"Интересы или ценности": основная проблема исследований безопасности как государственно-правового феномена

"ИНТЕРЕСЫ ИЛИ ЦЕННОСТИ": ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ИССЛЕДОВАНИЙ БЕЗОПАСНОСТИ КАК ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО ФЕНОМЕНА

С. С. КАРНАУХОВ

Карнаухов Сергей Сергеевич, докторант Московского университета МВД России, кандидат юридических наук.

В статье обосновываются новые ориентиры системы безопасности как правового явления. Автор раскрывает принципиальные отличия систем безопасности, основанных на защите интересов и защите ценностей, обосновывая необходимость перехода российской системы безопасности от категории "интересы" к категории "ценности". Проблема механизмов обеспечения безопасности России в последние годы актуализировалась. Складывающаяся в мире ситуация характеризуется наличием "очагов напряженности", желанием межгосударственных коалиций реализовать свои геополитические планы за счет других государств, нерешенными социальными проблемами отдельных стран. Наиболее активное формирование общей теории безопасности в нашей стране начинается с 1990-х годов. Исследования проводятся буквально во всех социально-гуманитарных науках, и прежде всего в политологии и социологии. За это время предложено немало концепций, подходов, точек зрения. Они несут с собой изобретательность, системную проработанность, а зачастую и утонченность. Однако по-прежнему в этой области знаний и практической деятельности обнаруживается большое число нерешенных научных и прикладных проблем, и главная - все научные разработки находятся в рамках "традиционной концепции национальной безопасности". Речь идет о выраженной в Законе Российской Федерации 1992 г. "О безопасности" <1> системе взглядов и представлений на данный государственно-правовой феномен. -------------------------------- <1> Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2446-1 "О безопасности" // Российская газета. 1992. N 103.

Доминирующая в России теория безопасности по своей сути основана на психологическом и социологическом подходах. Подобный консерватизм в исследованиях данной сферы социальной действительности приводит к тому, что из поля зрения ученых выходят сущностные основы безопасности с точки зрения ее юридической природы. Подавляющее число исследований проводится в рамках квазитеоретического языка эмоций и общепринятых политологических терминов. Начиная с 1990-х годов выработка понятийного аппарата данной частной теории происходила в отрыве от имеющихся на эту тему достижений юридической науки. Десятилетиями устоявшиеся научные представления в сфере государственной безопасности оказались невостребованными со стороны авторов того периода. Желание очистить политический язык от советского наследия, отрицание всего, что было связано с ведомственными научными исследованиями, ведущимися в Комитете государственной безопасности СССР, фактически привели к тому, что авторы создавали абсолютно новую концептуальную основу обеспечения безопасности российской государственности. За пределами внимания ученых остался огромный объем достижений, многие из которых до сих пор являются передовыми. Оценивая уровень научных исследований в сфере безопасности СССР, коллектив авторов под руководством академика В. К. Сенчагова подчеркивает, что такой широкой сети безопасности на уровне эмпирических разработок не было создано ни в одной стране мира, причем реализовывались они повсеместно <2>. Однако, продолжают авторы, они не обеспечили общей безопасности общественно-политической системы, и эта мощнейшая конструкция рухнула и восстановлению в ближайшие годы не подлежит <3>: в новых условиях потребовалось создание единой системы обеспечения безопасности государства. Поэтому они сходятся на том, что особым принципиальным этапом в формировании научного знания по этой проблеме можно выделить 1987 г., когда была опубликована статья академика В. А. Легасова, где обосновывалась такая необходимость. -------------------------------- <2> Экономическая безопасность России: Общий курс: Учебник. М.: Дело, 2005. С. 19. <3> Там же.

С 1992 г. начинается активная выработка новой концепции безопасности России, которая была призвана интегрировать все современные достижения в этой области, результаты которой были закреплены в Законе Российской Федерации "О безопасности". Заложенное в данном Законе понятие безопасности в дальнейшем явилось основой всех научных исследований. В соответствии со ст. 1 Закона безопасность - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Дальнейшие исследования были посвящены отдельным сторонам безопасности, но в понимании, заложенном в указанном Законе. Детализировались лишь отдельные аспекты ставшей уже "традиционной" теории безопасности. В наиболее обобщенном виде основные направления отечественных исследований данной проблематики представлены в учебнике под общей редакцией А. А. Прохожева. В нем "национальная безопасность" определяется следующим образом: "...национальная безопасность, или безопасность нации, есть защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства в различных сферах жизнедеятельности от внутренних и внешних угроз, обеспечивающая устойчивое поступательное развитие страны" <4>. В целом представленный подход полностью укладывается в обозначенную нами традиционную концепцию национальной безопасности, исходящую из Закона "О безопасности". -------------------------------- <4> См.: Общая теория национальной безопасности: Учебник. М., 2002. С. 21 - 37. Основные определения национальной безопасности, выработанные российскими учеными, подробно анализируются в работах: Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации / Под ред. проф. А. В. Опалева. М., 2004. С. 11 - 29; Хасанов У. А. Региональная безопасность и национальные интересы (Центрально-Азиатский регион). М., 2004. С. 78 - 88; Шуберт Т. Э. Национальная безопасность России: конституционно-правовые аспекты: Сравнительно-правовое исследование. М.: Право и закон, 2001. С. 5 - 14.

Таким образом, история развития юридической мысли в области проблем безопасности современной России в итоге оказалась замкнута в рамках подходов, определенных в законодательстве. Среди множества изъянов доминирующей концепции безопасности в рамках настоящей статьи мы бы выделили опору на теорию интересов, против использования достижений правовой аксиологии. Поясним этот тезис. Центральной категорией в системе национальной безопасности, основным ее элементом выступает объект обеспечения. То есть те системообразующие начала личности, общества и государства, незыблемость и эволюция которых обеспечивает успешное функционирование и развитие любой страны. Согласно устоявшейся теории национальной безопасности таким объектом выступает национальный интерес, определяемый в соответствии с действующим законодательством как совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможность прогрессивного развития личности, общества и государства. Анализ сущности категории "интерес", а также других элементов теории национальной безопасности позволяет согласится с теми авторами, которые определяют доминирующую теорию безопасности как "психологизаторскую" <5>. В коллективном труде под редакцией профессора А. В. Опалева <6>, на наш взгляд, справедливо подвергается критике использование этой категории в теории, законодательстве и практике обеспечения национальной безопасности. По мнению авторов, правильнее было бы говорить о защите жизненно важных ценностей, а не интересов, поскольку интерес - это причина действия индивидов, социальных общностей, определяющая их поведение и стоящая за их непосредственными побуждениями - мотивами, помыслами, идеями, намерениями. Защищенность побудительных причин как основа национальной безопасности звучит довольно неопределенно. И далее авторы аргументированно подчеркивают, что даже если под интересами понимать потребности, то вряд ли они могут составлять то главное, существенное, что нуждается в защите. Потребности могут удовлетворяться или не удовлетворяться, но не защищаться. -------------------------------- <5> См.: Иващенко Г. В. Какие теоретические основы нужны концепции национальной безопасности России? // Тезисы докладов и выступлений на 2-м Всероссийском социологическом конгрессе: В 3 т. Т. 2. М., 2003. С. 326 - 327. <6> Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. С. 14 - 15.

В подобной постановке проблема адекватности теоретических основ национальной безопасности сущности этого государственно-правового феномена нашла отражение в статье Г. В. Иващенко <7>. В частности, им отмечается, что вопреки представлениям господствующей сегодня психологизаторской версии теории безопасности последняя не есть состояние защищенности интересов субъекта от угроз. Описание явлений в терминах "угроза", "вызов", "защищенность", "интерес" - это психологизаторское описание. В основу теории безопасности, таким образом, положено чувство-оценка - понятие, содержательно представляющее собой нагромождение эмоций: защищенность есть эмоция, помноженная на угрозу как эмоцию. "Защищенность от угроз" - понятие, отражающее по преимуществу видимость исследуемого предмета, а не его суть. Еще более в этом контексте беспредметным и абстрактным выглядит механизм защиты национальных интересов от внешних и внутренних угроз. Таким образом, психологические понятия, лежащие в основании теории, а следовательно, и всей концепции национальной безопасности, являются ее методологическим изъяном. Исходя из этого, правомерна постановка основного методологического вопроса: если не национальные интересы, то какое явление или процесс должны выступать в качестве объекта безопасности? Если выдвинуть гипотезу о том, что таким объектом должны выступать ценности, охраняемые государством, то возникает необходимость характеристики аргументации и содержания выдвинутого предложения. Прежде всего необходимо отметить, что укоренение категории "национальный интерес" объясняется тем, что отождествление национальной безопасности с защитой национальных интересов произошло из-за некорректного использования положений американских политологов. В западной трактовке под защитой национальных интересов понимается защита интересов национальной безопасности, а значит, сохранение фундаментальных западных ценностей <8>. -------------------------------- <7> Иващенко Г. В. Указ. соч. <8> Об этом подробнее см.: Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в 21 веке. М., 2005. С. 59 - 61.

Важно подчеркнуть, что закрепление в отечественном праве теории безопасности, основанной на концепции национальных интересов, происходило синхронно с практически полным вымыванием из общественной жизни страны ценностей и их подменой различными идеями и смыслами, в своей основе являвшимися потребностями людей, вызванными новым временем и положением, в котором оказалась основная часть населения России. Чтобы понять историю народа, необходимо проанализировать ту систему ценностей, на которые он ориентируется как на коллективный исторический субъект. Чтобы понять события, которые происходили в России в начале 1990-х годов, нужно также исходить из анализа тех идеологических и духовных основ, которые пришли на смену ориентирам советского периода. Ценности, вокруг которых формировалась российская государственность, в трансформированном виде являвшиеся опорой советского периода истории нашей страны начиная с первых дней постсоветского периода, оказались за пределами внимания законодательства, деятельности государства и общественной жизни. Однако образовавшийся вакуум был быстро заполнен. Развиваемая еще Б. Клинтоном идеологическая концепция нового мирового порядка нашла в нашей стране благоприятную почву. Основной смысл этой идеи состоит в том, что обеспечение национальной безопасности США непосредственно связано с утверждением и функционированием свободы и демократии в других странах, в продвижении и поддержании западных ценностей и системы путем установления нового порядка во всем мире при лидирующей роли США. Оценивая этот период в жизни российского общества, видный отечественный ученый А. С. Панарин отмечал: "История мировых цивилизаций свидетельствует, что цивилизация способна претерпеть любой материальный урон и воссоздать себя, если уцелело ее ценностное ядро. И напротив: разрушение этого ядра порождает удивительное бессилие даже в условиях изобилия материальных ресурсов. Это в высшей степени актуально для современных обществ и в особенности для России, ценностное ядро которой пытаются разрушить внутренние и внешние вестернизаторы, раздраженные сопротивляемостью российского менталитета" <9>. -------------------------------- <9> Там же. С. 23.

Отталкиваясь от данной точки зрения, можно сделать вывод, что ценности России оказались за рамками традиционной системы безопасности и уже в течение более десяти лет государство защищает главный либеральный догмат - интересы и потребности экономически развивающегося общества. Государство и система обеспечения безопасности оказались основными субъектами защиты либеральной идеологии, о кризисе которой так много пишут в современной литературе. Оставив за рамками политико-правовой действительности охрану и развитие ценностного ядра, основным ориентиром для общества выступили потребности, удовлетворение которых стало главной идеей и целью. Произошла подмена ценностей биологическими потребностями. Однако эти абсолютизированные выводы не означают, что политика современного российского государства оказалась лишенной каких-либо ценностей и интегрирующей их идеологии. Даже совершенно свободная от каких-либо ценностных детерминант политика всегда имеет идеологическую подоплеку. В том и состоит сущность кризиса современной государственности, что поиск так называемой национальной идеи осуществляется в отрыве от исторически обусловленного ценностного ядра. Уход государства из сферы идеологического регулирования и идеологической мотивации политической деятельности привел к замещению его иными субъектами, идеологемы и ценностные доминанты которых уже не выражают всех социальных групп и общества в целом. Когда ценности угасают и остаются одни только интересы, открывается путь наименьшего сопротивления - предопределенности обстоятельствами. Утрачивая глубокие ценностные ориентации, люди ведут себя в духе наиболее вероятного. Ведь ценности - всегда богатая внутренняя жизнь, переживания и работа, духовное развитие и рост, а потребности - жизнь внешняя, усредненная для всех общими эталонами моды и идеологам. Как следствие, такой человек "обречен искать наслаждений и удовольствий своей жизни в вещах, вне его лежащих, в имуществе, ранге, в жене и детях, в друзьях, в обществе. На них и зиждется его житейское счастье. Зато оно и рушится, когда он их теряет или в них обманывается. Центр тяжести такого человека находится вне его" <10>. -------------------------------- <10> Шопенгауэр А. Афоризмы для усвоения житейской мудрости. М., 2006. С. 41.

С точки зрения государствоведения, ослабление идеологических основ государства так же гибельно для его существования, как и снижение эффективности государственного управления, а также критическая слабость органов государственной власти по всей ее вертикали. Такое государство может некоторое время существовать в силу инерции, тщетно пытаясь преодолевать многочисленные трудности и проблемы. Однако следствием ослабления влияния на общественное мнение является ослабление национальной или государственной самоидентификации, утрата субъективной значимости государства для его граждан. Перестает существовать чувство Родины, ощущение личностного характера связей между государством и индивидом, что напрямую сказывается на прочности государства и его безопасности. Поэтому, делает вывод А. И. Демидов, "действия властного механизма инициируются и разворачиваются во вполне ощутимой ценностной среде. Это предопределено тем, что власть, при всей противоречивости и многообразии своих проявлений, выступает в качестве фактора внесения целенаправленности в общественную жизнь, снижает стохастичность ее развития... Эффективность власти зависит от степени включенности в механизм ее действий элементов - представителей внешней (иррациональной) среды. Таковыми являются ценности, органически связанные с миром человеческих желаний, предпочтений и страстей, собственно и делающих человеческую жизнь в той или иной мере иррациональной" <11>. Существование базовых или центральных ценностей общества принято расценивать как индикатор цивилизованности, определяющий уровень развития общества и государства. -------------------------------- <11> Демидов А. И. Ценностные измерения власти // Полис. 1996. N 3. С. 126.

В этой связи А. Г. Хабибулин отмечает, что "всякое государство в силу имеющихся возможностей, коммуникативных, пропагандистских, экономических и иных, сознательно акцентирует именно ценности, которые адекватны объективным интересам всего общества, на базе которых происходит выработка из групповых и сословных идеологий интегративной для всего общества системы" <12>. Придавая ценностям нормативный характер, государство тем самым формирует устойчивое правовое ядро, вокруг которого формируется деятельность всего государства и в системе с другими регуляторами обеспечивается эффективная реализация функций государства. Исходя из этого, поиск системообразующих с точки зрения государства ценностей, их нормативное правовое закрепление и их охрана выступают задачами государства, в абсолюте отражающими взгляды всех слоев общества. Защищая от противоправных посягательств ценности, легитимированные в правовой системе государства, решается общегосударственная задача, учитывающая фундаментальные опоры трех уровней: личности, общества и государства, а с юридической точки зрения - физических и юридических лиц. -------------------------------- <12> Степашин С. В., Сальников В. П., Хабибулин А. Г. Государственность как феномен и объект типологии: Теоретико-методологический анализ. СПб., 2001. С. 117.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что объектом безопасности должны выступать правовые ценности. А функцией безопасности среди других - поиск таких ценностей и их закрепление в праве.

Название документа