной и недействительной по правилам статьи 179 ГК РФ, поскольку отчуждение наиболее ликвидного имущества должника осуществлялось по заниженным ценам, что нарушило права предприятия и кредиторов. По мнению подателя жалобы, в рассматриваемом правоотношении была применима односторонняя реституция в виде обязанности ООО "А. Р.М. Норд" вернуть спорные объекты недвижимости в собственность ОАО "Норвуд Энтерпрайз".
ОАО "Норвуд Энтерпрайз" в обоснование недействительности проведенных 22.02.2005 торгов по реализации принадлежащего ему имущества указывало также, что основным препятствием к их проведению является наличие определения суда от 22.02.2005 о принятии заявления о признании должника банкротом и введении наблюдения.
Суд кассационной инстанции указал на следующие обстоятельства. Ст. 16 АПК РФ предусмотрено, что вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории РФ. Поскольку Определение о принятии заявления о признании должника банкротом и введении наблюдения было вынесено в день проведения торгов, необходимо было установить, до начала или после проведения торгов оно было принято судом, так как исполнять можно только принятый судебный акт, переданный на исполнение. В данном случае судом было установлено, и это не оспаривается сторонами, что торги проводились в 11 ч. 00 мин., о наличии Определения о принятии заявления о признании должника банкротом и введении наблюдения ни организатор торгов, ни судебный пристав-исполнитель не были осведомлены. Истец признал, что данное Определение было получено им только в 15 ч. 00 мин. Как следовало из материалов дела, Определение о введении процедуры наблюдения было получено судебным приставом-исполнителем, Фондом имущества 24.02.2005.
Суд кассационной инстанции указал в отношении действий судебного пристава-исполнителя об отмене своего же Постановления об отложении исполнительных действий, что организатору торгов не предоставлено право давать оценку правомерности или неправомерности поведения судебного пристава-исполнителя. Поэтому, получив 22.02.2005, в день проведения торгов, в 10 ч. 40 мин. извещение об отмене Постановления судебного пристава-исполнителя об отложении исполнительных действий, Фонд имущества не мог отменить назначенные торги.
Соответственно, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что при таких обстоятельствах торги не могли быть признаны недействительными. Исходя из этого суд оставил судебные акты двух инстанций без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Аргументом истца о кабальном характере спорной сделки было то, что на торгах было реализовано наиболее ликвидное имущество и по существенно заниженной цене. Тут истец затронул важный теоретический и практический вопрос о том, где пролегает грань между сделкой, заключенной на крайне невыгодных условиях (п. 1 ст. 179 ГК РФ), и неэквивалентной сделкой. Если сделка заключена на крайне невыгодных условиях, то это может быть кабальная сделка. Если же сделка недостаточно выгодна или вообще невыгодна для одной из сторон, но та пошла на ее заключение в силу каких-то условий (например, неблагоприятного прогноза изменения конъюнктуры рынка и угрозы понести еще более существенные потери в случае промедления), то тут речь идет лишь о предпринимательском риске (п. 1 ст. 2 ГК РФ) и свободе договора (ст. 421 ГК РФ). Суд вынужден давать оценку эквивалентности соответствующей спорной сделки, решая, где на практике кончается предпринимательский риск и свобода договора и начинаются крайне невыгодные условия. На примере данного дела особенно заметно, что суд, решая вопрос о невыгодных условиях сделки, вынужден фактически осуществлять контроль за экономическим соответствием обмениваемых благ. Эквивалентность обмена в рыночных отношениях определяется, как известно, соотношением спроса и предложения. Так что задача суда в данном случае (определить, насколько предложенная цена соответствовала рыночной) была действительно трудной. Суд и постарался от нее уйти, по возможности ссылаясь на иные обстоятельства. Видимо, истцу в данном деле не следовало ставить вопрос о неэквивалентности сделки в качестве ключевого аргумента в пользу кабального характера этой сделки. Одновременно было бы не лишним более обоснованно аргументировать крайнюю невыгодность условий договора, если она, конечно, имела место.
Что касается аргумента истца о ликвидности, то, как известно, взыскание в рамках исполнительного производства вообще в первую очередь обращается на наиболее ликвидные активы, а именно на денежные средства. Так что в этой части доводы истца не слишком убедительны. Другое дело, что его имущество было реализовано по заниженной цене. Возможно, при других обстоятельствах этот аргумент и мог бы быть принят судом. Однако тут речь шла не просто о реализации имущества, а о торгах. Суть же проведения торгов такова, что соответствующее имущество приобретает то лицо, которое дало за него наивысшую цену. От организаторов торгов в лучшем случае зависела стартовая цена, но уж никак не конечная. Другое дело, что в ходе торгов мог иметь место сговор участников. Но тогда истцу и надо было его доказывать.
В вопросе о справедливой цене реализации имущества доводы истца также не выглядят убедительными. Он, в частности, сослался на то, что были ущемлены интересы кредиторов. Однако ясно, что кредиторы могли принять участие в торгах, о чем истец предпочел не упоминать.
1.8. По мнению суда, истец должен доказывать обстоятельства заключения кабальной сделки, предоставляя соответствующие документы. В частности, именно документами, а не иными доказательствами должен быть подтвержден факт заключения сделки на крайне невыгодных условиях, в результате стечения тяжелых обстоятельств, а также наличие порока воли потерпевшей стороны (Постановление ФАС УО от 19.07.2005 N Ф09-2242/05-С3).
Комментарий
ЗАО "Тур-1" обратилось в суд с иском к ЗАО "Губернский город":
1) о признании незаключенным генерального договора от 07.07.2003 N 30П в части поставки вспомогательного оборудования (п. 3.1 и 3.4.1);
2) о признании незаключенным дополнительного соглашения от 06.11.2003 N 1 к договору от 07.07.2003 N 30П в части поставки оборудования, предусмотренного п. 1, 3;
3) о признании недействительным дополнительного соглашения от 06.11.2003 N 1 к договору от 07.07.2003 N 30П, как заключенного под влиянием обмана, а также вследствие стечения для истца тяжелых обстоятельств, на крайне невыгодных условиях.
Решением суда первой инстанции от 02.03.2005 в удовлетворении иска было отказано. Постановлением суда апелляционной инстанции от 19.05.2005 решение было оставлено без изменения.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Согласно п. 3 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
По мнению суда кассационной инстанции, суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что генеральный договор от 07.07.2003 N 30П сочетал в себе элементы договора поставки и подряда. Согласование сторонами указанного договора условий о наименовании и количестве подлежащего поставке вспомогательного оборудования подтверждалось накладной, доверенностью, актом и справкой о стоимости выполненных работ и затрат.
Как счел суд кассационной инстанции, при таких обстоятельствах в удовлетворении заявленного требования о признании незаключенными генерального договора и дополнительного соглашения к нему в части поставки вспомогательного оборудования судами было отказано обоснованно (ст. 432, 438, 455, 465 ГК РФ).
Суд кассационной инстанции указал также, что в соответствии с п. 1 ст. 179 ГК РФ кабальной сделкой является сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась. Таким образом, для признания недействительной кабальной сделки необходимо наличие двух взаимосвязанных фактов: нахождение лица, совершающего сделку, в тяжелых обстоятельствах и совершение сделки на крайне невыгодных условиях.
Отказывая в удовлетворении требования о признании недействительным дополнительного соглашения от 06.11.2003 N 1, как заключенного под влиянием обмана, а также вследствие стечения для истца тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что документального подтверждения подписания ЗАО "Тур-1" указанного соглашения на крайне невыгодных условиях, из-за стечения тяжелых обстоятельств или помимо воли истцом не представлено (ст. 65 АПК РФ).
С учетом вышеизложенного суд кассационной инстанции оставил без изменения решение суда первой инстанции и Постановление суда апелляционной инстанции, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Один из вопросов, который в данном случае стоял перед судом, идет ли речь действительно о кабальной сделке или потерпевшая сторона заключила спорное соглашение, допустив явный коммерческий просчет. Истец не смог представить убедительных доказательств в подтверждение своих требований. Еще один интересный аспект данного дела - это то, что истец не смог представить суду именно документальные доказательства этого. Конечно, суд, рассматривая какое-то дело, сам определяет, какие факты он рассматривает в качестве доказательств. Такими доказательствами могут быть и свидетельские показания (ст. 56, 88 АПК РФ). Однако что касается именно кабальных сделок, то вполне понятно и объяснимо желание суда иметь именно документальные доказательства. Это связано с тем, что слишком легкое признание сделки недействительной по признаку кабальности в условиях свободы договора чревато угрозой для стабильности гражданского оборота. Именно потому-то суды и подходят исключительно требовательно к необходимости доказывания всех критериев кабальной сделки.
В данном деле и сам истец не был уверен, что заключенную им сделку следует квалифицировать именно и только как кабальную. В своем исковом заявлении он пытался также доказать, что спорная сделка должна рассматриваться как незаключенная. Кстати, на практике грань между незаключенной и недействительной сделкой достаточно размыта. Некоторые специалисты предлагают считать, что незаключенная сделка - это, по сути, и есть недействительная сделка.
Еще один элемент данного судебного акта, представляющий интерес, - это утверждение суда, что для признания сделки кабальной достаточно двух фактов: тяжелые обстоятельства и заключение сделки на невыгодных условиях. Однако суд почему-то обошел вниманием и такой критерий, как сознательное использование тяжелого положения другой стороной.
1.9. Суд отказался признать сделку кабальной, посчитав, что угроза причинения вреда потребителям электроэнергии не может рассматриваться как доказательство заключения истцом спорной сделки на крайне невыгодных условиях и в результате стечения тяжелых обстоятельств (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2004 N 09АП-3069/04-ГК).
Комментарий
ГУП "Мосгортепло" обратилось в суд с иском к ОАО "Мосэнерго" о признании недействительным дополнительного соглашения от 17.11.2003 б/н по основанию, предусмотренному ст. 179 ГК РФ. Решением суда первой инстанции от 09.08.2004 исковые требования были удовлетворены.
ОАО "Мосэнерго" подало апелляционную жалобу, в которой ссылалось на то, что суд необоснованно посчитал, что ответчик прекращал подачу тепловой энергии истцу с целью вынудить истца заключить дополнительное соглашение, что не соответствовало действительности; суд неполно выяснил обстоятельства дела, подтверждая факт принуждения истца подписать оспариваемое дополнительное соглашение письмом ответчика о намерении прекратить подачу тепла домам N 2 и 4 по ул. Анохина из-за отсутствия договоров, которые были направлены истцом ответчику, что не соответствовало обстоятельствам дела; предусмотренный дополнительным соглашением порядок оплаты не являлся авансовым, это была оплата текущего потребления; суд в отсутствие соответствующих доказательств, которые должен был представить истец, признал сделку кабальной; обоснование суда о недействительности сделки ввиду того, что законом предусмотрен порядок расчетов только за фактически принятое количество энергии, не соответствует ст. 544 ГК РФ и ст. 2 ФЗ "О внесении изменений и дополнений в ФЗ "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в РФ"; жилищные организации оплачивают истцу тепловую энергию путем авансирования, в связи с чем вывод суда о невозможности произведения расчетов, предусмотренных дополнительным соглашением, являлся неверным.
ГУП "Мосгортепло" в отзыве сослалось на следующие обстоятельства: дополнительное соглашение от 17.11.2003 являлось недействительной (кабальной) сделкой, т. к. оно было подписано истцом на крайне невыгодных условиях, вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем воспользовался ответчик; ответчик не представил суду первой инстанции соответствующих доказательств, что истец систематически не исполнял свои обязательства по оплате тепловой энергии, поставленной ОАО "Мосэнерго"; ссылки ответчика на Постановления Правительства РФ от 04.04.2000 N 294 и от 05.01.1998 N 1 являлись необоснованными.
Суд апелляционной инстанции установил по делу следующие обстоятельства. Исковые требования ГУП "Мосгортепло" были заявлены на основании ст. 179 ГК РФ, в соответствии с которой сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Таким образом, как указал суд апелляционной инстанции, для признания недействительной сделки кабальной необходимо наличие двух взаимосвязанных фактов: 1) нахождение лица, совершающего сделку, в тяжелых обстоятельствах; 2) совершение сделки на крайне невыгодных условиях. Вина другой стороны заключается в том, что она знала о тяжелых обстоятельствах лица и, воспользовавшись этим, вынудила его совершить сделку на крайне невыгодных для него условиях.
В соответствии со ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Однако истец, по мнению суда апелляционной инстанции, не доказал обстоятельств, на основании которых оспариваемая сделка должна была быть признана недействительной в соответствии со ст. 179 ГК РФ. Довод истца о подписании дополнительного соглашения на крайне невыгодных для себя условиях вследствие тяжелых обстоятельств, связанных с возможностью причинения значительного ущерба жизни и здоровью физических лиц, необоснованных убытков потребителей, пользователей тепловой энергии, не мог свидетельствовать о нахождении лица, совершающего сделку (истца), в тяжелых обстоятельствах и совершении сделки на крайне невыгодных для истца условиях.
В качестве доказательства того, что ГУП "Мосгортепло" вынуждено было заключить дополнительное соглашение от 17.11.2003 вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, истец в судебном заседании суда апелляционной инстанции сослался на письмо ЗАО "Центр обслуживания продаж энергии" в адрес ЗАО "Жилцентр СК" о заключении договора энергоснабжения для потребителей тепловой энергии в горячей воде и письмо ЗАО "Жилцентр СК", направленное в адрес ГУП "Мосгортепло", о принятии мер по заключению договоров на отпуск тепловой энергии по жилым домам, принятым в эксплуатацию ЗАО "Жилцентр СК" по ул. Академика Анохина, д. 2, корп. 1 и д. 2, корп. 2, а также решения суда первой инстанции об оставлении без удовлетворения исков ОАО "Мосэнерго" о внесении изменений в действующие договоры энергоснабжения, заключенные с истцом.
По мнению суда апелляционной инстанции, указанные документы и решения суда не могли рассматриваться в качестве доказательств, подтверждающих заявленные требования, поскольку данные письма и решения суда первой инстанции не содержали сведений о принуждении истца заключить оспариваемое дополнительное соглашение от 17.11.2003.
Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что дополнительное соглашение сторон от 17.11.2003 является недействительной (кабальной) сделкой, по мнению суда апелляционной инстанции, не был подтвержден материалами дела.
На основании изложенного апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции и в иске отказал.
Пострадавшей стороне, просившей признать сделку недействительной, было необходимо доказывать в суде, что существует связь между тяжелыми обстоятельствами и заключением невыгодной сделки, осведомленность другой стороны об этих обстоятельствах и их использование другой стороной к своей выгоде. То есть речь шла об установлении объективных признаков кабального договора. В данном случае истец считал, что он действительно находился в тяжелых обстоятельствах, иначе он не согласился бы на заключение спорного соглашения. Однако эти тяжелые условия заключались в том, что в случае прекращения подачи электроэнергии пострадали бы конкретные жильцы. Можно ли считать, что подобное обстоятельство было тяжелым именно для истца? Вопрос явно спорный. Объективно тяжелое положение сложилось бы именно для жильцов, а истец нес бы, вероятно, за это скорее моральную ответственность. Нельзя исключить, что в таком случае материальную ответственность перед жильцами нес бы не истец, а как раз ответчик. Во всяком случае, суд апелляционной инстанции именно так и рассудил - тяжелые последствия для потребителей не означали автоматически тяжелого положения для самого истца.
Соглашение, скорее всего, действительно было невыгодным для истца, иначе он не обратился бы в суд. Однако явно сомнительным представляется вывод суда апелляционной инстанции, что материалы дела не содержали сведений о принуждении истца заключить спорную сделку. Вряд ли можно считать критерием кабальной сделки факт принуждения к ее заключению. Конечно, если такое принуждение имело место, то это только подтверждало бы вынужденный характер договоренности. Но и при отсутствии принуждения сделка вполне может быть признана кабальной. Сама ситуация принуждает потерпевшую сторону заключить такую сделку - именно в этом смысл ст. 179 ГК РФ. Речь идет лишь о том, что другая сторона должна сознательно использовать тяжелое положение потерпевшей стороны.
2. Суд счел, что стороны должным образом исполнили свои обязательства по сделке, и отказал в иске о признании ее недействительной. Суд также указал, что признание сделки недействительной по мотиву мнимости не является выходом за пределы исковых требований, хотя истец в исковом заявлении сослался лишь на предполагаемую притворность сделки (Постановление Президиума ВАС РФ от 01.11.2005 N 2521/05).
Комментарий
Прокурор Самарской области обратился в суд с иском к администрации области и ЗАО "ЛогоВАЗ" о признании сделки от 15.06.1995, заключенной между АОЗТ "ЛогоВАЗ" (правопредшественником ЗАО "ЛогоВАЗ") и администрацией, недействительной на основании ч. 2 ст. 170 ГК РФ по мотиву ее притворности.
Решением суда первой инстанции от 27.04.2004 иск был удовлетворен, сделка признана ничтожной, но по мотиву мнимости. В части применения последствий недействительности ничтожной сделки в виде исключения администрации из числа акционеров ЗАО "ЛогоВАЗ" было отказано. Постановлением суда апелляционной инстанции от 25.08.2004 решение было изменено: в удовлетворении заявленных требований отказано в полном объеме. ФАС ПО Постановлением от 29.11.2004 Постановление суда апелляционной инстанции оставил без изменения. Президиум ВАС РФ своим Постановлением от 01.11.2005 оставил постановления судов апелляционной и кассационной инстанций без изменения.
При этом суд надзорной инстанции указал, что сделанный судами апелляционной и кассационной инстанций вывод об отсутствии у суда права установить, что сделка ничтожна по иным основаниям, чем те, которые указаны истцом, не соответствует действующему законодательству. При рассмотрении спора о ничтожности сделки суд оценивает сделку, руководствуясь всей совокупностью применяемых к ней норм закона и иных правовых актов. Суд также отметил, что, поскольку договор от 15.06.1995 был реально исполнен сторонами в полном объеме, вывод суда первой инстанции об его мнимом характере не был основан на законе (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Таким образом, договор не являлся ни притворной, ни мнимой сделкой.
При подаче искового заявления о признании сделки недействительной (ничтожной) конечно же возникает вопрос, по какому основанию она может быть признана таковой. И от решения этого вопроса зависит многое. Если истец неточно определил мотивы, по которым сделка может быть признана недействительной, то в иске может быть отказано. Формально спорная сделка может быть либо мнимой, либо притворной. Однако на практике эта грань не всегда очевидна. Данное дело является достаточно характерным и как раз и показывает, что истец не всегда может определить эту грань. Понятно, что стороны спорной сделки, скорее всего, заключали ее с какой-то целью. Эта цель может иметь как характер гражданско-правовой сделки, так и иной характер. Связь этой цели со спорной сделкой также может быть различной. В какой-то ситуации суд может счесть, что эта связь существует, и при наличии соответствующих обстоятельств признает спорную сделку притворной. Если же такая связь покажется суду не очевидной, то не исключено, что спорная сделка будет признана мнимой. Истец может, конечно, в ходе разбирательства изменить предмет иска, изменив одновременно и основания, и тем самым более точно сформулировать свои требования с учетом выявленных обстоятельств. Однако далеко не всегда ясно, какие именно аргументы и обстоятельства представляются для суда более убедительными. Точно так же ясно, что суд не может выходить за пределы исковых требований. В такой ситуации истец может оказаться вынужденным подавать новый иск в суд первой инстанции с учетом выводов, к которым уже пришел суд по предыдущему иску.
Подобные сложности возникают достаточно часто. Тем более что критерии признания сделки недействительной далеко не всегда носят четкий и ясный характер. Однако данное решение суда примечательно именно в связи с тем, что ГК РФ очень определенно различает мнимые и притворные сделки. Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка - это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Такая сделка ничтожна.
В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка - это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку. Конечно же, и такая сделка является ничтожной. Однако тут важно уточнение, которое также приведено в п. 2 вышеуказанной статьи. Согласно ГК РФ, если сделка является ничтожной по основанию ее притворности, то к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.
Нужно признать, что различие между мнимой и притворной сделкой достаточно значительное. Мнимая сделка вообще не создает правовых последствий. Притворная сделка ничтожна, но она по определению прикрывает другую сделку. И вот к этой другой сделке согласно ГК РФ применяются относящиеся к ней правила. То есть нельзя сказать, что и она тоже будет ничтожной.
Однако у мнимой и притворной сделки есть и много общего. Настолько много, что, по мнению Президиума ВАС РФ, суд не выходит за пределы исковых требований, признавая соответствующую сделку ничтожной по мотиву мнимости, даже если в исковом заявлении указано иное основание - притворность. И в случае мнимой, и в случае притворной сделки имеет место порок воли. Соответствующие лица, заключая сделку, на самом деле преследуют иные цели, нежели те, которые обозначены в этой сделке. Тут надо различать то, что эти лица имеют в виду (внутренняя воля) и то, что они отражают в условиях сделки (волеизъявление). Имеет также значение, исполняют ли стороны такой сделки предусмотренные ею условия или нет и каким образом исполняют. Бывают также случаи, когда одна сторона искренне исполняет условия сделки, а другая имеет в виду иные цели, чем те, которые в ней зафиксированы. Возникают и иные многочисленные проблемы при квалификации действий и намерений сторон. В результате суды во внешне достаточно схожих ситуациях нередко выносят разные решения.
Данный судебный акт примечателен еще по одной причине. Прокуратура оспорила сделку между администрацией и коммерческой фирмой, полагая, что на самом деле имела место не сделка по оплате администрацией акций этой фирмы, а сделка по безвозмездной передаче акций администрации (см. более подробно позицию сторон, изложенную в Постановлении ФАС ПО от 29.11.2004 по делу N А55-19767/02-33).
Как представляется, в таком случае речь шла о притворной сделке. Соответственно, можно было бы ожидать, что прокуратура, говоря о применении последствий недействительности сделки, будет требовать применения правил сделки безвозмездной передачи. То есть акции должны были бы оставаться в таком случае у администрации. Однако на самом деле прокуратура потребовала в иске исключить администрацию из числа акционеров этой фирмы. Тут явно прослеживается какая-то правовая нелогичность. Хотя мотивы прокуратуры можно понять - фирма по каким-то причинам сочла необходимым сделать администрации достаточно крупный подарок, а прокуратура этот подарок считала необходимым у администрации изъять.
Некоторые нелогичности в данном деле этим не ограничились. Если судить по Постановлению Президиума ВАС РФ, обе стороны выполнили условия сделки, а именно: фирма передала администрации часть акций, а та оплатила акции имеющимися у нее облигациями, что подтверждалось соответствующими документами, в частности актом приемки-передачи акций. Если же обратиться к тексту вышеупомянутого Постановления ФАС ПО от 29.11.2004 по делу N А55-19767/02-33, то там ситуация изложена несколько иначе. Администрация действительно стала владельцем 6% доли в уставном капитале ЗАО "ЛогоВАЗ", однако ОАО "АвтоВАЗ" на стоимость акций были зачтены налоговые обязательства перед бюджетом Самарской области.
Иными словами, речь шла не о покупке акций, а о погашении задолженности перед бюджетом фирмы, облигациями которой и были оплачены акции, что явно не одно и то же. Надо признать, что в такой ситуации у прокуратуры могли возникнуть основания обратиться в суд.
Судебная практика по вопросу квалификации ничтожной сделки как мнимой или притворной, конечно же, неоднозначна. Нередко истец во избежание осложнений указывает сразу на оба основания, хотя они явно различны. Суд, исследуя обстоятельства соответствующего дела, также подчас изучает как основание мнимости, так и притворности, вне зависимости от того, указал ли прямо на это основание истец или нет. Нередко суды отказывают в удовлетворении подобных исков в связи с тем, что истец не смог доказать порок воли, то есть то, что у ответчика имелось намерение достичь иную цель, нежели та, которая была прямо зафиксирована в сделке:
2.1. Истец сослался на то, что спорная сделка была мнимой или притворной. Суд не согласился с этим, указав на то, что сделка была возмездной, а значит, не прикрывала сделку дарения имущества (Постановление ФАС ВВО от 14.01.2004 N А29-1995/2003-2Э).
Комментарий
ОАО "Поиск" обратилось в суд с иском к ООО "Линия закона" о признании недействительным договора купли-продажи недвижимости от 01.04.2002 и применении последствий его недействительности. Иск был мотивирован тем, что договор был заключен с нарушением ст. ст. 77, 82, 83 ФЗ "Об акционерных обществах" и ст. 55 ФЗ от 08.01.1998 N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Кроме того, по мнению истца, спорный договор в соответствии со ст. 170 ГК РФ являлся мнимой либо притворной сделкой. Договор купли-продажи недвижимости являлся притворной сделкой, поскольку прикрывал договор дарения. Рыночная цена имущества почти в три раза превышала указанную в договоре. Сделка также являлась ничтожной, так как проданное имущество находилось под арестом.
Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении иска. Суд кассационной инстанции оставил судебные акты двух инстанций без изменения. При этом суд указал на следующие обстоятельства. В соответствии с ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Соответственно, суд пришел к выводу о недоказанности истцом притворности совершенной сделки, а также совершения ее под влиянием заблуждения. Согласно ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. По утверждению истца договор купли-продажи недвижимого имущества фактически прикрывал сделку дарения имущества, поскольку была существенно занижена стоимость проданного имущества. Суд обоснованно отклонил данный довод как не подтвержденный материалами дела и не соответствующий закону, т. к. согласно ст. 572 ГК РФ по договору дарения передача имущества осуществляется на безвозмездной основе. А из пункта 2.1 спорного договора купли-продажи недвижимости следовало, что он являлся возмездным. Кроме того, спорный договор не мог быть отнесен к категории крупных сделок, поэтому привлечение независимого оценщика для определения стоимости отчуждаемого имущества в порядке, определенном ст. 77 ФЗ "Об акционерных обществах", не требовалось. Оценив содержание постановления судебного пристава-исполнителя о снятии ареста и соответствие его законодательству об исполнительном производстве, суд также установил, что к моменту совершения спорной сделки арест с имущества был снят.
2.2. Суд отказался признать спорные сделки мнимыми или притворными, т. к. истец не смог доказать порок воли заключивших их сторон. Суд также учел, что спорные сделки по крайней мере частично исполнялись (Постановление ФАС ДВО от 01.06.2004 N Ф03-А04/04-1/1295).
Комментарий
ЗАО "Мостострой - 9" обратился в суд с иском к ООО "Балтийская строительная компания - 30", а также к ООО "Трансинвест 2000" о признании договора купли-продажи N 30-ВЛ от 24.04.2002 и договора внутреннего финансового лизинга N 30-ВЛ/ТИ от 24.04.2002 недействительными ввиду их мнимости.
Решением суда первой инстанции от 21.11.2003, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 09.02.2004, в иске было отказано. При этом суды первой и апелляционной инстанций, отклоняя требования ЗАО "Мостострой - 9", установили факт выполнения сторонами своих обязательств по оспариваемым сделкам и в связи с этим отсутствие оснований для признания их мнимыми, притворными, нарушающими основы правопорядка и нравственности (ст. ст. 169, 170 ГК РФ).
Истец обратился в кассационный суд с жалобой, в которой указал, что показания одного из свидетелей, а также другие имеющиеся в деле доказательства подтверждали заключение оспоренных договоров в иные, более поздние сроки, с целью, противной интересам государства и общества. По утверждению истца, спорные сделки совершались сторонами лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, то есть являлись мнимыми, и с целью затруднить или сделать невозможным исполнительное производство, возбужденное судебным приставом-исполнителем, о взыскании с ООО "БСК-30" в пользу ЗАО "Мостострой - 9" 19169136 руб. 35 коп.
Суд кассационной инстанции установил, что оспоренные сделки фактически исполнялись, по крайней мере частично, а ответчики платили соответствующие налоги. Однако договор лизинга был в дальнейшем сторонами расторгнут ввиду тяжелого финансового положения лизингополучателя (соглашение от 31.01.2003), а полученное имущество по акту от 31.01.2003 возвращено лизингодателю. Суд при этом счел, что истец не смог подтвердить свой довод о намерении сторон по оспариваемым сделкам уклониться от погашения имеющейся задолженности перед ним. Суд также отметил, что факт подписания договоров в момент, не соответствующий указанной на них дате, не влияет на вывод суда об их действительности. Соответственно, суд кассационной инстанции оставил судебные акты двух инстанций без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
В данном случае, насколько можно заключить по тексту судебного постановления, суд не смог установить, а истец не смог доказать порок воли сторон оспоренных договоров, то есть основание, общее как для притворных, так и для мнимых сделок. В результате заключенных ими договоров, как это следует из Постановления, истец не смог обратить взыскание на имущество таким образом, как он был намерен сделать, возбуждая исполнительное производство. Надо полагать, что ответчики, заключая спорные договоры, также понимали, к каким последствиям это приведет, помимо тех, которые были прямо оговорены в договорах. Однако суд в данном деле был вынужден выносить решение исходя из доказанных обстоятельств дела: сделки были формально заключены до момента возбуждения исполнительного производства и по крайней мере частично исполнялись. То есть даже если воля сторон и не совпадала с волеизъявлением, доказать это в суде истец не смог.
2.3. По мнению суда, спорные договоры не являлись мнимыми или притворными сделками, т. к. истцы не смогли доказать наличия соответствующих условий подобных сделок, в частности, противоречия между внутренней волей и волеизъявлением сторон, а также то, что они прикрывали другие сделки (Постановление ФАС МО от 02.08.2005 N КГ-А41/6876-05).
Комментарий
Суд первой инстанции своим решением от 14.01.2005, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 05.05.2005, отказал в удовлетворении иска ПБОЮЛ К. В., ПБОЮЛ К. О., ПБОЮЛ К. Р. к АООТ "Московская ТЭК", АОЗТ "НИСК", ОАО "МНПЗ" о признании ничтожными сделок от 25.04.1994 и применении последствий их недействительности на основании ст. 167 ГК РФ. При этом суд исходил из того, что истцами не были представлены доказательства мнимости и притворности сделок, а также совершения их под влиянием обмана со стороны ОАО "МНПЗ". Кроме того, суд указал, что ОАО "МНПЗ" и участники договора простого товарищества от 06.12.1993 не являлись участниками спорных договоров.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Между АОЗТ "НИСК" и АООТ "Московская ТЭК" были заключены договоры от 25.04.1994 на поставку, переработку и реализацию нефтепродуктов. Полагая, что указанные договоры являются мнимыми и притворными, а также совершенными под влиянием обмана со стороны ОАО "МНПЗ", ПБОЮЛ К. В., ПБОЮЛ К. О., ПБОЮЛ К. Р. обратились в суд с иском. Однако суд пришел к выводу, что договоры от 25.04.1994 не противоречили требованиям гл. 24 ГК РФ и гл. 9 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, действовавших в спорный период. Истцы не представили доказательств, подтверждающих заключение ответчиками договоров лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, либо для прикрытия других сделок. Не было также представлено доказательств заключения договоров под влиянием обмана. Суд также отклонил довод истцов, что спорные договоры были оплачены именно ими, поскольку это не было подтверждено документально. Соответственно, суд оставил судебные акты двух инстанций без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
И в данном случае истцы столкнулись с проблемой доказывания порока воли, несоответствия внутренней воли волеизъявлению. Ясно, что обстоятельства подобного рода могут быть убедительно подтверждены, если представлены соответствующие документы. Истцы не смогли доказать, что они оплачивали спорные договоры, что действительно было важно. Они также не смогли доказать связь спорных договоров с договором простого товарищества, что также было существенным обстоятельством. Однако надо отметить, что суд не счел возможным отказать истцам по той причине, что они одновременно ссылались на различные основания ничтожности оспариваемых ими договоров.
2.4. Суд не согласился с доводами истца, что спорная сделка была мнимой или притворной, поскольку она исполнялась. Кроме того, истец не доказал, что указанная сделка прикрывала иную сделку и была совершена с умыслом неправомерно получить налоговое возмещение (Постановление ФАС ПО от 28.06.2005 N А12-36653/04-С40).
Комментарий
Инспекция Министерства по налогам и сборам РФ по Волгоградской области обратилась с иском к ООО "Лагуна" и ПБОЮЛ Жеребцову А. О. о признании недействительной заключенной ими сделки на сумму 90000 руб., применении последствий ее недействительности. Истец просил признать рассматриваемые сделки недействительными по основаниям, предусмотренным ст. ст. 169, 170 ГК РФ. Исковые требования были основаны на том, что, по данным ИМНС по Кировскому району г. Астрахани, последняя отчетность была представлена Жеребцовым А. О. за май 2001 г., по требованиям налогового органа он не являлся в инспекцию. Соответственно, он хозяйственной деятельности в проверяемый период не осуществлял, а заключенные им в этот период сделки являются мнимыми на основании ст. 170 ГК РФ. Кроме того, сделки были направлены на возмещение ООО "Лагуна" из бюджета налога на добавленную стоимость, в то время как поставщик умышленно уклонялся от уплаты налога на добавленную стоимость, в связи с чем у ООО "Лагуна" не могло возникнуть право на возмещение сумм налога, предусмотренное ст. 171 НК РФ. В этой связи истец полагал, что сделка недействительна также в силу ст. 169 ГК РФ, как совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
Решением суда первой инстанции от 16.03.2005 в иске было отказано. Решение было мотивировано тем, что истец не доказал, что сделки являются мнимыми либо притворными либо совершены с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Нарушение предпринимателем Жеребцовым А. О. налогового законодательства в виде неуплаты налога на добавленную стоимость и непредставления отчетности в налоговый орган не могло являться основанием для признания сделки недействительной по признакам ст. ст. 169, 170 ГК РФ. В апелляционном порядке дело не пересматривалось. Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Между ответчиками был заключен договор купли-продажи от 29.05.2003, и в подтверждение исполнения его условий в суд были представлены накладная на передачу товара, счет-фактура и документ, свидетельствующий об оплате товара. Доказательств того, что указанные документы сфальсифицированы, истец не представил.
Сообщение ИМНС по Кировскому району г. Астрахани о том, что Жеребцовым А. О. последняя отчетность была представлена в налоговую инспекцию за май 2001 г., не доказывает, что на момент выставления указанного истцом счета-фактуры он не обладал правоспособностью и не вел хозяйственную деятельность. Суд счел, что неуплата налогов и непредставление отчетности в налоговые органы не свидетельствовали о том, что ответчик не вел хозяйственную деятельность. Соответственно, суд пришел к выводу об отсутствии доказательств мнимости сделки, во исполнение которой был выставлен указанный в исковом заявлении счет-фактура.
Суд также отметил, что факт неуплаты налога на добавленную стоимость предпринимателем Жеребцовым А. О. не доказывал наличия у сторон сделки при их заключении умысла на уклонение от уплаты налога или незаконное получение обществом "Лагуна" возмещения из бюджета налога на добавленную стоимость. Таким образом, истец не доказал, что у ответчиков заведомо имелся умысел на совершение сделки, противной основам правопорядка или нравственности. По мнению суда, приведенные истцом нарушения налогового законодательства со стороны предпринимателя Жеребцова А. О. не могли являться основанием для признания сделки недействительной по признакам, предусмотренным ст. ст. 169, 170 ГК РФ, а такие последствия недействительности сделок, как отказ в возмещении из бюджета налога на добавленную стоимость, действующим законодательством не были предусмотрены.
Соответственно, суд кассационной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Как и в других приведенных в качестве примера случаях, истец предпочел ссылаться на достаточно широкий круг оснований для признания оспоренной сделки недействительной. Хотя надо признать, что в данном случае действительно было сложно определить, была ли сделка мнимой или притворной. Единственно, у налоговых органов была ясность с умыслом этой сделки - уйти от уплаты налогов или получить налоговое возмещение. Однако истец не смог доказать наличие этого умысла. Точно так же истец не смог опровергнуть довод о том, что оспоренная сделка исполнялась. Хотя на самом деле не исключено, что взаимоотношения между ответчиками ограничились лишь подписанием соответствующих документов, которые не сопровождались переходом материальных ценностей. Истец также не смог доказать, что цель данной сделки не совпадала с ее формой.
2.5. Суд пришел к выводу, что стороны заключили оспариваемые сделки с намерением погасить взаимную задолженность. Не были доказаны порок воли и содержания, что не давало оснований рассматривать сделки как притворные или мнимые (Постановление ФАС СЗО от 20.05.2003 N А56-22743/02).
Комментарий
ЗАО "Петронефть" обратилось в суд с иском к ЗАО "ТЭК "Петронефть", ЗАО ТД "Уралтрубпром", ООО "Баштрансгаз", АООТ "Сода" и к ООО "Межрегионгаз" о признании недействительными (ничтожными) договоров от 19.11.1997 и от 20.03.1998, а также о применении последствий недействительности (ничтожности) сделки и взыскании с ООО "Баштрансгаз" в пользу истца 6095803 руб. 40 коп.
Решением суда первой инстанции от 29.10.2002 в иске было отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 12.02.2003 решение было оставлено без изменения.
В кассационной жалобе ее податель просит отменить состоявшиеся судебные акты и удовлетворить исковые требования или направить дело на новое рассмотрение по следующим основаниям: суд не применил закон, подлежащий применению - ст. 431 ГК РФ; суд не оценил то обстоятельство, что исполнение договора от 28.04.1997 N 258 происходило не на тех условиях, на которых он был заключен; во исполнение данного договора ООО "Баштрансгаз" не давало поручений-обязательств своим дебиторам; вывод суда о том, что ООО "Баштрансгаз" являлось поставщиком газа, противоречил материалам дела.
Истец считал спорные договоры ничтожными в силу ст. 168 ГК РФ, поскольку они были подписаны от ЗАО "ТЭК "Петронефть", как следует из текста договоров, техническим директором Егоровым В. Н., однако данное лицо эти договоры не подписывало, имеющаяся на договорах подпись не принадлежала Егорову В. Н. Также истец полагал, что указанные сделки ничтожны как сделки с пороками воли субъекта и содержания и не соответствуют требованиям ст. 410 ГК РФ. Кроме того, истец указывал на то, что вышеназванные сделки являются мнимыми и притворными, так как были заключены ответчиками без участия ЗАО "ТЭК "Петронефть" на крайне невыгодных условиях для последнего.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Истец обратился с иском на основании договора цессии, в соответствии с которым ЗАО "ТЭК "Петронефть" передавало, а ЗАО "Петронефть" принимало все права требования, возникающие из договора от 28.04.1997. Согласно ст. 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Следовательно, и требование о признании сделки недействительной (ничтожной) может быть предъявлено заинтересованным лицом. Однако суд пришел к выводу, что ЗАО "Петронефть" являлось ненадлежащим истцом по требованию о признании недействительными договоров прекращения обязательств зачетом, поскольку ЗАО "Петронефть" по договору цессии получило только право требования задолженности по договору от 28.04.1997, а следовательно, в силу ст. ст. 384 и 386 ГК РФ не могло быть истцом по данному требованию.
Кроме того, суд указал также на то, что оспаривание подписи на договоре должно было быть подтверждено заключением почерковедческой экспертизы. Отсутствие у ЗАО "Петронефть" первых экземпляров договоров прекращения обязательств зачетом не позволило суду назначить почерковедческую экспертизу.
По мнению суда, заявляя о мнимости и притворности сделок, истец не представил никаких доказательств того, что оспариваемые сделки были совершены для вида, то есть не исполнялись, а также того, что стороны не имели намерения породить какие-либо последствия, присущие данным сделкам. Как счел суд, нельзя было признать оспариваемые сделки заключенными с пороками воли субъекта и содержания. При заключении договоров о прекращении обязательств зачетом стороны имели намерение погасить взаимную задолженность, что не противоречило действующему законодательству. Суд кассационной инстанции на основании вышеизложенного оставил судебные акты без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
2.6. Суд установил, что истец действительно был намерен приобрести непогашенные векселя. По мнению суда, это свидетельствовало об отсутствии порока воли по крайней мере у одной стороны сделки, которая в силу этого не была притворной или мнимой (Постановление ФАС УО от 18.12.2002 N Ф09-3003/02-ГК).
Комментарий
ООО "Баштрансгаз" обратилось в суд с иском к ООО "Башкиргаз" о признании недействительной ничтожной сделки (договора) купли-продажи векселей и применении последствий ее недействительности. Решением суда первой инстанции от 21.08.2002 в иске было отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 15.10.2002 решение было оставлено без изменения.
Истец в подтверждение своих требований ссылался на положения п. 2 ст. 144 ГК РФ, ст. ст. 1, 2, 75, 76 Положения о переводном и простом векселе. Кроме того, по его мнению, переданные по договору N 07-352 от 15.08.2001 погашенные плательщиком векселя уже не являлись ценными бумагами и не могли служить объектом купли-продажи.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. Между ООО "Баштрансгаз" и ООО "Башкиргаз" был заключен договор N 07-352 от 15.08.2001 купли-продажи векселей, по которому ООО "Башкиргаз" (продавец) передавал в собственность, а ООО "Баштрансгаз" (покупатель) принимал и оплачивал переводные векселя ООО "Баштрансгаз" на сумму 21100000 руб. Согласно акту приема-передачи от 15.08.2001 векселя на указанную сумму были переданы ООО "Башкиргаз", а их оплата произведена платежным поручением N 1162 от 15.08.2001. Однако в переданных по договору векселях была сделана отметка "погашено", ООО "Баштрансгаз" и обратилось в суд с требованиями о признании недействительной сделки (договора) купли-продажи векселей в связи с ее мнимостью и притворностью (ст. ст. 168, 170 ГК РФ) и применении последствий недействительности сделки в виде возвращения сторон в их первоначальное положение (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
Суд в этой связи указал на следующее. Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Из содержания указанной нормы следует, что сделки - это действия, направленные на достижение правового результата. В силу ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения. Сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, является мнимой, а сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, - притворной. В силу п. п. 1, 2 ст. 170 ГК РФ мнимая и притворная сделки относятся к недействительным (ничтожным) сделкам.
Суд пришел к выводу, что оспариваемая сделка (договор) купли-продажи векселей содержала все существенные условия договора купли-продажи (ст. ст. 432, 454 ГК РФ) и была исполнена сторонами. При таких условиях оснований полагать, что стороны, заключая оспариваемую сделку, желали создать только видимость отношений, и признать ее недействительной в силу ничтожности у суда не имелось.
Суд также отметил, что в нарушение требований п. 1 ст. 65 АПК РФ истцом не были представлены доказательства, подтверждающие мнимый или притворный характер сделки (договора) купли-продажи векселей N 07-352 от 15.08.2001, поскольку каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Суд при этом отклонил доводы истца о том, что ему были переданы не отвечающие требованиям п. 2 ст. 144 ГК РФ и вексельного законодательства погашенные векселя, которые не могли быть предметом купли-продажи. На основе вышеизложенного суд кассационной инстанции судебные акты первой и апелляционной инстанций оставил без изменения.
Данный судебный акт примечателен по нескольким основаниям. Во-первых, истец сослался одновременно на два различных (не исключающих друг друга) основания ничтожности - притворность и мнимость. И суд счел такой подход приемлемым. Во-вторых, истец исходил из того, что он приобретает по договору купли-продажи непогашенные векселя. То есть, по крайней мере, у него отсутствовал порок воли - внутренняя воля вполне совпала с волеизъявлением. Если векселя действительно были уже погашены, а истец не намеревался покупать именно такие векселя, то тогда он мог более обоснованно ссылаться на заключение сделки под влиянием обмана или заблуждения. Возможно, он имел больше оснований доказать наличие именно такого обстоятельства.
2.7. Как указал суд, оспоримая сделка не может быть признана мнимой или притворной. Кроме того, по мнению суда, указанная сделка не влекла иных последствий, чем те, которые были в ней предусмотрены (Постановление ФАС ЦО от 18.08.2004 N А64-908/03-9).
Комментарий
Сбербанк России в лице Тамбовского отделения обратился в суд с иском к конкурсному управляющему ООО "ЕВМиС" и к конкурсному управляющему ОАО "Юговостокатомэнергострой" о признании недействительным (ничтожным) договора от 03.11.1999 как мнимого и притворного и применении последствий недействительности сделки в виде возвращения сторон в первоначальное положение, то есть к договору от 02.06.1997 с дополнительным соглашением от 01.09.1998.
Решением суда первой инстанции от 21.04.2003 иск был удовлетворен полностью. Постановлением кассационной инстанции от 08.09.2003 решение от 21.04.2003 было отменено, а дело передано на новое рассмотрение в первую инстанцию того же суда. Решением суда первой инстанции от 06.02.2004 в удовлетворении иска было отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 05.05.2004 решение суда было оставлено без изменения.
Суд кассационной инстанции принял во внимание следующее. 02.06.1997 между ИЧП "ЕВМиС" (в последующем - ООО "ЕВМиС") - Подрядчик и СУ "Тамбовэнергострой" филиал ОАО "Юговостокатомэнергострой" - Заказчик был заключен договор о долевом участии в строительстве квартир, по условиям которого Заказчик поручал и финансировал Подрядчику строительство двух квартир. Срок строительства и передачи квартир Заказчику был установлен до 01.09.1998. Дополнением от 01.09.1998 к договору от 02.06.1997 стороны договорились о том, что в случае непредставления Заказчику Подрядчиком квартир, указанных в договоре от 02.06.1997, или утраты последним права собственности на строящийся дом последний обязан в течение 11 месяцев возместить Заказчику стоимость предоставленных им услуг, материалов и оплаченной за Подрядчика тепло - и электроэнергии, а также за каждый день просрочки уплатить пеню.
03.11.1999 между СУ "Тамбовэнергострой" филиалом ОАО "Юговостокатомэнергострой" и ИЧП "ЕВМиС" был заключен договор о прекращении обязательств последнего по договору от 02.06.1997 и замене их на заемные. По договору от 03.11.1999 ИЧП "ЕВМиС" принимал обязательство перед СУ "Тамбовэнергострой" уплатить денежную сумму в размере 596853 руб. 20 коп. со сроком передачи денежных средств не позднее 25.11.1999.
05.01.1998 в суд поступило заявление государственной налоговой инспекции о признании ИЧП "ЕВМиС" банкротом. Суд ввел в отношении ИЧП "ЕВМиС" процедуру банкротства - внешнее управление - сроком на 18 месяцев. В период проведения внешнего управления ИЧП "ЕВМиС" было преобразовано в ООО "ЕВМиС".
Истец обратился в суд, ссылаясь на то, что договор займа от 03.11.1999 являлся мнимой и притворной недействительной (ничтожной) сделкой, влек предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими, поскольку переводил СУ "Тамбовэнергострой" из очередников пятой очереди во внеочередные кредиторы, и то, что договор был заключен не юридическим лицом, а филиалом и не имел ссылки на доверенность от ОАО "Юговостокатомэнергострой".
Суд кассационной инстанции, рассматривая данное дело, указал на следующее. Являлось необоснованным указание истца на ничтожность договора, поскольку по смыслу ст. 103 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" подобные сделки, совершенные с заинтересованным лицом, являются оспоримыми.
Суд также изучил суть обязательств, предусмотренных спорным договором и связанными с ним дополнительными договоренностями, и пришел к выводу, что они не вели к иным последствиям, нежели те, которые были прямо в них предусмотрены. Суд также указал на то, что при заключении оспариваемой сделки руководитель СУ "Тамбовэнергострой" филиала ОАО "Юговостокатомэнергострой" действовал в пределах предоставленных ему полномочий.
Суд не согласился и с доводом истца, что договор от 03.11.1999 согласно ст. 168 ГК РФ не соответствовал закону, т. к. между сторонами не произошла замена обязательств, предусматривающая иной предмет и способ исполнения, как того требует ст. 414 ГК РФ при новации, поскольку, исходя из дополнительного соглашения от 01.09.1998, у должника уже были денежные обязательства перед кредитором. Суд пришел к выводу, что дополнения от 01.09.1998 к договору от 02.06.1997 не свидетельствовали, что стороны изменили сам предмет указанного договора и установили размер денежного обязательства Подрядчика перед Заказчиком. По мнению суда, это условие, в случае наступления определенных сторонами обстоятельств, гарантировало и регулировало вопрос возмещения понесенных Заказчиком затрат. Соответственно, суд кассационной инстанции постановил судебные акты двух инстанций оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
В отношении данного дела можно отметить следующее. Истец, утверждая о недействительности сделки, сразу сослался на два основания - сделка притворная и мнимая. Суд, рассматривая иск, указал, что подобные категории сделок являются оспоримыми. Это важное обстоятельство, т. к. в соответствии со ст. 170 ГК РФ мнимая и притворная сделки ничтожны. Одного этого факта было достаточно для того, чтобы отказать истцу. Суд также установил, что соответствующее лицо, заключая договор, действовало в пределах своих полномочий. Нужно, однако, иметь в виду, что в любом случае действия без полномочий согласно ГК РФ (ст. 183, гл. 50) не влекут такое последствие, как недействительность сделки. Действия без полномочий могут привести лишь к тому, что по такой сделке обязательства возникнут у иного лица.
Суд, однако, этим не ограничился и внимательно изучил вопрос о последствиях заключения спорного договора. В данном случае суд пытался установить, в какой мере внутренняя воля лиц, заключивших этот договор, соответствовала их волеизъявлению. Поскольку, по мнению суда, договор не влек иные существенные последствия, чем те, которые были в нем прямо оговорены, это свидетельствовало об отсутствии порока воли (точнее, о недоказанности порока воли). По этому признаку спорный договор также нельзя было признать мнимой или притворной сделкой.
Еще один важный показатель - это наличие умысла или намерения сторон на достижение иных последствий, нежели те, которые определены сделкой. Ясно, что в определенных ситуациях договор может привести к таким последствиям, которые стороны не предвидели и не стремились достичь, заключая его. Однако если при этом отсутствовал умысел, то в таком случае договор также не является мнимой или притворной сделкой. Согласно п. 1 ст. 2 ГК РФ предприниматели действуют на свой риск. Это значит, что на них и лежит все бремя нежелательных (если нежелательных) последствий, которые могут возникнуть в результате осуществляемой ими деятельности.
2.8. Поскольку в цепочке сделок, приведших в результате к негативным последствиям для первоначальных владельцев акций, отдельные лица не знали, какие истинные цели преследовали организаторы этих сделок, суд счел, что эти сделки не могут быть признаны мнимыми или притворными (Постановление Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 N 2601/05).
Комментарий
В результате заключения в июне и июле 2003 года 33 договоров купли-продажи акций ЗАО "Атлант" гражданами Б., М., С., Т., Ц. и Щ. было приобретено более 50 процентов акций ЗАО "Атлант". Впоследствии указанные выше лица выдали гражданину С-ну доверенности, предоставляющие последнему право быть их представителем на общем собрании акционеров общества, включая право голосовать по всем вопросам повестки дня. Доверенности, выданные гражданами М., Ц. и Щ., предоставляют С-ну также весь объем прав, принадлежащих собственнику акций.
Внеочередным общим собранием акционеров ЗАО "Атлант", состоявшимся 22.10.2003, было принято решение о прекращении полномочий совета директоров общества, а также избран новый совет директоров, решением которого от 22.10.2003 были прекращены полномочия генерального директора общества Е. и генеральным директором избран С-н.
Акционеры ЗАО "Атлант" Б., Д., Е., П., С., Ф., Ф. В.А., Х. обратились в суд с иском о признании недействительными (ничтожными):
- 33 договоров купли-продажи 29141 обыкновенной именной бездокументарной акции ЗАО "Атлант", заключенных в период с 11.06.2003 по 30.07.2003 между Б., Б. А., Д., З., К., К., Л., Л. З., М., М. Л., Н., О., П. О.М., П. О.П., П. В.Ф., П. Л.А., П. В.Н., С. Л.В., С. В.М., Т. Т.Б., Ш. Т.В., Х. И.И. (продавцами) и Б. А.С., М. Ю.В., С. М.В., Т. А.В., Ц. Н.В., Щ. И.А., (покупателями), и о применении последствий недействительности указанных сделок;
- решения общего собрания акционеров ЗАО "Атлант" от 22.10.2003;
- решения совета директоров ЗАО "Атлант" от 22.10.2003.
По утверждению истцов, воля сторон при заключении оспариваемых договоров купли-продажи была направлена на отчуждение акций одному лицу - С-ну, что свидетельствовало о притворном характере этих сделок и в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ влекло их ничтожность. К тому же, по мнению истцов, сделка по приобретению акций С-ым являлась ничтожной в силу ст. 168 ГК РФ, поскольку противоречила Уставу ЗАО "Атлант", согласно которому число акций, принадлежащих одному акционеру, не может превышать 7% общего количества обыкновенных акций общества, а также ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах", устанавливающей обязательность требований устава для акционеров общества и предусматривающей возможность ограничения уставом общества количества акций, принадлежащих одному акционеру.
Решением суда первой инстанции от 14.09.2004 в удовлетворении исковых требований было отказано в связи с тем, что оспариваемые договоры не отвечали признакам притворной сделки. Постановлением суда апелляционной инстанции от 07.10.2004 решение было отменено, спорные сделки были признаны недействительными, решения общего собрания акционеров и совета директоров ЗАО "Атлант" от 22.10.2003 - незаконными. Дополнительным Постановлением от 15.10.2004 суд апелляционной инстанции применил последствия недействительности договоров купли-продажи акций от 20.06.2003 N 1-02-56183-Р и от 23.06.2003 N 1-02-56183-Р, заключенных между Т. А.В. и С. Л.В.; от 20.06.2003 N 1-02-56183-Р, заключенного между Т. А.В. и М. Л.П.; от 30.07.2003, заключенного между Т. А.В. и С. В.М.; в остальной части иска отказано.
Рассматривая дело, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о притворном характере оспариваемых договоров купли-продажи, поскольку действительной целью этих сделок являлось приобретение акций для С-на. По мнению суда апелляционной инстанции, субъектный состав "прикрывающих" и "прикрываемых" сделок был единым: покупателем по всем сделкам выступал С-н, а лица, подписавшие договоры купли-продажи в качестве покупателей, являлись представителями С-на, действовали от его имени и в его интересах. Сделки, которые стороны действительно имели в виду (то есть приобретение акций С-ым), были признаны судом апелляционной инстанции ничтожными в соответствии со ст. 168 ГК РФ как совершенные с нарушением п. п. 2 и 3 ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах" и п. 7.8 Устава ЗАО "Атлант".
Признавая незаконными решения общего собрания акционеров и совета директоров от 22.10.2003, суд апелляционной инстанции указал: принятие этих решений стало возможным лишь в результате голосования акциями, приобретенными по ничтожным сделкам; ответчики-покупатели не стали собственниками спорных акций и не имели права голосовать на общем собрании акционеров и избираться в совет директоров общества.
Последствия недействительности сделок были применены только в отношении 102 акций, приобретенных Т., поскольку на момент вынесения Постановления суда апелляционной инстанции остальные акции ответчиками-покупателями уже были отчуждены.
Суд кассационной инстанции Постановлением от 20.01.2005 оставил Постановление суда апелляционной инстанции без изменения.
В заявлении, поданном в ВАС РФ, о пересмотре в порядке надзора Постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций М., С., Т., Х., Ц. и Щ. просили отменить Постановления апелляционной и кассационной инстанций, ссылаясь на нарушение судами норм материального права.
Суд надзорной инстанции принял во внимание следующее. Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила. Таким образом, по основанию притворности недействительной сделки может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника на совершение притворной сделки для применения указанной нормы недостаточно. Как видно из представленных в деле письменных объяснений ответчиков-продавцов, единственной целью заключения ими договоров купли-продажи акций ЗАО "Атлант" являлось получение обусловленных договорами денежных сумм за акции. Материалы дела, касающиеся обстоятельств заключения и исполнения оспариваемых договоров, в том числе доказательств регистрации в реестре акционеров, перехода права собственности на акции к покупателям, свидетельствуют об отсутствии у продавцов акций намерения совершить сделки по отчуждению ценных бумаг именно С-ну. Кроме того, из содержания п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что притворная сделка должна быть совершена между теми же сторонами, что и "прикрываемая".
Суд надзорной инстанции пришел к выводу об ошибочности утверждения суда апелляционной инстанции о том, что покупателем по всем совершенным сделкам являлся С-н, а лица, подписавшие договоры со стороны покупателей, выступали в качестве его представителей. В деле отсутствовали доказательства зачисления на лицевой счет С-на проданных акций, а также выдачи им доверенностей, предоставляющих Б., М., Т., Ц. и Щ. право совершать сделки с ценными бумагами.
Соответственно, по мнению суда надзорной инстанции, оснований для признания оспариваемых договоров недействительными в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ у суда апелляционной инстанции не имелось.
Как указал также суд надзорной инстанции, применение судом апелляционной инстанции ст. 168 ГК РФ также являлось неправильным по следующим причинам. Пунктом 3 ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах" предусмотрена возможность ограничения уставом акционерного общества количества акций, принадлежащих одному акционеру. И действительно, Уставом ЗАО "Атлант" (пункт 7.8) было предусмотрено, что одному акционеру не может принадлежать более 7% общего количества обыкновенных акций общества. Однако, как отметил суд надзорной инстанции, устав общества не является законом или правовым актом, следовательно, сделки, совершенные с нарушением положений устава, не могут быть признаны недействительными на основании ст. 168 ГК РФ. Вывод суда апелляционной инстанции о ничтожности сделок по приобретению акций ввиду несоответствия их п. 2 ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах" не основан на законе, поскольку указанная статья устанавливает требования, предъявляемые к уставу общества, а не к совершаемым акционерами сделкам. Что касается выводов судов апелляционной и кассационной инстанций о незаконности решений общего собрания акционеров и совета директоров от 22.10.2003, то, как отметил суд надзорной инстанции, они основаны лишь на факте ничтожности сделок купли-продажи акций.
С учетом вышеуказанных обстоятельств суд надзорной инстанции отменил Постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и оставил без изменения решение суда первой инстанции.
Учитывая, что в данном деле окончательно разрешил дело именно Президиум ВАС РФ, несомненно, его выводы имеют важное значение для понимания, чем должны руководствоваться арбитражные суды при разрешении аналогичных дел. В целом можно отметить, что суд дал п. 2 ст. 170 ГК РФ достаточно узкое толкование. В норме, зафиксированной в статье, говорится лишь о том, что ничтожной является сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку. Тут ничего не говорится о сторонах такой сделки. Единственно, в том же пункте говорится, что к той сделке, которую стороны действительно имели в виду, применяются относящиеся к ней правила. Однако ясно, почему законодатель упомянул тут стороны. Ведь речь идет уже не о ничтожной сделке, а о той, которая имелась в виду. Соответственно, она скорее всего будет выполняться, то есть будет действительной. В таком случае важно, кто именно является сторонами такой сделки и какие правила к ней применяются. Но законодатель ничего вообще не упомянул о сторонах притворной сделки. Тем не менее суд встал на ту позицию, что недостаточно намерения одного участника притворной сделки для признания ее таковой. Необходима воля всех ее участников.
Точно так же суд достаточно ограничительно истолковал положение ст. 168 ГК РФ, говорящей о том, что сделка, не соответствующая закону или иному правовому акту, ничтожна. В данном случае предел в 7% был установлен, конечно, не законом. Но законодатель не совсем обошел вниманием подобную ситуацию. Он счел необходимым все-таки сделать ссылку на положения устава. Это и понятно. Нельзя в законе предусмотреть всех особенностей и ограничений, которые важны для стабильности существования и работы акционерных обществ. Можно лишь указать, что подобные ограничения могут быть установлены уставом. Суд счел, что ограничение, установленное уставом на основании отсылочной нормы закона, не может служить основанием для признания тех или иных сделок ничтожными.
Последствия подобного подхода суда будут, скорее всего, негативными для экономики. Хотя логику судей в этой ситуации также можно понять. Страна находится в самом начале пути по стабилизации своей экономики. Недружественные поглощения, смена руководства юридических лиц с использованием сомнительных методов - это пока все еще почти норма жизни. Различные манипуляции с акциями с целью достижения тех или иных неблаговидных целей - это тоже пока повсеместное явление. Скорее всего, и в данном деле истцы были правы, а манипуляции одного из лиц действительно преследовали цели, запрещенные уставом общества. В данном случае, как и во многих других подобных ситуациях, автор манипуляции использовал схему, предполагающую несколько участников и несколько актов купли-продажи. Естественно, что большое количество участников означает значительное количество различных документов, некоторые из которых в конечном итоге могут быть и утрачены. Если следовать логике суда, то достаточно организатору притворной сделки не идти по самой простой схеме, а включить в нее хоть одного участника, которого будут использовать "втемную", то есть он не будет подозревать об истинных конечных целях всей комбинации, и уже будет невозможно оспорить через суд подобную сделку. Точно так же суд не должен признавать всю подобную многоходовую сделку ничтожной только потому, что отсутствует какой-то достаточно второстепенный документ во всей этой длинной цепочке.
Понятно, что подобных сомнительных комбинаций на данном этапе становления акционерных обществ более чем достаточно. Данное Постановление Президиума ВАС РФ объективно ведет только к одному - разгрузить суды от излишнего количества достаточно запутанных и неочевидных дел. Побуждать же суды отказывать в удовлетворении подобных исков - это явно пытаться нанести удар по принципу справедливости. Ясно также, что подобный подход никак не будет способствовать устойчивости и стабильности гражданского оборота.
Точно так же деструктивна позиция суда по данному делу и в отношении ограничительных положений устава акционерного общества. Закон разрешает подобные ограничения. Цель этого понятна - обеспечить возможность работы акционерных обществ в рамках тех правил, которые подходят соответствующим акционерам. Если же можно нарушать подобные ограничительные положения устава и это не ведет к признанию недействительности соответствующих действий или сделок, то тогда ценность подобных ограничений будет серьезно снижена, если не вообще сведена к нулю.
Понятно, что по прошествии времени суды непременно придут к иному пониманию и толкованию подобных ситуаций. Конечно же, главная цель законодателя и суда - это обеспечение справедливости и стабильности функционирования экономической системы, стабильности гражданского оборота. В данном случае было явно более правильно оставить подобные ситуации на усмотрение самого суда, не ограничивая его необоснованно узкими рамками. Однако приходится констатировать, что пока суд применительно к данному делу и, видимо, к аналогичным делам придерживается иного подхода.
3. Суд не согласился с истцом, что договор, заключенный с естественным монополистом по цене за услуги, превышающей установленные тарифы, может по этому признаку рассматриваться как недействительный. Однако одновременно суд согласился с истцом, что оплата за такие услуги может взиматься только по установленному тарифу (Постановление Президиума ВАС РФ от 21.09.2005 N 1943/05).
Комментарий
На практике нередко возникает вопрос, какие именно нарушения требований закона влекут ничтожность сделки. Ст. 168 ГК РФ устанавливает следующее правило: сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна. Далее, в ст. ст. 169, 170, 171, 172 ГК РФ оговариваются некоторые общие случаи ничтожности сделок (сделка совершена с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимая, притворная сделка, сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет). В ГК РФ в отношении некоторых категорий сделок также прямо оговорено, несоблюдение каких требований влечет их ничтожность. Например, доверенность без даты совершения (п. 1 ст. 186 ГК РФ), соглашение, ограничивающее право залогодателя завещать заложенное имущество (п. 2 ст. 346) и др.
Тем не менее на практике возникает довольно значительное число случаев, прямо не оговоренных ни в ГК РФ, ни в иных законах. В такой ситуации для соответствующего лица возникает проблема, каким именно основанием следует воспользоваться для защиты собственных интересов. Отдельная категория дел - это несоблюдение сторонами в договоре размера тарифа, установленного для естественного монополиста. С одной стороны, закон очень четко оговаривает, каким образом устанавливается такой тариф. Как правило, тарифы естественных монополистов установлены в соответствующем акте органа власти. Возникает вопрос, какие последствия влечет такое нарушение размера установленного тарифа, например, если он в договоре завышен по сравнению с установленным уровнем. Определенную ясность в этом вопросе вносит принятое Президиумом ВАС РФ Постановление.
ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" заключило с ГУП "Дальневосточная железная дорога" (в последующем - ОАО "Российские железные дороги") договор от 23.11.1999 N 99/144 с приложениями к нему, регулирующий отношения сторон, связанные с организацией перевозок грузов третьих лиц - грузоотправителей. Согласно данной сделке ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" за счет грузоотправителей производило расчеты с ОАО "РЖД" за перевозку грузов. Условиями договора и приложением к нему было предусмотрено предварительное внесение ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" в соответствии с разовой заявкой провозной платы и предоставление ОАО "РЖД" 30-процентной скидки со ставок Тарифной политики Российских железных дорог на перевозки грузов в международном сообщении (далее - Тарифная политика) за перевозку нефтепродуктов. Во исполнение этого договора ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" в период с января по май 2000 г. осуществляло перевозку нефтепродуктов. Провозная плата была списана ОАО "РЖД" с лицевого счета ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" в ТехПД по ставкам Тарифной политики.
ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс", изучив договор и приложение к нему, пришло к выводу, что ОАО "РЖД", ссылаясь на Тарифную политику, взимало необоснованно завышенные тарифы. Соответственно, ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс" обратилось в суд с иском. По мнению истца, единственно законными тарифами являлись тарифы, установленные Прейскурантом N 10-01. Истец просил признать недействительным (ничтожным) приложение от 10.01.2000 N 2 к договору от 23.11.1999 N 99/144 в части условия об оплате перевозки грузов по ставкам Тарифной политики и применить последствия его недействительности в виде взыскания с ответчика 37038406 руб. 21 коп. разницы между тарифом, примененным ответчиком, и тарифом, подлежащим применению (Прейскурант N 10-01). В обоснование своих требований истец сослался на недействительность условия об оплате перевозки грузов по ставкам Тарифной политики, согласованного с ответчиком в оспариваемом приложении, и на неправомерное списание последним со счета первого платы за перевозку грузов в соответствии с этими ставками.
Решением суда первой инстанции от 27.02.2004 исковые требования были удовлетворены в полном объеме. Постановлением суда апелляционной инстанции от 15.04.2004 решение было оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции Постановлением от 27.07.2004 отменил указанные судебные акты, дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении спора суд первой инстанции решением от 08.10.2004 исковые требования удовлетворил в полном объеме. Постановлением суда апелляционной инстанции от 25.11.2004 решение было оставлено без изменения. Кассационная инстанция Постановлением от 10.02.2005 указанные судебные акты оставила без изменения. Ответчик обратился в ВАС РФ с надзорной жалобой.
Удовлетворяя исковые требования, суды трех инстанций исходили из следующего. В силу положений п. 2 ст. 790 ГК РФ плата за перевозку грузов транспортом общего пользования определяется на основании тарифов, утверждаемых в порядке, установленном транспортными уставами и кодексами. Поскольку в период оказания истцом услуг по перевозке грузов провозная плата подлежала исчислению на основании Прейскуранта N 10-01, судебные инстанции пришли к выводу о ничтожности условия оспариваемого приложения к договору в части взимания провозной платы по ставкам Тарифной политики, как не соответствующего указанным нормам права. В порядке применения последствий недействительности ничтожной сделки суды возвратили истцу сумму, составляющую разницу между тарифами, примененными ответчиком, и тарифами, определенными Прейскурантом N 10-01.
Как счел суд надзорной инстанции, условие приложения от 10.02.2000 N 2 о подлежащих применению в отношениях между истцом и ответчиком ставках тарифов на перевозку грузов не соответствовало Прейскуранту N 10-01, подлежащему обязательному применению в отношениях между сторонами. При этом, по мнению суда, заключенный сторонами договор от 23.11.1999 N 99/144, несмотря на условие о применении тарифов более высоких, чем установлено Прейскурантом N 10-01, являлся действительным. Но размер тарифов должен был определяться на основании Прейскуранта N 10-01. Соответственно, суд пришел к выводу, что, поскольку стороны должны были руководствоваться обязательными для них тарифами Прейскуранта N 10-01, требование истца вытекало из заключенного и действительного договора.
По мнению суда надзорной инстанции, при таких обстоятельствах у судов трех инстанций отсутствовали основания для признания приложения к договору, заключенному между истцом и ответчиком, недействительным в части определения размера тарифов за перевозку грузов и для применения ст. 167 ГК РФ, определяющей последствия недействительности гражданско-правовых сделок.
Суд надзорной инстанции посчитал, что оспариваемые в надзорной жалобе ответчика судебные акты нарушали единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права, что в соответствии с п. 1 ст. 304 АПК РФ являлось основанием для их отмены.
Учитывая изложенное, Президиум ВАС РФ постановил судебные акты трех инстанций отменить, а истцу в удовлетворении исковых требований отказать.
В отношении этого дела необходимо пояснить, что Тарифная политика - это международное соглашение стран СНГ. После его заключения оно применялось в отношении установленных им тарифов на территории РФ. Однако при этом не были должным образом соблюдены соответствующие процедуры (соотношение норм международного договора и норм внутреннего права, порядок публикации), что и поставило под сомнение правомерность его применения. Кроме того, если перевозка груза не являлась международной, то тарифы этого соглашения также не могли быть применены. Когда эти обстоятельства стали известны ООО "Транспортно-экспедиторская фирма "Дальвнештранс", то оно и попыталось пересмотреть уже согласованные условия договоренности с ОАО "РЖД". Причем это ООО пошло по пути признания соответствующей сделки ничтожной, как противоречащей требованиям российского законодательства. Президиум ВАС РФ отказал в удовлетворении исковых требований.
В данном судебном Постановлении представляет интерес следующее. Суд согласился, что применение международных тарифов было необоснованно. Однако одновременно он указал, что суды не имели оснований признавать спорную сделку недействительной в части тарифов. Соответственно, не могла быть и применена реституция.
Такая позиция ВАС РФ означает следующее. Если применение завышенных тарифов необоснованно, то соответствующее лицо имеет право получить излишне уплаченные ею средства. Однако основанием для такого возврата не может быть ничтожность соответствующих положений сделки. Именно в этом ВАС РФ и счел необходимым соблюдать единообразие в толковании и применении соответствующих норм права. Суд в такой ситуации не мог указать и не указал, какими могут в такой ситуации быть основания для возврата излишне уплаченных денежных средств. Надо полагать, что тут можно было ссылаться на нормы, регулирующие вопросы неосновательного обогащения, т. е. на гл. 60 ГК РФ. Нужно, однако, иметь в виду, что соответствующие нормы гл. 60 достаточно неоднозначны в своих формулировках. Еще более неоднозначна и практика их применения. Применительно к данному случаю вполне возможно, что истец по этому основанию также не смог бы обеспечить возврат своих средств. Например, если ответчик смог бы доказать, что истец знал об отсутствии обязательства (п. 4 ст. 1109 ГК РФ).
Суды при решении вопроса о недействительности сделки в связи с неправильным применением тарифов, установленных для естественных монополистов, до сих пор достаточно по-разному мотивировали свои выводы:
3.1. Суд признал, что применение завышенных тарифов было неправомерным, однако отказался признать спорную сделку недействительной и соответственно лишил потерпевшую сторону возможности вернуть излишне уплаченные средства по этому основанию (Постановление Президиума ВАС РФ от 22.07.2003 N 3309/03).
Комментарий
ГУП "Приволжская железная дорога" в период с сентября по октябрь 1998 года, с марта по декабрь 1999 года и с января по ноябрь 2000 года оказывало ОАО "Волгоградский алюминий" услуги по перевозке грузов. Провозная плата была списана перевозчиком с лицевого счета ОАО "Волгоградский алюминий" в центре по ставкам Тарифной политики Российских железных дорог (далее - тарифная политика).
ОАО "Волгоградский алюминий" обратилось в суд с иском. По мнению истца, применение этих ставок было необоснованно, поскольку перевозка осуществлялась только по территории РФ и по внутренним железнодорожным накладным, в силу чего в данном случае подлежали применению тарифы, установленные Прейскурантом N 10-01. Соответственно, в иске содержалось требование к ГУП "Приволжская железная дорога" о взыскании 16888051 руб. 44 коп., излишне списанных с лицевого счета истца в технологическом центре по обработке перевозочных документов (далее - центр) за перевозку грузов, и 5882701 руб. 70 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами.
Определением от 11.09.2001 иск был оставлен без рассмотрения по мотивам несоблюдения претензионного порядка урегулирования спора и пропуска срока исковой давности. Постановлением суда апелляционной инстанции от 13.11.2001 Определение было оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции Постановлением от 07.02.2002 Определение и Постановление отменил, дело передал на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Решением от 30.09.2002 в части взыскания 15898670 руб. 60 коп. излишне списанного провозного тарифа и 5720417 руб. 60 коп. процентов в иске было отказано в связи с пропуском годичного срока исковой давности, в остальной части иск был оставлен без рассмотрения. Суд кассационной инстанции Постановлением от 06.02.2003 решение отменил и исковые требования удовлетворил. При этом суд кассационной инстанции согласился с доводами истца, что поскольку перевозка осуществлялась только по территории РФ и по внутренним железнодорожным накладным, то подлежали применению тарифы, установленные Прейскурантом N 10-01. Соответственно, суд кассационной инстанции признал договоры перевозки в части взимания провозной платы по ставкам тарифной политики ничтожными сделками и в порядке применения последствий недействительности сделки возвратил истцу сумму, составляющую разницу между примененными тарифами и тарифами, определенными Прейскурантом N 10-01.
Ответчик подал жалобу в суд надзорной инстанции, в которой просил Постановление суда кассационной инстанции отменить, решение суда первой инстанции оставить в силе со ссылкой на необоснованное применение судом кассационной инстанции норм ГК РФ о недействительных сделках.
Суд надзорной инстанции отменил Постановление суда кассационной инстанции от 06.02.2003, а решение суда первой инстанции от 30.09.2002 оставил в силе по следующим основаниям. Согласно ст. 168 ГК РФ ничтожной сделкой является сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов. Признавая договоры перевозки частично недействительными сделками, суд кассационной инстанции, по мнению надзорной инстанции, не учел, что неправильное применение сторонами в сделке тарифов (цен) не может являться основанием для признания сделок полностью или частично недействительными и нормы ГК РФ, определяющие последствия таких сделок, не подлежат применению. Как указал суд надзорной инстанции, в данном случае требования истца возникли в связи с осуществлением перевозок грузов, поэтому суд первой инстанции при разрешении спора правильно руководствовался нормами главы 40 ГК РФ и ст. ст. 135, 141 Транспортного устава железных дорог Российской Федерации.
Надо отметить, что в данном случае суд надзорной инстанции не стал уточнять, почему именно к данному случаю неприменимы положения ГК РФ, касающиеся недействительности сделок. Единственно, суд назвал применение завышенных тарифов "неправильным" и связал это с действиями обеих сторон сделки. То есть тем самым суд показал, что к данной сделке неприменимы положения ГК РФ о мнимых или притворных сделках, положения о сделках, совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности. Естественно, в таком случае не могла идти речь и об обмане. То есть подобная формулировка, скорее всего, предполагала отсутствие недобросовестности со стороны железной дороги. Конечно, нужно иметь в виду, что согласно ст. 178 ГК РФ может быть признана недействительной и сделка, совершенная под влиянием заблуждения. Использование судом подобных формулировок, видимо, предполагало, что подобные сделки не могут в будущем быть квалифицированы как мнимые, притворные, противные основам правопорядка. Подобное понимание ВАС РФ единообразия в толковании и применении судами норм права, конечно же, может вызвать вопросы. В результате железные дороги были избавлены от необходимости возвращать весьма значительные суммы грузоотправителям, т. к. завышенные тарифы применялись достаточно значительное время повсеместно. При этом грузоотправители не получили от суда каких-либо ясных ориентиров, по каким же, собственно говоря, основаниям они должны защищать свои совершенно определенно нарушенные интересы. В такой ситуации позиция ВАС РФ была, вольно или невольно, исключительно выгодна именно железным дорогам.
3.2. Суд, передавая дело на новое рассмотрение, не исключил наличия оснований для признания спорной сделки недействительной, поскольку в ней были применены тарифы, отличавшиеся от официально установленных. Вместе с тем вышестоящий суд не дал указание уточнить обстоятельства, касающиеся возможного умысла ответчика, порока воли или содержания спорной сделки (Постановление ФАС ДВО от 27.07.2004 N Ф03-А73/04-1/1688).
Комментарий
Между ФГУП "ДВЖД" (дорога) и ООО "ТЭФ "Дальвнештранс" (заказчик) был заключен договор от 23.11.1999 N 99/144, условиями которого стороны урегулировали взаимоотношения по организации перевозок экспортных, импортных и прочих грузов, где: заказчик - международный экспедитор, оказывающий услуги транспортной экспедиции грузоотправителям по договорам; дорога - перевозчик грузов грузоотправителей. Согласно установленному п. 3.1 порядку расчетов заказчик был обязан производить предварительную оплату тарифа за перевозку груза в размере 100% провозной платы на счет дороги. Срок действия договора, с учетом дополнительного соглашения к нему от 29.09.2000, был определен сторонами до 31.12.2001. К данному договору стороны подписали приложение от 10.01.2000 N 2, согласно которому заказчик обязался осуществлять перевозки нефти и нефтепродуктов в объеме 500000 тонн на 2000 фрахтовый год; дорога, в свою очередь, обязалась под данный объем предоставить заказчику скидку со ставок Тарифной политики РЖД на железнодорожный тариф перевозки нефтепродуктов в размере 30%. Данный договор сторонами исполнялся.
ООО "ТЭФ "Дальвнештранс" пришло к выводу, что условием приложения N 2 от 10.01.2000 сторонами была согласована плата за перевозки грузов исходя из ставок Тарифной политики РЖД, что противоречило законодательству, поскольку перевозки осуществлялись в пределах ДВЖД. В этой связи следовало согласовать условие о применении тарифов по Прейскуранту N 10-01. Соответственно, ООО "ТЭФ "Дальвнештранс" обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора от 23.11.1999 N 99/144 в части приложения N 2, а также о применении двусторонней реституции к правоотношениям, вытекающим из приложения N 2 от 10.01.2000. При применении реституции истец просил оставить в распоряжении ответчика денежные средства в оплату за осуществленные перевозки по ставкам Прейскуранта N 10-01, а разницу между оплаченными за перевозку и поступившими на счет ответчика суммами взыскать в пользу истца в размере 37038406,21 руб.
Решением от 27.02.2004, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 15.04.2004, требования истца были удовлетворены: признано недействительным (ничтожным) условие приложения N 2 от 10.01.2000 к договору N 99/144 от 23.11.1999 о применении при расчетах за перевозки ставок Тарифной политики. В качестве применения последствий недействительности части сделки суд взыскал с ФГУП "ДВЖД" в пользу истца 37038406,21 руб.
ФГУП "ДВЖД" обжаловало судебные акты в кассационный суд. При этом ответчик указал, что судом были нарушены нормы материального права при признании условий сделки недействительными и при применении реституции, поскольку плата за перевозку груза - условие договора перевозки, а не договора об организации перевозок грузов. Ответчик также посчитал неправильным взыскание разницы между ставками Тарифной политики и Прейскуранта N 10-01, так как оспариваемое приложение касалось 30% скидки, которая и могла подлежать взысканию.
ООО "ТЭФ "Дальвнештранс", возражая против доводов заявителя, указывало на отсутствие норм, препятствующих применению последствий недействительности сделок к договору об организации перевозок грузов, и считало, что судом была правильно определена подлежащая взысканию сумма.
Суд кассационной инстанции, вынося постановление по делу, указал на следующие обстоятельства. По общему правилу, установленному ст. 168 ГК РФ, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна. В силу ст. 180 ГК возможно признание недействительной части сделки. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, для достижения которых стороны ее заключали, а влечет последствия ее недействительности (ст. 167 ГК РФ).
Суд кассационной инстанции констатировал, что при разрешении спора предыдущими инстанциями был сделан вывод о ничтожности условия приложения N 2 от 10.01.2000 к договору в части установления провозной платы по ставкам Тарифной политики РЖД, как не соответствующего требованиям ст. 168 ГК, ст. 7 ТУЖД РФ, п. 1 ст. 10 ФЗ "О федеральном железнодорожном транспорте", Постановлению Правительства РФ от 03.09.1998 N 1029, применены последствия недействительности ничтожной сделки в виде возврата истцу суммы, составляющей разницу между примененными тарифами и тарифами, определенными Прейскурантом N 10-01. По мнению суда кассационной инстанции, этот вывод был сделан без учета следующего. Судом не были выяснены правоотношения сторон, не была дана правовая оценка договору от 23.11.1999 N 99/144, а именно: какими нормами права регулировался данный договор; не была выяснена возможность установления тарифа за железнодорожные перевозки по названному договору, обязательность его применения при перевозке груза; согласно ст. 431 ГК РФ не была дана оценка условию приложения N 2 к договору - касалось ли это условие скидки либо установления тарифа. Кроме того, судом не было установлено, каким образом осуществлялись расчеты по договору, как производилось списание денежных средств истца и за что, в рамках какого договора.
Исходя из этих выводов, суд кассационной инстанции отменил судебные акты двух инстанций и передал дело на новое рассмотрение.
Нужно отметить, что суд, вынося такое Постановление и приводя доводы в подтверждение своих выводов, ни в какой форме не поставил под сомнение сам подход об использовании основания недействительности сделки. Надо полагать, что суд кассационной инстанции был согласен с судами двух инстанций, что при определенных обстоятельствах можно было говорить о недействительности сделки в части применения необоснованно завышенного тарифа. Ни в какой форме суд не поднял вопрос об умысле ответчика, о пороке воли, формы или содержания спорной сделки. Видимо, в этой ситуации для судов всех трех инстанций было очевидно, что при заключении спорной сделки были предусмотрены тарифы, которые не были установлены правомерно. То есть, по их мнению, согласно ст. 168 ГК РФ существовало основание для признания сделки ничтожной - ее несоответствие закону или иным правовым актам.
3.3. Суд отказался признать положения сделки недействительными, в том числе и по тому основанию, что в ней не была сделана прямая ссылка на нормативный акт, устанавливающий тариф на соответствующие услуги естественного монополиста (Постановление ФАС ДВО от 23.12.2002 N Ф03-А51/02-1/2649).
Комментарий
Между ОАО "СКАЦИ" (абонент) и ОАО "Дальэнерго" Дальэнергосбыт (энергоснабжающая организация) был заключен договор энергоснабжения от 08.12.2000 N 11/1. Согласно п. 2.2.2, 5.2 договора энергоснабжающая организация была вправе устанавливать абоненту экономические значения и технические пределы потребления реактивной энергии, определять скидки и надбавки к тарифу за компенсацию реактивной мощности и учитывать их при выставлении платежного требования на оплату электроэнергии. В соответствии с п. п. 2.2.2, 5.2, 6.2 договора ОАО "СКАЦИ" перечислило ОАО "Дальэнерго" Дальэнергосбыт определенную сумму в качестве платы за реактивную энергию. Однако ОАО "СКАЦИ", исполняя договор, пришло к выводу, что данные пункты договора являлись недействительными, т. к. противоречили ст. 544 ГК РФ и ФЗ "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации", в связи с чем плата за реактивную энергию была, по мнению ОАО "СКАЦИ", получена энергоснабжающей организацией незаконно. Соответственно, ОАО "СКАЦИ" обратилось в суд с иском к ОАО "Дальэнерго" Дальэнергосбыт о взыскании 714179 руб. 83 коп. на основании ст. ст. 1102, 1103, 167, 168, 180 ГК РФ.
Решением суда от 30.07.2002 иск был удовлетворен на основании ст. ст. 167, 168 ГК РФ. Суд установил, что п. 5.2 договора, предусматривавший право ОАО "Дальэнерго" устанавливать надбавки к тарифу за компенсацию реактивной энергии, являлся недействительным (ничтожным), поскольку он противоречил действующему законодательству. Суд применил последствия недействительности этой части сделки, взыскав с ответчика сумму иска.
Постановлением апелляционной инстанции от 07.10.2002 решение было отменено, в удовлетворении иска было отказано. Судебный акт был мотивирован тем, что условия договора от 08.12.2000, предусматривавшие право сторон устанавливать надбавки и скидки за компенсацию реактивной энергии, не противоречили ст. 544 ГК РФ и ФЗ "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации", поэтому основания для признания договора в этой части недействительным и удовлетворения иска отсутствовали.
ОАО "СКАЦИ" в кассационной жалобе просило Постановление апелляционной инстанции отменить как незаконное и оставить в силе решение суда первой инстанции. В обоснование жалобы заявителем было указано, что плата за реактивную энергию устанавливалась Инструкцией о порядке расчетов за электрическую и тепловую энергию, утвержденной Минтопэнерго России и Госкомцен России от 30.11.1993 N ВК-7539, 01-17/1443-11, которая утратила силу с 01.01.2001. Статьи 539, 544 ГК РФ и ФЗ "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации" не разграничивают электроэнергию на активную и реактивную и устанавливают правило о ее оплате исходя из единого тарифа. Истец утверждал, что оплата реактивной энергии действующим законодательством не была предусмотрена. В этой связи, по его мнению, был неправомерен вывод апелляционной инстанции о том, что условия договора от 08.12.2000, касающиеся взимания платы за реактивную энергию, не противоречили закону. Кроме того, как указал истец, суд неправильно определил момент заключения спорного договора.
По мнению суда кассационной инстанции, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания спорного договора недействительным по ст. 168 ГК РФ. При этом суд исходил из того, что ст. 544 ГК РФ предусматривает свободу сторон договора энергоснабжения в определении условий оплаты энергии. Включение в договор условий об установлении скидок и надбавок за компенсацию реактивной мощности и оплате реактивной энергии не противоречило действующему законодательству, в том числе ФЗ "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации". Более того, правомерность включения в спорный договор пункта 2.2.2, предусматривавшего право ответчика устанавливать истцу по согласованию с ним экономические значения и технические пределы потребления реактивной энергии, была установлена вступившим в законную силу решением суда от 13.08.2001 по делу N А51-3676/00-27-108 и данное обстоятельство имело преюдициальное значение для данного спора в силу ст. 58 АПК РФ (1995 г.).
Суд кассационной инстанции также посчитал, что довод заявителя жалобы о том, что условия спорного договора об оплате реактивной энергии являлись недействительными в связи с тем, что Инструкция о порядке расчетов за электрическую и тепловую энергию, предусматривающая ее оплату, утратила силу, являлся необоснованным, поскольку договор от 08.12.2000 не содержал ссылок на вышеуказанную Инструкцию как на основание оплаты реактивной энергии, расчет за которую был установлен соглашением сторон.
На основании вышеизложенного суд кассационной инстанции оставил Постановление апелляционной инстанции без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Позиция суда в данном случае примечательна в силу следующего. Суд ушел от оценки, будет ли ничтожным договор с естественным монополистом, если в нем будет указан тариф более высокий, нежели тот, который установлен законом или иным нормативным актом. В данном случае речь шла о таких услугах естественного монополиста, которые оказываются относительно редко и не всегда предусмотрены нормативными актами. Такая ситуация иногда встречается на практике. Например, организации водно-канализационного хозяйства иногда поставляют потребителям не питьевую (артезианскую) воду, а например, техническую воду. Местные власти по соответствующему запросу устанавливают тарифы на подобную услугу, но не всегда. Если тариф не установлен, то соответствующая организация может установить стоимость такой услуги на договорной основе, и это несмотря на то, что она является естественным монополистом.
В данном случае также естественный монополист не просто поставлял электрическую или тепловую энергию. Речь шла о реактивной энергии. Суд и истец разошлись в оценке, регулировались ли на момент заключения договора тарифы на такую энергию нормативными актами или нет. Истец сослался на Инструкцию Роскомцен и Минтопэнерго РФ от 30 ноября 1993 г. N 01-17/1443-11, ВК-7539 о порядке расчетов за электрическую и тепловую энергию, которая утратила силу с 01.01.2001. Нужно отметить, что спорный договор был заключен ранее этой даты. Суд счел, что данная Инструкция вообще не была применима к спорной ситуации, т. к. на нее не было сделано прямых ссылок в спорном договоре. Возможно, в данном случае суд не был в полной мере прав. Все-таки речь шла об услугах естественного монополиста, и тарифы на реактивную энергию были прямо урегулированы вышеуказанной Инструкцией. Вряд ли в таком случае эти тарифы и порядок их формирования были неприменимы лишь в связи с тем, что на них не была сделана ссылка в спорном договоре. Впрочем, не исключено, что суд также учел и еще какие-то обстоятельства дела, которые действительно могли повлиять на существо решения, однако не были отражены в Постановлении.
Название документа