Влияние правового нигилизма на формирование политического экстремизма в России

ВЛИЯНИЕ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЭКСТРЕМИЗМА В РОССИИ

Ю. С. КАЛИНИН, В. П. ХРЫКОВ

В опубликованном в прошлом номере докладе Председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина "Верховенство права и правосознание" на Московском международном симпозиуме, посвященном проблеме верховенства права <*>, было уделено внимание причинам правового нигилизма, выражающемся в неприятии людьми правовых ценностей. В продолжение темы в этом выпуске рубрики кандидат исторических наук, доцент Ю. С. Калинин и помощник депутата Законодательного Собрания Нижегородской области В. П. Хрыков анализируют взаимосвязь правового нигилизма и экстремизма. -------------------------------- <*> См.: Зорькин В. Д. Верховенство права и правосознание // Адвокат. 2007. N 11. С. 3 - 13.

Работа правовой системы определяется вне ее самой. Любой закон обладает принципиальной неполнотой, его применение зависит от практического толкования, прецедентов и традиции. Применение закона определяется не только законодательной стороной, но и наличием традиции практического применения; его исполнение также определяется внешними сторонами, имеющими сформированный статус в существующей государственной системе. Определение практики применения зависит скорее не от законодательства, а от исторически сложившегося функционирования условий правовых механизмов в стране и степени понимания гражданами возможностей реализации своих прав. Сложившиеся правовые механизмы взаимодействия государства и общества, политических авторов в государстве, высокий образовательный уровень субъектов правоотношений минимизируют феномен правового нигилизма, а отсутствие традиций, легитимность эмоциональной нравственной оценки правовых ситуаций (естественно, относительно личного восприятия), радикальность политического мышления повышают и развивают его. Сегодняшнее российское общество характеризуют как переходное, а всякий переход чреват экстремальными проявлениями. Феномен правового нигилизма рассматривается как фактор, способствующий развитию политического экстремизма. Представляется правомерным одновременно оценить и суждение о том, что якобы именно Россия в силу целого ряда причин является родиной политического экстремизма. С отказом от прежних идеологических установок мысль о том, что россияне - "генетические" экстремисты, начинает распространяться и в отечественной литературе. Эту концепцию, в частности, обосновывал В. Виктюк: "...Всем ходом российской истории были сформированы и закреплены в массовом сознании известные традиции политической практики и социальной жизни, которые в современных обстоятельствах содействуют пробуждению духа нетерпимости и зла. Это, с одной стороны, установившийся порядок неукоснительного подчинения личности, ее интересов воле государства, что уже в далеком прошлом выдавалось за непременное, исторически оправданное условие выживания народа, сохранения независимости, и что позднее поддерживалось сложившейся властной структурой, великодержавными амбициями и воплотилось в привычку оплачивать подлинные или мнимые достижения государства большой кровью. А с другой стороны, извечное противостояние произволу и гнету в соответствии с теми же принципами и навыками: бессмысленные и беспощадные бунты, заговоры и кровавые перевороты, гражданские войны и террористическая борьба" <1>. -------------------------------- <1> Виктюк В. В. Терроризм постперестроечной эпохи // СОЦИС: Социологические исследования. 1993. N 7.

Во взаимоотношениях между обществом и государством исследователи отмечают ряд особенностей, присущих обществам Восточной Европы, в том числе России: своеобразная духовность, связанная с широким распространением романтического взгляда на реальность и отрицательным отношением к прагматизму, с преобладанием эмоций над рассудком, с приданием особой значимости нематериальным ценностям. Такой тип духовности имеет важное значение и для экономической деятельности. Поэтому, в частности, восточные европейцы сталкиваются с огромными трудностями в применении прагматического подхода, что затрудняет создание производственных и административных систем, нацеленных на достижение точно определенных результатов: такая особенность отмечается практически у всех славянских народов. Вследствие преобладания такого типа эмоционально-мифологизированного мышления в восточноевропейских странах конкретные интересы индивидуума имеют гораздо меньшее значение, чем на Западе. Поэтому общества стран Восточной Европы (прежде всего России) согласны с тем, что во многих ситуациях индивидуум должен пожертвовать своими интересами, своим благосостоянием и даже своей жизнью во имя "более важных целей". Известны случаи, когда западные европейцы не в состоянии понять реакцию поляков, венгров или русских, когда им приходится действовать в ситуации, отличающейся от их систем ценностей. Для индивидуального сознания восточных европейцев характерны два полярных образа жизни - ощущения: человек - или ничтожный винтик, или центр мироздания, в нем отсутствует "промежуточная позиция". Трудно воспринимается оценка себя как "равного среди равных" либо как индивидуума, наделенного определенными правами, имеющего личные интересы, собственную автономную жизненную сферу. В социальной жизни обществ стран Центральной и Восточной Европы меньшее, чем в Западной, значение придается правовым институтам, что связано с традициями авторитарно-деспотических систем, с отделением этических ценностей от государства. Законы неукоснительно соблюдаются, если индивидуум, обладающий автономией, в то же время "прогосударственен", обладает рационально-прагматическим сознанием; межличностные договоренности и связи, моральные императивы и обычай регулируют социальную жизнь центрально - и восточноевропейских стран наряду с правом, кодифицируемым государством. "Дефицит права" и правосознания, правового нигилизма в России отмечает американский исследователь российской общественной мысли XIX - XX вв. А. Валицкий: в России право отвергалось "по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства". Анализ этой концепции, проделанный В. А. Тумановым, позволил ему сделать вывод: ни в одной стране мира не было такого большого количества идеологических течений, отмеченных печатью антиюридизма, безразличия к праву, сколько их было в России. И это несмотря на то, что именно в конце XIX - начале XX в. в России существовало сильное либеральное движение, которое вело активную деятельность в защиту права, конституционализма, правовой государственности, а юридические науки находились на уровне самых высоких мировых стандартов <2>. -------------------------------- <2> Туманов В. А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Государство и право. 1993. N 8.

Причины современного правового нигилизма в некоторых случаях усматриваются и в механизме разработки и принятия законов Федеральным Собранием РФ. Большинство российских граждан не считают принятые и действующие законы своими, поскольку заседающие в парламенте партии и движения представляют интересы не более 5 - 10% граждан. А законы, которые не считаются своими, работать не будут <3>. В данном случае проиллюстрирована не причина существования правового нигилизма как такового, а одна из форм его оправдания. -------------------------------- <3> Римский В. Какие законы нам не указ: почему россияне не верят в законы // Российская газета. 1995. 8 сент.

Анализ сложившихся в России взаимоотношений между обществом и государством позволяет отметить: Россия традиционно принадлежит к странам, больше ориентированным на государство, чем на общество, где глубоко укоренено убеждение о необходимости сильного государства, что нередко уравнивается со своеволием (бесконтрольностью) власти. Общество российское - по традиции - недостаточно автономно и независимо, а граждане оставлены "на милость" (и "немилость") государства, всемогущих политиков и бюрократии. Перечисленные выше особенности российского восприятия государства и права определили две крайности, свойственные сегодня отечественной политической мысли, сосуществующие по принципу: либо вера во всесилие закона - с одной стороны, либо правовой нигилизм - с другой (последний легко уживается с неумеренным упованием на закон). Политики (и не только российские), опираясь на силу закона, одержимы манией власти. Стремление к полноте власти порождает радикализм в критике существующего курса, желание коренного пересмотра позиций, отстаиваемых нынешним руководством, элитой. Таким образом, роль и участие правового нигилизма в распространении и укоренении политического экстремизма состоит в формировании его идеологии: если нравственность выше закона, то нравственным может быть признано все, что отвечает политической целесообразности в данный момент. Примеров из недавнего прошлого - более чем достаточно: от базирующейся на "революционном правосознании масс" революционной законности до применения танков для разрешения конфликта между законодательной и исполнительной ветвями власти. В этом же ряду - уже упоминавшиеся установки оппозиционных партий и движений на громкие массовые акции протеста и второстепенность парламентских форм политической борьбы, вплоть до полного отказа от нее как неэффективной, переоценка практики разрешения социальных конфликтов путем проведения акций протеста, которые носят экстремистский характер. Практика эта обусловлена, в свою очередь, неэффективностью использования законных методов отстаивания своих прав населением, отсутствием в стране гражданского общества.

Название документа