Соотношение понятия "злоупотребление гражданским правом" с недействительными сделками

СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЯ "ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ" С НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ СДЕЛКАМИ

А. В. ВОЛКОВ

Волков А. В., кандидат юридических наук, адвокатское бюро "Ирбис".

В науке гражданского права на сегодня не выработано определение понятия "злоупотребление гражданским правом", которое в полной мере отражало бы сущность данной правовой категории. Ст. 10 ГК РФ не дает дефиницию исследуемой правовой категории ("злоупотребление правом"). Следовательно, необходимость ее выработки на теоретическом уровне бесспорна, поскольку к определению В. П. Грибанова 60-х годов - "использование управомоченным лицом недозволенных конкретных форм поведения в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения" - в современном гражданском праве, по сути, ничего не добавилось. Однако, на наш взгляд, определение В. П. Грибанова слишком расплывчато и вследствие этого трудно для усвоения и практического применения. Указывая на буквальное толкование термина "злоупотребление правом" как употребление права во зло, В. П. Грибанов подчеркивал, что "проблема злоупотребления правом связана не с субъективным правом вообще, не с его содержанием, а с процессом его реализации, с его осуществлением" <1>. -------------------------------- <1> Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1991 и др. С. 31.

Забегая вперед, отметим, что это высказывание В. П. Грибанова стало, на наш взгляд, тем гипнотическим направлением, которое, разорвав содержание и осуществление, цель и средства субъективного гражданского права, привело теорию злоупотребления правом к неразрешимым проблемам. Развивая свою мысль, В. П. Грибанов пишет, что злоупотребление правом имеет место только тогда, "когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права". Последние, по мнению В. П. Грибанова, определяются в гражданском законодательстве: субъектными границами (определяемыми рамками дееспособности); временными границами (определяемыми сроками осуществления права); требованием осуществлять субъективные права в соответствии с их назначением; регламентацией способов осуществления права; предоставленными лицу средствами принудительного осуществления или защиты принадлежащего ему субъективного права (необходимая оборона и т. п.). Нарушение указанных пределов осуществления субъективного гражданского права и есть, по мнению В. П. Грибанова, злоупотребление правом. Однако, как указывает автор, не всякое несоблюдение пределов осуществления субъективного права может быть признано злоупотреблением. Необходимо, прежде всего, чтобы право использовалось "во зло". Применительно к гражданскому праву последнее, по замечанию В. П. Грибанова, выражается в особом характере поведения управомоченного лица, осуществляющего свое право. Объективный момент такого поведения заключается в установлении соответствия поведения лица "тому, которое предписано законом и находит выражение в понятиях правомерного или противоправного поведения" <2>. Субъективный момент поведения состоит в осознании управомоченным лицом своего поведения, находящим выражение в принципе вины. -------------------------------- <2> Там же. С. 34 - 52.

Пределы осуществления гражданских прав, таким образом, В. П. Грибанов связывает в основном с субъектно-объектными границами самого гражданского права в его крайнем догматическом смысле. Стоит заметить сразу, что современная ст. 10 ГК РФ, несмотря на свое название - "Пределы осуществления гражданских прав", - не поддерживает эту точку зрения, сконцентрировавшись на субъективных пределах для самого управомоченного лица. (Признавать пределами осуществления прав причинение вреда другим лицам означает отождествление злоупотребления правом с деликтом.) Обобщив свои вышеприведенные доводы, В. П. Грибанов дал следующее известное определение понятию "злоупотребление правом": "Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения" <3>. На оторванность от практики данного В. П. Грибановым определения злоупотребления правом нередко указывается в современной цивилистической литературе. -------------------------------- <3> Там же. С. 62.

Некоторые авторы подчеркивают, что при отсутствии прямых указаний в законе на практике очень трудно определить, что является пределами самого права, а что - его осуществления. В качестве примера приводится жестокое, негуманное обращение с животными <4>. -------------------------------- <4> См.: Гражданское право России: Учебник. Ч. 1 / Под ред. З. И. Цыбуленко. М., 1998. С. 247.

Определения злоупотреблению гражданским правом, предлагаемые современными цивилистами, также ненамного проясняют суть анализируемого понятия. Например, злоупотребление гражданским правом В. И. Емельяновым определяется как "нарушение управомоченным лицом установленной законом или договором обязанности осуществлять субъективное гражданское право в интересах другого лица в непредвидимых условиях" <5>. С. Г. Зайцева видит сущность феномена злоупотребления правом в "легальной видимости его осуществления, которым охватываются такие, независимо от способа осуществления, случаи реализации заложенных в нормативном материале возможностей, от которых страдает юридически признанная свобода других лиц". При этом автор полагает, что термином "злоупотребление правом" допустимо обозначать только те ситуации, которые имеют непосредственное отношение к праву, правовому регулированию. Ситуации, противоречащие нормам морали и другим социальным нормам, действующим в обществе, злоупотреблением правом не являются <6>. О. А. Поротикова под злоупотреблением правом предлагает понимать умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в ст. 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда <7>. -------------------------------- <5> См.: Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002. С. 56. <6> Зайцева С. Г. "Злоупотребление правом" как правовая категория: Вопросы теории и практики: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. <7> Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 245.

Ряд авторов не только усложняют, но и существенно упрощают проблему злоупотребления правом. Так, В. В. Витрянский, например, истинным определением злоупотребления правом считает только понятие шиканы. Норму о запрете иных форм злоупотребления правом, по его мнению, применить при разрешении конкретных споров в принципе невозможно <8>. -------------------------------- <8> См.: Витрянский В. В. Гражданский кодекс и суд // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. N 7. С. 132.

Существенными элементами, признаками злоупотребления гражданским правом являются: а) наличие у нарушителя скрытой, незаконной цели (т. е. действие с субъективной стороны характеризуется как прямой умысел, намеренное, эгоистичное); б) недобросовестное использование в качестве средства для достижения незаконной цели того или иного инструмента гражданского права, что придает правоосуществлению форму внешней легальности; в) отсутствие либо невозможность использования в правоотношении специальных, т. е. "родных", регулирующих норм гражданского права <9>. -------------------------------- <9> См. подробнее: Волков А. В. Теория концепции: "Злоупотребление гражданскими правами". Волгоград, 2007.

Отсюда авторское определение понятия "злоупотребление гражданским правом" выглядит следующим образом: злоупотребление гражданским правом - это особый вид гражданского правонарушения, связанного с умышленным выходом управомоченного лица за внутренние пределы (смысл, назначение) субъективного гражданского права (определяемые в том числе критериями разумности и добросовестности) для достижения своей незаконной скрытой цели с использованием юридического формализма гражданского права, как-то: пробелы, оговорки, недостатки, узость, противоречия правовых норм и договорных условий. В юридико-техническом плане злоупотребительное поведение выражается в нарушении лицом содержащейся в его субъективном праве обязанности добросовестно осуществлять свое право, исходящей из идей и принципов гражданского права (и прежде всего принципа равноправия и вытекающего из него принципа добросовестного правоосуществления), при формальном соблюдении и (или) использовании им специальных гражданско-правовых норм. Больше всего точек соприкосновения с точки зрения функционального назначения институт добросовестного правоосуществления имеет с институтом недействительности сделок. В связи с этим возникает и много общих проблем. Основной вопрос в следующем: является ли ст. 10 ГК РФ "старшей" нормой по отношению к нормам о недействительности сделок, либо она выполняет субсидиарную функцию, либо применяется наряду и в совокупности с правилами о недействительности сделок? В Гражданском кодексе масса действий именуются сделками. Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Следовательно, злоупотребительные действия могут проявляться и в виде злоупотребительных сделок. Поскольку такие сделки относятся к неправомерным актам, то они, согласно классической теории, не могут именоваться договорами (это исключительно правомерное действие), а определяются через термин "недействительная сделка". Договор - это самый распространенный вид сделок и характеризуется соглашением двух или нескольких лиц о вступлении в определенные правоотношения. Недобросовестные условия (не путать с незаконными) могут фигурировать в таких договорах и могут повлечь их недействительность в соответствующей части или даже целиком (хотя законодатель никогда не говорит о "недействительности" договоров, а использует другой понятийный аппарат - "незаключенность", "расторжение", "прекращение" договора). Русский цивилист В. И. Синайский к составным частям юридической сделки небезосновательно относил: 1) возможную и дозволенную цель; 2) надлежащее изъявление воли; 3) сознательную и свободную волю; 4) дееспособность лица или лиц, изъявляющих волю. Сделка, отмечал ученый, должна быть не противна закону, благочинию и общественному порядку <10>. При этом следует различать экономические и юридические цели заключения сделок. В первом случае цель определяется конкретным имуществом (включая имущественные права), а во втором случае устанавливаются конкретные права и обязанности. Интересно, что обе цели работают только в совокупности (так, например, без наличия наименования товара или его количества договор не признается заключенным). Говоря словами О. С. Иоффе, поведение участников гражданских правоотношений всегда является экономическим по содержанию и юридическим по форме. Это две стороны одной медали <11>. Отсутствие одной из сторон выхолащивает бинарную сущность такого поведения и делает его неправовым. Однако если отсутствие юридической формы квалифицируется практически без усилий, то отсутствие экономического интереса доказать очень нелегко, поскольку квалификация таких отношений осложнена многими субъективными факторами. -------------------------------- <10> Синайский В. И. Русское гражданское право. Киев: Типолитография "Прогресс", 1917. С. 56. <11> Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М.: Статут, 2000. С. 652 - 653.

Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. При этом часть ученых рассматривают в качестве нарушаемого закона, упоминаемого в ст. 168 ГК РФ и которому не соответствует сделка, непосредственно норму ст. 10 Гражданского кодекса <12>. Другими словами, ст. 10 ГК РФ для них является одним из видов нарушений, подпадающих под юрисдикцию ст. 168 ГК РФ. Так, например, риск добросовестного контрагента общества, заключающийся в признании крупной сделки недействительной по основаниям несоблюдения процедуры ее заключения, по мнению сторонников такой точки зрения, должен быть жестко ограничен в целях стабилизации гражданского оборота. Ограничение такого риска может осуществляться различными способами. Г. Е. Авилов в этой связи предлагает рассматривать иски общества или его участников о признании крупной сделки недействительной непосредственно через призму ст. 10 ГК РФ <13>. -------------------------------- <12> См., напр.: Курбатов А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов // Хозяйство и право. 2000. N 12. С. 46. <13> См.: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью". С. 156.

Ст. 78 - 84 Закона "Об акционерных обществах", в которых регулируется вопрос о "заинтересованности" и "крупности" сделок, заключаемых хозяйственными обществами, по своей сути действительно направлены на запрет возможных злоупотреблений со стороны должностных лиц юридического лица и одновременно на защиту прав участников общества. Однако само установление обсуждаемых правовых норм вывело "за скобки" механизм возможных "нерегулируемых" злоупотреблений, введя их тем самым в юрисдикцию специальных норм, в том числе по юридическим последствиям. Плохо или хорошо названные нормы "работают" в этом механизме, это уже вопрос качества законотворчества, но то, что ст. 10 ГК РФ в этих случаях бесполезна, на наш взгляд, бесспорно. Она вновь может быть "подключена" только в том случае, если нормы, регулирующие вопросы заинтересованности и крупности сделок, не смогут по каким-либо причинам применяться, например если сами станут объектом злоупотребления либо содержат в себе непреодолимые противоречия или пробелы. Приведенный нами первый подход к соотношению ст. 10 со ст. 168 ГК РФ далеко не бесспорный, поскольку действие ст. 168 ГК РФ, по мнению сторонников второго подхода, имеет объективный характер, в отличие от злоупотребления правом, которое есть результат злой воли лица <14>. Ст. 10 ГК РФ с этой точки зрения рассматривается ими как "грунднорма" по отношению к статьям о недействительности сделок. -------------------------------- <14> См.: Скловский К. И. О применении норм о злоупотреблении правом в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2001. N 2. С. 47.

Согласно ст. 168 Гражданского кодекса воля сторон, направленная на несоблюдение закона, является несущественной для квалификации недействительности, в отличие, например, от шиканы. Кроме того, как указывает К. И. Скловский, констатация наличия злоупотребления правом в действиях лица является исключительной прерогативой суда. "Злоупотребление, - пишет он, - не может предполагаться, а значит, и действия всех участников двух - или многосторонней сделки не могут считаться ничтожными в момент совершения, что не увязывается с конструкцией нормы статьи 168 ГК РФ". Автор приводит еще один аргумент в пользу своей позиции: наказать лицо, злоупотребившее своим правом, можно и не признавая сделку недействительной. В том случае, если оно требует получения выгод по сделке, ему просто отказывается в удовлетворении его требования. Когда же выгоды были получены другими лицами, действовавшими добросовестно, то признание сделки недействительной произойдет в интересах именно нарушителя, что лишает смысла весь механизм <15>. При этом автор подчеркивает, что п. 1 ст. 10 ГК РФ может выступать как общая норма для признания сделок недействительными. -------------------------------- <15> Там же. С. 47 - 48.

Следует согласиться с мнением уважаемого ученого с одной только поправкой: ст. 10 ГК РФ выступает не как общая норма для признания сделок недействительными, а скорее как субсидиарная норма на тот случай, если правила о недействительности сделок не могут охватить существующий практический случай или сами стать средством, например, злоупотребительного иска. Авторы третьего подхода считают, что понятие "злоупотребление правом" подпадает под состав, предусмотренный ст. 169 Гражданского кодекса РФ <16>, в которой предусмотрено, что сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. В подтверждение приводится пример, когда некто по договору жилищного найма сдает комнату в коммунальной квартире шумной цыганской семье с единственной целью: сделать жизнь в квартире невыносимой и побудить соседа - старого больного человека - приватизировать свою комнату, продать ее и уехать жить в деревню. Содержание (условия) сделки жилищного найма, ее форма и другие условия в данном случае могут полностью соответствовать закону, волеизъявление направлено на достижение правомерной юридической цели - сдача комнаты внаем. Однако конечная цель сделки (выжить соседа) противоречит основам нравственности <17>. -------------------------------- <16> См., напр.: Яценко Т. С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М.: Статут, 2003. <17> Гнутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М.: Книжный мир, 2005. С. 43.

Применить, на наш взгляд, ст. 169 ГК РФ в этом случае представляется довольно проблематичным, и особенно в силу того, что нужно ответить на вопрос - что понимать под основами нравственности? Действительно, сделку, совершенную с целью, противной основам правопорядка (ст. 169 ГК РФ), рассматривают, исходя из содержания п. 3 ст. 55 Конституции России, как посягательство на общественные отношения: а) закрепляющие основы конституционного строя; б) охраняющие здоровье населения; в) обеспечивающие оборону страны и безопасность государства; г) закрепляющие и охраняющие права и законные интересы других лиц. В данном случае основанием для признания сделки недействительной является только один момент: наличие цели, противной основам правопорядка или нравственности. Само по себе несоответствие требованиям закона имеет второстепенное значение для признания сделки недействительной по данному основанию. Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, может как непосредственно нарушать императивные нормы закона, так и формально им соответствовать. Так, например, преступник заключает сделку с заказчиком, предметом которой является убийство человека за вознаграждение. Такая цель сделки противоречит не только основам нравственности, но и основам правопорядка (запрет убивать, вытекающий из уголовного законодательства). Эта сделка будет противозаконной по своему содержанию и в этом смысле не соответствовать требованиям закона (в соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ стороны свободны в определении любых не противоречащих законодательству условий договора) <18>. Продажа, еще один пример, человеческих останков (костей) напрямую правом не запрещена, но сама по себе является актом безнравственной сделки и должна жестко пресекаться государством с применением правового режима, предусмотренного ст. 169 ГК РФ. Ситуация же с шумной цыганской семьей регулируется специальными нормами об охране общественного порядка и правилами пользования коммунальными квартирами и, несмотря на наличие скрытой цели, с использованием средств права, подрывающих основы нравственности, не связана. -------------------------------- <18> Там же. С. 44.

А. А. Малиновский в дополнение к высказанным подходам полагает, что сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК); мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК); кабальные сделки (ст. 179 ГК) и другие относятся к формам злоупотребления правом, упомянутым в ст. 10 ГК РФ. Субъект, заключая вышеуказанные сделки, осуществляет свое право в противоречии с его назначением, поясняет автор, и в результате причиняет вред личности, обществу, государству. Так, совершая мнимую сделку (т. е. сделку, заключенную лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия), субъект злоупотребляет правом, предоставленным ему в соответствии с закрепленным в гражданском законодательстве принципом свободы договора (например, осуществляет дарение своей мебели соседу с целью укрыть ее от конфискации) <19>. -------------------------------- <19> Малиновский А. А. Злоупотребление правом. М.: МЗ-Пресс, 2002. С. 81 - 82.

Указанные сделки, добавим, относятся к так называемым сделкам, связанным с пороком воли, и в них в общем срезе действительно содержится тот или иной состав злоупотребительного поведения: субъект использует ту или иную форму сделки для того, чтобы достичь, чаще всего скрытую, корыстную цель, игнорируя тем самым ту правовую цель, которая подразумевается законом при использовании субъектами тех или иных правовых конструкций. И в этом плане гражданские права действительно не реализуются согласно своему предназначению в том правовом механизме, который установлен законом. Однако есть и существенное различие с признаками "чистого" злоупотребления правом: субъект, используя для своих целей те или иные дозволенные законом правовые режимы, нарушает не только общий запрет о недопустимости нецелевого использования права (ст. 10 ГК РФ), но и действующую под этот случай специальную норму закона (ст. 169, 170, 179). Правонарушение субъекта в этом случае становится не особым, т. е. злоупотребительным, а обычным, регулируемым, стандартным, объективно нарушающим конкретную норму права, с конкретными последствиями. Отсюда квалифицировать подобные действия в качестве злоупотребления правом становится не только бессмысленным, но и опасным, поскольку нарушитель, совершивший правонарушение по признакам, например, ст. 169 ГК РФ, начнет требовать отказа в защите права вместо применения для этого случая более жесткой санкции - конфискации. Нужно заметить, что и сама ст. 169 ГК РФ не всегда способна противостоять злоупотребительным актам, несмотря на то что многие цивилисты видят в ней панацею от любых злоупотреблений правом. Если уклонение от уплаты НДС с помощью заключения с "проблемным" банком договора об открытии банковского счета и уплаты с него налогов будет явно противоречить основам правопорядка, то в некоторых случаях необходимо и подключение ст. 10 ГК РФ, поскольку признание недействительной сделки со ссылкой на ст. 169 ГК РФ делает эту норму самостоятельным потенциальным средством для злоупотребления правом. Связано это с тем, что под состав, закрепляемый ст. 169 ГК РФ, подпадают сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам нравственности. Под этой высокой категорией понимаются "внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения, определяемые этими качествами" <20>. Нравственный - "добронравный, добродетельный, благонравный; согласный с совестью, с законами правды, с достоинством человека, с долгом честного и чистого сердцем человека" <21>. -------------------------------- <20> Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. С. 433. <21> Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М., 1995. С. 558.

Современные философские словари нравственность отождествляют непосредственно с моралью, которую рассматривают как один из способов нормативной регуляции действий человека в обществе, проявляющейся в общепринятых представлениях и принципах, как поступать в том или ином случае. Однако нравственность и мораль несут разный смысл, точно так же, как мораль и право. Нравственность - это внутреннее отношение к миру, которое всегда выше морали, являющейся внешней общепринятой системой отношений между людьми в конкретном обществе. Нравственность - это идеальный эталон, с которого снимается далеко не идеальный слепок - мораль <22>. -------------------------------- <22> Сухонос С. И. Вселенская сила нравственности. М.: Новый Центр, 2005. С. 9.

Право, в свою очередь, часто справедливо оценивают в качестве "минимума" морали как необходимое средство регулирования взаимоотношений в человеческом обществе. Нравственные законы взяли свое начало в религиозных постулатах: не убей, не укради, возлюби ближнего своего, как самого себя, не осуждай ближнего и др. Мораль современного общества допускает казнь, прелюбодеяние, осуждение судами и т. п. Право, в свою очередь, составляет более жесткое, чем мораль, нормативное регулирование общества на данном этапе его развития без риска получить в ответ полное неповиновение. Однако и нравственность, и мораль, и право преследуют одну цель - обуздать биологические, эгоистические инстинкты человека и реализовать закон сохранения общества. Нравственность помогает выживать людям, так как только внутри общества человек имеет возможности для саморазвития и своей защиты. Разрушение нравственной основы общества приводит к ослаблению морали и уничтожению права. Уже сегодня социологи признают, что даже самые хорошие законы не работают, если в обществе нет нравственных основ. Под основами нравственности, таким образом, в контексте ст. 169 ГК РФ мы должны понимать ее несовершенный, но максимально допустимый в обществе слепок - мораль. Однако необходимость выполнения основных нравственных законов не доведена до сознания большинства людей, и прежде всего в силу их индивидуального несовершенства и неравенства, а также в силу несовершенства самого общественного организма. Современное общество следует нравственным заповедям весьма нерегулярно. Но означает ли это, что любые аморальные юридические сделки или поступки должны регулироваться ст. 169 ГК РФ? Где в таком случае грань между правом и моралью? Ответ, на наш взгляд, лежит в следующей плоскости: морали в праве нужно ровно столько, сколько ее сможет "переварить" само общество, не сделав ее при этом орудием для подавления и уничтожения прав других членов общества. А проблема применения ст. 169 ГК РФ, таким образом, близко соприкасается с проблемой ст. 10 ГК РФ: до какой степени простирается свобода правоосуществления и насколько незаконными (аморальными) могут быть цели злоупотребляющего правом лица? Где здоровый эгоизм переходит в антиобщественное поведение? Где добросовестное поведение, а где злоупотребление правом? Насколько законным будут, например, решения общего собрания членов садового товарищества по увеличению членских взносов, необходимых для развития садового товарищества в ущерб одной трети садоводов, которые вынуждены будут продать свои участки? Является ли злоупотреблением правом продажа до регистрации права собственности недвижимости другому лицу после заключения договора купли-продажи с первым покупателем и получение от него денег? Только "заведомые" (согласно ст. 169 ГК РФ) и "намеренные" (по ст. 10 ГК РФ) действия субъектов правоотношений содержат одинаковые ответы на поставленные вопросы. В этом аспекте норма ст. 169 ГК РФ близко подходит к целям ст. 10 ГК РФ, поскольку нарушения пределов "доброй совести" и "основ нравственности" во многом тождественные, но трудноусвояемые понятия. Несмотря на то что по всем своим юридическим признакам состав ст. 169 ГК РФ самый близкий к составу злоупотребления правом, тем не менее ст. 169 ГК РФ всего лишь исключает из сферы действия ст. 10 ГК РФ такой серьезный пласт, как противонравственные, а точнее, антиморальные сделки. Ст. 169 ГК РФ, таким образом, защищает гражданский оборот от безнравственных сделок, а ст. 10 ГК РФ - от недобросовестности и эгоизма самих субъектов права на стадии реализации их субъективных гражданских прав. В последствиях недействительности сделок, кстати, тоже кроется общая черта с "классическим" злоупотреблением правом. Так, по общему правилу при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Эти последствия, как и последствия за нарушение императивной нормы ст. 10 ГК РФ - отказ в защите права, - не являются мерами ответственности. Закон не признает недействительные сделки легитимными, не признает де-юре возникающие из сделки (правоотношения) гражданские права и обязанности, отказывает им в существовании в правовом, законном поле. Санкция ст. 10 ГК также направлена на игнорирование предъявленного в исковом порядке гражданского права. Но "диапазон" последствий недействительности сделок, в отличие от санкций за злоупотребление правом, очень широкий - от полного "исцеления" сделки до конфискации всего исполненного по ней в зависимости от ценности объекта защиты.

Название документа