Система юридического образования в Российской империи

СИСТЕМА ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Е. А. ЮРТАЕВА

Юртаева Евгения Анатольевна - ведущий научный сотрудник отдела законодательства ИЗиСП, кандидат юридических наук.

С учреждением в начале XIX в. новых университетов, с определением основных параметров системы университетского образования <1> развитие образования в России приобретает значение государственного дела. Основной целью его получения становился главным образом научный поиск, освоение методов исследования, углубленное изучение ключевых проблем науки, философская подготовка к исследовательской деятельности. В то же время если студенческую массу во все времена было принято условно разделять на будущих политиков, будущих ученых и будущих обывателей, то юридическим факультетам университетов преимущественно отводилась роль кузницы научных юридических кадров, а также будущих политиков и государственных деятелей, которых со временем стали готовить и специализированные "ведомственные" юридические учебные заведения. -------------------------------- <1> Создание системы высшего образования в 1804 - 1805 гг. именуют еще университетской реформой.

Университеты в России возникли из практических потребностей государства; они не были ни плодом научной ассоциации, ни свободным творчеством оппозиционных официальной власти ученых <2>. Московский, например, университет возник из потребности "иметь подготовленных учителей для дворянских семей". То же - Санкт-Петербургский <3>. Соответствующими были и программы обучения на юридических факультетах университетов. -------------------------------- <2> О сравнительных особенностях юридической подготовки кадров в рамках университетской системы в России и Западной Европе см.: Юртаева Е. А. Организация профессиональной подготовки юристов в дореволюционной России // Журнал российского права. 2008. N 7. <3> См.: Державин Н. В. Высшая школа и революция. М.-Пг., 1923. С. 11.

В Указе "Об учреждении Московского университета и двух гимназий" определялось, что на юридическом факультете образуются три кафедры - натурального народного права (естественного права), юриспруденции, российской и политики - и, соответственно, три должности профессора: всей юриспруденции (для ведения курсов естественного права и права Римской империи - древней и новой), юриспруденции российской (со знанием российских законов) и политики (специалиста по международному праву и международным отношениям со знанием истории предмета). Длительность изучения отдельного учебного курса ограничивалась годом, разделенным каникулами на полугодия; содержание преподаваемых курсов определялось куратором университета. В качестве учебных занятий практиковались лекции; раз в месяц - диспуты на заданную тему; по окончании полугодия - публичные диспуты для всех желающих. С начала XIX в. с формированием университетского образования как системы и определением соотношения между корпоративной свободой университетов и участием государства начинает уделяться значительное внимание законодательной регламентации деятельности университетов. Нормативные акты о внутренней организации, корпоративном статусе обучающихся и преподавателей - университетские уставы - имели в системе права Российской империи особый характер и особое политико-правовое значение, которое позволило "столь реакционному во многих отношениях" российскому государству стать "одним из основных источников революционных преобразований" <4>. -------------------------------- <4> См.: Петров Ф. А. Университетский Устав 1804 г. и становление системы университетского образования в России // Вестник Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2004. N 2. С. 60.

Первый университетский Устав был утвержден в 1804 г. и предназначался первоначально специально для Московского университета <5>. Но вскоре его действие было распространено на открытые Казанский (1804 г.) и Харьковский (1805 г.) университеты; на образованные позднее университеты нормы университетского Устава распространялись уже в силу обычной правовой практики. По Уставу, в частности, университеты становились центрами научно-исследовательской и общественно-просветительской деятельности, а также и учебно-методическими базами учебных округов - административных единиц, которые ведали учебными заведениями низшей и средней ступеней, равномерно располагаясь по всей территории России <6>. Учебные округа и их центры - университеты - объединяли четырехразрядную систему образовательных заведений в России (приходские школы, уездные училища, губернские гимназии и университеты). Но поскольку подготовка юристов предполагалась не на всех уровнях этой образовательной системы, юридические факультеты университетов имели своеобразный "патент" на подготовку специалистов по праву. -------------------------------- <5> См.: Устав императорского Московского университета // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I (далее - ПСЗ-I). Т. XXVIII. 1804 - 1805. N 21498. <6> Учебные округа учреждались в качестве административных управлений в системе народного просвещения, к которым приписывались соответствующие губернии. Так, в начале XIX в. учебный округ Московского университета объединял Московскую, Смоленскую, Калужскую, Тульскую, Рязанскую, Владимирскую, Костромскую, Вологодскую, Ярославскую и Тверскую губернии; Виленского университета - Виленскую, Гродненскую, Витебскую, Могилевскую, Минскую, Волынскую, Киевскую и Подольскую; Дерптского университета - Лифляндскую, Эстляндскую, Финляндскую и Курляндскую; Санкт-Петербургского университета - Санкт-Петербургскую, Псковскую, Новгородскую, Олонецкую и Архангелогородскую; Харьковского университета - Слободско-Украинскую, Орловскую, Воронежскую, Курскую, Черниговскую, Полтавскую, Николаевскую, Таврическую, Екатеринославскую и земли донских и черноморских казаков; Казанского университета - Казанскую, Вятскую, Пермскую, Нижегородскую, Тамбовскую, Саратовскую, Пензенскую, Астраханскую, Кавказскую, Оренбургскую, Симбирскую, Тобольскую и Иркутскую губернии (см.: Именной указ "Об учреждении учебных округов с назначением для каждого особых губерний" // ПСЗ-I. Т. XXVII. 1802 - 1803. N 20598). К 1917 г. университеты как административные центры науки распределены по всей территории страны: в центре (учебные округа Московский и с 1819 г. Петербургский), в Прибалтике (Дерптский с 1802 г. и Виленский с 1803 г.), на Украине (Харьковский с 1804 г. и Киевский с 1833 г.), в Поволжье (Казанский с 1804 г.), на юге (Новороссийский в Одессе с 1865 г.), в Сибири (Томский с 1888 г.), на Урале (Пермский с 1917 г.), а также в Варшаве (с 1818 г.) и Гельсингфорсе (Хельсинки) (был основан в 1640 г.).

По упомянутому Уставу 1804 г. в университетах юридический факультет формировался как "отделение нравственных и политических наук", что исследователи называют свидетельством особого значения "нравственной подготовки будущих реформаторов" <7>. На этом факультете изучались: естественное право, политическое и народное право, российское гражданское и уголовное судопроизводство, римское право, политическая экономия. Позднее, когда для "приуготовления юношества" для государственной службы был создан Царскосельский лицей, воспитание нравственности и там было определено как одна из главных задач обучения. Тесно сопряженные с вопросами нравственности, общетеоретические правовые знания (о правах человека "первоначальных и производных", о правах властелина и подданных и др.), по крайней мере в отдельные годы <8>, изучались уже "начинающими" юристами. Преподавание истории русского права, "положительного законодательства России", "устройства государственных дел", уголовного права, "частного права" (так именовался курс энциклопедии права) и изучение "судных дел" сопровождалось особым вниманием к воспитанию "обязанности благонамеренного служителя общества": наставники Лицея под лозунгами "просвещения" и "образования" прививали воспитанникам нравственность, оценку "неправоты, мздоимства и лицеприятия" как "гнусности". -------------------------------- <7> См.: Петров Ф. А. Указ. соч. С. 66. <8> Например, изучавшийся до 1817 г. обязательный курс естественного права был отменен как несоответствующий началам российского государственного строя.

Организованные во многом по образцу западноевропейских (в первую очередь немецких, как наиболее передовых), российские университеты не копировали немецкую систему университетского образования. Широкое самоуправление, автономная деятельность университетской корпорации действительно были во многом заимствованы из опыта Германии. Однако российские университеты должны были обеспечивать потребности не только и даже не столько чисто научные, сколько совмещать подготовку специалистов, у которых глубокие научные знания не должны были быть "оторванными" от жизни, а служить интересам государственной юридической практики. Кроме того, еще при разработке планов формирования системы народного просвещения большое внимание уделялось идее распространения общей культуры, общевоспитательной подготовке. Поэтому в российском университетском опыте примечательным является не только сочетание теории и практики, ставшее "одной из характерных черт российского университетского образования", но и признание необходимости разносторонней подготовки студентов. Как незыблемое правило принималось, что "все науки имеют взаимную связь: и богослов, и юрисконсульт должны знать историю" <9>. -------------------------------- <9> См.: Петров Ф. А. Указ. соч. С. 62, 69.

Вообще нужно отметить такую специфическую особенность формирования системы юридического образования в России: несмотря на то, что основной целью образования юристов была их "практическая" подготовка и, более того, западные "отвлеченные" теории вроде естественного права с трудом "приживались" на российской научно-юридической почве, именно в России в науке права сформировался теоретический фундамент - сначала в виде философии права, а затем и энциклопедии права. Конечно, и философия права, и теория естественного права, и энциклопедия права имели схожий предмет изучения, так как все они стремились к познанию основания права и его природы - естественной либо рациональной. Но в российском университетском образовании философии права отводилась роль дисциплины воспитательной направленности, так как ее задачей было еще и осмысление права в этическом контексте. Акцентирование в предмете философии права на этической составляющей права со временем позволило отделить от нее все, что не было непосредственно в поле зрения этой науки. Описание сложившихся форм юридического бытия, энциклопедическое пояснение общих понятий права затем выделилось в отдельную сферу правового знания - общую теорию права. Правда, как это часто случается, "возвышение" одной науки сказалось на изменении роли другой - философии права. Можно согласиться с мнением, что в настоящее время в юридическом образовании явно недостает философии, той "философии юридического опыта", которая составляет этикофилософское осмысление как позитивного хода развития правовой жизни, так и процесса ее познания <10>. -------------------------------- <10> См.: Джентиле Ф. О роли философии права в изучении юриспруденции в Италии // Государство и право. 1995. N 1. С. 137.

В конце XVIII в. по мере расширения образовательных программ и вовлечения в круг изучаемых предметов российского законодательного материала актуальным становится вопрос о введении в университетскую среду в качестве средства научного общения русского языка. До этого времени в российских университетах, как и в университетах Запада, все научные занятия (от исследований до чтения лекций и научных диспутов студентов) проводились преимущественно на латыни, хотя отмечалось связанное с этим неудобство. Перевод обучения на русский язык положительно сказался на повышении привлекательности образования. Учебные планы юридических факультетов делили изучаемые науки (за исключением богословия) на два вида: подготовительные (или вспомогательные) и факультетские. В числе первых были логика, математика, римская и русская литература, история и география, а также - факультативно - педагогика для тех, кто планировал продолжить деятельность в университете на преподавательском поприще. Факультетские науки объединяли те, которые обеспечивали собственно юридическую подготовку: российское публичное право; история римского права, перевод институций и пандектов, история Русского государства, всеобщая древняя, средняя, новая история; риторика и философия; гражданское право и судопроизводство; политэкономия; дипломатия; уголовное право и судопроизводство; статистика; история философии. Организация преподавания отдельных курсов строилась так. Преподаватель заявлял о том, какой курс он намерен читать в будущем году, а также литературу - свою книгу либо сочинение другого автора как основу курса. Вместе с конспектом лекций эти сведения представлялись профессорами в Министерство народного просвещения. Конспекты должны были ежегодно пересматриваться каждым из профессоров. "Быт" университета характеризовали автономия в решении задач университетской деятельности, коллегиальность и выборность при замещении вакантных мест на кафедрах. Со временем университетская автономия корректируется главным образом в сторону ограничения самостоятельности университетов и их корпоративных структур. С 1820 г. вводится надзор за преподавателями и студентами - учреждается кафедральная должность попечителя; программы кафедральных курсов не могли изменяться читавшими данные курсы преподавателями. Подготовка юристов в целом оставалась "практической": она была нацелена на освоение законодательного материала именно с тем, чтобы использовать эти знания в правоприменении и только в самой малой степени - для преподавания правоведения. Учебные курсы и "рассуждения" профессоров по предметам юридических дисциплин не шли далее обоснования необходимости изучения права применительно "к практической его пользе". На это обращали внимание первые исследователи российского права Л. А. Цветаев, З. А. Горюшкин. Рассуждая о необходимости юридических знаний на торжественном ежегодном общеуниверситетском собрании в 1820 г., Н. Н. Сандунов говорил о пользе "законоведения" для тех, кто получал знания с "частным" интересом, преследуя лишь цель знать о своих правах и повинностях, для тех, кто готовил себя к государственной службе, а также для тех, кто планировал стать "законоискусником" - заниматься адвокатской практикой. В отношении последних, кстати, считалось, что "полных сведений "законоискусства" нельзя почерпнуть без "истории законодательства российского и древностей, к оному относящихся": только освоив исторические знания, можно приступить к постижению "духа" современных законов <11>. О подготовке юристов специально для законопроектной работы первые профессора юриспруденции в своих трудах не упоминают. -------------------------------- <11> См.: Сандунов Н. Н. Слово о необходимости знать законы гражданские и о способе учить и учиться российскому законоведению. Изд. 2-е. М., 1822. С. 41 - 43.

Наряду с университетами подготовка юристов осуществлялась в Ярославском Демидовском юридическом лицее, в который в 1868 г. было преобразовано основанное П. Демидовым в 1803 г. на собственные средства Ярославское училище высших наук. В Лицей, как и в университеты, принимались только выпускники классических гимназий, а с 1898 г. и выпускники духовных семинарий. Программа обучения в Демидовском юридическом лицее (как и в Училище правоведения, готовившего кадры для высших органов власти и управления) была схожа с университетской. Продолжалась подготовка "военных законоведов", которую начали еще при Петре I в школе при Военной коллегии. Военно-юридическое учебное заведение как самостоятельное образовательное учреждение было организовано по инициативе и при участии Николая I. В 1832 г. была учреждена Аудиторская школа <12>, преобразованная в 1846 г. в Аудиторское училище с присвоением статуса общеобразовательного заведения для подготовки гражданских чиновников для военного ведомства. Подготовку военных юристов высшей квалификации с 1867 г. начала осуществлять Военно-юридическая академия <13>, по имени ее создателя Александра II названная в 1899 г. Александровской. На Академию было возложено обучение офицеров для подготовки их к службе по военно-судебному ведомству: военными судьями, прокурорами, следователями. -------------------------------- <12> Положение об Аудиторской школе от 26 марта 1832 г. // ПСЗ-II. Т. VII. 1832. N 5253. <13> Временное положение о Военно-юридической академии от 17 июня 1878 г. // ПСЗ-II. Т. LIII. Отд. 1. 1878. N 58637.

Новые университетские уставы в последующем принимались по мере возникновения необходимости: совершенствование системы университетского образования или корректировка политического курса власти сказывались и на нормативной регламентации жизни высшей школы. Всего университетских Уставов было издано пять. Помимо названного первого Общего устава российских университетов 1804 г., новые Уставы были утверждены в 1835, 1863, 1885 и 1903 гг. Нетрудно заметить, что как раз в эти периоды в социальной жизни страны происходят политически весьма значимые события. В университеты принимались молодые люди не моложе 17 лет. Они должны были иметь определенный уровень образовательной подготовки. Свидетельством такой подготовки могло служить, например, оконченное обучение в гимназии. Для получивших домашнее образование перед поступлением в университет необходимо было пройти испытания в гимназии. Основная цель - "подготовка юношества для вступления в различные звания государственной службы" - достигалась допущением в университеты исключительно лиц "свободных состояний", "детей высшего класса". В образованный в 1755 г. Московский университет допуск "крепостных и помещиковых людей" запрещался вовсе, а обнаружившим стремление к обучению несвободным людям сначала должно было быть предоставлено личное освобождение и "пристойное" содержание на все время обучения (которое запрещалось прерывать, а окончивший обучение признавался вольным). Это ограничение снял университетский Устав 1804 г. Но оставалось ограничение иного рода. Плата за обучение в университете была доступна далеко не всему населению; освобождение от оплаты обучения в университетах (или разрешение на ее снижение) могли получить только "бедные дворяне" (при Николае I). Либерализация правил приема в университеты по университетскому Уставу 1863 г. повлекла "проникновение" в университеты лиц "неимущих классов" и, как следствие, вызвала массовые студенческие волнения в 70-х гг. XIX в. (например, в 1869, 1874, 1878 гг.). Ответной мерой Правительства было решение об ограничении притока в университеты необеспеченных учащихся, ограничении стипендии, повышении платы за обучение и уменьшении льгот по оплате (по университетскому Уставу 1884 г.). В 1887 г. плату еще раз увеличили, а доступ детей крестьян и мещан в гимназии был запрещен (по знаменитому Циркуляру о "кухаркиных детях"). Однако было сохранено право на обращение с ходатайством о снижении оплаты обучения. Студенты могли обращаться с прошениями об освобождении от оплаты и о назначении стипендий. Чтобы получить стипендию, необходимо было пройти испытания конкурсного характера: представить научную работу, успешно выдержать коллоквиум по ее содержанию и устное испытание. Позднее правила менялись; выдвигались требования высокого общего балла по результатам семестрового испытания, представление свидетельства о недостаточном материальном положении и др. <14>. -------------------------------- <14> При университетах создавались "общества пособия нуждающимся студентам", которые рассматривали соответствующие обращения; в большинстве случаев они признавались достойными удовлетворения (например, из 310 прошений, рассмотренных таким Обществом Харьковского университета за неполные три последних месяца 1910 г., было удовлетворено 234). См.: Отчет казначея Общества для пособия нуждающимся студентам императорского Харьковского университета за 1910 год. Харьков, 1910. С. 8.

Повышение платы за обучение в целом не вполне соответствовало интересам государства, поэтому власть была обеспокоена высокой стоимостью обучения в вузах. В 1904 г. Правительством было предложено унифицированное требование, чтобы плата за слушание лекций не превышала 25 руб. за полугодие. Студентам не дозволялась "корпоративность": каждый студент считался самостоятельным и единолично "посещающим университет". Для получения образования не устанавливалось ограничений по религиозной принадлежности: обучение было доступным для всех народов России <15>. -------------------------------- <15> Например, в Положении о устройстве евреев, в котором содержался специальный раздел "О просвещении", устанавливалось, что дети евреев принимаются и обучаются во всех училищах, гимназиях, университетах "без всякого различия от других детей" (п. 1), дети не должны принуждаться к обучению чему-либо, противоречащему иудейским религиозным догматам (п. 2), отличившиеся в учебе производятся "в университетские степени наравне с прочими российскими подданными" (п. 5), для нежелающих обучаться в народных училищах дозволялось учреждение "особенных школ" (п. 6), установленным требованием для таких школ было только обязательное изучение одного из языков - русского, немецкого или польского // ПСЗ-I. Т. XXVIII. 1804 - 1805. N 21547.

В ходе прохождения университетского курса обучения студентам рекомендовалось углубленное изучение наук; успехи в учебе открывали возможности для продолжения научной работы. Кроме того, и в процессе университетского обучения студенты приобщались к исследовательской деятельности. Студентам, например, предлагалось участие в конкурсе на соискание медалей. Вручению медалей предшествовало объявление темы для написания сочинений на латинском (позднее - русском) языке: победителям в присутствии широкой публики вручались медали. Золотая или серебряная медали (общим числом до 8) присуждались ежегодно за лучшее сочинение (их торжественное вручение проходило в апреле), авторы менее удачных трудов могли заслужить похвальный отзыв, публичную похвалу, рекомендацию для напечатания отдельных глав работы, назначение стипендии или пособия. Наиболее отличившиеся студенты могли направляться для продолжения обучения за границу. Так, одни из первых отличившихся выпускников Московского университета С. Е. Десницкий и И. А. Третьяков в 1760 - 1767 гг. изучали юриспруденцию в университете Глазго и вернулись в Россию со степенью доктора прав <16>. -------------------------------- <16> См.: Летопись Московского университета. 1755 - 1979. М., 1979. С. 23.

Поощрением для студентов были также приглашения на практические занятия или рекомендации окончившим университет со степенью кандидата прав для работы на государственной службе. В пору, когда поощрением за успехи в изучении права было направление на службу на ответственные государственные посты, стремление к отличию было обычной мотивацией студентов к ученическому труду. По повелению императора наиболее отличившиеся в добросовестном и успешном обучении, после окончания ими курса юридического факультета со степенью кандидата прав, получали рекомендацию совета университета для службы в столичных министерствах. Число таких студентов год от года только возрастало, поэтому с 1843 г. именной резолюцией царь ограничил число удостаивавшихся такого поощрения - "довольно трех от каждого университета". С 1869 г., когда была учреждена премия Сергея Зарудного (ее финансирование осуществлялось из фонда, составленного из пожертвований коллег и сослуживцев государственного деятеля эпохи "великих реформ" С. И. Зарудного), этой премией ежегодно поощрялись авторы лучших юридических сочинений, в том числе авторы выдающихся студенческих работ. К окончанию XIX столетия в России была сформирована высококлассная система высшего юридического образования, главными составляющими которой были: сильный преподавательский состав, который обеспечивался хорошей научной подготовкой и стажировкой за границей, достаточная материальная база, самостоятельность студентов и вовлечение их в занятия наукой. К этому времени уровень образованности в обществе был уже довольно высоким. Все более высоким становилось и стремление к образованию. По данным всеобщей переписи населения 1897 г., преподавателей, занимавшихся частной практикой, было свыше 68 тыс. человек, а состоявших на службе у частных лиц образованных людей (управляющих, иных служащих) - около 205 тыс. человек, это было в 3,5 раза больше, чем дворянских усадеб в сельской местности <17>. -------------------------------- <17> См.: Ерман Л. К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале XX в. // История СССР. 1963. С. 165 - 166.

Возрастает и число юристов. К 1889 г. доля студентов-юристов составляла 43,1 от всего состава российского студенчества <18>, а в начале XX в. ежегодно в юридических учебных заведениях России обучалось около 850 студентов <19>. Увеличение количества подготавливаемых юристов вместе с тем не ставилось в качестве самоцели. Исследователи истории Томского университета пишут: "Все первые 10 лет работы университета в составе одного факультета (с его учреждения в 1888 г. - Е. Ю.) пришлось бороться за открытие юридического факультета. Царизм не стремился ни к участию ученых-правоведов в законотворчестве и правовом процессе, ни к формированию правосознания масс" <20>. Однако это утверждение не вполне верно отражает реальную картину. Если с начала XIX в. учреждение университетов с обязательным юридическим факультетом в их составе проводится по мере возрастания потребностей в высокообразованных юридических кадрах на местах, то спустя столетие не меньшее внимание государством уделяется и подбору профессорского состава университетов. Юридические факультеты по-прежнему готовили кадры в первую очередь для государственной службы. От того, какого уровня профессиональная подготовка будет обеспечена студентам, зависела эффективность системы государственного управления в целом. Поэтому прежде чем формировать студенческий контингент, необходимо было укомплектовать профессорский состав. А поскольку в начале XX в. малообеспеченные студенты, например, в Московском университете составляли 54,3 от всего студенческого состава <21> (чем отчасти объяснялись настроения студенчества, его усиливающаяся левизна), то с позиций государственного интереса профессорский состав необходимо было комплектовать не только как исключительно профессиональный, но и "благонадежный". -------------------------------- <18> См.: Скрипилев Е. А. О юридическом образовании в дореволюционной России (XVIII - начало XX вв.) // Государство и право. 2000. N 9. С. 84. <19> См.: Ерман Л. К. Указ. соч. С. 172. <20> Ляхович Е. С., Ревушкин А. С. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. Томск, 1998. С. 501. <21> См.: Гросул В. Я. Власть и общественное мнение в России XVIII - XX веков // Труды Института российской истории. Вып. 5 / Отв. ред. А. Н. Сахаров. М., 2005. С. 154.

Между тем юридическое образование было необходимым условием для замещения всех судейских должностей, а кроме того, большинства административных должностей. Выпускники юридических факультетов университетов, которые связывали продолжение профессиональной деятельности с работой в государственном аппарате, шли по ведомству Министерства юстиции, становясь судьями, прокурорами, следователями, нотариусами. Кроме того, должности на государственной службе замещались выпускниками только государственных университетов; окончание частных учебных заведений такого права не давало <22>. -------------------------------- <22> См.: Скрипилев Е. А. Указ. соч. С. 81, 84, 85.

Программы для обучения студентов-юристов изменялись по мере развития правоведения и юридической жизни; сказывалось, конечно, и влияние политических событий. Определенная тенденция прослеживалась в направлении ограничения университетской автономии: отдельные вопросы, которые раньше решали университеты самостоятельно, постепенно передавались в ведение попечителей или Министерства народного просвещения. Так, по университетскому Уставу 1835 г. конкурс на замещение вакантных должностей кафедр объявлялся уже не деканом факультета, а попечителем, а на свободную должность профессора лицо могло быть утверждено приказом Министра. Более либеральный в отношении определения вопросов самостоятельного ведения факультета университетский Устав 1863 г. подтвердил это право Министра лишь в отношении известных и авторитетных ученых. А университетский Устав 1885 г., относимый к числу законодательных актов, обеспечивавших мероприятия "контрреформ", начало выборности в университетской жизни отменил: назначение профессоров становилось прерогативой Министра; он, кстати, мог прибегнуть и к конкурсному отбору преподавателей из числа претендентов. По общему правилу переход студентов из одного университета в другой разрешен не был. Кроме того, выпускники гимназий могли претендовать на обучение только в университете того учебного округа, в котором был окончен гимназический курс. В 1835 г. университетским Уставом переход из одного университета в другой был дозволен. Университетский Устав 1835 г. установил правило последовательного получения научных степеней соискателями - сначала магистерской, затем докторской в установленные сроки; отличные успехи в учебе могли обеспечить выпускнику университета степень кандидата прав. Для того чтобы получить научную степень ("ученую степень" по терминологии того времени), не проходя соответствующего курса обучения, необходимо было сдать студенческий экзамен. Научные степени в системе российского юридического образования - это не только факт специальной научной подготовки, но в начальный период деятельности университетов и свидетельство получения квалификации юриста. Всего научных степеней было четыре. Первая степень - действительный студент, лицо, окончившее университетский курс юридических наук. Свидетельством получения этой - первой - ученой степени служил аттестат, а позднее диплом. Аттестаты и дипломы выдавались окончившим курс и доказавшим получение знаний. Выдачей диплома I или II степени завершались выпускные испытания в юридической комиссии. Для того чтобы получить диплом I степени, необходимо было успешно пройти испытания. По выбору студента это могло быть представление сочинения, которое должно было быть одобрено юридической комиссией, а знания на экзаменационных испытаниях по римскому праву, гражданскому и уголовному праву должны были быть оценены комиссией как "весьма удовлетворительные". Без представления сочинения на диплом I степени мог претендовать прошедший испытания по пяти устным предметам также с отметкой "весьма удовлетворительно". Диплом II степени выдавался после прохождения испытаний с отметкой "удовлетворительно", представление сочинения не требовалось. Не окончившие либо не приобретшие надлежащих знаний (не выдержавшие выпускных студенческих испытаний) получали свидетельства, где указывались все прослушанные ими курсы; при поступлении на службу они не могли претендовать на получение классного чина, как другие студенты-выпускники. Далее следовала ученая степень кандидат прав - лицо, окончившее курс с отличными успехами или показавшее особые способности и представившее письменное сочинение. Претендент в кандидаты неотличник должен был сдать устный экзамен (позднее был введен письменный - в присутствии экзаменатора). Следующая степень - магистр. Им мог стать кандидат, доказавший наличие знаний о системе науки "в целом и ее частях". Претендующий на ученую степень магистра должен был сдать устный и письменный экзамены по профильным наукам, при этом устный - на неопределенное число вопросов, письменный - на два по жребию под наблюдением экзаменатора. Претенденту на магистерскую степень определялась факультетом тема для написания диссертации на русском или латинском языке, которая должна была быть защищена публично. И последняя степень - доктор. Претендент на эту степень должен показать знание самой науки, а не только ее системы, освоение не только ее предмета, но и методики, позволяющей "открывать и исправлять" в ней слабые места. От претендента на докторскую степень требовалась сдача устного экзамена по всем факультетским дисциплинам в присутствии двух депутатов от совета университета. Подготовка ответов на письменный экзамен (четыре вопроса по жребию) производилась в присутствии экзаменатора. Диссертация на соискание докторской степени представлялась и должна была быть защищена на латыни <23>. -------------------------------- <23> Эта норма скоро утратила силу - к 30-м гг. XIX в. дозволение защищать диссертации на русском языке стало общим правилом. Требование о латинском языке диссертации сохранялось лишь в отношении трудов по филологии, как правило, древней.

Научные дисциплины, по которым проводились испытания на ученую степень, делились на главные и вспомогательные и вначале определялись университетским Уставом, а с 1819 г. - Положением о производстве в ученые степени. В зависимости от научной специализации это были: право естественное, право частное, право публичное, право народное; дипломатика; право римское; право российское - публичное, гражданское, уголовное; частное право губерний, состоящих на особых положениях (присоединенных к России и сохраняющих особенности правового регулирования), а также судопроизводство; политэкономия; политическая история <24>. Этот перечень позднее пересматривался. По утвержденной, например, в 1864 г. таблице испытаний учреждались научные степени магистра и доктора по гражданскому праву, уголовному праву, государственному, полицейскому, финансовому праву, международному праву и политической экономии. -------------------------------- <24> См.: ПСЗ-I. Т. XXXVI. 1819. N 27646.

Процедура получения научных степеней магистра и доктора начиналась со сдачи экзамена комиссии в составе двух профессоров и декана факультета. Затем испытания проводились в виде основательного и подробного сначала устного, затем письменного ответа на четыре (два устных и два письменных - при соискательстве магистерской степени) или восемь (по четыре - при докторской) вопросов по жребию. Затем проводились чтения публичных лекций - первый или третий подряд соответственно для соискателей магистерской и докторской степеней. Последний этап - защита диссертации в публичном собрании. При этом претендент на кандидатскую степень мог быть допущен к соответствующим экзаменам при представлении им сочинения не ранее чем через год после получения им студенческого аттестата (диплома). Претендентом на степень магистра мог быть кандидат с двухлетним стажем; на степень доктора - магистр со стажем не менее трех лет. Научные степени кандидата присуждались советом факультета под председательством декана; магистра и доктора - советом факультета с участием депутатов от других факультетов и двух членов совета университета по жребию; научные степени магистра и доктора утверждались Министром народного просвещения. Общее количество защищенных диссертаций по юридическим наукам в России с 1805 по 1863 г. составило около 187, включая докторские, а с 1863 по 1916 г. - 453. По числу юридических защит первое место в стране занимал юридический факультет Московского университета <25>. -------------------------------- <25> См.: Кричевский Г. Г. Ученые степени в университетах дореволюционной России // История СССР. 1985. N 2. С. 143, 150.

Действительный студент по окончании обучения и "по строгом испытании в знаниях" мог претендовать на замещение на государственной службе должности 14 класса, кандидат - 12, магистр - 9, доктор - 8 <26>. Получение научной степени служило не только свидетельством профессиональной подготовки, оно открывало и определенные социальные перспективы. Например, кандидату прав, поступающему на военную службу, до получения им офицерского звания достаточно было прослужить в должности унтер-офицера три месяца, тогда как для всех остальных был установлен полугодовой срок службы; действительный студент, а после упразднения этого звания - выпускник университета приобретал личное дворянство, получивший ученую степень доктора права - потомственное <27>. -------------------------------- <26> См.: пункт 26 Именного указа "Об устройстве училищ" // ПСЗ-I. Т. XXVII. 1802 - 1803. N 20597. На соответствующие классные должности могли претендовать и магистрант - лицо, сдавшее магистерский экзамен, но диссертацию не защитившее, и, соответственно, докторант. <27> Университетский диплом уравняли с дворянскою грамотою, - замечал М. П. Погодин (см.: Петров Ф. А. Указ. соч. С. 87).

Удостоенные научных степеней магистра и доктора лица могли замещать должности на кафедрах российских университетов. Сначала это были должности профессора и адъюнкта, затем вместо должности адъюнкта была введена должность доцента, упраздненная по Уставу 1884 г. Широкое распространение получила приват-доцентура. Звание приват-доцента можно было получить не ранее чем через три года после окончания университета, после выдержанного испытания на степень магистра и получения в одном из российских университетов свидетельства на право преподавания. Такие свидетельства выдавались университетами по результатам двух пробных лекций по темам - одной по выбору испытуемого, другой - по предложению факультета. По разрешению Министра приват-доцентами могли стать имеющие научные степени и профессора других вузов, а также известные в науке ученые. Испытание могло быть как устным, так и письменным. Письменное испытание - защита диссертации pro venia legendi (для получения звания приват-доцента без предварительной сдачи экзаменов) - не являлось ни кандидатской, ни магистерской диссертацией. Ее цель - получить право чтения лекций, потому оценке при таких защитах подлежало изучение предмета и основных сочинений по нему, ясность изложения освоенного материала, изученной литературы, а не столько самостоятельного исследования. Подготовке юристов в системе российского университетского образования уделялось особенное внимание, ведь выпускник юридического факультета становился претендентом на ключевые посты в органах государственного управления, системе правосудия. Поэтому и отбор студентов на юридические факультеты осуществлялся, как правило, с отступлением от общих правил. К примеру, когда в конце 1855 г. состоялось решение о приеме в университеты молодых людей без ограничения их числа, а правилами о вступительных экзаменах для желающих поступить в университеты от экзаменов освобождались окончившие курс в гимназиях, на юридическом факультете испытания по латинскому и немецкому языкам проводились и для выпускников гимназий. Не выдержавшие вступительных испытаний выпускники гимназий на юридический факультет не принимались. Повышенные требования к будущим юристам предъявлялись и в процессе обучения. Контрольными формами знаний студентов-юристов были репетиции, курсовые экзамены и экзамены по окончании обучения. Перед преподавателями специально ставилась цель - выяснить на курсовых экзаменах и репетициях степень понимания студентами предмета: понятен ли им предмет, о котором говорят. Репетиции проводились каждые полгода не более чем по двум предметам. Репетиции были своего рода проверкой усвоенных знаний в дискуссионном ключе. Профессорам, которые обучали студентов юридическим наукам, специально предписывалось проводить со студентами беседы, для того чтобы приучить их "основательно и свободно изъяснять свои мысли" (§ 122 Устава императорского Московского университета). Репетиции давали возможность оценить в том числе усвоение студентами основ риторики. А вот относительно курсовых экзаменов высказывались предложения об их отмене. Например, профессор Харьковского университета Е. С. Гордеенков, ратуя за отмену курсовых экзаменов, считал, что экзамены позволяют процесс постоянного усвоения знаний заменить "поверхностным" приготовлением к ответам, используя не мышление, а память. Курсовые экзамены отменены не были, а со временем формы контроля ужесточаются. Например, введение письменного экзамена наряду с устным для соискателей ученой степени кандидата прав связывают с таким случаем. В 1853 г. сдавший устный экзамен студент П. представил кандидатскую диссертацию, которая была оценена как "удовлетворительное во всех отношениях" сочинение. Однако в университете ходили слухи о том, что автором работы, представленной П., был другой, более сведущий человек. Тогда рецензировавший диссертацию помощник попечителя пригласил П. с тем, чтобы предложить ему письменно ответить на вопросы, взятые из диссертации. П. не смог дать на них ответ. Этот случай в качестве ответной меры заставил как обязательное испытание ввести проведение письменного экзамена: подготовка письменного ответа на два вопроса по теме диссертации осуществлялась в присутствии ректора, декана и ведущего профессора кафедры по дисциплине, по которой планировалась защита. Собственно, и качество представляемых кандидатских диссертаций со временем снижалось. Поэтому при подготовке кандидатских диссертаций от студентов специально требовали самостоятельности, а не "одних только выписок из чужих сочинений". В конце концов по университетскому Уставу 1884 г. научных степеней для преподавателей на университетских кафедрах осталось только две - магистр и доктор. Но научная подготовленность российских правоведов, как и качество преподавательского состава университетов, продолжала вызывать озабоченность научного сообщества. Широкая дискуссия была развернута в ходе обсуждения университетской реформы в начале XX в. Тогда вставал и вопрос об упразднении двухступенчатой аттестации научных кадров. Подготовка двух диссертаций - магистерской и докторской - одним виделась излишним трудом, а "устранение сложных и стеснительных условий к достижению докторской степени и вызванное этим облегчение в деле приобретения формального права", как считали, вызовет "усиленный приток молодых ученых сил". Другие, наоборот, утверждали, что развитие ученого происходит "от обобщения уже добытых другими результатов" к участию в деятельном "усовершенствовании науки, в ее движении вперед", что предполагает прохождение двух различных по содержанию этапов жизни в науке <28>. Противник двухступенчатой системы научной аттестации профессор А. И. Введенский замечал, что "первую плохую работу нередко пропускают в надежде, что вторая окажется лучше, а когда появляется вторая, уже забывается, почему была пропущена первая"; забраковать же вторую диссертацию весьма трудно из сострадания к ее исполнителю, который, как правило, 6 - 10 лет работал над ее текстом. Другой известный правовед профессор В. Г. Щеглов, настаивая на необходимости сохранения в качестве аттестационного инструмента двух диссертаций, убеждал: "Магистерская диссертация - первый опыт самостоятельной разработки вопроса, его анализ, а не синтез. Докторская диссертация - это уже синтез в научной деятельности ученого, выражение его научной зрелости и самостоятельности научного мышления". -------------------------------- <28> См., например, особые мнения профессоров Харьковского университета В. А. Стеклова и В. Я. Данилевского // Труды Совещания профессоров по университетской реформе, образованного при Министерстве народного просвещения под председательством Министра графа И. И. Толстого в январе 1906 г. СПб., 1906. С. 230 - 231, 241.

Развивать свой интеллектуальный потенциал студенчество могло не только в университетских аудиториях и публичных библиотеках. До поры каких-либо ограничений для посещения студентами внеуниверситетских мероприятий с пользой для собственного разностороннего развития не было. Поощрялся интерес студентов-юристов к истории, философии, литературе. В Москве с начала XIX в. организовывались кружки интеллектуалов "по интересам". Так называемые салоны в домах аристократических фамилий и вечера у выдающихся литераторов и ученых имели большое значение в плане просветительства. На вечерах можно было поделиться впечатлениями от литературных новинок, обменяться мыслями, поучаствовать в дебатах по научным проблемам. Считалось, что молодежь, участвуя в таких вечерах, приобщалась к искусству грамотного ведения диалога, пробуждался интерес к изучению наук. В 30 - 40 гг. XX в. известными были кружки А. П. Елагиной-Киреевской, Н. В. Станкевича, Т. Н. Грановского. Позднее "юридическая публика" начинает обособляться, и популярность приобретают научные общества, организуемые сначала как кружки, а затем официально учреждаемые при юридических факультетах университетов <29>. В середине 80-х гг. XIX в. юридические научные общества уже действовали при многих российских университетах. Со временем они становятся не только научной, но и легальной политической трибуной. К этому времени проведение публичных лекций стало редкостью, и на заседаниях юридического общества, проводимых, например, по случаю Татьяниного дня, годовщины отмены крепостного права или юбилеев уважаемых профессоров, обсуждались разные темы, в том числе политические, о которых было бы немыслимо говорить в другой обстановке. Для Юридического общества при Московском университете, например, членами которого в то время были известные своей общественно-политической деятельностью далеко за пределами университетских аудиторий профессора В. А. Гольцев, Ю. С. Гамбаров, Н. А. Зверев, М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, И. И. Янжул, было характерным всякую речь снабдить "душком" оппозиционности, как говорили, "прозрачной", чтобы только возбудить слушателей, и "умеренной", чтобы не привлекать излишнего внимания администрации. -------------------------------- <29> Из наиболее известных следует назвать, например, кружок В. Д. Спасовича (см.: Скрипилев Е. А. В. Д. Спасович - король русской адвокатуры. М., 1999. С. 26).

Юридические общества при российских университетах имели свои постоянные печатные органы, где освещалась научная и просветительская деятельность их членов. "Юридический вестник" Московского юридического общества, "Журнал гражданского и уголовного права" Санкт-Петербургского юридического общества служили проводниками "столичной" юридической мысли, исследований ученых этих двух столичных университетов. В большинстве же других университетов постоянных органов не было, презентация их работы осуществлялась чаще всего в местных газетах, но некоторые университеты начали периодически издавать свои труды. Нужно заметить, что юридические общества, которые образовывались при университетах, особенно в провинции, являлись центрами, которые распространяли и поддерживали интерес к правовым знаниям не только научного, но и воспитательного, культурного характера у широких кругов образованных людей, а не только юристов-профессионалов. Принципы законности, свободы личности, равно как принцип следования в своей самостоятельной деятельности не только юридическими, но и нравственными обязанностями, лежали в основе уставов, которыми руководствовались юридические общества <30>. Самостоятельное значение имели и студенческие кружки, имевшие целью приобщение юношества к наукам <31>. Как утверждают исследователи, именно "на страницах журналов, в студенческих кружках, в общественных научных организациях, в домашнем кругу отдельных представителей науки... создавался... культ науки... энтузиазм учащейся молодежи" <32>. -------------------------------- <30> См., например: Труды Юридического общества при императорском Харьковском университете. Т. 1. Харьков, 1904. С. 143. <31> Студенческие кружки в качестве правовой основы деятельности имели свой устав. См., например: Правила для студенческого кружка, состоящего при юридическом факультете Харьковского университета для занятий государственными науками // Циркуляр по Харьковскому учебному округу. 1901. N 2. С. 84 - 85. <32> Державин Н. В. Указ. соч. С. 16.

Но перемены в политической ситуации в стране не могли обойти и университетскую среду. В последние десятилетия XIX в. социальные волнения захлестывали и университеты. Беспорядки в университетской среде по политическим мотивам влекли ограничение прав университетов. Главным образом по этой причине последовало утверждение 23 августа 1884 г. нового Общего устава российских императорских университетов. Его целью было "изыскать надежные способы к обеспечению правильного развития университетского образования, соответственно выяснившимся потребностям государства и народа в духе истинного просвещения". Одним из следствий стало усиление административного надзора за деятельностью научных обществ. Отрицательные последствия ограничения деятельности научных обществ в университетах обнаружились скоро, и с ходатайством перед университетами и императором о том, чтобы признать научное общение студентов и профессоров в рамках университетских интересов полезным и желательным, в 1899 г. выступило даже Министерство народного просвещения. Тогда стали создаваться студенческие кружки с научной, литературной целью, а также для развития логики. Права юридических факультетов были затронуты больше других тем, что после введения университетского Устава 1884 г. выпускные экзамены ("окончательные испытания") стали проводиться не факультетом, как на других факультетах, а специальной юридической испытательной комиссией. Между тем о необходимости более широкого правового просветительства и более углубленной подготовки университетами юридических кадров в начале XX в. говорили особенно часто. Тогда, напомним, велась работа по подготовке проекта гражданского уложения и завершалась работа над уголовным, серьезно обсуждалось введение в процесс законотворчества выборного представительства, что также требовало больших усилий от университетов в части подготовки юридических кадров. Справедлив был упрек профессора Варшавского университета В. И. Синайского: "Как можно создать уложение стране, где едва существует журнал "Право" и, милостью казны, процветает "Журнал министерства юстиции", где робко нащупывают почву: "Вопросы права", "Юридические записки"? Юридическое образование в России нуждается в полном внимании Правительства и общества. Оно есть, бесспорно, самая надежная гарантия успеха в создании достойного России Гражданского уложения" <33>. -------------------------------- <33> Синайский В. И. Необходимо ли нам спешить с изданием Гражданского уложения и можем ли мы создать его в настоящее время? Варшава, 1911. С. 28.

Университеты в дореволюционной России по праву называли учеными республиками. Не случайно поэтому правительственная реакция в качестве одного из первых мероприятий приступала к разработке нового университетского устава с наступления на права университетов с его принципами автономии. Юридические факультеты университетов несли двойное социальное назначение: во-первых, они были источником распространения (а также порождения, поиска) теоретического знания, развивали научные направления, а во-вторых, формировали контингент грамотных и образованных государственных служащих. Очевидно, совмещение этих двух направлений - задача сложная: хорошая теоретическая подготовка выпускника не является гарантией такой же успешности применения знания на практическом поприще государственной службы. Поэтому в зарубежных государствах занятие должности по службе от Правительства чаще всего было поставлено в зависимость от прохождения экзаменационных испытаний. Этот опыт неоднократно пытались внедрить в практику Российской империи, но практически безуспешно. Нельзя не отметить, что ныне "превращение" в правоведа любого специалиста не составляет проблемы, как не является отсутствие юридического образования препятствием ни к замещению должностей государственной службы, сопряженных с правовой работой, ни - что особенно прискорбно - к получению научных степеней по юридическим специальностям. Специалисты с педагогической, экономической, исторической и другой профессиональной подготовкой, а также депутаты, невзирая на полученные некогда профессии, "ринулись" за юридическими степенями. Профессор гражданского и уголовного права Московского университета Н. Н. Сандунов по похожему поводу писал: "Скажут: изучение законов есть дело навыка; здравый рассудок, хорошая память, опыт и благородное беспристрастие скоро дадут сие знание; согласен, но в известных жизни летах знание сие не столь легко снискивается, как самолюбие человеческое к собственному своему обману то себе воображает. При всех своих усилиях человек в летах не токмо преклонных, но даже в средних, принявшись за сие знание, далеко не достигнет той степени проницательности, соображения или, так сказать, сметливости и опытности, какие имеет законоведец, с молодых лет прилежавший к сей особенной науке. Сколь ни утонченны умственные дарования наши, но они так же, как и физические способности, быв к чему-нибудь особенно наклонены, к тому более обращаться и в том только усиливаться будут" <34>. Еще с 30-х гг. XIX в. в России в системе научной аттестации утвердилась фундаментальная норма о том, что соискательство ученой степени допускалось только по специальностям того факультета, который соискатель окончил. Получению ученой степени кандидата, магистра или доктора по юридическим наукам должно было обязательно предшествовать окончание юридического факультета университета (или сдача экзаменов за полный курс). Поэтому случаев защиты юридических диссертаций выпускниками других факультетов практически не встречается. Исследователи обнаружили только один пример, когда после получения в 1904 г. степени доктора всеобщей истории соискатель, сдав экстерном экзамен за курс юридического факультета, а затем магистерский экзамен по праву, защитил магистерскую, потом и докторскую диссертации по государственному праву - "Конституционное государство" (в 1907 г. в Харьковском университете) и "Правовое государство и внешняя политика" (в 1910 г. в Московском университете). Имя этого соискателя - Сергей Александрович Котляревский <35>. Комментарии, как говорят в таких случаях, излишни. -------------------------------- <34> Сандунов Н. Н. Указ. соч. С. 13 - 14. <35> См.: Кричевский Г. Г. Указ. соч. 149. Еще об одном случае рассказывает А. Е. Иванов. В 1890 г. положительно было решено ходатайство о защите диссертации на соискание степени доктора русской истории магистром богословия, экстраординарным профессором российской истории Варшавского университета Д. В. Цветаевым, который ранее был отмечен премией митрополита Макария, присваиваемой Академией наук, за магистерскую диссертацию и труды которого по русской истории были достаточно известны (см.: Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи. XVIII в. - 1917 г. М., 1994. С. 67 - 68).

Авторитет российской юридической науки, вознесенный на пьедестал ее дореволюционными творцами, обеспечил престиж правоведческой науки и юридического образования на долгие годы. Причастность к когорте российских правоведов - это не только честь, но и бремя ответственности за современное состояние и задел для новых поколений преемников российской правовой мысли.

Название документа