Участие государства в гражданском судопроизводстве: историко-правовой анализ

УЧАСТИЕ ГОСУДАРСТВА В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ

Е. С. СМАГИНА

Смагина Е. С., кандидат юридических наук, доцент кафедры процессуального права Южно-Российского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

Статья посвящена истории участия государства в гражданском судопроизводстве в России и за рубежом; в статье также освещены современные потребности и тенденции участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданском судопроизводстве. Автором отмечается, что дореволюционное процессуальное законодательство, впервые системно закрепившее особенности участия государства в гражданском судопроизводстве, отразило серьезнейшие демократические преобразования, суды осуществляли правосудие на гораздо более высоком уровне, чем в дореформенный период. Автор делает вывод, что в изменившихся социально-экономических условиях, при отпадении необходимости приоритетной защиты государственной собственности и государственных интересов в целом, необходимость системного исследования проблем непосредственного участия публично-правовых образований в гражданском судопроизводстве не просто не исчерпала себя, а приобрела новое, не менее серьезное значение, которое коренится в необходимости повышения ответственности самого государства перед гражданами и организациями, соблюдения оптимального баланса частных и публичных интересов, охраны прав личности от незаконных актов, действий и решений органов власти. Для этого требуется системный научный анализ и определение предпосылок, форм и способов участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданском судопроизводстве в целом и в отдельных его видах.

Ключевые слова: государство; собственность; участие в гражданском процессе; ответственность.

State participation in civil process: historical and legal analysis E. S. Smagina

Smagina E. S. (Rostov-on-Don), candidate of legal sciences, associate professor of the Department of Procedural law at the south of the Russian branch of the Russian academy of national economy and Public administration attached to the President of the Russian Federation.

The article deals with the history of state involvement in civil proceedings in Russia and abroad, the article also highlights the current needs and trends in the participation of the Russian Federation, Russian Federation entities and municipal entities in civil proceedings. The author notes that the pre-revolutionary procedural law for the first time systematically foothold features of participation of the state in civil proceedings and that was reflected in serious democratic reforms. As the result, the courts of justice are carried out their procedures at a much higher level than in the pre-reform period. The author concludes that in the changed socio-economic conditions and the unnecessarily priority to protect public property and public interest in general, the need for a systematic study of problems of direct participation of public-law entities in civil proceedings is not just exhausted. Acquired a new, but no less of great importance, procedure, which is rooted in the need to increase the responsibility of the state to its citizens and organizations, maintaining a balance of private and public interests, the protection of individual rights against unlawful acts, actions and decisions of the authorities. This requires a systematic scientific analysis and identification of premises, forms and methods of participation of the Russian Federation, Russian Federation entities and municipal entities in civil proceedings as a whole and in its individual forms.

Key words: state ownership; participation in civil process; responsibility.

Анализ участия государства в цивилистическом процессе необходимо начинать с материально-правовых предпосылок такого участия, поскольку исторически именно обладание государством определенным имуществом на праве собственности стало основанием для его участия в процессе. С момента своего возникновения государство постоянно нуждалось в средствах для содержания своего аппарата и поддержания политической власти, в силу чего в свою пользу устанавливало подати, повинности, налоги. Соответственно, самые древние государства уже являлись собственниками соответствующих предметов и средств, необходимых для выполнения своих властных функций <1>. -------------------------------- <1> Виткявичус П. П. Гражданская правосубъектность советского государства. Вильнюс, 1978. С. 55.

Традиционно первым и эталонным объектом исследования для цивилистики выступает римское государство и право. Имущественные права римского государства, изначального собственника земель, активного участника обязательственных отношений со своими гражданам и соседями, в царский и республиканский периоды покоились, однако, на совершенно иных основаниях, чем гражданский оборот частных лиц. Республиканское воззрение не проводило различия между политической общиной и общиной как субъектом частного права: то, что установил populus как субъект юридической сделки, хотя бы и по соглашению с частным лицом, было не гражданским, а публичным правом, действовало для римской civitas как для государства <1>. Отношение к государственному имуществу и его основе, государственной казне, древнему народному эрару (aerarium Saturni) было отношением особого рода: res publicae принадлежали всем вообще, но никому в частности. Управление государственным имуществом осуществлялось республиканскими магистратами в интересах всего народа и совершалось не по началам квиритского права, а по началам права публичного. Если же по поводу государственного имущества возникали споры, то все они подлежали не обычному гражданскому суду (legisactio), а административному разбирательству магистра <2>. В противоположность этому принцепс (император) мог изначально вступать в частноправовые отношения, заключать сделки, вчинять иски и отвечать по ним наравне с другими субъектами не только как частное лицо в отношении своего личного имущества (patrimonium principis), но и как публичное - в свойственной ему роли субъективного выражения римской государственности. Императорская казна, фиск (fiscus), являлась также, по сути, государственной собственностью, участвовавшей в гражданском обороте наравне с иными объектами, находившимися в собственности частных лиц. Существенное изменение указанного положения произошло в конце республиканского - начале императорского периода римской государственности с укреплением власти императора и установлением домината, когда эрар слился с императорской казной - фиском <3>. Тогда, по выражению Гирке, государство, все более и более решительно возвышавшееся над всяким правом, в качестве фиска подчинилось праву и, будучи разоблачено от своего величества, заняло место среди частных лиц <4>. С этого времени фиск как воплощение имущественной стороны государства стал юридическим лицом <5>. Однако со времен императора Клавдия положение фиска отличалось от положения частных лиц уже совершенно отчетливо. Так, правовой режим фиска консолидировался в особую отрасль права - ius fisci, по которому казна имела ряд существенных привилегий: все требования ее были обеспечены законной ипотекой; она имела право требовать проценты со своих должников помимо договора, а сама платила проценты лишь в силу особой оговорки об этом в договоре; ей доставались bona vacantia и др. Судебные же разбирательства, в которых фиск выступал стороной (causae fiscales), вел в экстраординарном порядке специальный судебный магистрат <6>. Так, Юлий Павел в "Пяти книгах сентенций к сыну" указывал на право фиска наследовать за лишившими себя жизни из-за совершенного позорного деяния, за недостойными наследниками; к привилегиям фиска относилось также право занимать первое место среди всех кредиторов. Определялись в указанном источнике и некоторые процессуальные особенности дел с участием казны, в которых можно выявить первые попытки защитить права частных лиц перед лицом государства в суде: "не следует давать фиску право вести тяжбу, пагубную для частных лиц..."; "если фиск вызывает кого-либо в суд, то должен вызвать его не на основании какого-либо списка или копии какого-либо документа, но на основании оригинала, чтобы иметь возможность таким образом доказать подлинность контракта..." <7>. -------------------------------- <1> Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву. М., 2000. С. 36. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Римское частное право" (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004. ------------------------------------------------------------------ <2> Покровский И. А. История римского права. СПб., 1999. С. 305 - 306; см. также: Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М., 2011. С. 140 - 142; Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. М., 2007. С. 88. <3> Дождев Д. В. Римское частное право. М., 2011. С. 310; см. также: Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право (базовый учебник). М., 1999. С. 93 - 94. <4> Цит. по: Суворов Н. С. Указ. соч. М., 2000. С. 38. <5> Ельяшевич В. Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910. С. 66 - 69. <6> См.: Дождев Д. В. Указ. соч. С. 311; Хвостов В. М. Система римского права. М., 1996. С. 113. <7> Памятники римского права. М., 1998. С. 127.

В феодальных государствах Западной Европы всех периодов государственная собственность была неотделима от собственности короля, значительность которой была неразрывно связана с укреплением или упадком его политической мощи. Так, одной из первых задач после завоевания Галлии и образования государства франков (V в.) стало превращение доставшихся в результате завоевания земель в королевское имущество для последующей раздачи в качестве пожалований соратникам и дружине <1>. Король распоряжался землей своей властью на правах частного собственника, однако в данных действиях нельзя было не проследить реализацию интереса укрепления государства. Следует согласиться с мнением исследователей о том, что в подобных действиях короля (князя) нужно усматривать действия самого государства-собственника по осуществлению им права собственности в интересах зарождающегося класса феодалов <2>. -------------------------------- <1> Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М., 2002. С. 118. <2> Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 61.

Конец раннефеодального государства (IX в.) и период феодальной раздробленности ознаменовались ослаблением власти центра и укреплением власти самостоятельных сеньорий (уделов) на основе важнейшей сословной привилегии дворянства - права собственности на землю. В течение X - XI вв. реальная власть французских королей не выходила за пределы их доменов, которые в результате земельных раздач, усилившихся после реформы Карла Мартелла, значительно уменьшились; государственная казна опустела; король стал беднее своих вассалов <1>. -------------------------------- <1> Черниловский З. М. Указ. соч. С. 137 - 138.

"Золотая булла" в Германии (1356 г.) признала полную политическую самостоятельность курфюрстов, их равенство императору, в том числе в вопросах землевладения. Она закрепила права их территориального верховенства, установила неделимость курфюршеств, переход их по наследству. Император продолжал оставаться верховным судьей в Империи, что было связано с традиционными обязанностями королевской власти поддерживать "мир" и осуществлять правосудие. Однако эта прерогатива императора осталась, по существу, единственной и к тому же постепенно утрачиваемой регалией. Император практически лишился возможности облагать подданных налогами и получал доходы только со своих собственных земель. Если же в связи с отсутствием наследников в казну отходили земли вассалов императора, германское право требовало передачи таких земель другим вассалам (принцип "принудительного пожалования леном"). Попытки Фридриха Барбароссы возобновить императорские регалии - права на доходы от использования дорог и рек, от портов, таможен и монетных дворов, а также ввести подушевой и земельный налоги окончились безрезультатно. Курфюрсты сохранили за собой захваченные ими регалии, в особенности такие, как собственность на недра и их эксплуатация, взимание пошлин, чеканка монет <1>. -------------------------------- <1> См.: Крашенинникова Н., Жидкова О. История государства и права зарубежных стран. М., 1998.

Иначе шла феодализация Англии. К IX в. монарх постепенно утвердил свое право верховной собственности на землю, монопольное право на чеканку монет, пошлины, на получение натуральных поставок со всего свободного населения, на военную службу со стороны свободных. У англосаксов существовал прямой налог в пользу короля - так называемые датские деньги, и взимался штраф за отказ участвовать в походе. После завоевания Англии в 1066 г. Вильгельмом Завоевателем власть короля усилилась многократно, что в конечном итоге предотвратило феодальный распад страны. Львиную долю добычи - одну седьмую всех земель Англии - король оставил себе, вассалы короля были обязаны ему не только военной службой, но и денежными взносами <1>. -------------------------------- <1> См.: Крашенинникова Н., Жидкова О. Указ. соч.; Черниловский З. М. Указ. соч. С. 136.

Однако когда в XII - XIII вв. постепенно стали вызревать новые экономические потребности, связанные с развитием городов и товарно-денежного хозяйства, политическая децентрализация постепенно прекратилась, уступая место противоположной тенденции - неуклонному усилению королевской власти в странах Западной Европы, экономической основой которой служило расширение королевской собственности на землю. Так, во Франции в XIII в., особенно после реформ Людовика IX, центр политической власти в сеньориальной монархии постепенно переместился к королю, уже реально выступавшему в качестве самого крупного землевладельца и сюзерена всех феодалов Франции <1>. -------------------------------- <1> См.: Крашенинникова Н., Жидкова О. Указ. соч.; Черниловский З. М. Указ. соч. С. 152 - 153.

В XV - XVI вв. в странах Западной Европы сложились абсолютные монархии. Развитие ремесел и торговли обеспечило неуклонное пополнение казны, которая теперь могла позволить себе содержать развернутый бюрократический аппарат, армию; монарх же возвысился таким образом до положения самодержца, обладающего абсолютной властью в отношении всех своих подданных, включая феодалов. Таким образом, история феодального государства стран Европы обнаруживала лишь незначительные попытки отделения собственности государственной от собственности короля (Германия); завершила же данный процесс в большинстве стран пришедшая к власти буржуазия <1>. -------------------------------- <1> Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 62.

В истории русского феодального государства усматривались схожие тенденции практически полного сращения княжеской и государственной собственности. Развитие земельных отношений характеризовалось полным или почти полным исчезновением самостоятельной общинной собственности на землю. Земли общин переходили в руки вотчинников и помещиков, включались в состав княжеского домена. Великокняжеский домен разделялся на земли чернотяглые и дворцовые. Они различались лишь по форме эксплуатации населявших эти земли крестьян и по организации управления ими. Дворцовые крестьяне несли барщину или натуральный оброк и управлялись представителями дворцовой власти. Чернотяглые платили денежную ренту и подчинялись общегосударственным чиновникам. Земли домена постепенно раздавались великими князьями в вотчины и поместья. Единственное исключение составляют Псковская и Новгородская Республики, где изначально существовало четкое разделение государственной земли и частной собственности князя. Князя приглашали по договору, в котором устанавливались условия службы. Князь стоял во главе управления и суда, но действовал под контролем и вместе с посадником. В Новгороде князь не мог назначать или отстранять от должности выборных, запрещено было князю и вести заграничную торговлю без посредничества новгородских купцов. В договорах подробно предусматривались размеры и источники вознаграждения князей, в частности дары от волостей, судные и проезжие пошлины. Специально оговаривалось запрещение князю, его жене и боярам приобретать села в Новгородской земле и принимать людей в закладники. Характерной особенностью землевладения в феодальных республиках (на это указывал еще С. В. Юшков) являлось то, что основной землевладельческой группой были горожане. Члены городской общины имели исключительное право на приобретение вотчин из земель, тяготеющих к городу. Вече определяло режим этих земель. Запрещалась передача их иногородним, в том числе даже князю. В случае особых заслуг перед городом вече могло пожаловать землю <1>. -------------------------------- <1> См.: История отечественного государства и права: В 2 ч. / Под ред. О. И. Чистякова. Ч. I. М., 1999.

Собственно участие государства в процессе, в этот период (Русская Правда, Псковская и Новгородская судные грамоты) еще не имевшего четкого деления на гражданский и уголовный процесс, проявлялось в форме участия в качестве истца, запрещения самосуда, помощи частному лицу в преследовании обвиняемого, возложения на общины преследования преступлений и активной помощи потерпевшему, которому воспрещалось отказываться от иска. В ряде случаев государство (уже к XII в.) само поддерживало обвинение при отказе истца, преследуя как фискальные (пополнение казны за счет судебного штрафа), так и политические (укрепление власти) цели. Характерно, что ответчиками во всех без исключения делах выступали не частные лица в прямом смысле слова, а коллективные образования: семья, род, община <1>. -------------------------------- <1> Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М., 2005. С. 709 - 710; см. также: История отечественного государства и права / Под ред. Н. В. Михайловой, Г. Ю. Курской. М., 2012. С. 102.

В древнем праве начинает зарождаться и вторая известная современному процессу форма участия государства - как субъекта ответственности за вред, причиненный его должностными лицами. Изначально речь шла, безусловно, о личной ответственности этих лиц. Первые упоминания об ограничении произвола чиновников содержались уже в Русской Правде. В случае если должностные лица допускали превышение своих полномочий и силой отнимали имущество у осужденного, на которое не было обращено взыскание, например одежду, лошадь, то они подлежали наказанию как грабители <1>. В московский период (Судебники 1497 и 1550 гг., Уложение 1649 г.) сложилась уже довольно серьезная система ограничений в отношении должностных лиц государства, как административных, так и судебных. Как указывает М. В. Шахматов, к ним относились: связанность бояр законом, устанавливающим сроки рассмотрения дел; воспрещение волокиты; изъятие дел (неподведомственность на основании несудимых жалованных грамот); доклад или перенос дела в высшую инстанцию; контроль низших органов (дьяков и подьячих); участие общественности (судных мужей: сотских, добрых людей, лучших людей, целовальников) в судопроизводстве; право челобитья на имя государя <2>. Особо отметим приставливание к начальным людям - привлечение и вызов в суд наместников, волостелей, воевод и других должностных лиц, о котором содержится упоминание в источниках уже с начала XV в. На бояр, наместников, воевод, стольников, дьяков, подьячих и других действительно давали пристава, вызывали или приводили их к суду, ставили перед судом. Специальным видом судебного следствия о злоупотреблениях воевод и других начальных людей являлся повальный обыск или сыск всеми жителями места его службы. По Судебникам и Уложению, с осужденных за злоупотребления начальных и приказных людей полагалось взыскивать "правежем" или иными способами убытки и штрафы или передавать их органам наказания <3>. -------------------------------- <1> Там же. <2> Шахматов М. В. Государство правды. М., 2008. С. 243 - 250; см. также: Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 728 - 731. <3> Шахматов М. В. Указ. соч. С. 250.

Начало отделения великокняжеского имущества от государственного имущества было положено образованием приказов. Приказ большого дворца, образованный в конце XV в., занимался вопросами землевладения, наделения землей служивых людей. С образованием казенного приказа из состава дворца князя выделилась и великодержавная казна <1>. Указанные новшества впоследствии были подкреплены изменениями государственного аппарата, проведенными Петром I и Екатериной II. При Петре I на смену сложной и запутанной системе приказов пришла новая, четкая система коллегий. По существу, они стали первыми органами отраслевого управления. Каждая из коллегий должна была ведать четко определенной отраслью управления: иностранными делами, морскими делами, государственными доходами и т. д. <2>. В законодательстве петровской эпохи упоминалась гражданско-правовая ответственность чиновников и судей. Пострадавшим позволялось "в партикулярных обидах бить челом" и "искать с них судом, где надлежит" <3>. В более поздних актах дореформенного периода: Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Законах гражданских 1851 г. - указывалось на основания ответственности судей, прокуроров и чиновников. -------------------------------- <1> См.: История государства и права СССР. Т. I. М., 1972. С. 168 - 169. <2> См.: История отечественного государства и права: В 2 ч. / Под ред. О. И. Чистякова. Ч. I. М., 1999. <3> Карнович Е. П. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 1897. С. 294.

Новая эпоха буржуазных преобразований принесла существенные изменения порядка участия государства в гражданском судопроизводстве, формы которого уже были приближены к современным. Укреплявшая свои позиции буржуазия диктовала политическую волю, одним из существенных элементов которой стала необходимость подчинения государства и его правителей праву. Зародились две системы (условно) участия государства в судопроизводстве: англосаксонская, предусматривавшая подсудность администрации независимым судам, и континентальная, система трибуналов, выполнявших судебные функции внутри самой администрации. В Пруссии объединенные суды из чиновников и судей разбирали дела, касавшиеся административного персонала местного уровня, а верховный административный суд (тоже с участием администрации) осуществлял надзор за этими делами. Во Франции Государственный совет (верховный административный суд) перешел к рассмотрению административных дел на основе юридических норм после установления Третьей республики в 1871 г. <1>. В России, по утверждению исследователей, был воспринят континентальный порядок производства дел государства. Для ограждения прав казны в Своде законов 1857 г. были два средства: подчинение судебных мест в решении этих дел местам и лицам правительственным и прохождение дел, не считая стряпчих и прокуроров, через 10 инстанций <2>. В суде указанные дела рассматривались особым ревизионным порядком, основанным на следственном начале, сущность которого заключалась в том, что интерес казны защищался не только ее представителями, но и самим судом. Необязательно было даже формальное предъявление иска - дела казны могли начинаться по сообщениям и представлениям присутственных мест. Суды в случае недостаточности доказательств обязаны были требовать их. Решения каждой инстанции отсылались на рассмотрение и заключение того ведомства, интересы которого затрагивались спором. И наконец, дела эти в случае неблагоприятного для казны решения сами собой переходили через все инстанции в Правительствующий Сенат (где соответствующий министр имел право голоса при принятии решения), а в случае отчуждения чего-либо из казенного имущества решение Сената восходило через Министерство юстиции в Государственный Совет на Высочайшее утверждение <3>. Споры же между разными ведомствами вообще подлежали не судебному, а административному рассмотрению <4>. Такой порядок производства дел, по мнению дореволюционных ученых, противоречил началам гражданского процесса и всякого правильного производства. Подчинение же дел казны общим началам состязательного процесса (под наблюдением, однако, прокуроров и Министра юстиции) виделось им как не просто неспособное ослабить защиту прав казны, но, напротив, способное усилить ее, оградив государственное имущество от неправомерных посягательств частных лиц, значительно ускорить ход этих дел, усилить и уважение к суду, и общее доверие к решениям Правительства в делах, касающихся общественных и государственных польз <5>. -------------------------------- <1> См.: Правилова Е. А. Проблема административной юстиции в правительственной политике и общественной мысли России (вторая половина XIX в. - октябрь 1917 г.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1997. <2> Устав гражданского судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями / Сост. В. Гордон. СПб., 1903. С. 619. <3> Муромцев Н. А. Защита казенных интересов на суде // Журнал Министерства юстиции. 1894 - 1895. N 6. С. 71 - 72. <4> Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 91. <5> Устав гражданского судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями / Сост. В. Гордон. С. 620.

Книга третья Устава гражданского судопроизводства (далее - УГС) "Изъятия из общего порядка судопроизводства" содержала два раздела, регулировавших непосредственное и опосредованное участие государства в гражданском судопроизводстве: раздел первый "О делах казенного управления" и раздел второй "О взыскании вознаграждения за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц". "Под делами казны, - писал Е. В. Васьковский, - понимаются дела, которые возникают из таких отношений, где одной из сторон являются органы государственной власти, выступающие не в качестве носителей государственного суверенитета, а в качестве представителей казны как частноправового юридического лица, принимающего участие в гражданском обороте на правах обыкновенного частного лица" <1>. К делам казны УГС были отнесены не только дела собственно казны, но и дела некоторых других учреждений, которым закон присвоил такие же преимущества в ведении судебных дел. К последним относились дела удельного и придворного ведомств и других правительственных установлений, управлений и ведомств, а также дела монастырей, церквей, архиерейских домов и всех христианских и магометанских духовных учреждений (ст. 1282 УГС); позднее к ним были отнесены также дела земских и городских управлений, губернских и областных дворянских обществ (приложения 1, 2, 4 к ст. 1282 УГС). Соответственно, порядку производства дел казенных управлений подлежали дела об имуществе, которое, в общем, и составляло государственную принадлежность, но было передано во владение одного какого-либо ведомства <2>. -------------------------------- <1> Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. М., 2003. С. 338. <2> Устав гражданского судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями / Сост. В. Гордон. С. 618.

Определяя порядок производства дел казны, УГС устанавливал, во-первых, ряд общих правил (ст. 1282 - 1299), во-вторых, некоторые специальные правила для дел, возникающих из договоров подряда, поставки и отдачи в арендное содержание оброчных статей (ст. 1300 - 1309), и для дел о восстановлении нарушенного или утраченного владения казенным имуществом (ст. 1310 - 1315). Общие правила производства дел казенных управлений заключались в установлении правил подведомственности дел казны. Так, если казенное установление являлось представителем или защитником имуществ, принадлежащих казне, в споре с частным лицом, спор признавался подведомственным судебным установлениям; если же, напротив, оно действовало как власть в пределах функций, ему предоставленных по управлению государственными делами, спор являлся подведомственным установлениям административным. Аналогичное правило действовало и в отношении органов общественного самоуправления: городских управлений, земских учреждений, дворянских обществ и пр. Имущественно-правовые споры же между самими казенными управлениями подлежали разрешению, так же как и прежде, не в судебном, а в административном порядке, т. е. по соглашению между главными начальниками этих управлений, а если соглашение между ними не достигалось, то споры разрешались высшим административным местом - Первым департаментом Сената (ст. 1279 УГС). Подсудность исков казенных управлений к частным лицам определялась общими правилами (ст. 1287 УГС); если же иск к казне предъявляло частное лицо, то он должен был быть предъявлен либо по месту нахождения спорного недвижимого имущества, либо по месту причинения частному лицу убытков, либо по месту нахождения казенного управления, либо по месту жительства должностного лица - в зависимости от характера конкретного дела (ст. 1288 УГС). Дела казенных управлений, за исключениями, установленными ст. 31 УГС, не подлежали ведомству мирового судьи (ст. 1289). Предъявление исков и ответ по ним возлагались на законных представителей того ведомства или учреждения, интересы которого нарушались. Дела казенных управлений велись на суде особыми уполномоченными, которые назначались из должностных лиц данного ведомства, или же присяжными или частными поверенными (ст. 1258 УГС). Последнее установление и практика его применения вызвали в литературе того времени серьезные споры, начало которым было положено видным деятелем Н. И. Барковским, озвучившим на заседании гражданского отделения Санкт-Петербургского юридического общества доклад "Об изменении порядка судебной защиты казны", в котором он констатировал беспомощное положение казны в суде, вызванное некомпетентностью ее представителей, приносящее огромные убытки государству. Выводом, к которому пришел докладчик, стала необходимость учреждения объединенной имперской защиты прав казны в суде, сосредоточенной в особом казенном ведомстве. В опровержение указанных доводов известный юрист К. П. Змирлов привел интересную судебную статистику, по которой в 1891 г. в окружных судах, по данным Министерства юстиции, были возбуждены 2490 казенных дел, в 1892 г. - 2400, в 1893 г. - 2316 дел, средняя ценность которых составляла 5 329 571 руб. При этом большинство дел казны разрешались с благоприятным для нее исходом. Так, из 1571 дела, где казна в 1891 г. выступала истцом, было выиграно ею 1120. Из приведенного он сделал заключение, что вывод докладчика о том, что в огромном большинстве случаев судьба казны находится в неумелых руках, не соответствует действительности. Сам Змирлов предложил поручить в большинстве случаев ведение дел казны, по французскому примеру, частной адвокатуре, употребив те же средства (1,5 млн. руб.) на поднятие присяжной адвокатуры, составлявшей необходимую и существенную часть нового судебного строя, а не на учреждение нового штата чиновных поверенных. Над присяжными поверенными, по его мнению, возможен был гораздо больший и действенный контроль со стороны соответствующего ведомства, так как количество и качество получаемого ими гонорара обусловливались непосредственно количеством, качеством и результатом дела в суде, в отличие от чиновника, чье жалование от результата его работы не зависело <1>. Впоследствии Н. И. Барковский <2> и К. П. Змирлов <3> вступили в непримиримую полемику на страницах печати, отстаивая и аргументируя свои позиции по поводу защиты в суде дел казны. Более сдержанная позиция была высказана по обсуждаемому вопросу еще одним известным юристом Н. А. Муромцевым, который предлагал учредить обязательную должность юрисконсульта в каждом ведомстве и должности главных юрисконсультов, наблюдающих за ходом дел казенных управлений в каждом районе, которые в исключительных случаях могли бы принимать дела к собственному производству <4>. Автор, обозначавший себя как "Z" (настоящее имя - Н. Ф. Селиванов), находил недостатки как в представлении интересов казны самими чиновниками из-за их юридической неосведомленности, так и присяжными поверенными, которые, напротив, не имели представления об административных порядках каждого из ведомств и должны были испытывать как минимум затруднения при сборе доказательств. Не рассматривалось им в качестве "лекарства" для излечения указанных недугов и создание прокуратории (по примеру Австрии и скандинавских государств). Учрежденная в 1816 г. прокуратория в Польше выполняла многочисленные функции, в том числе по защите в суде интересов всех казенных управлений, заключала от имени казны контракты, давала по ним юридические заключения. В ее состав входили специальные защитники, представлявшие дела казны в суде. Недостатки этого института Z видел в трудности его подчинения либо судебной, либо административной власти и непреодолимых препятствиях при сношениях отдельных ведомств по конкретным делам с прокураторией. Выход при сопоставимом с Н. А. Муромцевым обосновании (минимальные затраты, отсутствие необходимости кардинального изменения законодательства) виделся автору в укреплении юрисконсультских служб отдельных ведомств <5>. -------------------------------- <1> Змирлов К. П. К вопросу об изменении порядка судебной защиты казны // Журнал Министерства юстиции. 1896. N 3. С. 129, 133 - 134, 145, 150 - 152. <2> Барковский Н. Еще два слова к вопросу об изменении порядка судебной защиты казны // Журнал Министерства юстиции. 1896. N 4. С. 293 - 306. <3> Змирлов К. Наши недоразумения по вопросу об организации защиты казенных дел на суде // Журнал Министерства юстиции. 1896. N 5. С. 247 - 272. <4> Муромцев Н. А. Современная организация защиты казенных интересов на суде // Журнал Министерства юстиции. 1894 - 1895. N 6. С. 76 - 78. <5> Z. За месяц (юридическая хроника) // Журнал гражданского и уголовного права. 1891. Кн. 9. С. 135 - 158.

Дела казенного управления не могли производиться сокращенным порядком, оканчиваться присягой или примирением сторон (ст. 1289 УГС). Исключения из этих правил были закреплены позднее в отношении дел Государственного банка и его учреждений по искам, основанным на векселях, по которым допускался сокращенный порядок производства, и в отношении дел по искам железных дорог, подсудных мировым судьям, по которым допускалось примирение. Комментируя указанные положения, В. Гордон писал: "Примирение в общем смысле есть дело совести, а не закона, все же юридические лица, в том числе и казна, могут действовать только по закону, посему, для строгого ограждения ее прав, с коими сопряжено спокойствие и благополучие всего государства, нельзя допускать, чтобы какое-либо действие лиц казенного ведомства было основано не на законе, а на произволе" <1>. -------------------------------- <1> Устав гражданского судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями / Сост. В. Гордон. С. 625.

В соответствии со ст. 1291 УГС не допускалось обеспечение исков, предъявляемых к казне (за исключением случаев предотвращения отчуждения спорного недвижимого имущества), а решения, постановленные против казны, не подлежали предварительному исполнению (за исключением дел о возмещении ущерба, причиненного повреждением здоровья). Вероятно, подобное установление основывалось на несомненной платежеспособности казны. Решение по делам казенного управления постановлялось не иначе как по выслушивании заключения прокурора (ст. 1290 УГС). Как писал Е. А. Нефедьев, в основу законов о рассмотрении дел казенных управлений была положена та мысль, что казенное управление должно знать о том, как ведет дело его поверенный, и содействовать его правильному разрешению <1>. Исходя из этого, копия решения отсылалась судом в местное казенное управление (ст. 1292 УГС), и срок на принесение апелляционной и кассационной жалоб начинал течь не с того дня, когда решение, изложенное в окончательной форме, было выложено в канцелярии суда для прочтения его тяжущимися, а со дня получения казенным управлением копии решения (ст. 1293 УГС). Просьбы об отмене решений могли приноситься не только участвующими в деле управлениями, но и высшими представителями соответствующих ведомств и прокурорами (ст. 1295 УГС). Обоснованная критика этих изъятий из общего порядка обжалования судебных решений содержалась в литературе. И. Гордон писал, что подобное установление фактически продляло сроки апелляционного и кассационного обжалования по делам казенных управлений с четырех (общий срок) до семи месяцев, что значительно затягивало процесс, нарушало права частных лиц на возмещение ущерба. Указанное положение представлялось ему вообще излишним, так как уполномоченный казны обязан был предоставить казенному управлению при обсуждении вопроса об обжаловании дела копию судебного решения, которую он мог получить в общем порядке в суде. В связи с этим автор предлагал вообще исключить положения ст. 1292 УГС об отсылке копии решения в казенное управление и исчислять сроки на обжалование с момента получения этой копии <2>. -------------------------------- <1> Нефедьев Е. А. Учебник русского гражданского судопроизводства. Краснодар, 2005. С. 410. <2> Гордон И. К особенностям производства судебных дел казною // Журнал Министерства юстиции. 1889. N 5. С. 218 - 225.

Решения, постановленные против казенных управлений, подлежали исполнению только по истечении кассационного срока или по оставлении кассационной жалобы без последствий (ст. 1295 УГС), за исключением денежных исков при предоставлении встречного обеспечения. Напротив, решения в пользу казны исполнялись немедленно. Решение против казенного управления исполнялось не через судебного пристава, а непосредственно самим управлением, для чего исполнительный лист представлялся непосредственно в это управление (ст. 1296 УГС). Производство по делам, возникающим из договоров подряда, поставки и отдачи в арендное содержание оброчных статей (гл. II разд. I книги третьей УГС), в основном отличалось от общего порядка тем, что указанные дела могли вестись как судебным, так и административным порядком. При этом во время исполнения подряда или поставки допускался лишь административный порядок подачи жалобы "по начальству" (ст. 1301 УГС). После же выдачи окончательного расчета эти дела могли вестись или административным, или судебным порядком - по выбору частного лица (ст. 1302 УГС). При этом возбуждение дела в судебном порядке допускалось, только если лицо не принесло жалобы "по начальству"; в противном случае оно теряло право предъявления иска (ст. 1304 УГС). Срок на предъявление иска устанавливался шестимесячный и исчислялся либо со дня выдачи окончательного расчета, либо со дня последнего платежа по расчету, либо со дня последней просьбы о возвращении залогов (ст. 1303 УГС). Иски о восстановлении нарушенного казенного владения, как и в спорах частных лиц, могли быть предъявлены мировому судье в течение шести месяцев со времени нарушения владения (ст. 1310 УГС). Такие иски могли быть предъявлены как местами, в непосредственном ведении которых состояло имущество, так и частными лицами или обществами, в пользовании которых находилось казенное имущество (ст. 1313, 1314 УГС). К. П. Змирлов в своем исследовании указывал, что недостатки защиты казенных интересов в делах о государственной собственности и договорах подряда и поставки проистекали не столько из недостаточных усилий поверенных, сколько из несовершенства материального законодательства. Так, для укрепления защиты государственной собственности, впрочем, как и собственности частных лиц, он видел необходимым установление ипотечной системы, при которой собственность будет ограждена от "безцеремонных захватов". Критикуя Положения о казенных подрядах и поставках, он указывал на необходимость установления в них не инструкций на конкретные случаи, а общих положений, регулирующих и упорядочивающих, к примеру, процедуру утверждения публичных торгов по подрядам и поставкам <1>. -------------------------------- <1> Змирлов К. П. К вопросу об изменении порядка судебной защиты казны. С. 166 - 168.

Отдельное внимание следует уделить разд. II книги третьей УГС, устанавливавшему порядок взыскания вознаграждения за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц. В соответствии с общим правилом ст. 1316 УГС вознаграждение за вред и убытки, причиненные нерадением, неосмотрительностью или медлительностью должностного лица административного ведомства, взыскивалось по общим правилам гражданского судопроизводства с изъятиями, установленными в отдельных статьях УГС. Основным таким изъятием являлось то, что указанные дела подлежали ведомству смешанных присутствий, состоявших из лиц судебного и административного ведомства. Так, в окружном суде присутствие составлялось из председателя суда, вице-губернатора, двух членов суда и двух членов из чинов местных управлений (ст. 1320, 1334 УГС). Такой смешанный состав присутствия составители УГС нашли необходимым допустить главным образом ввиду того соображения, что суд во многих случаях был бы не способен определить нормальный характер деятельности администрации при тех условиях, при которых она действовала, а между тем если бы в состав суда не входили лица административного ведомства, то судьям было бы предоставлено право проверять правильность действий администрации <1>. Находя такой порядок верным, Е. А. Нефедьев указывал: "Чтобы такое рассмотрение было беспристрастно и привело к справедливому разрешению, необходимо предоставить оное не самому административному начальству... а суду и, при том, суду в особом присутствии, в котором бы, кроме чинов судебных, участвовали и чины администрации для того, чтобы обсуждение распоряжения административного лица могло происходить и с полным беспристрастием при уравнительном участии элементов судебного и административного, и с полным знанием свойства сделанного административным лицом распоряжения" <2>. Ответчиком по иску являлось само должностное лицо, которым причинен вред (ст. 1317 УГС). Ученые различали личные действия должностного лица, совершенные во вред частному лицу, и его действия как уполномоченного казны по ее имуществам, указывая, что в последнем случае ответственность за его действия, совершенные с целью защиты интересов казны, падала на казну. Однако закон не устанавливал подобных различий в действиях лиц административных ведомств и возлагал обязанность возместить убытки на них <3>. УГС ограждал интересы чиновников, устанавливая краткие сроки для предъявления указанных исков: три месяца со дня объявления просителю того распоряжения, которое, по его мнению, нарушало его интересы, а если оно приведено в исполнение без объявления - шесть месяцев со дня приведения в исполнение (ст. 1318 УГС). Копия искового заявления сообщалась тому должностному лицу, к которому предъявлен иск, с тем чтобы в назначенный срок оно представило письменное объяснение (ст. 1319 УГС). По представлении указанного объяснения или по истечение срока на его представление дело рассматривалось в общем порядке при участии сторон и прокурора, дающего заключение (ст. 1323 - 1325 УГС). Решения особого присутствия окружного суда могли быть обжалованы особому присутствию палаты; решения особого присутствия палаты - соединенному присутствию Сената, а его решения по делам, подсудным ему в первой инстанции, - общему собранию Кассационного и Первого департаментов (ст. 1326, 1327, 1329 УГС). Особые присутствия могли, удовлетворяя иск, определить размер вознаграждения, если количество убытков было вполне установлено, или же ограничиться одним признанием права на взыскание убытков, которые истец должен был доказывать впоследствии либо в исполнительном производстве, либо путем предъявления отдельного иска (ст. 1330 УГС). -------------------------------- <1> Нефедьев Е. А. Указ. соч. С. 414. <2> Цит. по: Устав гражданского судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями / Сост. В. Гордон. С. 643. <3> Там же. С. 641.

Более сложным был порядок взыскания убытков с судей, прокуроров и других чинов судебного ведомства (гл. II разд. II книги третьей УГС). Предъявлению иска должна была предшествовать просьба о разрешении отыскивать убытки с чинов судебного ведомства, обращенная в судебную палату (если требование было обращено к мировому судье или чинам окружного суда) или соединенное присутствие Первого и Кассационного департаментов Сената (если требование относилось к председателям, членам, прокурорам высших судебных установлений) (ст. 1331 УГС). Судебная палата или Сенат, рассмотрев просьбу и сочтя, что она может подлежать удовлетворению, сообщали ее копию обвиняемому, назначая ему срок для дачи объяснения (ст. 1333 УГС). По представлении письменного объяснения или по истечении срока на его представление просьба рассматривалась в закрытом заседании с выслушиванием заключения прокурора или обер-прокурора (ст. 1334 УГС). Судебная палата или Сенат, признав просьбу о разрешении отыскивать убытки подлежащей удовлетворению, назначала окружной суд, в который проситель мог обратиться с иском (ст. 1335 УГС); дальнейшее производство по иску о вознаграждении за убытки подчинялось общим правилам разд. I книги третьей. Приведенная выше критика отдельных положений УГС, устанавливавших порядок производства дел казенных управлений, выливалась и в общую негативную оценку современниками указанных положений. Еще до судебной реформы К. Д. Кавелин в статье "О подрядах и поставках" основательно доказывал, что преимущества казны перед частными лицами в сделках и в суде с ними не только не спасают казну, а, наоборот, приносят ей чистый вред, так как честный человек, имея в виду стеснения по делам с казною, не пожелает вступать в сделки с нею, а бесчестный в стачке с чиновниками найдет легкие средства обойти закон <1>. Автор под псевдонимом "Свой" (настоящее имя - А. А. Квачевский) писал, что УГС воспринял позицию неразрывной связи казны и администрации (это следует и из самого названия раздела - "Дела казенного управления"), проигнорировав научные суждения о подчинении казны в частных делах общим гражданским нормам, что лишило частных лиц равенства перед судом и повредило самой казне, которая оказалась заложницей усмотрения своих чиновников во всех вопросах - начиная с добросовестности ведения ее дел в суде и заканчивая исполнением решений, направляемых в конкретное ведомство, которое способно и зачастую допускало хищения и злоупотребления. При установлении проникновения администрации в судебную деятельность высказывались соображения о необходимости устранения мнимого "антагонизма между администрацией и судом", "столкновения властей", которые на деле отравили судебную реформу, стали препятствием на пути реализации великой задачи суда - "быть правым и равным для всех" <2>. В целом характеризуя положения УГС, К. П. Змирлов писал, что хотя и не находит нужным делать какие-либо изменения в гражданском процессе с целью предоставления казне больших процессуальных льгот в ущерб интересам частных лиц, тем не менее считает безусловно необходимым в интересах не только казны, но и частных лиц предоставление суду более активной роли. Он указывал, что составители уставов увлеклись более, чем следует, состязательным элементом в гражданском процессе, что привело к тому, что в делах (особенно по искам к казне) никакого состязания на деле не происходит. Суду необходимо, по примеру германских и австрийских кодексов, занимать более активную позицию в разбирательстве: предписывать сторонам личную явку в суд, требовать от них представления всех необходимых для разрешения дела документов, соединять и разделять требования, предписывать порядок представления доказательств и возражений по делу, откладывать разрешение дела до разрешения другого, связанного с ним, и совершать другие действия <3>. -------------------------------- <1> Цит. по: Свой. Наше гражданское правосудие // Юридический вестник. 1883. N 8. С. 574. <2> Свой. Указ. соч. С. 574 - 582. <3> Змирлов К. П. К вопросу об изменении порядка судебной защиты казны. С. 172 - 177.

Из работ современных исследователей, позитивно оценивающих результаты Судебной реформы, которая позволила обществу совершить решительный рывок вперед, а судам отправлять правосудие более эффективно, все же следует, что в делах, к которым имели отношение интересы государства, монархии, правительственная администрация продолжала действовать по собственным правилам, а не в соответствии с принципом уважения к закону, направлявшим работу судов. Судебная реформа 1864 г. внедрила понятие об административной юстиции, о предоставлении индивидам известных прав на ограждение себя от правонарушений администрации, однако действенные процедурные механизмы защиты этих прав так и не появились <1>. -------------------------------- <1> Уортман Р. С. Властители и судии: развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. С. 27.

Таким образом, дореволюционное процессуальное законодательство, впервые системно закрепившее особенности участия государства в гражданском судопроизводстве, отразило серьезнейшие демократические преобразования, которые в большей степени, однако, были ниспосланы "сверху", нежели обусловлены реально складывающимися социально-экономическими отношениями в стране. Развивающаяся буржуазия оказалась в России не настолько сильна, чтобы диктовать необходимость подчинения государства праву в частноправовых отношениях. Укоренившееся веками всевластие администрации и отдельных чиновников на фоне укреплявшихся имперских амбиций государства, требовавших ограждения власти от любого, в том числе судебного, вмешательства, не позволило полностью отразить идею, заложенную в прообразе УГС - французском Code de procedure civil, - уравнивание положения государства и иных участников цивилистических правоотношений. Как бы то ни было, постреформенные суды сумели сохранить независимость и осуществляли правосудие на гораздо более высоком уровне (именно сравнение с предыдущими периодами позволяет употреблять превосходные степени) вплоть до революции 1917 г. Революционные преобразования привели к коренному изменению отношений собственности вообще и государственной собственности в частности, всемерная защита и охрана которой стали на долгие годы основным приоритетом гражданского процессуального законодательства. Маркс и Энгельс, связывая смену общественных формаций с изменением типа присвоения, вторжением победившего класса в отношения собственности, в Манифесте Коммунистической партии указывали: "Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия труда в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс... Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения..." <1>. Новое Советское государство с первых дней своего существования начало создавать основы государственной социалистической собственности. Декретом ВЦИК о земле от 8 ноября 1917 г. земля, ее недра, воды и леса были объявлены государственным достоянием; Декретом ВЦИК от 14 ноября 1917 г. были национализированы банки. Национализации подверглись также транспорт, зернохранилища, основной жилищный фонд в городах, важнейшие торговые предприятия. Национализация промышленности шла постепенно: первоначально подчиненная рабочему контролю, она полностью завершилась к июню 1918 г. Декретом от 22 апреля 1918 г. была объявлена государственной монополией внешняя торговля. В течение переходного периода от капитализма к социализму перед советской властью стояла задача превратить социалистическую собственность в безраздельно господствующий вид собственности <2>. -------------------------------- <1> Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. М., 1958. С. 59. <2> Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 64.

Пройдя периоды военного коммунизма, полностью уничтожившего товарно-денежные отношения, и новой экономической политики, ознаменовавшейся некоторой либерализацией экономической деятельности и денационализацией ряда предприятий средней и мелкой промышленности, к 1933 г. социалистический уклад и социалистическая собственность - государственная и кооперативно-колхозная - заняли господствующее положение, а Советское государство, соответственно, стало рассматриваться как основной субъект правоотношений собственности и любых других гражданско-правовых отношений. Положение государства как собственника основных средств производства было отражено в первой Конституции РСФСР, положения гражданских кодексов союзных республик закрепляли исключительную собственность государства на землю, ее недра, леса и воды, запрещали передавать государственные предприятия в частную собственность. Развитие теоретических представлений о государстве как о собственнике, о гражданской правосубъектности государства шло постепенно. Советские юристы 20 - 30 годов, по существу, не рассматривали вопрос о гражданской правосубъектности Советского государства: они обычно ограничивались отдельными замечаниями о государственной собственности <1>, о переходе государству бесхозяйного <2> и выморочного имущества <3>, о выступлении государства по внешнеторговым сделкам <4> и др. Первоначально основная дискуссия развернулась вокруг вопроса о единстве государственной собственности и способах управления ею. Природа государственной собственности, образующей единый фонд, но управляемой путем закрепления обособленных имущественных комплексов за отдельными государственными органами, потребовала анализа и выработки новых для науки того времени категорий. Такой исследователь, как Б. С. Мартынов, попытался применить к указанным отношениям два совершенно разных института: римский фидуциарий и английский trustee <5>. Хотя попытка и оказалась неудачной из-за взаимоисключающих основ этих установлений, она сформировала почву для дальнейших дискуссий. А. В. Венедиктов в своих первых работах настаивал на единстве фонда государственной собственности, что приводило его к отрицанию реальности имущественных прав госорганов, которые признавались чисто формальными; неразрешенный же вопрос о фактическом наделении госорганов имуществом и управлением им решался достаточно противоречиво путем объявления формальных прав госорганов правом собственности <6>, ибо никакого другого права, способного обеспечить участие госорганов в товарообороте, автор тогда еще не представлял <7>. Л. Я. Гинцбург не обнаруживал других путей, кроме признания права собственности как за государством, так и за его органами <8>. Впоследствии в правовой литературе конца 40-х - начала 50-х годов господствующим стало мнение о том, что единым и единственным субъектом права государственной собственности является само социалистическое государство, все без исключения государственные имущества, в чьем бы ведении они ни находились, составляют единый фонд государственной социалистической собственности. Отдельные госорганы лишь управляют закрепленными за ними частями этого единого фонда, но не являются их собственниками <9>. Развитая концепция государства как системы, осуществляющей правомочия собственника, была представлена выдающимся цивилистом М. И. Брагинским. Государство, по его мнению, передавало в оперативное управление государственных юридических лиц: предприятий, учреждений и организаций - основную массу принадлежавшего ему на праве собственности имущества. Вместе с тем часть этого имущества оставалась не распределенной между ними. Этим имуществом также управлял не один субъект-государство, а определенная система государственных образований: Союз ССР, союзные и автономные республики и административно-территориальные единицы, действовавшие в качестве особых коллективных субъектов гражданского права <10>. Аналогичные взгляды были отражены и в других работах советских ученых <11>. -------------------------------- <1> Вольфсон Ф. И. Гражданское право. М., 1927; Рубинштейн Б. К вопросу о хозрасчете // Вопросы советского хозяйственного права. М., 1933. С. 69 (цит. по: Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 68). <2> Стучка П. И. Гражданское право и практика его применения. М., 1929. С. 14, 15 (цит. по: Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 68). <3> Вольфсон Ф. И. Хозяйственное право (Конспект лекций). Вып. 2. М., 1928. С. 85 (цит. по: Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 68). <4> Курс советского хозяйственного права: В 2 т. / Под ред. Л. Гинцбурга, Е. Пашуканиса. Т. I. М., 1935. С. 181, 182 (цит. по: Виткявичус П. П. Указ. соч. С. 68). <5> Мартынов Б. С. Государственные тресты. М., 1924. С. 10 - 16; Он же. Отчуждение основного капитала предприятий // Еженедельник советской юстиции. 1924. N 3. С. 873 - 876; Он же. Организационные принципы советского государственного предприятия в условиях планирования товарного оборота // Право и жизнь. 1927. N 3. С. 3 - 47 (цит. по: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 347 - 348). <6> Венедиктов А. В. Правовая природа государственных предприятий. Л., 1928. С. 68 - 88 (цит. по: Иоффе О. С. Указ. соч. М., 2000. С. 349 - 350). <7> Иоффе О. С. Указ. соч. С. 350. <8> Курс советского хозяйственного права: В 2 т. / Под ред. Л. Гинцбурга, Е. Пашуканиса. Т. I. С. 180 (цит. по: Иоффе О. С. Указ. соч. С. 351). <9> Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 314. Таким образом, автор обозначил отход от приведенных выше суждений о наделении госорганов правом собственности. <10> Брагинский М. И. Участие Советского государства в гражданских правоотношениях. М., 1981. С. 22 - 32; см. также: Советское гражданское право. Субъекты гражданского права / Под ред. С. Н. Братуся. М., 1984. С. 268 - 269. <11> См., например: Васильев Ю. С. Право государственной социалистической собственности. М., 1984. С. 39.

Итак, Советское государство как собственник огромного массива имущества активно вступало в гражданско-правовые отношения, законодательно и теоретически несомненно относилось к субъектам гражданского права. Что касается собственно вопроса о характере гражданской правосубъектности Советского государства, то здесь взгляды ученых можно было разделить на три основные группы. Одни авторы в принципе не отрицали гражданскую правоспособность и дееспособность государства, но при этом настаивали на том, что "государство как участник гражданского оборота выступает не в качестве обычной фигуры гражданского права, а остается властным субъектом" <1>. Другая, более многочисленная группа ученых признавала наличие у государства и иных публично-правовых образований гражданской правосубъектности и указывала при этом на существование властных элементов при реализации государством гражданских прав. Отсюда выводился особый, специфический характер гражданской правосубъектности Советского государства <2>. Так, А. А. Пушкин писал: "...когда Советское государство действует и в качестве субъекта гражданского права, оно воплощает в себе единство политического и хозяйственного руководства, единство власти суверена и хозяйственной организации общества... Советское государство - это специфический субъект гражданского права, хотя гражданская правосубъектность его также определяется гражданской правоспособностью и дееспособностью" <3>. "Гражданская правосубъектность Советского государства должна рассматриваться, - писал Р. В. Шенгелия, - в тесной связи с его политической деятельностью, так как она в большинстве случаев используется как средство осуществления властных функций" <4>. Третья группа авторов признавала гражданскую право - и дееспособность государства, отрицая при этом наличие в ней властных элементов <5>. -------------------------------- <1> Мицкевич А. В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 108 (цит. по: Голубцов В. Г. Участие Российской Федерации в имущественных отношениях, регулируемых гражданским законодательством. Пермь, 2009. С. 39 - 40). <2> Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. И. Б. Новицкий, П. Е. Орловский. Т. 1. М., 1959. С. 93 - 97 (автор главы V - И. С. Перетерский); Пушкин А. А. Советское государство как субъект советского гражданского права. Харьков, 1965. С. 12 - 13; Иоффе О. С. Советское гражданское право. Общая часть. Л., 1958. С. 119 - 121; Советское гражданское право. Т. 1 / Под ред. О. А. Красавчикова. М., 1972. С. 139 (цит. по: Голубцов В. Г. Указ. соч. С. 39 - 40). <3> Пушкин А. А. Субъекты гражданского права. Харьков, 1974. С. 16 - 17. <4> Шенгелия Р. В. Советское государство как субъект гражданского права. Тбилиси, 1984. С. 11. <5> Советское гражданское право. Субъекты гражданского права / Под ред. С. Н. Братуся. С. 108 (цит. по: Голубцов В. Г. Указ. соч. С. 39 - 40).

Обозначенное положение Советского государства как собственника и участника гражданско-правовых отношений не могло не подкрепляться всемерной, безусловной защитой и охраной государственной социалистической собственности, на страже которой стояли все отрасли права, в том числе гражданское процессуальное. При этом изначально основные особенности защиты государственной собственности содержались в материальном законодательстве и судебной практике - сам первый ГПК РСФСР 1923 г. (сравнительно небольшой документ) не содержал каких-либо особенностей участия государства в процессуальных правоотношениях. Исследователи выделяли следующие важнейшие гражданско-правовые средства охраны социалистической собственности: 1) предоставление государственным учреждениям и предприятиям, кооперативно-колхозным и общественным организациям трудящихся права истребовать принадлежащее им имущество из чужого незаконного владения (ст. 59, 60 ГК РСФСР 1923 г.); 2) предоставление социалистическим организациям, вступившим в договорные отношения, права истребовать в натуре имущество, переданное в пользование, взаймы или сданное на хранение (ст. 174, 208 ГК РСФСР 1923 г.), а также привлечение к имущественной ответственности за ущерб, возникший в результате повреждения или полного уничтожения (утраты) имущества, переданного по договору (ст. 117, 176 - 177, 222 ГК РСФСР 1923 г.); 3) признание недействительными всяких сделок, направленных на незаконное отчуждение или использование государственного и общественного имущества (ст. 30, 147 ГК РСФСР 1923 г.); 4) предоставление социалистическим организациям права требовать возмещения стоимости имущества, полученного без достаточного, установленного законом или договором, основания (ст. 399 ГК РСФСР 1923 г.); 5) право требовать устранения всяких нарушений права на имущество, хотя бы эти нарушения и не были связаны с лишением владения (ст. 59 ГК РСФСР 1923 г.) и некоторые другие <1>. Гражданскому праву был известен ряд средств защиты социалистической собственности, имеющих характер гражданско-правовых привилегий. Это прежде всего сформулированная в ст. 68 ГК РСФСР 1923 г. презумпция права государственной собственности, которая получила свое развитие в Постановлении Пленума ВС РСФСР от 24 июня 1925 г.: "...по законам РСФСР создается общее предположение о том, что всякое спорное имущество на территории РСФСР является государственным, пока не установлено противоположное..." <2>. Из указанной презумпции неизбежно следовало и правило о неприменении к виндикационным искам госорганов исковой давности. То же Постановление разъясняло: "К изъятию государственного имущества из чужого незаконного владения или пользования... не могут быть применены общие статьи о погасительной давности (ст. 44 ГК), так как право собственности государства есть либо длящееся право, либо оно наступает лишь с того момента, как частный собственник это право потерял по недействительному договору..." <3>. Соответственно, частный собственник утрачивал право собственности на свое имущество при пропуске им давностного срока на истребование этого имущества, которое переходило в собственность государства. Указанные привилегии распространялись на иски как непосредственно государства, так и его органов, причем обращенные как к гражданам, так и к кооперативно-колхозным организациям, однако не имели силы для отношений по истребованию имущества между самими госорганами <4>. Процессуальным следствием действия презумпции государственной собственности ряд авторов считали безусловное возложение бремени доказывания принадлежности имущества на его фактического владельца (гражданина или организацию) <5>. А. В. Венедиктов в своей более поздней работе несколько изменяет данную трактовку, указывая, что действие презумпции отнюдь не исключает представление доказательств госорганом-истцом как при предъявлении иска, так и при рассмотрении дела, а также право суда собирать необходимые доказательства по своей инициативе, и только исчерпав все процессуальные средства установления истины по делу, суд может непосредственно применить презумпцию права государственной собственности при вынесении решения об удовлетворении иска <6>. -------------------------------- <1> Арзамасцев А. Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 19. <2> Цит. по: Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. С. 539. <3> Цит. по: Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. С. 539. <4> См.: Арзамасцев А. Н. Указ. соч. С. 20; Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. С. 532 - 537. <5> См.: Советское гражданское право. Т. 1. М., 1950. С. 309; Граве К. А., Пергамент А. И., Мельцман Т. Б. Гражданское право. М., 1950. С. 41; Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. С. 541. <6> Венедиктов А. А. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М., 1954. С. 142 - 144.

ГК РСФСР 1964 г. воспроизвел и развил все перечисленные привилегии государства в вещных и обязательственных правоотношениях. При этом советскими учеными констатировалось, что Советское государство сравнительно редко непосредственно участвует в гражданско-правовых отношениях. В качестве самостоятельного субъекта гражданского права государство выступало относительно той части всенародного достояния (государственной собственности), которая не была распределена между юридическими лицами - государственными организациями на праве оперативного управления <1>. К случаям такого участия относились, например, случаи перехода в собственность государства бесхозяйного имущества (ст. 143 ГК РСФСР 1964 г.), находки (ст. 144, 146 ГК РСФСР 1964 г.), клада (ст. 148 ГК РСФСР 1964 г.), безвозмездного перехода бесхозяйственно содержимого имущества, имеющего историческую, художественную или иную ценность (ст. 142 ГК РСФСР 1964 г.), случаи наследования государством выморочного имущества (ст. 117 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик). -------------------------------- <1> Советское гражданское право. Субъекты гражданского права / Под ред. С. Н. Братуся. С. 25.

Соответственно, и непосредственное участие государства в гражданских процессуальных правоотношениях также являлось редкостью. Хотя ГПК РСФСР 1964 г. в ст. 2 и относил к целям гражданского судопроизводства в том числе охрану социалистической системы хозяйства и социалистической собственности, никаких особенностей непосредственного участия государства в процессе не предусматривал. Более того, ст. 31 ГПК РСФСР 1964 г. наделяла гражданской процессуальной правоспособностью только граждан СССР, а также государственные предприятия, учреждения, организации, колхозы, иные кооперативные организации, их объединения, другие общественные организации, пользовавшиеся правами юридического лица. Большинство научных работ советских процессуалистов, посвященных данной тематике, были направлены на рассмотрение вопросов участия в гражданском процессе государственных органов <1>. -------------------------------- <1> См., например: Добровольский А. А. Участие органов государственного управления в советском гражданском процессе. М., 1958; Каллистратова Р. В. Институт особого участия государственных и общественных организаций в советском гражданском процессе // Ученые записки ВИЮН. Вып. 8. М., 1958; Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960; Козлов А. Ф. Участие органов государственного управления и технических инспекций ЦК, профсоюзов в советском гражданском процессе // Ученые записки Свердловского юридического института. Т. 5. Свердловск, 1957; Викут М. А. Участие финансовых органов в гражданском судопроизводстве // Защита личных и общественных интересов в гражданском судопроизводстве. Калинин, 1985; Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального права. М., 1970; Шихова Т. И. Участие органов социального обеспечения в советском гражданском процессе. М., 1989; Бырдина С. В. Участие органов государственного управления в советском гражданском процессе. Саратов, 1963 и др.

По сути первым комплексным исследованием вопросов непосредственного участия государства в гражданском судопроизводстве в советский период стала работа Н. В. Ченцова "Проблемы защиты государственных интересов в гражданском судопроизводстве", в которой автор уделил внимание понятию и видам интересов, сформулировал признаки государственного интереса и выявил приоритетность его защиты по советскому праву, рассмотрел вопрос о гражданской процессуальной правосубъектности государства и проанализировал особенности участия государства в делах искового, особого производства и производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений <1>. Автором была изложена - полностью разделяемая нами - позиция о необходимости наделения государства гражданской процессуальной правосубъектностью, что было неоспоримо обосновано следующим образом: "Субъекты гражданского права, например, должны получить обеспечительную законодательством о гражданском судопроизводстве возможность участвовать в гражданском процессе по делу, в котором затрагиваются их права и интересы" <2>. Надо заметить, что еще выдающийся процессуалист Е. В. Васьковский писал: "В самом деле, раз за кем-либо признана способность вступать в юридические отношения и обладать правами, то ему должна быть предоставлена и возможность обращаться к суду в случае надобности защитить свои права от нарушения... Поэтому процессуальная правоспособность должна сопутствовать гражданской; каждое правоспособное лицо должно иметь право быть субъектом процесса" <3>. -------------------------------- <1> Ченцов Н. В. Проблемы защиты государственных интересов в гражданском судопроизводстве. Томск, 1989. <2> Елисейкин П. Ф. Указ. соч. С. 53 (цит. по: Ченцов Н. В. Указ. соч. С. 48). <3> Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 152.

На современном этапе материальное законодательство устанавливает достаточное количество случаев непосредственного участия Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований в соответствующих правоотношениях, в первую очередь рассматривая публично-правовые образования как самостоятельных субъектов гражданско-правовых отношений (ст. 124 ГК РФ). При этом гражданское процессуальное законодательство непоследовательно и фрагментарно обращает внимание на непосредственное участие Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований в гражданском судопроизводстве. Так, в ст. 2 ГПК РФ к задачам гражданского судопроизводства отнесены правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях в том числе защиты нарушенных или оспариваемых прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. При этом участниками гражданского судопроизводства в п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ названы только граждане, организации, органы государственной власти и органы местного самоуправления. Кроме того, публично-правовые образования не наделены в силу положений ст. 36 ГПК РФ и гражданской процессуальной правоспособностью. Далее сам ГПК РФ, однако, напрямую указывает по крайней мере на один случай непосредственного участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданском судопроизводстве - в ст. 45, посвященной участию в деле прокурора, в частности, в защиту интересов указанных публично-правовых образований. Судебная практика идет по пути фактического признания гражданской процессуальной правосубъектности Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований. В этом отношении очень показательно известное Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8, в котором указано, что ответчиком по делу о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления и их должностных лиц, признается Российская Федерация, ее субъект или муниципальное образование в лице соответствующего финансового органа или иного уполномоченного органа. При этом устанавливается, что предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения; в этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. Противоречие, очевидно прослеживающееся в формулировках Постановления (ответчиком называется как государство, так и его орган), вполне соответствует отсутствию единого как легального, так и научного подхода к вопросам непосредственного участия публично-правовых образований в гражданском судопроизводстве. Новейшие процессуальные труды в основной своей массе посвящены участию в судопроизводстве государственных органов и органов местного самоуправления <1> - проблемам же непосредственного участия публично-правовых образований в гражданском судопроизводстве - лишь одно комплексное исследование С. А. Алехиной, которое, однако, было проведено еще до принятия ГПК РФ <2>. -------------------------------- <1> См., например: Бандорина Н. С. Особенности участия в судопроизводстве государственных органов (на примере Министерства образования Саратовской области) // Российский судья. 2008. N 12; Она же. Участие органов государственной власти (государственных органов) в гражданском судопроизводстве в контексте конституционного принципа разделения властей // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. N 6; Мусабирова Д. А. Обзор практики споров, связанных с резервными фондами исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации и местных администраций // Финансовое право. 2009. N 11; Невоструев А. Г. Об участии государственных органов и органов местного самоуправления в рассмотрении жилищных споров // Законодательство. 2006. N 8; Федоренко Н. В., Пипник Т. Д. Обзор практики пересмотра апелляционной инстанцией судебных актов по спорам с участием органов государственного управления и местного самоуправления // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11. <2> Алехина С. А. Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в гражданском процессе: Автореф. ... дис. канд. юрид. наук. М., 2001.

Приведенный исторический анализ участия государства в гражданских и гражданских процессуальных правоотношениях свидетельствует о постоянном внимании законодателя к данным вопросам, что было обусловлено в различные периоды существования государства различными задачами его развития. Полагаем, что в изменившихся социально-экономических условиях, при отпадении необходимости приоритетной защиты государственной собственности и государственных интересов в целом, необходимость системного исследования проблем непосредственного участия публично-правовых образований в гражданском судопроизводстве не просто не исчерпала себя, а приобрела новое, не менее серьезное значение <1>, которое коренится в необходимости повышения ответственности самого государства перед гражданами и организациями, соблюдения оптимального баланса частных и публичных интересов, охраны прав личности от незаконных актов, действий и решений органов власти. Для этого требуется системный научный анализ и определение предпосылок, форм и способов участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданском судопроизводстве в целом и в отдельных его видах, изучение трудностей рассмотрения различных категорий дел с участием публично-правовых образований, отдельные аспекты которого уже были отражены нами в предшествующих работах <2> и будут приведены в дальнейшем. -------------------------------- <1> Характерно, что исследование указанных вопросов в материальном праве ведется весьма активно (см., например: Голубцов В. Г. Указ. соч.; Андреев Ю. Н. Участие государства в гражданско-правовых отношениях. СПб., 2005; Кириллова Н. А. Гражданская правосубъектность государства: проблемы ответственности. Новосибирск, 2002; Винницкий А. В. Участие публичных образований в имущественных отношениях: проблемы сбалансированности административно-правового и гражданско-правового регулирования // Административное и муниципальное право. 2010. N 11; Глинка В. И. Проблемы определения гражданской правосубъектности муниципальных образований // Адвокатская практика. 2009. N 2; Голубцов В. Г. Государство как частноправовой субъект: правовая природа и особенности // Журнал российского права. 2010. N 10; Гришаев С. П. Государство как участник гражданско-правовых отношений (СПС "КонсультантПлюс"); Звеков В. Участие Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством // Хозяйство и право. 1998. N 5; Кутафин О. Е. Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования как субъекты гражданского права // Журнал российского права. 2007. N 1; Модин Н. А. Муниципальные образования как субъекты гражданских правоотношений в современном российском праве // Российская юстиция. 2011. N 5; Пятков Д. В. О гражданской правосубъектности Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований // Журнал российского права. 1999. N 10; Слыщенков В. А. Участие государства в отношениях, регулируемых гражданским правом: к вопросу о правовом положении государственных органов // Вестник гражданского права. 2010. Т. 10. N 6. <2> Смагина Е. С. Выбор прокурором формы защиты прав неопределенного круга лиц // Государство и право: вызовы XXI века: Материалы Международной научно-практической конференции. М., 2010; Она же. Использование Государственного герба Российской Федерации на печатях органов местного самоуправления // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 7; Она же. Некоторые вопросы защиты интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2012. N 9; Она же. Вопросы гражданской процессуальной правоспособности Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований // Цивилистический процесс: основные проблемы и тенденции развития: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации М. А. Викут. Саратов, 2012.

References

Vitkjavichus P. P. Grazhdanskaja pravosub'ektnost' sovetskogo gosudarstva [Civil legal personality of the Soviet state] (in Russian). Vil'njus, 1978. P. 55. Suvorov N. S. Ob juridicheskih licah po rimskomu pravu [On the legal entities in Roman law] (in Russian). M., 2000. P. 36. Pokrovskij L. A. Istorija rimskogo prava [The history of Roman law] (in Russian). St.-Petersburg, 1999. P. 305 - 306. Rimskoe chastnoe pravo [Roman private law] (in Russian) / Ed. by I. B. Novitsky, I. S. Peretersky. M., 2011. P. 140 - 142. Sanfilippo Ch. Kurs rimskogo chastnogo prava [The course of the Roman private law] (in Russian). M., 2007. P. 88. Dozhdev D. V. Rimskoe chastnoe pravo [Roman private law] (in Russian). M., 2011. P. 310. Puhan I., Polenak-Akimovskaja M. Rimskoe pravo (bazovyj uchebnik) [Roman law (basic textbook)] (in Russian). M., 1999. P. 93 - 94. El'jashevich V. B. Juridicheskoe lico, ego proishozhdenie i funkcii v rimskom chastnom prave [Legal person, its origin and function in Roman private law] (in Russian). St.-Petersburg, 1910. P. 66 - 69. Chernilovskij Z. M. Vseobshhaja istorija gosudarstva i prava [General history of State and Law] (in Russian). M., 2002. P. 118. Krasheninnikova N., Zhidkova O. Istorija gosudarstva i prava zarubezhnyh stran [History of State and Law of foreign countries] (in Russian). M., 1998. Istorija otechestvennogo gosudarstva i prava [History of domestic State and Law] (in Russian). Ch. I / Ed. by O. I. Chistjakov. M., 1999. Vladimirskij-Budanov M. F. Obzor istorii russkogo prava [Review of the history of Russian law] (in Russian). M., 2005. P. 709 - 710. Istorija otechestvennogo gosudarstva i prava [History of domestic State and Law] (in Russian) / Ed. by N. V. Mihajlova, G. Ju. Kurskaya. M., 2012. P. 102. Shahmatov M. V. Gosudarstvo pravdy [The state of truth] (in Russian). M., 2008. P. 243 - 250. Karnovich E. P. Russkie chinovniki v byloe i nastojashhee vremja [Russian bureaucrats in the past and present] (in Russian). St.-Petersburg, 1897. P. 294. Pravilova E. A. Problema administrativnoj justicii v pravitel'stvennoj politike i obshhestvennoj mysli Rossii (vtoraja polovina XIX v. - oktjabr' 1917 g.) [The problem of administrative justice in government policy and social thought in Russia (second half of the XIX century - Oct. 1917)] (in Russian): Abstract of Dissertation. Candidate of Historical Sciences. St.-Petersburg, 1997. Ustav grazhdanskogo sudoproizvodstva s pozdnejshimi uzakonenijami, zakonodatel'nymi motivami i raz'jasnenijami [Charter of Civil Procedure with later legislation, regulatory motifs and clarifications] (in Russian) / Comp. by V. Gordon. St. Petersburg, 1903. P. 619. Muromtsev N. A. Zashhita kazennyh interesov na sude [Protection of state-owned interests in court] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1894 - 1895. No. 6. P. 71 - 72. Shershenevich G. F. Uchebnik russkogo grazhdanskogo prava [Russian civil law textbook] (in Russian). M., 1995. P. 91. Vas'kovskij E. V. Uchebnik grazhdanskogo processa [Civil procedure textbook] (in Russian). M., 2003. P. 338. Zmirlov K. P. K voprosu ob izmenenii porjadka sudebnoj zashhity kazny [On the question of changing the order of the judicial protection of the Treasury] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1896. No. 3. P. 129. Barkovskij N. Eshhe dva slova k voprosu ob izmenenii porjadka sudebnoj zashhity kazny [Two more words to the question of changing the order of the judicial protection of the Treasury] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1896. No. 4. P. 293 - 306. Zmirlov K. Nashi nedorazumenija po voprosu ob organizacii zashhity kazennyh del na sude [Our confusion on the organization of state-owned defense cases in court] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1896. No. 5. P. 247 - 272. Muromtsev N. A. Sovremennaja organizacija zashhity kazennyh interesov na sude [The current organization of protection of state-owned interests in court] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1894 - 1895. No. 6. P. 76 - 78. Nefed'ev E. A. Uchebnik russkogo grazhdanskogo sudoproizvodstva [Russian civil proceedings textbook] (in Russian). Krasnodar, 2005. P. 410. Gordon I. K osobennostjam proizvodstva sudebnyh del kaznoju [The special features of the production of cases by the Treasury] (in Russian) // Journal of the Ministry of Justice. 1889. No. 5. P. 218 - 225. Uortman R. S. Vlastiteli i sudii: razvitie pravovogo soznanija v imperatorskoj Rossii [The Lords and the Judges: the development of legal consciousness in imperial Russia] (in Russian). M., 2004. P. 27. Marx K., Engel's F. Manifest Kommunisticheskoj partii [The Communist Manifesto] (in Russian). M., 1958. P. 59. Genkin D. M. Pravo sobstvennosti v SSSR [Property rights in the USSR] (in Russian). M., 1961. P. 64. Vol'fson F. I. Grazhdanskoe pravo [Civil law] (in Russian). M., 1927. Rubinshtejn B. K voprosu o hozraschete [On the question of cost accounting] (in Russian) // Questions of Soviet economic rights. M., 1933. P. 69. Stuchka P. I. Grazhdanskoe pravo i praktika ego primenenija [Civil law and practice of its application] (in Russian). M., 1929. P. 14. Vol'fson F. I. Hozjajstvennoe pravo (konspekt lekcij) [Economic law (lecture notes)] (in Russian). Vol. 2. M., 1928. P. 85. Kurs sovetskogo hozjajstvennogo prava: V 2 t. [The course of Soviet economic law: In 2 vols.] (in Russian) / Ed. by L. Gintsburg, E. Pashukanis. Vol. I. M., 1935. P. 181, 182. Martynov B. S. Gosudarstvennye tresty [Public trusts] (in Russian). M., 1924. P. 10 - 16. Martynov B. S. Otchuzhdenie osnovnogo kapitala predprijatij [The alienation of capital companies] (in Russian) // Weekly Soviet Justice. 1924. No. 3. P. 873 - 876. Martynov B. S. Organizacionnye principy sovetskogo gosudarstvennogo predprijatija v uslovijah planirovanija tovarnogo oborota [Organizational principles of the Soviet state enterprise in the planning of commodity turnover] (in Russian) // Law and Life. 1927. No. 3. P. 3 - 47. Ioffe O. S. Izbrannye trudy po grazhdanskomu pravu [Selected works in civil law] (in Russian). M., 2000. P. 347 - 348. Venediktov A. V. Pravovaja priroda gosudarstvennyh predprijatij [The legal nature of state-owned enterprises] (in Russian). L., 1928. Venediktov A. V. Gosudarstvennaja socialisticheskaja sobstvennost' [The state socialist ownership] (in Russian). M., 1948. P. 314. Braginskij M. I. Uchastie Sovetskogo gosudarstva v grazhdanskih pravootnoshenijah [The participation of the Soviet state in civil matters] (in Russian). M., 1981. P. 22 - 32. Vasil'ev Ju. S. Pravo gosudarstvennoj socialisticheskoj sobstvennosti [The right of the state socialist ownership] (in Russian). M., 1984. P. 39. Mickevich A. V. Sub'ekty sovetskogo prava [Subjects of Soviet law] (in Russian). M., 1962. P. 108. Golubtsov V. G. Uchastie Rossijskoj Federacii v imushhestvennyh otnoshenijah, reguliruemyh grazhdanskim zakonodatel'stvom [Russia's participation in the property relations regulated by civil law] (in Russian). Perm', 2009. P. 39 - 40. Pereterskij I. S. Sovetskoe grazhdanskoe pravo: Uchebnik [Soviet civil law: Textbook] (in Russian). Vol. 1. M., 1959. P. 93 - 97. Pushkin A. A. Sovetskoe gosudarstvo kak sub'ekt sovetskogo grazhdanskogo prava [The Soviet state as a subject of Soviet civil law] (in Russian). Har'kov, 1965. P. 12 - 13. Ioffe O. S. Sovetskoe grazhdanskoe pravo. Obshhaja chast' [Soviet civil law. The General part] (in Russian). L., 1958. P. 119 - 121. Sovetskoe grazhdanskoe pravo [Soviet civil law] (in Russian). Vol. 1 / Ed. by O. A. Krasavchikov. M., 1972. P. 139. Pushkin A. A. Sub'ekty grazhdanskogo prava [The subjects of civil law] (in Russian). Har'kov, 1974. P. 16 - 17. Shengelija R. V. Sovetskoe gosudarstvo kak sub'ekt grazhdanskogo prava [The Soviet state as subject of civil law] (in Russian). Tbilisi, 1984. P. 11. Sovetskoe grazhdanskoe pravo. Sub'ekty grazhdanskogo prava [Soviet civil law. The subjects of civil law] (in Russian) / Ed. by S. N. Bratus. M., 1984. P. 108. Arzamastsev A. N. Ohrana socialisticheskoj sobstvennosti po sovetskomu grazhdanskomu pravu [Protection of socialist ownership by Soviet civil law] (in Russian). L., 1956. P. 19. Venediktov A. V. Gosudarstvennaja socialisticheskaja sobstvennost' [The state socialist ownership] (in Russian). M., 1948. P. 532 - 537. Grave K. A., Pergament A. I., Mel'cman T. B. Grazhdanskoe pravo [Civil law] (in Russian). M., 1950. P. 41. Venediktov A. A. Grazhdansko-pravovaja ohrana socialisticheskoj sobstvennosti v SSSR [Civil legal protection of socialist ownership in the USSR] (in Russian). M., 1954. P. 142 - 144. Dobrovol'skij A. A. Uchastie organov gosudarstvennogo upravlenija v sovetskom grazhdanskom processe [Government involvement in the Soviet civil process] (in Russian). M., 1958. Kallistratova R. V. Institut osobogo uchastija gosudarstvennyh i obshhestvennyh organizacij v sovetskom grazhdanskom processe [Institute a "special participation" of state and public organizations in the Soviet civil process] (in Russian) // Scientific Notes of VIJuN. Vol. 8. M., 1958. Chechot D. M. Uchastniki grazhdanskogo processa [The participants of civil procedure] (in Russian). M., 1960. Kozlov A. F. Uchastie organov gosudarstvennogo upravlenija i tehnicheskih inspekcij CK, profsojuzov v sovetskom grazhdanskom processe [Involvement of government and technical inspections of the Central Committee, trade unions in the Soviet civil process] (in Russian) // Scientific Notes of the Sverdlovsk Law Institute. Vol. 5. Sverdlovsk, 1957. Vikut M. A. Uchastie finansovyh organov v grazhdanskom sudoproizvodstve // Zashhita chastnih i publichnih interesov v grazhdanskom processe [The participation of the financial authorities in civil proceedings // Protection of private and public interests in civil proceedings] (in Russian). Kalinin, 1985. Shakarjan M. S. Sub'ekty sovetskogo grazhdanskogo processual'nogo prava [Subjects of Soviet civil procedural law] (in Russian). M., 1970. Shihova T. I. Uchastie organov social'nogo obespechenija v sovetskom grazhdanskom processe [The participation of social welfare in the Soviet civil process] (in Russian). M., 1989. Byrdina S. V. Uchastie organov gosudarstvennogo upravlenija v sovetskom grazhdanskom processe [Government involvement in the Soviet civil process] (in Russian). Saratov, 1963. Chentsov N. V. Problemy zashhity gosudarstvennyh interesov v grazhdanskom sudoproizvodstve [Problems of protection of the public interest in civil proceedings] (in Russian). Tomsk, 1989. Bandorina N. S. Osobennosti uchastija v sudoproizvodstve gosudarstvennyh organov (na primere Ministerstva obrazovanija Saratovskoj oblasti) [Details of participation in the proceedings of public authorities (for example, the Ministry of Education of the Saratov region)] (in Russian) // Russian Judge. 2008. No. 12. Bandorina N. S. Uchastie organov gosudarstvennoj vlasti (gosudarstvennyh organov) v grazhdanskom sudoproizvodstve v kontekste konstitucionnogo principa razdelenija vlastej [The participation of public authorities (government) in civil proceedings in the context of the constitutional principle of separation of powers] (in Russian) // Arbitration and Civil Procedure. 2009. No. 6. Musabirova D. A. Obzor praktiki sporov, svjazannyh s rezervnymi fondami ispolnitel'nyh organov gosudarstvennoj vlasti sub'ektov Rossijskoj Federacii i mestnyh administracij [Review of the practice of disputes relating to the reserve funds of the executive bodies of state power of subjects of the Russian Federation and local governments] (in Russian) // Financial Law. 2009. No. 11. Nevostruev A. G. Ob uchastii gosudarstvennyh organov i organov mestnogo samoupravlenija v rassmotrenii zhilishhnyh sporov [On the participation of state bodies and local self-government in consideration of housing disputes] (in Russian) // Legislation. 2006. No. 8. Fedorenko N. V., Pipnik T. D. Obzor praktiki peresmotra apelljacionnoj instanciej sudebnyh aktov po sporam s uchastiem organov gosudarstvennogo upravlenija i mestnogo samoupravlenija [Review of the practice of appellate court review of court decisions in disputes involving government bodies and local self-government] (in Russian) // Bulletin of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation. 1999. No. 11. Alehina S. A. Uchastie Rossijskoj Federacii, sub'ektov Rossijskoj Federacii, municipal'nyh obrazovanij v grazhdanskom processe [The participation of the Russian Federation, Russian Federation and municipalities in the civil process] (in Russian): Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. M., 2001. Andreev Ju. N. Uchastie gosudarstva v grazhdansko-pravovyh otnoshenijah [State participation in the civil relations] (in Russian). St.-Petersburg, 2005. Kirillova N. A. Grazhdanskaja pravosub'ektnost' gosudarstva: problemy otvetstvennosti [Civil legal personality of state: issues of responsibility] (in Russian). Novosibirsk, 2002. Vinnickij A. V. Uchastie publichnyh obrazovanij v imushhestvennyh otnoshenijah: problemy sbalansirovannosti administrativno-pravovogo i grazhdansko-pravovogo regulirovanija [The participation of public entities in the property relations: the problem of balance of administrative and civil regulation] (in Russian) // Administrative and Municipal Law. 2010. No. 11. Glinka V. I. Problemy opredelenija grazhdanskoj pravosub'ektnosti municipal'nyh obrazovanij [The problems of defining the civil capacity of municipalities] (in Russian) // Lawyering. 2009. No. 2. Golubtsov V. G. Gosudarstvo kak chastnopravovoj sub'ekt: pravovaja priroda i osobennosti [The State as a subject of private law: the legal nature and characteristics] (in Russian) // Journal of Russian Law. 2010. No. 10. Grishaev S. P. Gosudarstvo kak uchastnik grazhdansko-pravovyh otnoshenij [The state as a member of civil relations] (in Russian) ("ConsultantPlus"). Zvekov V. Uchastie Rossijskoj Federacii, sub'ektov RF, municipal'nyh obrazovanij v otnoshenijah, reguliruemyh grazhdanskim zakonodatelstvom [The participation of the Russian Federation, subjects of the Russian Federation and municipalities in relations regulated by civil law] (in Russian) // Economy and Law. 1998. No. 5. Kutafin O. E. Rossijskaja Federacija, ee sub'ekty i municipal'nye obrazovanija kak sub'ekty grazhdanskogo prava [The Russian Federation, its subjects and municipalities as subjects of civil rights] (in Russian) // Journal of Russian Law. 2007. No. 1. Modin N. A. Municipal'nye obrazovanija kak sub'ekty grazhdanskih pravootnoshenij v sovremennom rossijskom prave [Municipal entities as subjects of civil relations in contemporary Russian law] (in Russian) // Russian Justice. 2011. No. 5. Pjatkov D. V. O grazhdanskoj pravosub'ektnosti Rossijskoj Federacii, ee sub'ektov i municipal'nyh obrazovanij [On the civil capacity of the Russian Federation and its subjects and municipalities] (in Russian) // Journal of Russian Law. 1999. No. 10. Slyshhenkov V. A. Uchastie gosudarstva v otnoshenijah, reguliruemyh grazhdanskim pravom: k voprosu o pravovom polozhenii gosudarstvennyh organov [State participation in the relations regulated by civil law: the question of the legal status of public bodies] (in Russian) // Herald of Civil Law. 2010. Vol. 10. No. 6. Smagina E. S. Vybor prokurorom formy zashhity prav neopredelennogo kruga lits [Choosing attorney forms of protection of rights of unspecified persons] (in Russian) // Economy: Challenges of the XXI Century: Proceedings of the International Scientific Conference. M., 2010. Smagina E. S. Ispol'zovanie Gosudarstvennogo gerba Rossijskoj Federacii na pechatjah organov mestnogo samoupravlenija [The use of the State Emblem of the Russian Federation on the seals of local government] (in Russian) // Constitutional and Municipal Law. 2011. No. 7. Smagina E. S. Nekotorye voprosy zashhity interesov Rossijskoj Federacii, sub'ektov Rossijskoj Federacii, municipal'nyh obrazovanij v grazhdanskom processe [Some issues to protect the interests of the Russian Federation, subjects of the Russian Federation and municipalities in the civil process] (in Russian) // Arbitration and Civil Procedure. 2012. No. 9. Smagina E. S. Voprosy grazhdanskoj processual'noj pravosposobnosti Rossijskoj Federacii, sub'ektov Rossijskoj Federacii i municipal'nyh obrazovanij [Questions of civil legal capacity of the Russian Federation, subjects of the Russian Federation and municipalities] (in Russian) // Civil process: key issues and trends: Collection of the international scientific-practical conference dedicated to the 90th anniversary of doctor of legal sciences, professor, honored scientist of the Russian Federation M. A. Vikut. Saratov, 2012.

Название документа