Специфика и связь мифологического и правового сознания

СПЕЦИФИКА И СВЯЗЬ МИФОЛОГИЧЕСКОГО И ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ

В. П. НАУМЕНКО

Науменко В. П., соискатель кафедры теории государства и права Московского университета МВД России.

В настоящее время связь правосознания с мифологическим сознанием для многих юристов не очевидна. Вернее, она находится вне поля их внимания. Между тем понимание этой связи дает весьма важное для практики знание. Для выявления и исследования мифологических элементов современного правосознания прежде всего необходимо исходить из того, что более важным и продуктивным является дифференциация форм сознания не по отражаемым в нем сферам общественной жизни, составляющим их содержание, а по определенным элементно-структурным свойствам выделяемых видов мышления. Этот подход в современной юридической науке демонстрирует ряд исследователей при характеристике правосознания и сравнении его с иными формами общественного и индивидуального сознания <1>. -------------------------------- <1> См.: Малахов В. П. Философия права. М., 2007. С. 82 - 89; Он же. Концепция философии права: научное издание. М., 2007. С. 562 - 580; Клименко А. И. Правовое и политическое сознание: различия и взаимосвязь // Закон и право. 2004. N 8; Он же. Сущность и механизмы современной правовой идеологии государства. М., 2007; Зыкова С. В. Формы и элементы религиозности в российском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006 и др.

Многие существующие на настоящий момент юридические исследования подтверждают связь правового и мифологического сознания <2>. Однако просто констатировать эту связь, по нашему мнению, недостаточно. Если в архаичном обществе мифологическое и правовое сознание не существуют в отдельности, а могут лишь угадываться в первоначальном синкретичном сознании (насколько это вообще возможно для современного исследователя), то сегодня мы уже вполне определенно выделяем разные формы сознания и разные типы мышления. Более того, мы можем утверждать и о том, что более древние формы общественного сознания в "снятом" виде сохранены в современных формах. Это утверждение в полной мере относится к мифологическому сознанию. -------------------------------- <2> См., например: Лафитский В. И. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. М., 2003. С. 7 - 16; Исаев И. А. Топос и номос: пространства правопорядков. М., 2007.

Сначала попытаемся выявить черты, характерные для правосознания и мифологического сознания в их особенности, противоположности, без учета факта привнесенности мифологических элементов в правосознание, а затем выявим наличие мифологического элемента в правосознании, определим характер связи данных форм общественного сознания. Прежде всего необходимо указать на то, что правовое мышление логично. К правовому мышлению предъявляются повышенные требования именно с точки зрения стройности его содержания. При этом в логическом плане правовое мышление имеет свои особенности, а именно оно наиболее явно демонстрирует свою аналитическую направленность. В этом вопросе можно согласиться с В. П. Малаховым, который обосновывает аналитичность юридического мышления <3>. -------------------------------- <3> Малахов В. П. Логика для юристов. М.-Екатеринбург, 2002. С. 266 - 267.

Также правовому мышлению свойственна дедуктивность, определяющая особую правовую нормативность, существенно отличающуюся от нормативности мифологического мышления, о чем мы скажем позже. Мифологическое мышление в отличие от правового мышления "пралогично" <4>, но это вовсе не значит, что им игнорируются причинно-следственные связи и закономерности вообще, а значит лишь то, что оно не задействует аппарат формальной логики в их выявлении и констатации. Полагаем, следует согласиться с позицией Л. Леви-Брюля, который в отношении первобытного мифического мышления писал: "Вовсе не следует, однако, что подобная мыслительная структура встречается только у первобытных людей. Можно с полным правом утверждать обратное, и что касается меня, то я всегда имел это в виду. Не существует двух форм мышления у человечества, одной пралогической, другой логической, отделенных одна от другой глухой стеной, а есть различные мыслительные структуры, которые существуют в одном и том же обществе и часто - быть может, всегда - в одном и том же сознании" <5>. В этой мысли мы находим подтверждение необходимости определения особенностей правового и мифологического сознания с целью выявления мифологического элемента в современном правосознании. В первую очередь это поможет многое понять относительно базовых элементов современных правовых идеологий. -------------------------------- <4> См. подробнее о мифологическом мышлении: Гурвич Г. Д. Магия и право // Философия и социология права: Избранные сочинения. СПб., 2004. С. 473 - 556; Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 2006; Режабек Е. Я. Мифомышление (когнитивный анализ). М., 2003. <5> Леви-Брюль Л. Психология мышления / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер и В. В. Петухова. М., 1980. С. 130 - 131.

Мифологическое сознание, в отличие от правового, иррационально и оперирует не понятиями (логическими смысловыми единицами), а идеями и символами, оно не понятийно, а, скорее, образно-символично <6>. Как характеристика мифологического сознания, иррациональность указывает на вторичную роль самого мышления в мифологическом сознании, тогда как в правосознании мышление занимает очень важное место, поэтому мы говорим как о рациональности (разумности, логичности) правового мышления, так и о рациональности правового сознания в целом. -------------------------------- <6> См.: Бенуас Л. Знаки, символы и мифы. М., 2006. С. 106 - 107.

Мифологическому сознанию, так же как и правосознанию, свойственна нормативность. На нормативность как на важнейшую черту юридического мышления обращают внимание многие российские правоведы <7>. Но нормативность правового и мифологического плана очень своеобразна. -------------------------------- <7> См.: Лейст О. Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 195; Овчинников А. И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов-на-Дону, 2002. С. 79 - 81.

Мифологическое сознание не содержит абстрактного, отвлеченного свода норм, как правосознание, и уж тем более нельзя говорить о рационально выстроенной системе этих норм. Оно оперирует конкретными символами, образами и ситуациями, которые предстают как "архетипические" <8>, не только и не столько в том смысле, что они связаны с архетипами, а в том, что они претендуют на их выражение, на их трансляцию в сознание людей. Конкретная мифологизированная ситуация воспринимается как образец правильного поведения и верного знания. По такому принципу, доказавшему свою действенность в истории всех народов, действует и государство, вводя элементы мифа в правовую сферу, придавая отдельной ситуации, имевшей место или выдуманной, несомненное значение. -------------------------------- <8> См. о связи мифа и архетипа: Полосин В. С. Миф. Религия. Государство: Исследование политической мифологии. М., 1999. С. 45 - 49; Кольев А. Н. Политическая мифология: реализация социального опыта. М., 2003. С. 56 - 64.

Далее. Правовому сознанию, как это ни покажется парадоксальным, свойственна внутренняя противоречивость, поскольку оно, несмотря на развитую и принципиально важную логичность, не чисто формальное, но содержательное. Эта противоречивость особенно заметна, если мы сравним те идиллические картины, которые часто изображаются в юридической литературе (их вполне можно рассматривать как своеобразные продукты правового мифотворчества), с непосредственным отражением в правосознании социальной действительности. Так, если бы действительно существовала органичная связь прав и обязанностей, которая относится к числу аксиом, по крайней мере у цивилистов, чем тогда объяснить очевидную разность в восприятии прав и обязанностей, постоянно подпитывающую потенциал конфликтных ситуаций? Как мы смогли бы объяснить появление тезиса судьи О. Холмса о том, что право - всего лишь предсказание того, что решит суд по тому или иному делу, тезиса, определившего целое научное направление, так называемый американский правовой реализм? Можно сказать, что и само правосудие не внушает мысль о стройном порядке, а, напротив, несет в себе идею конфронтации и конфликта <9>. В правосознании функционирует механизм преодоления конфликтов, и этот механизм приводится в движение способностью к рефлексии, что совершенно чуждо мифологическому сознанию. -------------------------------- <9> См.: Гарапон А. Хранитель обещаний: суд и демократия. М., 2004. С. 55.

Можно также изучить целый ряд современных трудов правоведов, знакомство с которыми легко может развеять миф о стройности и непротиворечивости правовой системы, заострив внимание на целом ряде актуальных проблем как юридической науки, так и практики <10>. -------------------------------- <10> См., например: Бахрах Д. Н. Очерки теории российского права. М., 2008; Мальцев Г. В. Социальные основания права. М., 2007.

Непротиворечивость, которую привычно ассоциируют с правовым мышлением, напротив, характеризует сознание мифологическое. Онтологический аспект в мифе более существен, чем любой конфликт, рассматриваемый в нем. Миф прежде всего объясняет, он способен объяснить абсолютно все, притом даже игнорируя любые противоречия, в том числе и противоречия с действительностью. Все оппозиции в мифе не носят ценностного характера, они выполняют не ценностную и целеполагающую, а демонстрационно-объясняющую функцию. Дуализм, столь характерный для структуры мифа, выступает не как внутреннее противоречие, а лишь как прием, подобно нулю и единице в двоичном коде. Далее. Свойство экстенсивности, присущее мифологическому сознанию, связано с тем, что оно постоянно создает новые образы и схемы для объяснения окружающей действительности; оно является основой для беспредельного разрастания мифа, рано или поздно ведущего к изменению значений его идеограмм и сюжетной символики. Во многом в силу этого можно объяснить "живучесть" мифа, его способность избегать любых противоречий с реальностью. Мифологическое сознание вполне способно объяснить все сущее, руководствуясь лишь каким-нибудь единственным принципом, вне зависимости от вновь возникающих обстоятельств и условий. Именно поэтому такое качество, как рефлексивность, ему не присуще. Исходя из сказанного, можно утверждать, что мифологическое сознание, в содержательном плане являясь вполне конкретным, "образно-фабульным" образованием, по сути, выражает реальность универсальным способом, оно универсально. Проиллюстрируем данное утверждение. Существуют такие юридические понятия, как "человек, совершивший преступление", "преступник", "человек, совершивший рецидив". В советском уголовном праве употреблялось понятие "рецидивист". Нетрудно установить, какое из указанных понятий более соответствует рационализму и требованиям к точности правового мышления и какое выступает в качестве универсальной мифологизированной характеристики личности, ставя на нее своего рода "печать Каина". Если мифологическое сознание имеет тенденцию к бесконечному расширению области, в которой оно значимо - оно экстенсивно, - то правовое сознание, нацеленное на выработку конкретных суждений, на формирование определенного мнения относительно отдельных ситуаций, постоянно соотносит правовую реальность с системой правовых норм и ценностей, т. е. оно, скорее, интенсивно. Это возможно в силу того, что в правосознании функционирует механизм рефлексии, а также того, что правовое сознание фрагментарно, оно имеет своим объектом конкретную ситуацию и норму, совершенно определенную частицу реальности. Говоря о правосознании как о сфере идей, концепций, теорий, переживаний, связанных с правовыми явлениями, мы, конечно, не можем предположить в нем наличие каких-то "пустот", с существованием которых юридическая наука связывает проблему так называемых пробелов в праве. Рассматривая же правовое сознание как особую форму общественного сознания, как особый способ восприятия окружающей действительности в целом, мы вполне способны говорить о том, что в нем такие "пустоты" вполне возможны и даже неизбежны. Мифологическое сознание дуалистично. В. А. Бачинин справедливо отмечает: "Мифологическое сознание налагало на картину мироздания модель двоичных признаков" <11>. Сюжет любого мифа развивается в двоичной системе координат. Однако на выходе соотношение этой оппозиции выражается в виде нормы, или принципа, или ценности, претендующих на непротиворечивый абсолют. -------------------------------- <11> Бачинин В. А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2005. С. 489.

Далее. Правовое сознание не существует в рафинированном, чистом виде, и элементы других форм общественного сознания оказывают на него значительное влияние. В. П. Малахов отмечает, что правосознание следует рассматривать, выделяя в нем рациональный и иррациональный моменты. При этом понятие иррационального при данном противопоставлении не перекрывается чувственным моментом, а указывает на иной (по отношению к рациональному) тип отвлеченного мышления <12>. Мифологическое сознание привносит в правовое сознание значительный иррациональный компонент, создает условия для того, чтобы там, где нормативная структура правосознания обнаруживает пробел, на помощь к ней приходил "дух закона". -------------------------------- <12> Малахов В. П. Философия права. С. 84.

В. А. Бачинин указывает: "Мифология, подобно глубинным подземным водам, питающим наземные источники, насыщает мотивационные механизмы общественного и индивидуального правосознания энергией уверенности в истинности и оправданности законопослушного поведения" <13>. Мифологическое сознание является сознанием цельным. Действительно, если норма правосознания конкретна и выступает не как сюжет, а как норма, все же она слишком схематична и абстрактна, чтобы просто поверить в ее истинность, а ее реализация в конкретной ситуации также отдаляет нас от ее смысла. Такое недоверие часто выражается в том, что нельзя применять некую формальную меру к реальным людям, что нормы права слишком схематичны, чтобы полностью регулировать "живые человеческие отношения". -------------------------------- <13> Бачинин В. А. Указ. соч. С. 493.

В сфере мифологического сознания ситуация и норма есть одно непротиворечивое целое. В этом смысле вполне закономерно, что нормативные начала, содержащиеся в мифах, всегда несли в себе способность освобождать человека от сомнений <14>. Действительно, почему рациональное в правосознании не вытесняет мифологическое, почему правосознание не может порвать с мифом? Потому что "право, оплодотворенное мифом, становится могучим фактором развития цивилизованных отношений" <15>. Мифологический элемент в правосознании апеллирует в значительной степени к бессознательному, а как справедливо отмечает Г. В. Мальцев, "проблема бессознательного в правовом поведении есть проблема будущего" <16>. -------------------------------- <14> Бачинин В. А. Указ. соч. С. 489. <15> Бачинин В. А. Указ. соч. С. 489. <16> Мальцев Г. В. Социальные основания права. М., 2007. С. 151.

Без мифологического элемента в правосознании, без элемента иррационального невозможно схватывание всякой правовой ситуации в ее цельности <17>. Поэтому, хоть и не вызывает сомнения, что такое влияние мифологического сознания на правовое может иметь как положительные, так и отрицательные стороны для современного общества, оно неустранимо и должно изучаться в рамках современной юридической науки. -------------------------------- <17> См.: Малахов В. П. Философия права. С. 84.

Название документа