О коллизии норм Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации"

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

О КОЛЛИЗИИ НОРМ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА ОТ 10.01.2003 N 18-ФЗ "УСТАВ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ТРАНСПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 21 мая 2012 года

П. В. НИКУЛЕНКО

Никуленко П. В., начальник правового департамента общества с ограниченной ответственностью "Транспортно-Экспедиторская Компания "Евротранс".

Трудно не согласиться с мнением авторов, в разное время исследовавших вопрос коллизии норм права, о том, что необходимым условием юридического регулирования является единство, согласованность и непротиворечивость нормативных предписаний. Представляется, что данное мнение отражает не только результат исследования понятия юридической коллизии как одного из основных для понимания многих противоречий в праве, но и указывает на "выстраданную" правоприменительной практикой необходимость определения путей их разрешения. Как известно, юридические коллизии между правовыми нормами могут быть выявлены также на уровне одного нормативного акта. В этом смысле Федеральный закон от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" не стал исключением. Именно поэтому предметом данной статьи является исследование коллизии отдельных взаимосвязанных положений статей 62, 99 и 120 Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", повлиявшей на результат одного из судебных разбирательств, в котором автор участвовал в качестве представителя истца, и тех ее последствий, которые могут возникнуть и возникают при разрешении аналогичных споров, вытекающих из отношений, регулируемых упомянутыми нормами. Согласно статье 1 Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" (далее также - Устав) Устав регулирует отношения, возникающие между перевозчиками, пассажирами, грузоотправителями (отправителями), грузополучателями (получателями), владельцами инфраструктур железнодорожного транспорта общего пользования, владельцами железнодорожных путей необщего пользования, другими физическими и юридическими лицами при пользовании услугами железнодорожного транспорта общего пользования и железнодорожного транспорта необщего пользования, и устанавливает их права, обязанности и ответственность. Там же указано, что Устав определяет основные условия организации и осуществления перевозок пассажиров, грузов, багажа, грузобагажа, оказания услуг по использованию инфраструктуры железнодорожного транспорта общего пользования и иных связанных с перевозками услуг. Согласно части 5 статьи 62 Устава грузоотправители, грузополучатели, перевозчики, иные юридические лица и индивидуальные предприниматели без разрешения владельцев не вправе использовать вагоны, контейнеры для перевозок грузов. За несоблюдение указанных требований виновная сторона несет ответственность в соответствии со статьей 99 Устава. В соответствии с частью 1 статьи 99 Устава в случае использования вагонов, контейнеров для перевозок грузов без согласия их владельцев грузоотправителями, грузополучателями, владельцами железнодорожных путей необщего пользования, обслуживающими грузополучателей, грузоотправителей своими локомотивами, а также в случае самовольного использования перевозчиком вагонов, контейнеров, принадлежащих грузоотправителям, грузополучателям, иным юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям (в том числе на праве аренды), виновные физические или юридические лица уплачивают в десятикратном размере штрафы, установленные статьями 100 и 101 Устава за задержку вагонов, контейнеров. В то же время из части 16 статьи 120 Устава следует, что в случае взыскания штрафа за использование перевозчиком вагонов, контейнеров без согласия их владельцев право на предъявление к перевозчику претензии или иска имеют только грузополучатель или грузоотправитель. В гражданском законодательстве каждому субъективному праву так или иначе противостоит обязанность. Лицо, наделенное гражданским правом (правомочием), юридически связано с иным лицом, несущим "ответную" обязанность. Такие многообразные юридические связи в науке именуются гражданскими правоотношениями. Таким образом, гражданское правоотношение - это складывающаяся на основе гражданско-правовых норм связь между субъектами гражданского права через их права и обязанности <1>. -------------------------------- <1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) / Алексеев С. С., Васильев А. С., Голофаев В. В. и др.; под ред. С. А. Степанова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2009. 1504 с.

При этом, как отмечает Е. В.Вавилин <1>, неразрывность, диалектическое единство функционирования осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей характеризует их как парные юридические категории. -------------------------------- <1> Вавилин Е. В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009. § 3.

Это означает, что права и обязанности субъектов гражданского правоотношения не только соотносятся, но и обусловливают друг друга, являются взаимозависимыми: возникновение обязанности у одной из его сторон одновременно влечет возникновение у другой стороны права требовать исполнения и наоборот. Применительно к положениям части 5 статьи 62 Устава предусмотренная в ней возможность привлечения виновной стороны (не исключая перевозчика) к ответственности за самовольное использование вагонов (контейнеров) должна быть, в свою очередь, обеспечена предоставлением лицу (владельцу вагонов, контейнеров), право которого нарушено указанными противоправными действиями, возможности осуществить защиту и восстановление нарушенного права, в том числе применить к правонарушителю установленную статьей 99 Устава санкцию - штраф. Однако возможность лица, не являющегося грузоотправителем или грузополучателем, из владения которого вагоны (контейнеры) выбыли по причине самовольного их использования перевозчиком, предъявить к перевозчику претензию или иск с требованием об уплате предусмотренного статьей 99 Устава штрафа, фактически исключена императивным установлением в статье 120 Устава ограниченного перечня лиц, обладающих таким правом, в число которых лица, не являющиеся грузоотправителями или грузополучателями, не входят. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28.02.2006 N 2-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "О связи" в связи с запросом Думы Корякского автономного округа", из конституционных принципов юридического равенства и справедливости вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования. Неопределенность содержания правовых норм, как правило, влечет за собой их противоречивое толкование и применение. С точки зрения Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 14.05.2003 N 8-П "По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 14 Федерального закона "О судебных приставах" в связи с запросом Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа", наличие коллизии норм права обусловливает различное истолкование соответствующих норм в правоприменительной практике и может приводить к коллизии конституционно значимых целей, которые преследовал законодатель при принятии законов, а также гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав граждан. В то же время согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 16.06.1998 N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации", суды общей юрисдикции и арбитражные суды, руководствуясь статьей 120 (часть 2) в ее взаимосвязи со статьей 76 (части 3, 5 и 6) Конституции Российской Федерации, должны самостоятельно решать, какие нормы подлежат применению в рассматриваемом деле при наличии пробелов в правовом регулировании, а также в случаях обнаружения не отмененных в установленном порядке, но фактически утративших силу норм либо противоречий между нормами. Из вышеизложенного следует, что коллизии норм права равной юридической силы, в том числе располагающихся в одном правовом акте, могут устраняться правовыми средствами, реализуемыми в процессуальном порядке. На практике это осуществляется посредством предоставления высшими судебными инстанциями разъяснений о порядке применения нижестоящими судами тех или иных правовых актов или их отдельных положений. Однако имеют место случаи, когда подобные разъяснения не только не устраняют имеющуюся коллизию, но и фиксируют ее, ограничивая тем самым возможность выбора нижестоящими судами из двух коллидирующих норм нормы, подлежащей применению в конкретном деле. Согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 21.01.2010 N 1-П <1>, правомочие Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации давать разъяснения по вопросам судебной практики направлено на поддержание единообразия в толковании и применении норм права арбитражными судами и является одним из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы; осуществляя это правомочие, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации вправе давать на основе обобщения судебной практики абстрактное толкование применяемых арбитражными судами норм права и формировать соответствующие правовые позиции. ---------------------------------------------------------------- <1> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.01.2010 N 1-П "По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор".

Так, в связи с возникающими в судебной практике вопросами и в целях обеспечения единообразия подходов к разрешению споров по применению Устава железнодорожного транспорта Российской Федерации Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на основании статьи 13 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в своем Постановлении от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" (далее также - Постановление) дал арбитражным судам разъяснения о порядке применения Устава, которые в силу пункта 2 статьи 13 упомянутого выше Федерального конституционного закона являются обязательными для арбитражных судов в Российской Федерации. В частности, в абзаце 1 пункта 30 упомянутого выше Постановления Высший Арбитражный Суд Российской Федерации со ссылкой на статью 99 Устава разъясняет, что при самовольном использовании вагонов, контейнеров, принадлежащих грузоотправителям, грузополучателям, иным юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям (в том числе на праве аренды), перевозчик уплачивает в десятикратном размере штрафы, установленные статьями 100 и 101 Устава за задержку вагонов, контейнеров. По смыслу разъяснения, содержащегося в абзаце 1 пункта 30 Постановления, не только грузоотправители и грузополучатели, но и иные юридические лица и индивидуальные предприниматели, принадлежащие которым вагоны (контейнеры) самовольно использовал перевозчик, вправе предъявить к перевозчику требование об уплате установленных статьями 100 и 101 Устава штрафов. Данная позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации полностью соответствует положениям статей 62 (часть 5) и 99 (часть 1) Устава, из которых следует, что ответственность в виде штрафа может быть возложена на любое лицо, которое самовольно использовало для перевозки грузов вагоны (контейнеры), принадлежащие любому лицу (владельцу), а указанный владелец (потерпевший) вправе предъявить к правонарушителю (в том числе и к перевозчику) требование об уплате штрафов, установленных статьями 100 и 101 Устава. Однако уже в абзаце 4 пункта 30 Постановления очевидное, на первый взгляд, право иных лиц (владельцев), хотя и не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, но в отношении вагонов (контейнеров) которых перевозчиком было допущено самовольное их использование, на предъявление к перевозчику требования об уплате штрафа сводится на нет выводом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации о том, что требование о взыскании штрафов, предусмотренных статьей 99 Устава, может быть предъявлено к перевозчику только грузоотправителем или грузополучателем. Между тем грузоотправители или грузополучатели могут и не являться владельцами вагонов (контейнеров). Владельцы же вагонов (контейнеров), в которых перевозится не принадлежащий им груз, зачастую не являются стороной договора перевозки, не указываются в перевозочных документах (железнодорожных накладных) и ограничены в возможностях своего участия в перевозочном процессе. В то же время данное обстоятельство, по мнению автора, не должно лишать лиц, указанных в статьях 62 и 99 Устава и не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, права на предъявление к перевозчику требования об уплате штрафов за самовольное использование принадлежащих этим лицам вагонов (контейнеров), в том числе путем направления претензии или в судебном порядке. Как известно, законодательную основу грузоперевозок на железнодорожном транспорте в Российской Федерации образуют главы 39 - 41 Гражданского кодекса РФ, Федеральный закон от 10.01.2003 N 17-ФЗ "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации", Федеральный закон от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", Федеральный закон от 30.06.2003 N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности". К числу участников перевозочного процесса указанные правовые акты напрямую относят грузоотправителя, грузополучателя, владельца инфраструктуры железнодорожного транспорта, перевозчика, оператора железнодорожного подвижного состава, владельца железнодорожного пути необщего пользования (ст. 2 ФЗ от 10.01.2003 N 17-ФЗ, ст. 2 ФЗ от 10.01.2003 N 18-ФЗ), а также экспедитора (ФЗ от 30.06.2003 N 87-ФЗ), давая данным понятиям соответствующие определения. Несмотря на это, в отношения, связанные с организацией перевозок грузов железнодорожным транспортом, в силу различных причин оказываются вовлеченными и иные лица (организации и граждане), не упомянутые в приведенных выше нормативных актах. Указанные "иные" лица могут владеть на праве собственности или ином праве различным железнодорожным подвижным составом, который предоставляют своим контрагентам для выполнения перевозок грузов способом, не влекущим возникновение у последних статуса титульного владельца подвижного состава. В свою очередь, такие контрагенты могут и не быть грузоотправителями или грузополучателями по смыслу статьи 2 Устава. Таким образом, на железнодорожную станцию в адрес грузополучателя груз, ему предназначенный, может прибыть (и, как правило, прибывает) в вагонах (контейнерах), этому грузополучателю не принадлежащих. В обязанности грузополучателя, принявшего вагон (контейнер) с предназначенным ему грузом, может входить обязанность отправить (возвратить) такой вагон (контейнер) после его разгрузки на станцию, указанную своим контрагентом (грузоотправителем) или иным лицом, которые также могут не владеть вагонами (контейнерами) и действуют согласно инструкций титульного владельца подвижного состава (оператора, экспедитора и т. п.). При таких обстоятельствах в случае самовольного использования перевозчиком не принадлежащих перевозчику вагонов (контейнеров) грузоотправители или грузополучатели, не являющиеся их титульными владельцами, не имеют, исходя из содержания статьи 99 Устава, формально-юридических оснований предъявить к перевозчику требование об уплате предусмотренных данной статьей Устава штрафов. В то же время владельцы вагонов (контейнеров), самовольно используемых перевозчиком, не являющиеся ни грузоотправителями, ни грузополучателями, а выступающие лишь в качестве лиц, предоставивших вагоны (контейнеры) грузоотправителю для осуществления перевозки груза (например, операторы или экспедиторы), также оказываются лишены права предъявить к перевозчику требование об уплате штрафов за самовольное использование перевозчиком их вагонов (контейнеров), но уже в силу установлений части 16 статьи 120 Устава. При этом толкование статьи 99 Устава, содержащееся в абзаце 4 пункта 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", фактически лишает указанных владельцев (так называемых иных лиц, упомянутых в ч. 5 ст. 62 и ч. 1 ст. 99 Устава) возможности привлечь перевозчика к ответственности, предусмотренной частью 1 статьи 99 Устава. Последствия, порождаемые коллизией положений статей 62, 99 и статьи 120 Устава, отражаются в сложившейся в настоящее время практике рассмотрения арбитражными судами споров, вытекающих из отношений, связанных с организацией и осуществлением перевозок грузов железнодорожным транспортом, и, в частности, с самовольным использованием лицами, причастными к указанной деятельности, вагонов (контейнеров) без согласия их владельцев. Так, если с удовлетворением требований об уплате штрафов, предусмотренных статьей 99 Устава, предъявляемых владельцами вагонов (контейнеров) к лицам, не являющимся перевозчиком (к грузоотправителям, грузополучателям, иным юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям), а также грузоотправителей и грузополучателей к перевозчику, как правило, особых проблем не возникает, то уже при предъявлении аналогичных требований к перевозчику лицами, не являющимися грузоотправителями или грузополучателями, арбитражные суды в подавляющем большинстве случаев отказывают в иске. В качестве примера можно привести дело N А40-31230/09-102-366, решение по которому было вынесено Арбитражным судом г. Москвы в 2009 году. В августе 2008 года со станции "Зелецино" Горьковской железной дороги на станцию "Космос" Московской железной дороги грузоотправителем - ООО "ЛУКОЙЛ-Нижегороднефтеоргсинтез" в адрес грузополучателя - ЗАО "Домодедово Джет Сервис" были отправлены принадлежащие ООО "ТЭК "Евротранс" железнодорожные вагоны-цистерны с грузом "топливо для реактивных двигателей". После выгрузки груза грузополучателем ЗАО "Домодедово Джет Сервис" были оформлены и переданы перевозчику (ОАО "РЖД") железнодорожные накладные на отправку указанных выше вагонов в порожнем состоянии на станцию "Зелецино" Горьковской железной дороги в адрес ООО "ЛУКОЙЛ-Нижегороднефтеоргсинтез". Однако после приема к перевозке порожних цистерн как "вагоны-цистерны, перевозимые на своих осях", они в нарушение заключенного договора перевозки были самовольно (без согласия их владельца - ООО "ТЭК "Евротранс") использованы перевозчиком для осуществления перевозок грузов в своих целях. При этом перевозчик самовольно и без уведомления грузоотправителя, грузополучателя и владельца вагонов произвел исправление наименования станции назначения, указанной в железнодорожных накладных, оформленных ЗАО "Домодедово Джет Сервис". ООО "ТЭК "Евротранс", посчитав, что своими действиями ОАО "РЖД" нарушило его права как владельца вагонов, руководствуясь частью 5 статьи 62, частью 1 статьи 99, статьей 100 Устава, обратилось с исковым заявлением в Арбитражный суд г. Москвы о взыскании с ОАО "РЖД" предусмотренного статьей 99 Устава штрафа за самовольное использование ответчиком принадлежащих истцу вагонов, а также, принимая во внимание то обстоятельство, что перевозчик извлек выгоду от использования вагонов истца в виде провозной платы (железнодорожного тарифа), - упущенной выгоды в порядке статьи 15 Гражданского кодекса РФ. Решением Арбитражного суда г. Москвы от 05.10.2009 по делу N А40-31230/09-102-366 исковые требования ООО "ТЭК "Евротранс" были удовлетворены частично. Суд взыскал с ОАО "РЖД" в пользу ООО "ТЭК "Евротранс" штраф, уменьшив его в порядке статьи 333 ГК РФ, и упущенную выгоду в размере провозной платы (железнодорожного тарифа), полученной ОАО "РЖД" при использовании вагонов ООО "ТЭК "Евротранс". ОАО "РЖД", не согласившись с упомянутым выше решением, подало в Девятый арбитражный апелляционный суд апелляционную жалобу. Девятый арбитражный апелляционный суд Постановлением от 21.12.2009 N 09АП-24186/2009-ГК решение Арбитражного суда г. Москвы от 05.10.2009 по делу N А40-31230/09-102-366 отменил, в удовлетворении иска ООО "ТЭК "Евротранс" отказал в полном объеме. ООО "ТЭК "Евротранс" обжаловало Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2009 N 09АП-24186/2009-ГК по делу N А40-31230/09-102-366 в Федеральном арбитражном суде Московского округа, однако Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 28.04.2010 N КГ-А40/3448-10 по делу N А40-31230/09-102-366 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2009 N 09АП-24186/2009-ГК по тому же делу было оставлено без изменения, кассационная жалоба ООО "ТЭК "Евротранс" - без удовлетворения. Определением от 21.07.2010 N ВАС-9729/10 Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отказал ООО "ТЭК "Евротранс" в передаче дела N А40-31230/09-102-366 в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации для пересмотра в порядке надзора Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2009 N 09АП-24186/2009-ГК и Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 28.04.2010 N КГ-А40/3448-10 по тому же делу. Отказывая ООО "ТЭК "Евротранс" в удовлетворении апелляционной, кассационной и надзорной жалоб, суды указали, что у истца отсутствует право на обращение к перевозчику с требованиями о взыскании штрафа, предусмотренного статьей 99 Устава, а также право на взыскание упущенной выгоды в соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса РФ. Более того, апелляционная, кассационная и надзорная инстанции в упомянутых выше судебных актах указали на зависимость права ООО "ТЭК "Евротранс" на взыскание с перевозчика убытков (упущенной выгоды) от наличия у истца права на предъявление к перевозчику требования об уплате штрафа, что само по себе уже может являться темой для отдельного обсуждения. Тем не менее кратко хотелось бы отметить, что, хотя заявленные истцом одновременно требования об уплате штрафа и упущенной выгоды и были связаны между собой по основаниям возникновения и представленным доказательствам, в то же время право на предъявление к ответчику требования об уплате штрафа за использование вагонов без разрешения их владельца не являлось основным по отношению к требованию о взыскании упущенной выгоды, как это можно себе представить, основываясь на выводах, содержащихся в постановлениях судов апелляционной и кассационной инстанций, принятых по делу N А40-31230/09-102-366. Как известно, природа дополнительных требований в обязательственных отношениях такова, что они существуют лишь постольку, поскольку существует главное требование. Это значит, что самостоятельного значения дополнительные требования не имеют. Поэтому дополнительный (акцессорный) характер требований, основанных на неустойке, разновидностью которой является штраф, исключает возможность предоставления им защиты, независимой от защиты прав, на которых основано главное требование. В описываемой же ситуации требование о взыскании упущенной выгоды не носило и не могло носить акцессорный характер по отношению к требованию о взыскании штрафа. Указанные требования могли быть предъявлены отдельно одно от другого и в самостоятельных исковых заявлениях, т. к. правила пункта 3 статьи 329 Гражданского кодекса РФ к данным требованиям отношения не имеют. Таким образом, Девятый арбитражный апелляционный суд, отменяя решение Арбитражного суда г. Москвы от 05.10.2009 по делу N А40-31230/09-102-366, а Федеральный арбитражный суд Московского округа и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, оставляя без изменения Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда и Федерального арбитражного суда Московского округа соответственно, основывались, как это следует из принятых ими судебных актов, на нормах Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", который подлежал применению и был применен в данном деле, но отдельные нормы которого, однако, взаимоисключающим образом регулируют вопрос об определении перечня лиц, имеющих право обращаться к перевозчику с претензиями или предъявлять к перевозчику иски, связанные с самовольным использованием перевозчиком не принадлежащих ему вагонов (контейнеров). При принятии судебных актов по делу N А40-31230/09-102-366 апелляционная, кассационная и надзорная инстанции также руководствовались судебной практикой, сформированной Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, и, в частности, пунктом 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", в котором, по мнению автора, содержатся положения, с формально-юридической точки зрения не соответствующие друг другу и содержащие взаимоисключающие правовые позиции. Указанное, как представляется, явилось следствием изложения подлежащих применению в деле N А40-31230/09-102-366 положений Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" без учета основополагающих норм и принципов Конституции Российской Федерации. В силу статьи 17 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации право на судебную защиту, как относящееся к основным, неотчуждаемым правам и свободам человека, признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, что предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Согласно части 1 статьи 19 Конституции Российской Федерации все равны перед законом и судом. Право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, закреплено в части 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации. Статья 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Названные выше конституционные права по своей природе могут принадлежать как гражданам (физическим лицам), так и их объединениям (юридическим лицам), которые вправе реализовать гарантированное статьей 46 Конституции Российской Федерации право на обращение в суд. При этом право на судебную защиту выступает как гарантия всех конституционных прав и свобод. Из упомянутых выше конституционных норм следует, что осуществление права каждого на судебную защиту предполагает не только право на обращение с заявлением в суд, но и разрешение дела судом по существу в соответствии с подлежащими применению нормами права, а также вынесение судом решения, по которому нарушенные права лица, обратившегося за защитой, должны быть восстановлены. В этом смысле отсутствие в статье 120 Устава прямого указания на право лиц, не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, предъявлять к перевозчику претензии и иски с требованием об уплате штрафа за самовольное использование перевозчиком принадлежащих таким лицам вагонов (контейнеров) фактически парализует само это право, гарантированное Конституцией Российской Федерации, создает предпосылки к нарушению статей 19 (часть 1) и 35 (части 1, 3) Конституции Российской Федерации и носит, по сути, дискриминационный характер. Кроме того, предпочтение, которое законодатель фактически предоставил некоторым группам лиц (грузоотправители, грузополучатели) из числа упоминаемых в Уставе (грузоотправители, грузополучатели, перевозчик, иные лица), нарушает конституционный принцип равноправия, из которого вытекает необходимость предоставления равной защиты всем участникам гражданского оборота, закрепленная в том числе в статьях 1 (пункт 1) и 2 (пункт 2) Гражданского кодекса Российской Федерации. Следует также отметить, что имеющая место коллизия между упоминавшимися выше положениями статей 62, 99 и статьи 120 Устава, фактически разрешенная Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации в пункте 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" в ущерб конституционным правам лиц, не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, но в отношении которых имели, имеют или могут иметь место противоправные действия перевозчика, по сути лишила ООО "ТЭК "Евротранс" возможности защитить свои права и интересы также в порядке и способами, предусмотренными гражданским законодательством. Так, в пункте 32 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30 Высший Арбитражный Суд Российской Федерации разъясняет, что при рассмотрении споров судам следует учитывать, что положения Устава железнодорожного транспорта об ответственности перевозчиков, грузоотправителей и грузополучателей за самовольное занятие вагонов, контейнеров не лишают собственников и законных владельцев вагонов и контейнеров права на защиту их нарушенных прав и законных интересов в порядке и способами, предусмотренными гражданским законодательством. Согласно статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации защита гражданских прав может осуществляться в том числе путем возмещения убытков, иными способами, предусмотренными законом. В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных убытков. Тем не менее положения указанных выше норм Гражданского кодекса Российской Федерации в отношении требований ООО "ТЭК "Евротранс" судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций применены не были. Более того, суды апелляционной, кассационной и надзорной инстанций поставили возможность взыскания истцом убытков (упущенной выгоды) в зависимость от наличия у него права на обращение к перевозчику с требованием о взыскании штрафа, предусмотренного статьей 99 Устава, не учитывая при этом позицию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенную в пункте 32 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30, хотя требование об уплате штрафа и требование о взыскании убытков в деле N А40-31230/09-102-366 не были взаимозависимыми и могли и должны были быть предметом самостоятельного рассмотрения по причинам, изложенным выше. Как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29.06.2004 N 13-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы", из принципов правового государства, равенства и справедливости (статьи 1, 18 и 19 Конституции Российской Федерации) вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования. Противоречащие друг другу правовые нормы порождают и противоречивую правоприменительную практику, возможность произвольного их применения, ослабляют гарантии государственной защиты конституционных прав и свобод. В этом смысле имеющие место противоречия между взаимосвязанными между собой положениями статей 62, 99 Устава, с одной стороны, и статьей 120 Устава, с другой стороны, и формирование в связи с этим соответствующей судебной практики создают непреодолимые препятствия для так называемых "иных лиц", не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, в защите их прав при самовольном использовании перевозчиком принадлежащих таким лицам железнодорожных вагонов (контейнеров), что идет в разрез с упоминаемыми выше нормами Конституции Российской Федерации. Подобно ООО "ТЭК "Евротранс" (истцу по делу N А40-31230/09-102-366) указанные лица, не имея возможности предъявить перевозчику требование об уплате штрафов в порядке статьи 99 Устава, не смогут, соответственно, взыскать с виновного и убытки, причиненные изъятием вагонов (контейнеров) из хозяйственного оборота, что не будет отвечать задачам судопроизводства в арбитражных судах, закрепленным в статье 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и установлениям статьи 35 Конституции Российской Федерации. В число таких незащищенных в правовом положении лиц прежде всего попадут операторы железнодорожного подвижного состава (в определении данного понятия, содержащегося в статье 2 Федерального закона от 10.01.2003 N 17-ФЗ "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации"), оказывающие услуги грузоотправителям и грузополучателям в виде предоставления железнодорожного подвижного состава (вагонов, контейнеров) для перевозок грузов. При этом наличие возможности восстановления нарушенных прав путем предъявления исков о взыскании с перевозчика неосновательного обогащения в размере полученных перевозчиком от самовольного использования не принадлежащих ему вагонов (контейнеров) доходов (провозных платежей) и процентов за пользование чужими денежными средствами (в порядке п. 2 ст. 1107, ст. 395 ГК РФ), как это в конечном итоге вынуждено было осуществить ООО "ТЭК "Евротранс", вряд ли избавит лиц, не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, от ощущения себя в качестве дискриминированных субъектов в плане реализации ими правомочий, закрепленных в части 5 статьи 62, части 1 статьи 99 Устава. Как об этом упоминалось выше, Конституционный Суд Российской Федерации путем толкования части 2 статьи 120 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с другими конституционными положениями (ч. ч. 3, 5 и 6 ст. 76, ст. ст. 118, 125, 126 и 127) вывел правовую позицию, согласно которой суды общей юрисдикции и арбитражные суды самостоятельно решают, какие нормы подлежат применению в конкретном деле. Вместе с тем в силу верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации (статья 4, часть 2 статьи 15 и статья 120 Конституции Российской Федерации) в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению нормативных положений <1>. -------------------------------------------------- <1> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О. М. Мариничевой, А. В. Немировской, З. А. Скляновой, Р. М. Скляновой и В. М. Ширяева".

В то же время согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, также изложенной в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П, в случаях, когда неоднозначность и противоречивость в истолковании и применении правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого нормативного акта, так и смысл, придаваемый ему сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (часть вторая статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права. Таким образом, согласно изложенной выше позиции Конституционного Суда суд общей юрисдикции или арбитражный суд, исходя из принципов верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации, при рассмотрении конкретного дела уясняет конституционный смысл выбранной нормы и применяет ее именно в этом - конституционном - смысле. Если же суд приходит к выводу, что в результате применения выбранной им нормы могут быть нарушены те или иные положения Конституции Российской Федерации, т. е. норма имеет неконституционный смысл, он обязан, как того требуют статья 125 Конституции Российской Федерации и статьи 3, 101 и 103 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", либо разрешить дело на основе Конституции Российской Федерации, либо, приостановив производство по делу, обратиться с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку согласно статьям 120, 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации только в порядке конституционного судопроизводства возможно признание нормы соответствующей или, напротив, не соответствующей Конституции Российской Федерации и утрачивающей в связи с этим юридическую силу <1>. -------------------------------- <1> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 11.11.2008 N 556-О-Р "О разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

В том же Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 11.11.2008 N 556-О-Р Конституционный Суд Российской Федерации указывает, что, оценивая в процессе конституционного судопроизводства как буквальный смысл нормы, так и смысл, придаваемый ей официальным и иным толкованием (в том числе толкованием в конкретном деле или в сложившейся правоприменительной практике), и учитывая ее место в системе норм (часть вторая статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), Конституционный Суд Российской Федерации признает норму конституционной (соответствующей Конституции Российской Федерации) или неконституционной (не соответствующей Конституции Российской Федерации) и тем самым выявляет ее конституционный или неконституционный смысл, что находит отражение в формулировке резолютивной части решения (пункт 10 части первой статьи 75 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Вместе с тем, если Конституционный Суд Российской Федерации установит, что неконституционный смысл придается норме в результате не адекватного Конституции Российской Федерации ее истолкования правоприменителем, он вправе, не устраняя саму норму из правовой системы, - поскольку это может существенно повлиять на функционирование правовой системы в целом и создать трудности в правоприменении, в частности обусловленные возникшей пробельностью в правовом регулировании и необходимостью ее устранения, - восстановить ее конституционно-правовую интерпретацию, признав не противоречащей Конституции Российской Федерации в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле. Решение Конституционного Суда Российской Федерации, которым подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т. е. неконституционное, ее истолкование, а следовательно, и применение в неконституционной интерпретации, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации. Соответственно, из части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" вытекает обязательность последующего пересмотра по результатам конституционного судопроизводства решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов по делам заявителей, основанных на применении нормы в ее неконституционном истолковании, повлекшем нарушение конституционных прав и свобод граждан, а также публичных интересов. При этом Конституционный Суд особо отметил, что правоприменительные решения, основанные на акте, которому в ходе применения по конкретному делу суд общей юрисдикции или арбитражный суд придал не соответствующее Конституции Российской Федерации истолкование, т. е. расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, впоследствии выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, подлежат пересмотру в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации в установленном законом порядке <1>. -------------------------------- <1> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 11.11.2008 N 556-О-Р "О разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

Кроме того, в Определении от 11.11.2008 N 556-О-Р Конституционный Суд Российской Федерации указал, что из положений частей 4 и 6 статьи 125 Конституции Российской Федерации, части третьей статьи 79 и части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" и основанных на них правовых позиций, выраженных в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2004 года N 78-О <1>, следует, что решение Конституционного Суда Российской Федерации, которым в результате выявления конституционно-правового смысла нормы устраняется ее действие в неконституционном истолковании, обладает обратной силой в отношении дел заявителей, обратившихся в Конституционный Суд Российской Федерации, т. е. имеет те же последствия, что и решение, которым норма признается не соответствующей Конституции Российской Федерации. Дела этих заявителей, во всяком случае, подлежат пересмотру компетентными органами безотносительно к истечению пресекательных сроков обращения в эти органы и независимо от того, предусмотрены ли соответствующие основания для пересмотра дела в иных, помимо Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", актах. -------------------------------- <1> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 05.02.2004 N 78-О "По ходатайству Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 года по жалобе гражданки И. В. Петровой на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Будучи уверенным в том, что имеющая место коллизия между подлежащими применению при рассмотрении дела N А40-31230/09-102-366 соответствующими положениями статей 62, 99 и статьи 120 Устава железнодорожного транспорта РФ, а также результат разрешения этой коллизии Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации в пункте 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" в совокупности препятствуют реализации лицами, не являющимися грузоотправителями или грузополучателями, прав, гарантированных статьей 19 (часть 1), статьей 45, статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, фактически лишая указанных лиц возможности в судебном порядке взыскивать с перевозчика предусмотренные статьями 100 и 101 Устава штрафы, ООО "ТЭК "Евротранс, руководствуясь статьями 3, 36, 96, 97 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О конституционном Суде Российской Федерации", обратилось в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на несоответствие Конституции Российской Федерации части 16 статьи 120 Федерального закона от 10.01.2003 N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", попросив Конституционный Суд Российской Федерации признать часть 16 статьи 120 Федерального закона от 10 января 2003 г. N 18-ФЗ "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" в той мере, в которой она препятствует владельцам железнодорожных вагонов (контейнеров), не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, предъявлять к перевозчику претензии и иски о взыскании установленных статьями 100 и 101 Устава железнодорожного транспорта Российской Федерации штрафов за самовольное использование перевозчиком принадлежащих таким владельцам железнодорожных вагонов (контейнеров), не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1) и 35 (части 1 и 3). Подавая упомянутую выше жалобу, ООО "ТЭК "Евротранс" рассчитывало на то, что результатом ее рассмотрения станет принятый Конституционным Судом Российской Федерации акт, содержащий конституционное истолкование подлежащих применению в деле N А40-31230/09-102-366 соответствующих положений статей 62, 99 и 120 Устава железнодорожного транспорта Российской Федерации, которое, в свою очередь, устраняло бы неоднозначность и противоречивость в толковании и применении данных норм в их системном единстве арбитражными судами, приводящие к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав лиц, хотя и имеющих по смыслу части 5 статьи 62 и части 1 статьи 99 Устава право на предъявление к перевозчику требований об уплате штрафов за самовольное использование перевозчиком вагонов (контейнеров), принадлежащих этим лицам, но уже в силу части 16 статьи 120 Устава лишенных права на предъявление к перевозчику претензий или исков о взыскании с перевозчика подобных штрафов. Другими словами, основной целью подачи ООО "ТЭК "Евротранс" жалобы являлось скорее не столько признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации части 16 статьи 120 Устава железнодорожного транспорта и наличие в акте Конституционного Суда Российской Федерации, принятом по результатам рассмотрения жалобы, выводов об имеющих место противоречиях между взаимосвязанными между собой положениями статей 62, 99 и 120 Устава, сколько присутствие в таком акте прямого указания на то обстоятельство, что неконституционный смысл части 16 статьи 120 Устава был придан данной норме в результате не адекватного Конституции Российской Федерации ее истолкования правоприменителем, а также восстановление Конституционным Судом Российской Федерации конституционно-правовой интерпретации данной нормы. По мнению ООО "ТЭК "Евротранс", содержащееся в судебном акте, принятом Конституционным Судом Российской Федерации по итогам рассмотрения упомянутой выше жалобы, подобное конституционное истолкование положений статей 62, 99 и 120 Устава в их взаимной связи явилось бы в силу статьи 79 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", пункта 6 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент подачи жалобы) основанием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2009, отменившего решение Арбитражного суда г. Москвы от 05.10.2009 по делу N А40-31230/09-102-366 и отказавшего ООО "ТЭК "Евротранс" в иске. Однако Конституционный Суд Российской Федерации Определением от 22.03.2011 N 428-О-О отказал в принятии к рассмотрению жалобы ООО "ТЭК "Евротранс", мотивировав свой отказ тем, что жалоба не отвечает требованиям Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой. При этом Конституционный Суд Российской Федерации в указанном Определении ни словом не упомянул о наличии, по мнению ООО "ТЭК "Евротранс", коллизии взаимосвязанных между собой положений статей 62, 99 и 120 Устава, а также об имеющем место, с точки зрения заявителя, неоднозначном и противоречивом толковании Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации указанных норм, содержащемся в пункте 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 06.10.2005 N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации", и явившемся, в свою очередь, причиной возникновения коллизии реализуемых на основе этих норм конституционных прав лиц, не являющихся грузоотправителями или грузополучателями. Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 22.03.2011 N 428-О-О также указал, что право на судебную защиту, закрепленное в статье 46 Конституции Российской Федерации, не предполагает возможность выбора субъектом этого права по своему усмотрению того или иного способа и процедуры судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным категориям дел определяются, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными законами. В то же время Конституционный Суд Российской Федерации, сославшись на пункт 32 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 06.10.2005 N 30, сделал вывод о том, что та правовая ситуация, при которой владельцы вагонов (контейнеров), не являющиеся грузоотправителями или грузополучателями, оказались фактически лишенными возможности в порядке части 5 статьи 62, части 1 статьи 99 Устава привлечь к ответственности перевозчика, допустившего самовольное использование принадлежащих этим лицам вагонов (контейнеров), не может расцениваться как нарушающая конституционные права и свободы указанных лиц, т. к. они не лишены права на защиту их нарушенных прав и законных интересов в порядке и способами, предусмотренными гражданским законодательством. Исходя из изложенного, вряд ли будет являться безосновательным, по мнению автора, предположение о том, что Определением от 22.03.2011 N 428-О-О Конституционный Суд Российской Федерации дополнительно зафиксировал коллизию взаимосвязанных между собой положений статей 62, 99 и 120 Устава железнодорожного транспорта, и без того "осложненную" противоречивым толкованием и применением указанных норм арбитражными судами, фактически не оставив тем самым возможность выбора судами из упомянутых коллидирующих норм нормы, подлежащей применению в делах, аналогичных делу N А40-31230/09-102-366. Как это обычно водится, выходом из сложившейся ситуации заинтересованным лицам зачастую видится формирование Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации правовой позиции, улучшающей их положение. Определением от 22.12.2011 N ВАС-15028/11 Высший Арбитражный Суд Российской Федерации передал в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации дело N А36-4767/2010 Арбитражного суда Липецкой области для пересмотра в порядке надзора Постановления Федерального арбитражного суда Центрального округа от 23.09.2011 по тому же делу. Федеральный арбитражный суд Центрального округа, отменяя решение Арбитражного суда Липецкой области, удовлетворившего исковые требования владельца вагонов (истца) о взыскании с грузоотправителя (ответчика) штрафа за самовольное использование не принадлежащих ему вагонов, а также Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда, оставившего указанное решение без изменения, отказал в иске со ссылкой на положения статей 99, 100, 101 Устава, пункт 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.10.2005 N 30, указав при этом, что требование о взыскании штрафов, предусмотренных статьей 99 Устава, может быть предъявлено к перевозчику только грузоотправителем или грузополучателем. Суд кассационной инстанции также указал, что, поскольку истец (владелец вагонов) не относится к названным участникам перевозочного процесса (грузоотправителям или грузополучателям), у него отсутствует право на взыскание штрафов, предусмотренных статьей 99 Устава. К данному выводу, исходя из Постановления Федерального арбитражного суда Центрального округа от 23.09.2011 по делу N А36-4767/2010, суд кассационной инстанции пришел, установив, что статья 2 Устава, раскрывающая содержание основных понятий, применяемых в Уставе, не содержит понятия "владелец транспортного средства". Однако Высший Арбитражный Суд Российской Федерации не согласился с подобной позицией Федерального арбитражного суда Центрального округа, указав в Определении от 22.12.2011 N ВАС-15028/11 на отсутствии разницы в смысловом наполнении понятий "владелец железнодорожного подвижного состава" и "оператор железнодорожного подвижного состава", определение последнего из которых содержится в статье 2 Федеральный закона от 10.01.2003 N 17-ФЗ "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации", а также раскрывается в других источниках <1>. -------------------------------- <1> Письмо Минфина РФ от 19.03.2010 N 03-03-06/1/153; Письмо Минтранса России от 20.05.2008 N СА-16/3729; Правила приема грузов к перевозке железнодорожным транспортом (утв. Приказом МПС РФ от 18.06.2003 N 28); Правила приема заявок на перевозку грузов железнодорожным транспортом (утв. Приказом МПС РФ от 16.06.2003 N 21), и т. д.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации также указал, что, поскольку истец является законным владельцем спорного вагона, право которого нарушено, на него распространяется действие статьи 62 Устава. Хотя в указанном деле требование об уплате штрафа за самовольное использование вагонов и было предъявлено их владельцем не к перевозчику, а к грузоотправителю, правовая позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, которая будет содержаться в ожидаемом по итогам пересмотра упомянутого дела постановлении, возможно (на что, несомненно, надеются многие владельцы железнодорожного подвижного состава) внесет вклад и в дело поворота судебной практики в сторону конституционно-правовой интерпретации положений статьи 120 Устава железнодорожного транспорта при рассмотрении споров по искам к перевозчику лиц, не являющихся грузоотправителями или грузополучателями, о взыскании с перевозчика штрафа за самовольное использование перевозчиком вагонов (контейнеров), принадлежащих таким лицам.

Название документа