Качества профессионального мышления юристов и их учет в процессе иноязычной подготовки будущих специалистов

КАЧЕСТВА ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО МЫШЛЕНИЯ ЮРИСТОВ И ИХ УЧЕТ В ПРОЦЕССЕ ИНОЯЗЫЧНОЙ ПОДГОТОВКИ БУДУЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ

Н. П. ХОМЯКОВА

В данной статье автором рассматриваются важнейшие характеристики профессионального мышления юристов. Автор, анализируя работы Н. Н. Нечаева, Т. В. Кудрявцева, В. П. Малахова, пишет о том, что профессиональные качества специалистов связываются в современной психолого-педагогической науке прежде всего с качествами их профессионального мышления и профессионального сознания.

Учет контекстов профессиональной деятельности представителей нелингвистических специальностей, учет их основополагающих профессиональных качеств при обучении иностранным языкам студентов соответствующих категорий является в настоящее время широко дискутируемой проблемой. В данной статье будут рассмотрены важнейшие характеристики профессионального мышления юристов, которые и призваны определять содержание курса по языку специальности для обучающихся вузов обозначенного профиля. Профессиональные качества специалистов связываются в современной психолого-педагогической науке прежде всего с качествами их профессионального мышления и профессионального сознания. Напомним, что эти термины стали входить в научный и практический обиход в 80-х годах прошлого столетия, в связи с глубокой и дифференцированной интеллектуализацией всего общественного труда. Анализ работ авторов, исследовавших структуру мыслительной деятельности специалистов различных категорий, таких как: - Т. В. Кудрявцев ("техническое" мышление инженера-конструктора [1975]); - З. А. Решетова ("политехническое" мышление специалистов точных наук [1985]); - Н. Н. Нечаев ("проектное" мышление архитекторов [1988]); - Г. И. Лернер ("клиническое" мышление врача [1988]); - Е. А. Филонова ("лингвистическое" мышление филолога [2002]); - Е. Н. Калмычкова, И. Г. Чаплыгина (особенности "экономического" мышления [2005]); - В. П. Малахов ("формально-логическое" мышление юриста [2002]), показывает, что эти ученые связывают качества профессионального мышления со специфическими способами выполнения профессиональной деятельности. Их позиция опирается на деятельностную теорию учения, представленную работами Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева и других. Данная теория реализует деятельностный подход к пониманию мышления, согласно которому мышление рассматривается как деятельность, принципиально сходная по строению с практической. Способ организации познавательной деятельности как планомерное его исследование определяет содержание усваиваемых знаний о нем; в процессе интериоризации деятельности он становится способом мышления. Таким образом, процесс усвоения и есть та деятельность, в которой формируется способ мышления и усваивается соответствующее ему содержание знаний о предмете [Л. С. Выготский 1983, с. 125 - 127]. В подтверждение данных суждений приведем высказывания ряда вышеупомянутых авторов, исследовавших качества профессионального мышления специалистов разных категорий. Одним из первых, кто поставил вопрос о необходимости формирования качеств профессионального мышления обучающихся, был Т. В. Кудрявцев. Он указывает в своей монографии: "Можно предполагать, что, чем своеобразнее объект деятельности человека, тем своеобразнее и способы оперирования в умственном, мыслительном плане. Поэтому можно предполагать далее, что само своеобразие производственно-технического труда вызывает преимущественное развитие определенных сторон мышления. Иными словами, особенности многих технических объектов и задач, само оперирование производственно-техническим материалом придают мышлению специфический характер" [Т. В. Кудрявцев 1975, с. 4]. Н. Н. Нечаев, исследователь "проектной" деятельности архитектора, акцентирует внимание на "особом устойчивом складе психики, сознания", характеризующем данную категорию специалистов. Он сформулировал яркое, глубокое определение профессионального сознания <1>, - понятия близкого к профессиональному мышлению и обусловливающего его развитие: "Речь идет прежде всего о предметно специализированных и профессионально развитых способах умственной деятельности и системы профессионально-личностных установок, выступающих в качестве базисных психологических компонентов в структуре осваиваемой профессиональной деятельности и обеспечивающих самореализацию личности в ходе осуществления данной деятельности. Формирование этих психологических новообразований есть одновременно процесс становления профессионального сознания специалиста с высшим образованием и реальный психологический механизм его развития" [Н. Н. Нечаев, 2004]. Формирование профессионального сознания, профессионального мышления Н. Н. Нечаев и его последователи рассматривают как одну из приоритетных целей подготовки специалиста вуза [Н. Н. Нечаев, 1988, 2004; Г. И. Лернер, 1988; Е. А. Филонова, 2002 и др.]. -------------------------------- <1> Сознание - свойственный человеку способ отношения к объективной действительности, опосредованный всеобщими формами общественно-исторической деятельности людей... Сознание, впитав в себя исторический опыт, знания и МЕТОДЫ МЫШЛЕНИЯ, выработанные предшествующей историей, осваивает действительность идеально, ставя при этом новые цели, задачи... направляя всю практическую деятельность человека. Сознание формируется в деятельности, чтобы, в свою очередь, влиять на эту деятельность, определяя и регулируя ее... [Психологический словарь / Под ред. В. П. Зинченко, с. 361 - 362; выделено мной. - Н. Х.].

Обратимся теперь непосредственно к особенностям профессионального мышления юристов. Российские и зарубежные ученые, исследовавшие качества юридического мышления, говорят о его высокой логичности и видят в нем черты формального мышления [Ю. В. Ивлев, 2001; В. П. Малахов, 2002; А. А. Ивин, 2004; П. Сандевуар (Sandevoir P.), 1991, Ж.-Л. Бержель (Bergel J.-Z.), 2001; М.-Л. Матье-Изорш (Mathieu Isorche M.-L.), 2001; Ш. Перельман (Perelman Ch.), 2001]. Так, Ю. В. Ивлев указывает на то, что специфика работы юриста заключается в последовательном применении особых логических приемов и методов [Ю. В. Ивлев, 2001, с. 6]. В. П. Малахов прямо квалифицирует юридическое мышление как формально-логическое. Формальная сторона в нем согласно этому ученому определена самой природой права и проявляется в большей степени, чем в любой иной форме социальной мысли. Не поняв логико-формальной природы юридического мышления, невозможно представить себе его специфику, поскольку особенность данному мышлению придает не только его конкретный предмет, но и способ рационального выражения этого предмета [В. П. Малахов, 2002, с. 9 - 10]. Известный французский юрист Пьер Сандевуар убежден в том, что право, представляя собой отрасль науки, является в этом качестве "особым способом мышления, разрешения проблем"... [P. Sandevoir, 1991, p. 105 (Пьер Сандевуар, 1991, с. 105)]. Наиболее глубоко и сконцентрированно качества юридического мышления представлены, на наш взгляд, В. П. Малаховым. Он их подразделяет на две группы: - качества мышления, характеризующие его как логико-формальное: правильность/истинность мышления, нормативность юридического мышления, системность юридического мышления, оценочный характер юридического мышления; - собственно логические свойства юридического мышления: аналитичность, дедуктивность, повышенная связанность, точность, терминологичность. Формально-логические качества юридического мышления отнюдь не исключают качеств творческого, диалектического мышления представителей различных юридических профессий: на это указывают другие авторитетные российские ученые - А. М. Волков [2002]; Ю. В. Чуфаровский [2003]; Г. С. Окусов [2003]. Наиболее ярко творческие характеристики юридического мышления раскрыты Ю. В. Чуфаровским. Они следующие: проблемный характер подхода к изучаемым явлениям, динамичность мышления, оперативность мышления, широта мышления, глубина мышления, обоснованность в выражении версий, логичность мышления. Перечисленные творческие качества мышления Ю. В. Чуфаровский относит как к отвлеченному (теоретическому), так и к практическому юридическому мышлению, подчеркивая творческий характер последнего. Теоретическое (отвлеченное) мышление этот ученый связывает с оперированием абстрактными понятиями и теоретическими знаниями. Один из важных тезисов концепции Ю. В. Чуфаровского состоит в утверждении того, что в своей практической деятельности работники юридического труда не используют какой-либо вид мышления в "чистом виде", но их совокупность, т. е. сочетание отвлеченного мышления и практического [Там же, с. 148]. Добавим к этому, что в той или иной форме все ученые высказывают мысль о необходимости развития качеств как теоретического, так и практического мышления у будущих юристов различных специализаций. Это утверждение основано на убежденности в том, что теория, отделенная от опыта, опасна, а практика, не понимающая теорию, неполноценна. Все цитируемые выше авторы рассматривают в своих работах направления формирования профессиональных качеств юриста. Они связывают их со следующими факторами: - с изучением законов логики и соответственно законов мышления; - с изучением научно-теоретической и документальной юридической литературы; - с решением проблемных (Ю. В. Чуфаровский)/логических (В. П. Малахов) задач, с выполнением практических упражнений (Ю. В. Ивлев); - с совершенствованием качеств профессиональной речи. Последний фактор обусловливается учеными той тесной взаимосвязью, которая существует между речью и мышлением, профессиональной речью и профессиональным мышлением. Эту взаимосвязь вновь и вновь исследуют и подтверждают ученые-юристы, вслед за психологами и лингвистами. Высокие требования к речевой и умственной правовой культуре, предъявляемые работникам юридических профессий, не оставляют сомнения в необходимости организации целенаправленной учебной деятельности по овладению соответствующими знаниями, навыками, умениями и компетенциями - как на родном языке, так тем более на иностранном. Подходя к вопросу о структурировании такой учебной деятельности, необходимо особо подчеркнуть следующее: взаимосвязанность и взаимозависимость речи и мышления, доказанные философами, психологами, лингвистами и юристами, рассмотрение речи юриста как важнейшего инструмента его профессиональной деятельности убеждают в том, что характерные черты юридического мышления, представленные выше, находят в обязательном порядке адекватное отражение в его речи. Они влияют прежде всего на ее логико-коммуникативную направленность и использование определенных функционально-семантических типов, проявляясь также в ее нормативности, системности, аналитичности, дедуктивности, точности, терминологичности. Остановимся более подробно на позициях российских и зарубежных ученых, касающихся структурного содержания речи юриста, иначе говоря, на тех видах речевых сообщений/произведений, которыми оперирует юрист, выполняя свои профессиональные обязанности. Анализ концепции авторитетного российского ученого В. П. Малахова, которого мы цитировали выше, позволяет сделать вывод о том, что он связывает общую направленность профессиональной речи юриста с аргументацией. Рассматривая ее как логико-коммуникативную процедуру/операцию <2>, он дает ей следующее определение: "аргументация - это интеллектуально-речевая процедура, которая служит поиску и предъявлению оснований некоторой точки зрения с целью ее понимания и (или) принятия" [В. П. Малахов, 2002, с. 227]. -------------------------------- <2> Здесь сразу же обращает на себя внимание тот факт, что феномены, определяемые В. П. Малаховым как логико-коммуникативные процедуры/операции, обычно квалифицируются в лингвистической и педагогической науке как "функционально-семантические типы речи" / "типы речевых произведений" [М. Н. Кожина, 1972; О. Д. Митрофанова, 1976; Н. Д. Зарубина, 1977; Н. К. Гарбовский, 1988], "виды речевых сообщений" [Э. Г. Азимов, А. Н. Щукин, 1999].

Следует подчеркнуть, что большинство представителей российской юридической доктрины - Ю. В. Ивлев, А. А. Ивин, В. И. Кириллов и А. А. Старченко, так же как и В. П. Малахов, считают аргументацию приоритетной формой деятельности этой категории специалистов. В отличие от рассмотренной концепции другие ученые делают акцент в своих работах на значимости функции толкования в деятельности юриста [Б. М. Спасов, 1985; С. С. Алексеев, 1985; А. К. Соболева, 1997]. Далее, имея в виду близость российского права к романо-германской правовой системе, рассмотрим позиции представителей французской доктрины, касающиеся структурного содержания профессиональной речи юриста. Французские исследователи связывают, как правило, общую логико-коммуникативную направленность деятельности юриста с понятием рассуждения/юридического рассуждения (raisonnement/raisonnement juridique) - П. Сандевуар (P. Sandevoir), Ж. Корню (G. Cornu), Ж.-Л. Бержель (J.-L. Bergel), М.-Л. Матье-Изорш (M.-L. Mathieu-Izorche), Ш. Перельман (Ch. Perelman). Например, Пьер Сандевуар утверждает, что "вся техника права, науки нормативной - вращается вокруг рассуждения. Хороший юрист должен быть корифеем логического рассуждения..." [P. Sandevoir, 1991, p. 107 (П. Сандевуар, 1991, с. 107)]. Этот ученый, как и другие французские юристы, использует понятие "рассуждение" как родовое, а понятия "толкование" и "аргументация" - как видовые. В соответствии с его концепцией существует "общая логика", которая представляет собой общий метод рассуждения, технику мышления, "носящую универсальный характер", а с другой стороны, юридическая логика. Последняя предполагает две формы рассуждения: логику толкования и логику аргументации. Выдающийся французский юрист-лингвист Жерард Корню (Gerard Cornu) также вкладывает глубокий смысл в понятие юридического рассуждения (raisonnement juridique). В его определении рассматриваемое понятие имеет два значения. В соответствии с первым значением рассуждение приближается к понятию толкования: это мыслительная операция, связывающая абстрактное право с практикой его применения. Толкование состоит в процедуре применения какой-либо нормы права к конкретному случаю. Таким образом, оба цитируемых автора делают акцент - в традициях французской правовой системы - на значимости процедуры толкования. Исчерпывающую характеристику толкованию предоставляет Пьер Сандевуар. Он подчеркивает, что "толкование есть типичная деятельность юриста, представляющего прежде всего романо-германскую систему права". Второй по значимости функцией <3> юриста в соответствии с традициями французской правовой доктрины является аргументация. -------------------------------- <3> Анализируемые здесь логико-коммуникативные процедуры, характеризующие речемыслительную деятельность работников юридического труда, квалифицируются одновременно самими юристами как их важнейшие функции. Заметим в этой связи, что под функцией понимается "осуществление соответствующих действий, процессов". См.: Большой толковый психологический словарь Артура Ребера. М., 2000. С. 439 - 440; Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М., 2001. С. 636 - 637.

Пьер Сандевуар, в частности, полагает, что юридическая логика служит не только для того, чтобы выявить точный смысл или четкое значение норм и явлений. Она применяется также и для того, чтобы право могло реализовывать себя как социальная наука, направленная на убеждение лиц в необходимости или полезности наложенных на них правил... Юридическая логика, по выражению Пьера Сандевуара, "вторгается" в другую важную функцию юриста - функцию аргументирования (La logique juridique interviendra dons dans une aure fonction importante du juriste gue est la fonction de l'argumentation). Функция аргументирования, как это подчеркивает французский ученый, состоит не в освещении или объяснении, а в убеждении... Это - логика аргументации, убедительности, т. е. риторика в более или менее современном смысле. Остановимся также на содержании работ французских авторов более позднего периода, посвященных методологии права и механизмам юридического рассуждения. Речь идет о следующих работах: - Жан-Луи Бержель "Методология права" [Jean-Louis Bergel "Methodologie juridique" 2001]; - Мари-Лор Матье-Изорш "Юридическое рассуждение" [Marie-Laure Mathieu-Isorche "Le raisonnement juridique" 2001]; - Шарль Перельман "Юридическая логика" [Charles Perelman "Logique juridique". 2e ed; 2001]. Все три автора определяют общую направленность деятельности юриста через понятие "рассуждение/юридическое рассуждение" и в соответствии с классической позицией характеризуют его как процедуру преимущественно дедуктивную, основанную на принципе силлогизма. Силлогизм лежит в основе двух важнейших функций юриста - толкования и аргументирования. Французский юрист и философ Шарль Перельман (Charles Perelman), автор широко известной работы "Юридическая логика" ("Logique juridique" 2001), рассматривает аргументацию/аргументирование как искусство (l'art d'argumenter). Он подчеркивает возросшую значимость аргументирования, мотивирования выносимых решений в сегодняшнем французском правосудии. По убеждению Шарля Перельмана, аргументированные судебные решения все чаще заменяют собой решения, основанные лишь на жестком логическом рассуждении и постановлении. Попытка убедить приходит на смену актам авторитарности (Le jugement motive remplace l'affirmation par un raisonnement et le simple exercice de l'autoritе par un essai de persuasion). В этом Шарль Перельман усматривает важный показатель эволюции французской судебной системы [Шарль Перельман, 2001, с. 151 - 155 (Charles Perelman, 2001, p. 151 - 155)]. Подводя итог сопоставительному анализу российской и французской доктрины в отношении логико-коммуникативной структурации речевой деятельности юристов, правомерно сделать вывод о том, что позиции российских и французских ученых несомненно близки. В целом и российские, и французские ученые подчеркивают многоаспектность юридического рассуждения, охватывающего такие типы речевых произведений, как: доказывание, аргументирование (доказывание + убеждение), толкование. Российские и французские ученые солидарны и в понимании того, что указанные сложные интеллектуальные процедуры юридического рассуждения структурируются на основе следующих логических операций с понятиями: сравнение, обобщение, деление, дефиниции, квалификации, классификации, детализации и др. Обе доктрины характеризуют юридическое рассуждение как преимущественно дедуктивное, основанное на принципе силлогизма, вслед за которым идут умозаключения индуктивного характера и по аналогии. Итак, нами выявлены на основе изучения специальной российской и французской литературы те интеллектуальные процедуры (фундаментальные и комплексные), которыми оперирует юрист, осуществляя свою профессиональную деятельность. Исходя из положений деятельностного подхода, согласно которому процесс мышления, направленный на решение конкретных задач, всегда предметно специализирован, юридическое мышление следует рассматривать как представленную выше систему конкретных способов выполнения интеллектуальных операций, характерных для профессиональной деятельности рассматриваемой категории специалистов. Поскольку изучение профессиональных качеств мышления работников юридического труда и структурного содержания их профессиональной речи было предпринято нами с целью использования этих данных в курсе обучения будущих профессионалов языку специальности, наша следующая задача состоит в том, чтобы уточнить, как соотносится развитие речи в целом и обучение иноязычной речевой деятельности в частности с процессами развития мышления. Рассматриваемая проблема, как известно, достаточно хорошо исследована в отечественной психологической науке. Суть ее состоит в том, что система языка и система интеллекта являются взаимодействующими, но не тождественными системами - механизм речи функционирует у нормального человека, основываясь на них обеих. Таким образом, данная проблема должна быть сформулирована как проблема языка (речи) - мышления - деятельности [Н. И. Жинкин, 1958, 1963; А. Н. Леонтьев, 1971; М. К. Бородулина, 1982]. Соответственно предполагается, что обучение иноязычной речевой деятельности, осуществляемое в единстве с развитием мышления, должно быть организовано на основе развития как речевой, так и мыслительной активности [Л. Д. Франк, 1967; А. А. Леонтьев, 1972; Г. И. Лернер, 1988; И. А. Зимняя, 1999]. Логический вывод, который правомерно сделать из представленного тезиса, состоит в том, что обучение профессионально-ориентированной иноязычной речевой деятельности обусловливает одновременное развитие профессионального мышления. Иначе говоря, правомерно утверждать, что формирование специальной иноязычной коммуникативной компетентности специалистов <4> какой-либо категории будет неизбежно сопряжено с формированием/дальнейшим совершенствованием соответствующих способов их профессионального мышления. -------------------------------- <4> Термин введен Н. П. Хомяковой в качестве интегративной результирующей способности и готовности выпускников неязыковых вузов к профессиональному межкультурному общению [см. подробно: Н. П. Хомякова, 2008].

Полученные данные обусловливают необходимость структурировать курс по языку специальности для соответствующих категорий будущих работников, моделируя в нем реальные контексты <5> их профессиональной речемыслительной деятельности. Эта задача может быть решена путем создания релевантных контекстов учебной деятельности, охватывающих: -------------------------------- <5> Термин "контекст" употребляется здесь в том же значении, в каком его использует основоположник теории контекстного обучения А. А. Вербицкий, - как совокупность условий смыслообразующего влияния будущей профессиональной деятельности студента на процесс и результаты его учебной деятельности. Данная категория заключает идею множественности взаимосвязанных между собой контекстов [см. подробно: А. А. Вербицкий, 1991, 2004, 2006].

- социокультурный контекст, реализуемый в рамках курса по языку специальности как диалог двух правовых культур, на основе которого формируется специальная иноязычная коммуникативная компетентность будущих специалистов; - контекст учебного предмета, обусловленный использованием в курсе по языку специальности определенных образовательных текстов, отобранных в соответствии с их тематической направленностью и лингвистической значимостью на основе межпредметного сотрудничества преподавателей - юристов и лингвистов, российских и зарубежных ученых. Все они оснащены традиционными заданиями, а также инновационными технологиями проблемного и "активного" типов <6>, соответствующими идее контекстного обучения. -------------------------------- <6> Вслед за А. А. Вербицким мы дифференцируем представленные ниже технологии указанным образом на том основании, что первое направление моделирует условия творческой мыслительной активности, а второе - также и условия социальной активности [А. А. Вербицкий, 2004].

Применительно к представителям юридических специальностей, являющихся объектом рассмотрения настоящей статьи, мы относим нижеследующие: 1. Технологии проблемного типа: - вынесение решения по практической ситуации/делу, называемое также казусом, юридической задачей - Cas pratique (франц. система подготовки); - комментирование постановления суда - Commentaire d'arrkt (франц. система подготовки); - написание профессионального эссе - Dissertation juridique (франц. система подготовки). 2. Технологии активного типа: - Проведение деловой игры, разыгрывание профессионально ориентированных ситуаций, имитирующих проведение научных форумов, заседаний суда, арбитражей; - Jeux de role, Simulation des audiences, Simulation des arbitrages (франц. система подготовки).

Литература

1. Вербицкий А. А. Компетентностный подход и теория контекстного обучения. М.: Исслед. центр проблем качества подготовки специалистов, 2004. 2. Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика. 5-е изд. М.: Юристъ, 2005. 3. Кудрявцев Т. В. Психология технического мышления. М.: Педагогика, 1975. 4. Малахов В. П. Логика для юристов. М.: Академический проект, 2002. 5. Нечаев Н. Н., Резницкая Г. И. Сознательность как базовый принцип формирования профессионального сознания // Вестник МГЛУ. Вып. 508. М.: МГЛУ, 2004. 6. Решетова З. А. Психологические основы профессионального обучения. М.: МГУ, 1985. 7. Хомякова Н. П. Формирование специальной иноязычной коммуникативной компетентности юристов-международников в условиях контекстного обучения: Монография. М.: Тезаурус, 2008. 8. Чуфаровский Ю. В. Юридическая психология. М.: Проспект, 2003. 9. Bergel J.-Z. Methodologie juridique. Droit prive. P.: PUF, 2001. 10. Cornu G. Linguistique juridique. P.: Montchrestien, 2005. 11. Mathieu Isorche M.-L. Le raisonnement juridique. P.: PUF, 2001. 12. Perelman Ch. Logique juridique. Nouvelle rhetorique (2e ed.). P.: Dalloz, 2001. 13. Sandevoir P. Introduction au droit. P.: Dunod, 1991. 14. Зинченко В. П., Мещерякова Б. Г. Психологический словарь. 2-е изд. М.: Педагогика-Пресс, 1997. 15. Ревер А. Большой толковый психологический словарь. М.: Аст, 2000.

Название документа