Наказание несовершеннолетних преступников в России начала XX в.: поиски духовно-нравственного воздействия на личность

НАКАЗАНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПРЕСТУПНИКОВ В РОССИИ НАЧАЛА XX В.: ПОИСКИ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЛИЧНОСТЬ

Н. А. ЛАТЫШЕВА

Латышева Н. А., начальник отдела обеспечения судопроизводства Архангельского областного суда.

Исправление несовершеннолетнего гражданина, вставшего на преступный путь, и оказание всяческого содействия в преодолении им антиобщественных жизненных установок является задачей современной ювенальной юстиции. Находясь в стадии своего становления, ювенальная юстиция использует богатое наследие прошлого. Назначение наказания несовершеннолетнему всегда было и будет особым вопросом в судебной практике. Преступность несовершеннолетних - явление многогранное. Государство, которое сможет найти панацею от этой беды, будет достойно звания цивилизованного, а мировое сообщество, состоящее из цивилизованных государств, станет подлинно гуманистическим. Указ императора Николая II "Об укреплении начал веротерпимости" от 17 апреля 1905 г., по сути, должен был дать толчок мощной реформе государственно-церковных отношений. В 1907 г. в Государственную Думу была внесена правительственная декларация, в тексте которой отражались основные положения законодательства о свободе совести, включающие в себя семь основных пунктов. Один из них, третий, был основан на том, что никто не может быть силой государственной власти принужден принадлежать к какому-либо исповеданию или исполнять обязанности, вытекающие из принадлежности к какому-либо исповеданию, совершать религиозные действия или участвовать в обрядах какого-либо исповедания. Но приведенная мысль творцов нового для Российской империи законодательства о свободе совести не согласовывалась с идеями сторонников расширения сферы влияния религиозно-нравственных начал в реализации мер государственного принуждения путем исправления несовершеннолетних преступников в монастырских общинах. Внесенные на рассмотрение законопроекты о свободе совести так и не стали предметом обсуждения в высшем законодательном органе, а по истечении шести лет были отозваны Министром внутренних дел А. А. Макаровым. Несмотря на это обстоятельство, спустя всего лишь десятилетие прожекты, связанные со свободным выбором религиозных культов, атеистическим отрицанием веры и отделения государственных институтов от церковных, оказались востребованным правовым материалом, взяв исторический реванш над сторонниками государственного устройства, использующего теологическую составляющую для своего функционирования. К началу переломного XX в. догматы церкви по отношению к преступникам эволюционизировали, приобретая новые черты. Великий русский правовед, наиболее компетентный специалист в области уголовного права и процесса Н. С. Таганцев отмечал: "Как неумолимый голос совести требует отчета даже у людей, давно схоронивших все принципы нравственности, отчета грозного, налагающего иногда на нарушителя такие внутренние страдания, перед которыми ничтожны все муки современных казней, так побуждает и истинно верующего сознание греха к очищению совести" <1>. -------------------------------- <1> Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. Т. 1. М.: Наука, 1994. С. 48.

Без принуждения уголовное правосудие является бессильным, без воспитания - бесчеловечным. По отношению к несовершеннолетним данное выражение приобретает значение абсолютной истины. Причины преступности несовершеннолетних достаточно исследованы и вполне очевидны. Задача уголовного наказания по отношению к не достигшему возраста гражданской зрелости человеку состоит не в применении к нему мер карательного воздействия, а в широком использовании специальных, воспитательных начал в наказании. Данные убеждения послужили основой поиска в XIX - начале XX в. "рациональных зерен" в воспитании личности несовершеннолетних отроков с помощью религии и веры. Размышляя о вопросах назначения наказания, необходимо учитывать обстоятельство наступления совершеннолетия в дореволюционной России, которое наступало в те времена с 21 года. Помещение в монастыри вероисповедания соответствующего религиозным взглядам несовершеннолетнего преступника как вид наказания, налагаемого в судебном порядке за уголовное преступление, было введено комиссией Государственного совета в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Законодатель при этом руководствовался идеей о том, что такое наказание по способам надзора и по религиозным наставлениям прямо и благонадежно ведет к исправлению несовершеннолетнего преступника. Причем направление малолетних преступников в монастыри должно было производиться по предварительному соглашению с епархиальным начальством. Закон указывал только сроки содержания в монастыре, но сам порядок отбытия наказания оставался при этом неопределенным. Необходимо особо отметить, что помещение по вердикту светского суда в монастыри должно было применяться при недостатке мест в приютах, что также являлось мерой уголовного наказания. По мысли авторов уголовного закона того времени, приюты должны были повсеместно организовываться правительственными органами. Но независимо от этого, к их учреждению должны были привлекаться земства, духовенство, наиболее авторитетные представители общества. Приюты должны были создаваться как общественные заведения, нужды которых полностью обеспечиваются за счет благотворительных пожертвований. Духовенство активно поддержало данное начинание в Кубанской области и в Вятской губернии, открывая приюты при монастырях. В г. г. Москве, Санкт-Петербурге, Риге, Одессе, Нижнем Новгороде, а также Владимирской и Тамбовской областях церковные приходы, наряду с высокопоставленными представителями чинов судебного ведомства, выделяли значительные ассигнования на содержание приютов для несовершеннолетних. В Архангельске первый приют для детей бедного населения был основан 21 апреля 1841 г., содержался он за счет купеческого и мещанского общества, при участии лиц духовного сана. Детей обучали Закону Божьему, грамоте, четырем действиям арифметики, знакомили с историей и географией, а подростков женского пола учили рукоделию. Начатое дело было продолжено 9 сентября 1848 г., когда был открыт детский приют для обучения грамоте дочерей неимущих родителей, который также содержался на благотворительные средства. К 1861 г. в нем воспитывалось 120 учениц. В 1857 г. здесь же, в Архангельске, благотворительным женским обществом был учрежден приют для призрения нищих. Известно, что в 1860 г. в нем проживали 43 человека. Однако деятельность по созданию приютов в России не стала широко развивающимся явлением. Н. С. Таганцев отмечал: "Несмотря на то, что со времени издания Закона о приютах прошло более 30 лет, дело их находится еще в начале: не только общее число открытых заведений не особенно велико, но и количество помещаемых в них малолетних сравнительно с общим числом судимых малолетних почти ничтожно" <2>. -------------------------------- <2> Там же. Т. 2. С. 167.

Отдача в монастыри должна была стать мерой уголовного наказания в отношении несовершеннолетних, заменяющей помещение их в малочисленные и слабо организованные приюты. Но совпадали ли интересы государства, в лице судебной власти, и духовенства? Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь являлся одним из наиболее значимых и почитаемых центров духовной жизни на Беломорском севере России, потенциально вполне способном принять участие в процессе воспитания неразумного отрока. К началу XX в. при монастыре насчитывалось 6 скитов, 3 пустыни, 19 церквей с 30 престолами и 30 часовен, здесь действовали училище для детей поморов, Братское богословское училище, метео - и радиостанции, литография и ботанический сад. При монастыре постоянно жило около тысячи трудников, работавших безвозмездно ради "молитв преподобных", и несколько сот наемных рабочих. Число паломников достигало 15 тыс. человек в год. Какие преобразования могли произойти в сознании малолетнего преступника, в его отношении к окружающему миру после отбытия наказания, данного светским судом, в церковной обители? Отбытие наказания при монастыре предполагало использование как духовно-нравственных, так и физических методов воздействия. К средствам изменения личности преступника к лучшему, кроме молитв и послушания, традиционно относились телесные наказания, оковы, содержание на хлебе и воде и т. п. Большую роль при этом должно было сыграть общение с духовником, со всеми присущими ему мерами "душепопечения": беседами, увещеваниями, чтением религиозной литературы. Внутренний распорядок монастырского исправительного учреждения для подростка повторял бы размеренное течение жизни братии. А жизнь в монастыре век за веком проходила согласно следующему порядку. Около полуночи, по звуку полуночного колокола, все монахи направлялись в храм на "полнощную службу", вслед за которой следовало исполнение "келейного правила", т. е. молитвы в своей келье. Колокольный звон в 5 часов утра созывал всех на церковную службу, после которой в трапезной монастыря начинался завтрак. После этого следовало послушание, т. е. работа, до двух-трех часов дня, сменявшаяся вечерней службой в храме. Затем короткий ужин, моления и сон, который длился не более шести часов, до полуночного колокола. Идеи христианской нравственности и нестяжательства, призванные привести к победе моральных приоритетов над материальными, человеколюбия вполне могли стать движущей силой развития формирующейся и восприимчивой личности. Размышляя о возможности такого духовно-нравственного преображения подростка в монастыре, следует учитывать и сложившееся представление о том, что церковные обители многие века использовались властями не только как место молитв и покаяний, но и как место лишения свободы строжайшего режима. Тюрьма Соловецкого монастыря была известна как одно из самых жестоких мест заключения, где некоторая часть монахов, по сути, исполняла функции палачей. Причем до XVIII в. в монастыре не было специального тюремного замка, а местом заключения служили каменные ниши, находившиеся в стене и внутри башен. Лишь в первой половине XIX в. здесь было построено трехэтажное здание тюрьмы, в котором насчитывалось 36 арестантских чуланов. Среди узников Соловецкого монастыря был прадед поэта А. С. Пушкина - Сергей Пушкин, предок Л. Н. Толстого П. А. Толстой с сыном Иваном, многие известные государственные преступники. Почти все заключенные погибали в застенках монастыря. В 1902 г. Соловецкий монастырь посетил военный Министр А. Н. Куропаткин, который по прибытии в Петербург сделал представление об окончательном упразднении Соловецкой тюрьмы. В 1903 г. состоялась передача всех тюремных зданий, построенных за счет казны, в ведение и распоряжение монастыря. Конец XIX - начало XX в. принес в Россию сведения о судах для несовершеннолетних и ювенальной, социально ориентированной, юстиции. Активное участие церкви в вопросах перевоспитания малолетних преступников ощущалось во всех прогрессивных странах. К примеру, 1 января 1908 г. во Франкфурте (Германия) был создан суд присяжных по делам несовершеннолетних. Причем шеффены (заседатели) выбирались из числа учителей, врачей и представителей духовенства. В России же функции судьи по делам несовершеннолетних осуществляли мировые судьи, а участие лиц духовного сана фактически было нормативно закреплено лишь на этапе исполнения наказания. Вплоть до 1918 г. в России действовал Закон от 2 июля 1897 г. "О малолетних и несовершеннолетних преступниках", имеющий во многом реакционный характер и, по сути, оставивший без должной реализации достижения ювенальной юстиции за рубежами империи. По отчету Главного тюремного управления в 1912 г. в тюрьмы и арестные дома направлено 15 822 преступника в возрасте от 10 до 12 лет. Руководство Архангельского окружного суда в начале XX в., доподлинно обладая информацией о состоянии дел в сфере преступности несовершеннолетних, стремилось модернизировать работу в этом направлении. Вопрос о направлении в Соловецкий монастырь несовершеннолетних преступников для исправления получил свое обсуждение, оставив свидетельства о том в переписке суда указанного периода. Переговоры Соловецкого монастыря и Главного тюремного управления, состоявшиеся в начале 1912 г., свидетельствовали о взаимной заинтересованности государственного и духовного ведомств в деле осуществления важной задачи перевоспитания порочной молодежи. Учрежденный Собор Соловецкого монастыря сообщил, что местному положению и устройству жизни названного монастыря самой лучшей мерой для исправления малолетнего преступника будет водворение их в сам монастырь, в общество несовершеннолетних богомольцев-трудников. Начальник Главного тюремного управления в обращении к председателю Архангельского окружного суда резюмировал итог, говоря современным языком "межведомственного взаимодействия": "Эта дисциплинированная строгими монастырскими правилами среда будет благотворно влиять на нравственность малолетних преступников, постоянное внушение добрых правил и вся обстановка жизни монастырской послужит благонадежным средством к нравственному исправлению детей-преступников" <3>. -------------------------------- <3> ГААО. Оп. 69. Ф. 6. Д. 688. Л. д. 1.

Следует заметить, что Собор Соловецкого монастыря строго определил число помещаемых на исправление мальчиков, которое должно было стать ограниченным, а именно - не более 5, а по возрасту - не моложе 15 лет, чтобы помещенные на исправление оказались вполне способными к монастырским трудам, посильным для отроков-подростков. Монахами Соловецкого монастыря оговаривалось, что преступники более младшего возраста потребуют применения воспитательного элемента, который чужд монастырской жизни. Настоятель Соловецкого монастыря в письме от 6 июля 1912 г. за N 1046 сообщил, что Собор находит возможным начать присылку в монастырь малолетних преступников, но только не из разного рода убийц, поджигателей, грабителей и воров, которые могут найти в монастыре большой простор для своих преступных действий и представлять собой опасный элемент для населения обители. Причем судебной власти было рекомендовано на первый раз ограничить применение меры уголовного наказания в монастыре к двум-трем малолетним преступникам <4>. -------------------------------- <4> ГААО. Оп. 69. Ф. 6. Д. 688. Л. д. 4.

25 октября 1912 г. в Архангельском окружном суде состоялось специальное заседание под председательством Федора Максимовича Пронина, которое было посвящено вопросу взаимодействия с Соловецким монастырем по направлению туда для отбытия наказания несовершеннолетних заключенных. Взаимодействие заинтересованных сторон, включающих в себя Архангельский окружной суд, Главное тюремное управление, Московскую синодальную контору и губернатора Москвы, привела к положительному результату. Московский губернатор уведомил, что настоятель Соловецкого монастыря изъявил согласие принять на свое попечение пять несовершеннолетних преступников в возрасте не менее 15 лет. Председателю Архангельского окружного суда письмом из Главного тюремного управления от 27 ноября 1912 г. была представлена резолюция о незамедлительном уведомлении подведомственных ему учреждений о достигнутой договоренности между церковным и государственным ведомствами о возможности направления в Соловецкий монастырь несовершеннолетних преступников, достигших 15 лет, в качестве альтернативы заключения в тюрьму или в арестный дом. При этом чиновниками Главного тюремного управления оговаривалось, что председателю Архангельского окружного суда надлежит установить особый порядок замещения "означенных пяти вакансий по соглашению Вашего Превосходительства с монастырским начальством". По получении данного известия председателем Архангельского окружного суда всем мировым судьям и следователям была направлена срочная депеша следующего содержания: "Архангельский окружной суд определил: поставить в известность о возможности направления в Соловецкий монастырь несовершеннолетних преступников, учитывая при этом, что число направляемых несовершеннолетних преступников находилось в соответствии с числом свободных вакансий, определяемых в пять человек" <5>. -------------------------------- <5> ГААО. Оп. 69. Ф. 6. Д. 688. Л. д. 5.

Казалось бы, в начатом деле была поставлена точка. Однако спустя месяц председателю суда из Ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря под грифом "Секретно" доставлена информация о том, что согласно донесению прокурора Московской синодальной конторы от 10 ноября 1912 г. получены сведения о существовании тайного общества, поставившего целью ограбить ценности богатых монастырей, в том числе и Соловецкого. Председатель Архангельского окружного суда в данном секретном послании уведомлялся о том, что преступные агенты данного тайного общества могут оказаться в числе малолетних преступников, направляемых на исправление. Собор Соловецкой обители просил судей внимательно подходить к личности каждого преступника, всесторонне изучать их поведение и нравственные качества <6>. -------------------------------- <6> ГААО. Оп. 69. Ф. 6. Д. 688. Л. д. 15.

Переговорный процесс по вопросу участия православной церкви в исполнении наказания, назначенного светским судом, свидетельствовал о том, что монастыри были готовы взять на себя функции пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних. Однако механизм исполнения наказания в монастырях несовершеннолетними не был проработан и регламентирован, что вызывало трудности в его применении на местах. Справедливости ради необходимо отметить, что монастырская ссылка на протяжении нескольких веков использовалась в качестве меры принуждения к государственным преступникам (эта участь не миновала и Соловецкий монастырь), но с течением времени под воздействием идей либерализма она стала восприниматься как некий социальный атавизм. Использовать потенциал монастырей в начале XX в. в целях исправления малолетних преступников не удалось по ряду причин, включающих в себя нестабильную мировую предвоенную ситуацию и кризис власти в совокупности с широко развивающимся революционным движением и прогрессирующей на этом фоне активной атеистической пропагандой. Да и в самих православных обителях было не все спокойно, как прежде. Так, в 1917 г. в Соловецком монастыре случилась смута против настоятеля архимандрита Иоанникия, закончившаяся его уходом от церковно-управленческих дел. Декрет СНК "Об отделении церкви от государства и школ от церкви", провозглашенный в январе 1918 г., стал важнейшим этапом реформирования в государстве, и в первую очередь правосудия и церкви. Начавшиеся в начале XX в. процессы, направленные на преобразование общественных институтов с целью придания им более светского характера, базирующиеся на либеральных идеях, перемежались с религиозной традицией понимания наказания, базирующейся на том, что исправлению и очищению подлежала в первую очередь человеческая душа. В начале текущего XXI в. лица священного сана вновь продолжили сотрудничество с органами и учреждениями системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, по мере представляемой возможности взаимодействуют с представителями уголовно-исполнительной системы. Имеющийся опыт совместной работы подвергается самому внимательному анализу, который приводит к определенным выводам и позволяет делать прогнозы на будущее. Ювенальная юстиция должна аккумулировать в себе положительный заряд, направленный на исправление преступившего закон несовершеннолетнего гражданина. Результат такого сложного и кропотливого труда должен быть выражен предельно коротко и четко: полная реабилитация несовершеннолетнего преступника и способность его жить в обществе, не нарушая при этом принятые в нем стандарты и нормы. Мощная положительная энергия, основанная на светлых нравственных началах и вере, а также исторических традициях народа, часто переплетающаяся с религиозными, вполне применима как одна из многих составляющих частей в ювенальных технологиях. Идеи начала XX в., оставаясь продуктом своего сложного и переходного времени, оставили свой след в истории государства и права, ограждая от ошибок и предлагая варианты новых решений.

Название документа