Общефилософские проблемы права в трудах русских неолибералов в конце XIX - начале XX в

ОБЩЕФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВА В ТРУДАХ РУССКИХ НЕОЛИБЕРАЛОВ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.

А. В. ПОПОВА

Попова Анна Владиславовна - заведующая кафедрой частного права Российского университета кооперации, кандидат юридических наук, кандидат филологических наук, доцент.

Как отмечалось исследователями русского неолиберализма <1>, одним из основных вопросов, изучению которого были посвящены труды неолибералов, был вопрос о природе права, т. е. "дискуссия о праве" <2>. Обоснование идеи права у всех представителей русского неолиберального правоведения, вне зависимости от идейно-теоретических основ их воззрений, включало в себя: противостояние юридическому позитивизму; выявление природы права в контексте его отличия от иных форм регулирования общественной жизни; а также утверждение связи идеи права как системы объективного права и идеи права личности как системы субъективного права. -------------------------------- <1> Новикова Л. И., Сиземская И. Н. Идейные истоки русского либерализма // Общественные науки и современность. 1993. N 3; Гнатюк О. Л. Либерализм в России: основные этапы, идеи, особенности и перспективы // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1995. N 6. С. 86 - 87; Шацило К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905 - 1907 годов. М., 1971; Балашова Н. А. Российский либерализм начала XX в. М., 1999. Среди историков политических и правовых учений термин "неолиберализм" не получил общего признания. Для его обозначения исследователи используют также понятия "социальный либерализм" (в противоположность старому индивидуалистическому либерализму), "демократический либерализм", "либерал-реформизм" и др. <2> Валицкий А. Интеллектуальная традиция дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1991. N 1. С. 157.

Л. И. Петражицкий и Е. Н. Трубецкой, занимаясь проблемой поиска критериев для отличия права от неправа, подвергали критике концепции юридического позитивизма. В частности, Л. И. Петражицкий акцентировал внимание на односторонности господствующего в то время узкопозитивного понимания права, указывая, что среди позитивистских взглядов XIX в. господствовало понимание права как системы норм, исходящей от государства, причем одни правоведы рассматривали государство как единственный источник права (право есть нормы, установленные органами государственной власти; веления органов государственной власти и т. п.), другие - в качестве критерия, отличающего право от неправа. Л. И. Петражицкий полагал, что определение права через понятие государства содержит прежде всего логическую ошибку "круга в определении". В соответствии с его взглядами, государство есть правовой союз, поэтому понятие государства уже предполагает понятие права. По мнению Л. И. Петражицкого, акт признания или непризнания государственной властью тех или других норм в качестве правовых не может служить критерием для различения права от неправа, так как этот акт в свою очередь покоится на праве, присвоенном государственной властью. "Теория государственного признания, - писал Л. И. Петражицкий, - при прочих своих недостатках, не содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами государственной власти путем включения в законы... Вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, наука сбивается на ложный путь..." <3>. -------------------------------- <3> Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 217.

Помимо тех теорий позитивизма, в которых государство является единственным источником права, а следовательно, оно само входит в определение права, объектом критики неолиберальных мыслителей выступали концепции позитивистской направленности, определяющие право как "организованное принуждение". Критикуя эти суждения о существе права, Л. И. Петражицкий отмечал, что они имплицитно содержат предположения о понятиях "государство и власть", так как исходят из презумпции организованной власти и имеют в виду применение принуждения со стороны органов, призванных к этому правопорядком, установленных правом и действующих в порядке, предусмотренном правом. Поэтому теории, считающие принуждение признаком права, по его мнению, также содержат в себе логический круг, так как, говоря о принуждении, они с самого начала имеют в виду принуждение правомерное. Таким образом, главным недостатком теории принуждения является то, что она вводит понятие государства как власти в определение права <4>. -------------------------------- <4> Там же. С. 221.

Критике подвергались и те учения о праве, которые были названы Л. И. Петражицким в "Очерках философии права" теориями положительного (или позитивного) права. Эти теории пытались дать такое определение права, под которое подходили бы не только правовые нормы, официально признанные за государством, но и все нормы позитивного права. Данные суждения определяли право как "общую волю", "общее убеждение", отождествляли право с нормами и правилами общественной жизни, пользующимися в качестве таковых общим взаимным признанием членов этого общества. Неолиберальные мыслители отмечали крайнюю неопределенность таких выражений, как "общая власть" и "общее учреждение". По мнению Л. И. Петражицкого, формула "право есть общая воля" или "выражение общей воли" не есть научная формула, потому что выражение "общая воля" не может, во-первых, выполнять функции массового правового шаблона, признаваемого обязательным для всех индивидов данной социальной среды, во-вторых, даже создание общего шаблона, признаваемого обязательным для всех членов правового союза, есть не что иное, как фикция, состоящая в признании воли руководящих лиц в государстве как бы волей всей совокупности граждан. А поскольку формула общей воли отражает эту фикцию, она получает характер государственной теории права и к ней применима соответствующая критика в адрес этих теорий <5>. -------------------------------- <5> Там же. С. 233 - 234.

Согласно Е. Н. Трубецкому, понятие "общее убеждение" не может быть критерием для различения права от неправа потому, что предметом общего убеждения могут быть и такие истины, которые не имеют никакого отношения к праву. Неопределенность выражения "общая воля", по его мнению, следует из того, что общая воля может быть направлена на цели, не имеющие правового содержания. Но даже если и понимать право как общую волю, направленную на обязательные правила поведения, непреодолимое затруднение состоит в том, что нет такой правовой нормы, которая являлась бы выражением воли всех членов того или другого общества. Отсюда существует необходимость обращения к фикции, отличающей общую волю от воли всех. Тогда, понимая под выражением общей воли постановление законодателей власти, по мнению Е. Н. Трубецкого, возможен вывод о том, что общая воля в своих проявлениях уже обусловлена правом, а потому не может быть понимаема ни как сущность права, ни как первоначальный его источник <6>. -------------------------------- <6> Трубецкой Е. Н. Философия права профессора Л. И. Петражицкого // Вопросы философии и психологии. 1901. Кн. 57. С. 26 - 27.

Теория общего согласия или общего признания немецкой школы "философии положительного права" (Бергбом, Бирлинг, Меркель) подвергалась критике русских неолибералов именно как разновидность теории общей воли. По мнению Бирлинга, "...право представляет не что иное, как нормы внешнего поведения, признаваемые всеми членами данного общения или представляющие выражение воли общественного союза, общественной воли" <7>. Этой теории, как отмечал Л. И. Петражицкий, присущи все логические пороки, свойственные теориям общей воли вообще, поскольку если признавать право в качестве норм общественной жизни, пользующихся в качестве таковых общим взаимным признанием членов общества, то это предполагает существование самого общества, а следовательно, в свою очередь, предполагает право. -------------------------------- <7> Цит. по: Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. С. 238.

Таким образом, все возражения представителей неолиберализма против позитивистских теорий официального права можно свести к обобщающей формуле: всякое позитивное право покоится на том или другом внешнем авторитете; но так как всякий человеческий авторитет, в свою очередь, обусловлен правом, то все учения, отождествляющие право вообще с правом только позитивным, совершают логический круг: "...они сводят право к внешнему авторитету, который, в свою очередь, представляется видом права" <8>. Отсюда делается вывод, что основные признаки права следует искать в чем-то высшем, нежели "официальное признание" и "организованное принуждение". -------------------------------- <8> Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 28 - 29.

Обоснование идеи права в концепциях русских неолиберальных мыслителей потребовало решения основного вопроса теории права - выявления природы права. И хотя все представители неолиберальной философско-правовой мысли разделяли взгляд на право как совокупности норм и связывали понимание его природы с идеей естественного права, существует определенное различие в подходах к выявлению сущности права. В целом в обосновании идеи права в русской неолиберальной мысли можно выделить следующие течения: этический нормативизм, подчеркивающий преимущественно нравственную природу права (П. И. Новгородцев, И. А. Покровский, Е. Н. Трубецкой); нормативно-социологическое направление, соединяющее этический подход к праву с изучением его социальной природы (В. М. Гессен, Б. А. Кистяковский); психологическую интерпретацию права (Л. И. Петражицкий). Центральное место в доктрине этического нормативизма по вопросу изучения права занимал подход, предполагающий нормативное рассмотрение права. П. И. Новгородцев выделял три стадии развития нормативного начала в истории правовой мысли <9>. Первая стадия была, по его мнению, осуществлена в формально-догматическом правоведении, которое занималось логической обработкой действующего права, так называемой догмой права. Ее завершением явилась немецкая школа "философии положительного права", которая в соответствии с духом позитивизма выводила все определения философии права, оставаясь на почве исторического положительного права. Между тем, подчеркивал П. И. Новгородцев, ясное понимание нормативной стороны права позволяет сделать вывод, что право как отвлеченная мыслимая связь далеко не соответствует конкретной действительности, которая не исчерпывается этой мыслимой связью и в случае нарушения права может ей противоречить. Вторая стадия была связана с идеей права как внутреннего психического индивидуального переживания. В русской правовой мысли, по мнению П. И. Новгородцева, она была представлена психологической теорией Л. И. Петражицкого, который рассматривал природу права независимо от временных условий его общественного развития и от определения положительного закона. Однако в пределах психологических наблюдений, подчеркивал мыслитель, мы не выходим из области существующего. Поэтому требуется переход к этике, к учению о должном. Только на третьей стадии - с созданием этической теории права - совершается необходимое завершение нормативного понимания права. Эта ступень логически вытекает из самого понятия права как нормативного требования. Именно философский анализ этого понятия приводит к нравственным основам данного требования. Следовательно, отмечал П. И. Новгородцев, право может и должно изучаться "...не только как историческое и общественное явление, но также как внутренне-психическое индивидуальное переживание, как норма или принцип личности" <10>. -------------------------------- <9> Новгородцев П. И. Нравственный идеализм в философии права (к вопросу о возрождении естественного права) // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 280 - 281. <10> Там же. С. 274.

Существующую связь идеи права с вопросами этики отмечал в своей концепции этического персонализма И. А. Покровский. Право в соответствии с его теорией есть не самоцель, а лишь средство для достижения цели, подчиняющее поведение человека в интересах высшего блага. Вследствие этого каждая норма права предстоит не только с точки зрения ее "данности", но и ее "должности", что требует не только познания этой нормы как она есть, но и оценки того, как она должна быть. Отсюда возникает вопрос о критериях права. Констатируя зависимость отдельных норм права от общих этических предпосылок, И. А. Покровский писал, что "...конечные критерии могут быть найдены только в глубине нашего этического сознания" <11>. Сами этические предпосылки неолиберальный мыслитель рассматривал через призму антиномии персонализма и трансперсонализма в культуре. С точки зрения трансперсонализма право получает ценность не от личности, а от некоторой надындивидуальной инстанции, включающей разнообразное содержание. Тем самым присущая праву справедливость имеет самостоятельное и самодовлеющее значение, в котором человеческое существование находит свое оправдание. Персоналистическое воззрение на право рассматривает последнее лишь как систему служебных средств в интересах нравственного развития личности. -------------------------------- <11> Покровский И. А. Абстрактный и конкретный человек перед лицом гражданского права. СПб., 1913. С. 5.

Согласно установлениям Е. Н. Трубецкого идея права должна быть признана как нравственная основа всякого законодательства, т. е. в качестве нравственного идеала, который должен определять собою развитие права, предохраняя его от рабского преклонения перед существующим. "...Право как целое, - писал он, - должно служить нравственным целям" <12>. -------------------------------- <12> Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. С. 36.

Ограниченность нормативного рассмотрения представители нормативно-социологического направления русского неолиберализма видели в том, что оно неспособно охватить сущность права как особой культурной реальности. Такой взгляд опирался на кантовское противопоставление сущего и должного, дуализм бытия и долженствования. Не отвергая в главных чертах основных принципов нормативного подхода, Б. А. Кистяковский считал опасным мнение о самостоятельном значении долженствования в его противопоставлении бытию. Так же как эмпирическое бытие бывает не только данным, но и заданным, этическое должное, не оставаясь лишь в среде человеческого сознания в виде этических решений и проявляясь вне его в виде этических действий, из заданного превращается в данное. Эта область осуществленного существования составляет особый мир культуры, который возвышается над миром природы и перерастает его <13>. -------------------------------- <13> Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1999. С. 150 - 151.

Ставя вопрос о границах нормативного понятия права, Б. А. Кистяковский акцентировал внимание на том, что это понятие не охватывает всей области права и не способно целиком определить осуществление права и его конкретное воплощение в психологическом переживании, социальном явлении и акте государственной деятельности. Однако нормативное понятие права, отмечал он, обобщает определенную сторону действующего права, а именно его значимость и ценность, поэтому его нельзя отвлекать от реальности права. "Таким образом, - резюмировал Б. А. Кистяковский, - нормативное понятие права, с одной стороны, упирается в сферу чистых этических ценностей, с другой - оно коренится в культурных благах общественности" <14>. -------------------------------- <14> Там же. С. 189.

Е. Н. Трубецкой строил свою концепцию права как теорию естественного права с изменяющимся содержанием. В основе ее лежало учение о свободе. Е. Н. Трубецкой считал, что для создания философии права необходимо постулирование свободы воли, признание свободы выбора личности. Он утверждал, что говорить о праве как общем порядке можно только при существовании свободы воли, так как право есть требование, обращенное к свободной воле человека. При этом право предполагало свободу выбора в двояком смысле: как способность человеческой воли сознательно избирать то или другое поведение (свобода внутренняя) и как возможность осуществлять какие-либо цели во внешнем мире (свобода внешняя). Последняя свобода, по мнению этого ученого, предполагала в себе два смысла - отрицательный и положительный. Первый проявляется вне зависимости от чужого произвола, второй - в самоопределении как возможности положительных действий. Именно свобода внешняя и составляет содержание права. Как писал Е. Н. Трубецкой, "...где нет внешней свободы, там нет и самого права" <15>. Однако свобода не выражает полностью сущность права. Наряду с личным элементом свободы право заключает в себе и общественный элемент. Этот элемент Е. Н. Трубецкой определял как существование норм, ограничивающих свободу отдельного лица. Поэтому праву всегда одновременно присущи два элемента - личный и общественный, следовательно, право есть сочетание объективного порядка, регулирующего отношения людей в обществе, и субъективного порядка, заключающего в себе индивидуальные права, признаваемые и предоставляемые юридическими нормами. Получается, что "...право есть совокупность норм, с одной стороны, предоставляющих, а с другой стороны, ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях" <16>. Таким образом, подобное понимание автономности права предполагает то, что, с одной стороны, право не отождествлялось с нравственностью, а с другой - не связывалось непосредственно с государством. -------------------------------- <15> Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. С. 17. <16> Там же. С. 21.

Центральным вопросом своей концепции права Е. Н. Трубецкой считал вопрос о естественном праве, который формулировался следующим образом: "...существует ли естественное право или нет другого права, кроме права положительного; и если естественное право существует, то каковы его требования, каково его отношение к эволюции права?" <17>. -------------------------------- <17> Там же. С. 65.

Ставя вопрос обязательности позитивного права, Е. Н. Трубецкой отмечал, что действительность всякого позитивного права обусловливается внутренними велениями человеческого сознания, которые он разделял на условные, имеющие ценность не сами по себе, а как средства для достижения каких-либо других целей, и безусловные, обязательные и ценные сами по себе. К первым относятся правовые веления, связанные с правопорядком, государственной властью, собственностью, используемые как средства для ограждения жизни и безопасности человека. Ко вторым относятся правовые веления, обусловленные существованием самой личности. "Человеческая личность, - писал Е. Н. Трубецкой, - для нас и есть та безусловная ценность, которая сообщает обязательное значение и силу всем внутренним правовым велениям нашего сознания. Все те права, которые мы признаем, в конце концов, покоятся на первоначальном, безусловном праве человеческой личности... Как только мы отвергаем это право, как только личность перестает быть для нас ценной, весь правовой порядок тем самым падает в прах" <18>. Таким образом, последним основанием обязательности позитивного права выступает естественное право, составляющее идеальную основу и идеальный критерий всего правового порядка. Тем самым делается возможным прогресс в праве, поскольку в лице естественного права у позитивного права появляется основа и критерий. При этом естественное право выступает в двоякой роли: во-первых, как нравственная основа конкретного существующего правопорядка, предоставляющая ему санкции, если этот правопорядок является благом для данного общества, и, во-вторых, как необходимое начало развития права. -------------------------------- <18> Там же. С. 66.

Ценность старой школы естественного права Е. Н. Трубецкой усматривал в том, что ею обосновывалось положение о естественном праве как идеальной основе всякого законодательства и критерия, который должен определять собою все развитие права. В то же время основная ошибка, по его мнению, заключалась в том, что естественное право представлялось данной школой как совокупность неизменных норм, вытекающих с логической неизбежностью из вечных требований разума. В соответствии со взглядами Е. Н. Трубецкого та внешняя свобода, которая предоставляется индивиду правом, не есть безусловное благо, поскольку эта свобода должна быть подчинена общему благу, мера которого может быть различной для разных ступеней исторического развития того или иного народа и национальных особенностей его культуры. Задача права, писал философ, заключается в том, "...чтобы установить некоторую гармонию между внешней свободой индивида и благом общества как целого. Очевидно, что эта гармония не может выражаться в формуле неподвижного или однообразного законодательства: тот максимум внешней свободы человека, который требуется благом общества как целого, не есть величина постоянная, а величина подвижная, беспрерывно меняющаяся в зависимости от бесконечно разнообразных условий действительности" <19>. -------------------------------- <19> Там же. С. 69.

Решение спора о естественном праве Е. Н. Трубецкой видел в признании односторонности взглядов по этому вопросу старой школы естественного права и правового позитивизма (в его терминологии - "новейшего историзма"). Каждое из этих направлений содержало в себе рациональное зерно, которое, будучи абсолютизированным, вело к ошибке. Представители старой школы естественного права были правы в том, что, кроме права позитивного, существует и естественное право. Представители правового позитивизма в лице социологического направления совершенно справедливо утверждали, что не существует вечного, неизменного кодекса естественного права, так как конкретные требования естественного права подлежат изменению сообразно с условиями времени и места. Спор о естественном праве выдвинул на первый план вопрос о происхождении права. Школа естественного права исходила из представления о всемогуществе человеческого разума и возможности создания на началах принципов естественного права, взятых априорно, нового правопорядка, а историческая школа права объявила опыт единственным источником в образовании и развитии права, что привело к утрате веры в свободное творчество личности, в ее способность изменить существующий правопорядок. Позиция Е. Н. Трубецкого в разрешении вопроса о происхождении права состояла в преодолении крайностей двух позиций. Критикуя теоретиков исторической школы права за односторонний и узкий историзм, он обращал внимание на их противоречивое отношение к свободе человека и вопросу о естественном праве. Утверждая, что право есть проявление народного самосознания, и отрицая участие свободного творчества личности в образовании права, представители исторической школы (Ф. К. фон Савиньи, Г. Ф. Пухта) в то же время допускали возможность влияния извне на развитие права, а также вмешательство законодателя в процесс правообразования. Это было не случайно, поскольку историческая действительность неоднократно демонстрировала значение свободной деятельности человека для становления правопорядка. Аналогичный порядок вещей был с вопросом о естественном праве. Ссылаясь на работу П. И. Новгородцева "Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба", Е. Н. Трубецкой подчеркивал, что, с одной стороны, учение исторической школы о непроизвольном развитии права должно было привести к отрицанию идеи естественного права. Но в действительности представители исторической школы, предъявляя к законодателю требования сообразовываться с принципами разумного права, тем самым становились на почву естественного права. Е. Н. Трубецкой подвергал критике учение И. Иеринга за его противоречивое отношение к естественному праву. И. Иеринг, с одной стороны, утверждал, что необходимость постоянного правового прогресса требует необходимости признания идеи права, которая должна служить критерием для исторически действующего права. С другой стороны, он объявлял эту идею всецело продуктом исторического развития, результатом коллективного опыта. "Однако в опыте, - возражал Е. Н. Трубецкой, - мы видим только право, каково оно есть, опыт не дает нам никаких указаний о том, каково оно должно быть" <20>. Его конечный вывод состоял в том, что в образовании и развитии права участвуют два фактора: идея разума, лежащая в основе правосознания, и исторический коллективный опыт человечества. Причем первый фактор понимался в качестве цели права, а второй - в качестве средства для осуществления этой цели. Таким образом, Е. Н. Трубецкой пришел к мысли о том, что понимание природы права требует необходимость синтеза двух противоположных фундаментальных философско-правовых парадигм: естественно-правовой и позитивистской. В прогрессивном развитии права участвует и правовой идеал, нацеливающий на то, что должно быть в существующем правопорядке, и исторический опыт, указывающий, каковы должны быть конкретные задачи права в каждом единичном случае и какими средствами оно может достигнуть своих целей. -------------------------------- <20> Там же. С. 89.

Б. А. Кистяковский причислял себя к сторонникам научно-философского идеализма. Свою задачу он видел в том, чтобы преодолеть односторонности, характерные для различных концепций права (государственной, социологической, психологической, нормативистской), и создать новую синтетическую теорию, которая преодолела бы эти односторонности <21>. То общее, что объединяет различные взгляды на сущность права, Б. А. Кистяковский усматривал в воззрении на право как совокупность норм. Реальное право, по его мнению, не исчерпывается совокупностью норм, а представляет собой жизненное явление. Поэтому наряду с объективным правом (совокупностью норм) существует субъективное право (совокупность отношений). В этих отношениях и заключается, считал Б. А. Кистяковский, иррациональный момент в праве. Отсюда возникает необходимость нового понимания права, преодолевающего односторонние трактовки понятия права в имеющихся теориях и включающего в себя сферу как правовых норм, так и правовых отношений и правосознания. Поэтому Б. А. Кистяковский выступает как сторонник широкого понимания права, которое должно основываться не на отдельных науках (юриспруденции, социологии, психологии), а на синтетической философии культуры, так как право является разновидностью культурных благ <22>. -------------------------------- <21> Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. С. 194. <22> Радбрух Г. Введение в науку права / Вступ. ст. Б. А. Кистяковского. М., 1916. С. XIV.

Основной недостаток всех предшествующих теорий права Л. И. Петражицкий видел в отсутствии единого критерия для понимания права как специфического феномена, что делало невозможным выработку всеобъемлющего определения права. "Идеалом науки, - отмечал мыслитель, - является развитие ее в виде совокупности понятий и положений, вытекающих (дедуктивно следующих) из центрального принципа и притом не в виде простой совокупности, беспорядочной массы, а в виде стройной диалектической системы положений и понятий, определяемой, в свою очередь, отношением их к основному понятию и принципу (отношением подчинения разных степеней, соподчинения и т. д.). Открытие основного свойства изучаемой категории явлений создает свет и животворящую силу, необходимые для такого идеального построения науки или, по крайней мере, для приближения к такому идеалу" <23>. -------------------------------- <23> Петражицкий Л. И. Очерки философии права. СПб., 1900. С. 3.

Л. И. Петражицкий считал, что существуют некоторые элементарные и первоначальные эмоциональные акты, являющиеся основой всего того, что принято называть правом. В контексте такого подхода право выступало исключительно индивидуальным психическим явлением, а правовые начала человеческого поведения связывались с необходимостью, долгом. "Чувство и сознание нашей обязанности по отношению к другим, - писал Л. И. Петражицкий, - мы выражаем словом "право", а именно тому, за кем наша обязанность представляется закрепленной, кому принадлежит наш долг, мы приписываем право или притязание в юридическом смысле. Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам, как наше добро, долг другого лица" <24>. Право им воспринималось как психологический фактор общественной жизни, действие которого состояло, во-первых, в возбуждении или подавлении определенных мотивов к действиям или воздержанию от них (мотивационное действие права), а во-вторых, в укреплении и развитии одних черт народной психики и искоренении или ослаблении других (народно-педагогическое действие права). -------------------------------- <24> Там же. С. 15.

Русские неолиберальные философы права высоко ценили Л. И. Петражицкого как критика юридического позитивизма и противника теоретического огосударствления права, выступающего против учений, сводящих право к установлениям государства. Как писал П. И. Новгородцев, Петражицкий освободил "...философскую разработку права от гипноза со стороны положительного закона и практического оборота, суживающего и искажающего теоретический горизонт зрения..." <25>. В заслугу основателю психологической концепции права ставилось и то, что он первый обратил надлежащее внимание на то, что право есть также и явление человеческой психики. Поскольку восприятие правовых норм их адресатом идет через сферы не только рассудочной, но и эмоциональной, постольку знание этого механизма имеет важное значение как для правотворчества, так и для правоприменения. Обосновывая положения о правообразовании в контексте определенной культуры, учитывающей влияние национальной ментальности, Л. И. Петражицкий внес ценный вклад в изучение категории "правосознание". В высшей степени плодотворной для изучения мотивов правового поведения Б. А. Кистяковский считал идею Л. И. Петражицкого об императивно-атрибутивном характере права как психического явления <26>. Только эта идея, отмечал он, дает возможность более полно выяснить мотивационные действия правовых норм. -------------------------------- <25> Там же. С. 7. <26> Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 170 - 171.

Неолиберальные мыслители рассматривали онтологические, гносеологические и методологические аспекты обоснования природы права. Онтологический аспект обсуждался в плане постановки вопроса о том, к какому виду реальности можно отнести право. Л. И. Петражицкий исходил из позиции метафизического дуализма, согласно которой существует только два вида реальности - физическая и психическая. Поскольку невозможность отнесения права к физической реальности достаточно очевидна, то, по его мнению, следует отнести право к миру психической реальности. Б. А. Кистяковский, опираясь на неокантианскую философию баденской школы, исходил из позиций метафизического плюрализма, согласно которой "физическая" и "психическая" суть - только две возможные формы реальности. Помимо них, существуют такие виды реальности, как реальность общественных явлений, реальность явлений коллективной психики и особая реальность культурных явлений. По мнению этого ученого, право принадлежит к миру культуры, который слагается из целой системы ценностей и объективированных произведений человеческого духа. Поэтому реальность объективного права есть реальность культурного блага, которое тесно связано с "реальностью ценного". "Ценное только в отдельных культурных благах соприкасается с эмпирической реальностью, само же оно может обладать только трансцендентальной или даже трансцендентной реальностью" <27>. -------------------------------- <27> Кистяковский Б. А. Кризис юриспруденции и дилетантизм в философии // Юридический вестник. 1914. Кн. 5. С. 100.

Гносеологический аспект обоснования природы права получил освещение прежде всего в работах Б. А. Кистяковского, который рассматривал вопрос о реальности природы права в контексте гносеологического плюрализма <28>. Основные задачи познания права как социального явления, по мнению этого ученого, заключаются, во-первых, в сведении основных признаков права в определения его научного понятия, что требует применения категории общности; во-вторых, в установлении причинных соотношений, объясняющих возникновение и функционирование права, что предполагает применение категории необходимости; в-третьих, в исследовании роли норм в правовом процессе, что требует применения категории долженствования. И если первые две задачи должны решаться независимо от социальной философии, то третья нуждается и в социально-философском рассмотрении <29>. -------------------------------- <28> Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 13. <29> Там же. С. 22 - 24.

Право, в представлении Б. А. Кистяковского, есть многосторонний феномен, поскольку относится не только к сфере причинно обусловленных явлений, но и представляет собой духовный продукт, связанный с деятельностью человека, подчиненной нормам логики и этики. Поэтому только исследование причинных и телеологических отношений дает понимание существа права. В ряду причинно обусловленных явлений право, по утверждению Б. А. Кистяковского, относится к двум областям: социальной и психической. В первом случае изучаются отношения между отдельными лицами и социальными группами, столкновение их интересов, борьба между ними; во втором - те психические элементы, которые связаны с правовыми переживаниями. Таким путем "...будет всесторонне исследовано право как явление естественного порядка, познаваемое при помощи тех же методов, которые выработаны современным естествознанием" <30>. -------------------------------- <30> Там же. С. 394.

Исследование права как явления телеологического порядка представляет собой гораздо более сложную проблему. Наибольшее значение для права, по его мнению, имеют этические цели. В отличие от представителей классической философии права, утверждавших, что в праве осуществляется только одна-единственная цель - свобода, Б. А. Кистяковский делал акцент на том, что "...право движется и обусловливается двумя различными целями: оно является одновременно носителем и свободы, и справедливости" <31>. -------------------------------- <31> Там же. С. 397.

П. И. Новгородцев выступил с обоснованием нового подхода к праву, выражающим, по сути, нормативно-ценностную методологию. Такой подход являлся попыткой дальнейшего развития методологических установок неокантианства в русле русской философско-правовой традиции с ее акцентом на обусловленность права нравственностью. Реализации данного методологического подхода, по мнению философа, препятствовало господство исторического и социологического методов исследования. Анализируя эти методы, П. И. Новгородцев обращал внимание на отсутствие в их составе положения о рассмотрении действительности с позиции этически должного, а также на стремление оценить факты существующего с этической точки зрения. Поэтому решение вопроса о существе права следует начинать с "...выяснения первоначальной основы всякого правового порядка, с исследования необходимых метафизических предположений всякого правосознания" <32>. А это приводит к проблеме "права разума", или так называемого естественного права. -------------------------------- <32> Трубецкой Е. Н. Философия права профессора Л. И. Петражицкого. С. 33.

Таким образом, относительно обоснования идеи права в русской неолиберальной философско-правовой мысли можно выделить этический нормативизм, делающий акцент на понимании нравственной природы идеи права, нормативно-социологический подход, соединяющий этическое рассмотрение права с изучением его социальной природы, а также интерпретацию права в контексте психологической теории. Русские неолиберальные мыслители утверждали, что идея права содержала два элемента: объективный (значение права для общества) и субъективный (обоснование самоценности личности), что предполагало синтез личной свободы и общественного порядка. В общем согласии с позитивизмом в вопросе о происхождении и развитии права сторонники концепции возрожденного естественного права в основном придерживались точки зрения, согласно которой естественное право понималось не как источник положительного права, из которого оно происходило, а как нравственная оценка права. Неолиберальные мыслители приходили к выводу, что понимание природы права требует необходимость синтеза двух противоположных фундаментальных философско-правовых парадигм: естественно-правовой и позитивистской.

Название документа