Исследование актуальной проблемы теории российского конституционного права (рецензия на монографию В. И. Крусса "Теория конституционного правопользования")

ИССЛЕДОВАНИЕ АКТУАЛЬНОЙ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА <*>

Е. В. КОЛЕСНИКОВ, И. Н. ПЛОТНИКОВА

Колесников Е. В., профессор кафедры конституционного и международного права Саратовской государственной академии права, доктор юридических наук.

Плотникова И. Н., доцент кафедры конституционного и международного права Саратовской государственной академии права, кандидат юридических наук.

Основу отечественной конституционной доктрины составляют признание и защита прав и свобод человека в соответствии с Конституцией РФ и общественными нормами и принципами международного права, установление приоритета личности над государством. Данная проблематика, находясь в центре научных интересов многих исследователей, не является совершенно новой. Рецензируемая монография посвящена актуальной и малоисследованной проблеме - развернутому концептуальному обоснованию модели и практики формирования правовой системы, в которой основной формой правореализации полагается пользование правами и свободами человека и гражданина (конституционное правопользование). С позиций современного конституционализма и философии права обстоятельно проанализированы природа конституционного правопользования и формы его нормативного и правоприменительного опосредования. Центральное место уделено интересам, целям и ценностям в конституционном правопользовании, ограничениям и принципам нормативного опосредования правопользования, конституционному противодействию злоупотреблениям правом. Издание включает введение, 15 глав, объединенных в два обширных раздела, заключение. Во введении обоснованно подчеркнуто, что решение задачи научного осмысления и обоснования функционирования устройства такой правовой системы, в которой основные права и свободы человека и гражданина были бы не просто закреплены, а в действительности, на практике, как непосредственно действующие, определяли бы смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивались правосудием, связано с разработкой теории практического пользования правами и свободами человека и гражданина в условиях реального конституционализма. Гуманитарная проблематика не может быть чем-то абстрактным, отвлеченным, а тем более иллюзорным, она непосредственно связана с социально-экономическими условиями и политической практикой и должна наполняться конкретным, реальным содержанием. Только в этом случае будут достигнуты высокие идеалы демократического правового государства и гарантированы права, свободы и законные интересы личности. В первом разделе исследуются понятие и структура конституционного правопользования. В связи с этим рассмотрены понятие и общая характеристика конституционного правопользования, субъекты и участники данного процесса, права человека, интересы, цели и ценности в конституционном правопользовании. Анализируя и комментируя фундаментальную установку (постулат) конституционного права (о правах и свободах человека как высшей ценности), автор справедливо отмечает, что формирующаяся система российского законодательства не демонстрирует отчетливой и последовательной связи с алгоритмом прав человека; основные права и свободы как самостоятельные и значимые правовые феномены недооцениваются в отечественном правоведении (с. 18). По утверждению автора, концепция конституционного правопользования выражает идеальную модель юридической практики в условиях правового конституционного государства и не является чем-то революционным; она предлагает только особым образом структурировать тот дискурс, которого должны придерживаться все научные высказывания (суждения), обусловленные современными конституционно-правовыми реалиями (с. 20). Ввиду необходимости определения понятия, которое бы выражало природу данного явления и его сущностные свойства, автор дает собственную оригинальную (но отнюдь не бесспорную) трактовку конституционного правопользования. Это практическое, соответствующим образом осознаваемое и представленное, предполагающее надлежащую объективную оценку восприятие и опосредование пользования каждым человеком основными правами и свободами для целей обретения и усвоения тех конституционных благ, которые он полагает для себя необходимыми (с. 21). Последовательное и позитивное разрешение данной проблематики предполагает конституционное правопонимание, которое, по мнению В. И. Крусса, основывается на смысловой целостности конституционного текста и единстве конституционного дискурса (с. 27). В связи с этим автор обращается к онтологии, гносеологии, аксиологии конституционного правопонимания (с. 22 - 42). Представляется верным тезис о том, что конституционная гносеология обеспечивает решение проблемы конституционной унификации законодательства, суть которой заключается в следующем. Все нормативные положения системы законодательства, независимо от вида и уровня источников, в которых получают закрепление, должны быть частями одной и той же - конституционной - речи, обосновывать возможность и обусловливать выстраивание одного и того же - конституционного - дискурса (с. 35). Поэтому выделены конституционная топология и дефинитивная трансгрессия как содержательные компоненты интерпретационной практики, конституционная топология и семиотика как составляющие данного правопонимания. При этом объектом конституционной топологии является текст национальной конституции. Конституционную трансгрессию предлагается рассматривать как метод выхода за пределы тех модулированных позитивистским правопониманием структур (отраслей и институтов), из которых умозрительно "составляется" национальная система права в странах, относимых к романо-германской правовой семье (с. 37 - 38). В этом процессе, как справедливо отмечено В. И. Круссом, особое значение приобретает фигура интерпретатора базового юридического текста - в России это Конституционный Суд РФ - применительно к общеправовой идее нормативной определенности объективно выраженного (с. 39). Нельзя не согласиться с положениями о том, что конституционное правопонимание не может быть противопоставлено отечественной (национальной) политико-правовой традиции, оно должно стать ее неотъемлемой частью, историческим моментом имманентного развития (с. 42). С анализируемых позиций в контексте национальной культурной традиции может и должна решаться проблема идентификации и противодействий такому социально деструктивному явлению, как злоупотребление правом (с. 45). Заслуживают внимания, но требуют дальнейшего научного анализа положения о "вторичных" конституционных правах юридических лиц, которые лишь более или менее "полноценны", но в сравнении с "подлинными" правами человека они - "не подлинны" (с. 47); о целесообразности отказа от поисков критериев разграничения прав и свобод человека (которые приобретают часто умозрительно-отвлеченный характер (с. 75), от акцентирования принадлежности основных полномочий к областям публичного или частного права (с. 78)). Интересен авторский подход к вопросам о доктринальных обоснованиях сущности и содержания основных прав и свобод (с. 101 - 116), в частности права на жизнь (с. 102 - 103), права на предвыборную агитацию (с. 112 - 115); о содержательной характеристике конституционного правопользования как основной формы реализации права (с. 116); о выполнении конституционной обязанности как перманентном состоянии-действии, основной формы реализации права, обратно симметричной конституционному правопользованию (с. 144); о разграничении таких понятий и явлений, как конституционный интерес, правомерный интерес и законный интерес (с. 170); о том, что ценность власти следует поставить в строго определенное отношение к объективированным смыслам таких конституционных категорий, как справедливость и нравственность (с. 193). Второй раздел книги посвящен теории опосредованного конституционного правопользования, исследованию вопросов ограничения, регулирования, гарантирования подобного правопользования, механизма нормативного опосредования прав и свобод человека и гражданина, злоупотребления правом. В. И. Крусс разграничивает понятия "отмена", "умаление" и "ограничение" прав, доказывая, что категория "умаление" вполне самостоятельна по своему значению и характеризует такое нормативное и правоприменительное воздействие, которое деформирует сущность основных прав или свобод человека и гражданина (с. 231 - 235); проводит различие между содержанием категорий "ограничение прав и свобод человека и гражданина" и "регулирование прав и свобод человека и гражданина". При этом регулирование определяется как объективно неизбежная и обусловленная общими требованиями конституционного правопорядка форма уточнения (нормативной конкретизации) условий и порядка пользования основным правом или свободой (с. 293). Убедительны выводы относительно разделения гарантий на конституирующие, т. е. определяющие на высшем уровне принадлежность каждому неотчуждаемых прав и свобод и содержательные параметры конкретного полномочия, общие конституционные - политические, социально-гражданские и идеологические (духовные), а также общие и специальные юридические (в узком значении) конституционные гарантии правопользования (с. 358). При раскрытии принципов подобного базового регулирования автором обоснованно сделан акцент на общеправовом принципе недопустимости рассогласованности в системном комплексе норм, направленных на регулирование однородной группы общественных отношений (с. 460). Представляет научный и практический интерес предложенная юридическая конструкция нормативного опосредования конституционного правопользования, имеющая определенную блоковую структуру (внутреннюю форму): 1) общая констатация предмета и цели правового регулирования; 2) принципиальная характеристика допустимых и конкретизированная - устанавливаемых ограничений правопользования; 3) сводная характеристика регулирующего опосредования пользования соответствующим правом или свободой; 4) конкретизация компетенции специальных контролирующих органов и процедур, особых оснований юридической ответственности за нарушение правомерных требований и условий правопользования (с. 493 - 500). Юридическая ответственность классифицируется в монографии по видам, типам, формам (с. 508), при этом подвергнуты критике факты наделения самостоятельным квалифицирующим значением дисциплинарной и имущественной ответственности (с. 523). Следует отметить характеристику тенденций в подходах к проблемам дискриминации, дифференцированного конституционного правопользования и сексуального самоопределения. Логически верны и обоснованы суждения о том, что оформление брака с представителем своего пола явилось бы актом государственного содействия злоупотреблениям правом. В России право на брак с представителем своего пола не конституировано, не предусмотрено законом, противоречит нравственным устоям общества и не может быть ни при каких обстоятельствах отнесено к естественным правам человека (с. 597 - 599). Рецензируемая книга завершается доктринальным анализом категории "злоупотребление правом", теоретическим определением средств, форм и способов противодействия злоупотреблению правом. Вместе с тем отдельные положения носят спорный характер и вызывают возражения. В целом перегруженность текста (особенно первого раздела) узкоформативными определениями из различных отраслей научного знания затрудняет оптимальное восприятие заложенного в монографии теоретико-познавательного потенциала. Например, концепция техники правотворчества и правоприменения... может быть выработана только в герменевтическом регионе правового дискурса (с. 32 - 33). Суть данного усложненного суждения может быть усвоена лишь немногочисленными специалистами, да и то с привлечением новых философских и юридических энциклопедий. Зачастую автором не совсем удачно применяются философские категории. К примеру, говоря об этимологии понятия, этимологии положений законодательства, он, по нашему мнению, имеет в виду их семантику (с. 116). Критические замечания по поводу понимания автором термина "основные полномочия личности" (с. 8, 78 и др.) высказывались нами ранее в рецензии на предыдущую монографию В. И. Крусса "Право на предпринимательскую деятельность - конституционное полномочие личности" (М.: Юристъ, 2003) <1>. К сожалению, он по-прежнему отождествляет хотя и близкие, но самостоятельные по содержанию понятия "права человека и гражданина" и "полномочия человека и гражданина". -------------------------------- <1> См.: Правоведение. 2004. N 3.

Заметим также, что В. И. Крусс абсолютизирует значимость и роль категории "конституционное правопользование" и совершенно необоснованно предлагает отказаться от категории "реализация права" или его осуществления в тех случаях, когда говорится о пользовании основными правами. При этом понятие "реализация права" трактуется весьма упрощенно (с. 117 - 119). Сомнительны и попытки ввести в научный оборот новые термины, которые, по нашему убеждению, не всегда необходимы и неадекватно отражают природу и суть явления. Например, словосочетания: "конституционная трансгрессия", "дефинитивная трансгрессия" (с. 37 - 38), "антропоморфные ограничения" и "антропогенные ограничения прав человека" (с. 267 - 268), употребляемые как синонимы, "феминистический троп" (с. 589). Вряд ли целесообразно относить принципы высшей ценности, признанности и гарантированности государством прав и свобод человека к номинальным конституционным установлениям (с. 430). На наш взгляд, профессору В. И. Круссу следует весьма осмотрительно и с большей убедительностью использовать недостаточно апробированные отечественным правоведением новые понятия и термины. Надо отметить и противоречивость некоторых авторских выводов. Так, первоначально ограничение определялось как специфическая модификация основного права, не связанная с "изъятием" отдельных полномочий как таковых (с. 292). В последующих рассуждениях доказывается, что ограничение есть "изъятие" отдельной составляющей полномочия, точнее - исключение определенной возможности правопользования (с. 347), что весьма спорно. Не полностью удались и попытки автора разграничить категории "запрет", "ограничение", "регулирование". Безусловно, надо согласиться с суждением о недопустимости отождествления конституционных ограничений и нормативно-правовых запретов (с. 239). Однако, рассматривая запрет на экономическую деятельность, направленную на монополизацию и недобросовестную конкуренцию, автор неожиданно определяет его как непосредственно конституционное ограничение (с. 258), что противоречит вышесказанному. Обозревая статусно-субъектные ограничения прав и свобод человека и выделяя среди них антропоморфные ограничения (от греч. anthropos - человек и morphe - форма, вид), автор совершенно бездоказательно относит к последним и ограничения, в силу которых граждане не могут быть включены в списки присяжных заседателей (с. 268) согласно Федеральному закону от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации". Вряд ли с этим можно согласиться, ибо автор "затушевывает" отчетливо выраженную социально-юридическую и политическую природу подобных ограничений. Вместе с тем, говоря об условиях выдачи лицензии на частную сыскную деятельность, в числе которых имеются требования о запрете выдачи лицензии гражданам, не достигшим возраста 21 года, гражданам, состоящим на учете в органах здравоохранения по поводу психического заболевания, алкоголизма или наркомании, В. И. Крусс причисляет их к специальным требованиям, регулирующим правопользование (с. 341). Таким образом, в работе недостаточно четко разграничены запреты, ограничения и специальные требования в правовом регулировании. Высказанные нами замечания носят во многом дискуссионный характер и ни в коей мере не умаляют достоинства и научной значимости монографии. Ее ценность несомненна и состоит во многом в оригинальном подходе к гуманитарным аспектам теории отечественного конституционного права. В. И. Крусс по-новому сформулировал и аргументировал свои позиции по широкому кругу вопросов, связанных с пользованием правами и свободами в постсоветской России. Характерные черты рецензируемого научного исследования - комплексный характер, обстоятельность проработки многих узловых центральных проблем конституционной теории, широкое использование законодательства, правоприменительной практики, литературных источников. Данная работа является заметным вкладом в развитие науки конституционного права, способствует осмыслению и анализу сложных и недостаточно разработанных теоретических и практических вопросов. Она будет полезна специалистам в сфере политики и права, научным работникам, предпринимателям, депутатам представительных органов власти, всем тем, кто интересуется конституционной проблематикой.

Название документа