В. Д. Спасович - ученый, педагог, судебный оратор

(Чучаев А.)

("Законность", 2006, N 10)

Текст документа

В. Д. СПАСОВИЧ - УЧЕНЫЙ, ПЕДАГОГ, СУДЕБНЫЙ ОРАТОР

А. ЧУЧАЕВ

А. Чучаев, профессор.

В октябре этого года исполняется 100 лет со дня смерти Владимира Даниловича Спасовича (26 октября 1906 г., Варшава) - видного ученого-юриста и педагога, одного из выдающихся деятелей русской адвокатуры, литературоведа, литературного критика.

В. Спасович родился 16 января 1829 г. в г. Речице Минской губернии в небольшой дворянской семье от брака православного отца и матери-католички. Отец, выпускник Виленского университета, был врачом. Учился в Минской гимназии, где все дисциплины преподавались на русском языке. Однако получил польское воспитание. Вероятно, поэтому Спасович одновременно увлекался и русской, и польской литературой.

Закончив гимназию с золотой медалью, в 1845 г. поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Был членом кружка польских студентов, группировавшихся вокруг К. Кавелина. По воспоминаниям Спасовича, именно Кавелин повлиял на становление его мировоззрения, ввел в курс русской жизни и русской словесности, в область русских идеалов и интересов. Приверженность к либеральным ценностям он сохранил до конца жизни. Незадолго до смерти писал, что выступает "за всякий прогресс, но легальный, за всякую эволюцию, но не революцию, за установление порядка по согласованию всех партий, - без кровопролития и убийств".

К моменту окончания университета им была подготовлена диссертация по государственному праву на тему: "Образование Швейцарского Союза", за которую удостоен ученой степени кандидата наук.

Трудовую деятельность Спасович начал секретарем канцелярии в министерстве юстиции, однако проработал там недолго: был уволен после пропажи из канцелярии одного из томов уголовного дела.

Сдав магистерские экзамены и успешно защитив магистерскую диссертацию "О правах нейтрального флага и нейтрального груза", в 1851 г. получил степень магистра международного права.

Небезынтересно отметить, что вначале (1857 г.) Спасович был приглашен в Санкт-Петербургский университет лектором по гражданскому праву. Возможно, на этот выбор оказала влияние подготовка им монографии "Об отношении супругов по древнепольскому праву". Но цивилистом он пробыл короткое время - в связи с уходом профессора С. Баршева по рекомендации Кавелина Владимир Данилович занял должность профессора кафедры уголовного права. Профессор М. Чубинский вспоминал, что "не только по форме, но и по духу и по содержанию его чтения стояли на научной высоте, несоизмеримой с научным уровнем его предшественников по кафедре".

Однако педагогическую судьбу Спасовича вряд ли можно назвать счастливой. В 1861 г. после продолжительных студенческих волнений он уволился из Санкт-Петербургского университета. Некоторое время преподавал в Училище правоведения и одновременно - в Аудиторском училище (позднее оно было преобразовано в Военно-юридическую академию).

В начале 1863 г. Спасович защитил докторскую диссертацию. В ее основу легли лекции, которые он читал студентам, и публичные лекции, курс которых начал еще в 1860 г. В этом же году издал учебник уголовного права.

Его взгляды, в основном по двум моментам, были восприняты как враждебные существующему строю. Так, ученым обосновывалась необходимость смягчения и гуманизации существовавшей в то время уголовной политики, критиковалась так называемая возмездная концепция наказания, высказывалось отрицательное отношение к смертной казни. Он писал, что самая большая кара, на которую имеет право государство в своем отношении к "злодеям", - это "исключение их из общежития и помещение за крепкими затворами, лишающими их возможности влиять на общество, вредить ему. Все, что переходит эту крайнюю меру наказания, будет жестокостью, варварством, бесчеловечием... Я полагаю, что государство не имеет права казнить лишением жизни, коль скоро оно может обходиться без этого наказания".

Эту мысль он выразил и в статье, специально посвященной смертной казни как виду наказания. "Если бы применение смертной казни оказалось неизбежным по особым обстоятельствам государственной службы в связи с ростом тяжелой преступности", то и в этом случае она может быть применена лишь "к немногим тягчайшим преступлениям" и определяема "приговорами обыкновенных судов, а не исключительных каких-либо юрисдикций, не дающих максимального ручательства правильности приговоров".

По мнению ученого, наказание соответствует преступлению только тогда, когда оно находится "в согласии" с объективным значением учиненного, свойством породивших его мотивов и личностью преступника.

Подобные взгляды криминалиста вызвали нападки со стороны представителей консервативной профессуры (в частности, философа П. Юркевича и юриста С. Баршева). Через III Отделение обвинения дошли до императора Александра II. По его решению была создана специальная комиссия, которая посчитала необходимым изъять написанный Спасовичем учебник и отстранить его от преподавательской деятельности.

После этого Спасович недолго жил в Казани, где был избран профессором Казанского государственного университета. Но и здесь он "не пришелся ко двору" - вскоре после избрания его отстранили от должности в официальном порядке.

В то время, пока не преподавал, Владимир Данилович активно занимался литературоведением, литературной критикой. Его перу принадлежат глубокие по содержанию и блестящие по форме статьи о Гамлете, предшественниках Байрона, "байронизме" Пушкина, Лермонтова и Мицкевича ("Пушкин и Мицкевич у памятника Петра Великого"), о дружбе Шиллера и Гете и др. С критическими очерками часто выступал на страницах журнала "Вестник Европы".

По предложению А. Пыпина - издателя "Истории славянских литератур" (СПб., 1865) Спасович подготовил раздел истории польской литературы. Перед читателем автор предстает сторонником российско-польского сближения, пропагандистом общеевропейских культурных идеалов и неумолимым противником шовинизма и клерикализма.

Спасович издал работу "Жизнь и политика маркиза Велепольского" (СПб., 1882), перевел с латинского языка рукопись сочинений польского историка Свентослава Ормельского "Восемь книг Безкоролевия от 1572 по 1576 год" (СПб., 1856 г.).

После работы в университетах России у Спасовича начинается новый этап в жизни. В 1866 г. он вступил в сословие присяжных поверенных, к сожалению навсегда порвав с преподавательской деятельностью. Высшая школа потеряла незаурядного педагога, талантливого ученого, адвокатура же приобрела специалиста, вскоре ставшего непревзойденным судебным оратором, выдающимся деятелем русской адвокатуры.

Через год Спасович был избран в совет присяжных поверенных Санкт-Петербургского округа (был бессменным членом совета), а после ухода с поста председателя К. Арсеньева стал во главе совета и одновременно всего сословия.

В это время он много сил и времени отдает законотворческой деятельности, принимая активное участие в разработке Судебных Уставов 1864 г. Он писал: "В такой громадине, как государство, ничто не делается в миг. Нельзя сказать, что оно вдруг стало правовым, но решено, что оно должно стать правовым".

В процессе становления правового государства адвокатуре Спасович уделял особую роль. Он отстаивал уважительное отношение к основам судебной этики, необходимость строгого соблюдения нравственных начал судебной состязательности.

По конкретным делам его речи сжаты и сравнительно кратки; вероятно, его девизом было выражение Канта: искусство мало говорить, но много заставлять думать. Однако всем выступлениям (издано 5 томов его речей) присущи научный анализ и установление методов исследования спорных моментов. Они не потеряли научного и дидактического значения по сей день, и, думается, в первую очередь из-за широкого использования глубоких и разносторонних знаний в области естественных и гуманитарных наук, поднимающих "защиту в высший порядок идей" (А. Кони).

Защита по делу для Спасовича выступает поводом для постановки общих теоретических и методологических вопросов, далеко выходящих за ее рамки. По существу некоторые его речи представляют собой завершенные научные исследования по проблемам общества, уголовной политики и судебной этики. Так, по материалам ряда так называемых литературных судебных процессов и дел о преступлениях против церкви им разработан вопрос о свободе совести и очерчены отношения между наукой и религией, между свободой исповедания и свободой исследования. По делам Кронеберга и Любатович рассмотрены пределы карательной власти государства; по делу о дуэли Утина с Жоховым - происхождение и значение поединка; по многочисленным делам о "преступлениях печати" - свободы печатного слова и ее истинные пределы, впервые сформулировано различие диффамации, клеветы и "брани в печати"; по делам, рассмотренным военно-окружным судом, дано определение различных видов военной дисциплины и их отношения к карательной деятельности государства.

Наконец, по политическим процессам, речи по которым богаты историко-бытовым анализом, Спасович развивает идеи органического развития государства, естественно, не отрицая при этом значения демократизации общества. Он иронически относился к утопическим взглядам, построенным не на любви к заветам исторического прошлого, а на радикальном разрыве и с прошлым, и с настоящим в надежде на "золотой век" будущего. Главное же - указывал на отличие политической пропаганды от так называемой пропаганды социальной.

Спасович постоянно исследует стоящие перед судом задачи, его устройство, тактику и методику судебного следствия, выводы суда и их значения, искусно вплетая свои рассуждения по этому поводу в защитительные речи. Так, обращает внимание на то, что суд не должен творить закон, а "ремонтировать своими приговорами те повреждения, которые в нем сделаны", не давать обществу распасться "на свои составные атомы". Выражаясь современным языком, ученый ратовал за социально-интегративную роль судебных решений.

Интересна позиция Спасовича по юридической природе решений высшей кассационной инстанции страны, вызывающей и сегодня продолжительные дискуссии как среди специалистов-процессуалистов, так и специалистов материального права. Признавая за кассационным Сенатом роль "воспитателя и регулятора в судебной сфере", он в то же время призывает его не строить "свою собственную надстройку над зданием, возведенным законом".

Следует заметить, что к идее введения суда присяжных Спасович относился с недоверием. В публичных лекциях по теории судебно-уголовных доказательств, прочитанных в 1860 г. в Санкт-Петербурге, он высказывал опасение, что нравственно-юридическое развитие народа не позволит его представителям должным образом участвовать в судебном разбирательстве. Кроме того, отсутствие привычки отличать закон от требований начальства, присущая русскому человеку склонность видеть в преступнике "несчастного", как он полагал, также могли пагубно сказаться на отправлении правосудия. Однако впоследствии он изменил свое мнение. Не идеализируя суд присяжных, считал, что причина многих его недостатков кроется в тех условиях, в которые он поставлен. В сенатских речах по делам Мельницких, Островлевой и персидского принца Кейкубата присяжный поверенный призывал "дать побольше доверия и поменьше власти" суду присяжных; отмечая воспитательный характер указанного суда, противопоставлял его коронному суду, "законнику, витающему в абстракциях и небеспристрастному решителю, тянущему всегда в пользу государства без негодования и сострадания". В суде присяжных деяния должны обсуждаться присяжными заседателями, а правовая оценка ("обязанности людские") им даваться юристами.

Во многих речах содержатся ценные замечания по вопросам психофизиологии, что, кстати сказать, еще раз свидетельствует об энциклопедических познаниях поверенного. Ученым столь глубоко исследовались вопросы судебной психологии, что на его работы обратили внимание психиатры. Более того, в 1885 г. он был избран членом психиатрического общества при Военно-медицинской академии.

Спасович активно занимался научно-организационной деятельностью. Он был одним из учредителей открывшегося в 1877 г. в Санкт-Петербурге Юридического общества, товарищем (заместителем) его председателя и председателем уголовного отдела общества. Принимал участие в деятельности научного съезда русских юристов (1875 г.) и Международного пенитенциарного конгресса (1891 г.).

Название документа